Эпоха застоя как пишется

Всего найдено: 33

Скажите, пожалуйста, как правильно написать в историческом тексте эпоха великих реформ, или эпоха Великих реформ, или эпоха «великих реформ»?

Ответ справочной службы русского языка

Правильно: эпоха Великих реформ (если речь идет о реформах 1860-х годов в России).

Здравствуйте!

У Бродского есть такие строки:

Как нас учат книги, друзья, эпоха:
завтра не может быть также плохо,
как вчера, и слово сие писати
в tempi следует нам passati.

Что означает последняя строка?
Слова явно итальянские, но, переведя их, я не сумел понять смысла сказанного…

Ответ справочной службы русского языка

Буквальный перевод: (нужно написать) в прошедшем времени.

Здравствуйте! Как сейчас правильно пишется сочетание серебряный век? Заранее благодарю.

Ответ справочной службы русского языка

Орфографический словарь

серебряный век (эпоха расцвета культуры, сопоставимая с золотым веком); но: Серебряный век (в русской культуре и искусстве начала XX в.)

Здравствуйте! Как правильно писать: «Викторианская Англия» или «викторианская Англия». Я склоняюсь к первому варианту (то есть Англия времен королевы Виктории), а с прописной пишется название периода — Викторианская эпоха.

Ответ справочной службы русского языка

Правильно: викторианская Англия, Викторианская эпоха.

как правильно пишется «эпоха советского реализма» — в кавычках или без?

Ответ справочной службы русского языка

Кавычки не нужны.

как правильно пишется «эпоха советского реализма»?

Ответ справочной службы русского языка

Так и пишется: эпоха советского реализма.

как правильно Эпоха Возрождения, эпоха Возрождения или Эпоха возрождения?

Ответ справочной службы русского языка

Правильно: эпоха Возрождения.

Здравствуйте, я бы хотела узнать, почему «Средневековье» пишется с большой буквы? Ведь, например, «древность» пишется с маленькой…
Заранее спасибо.
Юлия

Ответ справочной службы русского языка

В значении ‘историческая эпоха‘ Средневековье пишется с прописной (большой) буквы, в значении ‘устарелые обычаи, отсталый уровень’ корректно написание со строчной (маленькой) буквы. Ср.: Древний мир (как эпоха) пишется с прописной буквы.
 

В середине предложения «Средневековье» пишется с большой или маленькой буквы?
Как пишется папа Римский?

Ответ справочной службы русского языка

Согласно словарям: Средневековье, -я (ист. эпоха) и средневековье, -я (устарелые обычаи, отсталый уровень); Папа Римский (при офиц. титуловании).

Здравствуйте! скажите, как правильно писать — Средние Века, или Средние века, или средние века (имеется в виду эпоха)?

Ответ справочной службы русского языка

Правильно: Средние века.

Подскажите, пожалуйста, есть ошибки в предложении?

Период с 350 по 1350 годы был известен(, ) как «кавалерийская эпоха», когда всадники служили ударными частями армий.

Ответ справочной службы русского языка

Корректно: Период с 350 по 1350 год был известен как «кавалерийская эпоха», когда всадники являлись ударными частями армий.

Здравствуйте!
Прочитал в ответе на вопрос № 239679: «…в довольно известном анекдоте советской эпохи…» Почему «советской» со строчной? Вы же учили, что названия эпох — только с прописной.
Спасибо!

Ответ справочной службы русского языка

Дело в том, что сочетание советская эпоха не является официальным названием исторического периода, поэтому оно пишется со строчной, в отличие, например, от наименований Средние века, Возрождение, Петровская эпоха  и др., принятых историками и давно употребляющихся в русском языке.

Уважаемые господа, как правильнее:
«Но, какой бы сложной ни была эпоха, люди остаются людьми…»
или «нЕ была эпоха…»
Заранее благодарю.

Ответ справочной службы русского языка

Верно: _ни была_.

Здравствуйте! Подскажите, пожалуйста, почему в названии станции «Багратионовская» есть суффикс -ов-, а в названии «Бауманская» — нет, ведь и то, и другое название образованы от фамилий, основы которых оканчиваются на одинаковый согласный… Может ли быть так, что от сущ. Багратион сначала было образовано притяжательное прилагательное «багратионов» (ср. багратионовы флеши), а уже потом относительное от исходного притяжательного?

Ответ справочной службы русского языка

Образование относительных прилагательных от личных имен с суффиксами -ов- (это суффикс притяжательных прилагательных) и -ск- (суффикс относительного прилагательного) — системное явление в русском словообразовании. Дело в том, что две словообразовательные модели, по которым образованы соответственно слова _Багратионовский_ и _Бауманский_ (с притяжательным суффиксом и без него), являются конкурирующими. Да, в языке тоже есть конкуренция! Следует заметить, что названия городов обычно не могут образовывать относительные прилагательные с суффиксом -ов- (например, от слова Рим — _римский_, а не _римовский_; Кострома — _костромской_, а не _костромовский_). Ср. также: _вашингтоновский_ (от фамилии Вашингтон), но _вашингтонский_ (от Вашингтон, город); _вашингтоновская эпоха_, но _вашингтонские газеты_.

Нужны ли где-нибудь кавычки в словосочетании эпоха застоя?
Заранее благодарна.

Ответ справочной службы русского языка

Кавычки не требуются.

Фраза «эпоха застоя»

Фраза состоит из двух слов и 11 букв без пробелов.

Синонимы к фразе «эпоха застоя»

Какие близкие по смыслу слова и фразы, а также похожие выражения существуют. Как можно написать по-другому или сказать другими словами.

Фразы

• + августовский путч −
• + антиалкогольная кампания −
• + буржуазная культура −
• + великий перелом −
• + верный ленинец −
• + время застоя −
• + годы застоя −
• + двойная мораль −
• + диссидентское движение −
• + закручивание гаек −
• + зияющие высоты −
• + идеологическая машина −
• + империя зла −
• + криминальная революция −
• + культ личности −
• + лихие девяностые −
• + малая земля −
• + общество потребления −
• + первоначальное накопление капитала −
• + период застоя −
• + прошлые века −
• + пустые прилавки −
• + развал страны −
• + районного масштаба −

Ваш синоним добавлен!

Написание фразы «эпоха застоя» наоборот

Как эта фраза пишется в обратной последовательности.

яотсаз ахопэ 😀

Написание фразы «эпоха застоя» в транслите

Как эта фраза пишется в транслитерации.

в латинской🇬🇧 epokha zastoya

Как эта фраза пишется в пьюникоде — Punycode, ACE-последовательность IDN

xn--80a1acz1b xn--80anwlf3f

Как эта фраза пишется в английской Qwerty-раскладке клавиатуры.

'gj[fpfcnjz

Написание фразы «эпоха застоя» шрифтом Брайля

Как эта фраза пишется рельефно-точечным тактильным шрифтом.

⠪⠏⠕⠓⠁⠀⠵⠁⠎⠞⠕⠫

Передача фразы «эпоха застоя» на азбуке Морзе

Как эта фраза передаётся на морзянке.

⋅ ⋅ – ⋅ ⋅ ⋅ – – ⋅ – – – ⋅ ⋅ ⋅ ⋅ ⋅ – – – ⋅ ⋅ ⋅ – ⋅ ⋅ ⋅ – – – – ⋅ – ⋅ –

Произношение фразы «эпоха застоя» на дактильной азбуке

Как эта фраза произносится на ручной азбуке глухонемых (но не на языке жестов).

Передача фразы «эпоха застоя» семафорной азбукой

Как эта фраза передаётся флажковой сигнализацией.

Остальные фразы со слова «эпоха»

Какие ещё фразы начинаются с этого слова.

• эпоха (век) просвещения
• эпоха Возрождения
• эпоха великих географических открытий
• эпоха великих открытий
• эпоха великого объединения
• эпоха викингов
• эпоха войны
• эпоха героев
• эпоха грюндерства
• эпоха дворцовых переворотов
• эпоха динозавров
• эпоха князей
• эпоха легенд
• эпоха мира
• эпоха модерна
• эпоха первоначального накопления
• эпоха пиев
• эпоха просвещения
• эпоха пяти династий и десяти царств
• эпоха расцвета
• эпоха регентства
• эпоха ренессанса
• эпоха смут
• эпоха средневековья

Ваша фраза добавлена!

Остальные фразы из 2 слов

Какие ещё фразы состоят из такого же количества слов.

• а вдобавок
• а вдруг
• а ведь
• а вот
• а если
• а ещё
• а именно
• а капелла
• а каторга
• а ну-ка
• а приятно
• а также
• а там
• а то
• аа говорит
• аа отвечает
• аа рассказывает
• ааронов жезл
• аароново благословение
• аароново согласие
• аб ово
• абажур лампы
• абазинская аристократия
• абазинская литература

Комментарии

@lnju 03.01.2020 11:12

Что значит фраза «эпоха застоя»? Как это понять?..

Ответить

@fetkhwt 30.11.2022 04:25

1

Народный словарь великого и могучего живого великорусского языка.

Онлайн-словарь слов и выражений русского языка. Ассоциации к словам, синонимы слов, сочетаемость фраз. Морфологический разбор: склонение существительных и прилагательных, а также спряжение глаголов. Морфемный разбор по составу словоформ.

По всем вопросам просьба обращаться в письмошную.

Эпоха застоя

The Era of Stagnation (also called the Period of Stagnation, Stagnation Period, Stagnation Era, the Brezhnevian Stagnation, or the Brezhnev Stagnation) was a period of economic, political, and social stagnation in the Soviet Union, which began during the rule of Leonid Brezhnev (1964-1982) and continued under Yuri Andropov (1982-1984) and Konstantin Chernenko (1984-1985). This period ended when Mikhail Gorbachev, who succeeded Chernenko, introduced his policies of glasnost, perestroika, uskoreniye, and demokratizatsiya, leading to the fall of communism in 1989 and the dissolution of the Soviet Union in 1991.

Historians, scholars, and specialists are uncertain what caused the stagnation, with some arguing that the planned economy was doomed to failure from the very beginning. Others have argued that the lack of reform, or the high expenditures on defence, led to stagnation. The majority of scholars set the starting year for economic stagnation either at 1973 or 1975, although some claim that it began as early as the 1960s. Social stagnation began much earlier, with Brezhnev’s rise to power, his revoking of several of the relatively liberal reforms of his predecessor, Nikita Khrushchev, and partial rehabilitation of Stalinist policies. The social stagnation can therefore be traced to the Sinyavsky–Daniel trial in 1965. Politically, the stagnation began with the establishment of a gerontocracy, which came into being as part of the policy of stability.

Brezhnev has been criticised posthumously for doing too little to improve the economic situation. Throughout his rule, no major reforms were initiated and the few proposed reforms were either very modest or opposed by the majority of the Soviet leadership. The reform-minded Chairman of the Council of Ministers (Government), Alexei Kosygin, introduced two modest reforms in the 1970s after the failure of his more radical 1965 reform, and attempted to reverse the trend of declining growth. By the 1970s, Brezhnev had consolidated enough power to stop any «radical» reform-minded attempts by Kosygin.

When Brezhnev died in November 1982, the Soviet Union he handed over to his successor, Andropov, was much less dynamic than when he assumed power. During his short rule, Andropov introduced modest reforms; he died little more than a year later in February 1984. Chernenko, his successor, continued much of Andropov’s policies; whether those policies improved the economic situation in the country is still debated amongst scholars.

Terminology

The term «Era of Stagnation» was coined by Mikhail Gorbachev to describe the economic difficulties that developed when Leonid Brezhnev ruled the Soviet Union from 1964 to 1982^[1] although scholars disagree on when the stagnation started and the causes (see Analyses section). Gorbachevians have criticised Brezhnev, and Brezhnevism in general, for being too conservative and failing to change with the times.^[2] Gorbachev once referred to Brezhnev’s rule as «the lowest stage of socialism».^[3]

The economic problems that began under Brezhnev persisted into the short administrations of Yuri Andropov and Konstantin Chernenko both of whom instituted reform policies but whether the economic situation improved as a result is disputed. The Era of Stagnation ended with Gorbachev’s rise to power during which political and social life was democratised^[4][5] even though the economy was still stagnating.^[6] The social stagnation may have started with the Sinyavsky–Daniel trial, which marked the end of Nikita Khrushchev’s «Thaw»^[7] or, as considered by some, with the later suppression of the Prague Spring in 1968.^[8]

Brezhnev himself declared the era as the period of Developed Socialism in 1971 at the 24th Congress of the Communist Party of the Soviet Union. The term «Developed Socialism» stems from Khrushchev’s promise of reaching communism in 20 years.^[9] There are several people who consider this the best era in Soviet history in which the standard of living improved as a result of stable social security and low levels of social inequality.^[10]

Economy

Analyses

File:1977 CPA 4774(Cutted).jpg

Robert Service, author of the History of Modern Russia: From Tsarism to the Twenty-first Century, claims that with mounting economic problems worker discipline decreased,^[11] which the Government could not counter effectively because of the full employment policy. According to Service, this policy led to government industries, such as factories, mines and offices, being staffed by undisciplined and unproductive personnel ultimately leading to a «work-shy workforce» among Soviet workers and administrators.^[12] While the Soviet Union under Brezhnev had the «second greatest industrial capacity» after the United States, and produced more «steel, oil, pig-iron, cement and […] tractors» than any other country in the world.^[13] Service treats the problems of agriculture during the Breznhev era as proof of the need for «de-collectivisation«.^[14] In short, Service considers the Soviet economy to have become «static» during this time period,^[15] and Brezhnev’s policy of stability was a «recipe for political disaster».^[16]

Richard Sakwa, author of the book The Rise and Fall of the Soviet Union: 1917–1991, takes a dimmer view of the Brezhnev era by claiming that growth rates fell «inexorably» from the 1950s until they stopped completely in the 1980s. His reasoning for this stagnation was the growing demand for unskilled workers resulted in a decline of productivity and labour discipline. Sakwa believes that stability itself led to stagnation and claimed that without strong leadership «Soviet socialism had a tendency to relapse into stagnation.»^[17]

According to Edwin Bacon and Mark Sandle, authors of Brezhnev Reconsidered, the economy under Brezhnev was as dynamic as the economy presided over by Nikita Khrushchev, but this dynamism had stalled by the time Yuri Andropov, and subsequently Konstantin Chernenko, became General Secretary.^[18] Mark Harrison claims that the economic performance of the Brezhnev era has not been looked at objectively as analysis of the period sometimes used lower estimates.^[19] Harrison further claims that in the period between 1928 and 1973 the Soviet economy grew in a phase that would surpass the United States «one day». During the international oil crisis, growth in the Soviet Union and the Eastern Bloc halted abruptly and stalled for a longer period than in the West^[20] causing the economy to begin stagnating.^[21] One explanation, according to Harrison, is that the Soviet economy could not sustain its extensive growth patterns.^[22] Other explanations include: the lack of Soviet, and communist bloc, transparency with other nations hindering globalisation^[23] and misinterpretation of a «permanent» post–World War II economic boom leading to faulty economic decisions.^[24] He claims that the economic policies of Andropov, and Chernenko, had improved the economic situation in the country and Mikhail Gorbachev inherited a more dynamic and vibrant economy in a «pre-crisis situation» where the economy was still growing with low internal and external debts, compared to the economy that Andropov and Chernenko inherited.^[25]

Archie Brown, author of The Rise and Fall of Communism, claims in his book that the term Era of Stagnation «was in many ways a fitting description, for this was a period of declining growth», but noted it could be misleading in non-economic spheres.^[26] Brown admits to high growth rates in the mid-to-late 1960s (during the Eighth Five-Year Plan) claiming that the Soviet economy «enjoyed stronger growth in the second half of the 1960s than it ever did thereafter». The link between these growth rates and the Kosygin reform is, according to Brown, «tenuous»,^[27] but says that «From the point of view of communist rulers, the Brezhnev era was in many ways successful».^[28] While the Soviet Union was in no way an economic power, its natural resources provided a strong economic foundation, which bore fruit during the 1973 oil crisis and «turned out to be an energy bonanza».^[29] On the other hand, Brown states it was a sign of weakness that the Soviet Union grew so dependent on her natural resources, as she did in the 1970s.^[28]

Philip Hanson, author of The Rise and Fall of the Soviet economy: an Economic History of the USSR from 1945, claims that the label stagnation is not «entirely unfair». Brezhnev, according to Hanson, did preside over a period of slowdown in economic growth, but claims that the era started with good growth that was at a higher rate than during the end of Khrushchev’s rule. Economic slowdown began in 1973 «when even the official estimates began to show Soviet per capita production no longer closing the gap with the US.» Before 1973, there was a reform period launched by Alexei Kosygin, which many believed would become as radical as those in the Socialist Republic of Czechoslovakia and the previous reform attempts in Hungary.^[30] According to Hanson, many assumed that growth during the Brezhnev era did not stop but started to stagnate.^[31] However, not everything stagnated as per capita consumption grew by 1.9% during the 1970s, which is a «highly respectable rate» of growth. Another point which Hanson makes is that, in contrast to the repressive policies of Joseph Stalin and instability-inducing policies of Khrushchev, the Brezhnev era was stable and a «period of (comparative) plenty».^[32]

Robert Vincent Daniels in his book, Russia’s Transformation: Snapshots of a Crumbling System, claimed that the hallmark of the Brezhnev era was the status quo, which in turn led to the development of a great paradox; «the contradictions of what it was and what it could be became obvious». Net growth, in excess of 50% and as high as two thirds, was primarily in the urban sector resulting in high population growth and urban growth higher than that of the United States. Industrial development continued to grow rapidly, and in certain sectors surpassed the United States.^[33] As an example, coal production in the Soviet Union increased from 85 million metric tons in 1964 to 149 million metric tons in 1981 while in the United States it grew from 100 million to 130 million metric tons in the same period.^[34] The Soviet Union became the largest exporter of petroleum in the world and by the end of the Tenth Five-Year Plan (1976–1981) the Soviet GNP «reached about 60% of the American level, and the net current investment was actually greater in absolute terms». The failure then, according to Daniels, was that the Soviet economy was not able to deliver in certain sectors; agriculture is a sector where this failure occurred. Throughout Soviet history, deficiencies in agriculture and consumer goods always existed. During Brezhnev’s reign, the Soviet Union became the largest producer of wheat in the world but was unable to produce meat in sufficient quantities.^[35] According to Daniels, the economy began to stagnate in 1975 rather than 1973 and that the following period contradicted the previous one «in almost every way».^[36]

Causes

One of the suggested causes of stagnation was the increased military expenditure over consumer goods and other economic spheres.^[3] Andrei Sakharov, the veteran dissident, claimed in a 1980 letter to Brezhnev that the increasing expenditure on the armed forces was stalling economic growth.^[37] However, David Michael Kotz and Fred Weir, authors of Revolution from Above: The Demise of the Soviet System, argue that militarisation cannot be the prime cause for the economic stagnation, as military spending had historically been high (17% of GNP in 1950) and had increased on par with economic growth without previously destabilising the economy.

During the 1973 oil crisis, economic growth in the rest of the world plummeted but the Soviet hard currency earnings grew as a result of oil exports. Following the crisis, overall economic activity decreased markedly in the Soviet Union, the Western Bloc and Japan, but in the Soviet Union it was much more pronounced. Ultimately, economic stagnation in the Soviet Union could only have been caused by internal problems rather than external.^[38]

Summary

Period	GNP (according to the CIA)	NMP (according to Grigorii Khanin)	NMP (according to the USSR)
1960–1965	4.8[39]	4.4[39]	6.5[39]
1965–1970	4.9[39]	4.1[39]	7.7[39]
1970–1975	3.0[39]	3.2[39]	5.7[39]
1975–1980	1.9[39]	1.0[39]	4.2[39]
1980–1985	1.8[39]	0.6[39]	3.5[39]
[note 1]

One of the main causes for Khrushchev’s dismissal from power was the relatively poor economic growth during the early 1960s. Overall economic growth was 6% from 1951 to 1955 but had fallen to 5.8% in the subsequent 5 years and to 5% from 1961 to 1965. Labour productivity, which had grown 4.7% from the 1950s to 1962, had declined to 4% by the early 1960s. Growth, capital out and investments were all showing signs of steady decline.^[48] Another problem was Khrushchev’s unrealistic promises such as committing to reach communism in 20 years, a near impossibility with the then-current economic indicators.^[9] Ultimately, as a result of his failure to deliver on his promises and the problems engendered, Khrushchev was dismissed in October 1964^[49] by a collective leadership led by Leonid Brezhnev and Alexei Kosygin. To counter Khrushchev’s promise of reaching communism, the Soviet leadership created the term Developed socialism, which meant that the Soviet Union had developed to a sufficiently advanced stage that the country would move «naturally» to communism (in an unspecified amount of time).^[50]

Khrushchev’s dismissal led to the establishment of a more conservative Politburo; Kosygin, Nikolai Podgorny and Andrei Kirilenko were the most liberal members, Brezhnev and Arvīds Pelše belonged to the moderate faction while Mikhail Suslov retained his leadership of the party’s hardliners.^[51] Kosygin and Brezhnev strongly disagreed over economic policy; Kosygin wanted to increase investments in consumer goods and light industry whereas Brezhnev wanted to increase investment in heavy industry, agriculture and defence.^[52] In 1965, Kosygin introduced an economic reform, widely referred to as the «Kosygin reform», which aimed to reform the planned economy within a socialist framework. In a bid to improve the Soviet economy Kosygin copied some of the measures used in the Western Bloc, such as profit making,^[53] which Brezhnev agreed to as the Soviet economy was entering a period of low growth.^[54] Kosygin’s reforms on agriculture gave considerable autonomy to the collective farms, giving them the right to the contents of private farming. As a result, during the Eighth Five-Year Plan (1966–1970), large-scale land reclamation programmes, construction of irrigation channels, and other measures, were enacted.^{[10][note 2]} Overall, the reform failed and links to any high growth rates during the Eighth Five-Year Plan are considered to be «tenuous».^[55]

The Brezhnev era, which had begun with high growth, began to stagnate some time in the early-1970s. Kosygin’s «radical» reform attempts were halted in 1971 and his second reform was more modest. The second reform was halted because of the 1973 oil crisis, when an international increase in oil price prompted economic growth based on selling oil. Another reform was implemented in 1979 but this, too, failed as by this time the Soviet economy had become «addicted» to high oil prices.^[10]

In 1980, RIA Novosti reported that the Soviet Union showed the highest, in Europe, and second highest, worldwide, industrial and agricultural output. In 1960, the Soviet Union’s industrial output was only 55% that of America, but this increased to 80% by 1980.^[10] The 18 years of Brezhnev’s leadership of the Communist Party saw real incomes grow by more than 1.5 times.^[10] More than 1.6 billion square meters of living space was commissioned and provided to over 160 million people. At the same time, the average rent for families did not exceed 3% of the family income. Housing, health care, and education were affordable and low-priced. As the circulation of the work force could not be balanced by salaries, there was a lack of workers in some areas, largely in the agricultural sector. This was partly solved by forcing older pupils, students and in some cases even soldiers to work for some limited time as agricultural workers (the practice has been informally called ‘наряды на картошку’ (naryady na kartoshku, «assignments to potato fields»)).^[10]

Opposition

In fact, Soviet society became static. Post-Stalinist reforms initiated under Nikita Khrushchev were discontinued. Not all the people accepted the ideology of stagnation. Disloyalty was punished. Unauthorised meetings and demonstrations were suppressed.^[56] Dissidents were routinely arrested.^[57][58] Supporters of these meetings and demonstrations claimed that the arrests were illegal, because there is no criminality in the realization of the human right to obtain and distribute information. They asserted this right was part of the Universal Declaration of Human Rights (1948)^[59] and the final act of the Conference on Security and Co-operation in Europe (1975).^[60]

Art and science

During the introduction of glasnost, many writers claimed that they did not know about the repression of citizens who did not support the Brezhnev stagnation.^[61] However, artists propagating «Soviet values» formed a well paid, elite group that enjoyed an easy life and high social status. The requirements for art (generalized under the name of Socialist realism) were not as rude and straightforward^{[further explanation needed]} as during Stalinism.

Nevertheless, a noticeable part of prominent Soviet scientists and artists (collectively known as dissidenty («the dissidents»)) continued both open and clandestine political opposition to the regime which they began during the Khruschev rule. Prominent nuclear physicist Andrey Sakharov and Soviet Army General Pyotr Grigorenko are the best known representatives of this non-alienating, but harshly oppressed movement.

Many other representatives of the Soviet intellectual elite systematically criticized the social and moral manifestations of the Stagnation without overtly challenging the authorities. Some notable examples include writers Viktor Astafyev and Oles Honchar, playwright Grigory Gorin, directors Eldar Ryazanov and Mark Zakharov.

Scientific fields such as genetics and computer science that were officially forbidden during Stalinism^{[citation needed]} were no longer repressed. Most of the remaining pressure concentrated on the historical and social sciences. However, history and social science material was usually written in a theme that was in tune with Soviet ideology. In particular, the departments of Scientific Communism and Scientific Atheism were mandatory in many universities.^{[citation needed]}

The overall level of science varied^{[citation needed]} but in some cases was at the same level with the rest of the world. For instance, Dubnium was discovered by Soviet scientists at the Dubna research center. However, the science level was not balanced between disciplines, with some topics, such as advanced electronics, being researched much less than others, such as nuclear physics.

Despite certain stagnation in economy and social life the Soviet Arts^{[further explanation needed]} and the Soviet sports were both flourishing during the Brezhnev’s era. The Soviet school of ballet was considered as one of the best in the world. The Soviet Olympic teams frequently won 1st ranks at the Olympics and lots of the films now regarded as the «Soviet classics» were made in the «stagnation» period.

The stagnation effectively continued under Brezhnev’s successors, Yuri Andropov and Konstantin Chernenko, until perestroika was initiated by Mikhail Gorbachev in 1986,^[62] where the state of the Soviet economy went from stagnation to deterioration, which ultimately culminated in the Dissolution of the Soviet Union in 1991.

See also

• Index of Soviet Union-related articles
• History of the Soviet Union (1964–1982) – Brezhnev Era
• Leonid Brezhnev
• Post–World War II economic expansion

References

Notes

References

Bibliography

External links

• Brezhnev stagnation
• Stagnation: The Brezhnev Era
• The Period of Stagnation By Ted Grant

Preceded by Khrushchev Thaw

History of Russia History of the Soviet Union 14 October 1964 – 10 March 1985

Succeeded by Perestroika

The Era of Stagnation (also called the Period of Stagnation, Stagnation Period, Stagnation Era, the Brezhnevian Stagnation, or the Brezhnev Stagnation) was a period of economic, political, and social stagnation in the Soviet Union, which began during the rule of Leonid Brezhnev (1964-1982) and continued under Yuri Andropov (1982-1984) and Konstantin Chernenko (1984-1985). This period ended when Mikhail Gorbachev, who succeeded Chernenko, introduced his policies of glasnost, perestroika, uskoreniye, and demokratizatsiya, leading to the fall of communism in 1989 and the dissolution of the Soviet Union in 1991.

Historians, scholars, and specialists are uncertain what caused the stagnation, with some arguing that the planned economy was doomed to failure from the very beginning. Others have argued that the lack of reform, or the high expenditures on defence, led to stagnation. The majority of scholars set the starting year for economic stagnation either at 1973 or 1975, although some claim that it began as early as the 1960s. Social stagnation began much earlier, with Brezhnev’s rise to power, his revoking of several of the relatively liberal reforms of his predecessor, Nikita Khrushchev, and partial rehabilitation of Stalinist policies. The social stagnation can therefore be traced to the Sinyavsky–Daniel trial in 1965. Politically, the stagnation began with the establishment of a gerontocracy, which came into being as part of the policy of stability.

Brezhnev has been criticised posthumously for doing too little to improve the economic situation. Throughout his rule, no major reforms were initiated and the few proposed reforms were either very modest or opposed by the majority of the Soviet leadership. The reform-minded Chairman of the Council of Ministers (Government), Alexei Kosygin, introduced two modest reforms in the 1970s after the failure of his more radical 1965 reform, and attempted to reverse the trend of declining growth. By the 1970s, Brezhnev had consolidated enough power to stop any «radical» reform-minded attempts by Kosygin.

When Brezhnev died in November 1982, the Soviet Union he handed over to his successor, Andropov, was much less dynamic than when he assumed power. During his short rule, Andropov introduced modest reforms; he died little more than a year later in February 1984. Chernenko, his successor, continued much of Andropov’s policies; whether those policies improved the economic situation in the country is still debated amongst scholars.

Terminology

The term «Era of Stagnation» was coined by Mikhail Gorbachev to describe the economic difficulties that developed when Leonid Brezhnev ruled the Soviet Union from 1964 to 1982^[1] although scholars disagree on when the stagnation started and the causes (see Analyses section). Gorbachevians have criticised Brezhnev, and Brezhnevism in general, for being too conservative and failing to change with the times.^[2] Gorbachev once referred to Brezhnev’s rule as «the lowest stage of socialism».^[3]

The economic problems that began under Brezhnev persisted into the short administrations of Yuri Andropov and Konstantin Chernenko both of whom instituted reform policies but whether the economic situation improved as a result is disputed. The Era of Stagnation ended with Gorbachev’s rise to power during which political and social life was democratised^[4][5] even though the economy was still stagnating.^[6] The social stagnation may have started with the Sinyavsky–Daniel trial, which marked the end of Nikita Khrushchev’s «Thaw»^[7] or, as considered by some, with the later suppression of the Prague Spring in 1968.^[8]

Brezhnev himself declared the era as the period of Developed Socialism in 1971 at the 24th Congress of the Communist Party of the Soviet Union. The term «Developed Socialism» stems from Khrushchev’s promise of reaching communism in 20 years.^[9] There are several people who consider this the best era in Soviet history in which the standard of living improved as a result of stable social security and low levels of social inequality.^[10]

Economy

Analyses

File:1977 CPA 4774(Cutted).jpg

Robert Service, author of the History of Modern Russia: From Tsarism to the Twenty-first Century, claims that with mounting economic problems worker discipline decreased,^[11] which the Government could not counter effectively because of the full employment policy. According to Service, this policy led to government industries, such as factories, mines and offices, being staffed by undisciplined and unproductive personnel ultimately leading to a «work-shy workforce» among Soviet workers and administrators.^[12] While the Soviet Union under Brezhnev had the «second greatest industrial capacity» after the United States, and produced more «steel, oil, pig-iron, cement and […] tractors» than any other country in the world.^[13] Service treats the problems of agriculture during the Breznhev era as proof of the need for «de-collectivisation«.^[14] In short, Service considers the Soviet economy to have become «static» during this time period,^[15] and Brezhnev’s policy of stability was a «recipe for political disaster».^[16]

Richard Sakwa, author of the book The Rise and Fall of the Soviet Union: 1917–1991, takes a dimmer view of the Brezhnev era by claiming that growth rates fell «inexorably» from the 1950s until they stopped completely in the 1980s. His reasoning for this stagnation was the growing demand for unskilled workers resulted in a decline of productivity and labour discipline. Sakwa believes that stability itself led to stagnation and claimed that without strong leadership «Soviet socialism had a tendency to relapse into stagnation.»^[17]

According to Edwin Bacon and Mark Sandle, authors of Brezhnev Reconsidered, the economy under Brezhnev was as dynamic as the economy presided over by Nikita Khrushchev, but this dynamism had stalled by the time Yuri Andropov, and subsequently Konstantin Chernenko, became General Secretary.^[18] Mark Harrison claims that the economic performance of the Brezhnev era has not been looked at objectively as analysis of the period sometimes used lower estimates.^[19] Harrison further claims that in the period between 1928 and 1973 the Soviet economy grew in a phase that would surpass the United States «one day». During the international oil crisis, growth in the Soviet Union and the Eastern Bloc halted abruptly and stalled for a longer period than in the West^[20] causing the economy to begin stagnating.^[21] One explanation, according to Harrison, is that the Soviet economy could not sustain its extensive growth patterns.^[22] Other explanations include: the lack of Soviet, and communist bloc, transparency with other nations hindering globalisation^[23] and misinterpretation of a «permanent» post–World War II economic boom leading to faulty economic decisions.^[24] He claims that the economic policies of Andropov, and Chernenko, had improved the economic situation in the country and Mikhail Gorbachev inherited a more dynamic and vibrant economy in a «pre-crisis situation» where the economy was still growing with low internal and external debts, compared to the economy that Andropov and Chernenko inherited.^[25]

Archie Brown, author of The Rise and Fall of Communism, claims in his book that the term Era of Stagnation «was in many ways a fitting description, for this was a period of declining growth», but noted it could be misleading in non-economic spheres.^[26] Brown admits to high growth rates in the mid-to-late 1960s (during the Eighth Five-Year Plan) claiming that the Soviet economy «enjoyed stronger growth in the second half of the 1960s than it ever did thereafter». The link between these growth rates and the Kosygin reform is, according to Brown, «tenuous»,^[27] but says that «From the point of view of communist rulers, the Brezhnev era was in many ways successful».^[28] While the Soviet Union was in no way an economic power, its natural resources provided a strong economic foundation, which bore fruit during the 1973 oil crisis and «turned out to be an energy bonanza».^[29] On the other hand, Brown states it was a sign of weakness that the Soviet Union grew so dependent on her natural resources, as she did in the 1970s.^[28]

Philip Hanson, author of The Rise and Fall of the Soviet economy: an Economic History of the USSR from 1945, claims that the label stagnation is not «entirely unfair». Brezhnev, according to Hanson, did preside over a period of slowdown in economic growth, but claims that the era started with good growth that was at a higher rate than during the end of Khrushchev’s rule. Economic slowdown began in 1973 «when even the official estimates began to show Soviet per capita production no longer closing the gap with the US.» Before 1973, there was a reform period launched by Alexei Kosygin, which many believed would become as radical as those in the Socialist Republic of Czechoslovakia and the previous reform attempts in Hungary.^[30] According to Hanson, many assumed that growth during the Brezhnev era did not stop but started to stagnate.^[31] However, not everything stagnated as per capita consumption grew by 1.9% during the 1970s, which is a «highly respectable rate» of growth. Another point which Hanson makes is that, in contrast to the repressive policies of Joseph Stalin and instability-inducing policies of Khrushchev, the Brezhnev era was stable and a «period of (comparative) plenty».^[32]

Robert Vincent Daniels in his book, Russia’s Transformation: Snapshots of a Crumbling System, claimed that the hallmark of the Brezhnev era was the status quo, which in turn led to the development of a great paradox; «the contradictions of what it was and what it could be became obvious». Net growth, in excess of 50% and as high as two thirds, was primarily in the urban sector resulting in high population growth and urban growth higher than that of the United States. Industrial development continued to grow rapidly, and in certain sectors surpassed the United States.^[33] As an example, coal production in the Soviet Union increased from 85 million metric tons in 1964 to 149 million metric tons in 1981 while in the United States it grew from 100 million to 130 million metric tons in the same period.^[34] The Soviet Union became the largest exporter of petroleum in the world and by the end of the Tenth Five-Year Plan (1976–1981) the Soviet GNP «reached about 60% of the American level, and the net current investment was actually greater in absolute terms». The failure then, according to Daniels, was that the Soviet economy was not able to deliver in certain sectors; agriculture is a sector where this failure occurred. Throughout Soviet history, deficiencies in agriculture and consumer goods always existed. During Brezhnev’s reign, the Soviet Union became the largest producer of wheat in the world but was unable to produce meat in sufficient quantities.^[35] According to Daniels, the economy began to stagnate in 1975 rather than 1973 and that the following period contradicted the previous one «in almost every way».^[36]

Causes

One of the suggested causes of stagnation was the increased military expenditure over consumer goods and other economic spheres.^[3] Andrei Sakharov, the veteran dissident, claimed in a 1980 letter to Brezhnev that the increasing expenditure on the armed forces was stalling economic growth.^[37] However, David Michael Kotz and Fred Weir, authors of Revolution from Above: The Demise of the Soviet System, argue that militarisation cannot be the prime cause for the economic stagnation, as military spending had historically been high (17% of GNP in 1950) and had increased on par with economic growth without previously destabilising the economy.

During the 1973 oil crisis, economic growth in the rest of the world plummeted but the Soviet hard currency earnings grew as a result of oil exports. Following the crisis, overall economic activity decreased markedly in the Soviet Union, the Western Bloc and Japan, but in the Soviet Union it was much more pronounced. Ultimately, economic stagnation in the Soviet Union could only have been caused by internal problems rather than external.^[38]

Summary

Period	GNP (according to the CIA)	NMP (according to Grigorii Khanin)	NMP (according to the USSR)
1960–1965	4.8[39]	4.4[39]	6.5[39]
1965–1970	4.9[39]	4.1[39]	7.7[39]
1970–1975	3.0[39]	3.2[39]	5.7[39]
1975–1980	1.9[39]	1.0[39]	4.2[39]
1980–1985	1.8[39]	0.6[39]	3.5[39]
[note 1]

One of the main causes for Khrushchev’s dismissal from power was the relatively poor economic growth during the early 1960s. Overall economic growth was 6% from 1951 to 1955 but had fallen to 5.8% in the subsequent 5 years and to 5% from 1961 to 1965. Labour productivity, which had grown 4.7% from the 1950s to 1962, had declined to 4% by the early 1960s. Growth, capital out and investments were all showing signs of steady decline.^[48] Another problem was Khrushchev’s unrealistic promises such as committing to reach communism in 20 years, a near impossibility with the then-current economic indicators.^[9] Ultimately, as a result of his failure to deliver on his promises and the problems engendered, Khrushchev was dismissed in October 1964^[49] by a collective leadership led by Leonid Brezhnev and Alexei Kosygin. To counter Khrushchev’s promise of reaching communism, the Soviet leadership created the term Developed socialism, which meant that the Soviet Union had developed to a sufficiently advanced stage that the country would move «naturally» to communism (in an unspecified amount of time).^[50]

Khrushchev’s dismissal led to the establishment of a more conservative Politburo; Kosygin, Nikolai Podgorny and Andrei Kirilenko were the most liberal members, Brezhnev and Arvīds Pelše belonged to the moderate faction while Mikhail Suslov retained his leadership of the party’s hardliners.^[51] Kosygin and Brezhnev strongly disagreed over economic policy; Kosygin wanted to increase investments in consumer goods and light industry whereas Brezhnev wanted to increase investment in heavy industry, agriculture and defence.^[52] In 1965, Kosygin introduced an economic reform, widely referred to as the «Kosygin reform», which aimed to reform the planned economy within a socialist framework. In a bid to improve the Soviet economy Kosygin copied some of the measures used in the Western Bloc, such as profit making,^[53] which Brezhnev agreed to as the Soviet economy was entering a period of low growth.^[54] Kosygin’s reforms on agriculture gave considerable autonomy to the collective farms, giving them the right to the contents of private farming. As a result, during the Eighth Five-Year Plan (1966–1970), large-scale land reclamation programmes, construction of irrigation channels, and other measures, were enacted.^{[10][note 2]} Overall, the reform failed and links to any high growth rates during the Eighth Five-Year Plan are considered to be «tenuous».^[55]

The Brezhnev era, which had begun with high growth, began to stagnate some time in the early-1970s. Kosygin’s «radical» reform attempts were halted in 1971 and his second reform was more modest. The second reform was halted because of the 1973 oil crisis, when an international increase in oil price prompted economic growth based on selling oil. Another reform was implemented in 1979 but this, too, failed as by this time the Soviet economy had become «addicted» to high oil prices.^[10]

In 1980, RIA Novosti reported that the Soviet Union showed the highest, in Europe, and second highest, worldwide, industrial and agricultural output. In 1960, the Soviet Union’s industrial output was only 55% that of America, but this increased to 80% by 1980.^[10] The 18 years of Brezhnev’s leadership of the Communist Party saw real incomes grow by more than 1.5 times.^[10] More than 1.6 billion square meters of living space was commissioned and provided to over 160 million people. At the same time, the average rent for families did not exceed 3% of the family income. Housing, health care, and education were affordable and low-priced. As the circulation of the work force could not be balanced by salaries, there was a lack of workers in some areas, largely in the agricultural sector. This was partly solved by forcing older pupils, students and in some cases even soldiers to work for some limited time as agricultural workers (the practice has been informally called ‘наряды на картошку’ (naryady na kartoshku, «assignments to potato fields»)).^[10]

Opposition

In fact, Soviet society became static. Post-Stalinist reforms initiated under Nikita Khrushchev were discontinued. Not all the people accepted the ideology of stagnation. Disloyalty was punished. Unauthorised meetings and demonstrations were suppressed.^[56] Dissidents were routinely arrested.^[57][58] Supporters of these meetings and demonstrations claimed that the arrests were illegal, because there is no criminality in the realization of the human right to obtain and distribute information. They asserted this right was part of the Universal Declaration of Human Rights (1948)^[59] and the final act of the Conference on Security and Co-operation in Europe (1975).^[60]

Art and science

During the introduction of glasnost, many writers claimed that they did not know about the repression of citizens who did not support the Brezhnev stagnation.^[61] However, artists propagating «Soviet values» formed a well paid, elite group that enjoyed an easy life and high social status. The requirements for art (generalized under the name of Socialist realism) were not as rude and straightforward^{[further explanation needed]} as during Stalinism.

Nevertheless, a noticeable part of prominent Soviet scientists and artists (collectively known as dissidenty («the dissidents»)) continued both open and clandestine political opposition to the regime which they began during the Khruschev rule. Prominent nuclear physicist Andrey Sakharov and Soviet Army General Pyotr Grigorenko are the best known representatives of this non-alienating, but harshly oppressed movement.

Many other representatives of the Soviet intellectual elite systematically criticized the social and moral manifestations of the Stagnation without overtly challenging the authorities. Some notable examples include writers Viktor Astafyev and Oles Honchar, playwright Grigory Gorin, directors Eldar Ryazanov and Mark Zakharov.

Scientific fields such as genetics and computer science that were officially forbidden during Stalinism^{[citation needed]} were no longer repressed. Most of the remaining pressure concentrated on the historical and social sciences. However, history and social science material was usually written in a theme that was in tune with Soviet ideology. In particular, the departments of Scientific Communism and Scientific Atheism were mandatory in many universities.^{[citation needed]}

The overall level of science varied^{[citation needed]} but in some cases was at the same level with the rest of the world. For instance, Dubnium was discovered by Soviet scientists at the Dubna research center. However, the science level was not balanced between disciplines, with some topics, such as advanced electronics, being researched much less than others, such as nuclear physics.

Despite certain stagnation in economy and social life the Soviet Arts^{[further explanation needed]} and the Soviet sports were both flourishing during the Brezhnev’s era. The Soviet school of ballet was considered as one of the best in the world. The Soviet Olympic teams frequently won 1st ranks at the Olympics and lots of the films now regarded as the «Soviet classics» were made in the «stagnation» period.

The stagnation effectively continued under Brezhnev’s successors, Yuri Andropov and Konstantin Chernenko, until perestroika was initiated by Mikhail Gorbachev in 1986,^[62] where the state of the Soviet economy went from stagnation to deterioration, which ultimately culminated in the Dissolution of the Soviet Union in 1991.

See also

• Index of Soviet Union-related articles
• History of the Soviet Union (1964–1982) – Brezhnev Era
• Leonid Brezhnev
• Post–World War II economic expansion

References

Notes

References

Bibliography

External links

• Brezhnev stagnation
• Stagnation: The Brezhnev Era
• The Period of Stagnation By Ted Grant

Preceded by Khrushchev Thaw

History of Russia History of the Soviet Union 14 October 1964 – 10 March 1985

Succeeded by Perestroika

РСДРП — РСДРП(б) — РКП(б) — ВКП(б) — КПСС
История партии
Октябрьская революция (1917) Военный коммунизм (1918—1921) Новая экономическая политика (1921—1928) Ленинский призыв (1924) Внутрипартийная борьба (1926—1933) Сталинизм (1933—1953) Хрущёвская оттепель (1953—1964) Период застоя (1964—1985) Перестройка (1985—1991)
Партийная организация
Политбюро Секретариат Оргбюро Центральный комитет Обком Окружком Горком Райком Партком
Руководители партии
В. И. Ленин (1903—1924) И. В. Сталин (1924—1953) Г. М. Маленков (1953) Н. С. Хрущёв (1953—1964) Л. И. Брежнев (1964—1982) Ю. В. Андропов (1982—1984) К. У. Черненко (1984—1985) М. С. Горбачёв (1985—1991)
Прочее
Устав Съезды партии Конференции партии ВЛКСМ Газета «Правда» Ленинская гвардия Оппозиции в ВКП(б) Большой террор Антипартийная группа Генеральная линия партии
КП РСФСР Евсекция

Пери́од засто́я или Эпо́ха засто́я — политическое клише, используемое для обозначения периода в истории СССР, охватывавшего два с небольшим десятилетия так называемого «развито́го социализма» — с момента прихода к власти Л. И. Брежнева (1964 год) до XXVII съезда КПСС (февраль 1986 года)^[1][2], а ещё точнее — до январского Пленума 1987 года, после которого в СССР были развёрнуты полномасштабные реформы во всех сферах жизни общества.

Происхождение термина «застой»

В Советском Союзе понятие «застой» ведёт своё происхождение от политического доклада ЦК XXVII съезду КПСС, прочитанного М. С. Горбачёвым, в котором констатировалось, что «в жизни общества начали проступать застойные явления» как в экономической, так и в социальной сферах^[3]. Чаще всего этим термином обозначается период от прихода Л. И. Брежнева к власти (середина 1960-х) до начала «перестройки» (вторая половина 1980-х), отмеченный устойчивым снижением темпов экономического роста и ухудшением динамики производительности труда при отсутствии каких-либо серьёзных потрясений в политической жизни страны, а также при относительной социальной стабильности и более высоком, чем в предыдущие годы (1920-е — первая половина 1960-х) уровне жизни.

По некоторым формальным показателям, развитие страны в 1964—1986 гг. продолжалось. Однако, с другой стороны, зависимость от экспорта полезных ископаемых привела к отсутствию необходимых реформ в экономике. К середине 1970-х годов рост нересурсных секторов экономики значительно замедлился^[4][5][6][7]. Признаками этого были отставание в высокотехнологических областях, низкое качество продукции, неэффективное производство и низкий уровень производительности труда, товарный голод — возрастающий дефицит на широкий ассортимент товаров народного потребления. Проблемы переживало сельское хозяйство, и страна тратила большие деньги для закупок продовольствия. Значительно выросла коррупция, а инакомыслие преследовалось по закону^{[8][9][10][11][12][13][14]}.

Сторонники обозначения указанного периода как «застойного» связывают стабильность советской экономики того времени с нефтяным бумом 1970-х^[15]. По их мнению, эта ситуация лишала руководство страны каких-либо стимулов к модернизации хозяйственной и общественной жизни, что усугублялось преклонным возрастом и слабым здоровьем высших руководителей. Фактически же в экономике нарастали негативные тенденции, увеличивалось техническое и технологическое отставание от высокоразвитых капиталистических стран. С падением цен на нефть к середине 1980-х у части партийного и хозяйственного руководства появилось осознание необходимости реформирования экономической сферы. Это совпало с приходом к власти самого молодого на тот момент члена Политбюро ЦК КПСС — М. Горбачёва. Вместе с тем, первые два года с момента занятия М. С. Горбачёвым должности генсека (с марта 1985 по январь 1987), несмотря на официальное признание существующих трудностей, существенных перемен в жизни страны не наблюдалось. Этот период стал своего рода «затишьем перед бурей», которая «разразилась» после январского Пленума ЦК КПСС 1987 года, объявившего «Перестройку» официальной государственной доктриной и ставшего отправным моментом радикальных преобразований во всех сферах жизни общества.

А. Сахаров писал в 1977 году^[16]:

60-летняя история нашей страны полна ужасного насилия, чудовищных внутренних и международных преступлений, гибели, страданий, унижения и развращения миллионов людей. Но в ней были также, особенно первые десятилетия, большие надежды, трудовые и нравственные усилия, дух воодушевления и самопожертвования. Сейчас все это — безобразное и жестокое, трагическое и героическое — ушло под поверхность относительного материального благополучия и массового безразличия. Возникло кастовое, глубоко циничное и, как я считаю, опасно (для себя и всего человечества) больное общество, в котором правят два принципа: «блат» (сленговое словечко, означающее «ты — мне, я — тебе») и житейская квазимудрость, выражающаяся словами — «стену лбом не прошибешь». Но под этой застывшей поверхностью скрывается массовая жестокость, беззаконие, бесправие рядового гражданина перед властями и полная бесконтрольность властей — как по отношению к собственному народу, так и по отношению ко всему миру, что взаимосвязано. И пока все это существует, ни в нашей стране, ни во всем мире никто не должен предаваться самоуспокоенности.

Состояние экономики

Положительные явления в экономике

По данным ООН за 1990 год, СССР достиг 26-го места по индексу развития человеческого потенциала (HDI=0,920)^[17] (при этом среди стран Европы более низкие показатели имели только Португалия, а также союзники СССР — Болгария, Польша, Венгрия и Румыния, Югославия и Албания^[17]).

В 1980 году Советский Союз занимал первое место в Европе и второе место в мире по объёмам производства промышленности и сельского хозяйства^[18]. Если в 1960 году объём промышленной продукции СССР по сравнению с США составлял 55 %, то через 20 лет, в 1980 — уже более 80 %.

СССР входил в число 5 стран мира, способных самостоятельно производить все значимые виды промышленной продукции, существовавшие на тот момент. СССР находился на первом месте в мире по производству почти всех видов продукции базовых отраслей промышленности^[19]: нефти, стали, чугуна, металлорежущих станков, тепловозов, электровозов, тракторов, сборных железобетонных конструкций, железной руды, кокса, холодильников, шерстяных тканей, кожаной обуви, сливочного масла, добыче природного газа, производству минеральных удобрений, пиломатериалов, реакторного урана (50 % мирового производства), железнодорожному грузо- и пассажирообороту, производству многих видов военной техники, валовому сбору картофеля, сахарной свёклы; на втором месте в мире по улову рыбы и добыче других морепродуктов, поголовью овец, поголовью свиней, производству электроэнергии, добыче золота, производству цемента, добыче угля, общей длине железных дорог, автомобильному грузообороту, воздушному грузо- и пассажирообороту^[18][20].

В 1960-годы СССР вышел на первое место в мире по производству цемента и в конце 1980-х годов уступил его Китаю, с 1966 года заметно опережал по этому показателю в расчёте на душу населения США и Великобританию^[21][22].

Население Советского Союза в те годы увеличилось на 42 млн человек. При этом квартплата в среднем не превышала 3 % семейного дохода. Наблюдались успехи в других областях, например, в тракторостроении: Советский Союз экспортировал тракторы в сорок стран мира, главным образом социалистические и развивающиеся^[23]. Предметом гордости советского руководства был постоянный рост обеспеченности сельского хозяйства тракторами и комбайнами^[24], однако урожайность зерновых была значительно ниже, чем в промышленно развитых капиталистических странах (в 1970 г. 15,6 ц/га в СССР против 31,2 ц/га в США, 50,3 ц/га в Японии^[25]), причём повышения урожайности добиться не удалось — в 1985 году она составила 15 ц/га. Однако было большое различие по районам — так, в Молдавской ССР средняя урожайность была 29,3 ц/га, в России — 15,6 ц/га, в прибалтийских республиках — 21,3-24,5 ц/га (все данные 1970 г.).

В целом для оценки эффективности сельскохозяйственного производства необходимо, разумеется, учитывать климатические условия. Тем не менее в РСФСР валовой сбор зерна (в весе после доработки) был в полтора—два раза выше, чем после Перестройки^{[когда?]}, схожие пропорции просматриваются и в поголовье основных видов скота^[26][27].

Стагнация экономики

Имели место и отрицательные явления. Прежде всего, это неуклонное снижение темпов роста, стагнация в экономике:

Однако, в последние 12—15 лет в развитии народного хозяйства СССР стала обнаруживаться тенденция к заметному снижению темпов роста национального дохода. Если в восьмой пятилетке среднегодовой прирост его составлял 7,5 % и в девятой — 5,8 %, то в десятой он снизился до 3,8 %, а в первые годы одиннадцатой составил около 2,5 % (при росте населения страны в среднем на 0,8 % в год). Это не обеспечивает ни требуемых темпов роста жизненного уровня народа, ни интенсивного технического перевооружения производства.

Эффективность использования сырьевых ресурсов была крайне низкой^[28].

Значительным было и отставание от Запада в развитии наукоёмких отраслей. Например, положение в вычислительной технике характеризовалось как «катастрофическое»:

Положение в советской вычислительной технике представляется катастрофическим. Наши ЭВМ выпускаются на устаревшей элементной базе, они ненадёжны, дороги и сложны в эксплуатации, у них мала оперативная и внешняя память, надёжность и качество периферийных устройств — несравнимы с массовыми западными. По всем показателям мы отстаём на 5—15 лет. …Разрыв, отделяющий нас от мирового уровня, растёт всё быстрее… Мы близки к тому, что теперь не только не сможем копировать западные прототипы, но и вообще окажемся не в состоянии даже следить за мировым уровнем развития^[29].

Не лучше обстоит дело и в сфере научных и технических открытий. И здесь не видно возрастания нашей роли. Скорее, наоборот. В конце пятидесятых годов наша страна была первой страной в мире, запустившей спутник и пославшей человека в космос. В конце шестидесятых годов мы потеряли лидерство и в этой области (как и во многих других областях). Первыми людьми, ступившими на Луну, стали американцы. Этот факт является одним из внешних проявлений существенного и все возрастающего различия в ширине фронта научной и технологической работы у нас и в странах Запада.

В двадцатые-тридцатые годы капиталистический мир переживал период кризисов и депрессий. Мы в это время, используя подъем национальной энергии, порожденный революцией, невиданными темпами создавали промышленность. Тогда был выброшен лозунг: догнать и перегнать Америку. И мы ее действительно догоняли в течение нескольких десятилетий. Затем положение изменилось. Началась вторая промышленная революция, и теперь, в начале семидесятых годов века, мы видим, что, так и не догнав Америку, мы отстаем от нее все больше и больше.

В чем дело? Почему мы не только не стали застрельщиками второй промышленной революции, но даже оказались неспособными идти в этой революции вровень с развитыми капиталистическими странами? Неужели социалистический строй предоставляет худшие возможности, чем капиталистический, для развития производительных сил, и в экономическом соревновании между капитализмом и социализмом побеждает капитализм?

Конечно, нет! Источник наших трудностей — не в социалистическом строе, а, наоборот, в тех особенностях, в тех условиях нашей жизни, которые идут вразрез с социализмом, враждебны ему. Этот источник — антидемократические традиции и нормы общественной жизни, сложившиеся в сталинский период и окончательно не ликвидированные и по сей день. Внеэкономическое принуждение, ограничения на обмен информацией, ограничения интеллектуальной свободы и другие проявления антидемократических извращений социализма, имевшие место при Сталине, у нас принято рассматривать как некие издержки процесса индустриализации. Считается, что они не оказали серьезного влияния на экономику страны, хотя и имели тяжелейшие последствия в политической и военных областях, для судеб обширных слоев населения и целых национальностей. Мы оставляем в стороне вопросы, насколько эта точка зрения оправдана для ранних этапов развития социалистического народного хозяйства — снижение темпов промышленного развития в предвоенные годы скорее говорит об обратном. Но не подлежит сомнению, что с началом второй промышленной революции эти явления стали решающим экономическим фактором, стали основным тормозом развития производительных сил страны. Вследствие увеличения объема и сложности экономических систем на первый план выдвинулись проблемы управления и организации. Эти проблемы не могут быть решены одним или несколькими лицами, стоящими у власти и «знающими все». Они требуют творческого участия миллионов людей на всех уровнях экономической системы. Они требуют широкого обмена информацией и идеями. В этом отличие современной экономики от экономики, скажем, стран Древнего Востока.

Хронической проблемой оставалось недостаточное обеспечение населения продуктами питания, несмотря на большие капиталовложения в сельское хозяйство (см. также Продовольственная программа), принудительную отправку горожан на сельхозработы и значительный импорт продовольствия.

Но раз вы заговорили о колбасе, то я бы сказала, что в каком-то «метафизическом» смысле этот немудрёный продукт очень точно выбран. Не хлеб, не селёдка, а именно колбаса. Потому что она удовлетворяет одну из самых массовых потребностей, и возможность её покупать — действительно какой-то реальный порог благосостояния. …в 80-е годы одним из доказательств того, что «так жить нельзя», был именно дефицит недорогой и качественной колбасы. Если для широкой массы людей проблемой становится колбаса, то ясно, что это тупик^[30].

В отличие от периода правления Хрущёва, в годы застоя поощрялось развитие личных подсобных хозяйств колхозников и рабочих совхозов, даже появился лозунг «Хозяйство личное — польза общая»; также широко раздавались земли под садоводческие товарищества горожан.

По мнению академика Олега Богомолова, «именно стагнация советской экономики дала первый импульс перестройки»^[31].

В автомобильной промышленности СССР в 1970—1980-х годах наблюдались негативные явления влияющие на освоение и производство новых моделей автомобилей. Касалось это прежде всего гражданского автомобилестроения. Многие советские автозаводы перешли в 1960-х годах на производство новых автомобилей и выпускали их последующие десятилетия с незначительными изменениями; некоторые, особенно грузовики и автобусы, выпускались вплоть до начала—середины 1990-х годов. К середине 1970-х лишь отдельные и прежде всего вновь построенные автозаводы (такие, как ВАЗ, КамАЗ и РАФ) смогли освоить производство новых моделей автомобилей, старым автозаводам для производства новых моделей требовалось значительное техническое переоснащение, что могло сорвать их плановые обязательства по увеличению производства. Многие автозаводы осваивали новые автомобили со значительным опозданием, порой такое освоение затягивалось на десятилетия, и за это время автомобиль успевал морально устареть. Причин этому было множество: плановая экономика, проблемы с освоением узлов и агрегатов у смежных предприятий, слабое финансирование отрасли, прямолинейная политика заимствования и нарастание в отставании технологий. Так, например, в СССР не могли освоить выпуск головных фар прямоугольной формы, их закупали в ГДР. Более того, для освоения блок-фар пришлось заказывать их вначале в Чехословакии, а затем покупать лицензию на их производство во Франции. В результате, по сравнению с западной автомобильной промышленностью советская не могла представить широкую линейку современных автомобилей и особенно спортивных, их качественное техническое обслуживание, сервис и составлять достойную конкуренцию западным производителям. Это привело в 1970-х к снижению экспорта советских автомобилей за рубеж. Сложно обстояли дела и с выпуском запасных частей и прочих расходных материалов. Это приводило к серьёзному дефициту внутри страны, причём такой дефицит наблюдался не только среди частных владельцев автомобилей, но и в государственных автотранспортных предприятиях.

Усиление товарного дефицита

Одной из главных проблем экономики СССР был товарный дефицит в стране^[32]. Товарный дефицит в тех или иных сферах был характерен для определённых периодов в истории существования СССР и сформировал «экономику продавца» — производители и система торговли в условиях планового хозяйствования (отсутствие конкуренции и т. д.) не были заинтересованы в качественном сервисе, своевременных поставках, привлекательном дизайне и поддержании высокого качества товаров. К тому же из-за проблем, характерных для плановой экономики, периодически исчезали из продажи самые обычные товары первой необходимости.

Данное явление относилось не только к производству товаров массового потребления («ширпотреб»), но в значительной степени и к крупному промышленному производству (например автомобилестроению — фактически весь период «свободной торговли» её продукцией проходил в условиях строго лимитированных и нормируемых «рыночных фондов»).

Попытки реформ

В 1966-70 годах осуществлялись определённые экономические реформы, которые характеризовались внедрением экономических методов управления, расширением хозяйственной самостоятельности предприятий, объединений и организаций, широким использованием приёмов материального стимулирования. Однако вскоре у политического руководства интерес к каким-либо реформам пропал.

Брежнев осознавал неустойчивость положения: «Да вы что, какие реформы. Я чихнуть даже боюсь громко. Не дай бог, камушек покатится, а за ним лавина… Экономические свободы повлекут хаос. Такое начнется. Перережут друг друга^[33].»

Развитие нефтегазового комплекса

По данным официальной статистики, экспорт нефти и нефтепродуктов из СССР вырос с 75,7 млн т в 1965 г. до 193,5 млн т в 1985 г. Главной причиной этого стало освоение месторождений Западной Сибири. При этом экспорт за свободно конвертируемую валюту составлял, по оценкам, соответственно 36,6 и 80,7 млн т. По оценкам, выручка от экспорта нефти и нефтепродуктов, составлявшая в 1965 г. порядка 0,67 млрд долл., увеличилась к 1985 г. в 19,2 раза и составила 12,84 млрд долл. Кроме того, в значительных объёмах с 1970-х годов экспортировался природный газ. Добыча газа в этот период увеличилась со 127,7 до 643 млрд м³. Большая часть валютной выручки тратилась на импорт продовольствия и закупку товаров народного потребления. Она частично решала в этот период проблемы советской экономики (кризис в сельском хозяйстве, нехватку товаров народного потребления)^[34].

Политика

Внутренняя политика

С приходом Брежнева к власти органы госбезопасности усилили борьбу с инакомыслием — первым знаком этого был процесс Синявского — Даниэля (1965).

Решительный поворот в сторону свёртывания остатков «оттепели» произошёл в 1968 году, после ввода войск в Чехословакию^[35]. Как знак окончательной ликвидации «оттепели» была воспринята отставка А. Т. Твардовского с поста редактора журнала «Новый мир» в начале 1970 года.

В таких условиях среди интеллигенции, разбуженной «оттепелью», возникло и оформилось диссидентское движение, жёстко подавлявшееся органами госбезопасности вплоть до начала 1987 года, когда единовременно были помилованы более ста диссидентов и гонения на них практически разом сошли на нет. По данным Д. А. Волкогонова, Брежнев лично одобрял репрессивные меры, направленные против активистов правозащитного движения в СССР^[36]. Впрочем, масштабы диссидентского движения, как и политических репрессий, не были большими^[37]. Число ежегодно осуждаемых по «антисоветским» статьям значительно уменьшилось: если при Хрущёве можно было сесть за анекдот или просто за пьяную болтовню, то при Брежневе сажали только тех, кто сознательно выступал против советской системы^[38]. Схожая ситуация имела место в религиозной сфере: тотальная хрущёвская антирелигиозная кампания сменилась «точечным» преследованием лидеров и активистов религиозных групп, сознательно игнорирующих дискриминационное «законодательство о культах».

Частью системы идеологического свёртывания оттепели был процесс «ресталинизации» — подспудной реабилитации Сталина^[39]. Сигнал был подан на торжественном заседании в Кремле 8 мая 1965 года, когда Брежнев впервые после многолетних умолчаний под аплодисменты зала упомянул имя Сталина^[40]. В конце 1969 года, к 90-летнему юбилею Сталина, Суслов организовал ряд мероприятий по его реабилитации и был близок к цели. Впрочем, резкие протесты интеллигенции, включая её приближённую к власти элиту, заставили Брежнева свернуть кампанию^[41][42][43]. В положительном ключе Сталин упоминался даже Горбачёвым в речи в честь 40-летия Победы 8 мая 1985 года, однако вплоть до начала 1987 года о Сталине и его времени в основном предпочитали просто молчать.

С начала 1970-х годов из СССР шла еврейская эмиграция. Эмигрировали многие известные писатели, актёры, музыканты, спортсмены, учёные.

В 1975 году произошло восстание на «Сторожевом» — вооружённое проявление неподчинения со стороны группы советских военных моряков на большом противолодочном корабле (БПК) ВМФ СССР «Сторожевой». Предводителем восстания стал замполит корабля, капитан 3-го ранга Валерий Саблин.

Внешняя политика

В области внешней политики Брежнев немало сделал для достижения политической разрядки в 1970-х годах. Были заключены американо-советские договоры об ограничении стратегических наступательных вооружений (правда, с 1967 года начинается ускоренная установка межконтинентальных ракет в подземные шахты), которые, однако, не подкреплялись адекватными мерами доверия и контроля. Процесс разрядки был перечёркнут введением советских войск в Афганистан (1979).

В 1985—1986 годах новым советским руководством были предприняты отдельные попытки улучшить советско-американские отношения, однако окончательный отказ от политики конфронтации произошёл только к 1990 г.

В отношениях с социалистическими странами Брежнев стал инициатором доктрины «ограниченного суверенитета», предусматривающей акции устрашения вплоть до военного вторжения в те страны, которые пытались проводить независимую от СССР внутреннюю и внешнюю политику. В 1968 году Брежнев дал согласие на оккупацию Чехословакии войсками стран Варшавского договора (Операция «Дунай»). В 1980 году готовилась военная интервенция в Польшу^{[прояснить]}.

Попытки расширения советской сферы влияния на разных континентах (Никарагуа, Эфиопия, Ангола, Вьетнам, Афганистан и так далее) приводили к истощению советской экономики, финансированию неэффективных режимов.

Кадровый застой

В соответствии с принципом «доверия кадрам» многие руководители различных ведомств и регионов занимали должности более 10 (зачастую и более 20) лет. Ряд случаев приведён в таблице.

Примеры
N	Должность	Имя	Период руководства
Высшее руководство
1	Генеральный секретарь ЦК КПСС	Брежнев, Леонид Ильич	1964—1982 (18)
2	Председатель Совета Министров СССР	Косыгин, Алексей Николаевич	1964—1980 (16)
3	Председатель Президиума Верховного Совета СССР	Подгорный, Николай Викторович	1965—1977 (12)
Министры
1	Министр внешней торговли	Патоличев, Николай Семёнович	1958—1985 (27)
2	Министр внутренних дел	Щёлоков, Николай Анисимович	1968—1982 (14)
3	Министр здравоохранения	Петровский, Борис Васильевич	1965—1980 (15)
4	Министр иностранных дел	Громыко, Андрей Андреевич	1957—1985 (28)
5	Министр культуры	Фурцева, Екатерина Алексеевна	1960—1974 (14)
6	Министр лёгкой промышленности	Тарасов, Николай Никифорович	1965—1985 (20)
7	Министр машиностроения	Бахирев, Вячеслав Васильевич	1968—1987 (19)
8	Министр морского флота	Гуженко, Тимофей Борисович	1970—1986 (16)
9	Министр путей сообщения	Бещев, Борис Павлович	1948—1977 (29)
10	Министр связи	Псурцев, Николай Демьянович	1948—1975 (27)
11	Министр среднего машиностроения	Славский, Ефим Павлович	1957—1986 (29)
12	Министр торговли	Струев, Александр Иванович	1965—1982 (17)
13	Министр финансов	Гарбузов, Василий Фёдорович	1960—1985 (25)
14	Министр электротехнической промышленности	Антонов, Алексей Константинович	1965—1980 (15)
Руководители республиканских комитетов КПСС
1	Азербайджанская ССР	Алиев, Гейдар Алиевич	1969—1982 (13)
2	Армянская ССР	Демирчян, Карен Серопович	1974—1988 (14)
3	Белорусская ССР	Машеров, Пётр Миронович	1965—1980 (15)
4	Грузинская ССР	Шеварднадзе, Эдуард Амвросиевич	1972—1985 (12 лет и 9 месяцев)
5	Казахская ССР	Кунаев, Динмухамед Ахмедович	1964—1986 (22)
6	Киргизская ССР	Усубалиев, Турдакун Усубалиевич	1961—1985 (24)
7	Латвийская ССР	Восс, Август Эдуардович	1966—1984 (18)
8	Литовская ССР	Снечкус, Антанас Юозович	1940—1974 (34)
9	Литовская ССР	Гришкявичюс, Пятрас Пятрович	1974—1987 (13 лет и 9 месяцев)
10	Молдавская ССР	Бодюл, Иван Иванович	1961—1980 (19)
11	Таджикская ССР	Расулов, Джабар Расулович	1961—1982 (21)
12	Туркменская ССР	Гапуров, Мухамедназар Гапурович	1969—1985 (16)
13	Узбекская ССР	Рашидов, Шараф Рашидович	1959—1983 (24)
14	Украинская ССР	Щербицкий, Владимир Васильевич	1972—1989 (17)
15	Эстонская ССР	Кэбин, Йоханнес Густавович	1950—1978 (28)
Руководители областных комитетов КПСС
1	Москва	Гришин, Виктор Васильевич	1967—1985 (18)
2	Киев	Ботвин, Александр Платонович	1964—1980 (16)
3	Аджарская АССР	Тхилаишвили, Александр Дурсунович	1961—1975 (14)
4	Башкирская АССР	Шакиров, Мидхат Закирович	1969—1987 (18)
5	Бурятская АССР	Модогоев, Андрей Урупхеевич	1962—1984 (22)
6	Дагестанская АССР	Умаханов, Магомед-Салам Ильясович	1967—1983 (16)
7	Кабардино-Балкарская АССР	Мальбахов, Тимбора Кубатиевич	1956—1985 (29)
8	Калмыцкая АССР	Городовиков, Басан Бадьминович	1961—1978 (17)
9	Каракалпакская АССР	Камалов, Каллибек	1963—1984 (21)
10	Карельская АССР	Сенькин, Иван Ильич	1958—1984 (26)
11	Коми АССР	Морозов, Иван Павлович	1965—1987 (22)
12	Марийская АССР	Никонов, Виктор Петрович	1967—1979 (12)
12	Мордовская АССР	Березин, Анатолий Иванович	1971—1990 (19)
13	Северо-Осетинская АССР	Кабалоев, Билар Емазаевич	1961—1982 (21)
14	Татарская АССР	Табеев, Фикрят Ахмеджанович	1960—1979 (19)
15	Чувашская АССР	Прокопьев, Илья Павлович	1974—1988 (14)
16	Удмуртская АССР	Марисов, Валерий Константинович	1963—1985 (22)
17	Якутская АССР	Чиряев, Гавриил Иосифович	1965—1982 (17)
18	Красноярский край	Федирко, Павел Стефанович	1972—1987 (15)
19	Приморский край	Ломакин, Виктор Павлович	1969—1984 (15)
20	Хабаровский край	Чёрный, Алексей Клементьевич	1970—1988 (18)
21	Адыгейская АО	Берзегов, Нух Асланчериевич	1960—1983 (23)
22	Еврейская АО	Шапиро, Лев Борисович	1970—1987 (17)
23	Нагорно-Карабахская АО	Кеворков, Борис Саркисович	1973—1988 (15)
24	Юго-Осетинская АО	Санакоев, Феликс Сергеевич	1973—1988 (15)
25	Алма-Атинская область	Аскаров, Асанбай Аскарулы	1964—1978 (14)
26	Амурская область	Авраменко, Степан Степанович	1964—1985 (21)
27	Архангельская область	Попов, Борис Вениаминович	1967—1983 (16)
28	Астраханская область	Бородин, Леонид Александрович	1967—1988 (21)
29	Брестская область	Микулич, Владимир Андреевич	1964—1977 (13)
30	Винницкая область	Таратута, Василий Николаевич	1970—1983 (13)
31	Владимирская область	Пономарёв, Михаил Александрович	1964—1983 (19)
32	Волгоградская область	Куличенко, Леонид Сергеевич	1965—1984 (19)
33	Вологодская область	Дрыгин, Анатолий Семёнович	1961—1985 (24)
34	Восточно-Казахстанская область	Протазанов, Александр Константинович	1969—1983 (14)
35	Гродненская область	Клецков, Леонид Герасимович	1972—1989 (17)
36	Закарпатская область	Ильницкий, Юрий Васильевич	1962—1980 (18)
37	Запорожская область	Всеволжский, Михаил Николаевич	1966—1985 (19)
38	Иркутская область	Банников, Николай Васильевич (секретарь)	1960—1979 (19)
39	Калининградская область	Коновалов, Николай Семёнович	1961—1984 (23)
40	Калининская область	Корытков, Николай Гаврилович	1960—1978 (18)
41	Калужская область	Кандренков, Андрей Андреевич	1964—1983 (19)
42	Киевская область	Цыбулько, Владимир Михайлович	1970—1985 (15)
43	Кировоградская область	Кобыльчак, Михаил Митрофанович	1967—1982 (15)
44	Кировская область	Беспалов, Иван Петрович	1971—1985 (14)
45	Костромская область	Баландин, Юрий Николаевич	1971—1986 (15)
46	Курганская область	Князев, Иван Филиппович	1966—1985 (19)
47	Курская область	Гудков, Александр Фёдорович	1970—1988 (18)
48	Кустанайская область	Бородин, Андрей Михайлович	1964—1982 (18)
49	Липецкая область	Павлов, Григорий Петрович	1964—1984 (20)
50	Ленинградская область	Романов, Григорий Васильевич	1970—1983 (13)
51	Минская область	Поляков, Иван Евтеевич	1964—1977 (13)
52	Московская область	Конотоп, Василий Иванович	1964—1985 (21)
53	Мурманская область	Птицын, Владимир Николаевич	1971—1988 (17)
54	Нижегородская область	Христораднов, Юрий Николаевич	1974—1988 (14)
55	Новгородская область	Антонов, Николай Афанасьевич	1972—1986 (24)
56	Новосибирская область	Горячев, Фёдор Степанович	1964—1978 (14)
57	Омская область	Манякин, Сергей Иосифович	1964—1987 (23)
58	Орловская область	Мешков, Фёдор Степанович	1970—1985 (15)
59	Пензенская область	Ермин, Лев Борисович	1964—1979 (15)
60	Пермская область	Коноплёв, Борис Всеволодович	1972—1988 (16)
61	Псковская область	Рыбаков, Алексей Миронович	1971—1987 (16)
62	Ростовская область	Бондаренко, Иван Афанасьевич	1966—1984 (18)
63	Сахалинская область	Леонов, Павел Артёмович	1960—1978 (18)
64	Северо-Казахстанская область	Демиденко, Василий Петрович	1965—1981 (16)
65	Смоленская область	Клименко, Иван Ефимович	1969—1987 (18)
66	Томская область	Лигачёв, Егор Кузьмич	1965—1983 (18)
67	Тульская область	Юнак, Иван Харитонович	1964—1985 (21)
68	Тюменская область	Богомяков, Геннадий Павлович	1973—1990 (17)
69	Хмельницкая область	Лисовой, Тимофей Григорьевич	1972—1985 (13)
70	Хорезмская область	Худайбергенов, Мадьяр Худайбергенович	1968—1986 (18)
71	Челябинская область	Воропаев, Михаил Гаврилович	1970—1984 (14)
72	Ярославская область	Лощенков, Фёдор Иванович	1964—1986 (18)
73	Саратовская область	Шибаев, Алексей Иванович	1959—1976 (17)

Общество

Большое внимание в СССР уделялось постоянному культурному развитию общества^[44].
Советский образ жизни — это социальные, экономические, бытовые и культурные обстоятельства, характерные для основной массы советских граждан.

Все произведения искусства, литературы и кинематографа создавались под неустанным вниманием со стороны партии и оценивались с точки зрения коммунистической морали и её идеологического влияния на общество.

В «период застоя» после отката относительной демократизации времён оттепели, появилось диссидентское движение, стали известными такие имена, как Андрей Сахаров и Александр Солженицын.

В период застоя происходил неуклонный рост потребления спиртных напитков (с 2 л чистого алкоголя на душу населения в 1952 г. до 10,3 л в 1983 г.)^[45].

В 1970-е годы наблюдался рост преступности, в частности, числа убийств, тяжких телесных повреждений, изнасилований^[46]. ЦК КПСС было принято более 15 открытых и закрытых постановлений, направленных на усиление борьбы с преступностью, в уголовные законы практически непрерывно вносились изменения и дополнения в тех же целях. Однако динамика преступности не только не улучшалась, но и постоянно ухудшалась^[47].

За десятилетие с 1973 по 1983 год общее число ежегодно совершаемых преступлений увеличилось почти вдвое, в том числе тяжких насильственных преступлений против личности — на 58 %, разбоев и грабежей — в два раза, квартирных краж и взяточничества — в три раза. Количество преступных посягательств в сфере экономики за этот период возросло на 39 %^[48].

Происходил и непрерывный рост числа самоубийств — с 17,1 на 100 000 населения в 1965 до 29,7 в 1984 году^[49].

В армии в это время расцвела дедовщина.

Рост смертности и алкоголизация населения

В период правления Брежнева в СССР велась борьба с алкоголизацией. Так, в рамках борьбы против пьянства предпринималась попытка замены крепких алкогольных изделий на менее крепкие методом ограничения на реализацию и производство водки, с параллельными повышением производства виноградных вин и пивных напитков. Руководству медицинских учреждений и предприятий давались поручения к выявлению и принятию мер к гражданам, подверженным алкоголизму, а также к разработке профилактических мер. Были созданы лечебно-трудовые профилактории для принудительного лечения особо злостных пьяниц^[50].

Тем не менее, употребление алкоголя неуклонно росло, и в 1976 в РСФСР превысило 10 литров на душу населения, стабилизировавшись в пределах 10—10,5 литра вплоть до конца 1984 г. По неофициальным подсчётам, с учётом самогоноварения употребление и вовсе превышало 14 литров^[51]. Одновременно с пьянством в РСФСР росла и смертность, поднявшись с 7,6 в 1964 году до 11,6 в 1984^[52].

В своей книге М. Соломенцев указывает: «За период 1964—1984 годов значительно увеличилось производство и потребление водки и дешёвых вин (в частности „бормотухи“ из плодов и ягод), доходы от их продажи возросли в 4 раза. Стало больше прогулов, повысились преступность, увеличились заболевания, связанные с чрезмерным употреблением алкоголя». Там же говорится, что к началу антиалкогольной кампании 1985 года пьянство в СССР принимало масштаб национальной катастрофы^[53].

В то же время, доктор медицинских наук А. В. Немцов считает, что рост алкоголизации происходил и в других странах мира, в частности, во Франции в 1965 г. он достигал 17,3 л/чел., что привело Шарля де Голля к необходимости принятия антиалкогольных правительственных актов. Данный исследователь считает, что «после Второй мировой, приблизительно с середины 50-х годов, когда были залечены основные раны, во всём мире, но особенно в Европе и Северной Америке, вместе с ростом материального достатка начался неудержимый рост потребления алкоголя. Благополучнейшая тогда Швеция за 30 лет — с 1946 по 1976 г. — увеличила потребление на 129 %»^[54].

Потребление алкогольных напитков в отдельных странах (количество литров 100-процентного алкоголя на душу населения), по данным «Российского статистического ежегодника» (М., 1994, стр. 200), составляло в период правления Брежнева следующие значения:

Страна	1975 год	1980 год
СССР	9,9 л	10,5 л
Австрия	11,1 л	11,0 л
Италия	14,9 л	13,9 л
Франция	17,3 л	15,8 л

«Эпоха пышных похорон»

Конец периода застоя часто иронически называют «эпоха/пятилетка пышных похорон», «гонки на катафалках/лафетах^[55]», «пятилетка в три гроба» и тд. В течение 1980—1985 гг. скончались ряд высших партийных и государственных деятелей СССР, в том числе (в скобках указан год смерти):

• три генеральных секретаря ЦК КПСС: Брежнев (1982), Андропов (1984), Черненко (1985);
• члены Политбюро ЦК КПСС: Косыгин (1980), Суслов (1982), Пельше (1983), Устинов (1984);
• кандидаты в члены Политбюро ЦК КПСС: Машеров (1980), Киселёв и Рашидов (1983);

и другие.

См. также

• Пражская весна
• Дефицит в СССР
• Теневая экономика в СССР
• Александр Солженицын
• Андрей Сахаров
• Доктрина Брежнева
• Сеть магазинов «Берёзка»
• Бойкот Олимпийских игр
• Афганская война (1979—1989)
• 1980-е в экономике СССР
• Перестройка

Литература

• Верт, Н. История советского государства. 1900—1991: Пер. с фр = Histoire de l’Union Soviétique. De l’Empire russe à la CEI, 1900—1991, PUF, Paris. — М.: Прогресс, 1992. — 480 с. — 50 000 экз. — ISBN 5-01-003643-9.
• Дённингхаус В., Савин А. Леонид Брежнев: «Маленькая сделка» между властью и народом // Родина.
• Додолев, Е. «Кремлингейт» // Московский комсомолец : газета. — Москва, 1990. — № 13 января. — С. 2.
• Черняев. А. С. Дневники. Советская политика 1972—1991 гг. — взгляд изнутри
• Экштут С. А. Леонид Брежнев. Без анекдотов // Родина.
• Коктейль Полторанина: Тайны ельцинского закулисья. М.: «Алгоритм», 2013. — 224 с. — («Наследие царя Бориса»). — ISBN 978-5-4438-0357-9

Ссылки

• Краткий толковый словарь брежневского СССР
• Галис, Р. Август 1968: «вторжение русских стало для чехов шоком» «Moje Noviny», Чехия
• Массовые беспорядки в СССР
• Эпоха развитого социализма в великолепных фотографиях Владимира Соколаева
• «Так мы жили»: романтика и реальность в советских фотографиях Владимира Лагранжа
• Жизнь, пойманная врасплох. Снимки легендарного советского фотожурналиста Игоря Гаврилова
• Год 1984: Атмосферные фотографии советской Москвы и москвичей

Примечания

Эта страница в последний раз была отредактирована 24 января 2023 в 12:46.

Как только страница обновилась в Википедии она обновляется в Вики 2.
Обычно почти сразу, изредка в течении часа.