Как долго пишется сценарий

Алексей Караулов, сценарист, приложивший руку к сериалам «Звоните ДиКаприо», «Гоголь», «Эпидемия» и др., открывает немножко изнанки киноиндустрии. Как готовят сценарии к фильмам и почему потом на них кладут болт, почему в России всё плохо с кино, как написать сценарий за 1 день, какой доход у сценаристов, почетно или стрёмно быть в титрах и мн. др.

Это возвращение нашего легендарного интервью со сценаристом русских сериалов. В своё время мы удалили его с сайта, потому что вокруг него началась какая-то полукриминальная заваруха. Сейчас его копии уже выложили везде, где только можно, да и страсти поутихли. Ловите камбэк.

Как спрыгнуть с дохода 500 000 р. в сценаристы за зарплату 90 000 р.

Расскажи, кто ты сейчас, какая у тебя позиция, какой статус?

Я сценарист, в основном пишу для сериалов, хотя попадаются и полнометражные фильмы.

Сейчас пытаюсь создать write-room — снял офис, ремонтирую его. Там будет большой стол, за которым мы будем встречаться с заказчиками — то есть продюсерами, и с моими соавторами. Это будет некое креативное пространство, где мы будем сидеть, что-то сочинять и пытаться придумать больше, чем делаем сейчас. Ну или чем я пишу один. Это моя новая ступень, которая приближает меня к креативному продюсированию. По крайней мере, у меня будет кабинет, в котором я смогу сидеть и притворяться, что я продюсер.

Мой статус — индивидуальный предприниматель. В кино всё делается через ИП. Подозреваю, что для оптимизации налогов. Даже какого-нибудь задрипанного актёришку, который сыграл в эпизоде, заставляют делать ИП. 

Как ты вообще стал сценаристом? Ты же долгое время работал в медиа?

С 2002 по 2015 год я работал в глянцевых журналах. Ушёл оттуда в должности руководителя видео департамента в издательском доме Conde Nast. И у меня начался этап перехода в новую профессию.

В какой-то момент я написал подростковую книжку в жанре фэнтези в духе «Голодных игр» — она называлась «Список запрещённых детей». В 2008 году права на неё я отдал издательству, которое практически сразу же обанкротилось — был жесточайший кризис. Книжку издали сигнальным тиражом в несколько экземпляров, один мне даже удалось подержать в руках. Полноценно книга так и не вышла, но её можно найти в интернете.

Я до сих пор не могу избавиться от синдрома самозванца. Я и журналистом-то был ненастоящим. Как вообще можно получать деньги за то, что ничего не стоит: за буквы?

Всё время чувствую неловкость за это. Вот писательству картин, например, нужно учиться — даже просто смешивать цвета. А буквы более-менее знают все. В работе сценариста есть, конечно, разные тонкости, но ощущения, что я занимаюсь чем-то уникальным — нет. 

Так вот. Книгу прочитал мой приятель и проводник в профессию — настоящий сценарист Рома Кантор. Он закончил киношколу во Франции, на тот момент уже 4 года писал сценарии и как раз занимался подростковой комедией. Он заметил, что у меня хорошо получается продумывать характеры детей, и предложил работать над сценарием вместе. 

В итоге нам заплатили за сценарий, но отдали его на переделку другой команде. Продюсеры, которые до этого сняли фильм «Горько!», решили, что мы уводим сюжет в «не очень народную» сторону.

Фильм в конце концов вышел, сценарий писал то ли Светлаков, то ли Незлобин, он назывался «Выпускной». Хорошо, что моя версия так и не увидела свет, потому что, скорей всего, мне за неё было бы стыдно.

Что дальше?

Дальше мне повезло, я стал работать сценаристом в write-room, в студии Good Story Media. Они выпустили «Физрука», «Ольгу», «Реальных пацанов», «Конную полицию» — кучу всего.

В 2015 году я в очередной раз пошёл получать хоть какое-нибудь образование — высшего же у меня нет, только спецшкола. Поступил в школу драмы Седакова на сценарный факультет. Среди преподавателей был один из продюсеров Good Story Media — Петя Внуков. После первого или второго занятия он сказал мне: «Тебе тут нечего делать, ты и так всё умеешь. Пойдём с нами работать».

И мы пошли писать сценарии для телесериала «Кризис 30», который в итоге превратился в «Звоните ДиКаприо». Это была моя первая работа за деньги на постоянной основе. Мы писали и переписывали первые драфты начальных серий, пока на проект в качестве режиссёра не пришёл Жора Крыжовников. 

Это был страшный период, потому что я ушёл с зарплаты втрое больше на ставку младшего сценариста — примерно с 300 000 рублей на 90. 

При этом, кроме хорошей зарплаты у меня была доля в бизнесе, которая приносила ещё 200-300 тысяч в месяц. Я тогда хотел переехать в Лос-Анджелес, жить на пассивный доход, параллельно писать сценарии. Но ничего такого не произошло

Я был довольно избалованным человеком: пёрла глянцевая журналистика, за неё отлично платили, у меня были дополнительные бабки от бизнеса. Это было производство мясных снеков моих друзей. Я в этом ничего не понимал — просто вбрасывал денег, а потом вообще вложил туда всё. Но бизнес схлопнулся. 

В итоге в 2015 году я ушёл примерно с полумиллиона в месяц на 90 000 рублей. И не пожалел.

Сложно было первые полтора года. Потом у меня появился агент, который подкидывал какие-то заказы — и за полгода мы с ним сработались. Сейчас у меня переизбыток заказов, я срываю все сроки и пытаюсь создать свою команду, которая будет заниматься девелопментом сценариев.

Как ты справился со своим успехом без высшего образования? У тебя талант, поэтому ты так или иначе всегда при деньгах и востребован?

Я просто не сижу на месте. Постоянно кому-то что-то доказываю. Плюс — у меня всё-таки неплохая база ещё со школы. 

Я родом из закрытого города Красноярск-45, где расщепляют уран. Там была довольно крутая языковая гимназия, у которой в 90-е откуда-то были бабки на отправку детей по обмену в Англию, в Штаты. 

А летом я ездил в школу космонавтики, куда собирались одарённые дети со всей Сибири. Там проводились открытые занятия в формате игр, интеллектуальных викторин. Вместо уроков в привычном понимании были кейсы. Например, кейс о доставке грузов на орбиту. И мы его решаем с точки зрения разных дисциплин. Сейчас так обучают в финских школах.

Я закончил гимназию с золотой медалью, уехал в Москву и понял, что мне надоело учиться. 

Сначала я поступил в литературный институт, потом на журфак, через полтора года бросил и пошёл работать. 

Попал на первую работу случайно: зашёл в редакцию Men’s health за каким-то старым выпуском. Сказал, что очень люблю журнал и хотел бы у них работать. А там как раз сменилась вся редакция, и они решили дать мне тестовое задание. Я его выполнил и стал работать.

Пару раз у меня спрашивали диплом, я отвечал, что ещё учусь. А потом трудовая книжка начала работать на меня — и спрашивать перестали. Ну а потом из школы драмы преподаватель дёрнул меня в сценаристы.

Пока жил в Америке — посещал различные семинары и курсы. В частности, был на семинарах Кристофера Воглера — это старый дядька, который написал книжку «Путешествие писателя», по ней в том числе учатся сценаристы. Он крутой, хоть и сошёл с ума и сейчас преподаёт сценарный шаманизм, учит обращаться с жидкостями своего организма, с чакрами. 

Вообще, учиться творческой специальности — это нечто весьма условное. Творчество — оно же непередаваемо в форме опыта. 

Я сам читаю лекции, но они больше утилитарные. Например, мастер-класс как писать пилот. Или как узнать свой психологический профиль и понять, что для тебя лучше: write-room, соавторство, самостоятельная работа или что-то ещё. Я, допустим, — одиночка. Для меня строительство write-room скорее насилие над собой, но это важный шаг, который я не могу сейчас не сделать.

Поэтому образование для сценариста, да и в журналистике — не знаю, нужно или нет. Сидишь и херачишь — и у тебя всё лучше и лучше будет получаться. Просто нужна наработка в 10 000 часов.

Как в карате. Только это интеллектуальное карате. Там ты сначала учишь последовательности движений, здесь — последовательности событий, учишься рассказывать историю таким образом, чтобы были какие-то поворотные точки.

Есть одна книга, которую я рекомендую всем, кто начинает писать. Это книга Юрия Николаевича Арабова «Кинематограф и теория восприятия». Несмотря на скучное название, она единственная, что имеет смысл. Все остальные — какая-то шляпа, которая нужна редакторам, чтобы говорить мне, почему мой сценарий плохой. 

Нельзя написать хороший сценарий сразу после прочтения Роберта Макки или Джона Труби. Нужно просто всё время писать.

За 4 года я приложил руку примерно к 130 разным проектам от заявок до нескольких серий или даже целого сезона.

Сколько стоит сценарий

Как сценарист получает заказ?

Есть 3 типа контрактов. В первых двух к тебе приходит заказчик. А в третьем ты сам пытаешься что-нибудь пристроить. Заказчиком может быть либо канал, либо продакшн — это два совершенно разных пути.

У каналов, как правило, всегда уже есть огромное количество написанного материала, иногда даже отснятых пилотов, в которые вложена куча денег. Каналы не понимают, что делать дальше, потому что пилот объективно не получился. Они приходят ко мне и говорят: «Спаси нас».

Пилот пересматривается, обсуждается с продюсерами, которым достались эти Авгиевы конюшни. Они приходят к моему агенту или непосредственно ко мне, если мы с ними уже работали. Это стоит меньше, чем писать с нуля. Никто не понимает, получится или нет — потому что я, например, уже восьмой в очереди, кто должен сделать из говна конфетку. Таких заказов примерно 20–30%.

Второй тип контрактов — когда к тебе обращается продакшн. Обычно у них уже есть бриф от канала или собственный бриф, нужно написать только пилот или первый пакет. В первый пакет входят сценарий пилотной серии, библия персонажей и примерная арка сезона — его синопсис, или посерийный план по страничке на серию. Это ещё 50–60% заказов.

Типичная ситуация, когда тебе говорят: «Для СТС нужна комедия для взрослой аудитории. Что-нибудь с привкусом советского кино, и чтобы главный герой был Лавыгин, потому что он уже утверждён». 

Или какой-нибудь актёр, он же сопродюсер, хочет что-нибудь для себя — то есть, где бы он мог сыграть главную роль. 

Бывают тендеры, когда говорят, что у телеканала есть слот на 7–8 часовые мелодрамы. Туда нужно принести пилот. В этом случае продакшн приходит к тебе, даёт немного своих денег, чтобы ты написал что-то, чтобы забрать у канала много его денег.

Третий вариант — ты приходишь на канал или в продакшн с заявкой на сериал, тебе говорят: «О, прикольная тема, давайте напишем первый пакет». Это 10% работы. 

Сколько денег выходит в месяц?

По-разному. 

В среднем от 400 000 рублей. В один месяц я могу получить пару миллионов, потом 3 месяца сидеть на каком-нибудь подготовительном периоде и не получать ничего. Бывали месяцы с абсолютным нулём. Но сейчас я уже про такие забыл, сейчас всегда много работы. 

Если мы пишем в соавторстве — я открываю контракты, у меня всё прозрачно — и делю деньги пропорционально участию человека в проекте. Мы работаем в программе WriterDuet, она автоматически считает, кто сколько написал знаков. Понятно, что знаки в данном случае неравновесны. Но дальше уже вопрос гонораров соавторам будет решаться индивидуально. 

Если человек пишет серию, и я получаю за неё, например, 300 000 рублей, то отдаю ему 100 000 — всё равно я сам почти полностью её переписываю. Если он написал хорошо, и в тексте многое осталось от него — я заплачу ему процентно. 

С людьми, которые пишут говно, я просто не работаю. Перед тем, как взять человека, нужно ознакомиться с его работами. Если у него ничего нет — пусть пишет. Потом, по итогам тестового задания, я решаю, работать с ним или нет. За это задание деньги автор не получает.

Та же ситуация, когда я пишу заявку на канал параллельно с другими командами — денег за неё я не требую.

Как пишется сценарий в соавторстве? 

Как правило, серии делятся между авторами. Основной автор задаёт тон — пишет первые пару серий. Мы собираемся вместе, придумываем сюжет, составляем посерийные планы, а потом каждый разбирает свой кусок.

Сколько стоит написание сценария?

Всё зависит от имени сценариста, его фильмографии и репутации. Я всегда называю какую-то сумму, которая растёт год от года вместе с инфляцией или с моим чувством собственной невъебенности. Как правило, заказчик на эту сумму не согласен, и начинаются долгие торги, тёрки. Либо я прошу аванс побольше, либо договариваюсь, что параллельно буду писать ещё что-то. Я, конечно, всегда что-то пишу параллельно, но если денег совсем мало, то заказ будет писаться по остаточному принципу — он не будет срочным.

На самом деле, денег дают в любом случае нормально. 

Если ты автор без имени, получасовая серия будет стоить около 100 000 рублей, часовая 250 000 рублей, первый пакет 350 000. Примерно. Если ты автор с именем — тогда 300 000, 700 000 и 1 000 000 рублей.

Мы все делаем вид, что это какой-то адский, нереальный труд. Но, на самом деле, получасовая серия пишется за день. Часовую я пишу 2 дня, если она уже придумана — есть период, когда я просто хожу и прикидываю разные варианты. Поэтому срок сдачи — примерно месяц.

Потом начинаются драфты сценария, они включены в стоимость. За количество итераций всегда борется агент, либо сам сценарист. Например, договариваются, что после третьего написанного драфта, если сценарий до сих пор не принят, сценаристу платится kill fee — какая-то часть суммы. И сценарист перестаёт тратить время на этот проект. Если это не оговорено в контракте, то таких драфтов может быть и 15.

Как пишутся сценарии

Как выглядит твой рабочий день?

Первым делом с утра я херачу. Это правило. Гарантированный способ что-то сделать.

Пропустил утро, днём начинаются встречи, созвоны по скайпу, вечером садишься работать — а сил никаких нет. Поэтому по утрам я обязательно стараюсь что-нибудь написать — доделать висяк или просто «на будущее». Правда, сейчас «на будущее» пишу редко — не успеваю обрабатывать то, что происходит.

Одно время я практиковал полифазный сон по методу итальянских диспетчеров ВВС. Есть обязательные двухчасовые рабочие отрезки в 5:00, в 11:00, в 17:00 и в 23:00. Садишься — и по 2 часа херачишь. В оставшееся время делаешь, что угодно, в том числе спишь. 

Первую неделю я беспробудно спал все оставшиеся 16 часов. Потом оставил на сон ночной интервал с 1:00 до 5:00 и досыпал полтора часа с 9 до 11 утром или вечером. Мне вполне хватало, но такой график несовместим ни с личной, ни с общественной жизнью. 

Когда я стал брать больше заказов, больше ходить по встречам, торгам — режим рухнул.

Сейчас я стараюсь спать, есть и дрочить по первому позыву, а всё остальное время — пишу или с кем-то встречаюсь. Вздрочнуть, кстати, тоже потребность, её надо удовлетворять. Если нужно писать много — стараюсь отменять все встречи и работать в течение дня. Это может быть и 10, и 12 часов подряд, особенно если дедлайн был вчера.

Про серию за 1 день — а как вообще за это время можно ознакомиться с материалом, свериться, например, с какими-нибудь историческими источниками?

Ну надо всё-таки делать оговорку, что я довольно эрудированный человек, много работал в медиа, плюс спецшкола и школа космонавтики. Ещё я в своё время много читал. Поэтому на подготовительный период мне нужно меньше времени, чем многим другим. 

Но этап подготовки всё равно никуда не девается. За день можно написать серию ситкома про пляжных спасателей в Анапе. Для сериала «Улица» реально серия пишется за день, там ничего не происходит, нет сложных проработанных характеров.

А когда пишешь сценарий про блокадный Ленинград или про эпидемиологические вспышки — конечно, тратишь время на исследования. Нужно почитать, погрузиться — но это не считается работой. Я занимаюсь этим в периоды отдыха. Так я отдыхаю от работы над одним сценарием — готовлюсь к другому.

Основной источник информации — интернет?

Иногда я покупаю специализированную литературу. Для одного из сериалов ездил в Питер к работникам музея «А музы не молчали…», читал письма из блокадного Ленинграда, залазил в архивы — какие-то заметки, газетные интервью, воспоминания. 

Это второй по масштабности проект в моей жизни, первым был мой личный сериал, который я пока не реализовал. Сейчас он называется «Вилы», раньше назывался «Крепостная», но название уже забили плохим Украинским сериалом. 

Мой сериал — про сексуальную эксплуатацию крепостных крестьян, про то, как девушка начинает мстить за свои мучения. 

Для него я купил всю этнографию по теме, которая была в продаже, читал материалы следственных разбирательств, принудительных епитимий.

В епитимиях — жесть, любой Браззерс отдыхает. Я хочу снять сериал 18+ на эту тему. Это тексты покаяний помещиков, которые издевались над крепостными, порой замучивая до смерти. А им за это ничего не было, максимум общественное покаяние, эта самая епитимия.

Самое близкое к этому — наверно, Джофри из «Игры престолов». 

Помещики — избалованные люди, которые с детства росли в состоянии вседозволенности. Да и нравы на Руси были достаточно вольными. Например, пока сын уходил на заработки, его отец спокойно мог спать со снохой, и это считалось нормой. Хотя сама сноха чаще была против. 

Я люблю историю, люблю вытаскивать какие-то интересные вещи, которые никем не были показаны — не обязательно гнусь. Например, у меня есть проект мечты о голоде в Поволжье в досталинские времена. Там был момент, когда ARA — American Relief Administration — поставляла сюда зерно в качестве гуманитарной помощи. А наши, вместо того, чтобы распределять зерно голодающим — торговали им и делали на этом гигантские состояния. 

Таких моментов в истории много. Мало кто знает, например, что мы дружили с Китаем, и из китайцев, которые работали на большом строительстве железных дорог, создавались карательные отряды после завершения проектов. И наших попов расстреливали и вешали в основном они. В Красных дьяволятах из «Неуловимых мстителей» не было никакого Яшки цыганёнка. В оригинальной книжке четвёртым мстителем был китаец, но после ссоры с Китаем его заменили на более политкорректного цыгана. 

Это можно отдавать на экспорт, можно показывать на наших каналах. 

Но бич наших каналов — цензура. Даже не цензура, а самоцензура. Безъяичность площадок, творцов, продюсеров. Так долго били по рукам, что не осталось смелых.

Никто даже не пробует. Возможностей-то много, было бы желание. Если захотеть — можно разработать какой-нибудь Эзопов язык и всё время показывать условные фиги с экрана. 

Например, в сериале «Гоголь» фамилия одного из персонажей — аббревиатура из мемасика про политический скандал того времени. Её даже не запикали! 

И в «Мылодраме» есть неоднозначные месседжи. Например, инициалы главного героя — В.В.П. — а этого долбоеба поставили руководить крупным каналом. Аналогия абсолютно прозрачная, при этом сериал показали по эфирному ТВ, пусть по «Пятнице», но всё же. Человек не зассал.

В общем, если пытаться, то можно. Но никто даже не пытается.

Ты пишешь про изнасилование медсестёр командирами Красной Армии, а тебе говорят, что не стоит: мало ли, ветераны обидятся. Я предлагаю оставить, а если на канале попросят, то убрать. Эти обсуждения «давайте всё-таки попробуем» — бесят.

Работа сценариста, которая ничего не значит

Сколько заказов у тебя в работе одновременно?

Если мне никто не помогает, то комфортное количество заказов, которые находятся на разной стадии написания — примерно 6. Сейчас, с соавторами — примерно 13–14. Но треть из них отвалятся — это стандартная практика. 

В киноиндустрии никто не отвечает не только за слова, но и за договоры. Часто бывает, что ты что-то пишешь, а люди не отвечают несколько месяцев, потому что они переключились на другой проект. У них съёмки, и просто некогда и неинтересно читать какие-то там сценарии.

Ты увидишь деньги через год, когда уже забыл про них, а можешь вообще не увидеть. У нас есть авансы, но большую часть денег тебе стараются отдавать в конце.

Это проблема организации или недостатка средств в индустрии?

Индустрия, конечно, не супербогата, но и не нищая. Есть деньги у полного метра — это «Фонд Кино», крупные прокатчики, международные корпорации типа Disney, Fox. 

Есть деньги телеканалов, которые, с одной стороны, огромны. Можно, например, посмотреть, как какой-нибудь ТВЦ пилит деньги с госзаказов за написание сценариев, за производство. Серии стоят по 4, по 10 миллионов. Кто-то из наших оппозиционных СМИ раскапывал эту тему, она довольно известная.

Но конкретно за сценарии, во-первых, не принято платить большие деньги. Во-вторых, сценариями подтираются даже крупные продюсеры — он не является ни чертежом, ни схемой, ни руководством к действию. 

Сейчас ситуация немного меняется, но по факту, сценарий — просто пропуск к деньгам. Пишется что-то, получаются бабки — а дальше начинается народное творчество, где даже осветитель может подойти и что-нибудь дописать. 

Актёр будет менять реплики, режиссёр будет дописывать за тебя, продюсер будет приходить на площадку и говорить: «Что-то здесь не смешно, давайте, он за жопу её схватит». Сценарий ни для кого не является документом.

Производство часовой серии низового сериала стоит около 12 000 000 рублей. Если бы за сценарий платили хотя бы десятую часть — возможно к нему относились бы серьёзнее. Возможно, тебя бы больше задрачивали на старте, но зато сами боялись бы потом что-то менять.

Поэтому то, что показывает BadComedian про сценаристов, которые нюхают и пишут всякую херню — это не то, что неправда. Это вообще даже близко не стояло с реальностью. Сценаристы пишут отличные сценарии, потом приходят бракоделы. И начинается перелопачивание, а там — компромисс на компромиссе. 

Например, в сценарии санитарная таможенная служба поднимается на корабль и находит там тайник с нелегальным канадским вискарем. А мне говорят: «Мы корабль не смогли найти, давайте всё то же самое, только на берегу. Пусть они остановят погрузчик». Но ведь это абсолютно другое. Мне нужен тайник, я же не просто так это написал — а какой тайник на погрузчике? Но корабль — это дорого, и вискарь убирают совсем.

Мне важно было показать, что этот таможенник — главный злодей — разбирается во всех лазейках, тонкостях работы таможенной службы, поэтому купается в золоте. Этот момент сливается. Потом вообще сливается фигура злодея — «А что, он для сюжета нам не нужен». 

Он был нужен, ребят. Вы выкинули из 5 сцен 3, потому что вам дорого снимать — и, конечно, он оказался не нужен. 

То, что зритель видит в итоге, на что он ругается — это вообще не вина сценаристов.

Сценаристу есть смысл биться за позицию в титрах, или это только опозорит его?

Есть несколько крутых сценаристов, типа Лёши Казакова, который писал «Горько!», они периодически убирают свои имена из титров. Даже Жора Крыжовников, который на самом деле Андрей Першин, снимал свою фамилию — от стыда за то, что получилось.

Ты что-то пишешь, потом тебе показывают фильм — и ты думаешь: «Господи, зачем?». У меня такое было с фильмом «Диггеры».

«Диггеры»

У «Диггеров» рейтинг на «Кинопоиске» — 3,1. Я даже подумывал попросить редакторов убрать их из моей фильмографии — но понимал, что претензии не к сценарию, а к бюджету.

Получается, что теперь ты сценарист с именем?

Я приложил руку к нескольким известным проектам: «Звоните ДиКаприо», «Гоголь», «Эпидемия» — экранизация книги «Вангозеро». Я не был в них основным автором, но всё равно складывается неплохая фильмография, есть даже международные тайтлы. Например, сейчас в Латвии вышел фильм, где я был одним из сценаристов. Можно сказать, что я сценарист с именем, просто пока нет собственного хита.

Чем стимулируются и вдохновляются сценаристы — это же всё-таки творческая профессия

Творчество надо чем-то стимулировать? Алкоголь, женщины, наркотики?  

У всех свои любимые «наркотики», все прокрастинируют по-своему. 

В 32 года, когда я всё потерял на схлопнувшемся бизнесе — я прошёл через своеобразный meltdown — состояние, когда ты расплавился и ничего не можешь делать, не понимаешь, как дальше жить. Мне поставили психиатрический диагноз — нарциссическое расстройство личности с депрессивным исходом. Я лечился таблетками по довольно сложной схеме, поэтому перестал бухать — от нейролептиков все эффекты алкоголя, включая похмелье, увеличиваются в разы.

Сейчас я таблетки не пью, могу выпить бокал вина, но и от таких стимуляторов отказался.

Всё зависит от психотипа и личных пристрастий. Я, например, больше сексоголик, чем алкоголик, но в среде есть, конечно, и наркоманы.

Вообще надо понимать две сложности в работе сценариста, из-за которых и прибегают к стимуляциям. Первая — забыть то, что написал. Ты долго варишься в одной теме, готовишься, пишешь, отправляешь на оценку — и, например, не получилось. Нужно переходить к следующему проекту, а ты всё ещё живёшь предыдущим. Кто-то ради этого накуривается или набухивается, чтобы убить занятые нейронные связи. 

Я решаю этот вопрос по-другому: ничего не забываю, позволяю мыслям рассосаться самим. Но чтобы повысить ёмкость серверной части, чтобы не было необходимости сразу стирать пилот из головы, пришлось убить всю общественную жизнь, все социальные связи. Я отказался от общения с друзьями, от развлечений и от чтения новостей. Я убрал фазу пьянки-перезагрузки между проектами — на самом деле, эффект от просто ночь поспать — даже лучше любой пьянки. И нужно держать наготове что-то, чем ты сразу начнёшь заниматься. У меня на этот случай всегда есть 4-5 авралов, поэтому я постоянно существую в режиме подвига.

Вторая сложность — вести несколько параллельных проектов. Моё правило: 1 день — 1 проект. Или, по крайней мере, между проектами должен быть период сна.

Куда же тратить деньги, если не на друзей и развлечения?

Ну, во-первых, я люблю пожрать. Плюс, разные подарки. Плюс — когда ты в отношениях, деньги сами улетают непонятно куда.

3–4 раза в год я езжу отдыхать. Последний раз мы были на юге Франции, ездили по городам побережья Бискайского залива. Жили в замке, ели устриц. Жизнь буржуа.

Я люблю отдых, просто на отдыхе я продолжаю что-то делать. Это просто переключение обстановки, день проходит так же, только добавляется пляж и халявная жрачка, о которой не нужно задумываться. 

Но я и так не думаю про жрачку, я всё время ем еду из «Яндекс.Еды». Мне жалко времени на готовку. Хочу попробовать кето-диету, считается, что она полезна для мозга — там много насыщенных кислот, которые ложатся в основу нейромедиаторов. 

Ты описываешь какого-то терминатора, машину для сценариев. Должен ведь быть хоть какой-то отдых от работы? Что будет, если не писать месяц-другой?

Я играю в компьютерные игры, гуляю. Попробовал заниматься кроссфитом, но из-за старых травм всё только разболелось. После прочтения книжки Мураками «О чём я говорю, когда говорю о беге» я целое лето бегал. Иногда я просто сижу и дышу — не называю это медитацией, потому что не умею медитировать. Это mindfulness — концентрация на каком-то тупом предмете — типа смотреть на свой пупок и думать о дыхании. Практикую регулярно несколько раз в день. 

Совсем не работать нельзя. Тебя не то, что сожрут — нет большой конкуренции, а просто забудут. Если ты постоянно не напоминаешь о себе, найдётся кто-то такой же яркий. Но, с другой стороны, если ты один раз сделал хорошо, то к тебе будут обращаться ещё долго.

Почему полный метр — это не круто

Кем видишь себя, когда вырастешь?  

В ближайшие годы я хочу нанять пару соавторов и работать с бОльшим потоком. Но вообще, я хочу создать хотя бы один международный хит: сериал, который будут показывать на Netflix, HBO или где-нибудь ещё, и который будут смотреть во всём мире. Так произошло, например, с немецким сериалом «Тьма» или с испанским «Бумажным домом».

Из русских сериалов — вроде бы «Гоголь» куплен для показа на Amazon. Netflix ведёт переговоры о покупке сериала «Лучше, чем люди» (с момента публикации интервью сериал «Лучше, чем люди» был куплен Netflix).

Я хочу снять что-то, что люди сами захотят смотреть. Не уровня «Игры Престолов», конечно, но хотя бы «Охотника за разумом» или «Моста». Это локальные сериалы, которые стали международными сенсациями.

Почему именно сериал, а не полнометражку?

Фильмы — это не круто. Сейчас фильмы превратились в аттракционы, они столько стоят в производстве, что нужно заманивать в кинотеатры максимально большую аудиторию. Для этого фильмы должны быть максимально глупыми. 

Я больше люблю рассказывать длинные истории. Сериал — 8 серий по 40 минут — это примерно формат повести. В книгоиздательстве всё измеряется авторскими листами, это 40 000 знаков. 8 авторских листов — это повесть или маленький роман. 

Это та отметка, с которой книжка может самостоятельно стоять на полке, а не быть объединённой с несколькими другими произведениями под одной обложкой.

Для меня сериал — органический способ рассказать законченную историю.

Чего хочется больше: народного признания или условной Каннской ветви?

Награды, конечно, было бы почётно получить. Если мне дадут премию АПКиТ или премию фестиваля «Пилот» — будет приятно. Но цели такой нет. Когда пишу, я не пытаюсь сыграть на чьих-то чувствах, разжалобить условное жюри.

«Звоните ДиКаприо» получал АПКиТ за лучший сценарий, за лучший сериал. Не знаю, насколько эти награды мои, но заочно я приписываю их и себе в том числе.

«Диггеры», как ни странно, получили премию за лучший сценарий от фестиваля хорроров «Капля».

Я больше горжусь комментами на Ютубе, когда моя работа выложена в бесплатный доступ, чем какими-то дипломами. Дипломы нужны, чтобы сделать рабочую Американскую talent-визу. Там они котируются, но в целом — мне пофиг.

О плохих сериалах и хороших людях

Сериалы, в которых ты участвовал — рейтинговые. А кто пишет сценарии к сериалам «ни о чём»?

На любом канале есть свои звёзды и свой порожняк. Тот же «Глухарь», или новый сериал «Динозавр» — это рейтинговые хиты. 

«Глухаря» писал Илья Куликов — это первый и, наверно, единственный Российский сценарист, который ездит на Феррари, купленном за свои деньги. Сейчас он покупает вторую за 25 миллионов, потому что старая поизносилась. 

Илья — сценарист «Полицейского с Рублёвки», «Мылодрамы» и многих других, у него собственная продакшн компания. 

В какой-то момент Илья стал не просто сценаристом, а ещё и режиссёром, основал компанию — и сейчас генеральный подрядчик у многих каналов и платформ, типа «ТНТ-Premier Studios».

Человек продал душу за возможность реализовывать контракты. На съёмках в перерывах он постоянно что-то пишет. Хуячит всё время — и тем самым зарабатывает деньги. Илья крутой — это модель для подражания. 

А всякий порожняк — НТВшный или ТВЦшный, или каналов «Домашний», «Россия» — пишут, конечно, другие авторы за другие деньги. Их огромное количество, у них тоже есть агенты. И у них конкуренция гораздо жёстче, чем в моём кругу. Там работа — не бей лежачего. Ты просто километрами высасываешь текст из пальца. 

Есть куча разведённых или незамужних женщин, бесконечных Донцовых. Для них такая работа — сублимация, даже, скорее, особый вид мастурбации на своих героев. Все эти истории девочки, которая уехала в Дубай и была вынуждена продать свои глаза, чтобы спасти жизнь олигарху, который её бросил, но зато она в России нашла какого-то мальчика… Это бульварные романы. Таких авторов много. Больше, чем звёзд, которые занимаются хорошими вещами, которых призывают для спасения франшиз и прочего.

Многие из этих сериалов даже не нуждаются в заявке. Придумывается 10 названий, собирается фокус-группа. Она выбирает самое классное, типа «Дотянуться до радуги» или «Святая осень», которое подходит, например, на пятичасовой слот. Дальше берут автора, и говорят: «70% нашей аудитории посмотрели бы сериал с таким названием, придумай что-нибудь». И автор сразу хуячит 10 серий порожняка. Такая работа стоит меньше — у дневного эфира меньше рекламы и, соответственно, меньше бабок. 

Тебе по работе надо смотреть и сериалы-порожняки тоже, чтобы быть в курсе?

На совсем плохие я не обращаю внимания. Иногда смотрю сериалы «России». Например, у меня в пакете есть «Доктор Рихтер», я написал несколько серий 3-го сезона. Это адаптация «Доктора Хауса». Это хороший сериал — но это сериал Второго канала во всей его красе.

Совсем плохие штуки я не трогаю — просто потому что у меня нет времени, и есть какая-то доля высокомерия. Иногда бывает, что нужно вместе с режиссёром посмотреть на игру какой-нибудь актрисы или актёра. Мы минут 5 хихикаем над сюжетными ходами и выключаем.

Крупные премьеры, пилоты условных «Содержанок», «Домашнего ареста» я, конечно, смотрю. «Мылодраму» посмотрел целиком, из последнего Российского это, наверно, единственное. С большим удовольствием посмотрел «Медное солнце». «Сладкая жизнь» в своё время мне нравилась.

В общем, все хиты, которые обсуждаются Фейсбуком, я, скорее всего, вижу. Сверх этого — очень мало, нет времени. Я даже не успеваю смотреть американские сериалы, которые люблю.

Зарубежные сериалы смотришь для вдохновения. Нужен сценарий детектива про женщину, потерявшую память, смотришь «Грешницу». Начинаешь писать про блокадный Ленинград — смотришь немецкий «Наши отцы, наши матери». Впитать дух, посмотреть, что в мире есть хорошего на твою тему. 

Российскими премьерами я вдохновляюсь редко.

3 лучших/худших продукта 2019 года?

Из хороших русских — «Толя Робот» и «Мылодрама».

По худшим сказать сложно. 

У нас выпускается столько порожняка, что я сейчас что-то назову, а окажется, что это не самое плохое. 

По фильмам. «Бабушка лёгкого поведения 2» — странно, что вообще среди множества мультивселенных есть вселенная, где возможно продолжение этого убожества. «Крымский мост» — чудовищный пропагандистский высер. Была какая-то документалка про Навального — я поржал.

Лучшие западные премьеры — сериал «Годы», конечно, «Чернобыль» и «Уэйн». «Уэйн» — это YouTube Original, никто круче про подростков не снимал, даже с учётом «Американского вандала» и «Конца ***го мира».

Очень плохой сериал «Цари» от Netflix. Не знаю, вышел он уже или нет, но клюкву видно уже по трейлеру. Купленный в фотобанке кадр Красной площади с Мавзолеем, с которого чуть ли не принимает парад Николай II. Уровень проработки деталей чудовищно низкий. Перезагрузка «Спасателей Малибу» не получилась. Попытка сделать спин-офф «Коня БоДжека», который называется «Тука и Берти» — это ужасно, мне кажется. Выглядит, как надругательство. Как если бы к «Рику и Морти» сделали спин-офф. 

Каких назовёшь значимых, интересных сценаристов, режиссёров?

Помимо Ильи Куликова, один из самых высокопроизводительных сценаристов — Андрей Золотарёв. Илья Тилькин — крутой, он держит планку качества. Хорошо пишут Женя Хрипкова и Дарья Грацевич.

Слева направо: Илья Куликов, Андрей Золотарёв, Илья Тилькин, Женя Хрипкова, Дарья Грацевич

Режиссёры. Сейчас есть плеяда молодых, например, Александр Хант, Кантемир Балагов. Они заявили о себе своими первыми или вторыми фильмами. Анна Пармас снимала клипы «Ленинграду», сейчас у неё выходит фильм «Давай разведёмся», который я очень жду (фильм вышел в ноябре 2019 года и показал достаточно низкие рейтинги, — прим.ред.).

Но это всё — тусовка «Кинотавра». 

Есть крепкие многостаночники, незнакомые широкой публике, которые берут на себя много киношного производства, но не артхаусники — Александр Котт или Олег Асадулин.

Есть звёзды широкого проката — Алексей Сидоров, который в своё время снял «Бригаду», а сегодня — «Т-34», собравший кучу денег. Теперь у Алексея, скорее всего, восьмизначные контракты.

Для каждой задачи нужен свой режиссёр, но сейчас началось некое взаимопроникновение. Например, режиссёр Гела Баблуани, который занимался артхаусом, снял сериал «Секта» для «ТНТ». Жора Крыжовников снимал прокатные фильмы, а потом — раз — и сделал инди драму «Звоните ДиКаприо». 

Продюсеры. Сейчас мы в каком-то переходном периоде, когда у каналов падают доли, аудитории и доходы, и появились площадки — «Старт», «ТНТ- Premier Studios», «Море ТВ». У них есть деньги, заработанные в других сферах, и они потихоньку отвоёвывают аудиторию.

Всю документалистику — Дудь, BadComedian и другие ютуберы — я бы тоже отнёс к этим площадкам. Они вырастили аудиторию, которая не будет смотреть «Медное солнце», «Ненастье», «Бориса Годунова» или «Кровавую Барыню», как бы хорошо они ни были сняты. Эта аудитория будет ждать что-то в интернете, что не покажут по эфирному времени.

Есть старые звёзды — Александр Цекало, Джаник Файзиев — люди, которые в своё время делали вещи. Сейчас они пытаются встроиться в новую реальность, делать новые проекты вместе с Яндексом и для новой аудитории, и 18+, и безцензурные. Таких — очень мало, многие имена постепенно уходят, мы слышим их всё меньше и меньше. Те же Михалков, Верещагин, Толстунов — это мастодонты, мегазвезды, но я не слышал, чтобы они делали какой-нибудь современный сериал.

А тем, кто смог конвертироваться, в затылок дышат молодые продюсеры, как правило, с ТВ бэкграундом, которые руководили каналами, но ушли управлять площадками. 

Они — шоураннеры. Сценаристы, режиссёры или продюсеры, которые отвечают за каждую букву в своём продукте головой. 

Это, например, Никишов и Федорович — молодые ребята, которые до недавнего времени руководили каналом ТВ-3, а сейчас ушли в «ТНТ- Premier Studios». Я надеюсь, они произведут лёгкую революцию в сериалах и кино.

Кто из актёров хорош, кто нравится лично тебе? 

Мне нравится Андрей Бурковский, бывший КВНщик. Я считаю, что он самый недооценённый актёр. Везде, где я его видел, даже в «Ёлках» — он потрясающий. Андрею нужно играть злодеев — это человек отрицательной харизмы уровня Алана Рикмана. Он мог бы сыграть, например, Ганса Грубера в нашем «Крепком орешке», существуй у нас такое кино. Очень талантливый.

Бурунов — классный, крутой комедийный актёр. У него много каких-то ужимок, пристроек, импровизаций, которыми он озаряет всё, что делает.

Есть много молодых актёров, за которыми я слежу, но выделить среди них звезду пока не готов.

Старики — Вдовиченков, Хабенский.

Одна из лучших русских актрис — Юлия Александрова. Конечно, у неё роли в основном в «краске», но даже в рамках плеяды истеричных баб она умудряется находить и играть очень крутых героинь.
Мне нравится Маруся Климова, но здесь я необъективен.

Софья Лебедева, Юлия Хлынина, Ирина Горбачёва. Есть много имён, сейчас не скажу — но мне потом припомнят

Слева направо: Андрей Бурковский, Сергей Бурунов, Владимир Вдовиченков, Константин Хабенский, Юлия Александрова, Маруся Климова, Софья Лебедева, Юлия Хлынина, Ирина Горбачёва

Рекорды и антирекорды

Что больше всего нравится, больше всего раздражает в работе?

Нравится абсолютная свобода графика и перемещений.

Раздражает, когда нет единого центра принятия решений. Это стандарт, когда у твоего проекта 7 нянек. Всё время есть какие-то инвесторы, продюсеры, режиссёры, а одного шоураннера, который отвечает за весь проект — нет. Всё время необходимо учитывать интересы этой кучи людей, нравиться им.

Есть какие-то личные рекорды или антирекорды?

Есть один пилот, адаптация произведения Стругацких — подробнее я рассказать не могу. Я знаю, что до меня было 10 попыток адаптировать эту книгу. В папке со сценариями мой был 11 — и лежал сверху, считался лучшим. А один из тех, что лежал в самом низу, принадлежал Сергею Лукьяненко — то есть, я победил его и ещё 9 человек. Этим я горжусь.

Ещё одна моя гордость — мы дописали к уже снятому фильму 10 минут хронометража. Доснимать было уже невозможно, поэтому мы добавили оживающие комиксы. На эти 10 страниц я потратил 8 месяцев своей жизни, но зато этот комикс связал воедино все части фильма. Теперь он выглядит абсолютно другим. 10 правками длиной меньше минуты я поменял героя на совершенно другого человека. Думаю, что это были самые сложные 10 страниц в моей жизни.

«Звоните ДиКаприо» тоже отличился — пилот писался больше года. Конечно, в мире бывает и дольше, но для меня это своеобразный рекорд.

Если рассматривать рекорды со стороны денег, то была работа по бесконечному переписыванию синопсиса за 30 000 рублей. На выходе получился чуть ли не готовый поэпизодник полного метра, за который обычно берут тысяч 700. Надо признать, это было на заре карьеры — я был ещё неопытен.

Первый большой контракт мы писали с девочкой соавтором. Это был пилот одного исторического сериала. Предполагалось, что он пойдёт на BBC One, поэтому нам предложили за него хороший контракт — за первый пакет мы получили баснословные деньги, не могу раскрыть. При этом пилот писался достаточно легко, всего за неделю.  

О качестве Российского кинематографа

Почему Российское кино в своей массе — плохое?

У нас нет настоящей конкуренции. Каналы заказывают у одних и тех же продакшнов. Продакшны работают с одними и теми же авторами. 

Все варятся в одном котле, притока свежей крови практически нет. Гонят порожняк на том уровне, на котором его принимают, за который дают деньги.

Заказчик делает вид, что платит, мы делаем вид, что работаем — это проявляется во всех сферах.

Нет никаких кастингов — берут одних и тех же актёров. Ежегодно появляется 700–800 выпускников-актёров, а мы отсматриваем 5 человек, которые не меняются.

И такое — на всех уровнях: 
— У нас сериал про ателье в ГУМе 60х годов. Ага — давайте его снимем в текстильном институте.
— Давайте, блядь, хоть раз запаримся и снимем его в реальном ГУМе, найдём какое-то историческое помещение?
— Нет, это дорого, да и мы не знаем, как. А институт как-нибудь загримируем, будет похоже.

Всем просто поебать.

Они привыкли стараться на уровне «И так сойдёт». Когда кто-то один лажает — это можно скрыть. Но когда все цеха: грим, костюмы, музыка, спецэффекты, режиссёры, сценаристы, продюсеры и сама площадка кладут болт, — получается то, что мы видим. Я уже не говорю про воровство.

Никто не привык конкурировать — канал в любом случае поставит снятое в сетку, и кто-нибудь это посмотрит. А потом мы померяемся рейтингами, но они ни на что не повлияют, потому что рекламные контракты каналов уже подписаны.

То же самое с фильмами. Есть бабки спонсора, нам их обязательно дадут. А если не дадут, то в следующем году дадут. Значит, пока жене машину покупать не будем. В кино все пойдут, а если не пойдут — ну и похуй. Спонсор на результаты не смотрит.

Люди, которые подходят к кино, как к бизнесу: Цекало, Куликов, Никишов с Федоровичем — сразу получают офигенные результаты. Они всех рвут, выпускают суперуспешные продукты.

Стоит просто заставить все цеха работать хотя бы на 75%. 

Для этого нужен шоураннер, человек, не почивший на лаврах. Я надеюсь таким стать на одном из проектов, который сейчас рассматривается. 

«Чернобыль» и «Игра престолов» стали возможными, потому что у руля стояли сценаристы. Они утверждали актёров, костюмы, площадки. В Штатах всё строится от сценария.

У нас есть и свои Вайнштейны, и свои распильщики бюджета. Они берут 30 миллионов на фильм, 15 дают режиссёру, 15 — себе в карман. А потом заявляют, что бюджет был 100 миллионов. Ты смотришь, и не понимаешь — как? Ведь выглядит максимум на 10? А всё потому, что режиссёр ещё 5 спиздил.

Ты ещё можешь сесть и посмотреть кино, насладиться им, а не светить рентгеном каждую фигню?

Я не смотрю кино с лупой, не выписываю себе никакие ходы или шутки. Но когда смотрю сериал, конечно, замечаю, как он сделан. Могу прокручивать в голове диалоги, что-то дополнять, брать на заметку.

Не люблю с кем-то обсуждать сюжет во время просмотра или как-то очень бурно реагировать. Даже пару раз дрался в кинотеатре с особо громкими комментаторами. Я считаю, что потреблять надо в тишине. Сидишь, смотришь — сиди и смотри.