Волшебный мир «Дюны».
В 1959 году мало кому известный журналист Фрэнк Патрик Герберт начал разрабатывать статью о том, как экологи пытаются побороть опустынивание в американском штате Аризона. Фрэнк почти ничего не понимал в экологии, но тема пустыни и рекультивации увлекла его так сильно, что несколько лет спустя свет увидела, не побоюсь этого термина, программная для жанра научной фантастики книга.
«Дюна» навсегда изменила лицо sci-fi, а её продолжения заложили основы множества популярных сегодня вселенных.
Но прежде чем мы перейдём к «Дюне», стоит разобраться в причинах, по которым доселе неизвестный автор так мощно выступил на сцене, где к тому моменту уже вовсю творили гиганты золотого века: Хайнлайн, Брэдбери и Азимов.
Раннее творчество
До того, как заняться литературой, Фрэнк Герберт был карьерным журналистом и даже соврал о своём возрасте, когда пытался устроиться в газету Glendale Star. Другой яркой страницей в жизни Герберта можно назвать участие в деятельности корпуса флотских инженеров Seabees: автор служил в чине фотокорреспондента, но был комиссован по медицинским причинам через шесть месяцев после начала работы.
Своё первое коммерческое произведение, небольшой рассказ «Выживают Хитроумные» Герберту в 1945 году удалось продать журналу Esquire: до выхода «Дюны» журналист зарабатывал в основном написанием коротких историй и работой в периодических изданиях.
Фундамент под тем, что позже станет «Дюной», был заложен в 1949 году. Примерно в это время Фрэнк Герберт переехал вместе со своей второй женой в Калифорнию для работы в газете Santa Rosa Press-Democrat.
Там же автор сдружился с супругами Слэттери, психологами по профессии. Именно они познакомили Герберта с творчеством Юнга, дзен-буддизмом и трактатами современных философов. Всё это позже сильно повлияет на творчество писателя.
Научной фантастикой Герберт увлёкся примерно в 1955-м. Герберт Уэллс, Роберт Хайнлайн и Джэк Вэнс, по всей видимости, серьёзно повлияли на писательские приоритеты автора, так что нет ничего удивительного в том, что со временем увлечение вылилось в нечто крупное. Правда, тогда Герберт едва ли осознавал, что дебютный роман во многом затмит его карьеру как журналиста, так и писателя короткой формы.
Из Флоренции на Арракис
Пресса часто сравнивает «Дюну» и «Властелин Колец». Обе книги оказали неоценимое влияние на свои жанры, обе проработаны до таких мелочей, что голова идёт кругом. Но их роднит не только это, но и мучительный процесс создания. Написание «Властелина Колец» заняло у Толкина несколько десятилетий, в процессе которых фэнтези-сага перерабатывалась несколько раз. Виной тому стали как преподавательская деятельность Профессора, так и война.
Фрэнк Герберт разрабатывал «Дюну» долгих шесть лет, что по меркам фантастических произведений той эпохи непозволительно большой срок.
На тот момент Герберт уже неплохо разбирался в рынке и успешно печатался в жанре фантастики. Его психологическая новелла «Дракон в Море» о войне Востока и Запада за ресурсы даже была издана издательством Doubleday. Но, несмотря на похвалу критиков, большого отклика у читателя новелла не нашла, а потому основной площадкой для фантаста даже во время выхода «Дюны» оставались периодические журналы.
После написания «Дракона» Герберт выехал в городок Флоренция, что в штате Орегон. Целью его визита была так и недописанная статья «Они остановили движение песков», которая должна была рассказать читателям об экологическом проекте Министерства Сельского Хозяйства США. Сотрудники министерства пытались остановить опустынивание с помощью корневищ специально отобранных для высадки растений. Герберта так впечатлили пески, что своему агенту после визита он написал примерно следующее: «Они [пески] могут проглатывать целые города, озера, реки, шоссе».
Шесть последующих лет Фрэнк Герберт основательно прорабатывал своё будущее произведение, особенно экологическую и социальную части. Его не так сильно волновали популярные у коллег по цеху бластеры и звездолёты, а вот законам работы своего мира Герберт уделил немыслимое по тем временам внимание.
«Дюна» выходила в журнале Analog двух частях — «Мир Дюны» и «Пророк Дюны» с 1963 по 1965 годы. Собранную в классический роман рукопись отвергло 20 издательств и лишь Chilton Books, которая до и после «Дюны» печатала только руководства по ремонту машин, согласились издать произведение.
Для Chilton это была попытка войти на рынок художественной литературы, максимально сэкономив на отчислениях. Правда издательство недооценило тираж и конкурентов. Книга буквально взорвала рынок, а ушлые печатники побогаче быстро перехватили права на роман. Так быстро, что первый тираж «Дюны» от Chilton считается чуть ли не самым дорогим коллекционным экземпляром среди всей печатной научной фантастики.
Арракис. Дюна. Планета-пустыня
Далёкое-далёкое будущее. Человечество настолько масштабно колонизировало космос, что Земля оказалась забыта. Случившийся 10 тысяч лет назад батлерианский джихад (восстание машин) поставил под запрет любые виды думающей роботехники, что существенно сказалось на жизни общества. Теперь вместо процессоров человечество использует потенциал собственного мозга. Расчетами занимаются специальные люди: «живые компьютеры» или ментаты.
Космические путешествия отданы на откуп гильдии Космогации, чьи навигаторы (по слухам мутанты, далёкие от облика нормальных людей) водят корабли через сложные участки галактики на сверхсветовых скоростях, предсказывая все вероятные угрозы и столкновения. Влияние гильдии немыслимо, ведь она связывает воедино крупнейшую в истории человечества Империю.
Во главе Империи сидит Падишах-Император, а планетам, как феодальными наделами, правят Великие Дома. Сам император представляет сильнейший из них, дом Коррино. Интересы правителя представляют элитные воины, сардаукары, которым нет равных во всех провинциях. Дома ведут кровавые войны за влияние, но самым лакомым куском для всех, включая самого императора, является заштатная пустынная планета Арракис. Там, среди беспощадной жары и множества опасностей, добывается топливо, обеспечивающее существование всей Великой Империи — спайс (или пряность).
Спайс, субстанция коричневого цвета с привкусом корицы, даёт ментатам и навигаторам их возможности, обладает гериатрическими свойствами и настолько высоко ценится, что всего лишь щепотка спайса стоит дороже, чем некоторые города. Спайс нельзя синтезировать, а единственное место в галактике, где можно его найти — Арракис. Однако добывать спайс непросто, так как планету населяют фремены, фанатичное племя беспощадных и искусных воинов, пожалуй, лучших в галактике. В их глазах ибада сплошная синева, а крис-нож, сделанный из зуба великого пустынного червя Шаи-Хулуда, перережет глотку любому неверному, который будет достаточно глуп, чтобы встать на пути к тайной мечте фременов по озеленению планеты.
Именно в этот водоворот роман бросает главного героя — Пола (или Пауля, если вам по душе перевод Вязникова) Атрейдеса. Дом его отца, Герцога Лето Атрейдеса, только что получил право управлять добычей спайса на Арракисе, однако это больше похоже не на подарок судьбы, а на смертельную ловушку со стороны давних врагов Атрейдесов — дома Харконнен. Но герцог не в силах отказать, так как указ о добыче спайса скреплен печатью самого Падишах-Императора. Неизбежность — основная тема всего творчества Фрэнка Герберта, и «Дюна» пропитана ей как губка.
Всё описанное выше звучит как-то знакомо, правда? Это так потому, что практически все космические оперы после «Дюны» нарочно или неосмысленно заимствуют её элементы как в строительстве мира, так и в сюжетной проблематике.
Не хочется портить впечатление от сюжета всем нечитавшим, скажу лишь, что даже спустя столько лет эта смесь космической оперы, политического триллера и ужасающей драмы неизбежности, которую вываливает на читателя роман, всё ещё впечатляет. Лучше поговорим о том, что выделило «Дюну» в расцвет «Золотого века американской фантастики». Да так сильно, что она стала самой продаваемой sci-fi книгой в истории литературы.
Во-первых, «Дюна» смешивает огромное количество культур в одну кучу. Здесь есть персонаж по имени Гайя Елена Мохийям, фремены живут в сиетчах (искажённое русское «сечь») и поклоняются Экуменической Библии, во имя которой устраивают джихады. Запад, восток, север и юг смешаны в этом бурлящем котле столь органично, что книге удаётся выстроить у читателя чёткое ощущение — дело происходит действительно в очень далёком и чуждом будущем. Но при этом — человеческом. Пришельцев у Герберта нет.
Во-вторых, роман, как до него это сделал «Властелин Колец», полностью отвергает узкие рамки жанра. Номинально, произведение Герберта классифицируют как научную фантастику, однако какой-то один стиль здесь выделить сложно. В отличие от большинства произведений своей эпохи, «Дюна» не вращается вокруг какой-то одной научной концепции, и в то же время не превращается в роман о психологии людей.
При этом в книге лаконично, но очень подробно и правдоподобно прописан каждый нюанс. Будь то экология Арракиса или даже принцип работы местных технологий — Герберт даёт простой, но действенный ответ почти на любой вопрос читателя.
Тем самым «Дюна» размывает границы между жанрами. В этом мире никто давно не палит из бластеров, так как их контакт с силовыми полями вызывает ядерный взрыв. От этого все дуэли проходят, что называется, на мечах. Войн в космосе тоже никто не ведёт, ибо холодный вакуум в свете звёзд — удел гильдии Космогации.
Общество империи далеко отодвинулось от радостных утопий или антиутопий, популярных в 60-е, и стало похоже на средневековую Европу. Масла в огонь подливает и квазирелигия мира «Дюны», где империей в тени управляет обладающая безграничным влиянием матриархальная группа Бене Гезерит. Её верой является создание идеального человека — Квизац Хадереха. Того, кто будет видеть все пути будущего не используя заветную пряность. К своей цели Бене Гезерит идёт безжалостно уже многие столетия, играя судьбами целых планет, дабы продолжать свою евгеническую программу.
Столь богатый и многогранный мир, смею напомнить, описан в романе на всего-то 400 с небольшим страниц. Причём на помощь Герберту часто приходит выработанный за долгие годы в газетах талант журналиста. Громоздкая философия мира подаётся искусными мазками, а бэкграунд вселенной разворачивается через диалоги и сюжетные ходы.
«Дюна» умеет на лету менять не только темы и настроения, но и даже жанры произведения, так что критикам пришлось вытащить из чулана слово «космоопера», а позже и вовсе придумать термин «мягкая sci-fi», означающий всё и ничего. Уже позже мы увидим и «Звёздные Войны» Лукаса, и «Гиперион» Симмонса — влияние Герберта на появление этих миров неоспоримо.
При этом перегружать свою прозу гротеском Герберт тоже не любил. Вы не найдёте в «Дюне» выдуманных языков, сложных астрофизических концепций с объяснением на десятки страниц или попыток выстроить какую-то нарративную петлю на пустом месте. Автор оперирует исключительно существующими в нашем мире понятиями, культурами и языками.
Однако Герберт там мастерски добавляет налёт мистицизма к совершенно тривиальным вещам, что мир «Дюны» становится с одной стороны очень близким с позиции людской драмы, а с другой — невероятно далеким с точки зрения атмосферы и впечатлений от вселенной.
Как уже было сказано выше, нарративные приёмы и принципы организации мира «Дюны» с 1965 года разобрали в свои произведения почти все, кому не лень. И если уже упомянутые «Звёздные Войны» во многом вдохновлены именно оригинальным романом, то вот та же сага Warhammer 40,000 обильно черпает из его продолжений. А было их аж пять штук.
Гексалогия и ящик Пандоры
Современник знает «Дюну» уже как шестикнижие. Сиквелы, конечно, не обладают филигранной сбалансированностью оригинала, но основательно развивают и без того самобытный мир и поднимают ряд интересных философских дилемм.
«Мессия Дюны» и «Дети Дюны» заканчивают личную трагедию Пола Атрейдеса, однако сильнее всего вдохновение современные фантасты черпают из «Бога-императора Дюны». Начиная с этого произведения стиль Герберта «тяжелеет» и уходит в сторону откровенных философских трактатов. И всё равно безграничная фантазия автора умудряется держать до самых последних страниц.
Особенность «Бога-императора» заключается в том, что он рисует канву событий и оперирует тысячелетиями, миллиардами людей и категориями, которые в иной фантастике смотрелись бы глупо или претенциозно.
Вот уже три с половиной тысячи лет людьми правит сын Пола, Лето Атрейдес II, чьё бренное тело превратилось в гигантского песчаного червя. Он двигает человечество вперёд руководствуясь Золотой Тропой, великим планом, который приведёт людей к процветанию. Но неожиданно на пути у этого плана возникает непредсказуемое: человеческий фактор.
Роман всесторонне изучает комплекс бога и сильно перекликается с более поздними произведениями Герберта, которые задают религии как институту множество колких и неудобных вопросов. Нет ничего удивительного, что гротескный Warhammer 40k многое заимствует именно из этой книги, включая Императора Всея Человечества, который привязан к своему Золотому Трону, но продолжает вести людей за собой даже после смерти.
«Еретики Дюны» и «Капитул Дюны» наименее любимы у фанатов, потому что эти книги плавно выводят читателя к финалу саги, которого так и не случилось. Фрэнк Герберт умер 1 февраля 1986 года в возрасте 65 лет не успев закончить главную работу своей жизни, а попытки его сына хоть как-то довести историю до завершения всерьёз лучше не воспринимать. Да, они настолько плохи.
Однако «Дюна» — далеко не единственное произведение в карьере автора, хотя и затмевает своим величием всё остальное. Антиутопия «Улей Хельстрома» рассказывает об ученом, который втайне строит колонию людей, существующую по принципам улья насекомых с их чётким разделением ролей. В этом романе проявляется вся неприязнь Герберта к институтам государственной власти, которые он недолюбливал на протяжении всей своей жизни. Роман «Эксперимент Досади» продолжает исследование на тему того, как управлять обществом и нужно ли ему вообще управление.
Социальные и философские изыскания сводятся Гербертом воедино в цикле «Пандора», который был написан в соавторстве с Биллом Рэнсомом. Честно скажу, через стиль произведений «Пункт назначения: Ничто», «Инцидент с Иисусом», «Эффект Лазаря» и «Фактор Возвышения» приходилось буквально продираться. Тем не менее, Герберт ставит перед читателем непростые противоречивые вопросы о природе божественного и достаточно подробно расписывает все подводные камни межзвёздной колонизации.
Зацепила эта тема, надо заметить, не только меня. Так, «Инцидент с Иисусом» вдохновил Сида Мейера на создание Alpha Centauri, которая в деталях очень похожа на вольную экранизацию романа.
Действие второй «планетарной» саги Герберта происходит на океанической планете Пандора, населенной разумными водорослями, келпом с коллективным сознанием. В первых книгах автор подробно рассматривает проблемы искусственного интеллекта, комплекса ложных богов и даже культа карго. «Эффект Лазаря» больше времени уделяет ещё одной любимой теме автора: экосистемам далёких миров.
Завершающий роман выполнен в более массовом ключе фантастического боевика, но он был дописан Биллом Рэнсомом уже после кончины соавтора, так что его произведением Фрэнка Герберта можно считать с большой натяжкой. Хотя, на мой взгляд, весь цикл ценен, красив и хорош не меньше, чем знаменитая «Дюна» — хочется верить, что через какое-то время его откроет для себя заново и массовый читатель.
Экранизации и игры
С фильмами «Дюне» пока что не везёт. Экранизация Дэвида Линча нелюбима как синефилами, так и фанатами произведения — она стала первым и последним блокбастером в карьере режиссера. Читавшие книгу жалуются на вольности и упрощения, а фанаты Линча видят в фильме бездумное нагромождение сцен, снятых на потеху толпе. Правы примерно поровну и те, и другие, хотя у Линча в картине есть ряд сцен, которые заставят сердце фаната биться сильнее. Чего только стоят его песчаные черви!
О так и не вышедшей «Дюне» Алехандро Ходоровского написаны целые книги, так что ограничимся одной цитатой.
Я **** [сношал] оригинал Фрэнка Герберта. Но делал это с любовью.
Алехандро Ходоровски, Режиссёр
Экранизацией произведения пытался заниматься и канал SyFy, сняв два мини-сериала по оригинальной «Дюне» и «Детям Дюны» Хоть эти попытки и оказались ближе к букве и духу романа, они всё равно бесконечно далеки от тех высоких стандартов качества, которые требуются для воплощения столь сложной саги.
Редкий случай, но играм везло больше. Легендарная Dune 2 заимствовала из произведений только эстетику и огромных песчаных червей, Шаи-Хулудов. Однако она оставила на индустрии игр такой же неизгладимый след, как и романы на лице современной литературы.
Dune 2 изобрела жанр RTS в современном виде, Dune 2000 удачно подтянула серию до высоких стандартов C&C, а Emperor: Battle for Dune пусть и была провальной с точки зрения финансов, стала первой осмысленной 3D RTS с невероятным по тем годам количеством живых катсцен.
Игры от Westwood стоит отдельно выделить за пару важных моментов. Во-первых, они очень удачно воплощали на экране некий компромисс между тем, как свой мир описывал автор, и тем, как его представил в своей картине Дэвид Линч. Во-вторых, специально для игр, из соображений баланса, студия выдумала Дом Ордос. Это было, наверное, самое смелое и значительное изменение в каноне со стороны медиа «по лицензии».
И оно окупилось. Жутковатый и повёрнутый на биотехнологиях Дом Ордос с ледяной планеты Сигма Драконис IV прекрасно дополнял уже избитые к тому моменту разборки между честными Атрейдесами и злыми Харконненами. Эта троица прекрасно вписалась бы даже в современные игры, но к сожалению после закрытия Westwood игровая «Дюна» тоже пошла ко дну. Правда, десятилетие затишья не прошло впустую и надежду на достойное воплощение «Дюны» терять ещё рано!
Прокладывающий путь
Не так давно за очередную попытку возродить величайший литературный цикл на большом экране взялся канадец Дени Вильнёв. И высок шанс, что дело всё-таки выгорит. Стоит хотя бы сказать, что Вильнёв, как минимум, фанат. Он уже заявил, что отказался от «Бондианы» в интересах дальнейших работ над «Дюной». Сам же фильм — не очередная попытка переосмысления Герберта: он будет черпать материал напрямую из романа. Плюс ко всему, именно Вильнёву принадлежит наверное самая удачная попытка вернуть 80-е на большой экран.
После «Прибытия» и «Бегущего по лезвию 2049» можно смело сказать, что Вильнёву вполне под силу упаковать сложную и многогранную вселенную Герберта в два часа. А там, глядишь, и игроделы подтянутся.
Би ла кайфа, фремен!
В середине сентября в прокат вышла «Дюна» — масштабный крупнобюджетный блокбастер Дени Вильнёва, экранизация одноимённого романа Фрэнка Герберта. «Дюна» считается классикой научной фантастики и одним из наиболее значимых романов XX века. Между тем, дорога «Дюны» к публикации была долгой, тяжёлой и извилистой.
Тяжёлый путь к славе
Сегодня Фрэнк Герберт считается автором одного из самых культовых и значимых научно-фантастических романов, но таким статусом он обладал не всегда и известность он обрёл далеко не в одночасье. Долгое время Герберту приходилось жить фактически в нищете и перебиваться случайными заработками.
Фрэнк Герберт за работой.
В сороковые и пятидесятые годы он много работал журналистом в различных региональных газетах, писал речи для республиканских сенаторов и часто сидел на мели. Не раз основным добытчиком в семье становилась его жена Беверли, пожертвовавшая собственной писательской карьерой ради менее престижной, но лучше оплачиваемой работы копирайтером в рекламном агентстве.
Но Герберт не сдавался: он твёрдо решил стать научным фантастом и намеревался писать о том, что было интересно ему, а не рынку. Постепенно у него начало что-то получаться: его первые рассказы появились на страницах жанровых журналов, а в 1957 году в издательстве Doubleday вышел дебютный роман писателя «Дракон в море». Критики встретили роман тепло, а вот продажи оставляли желать лучшего.
Они остановили движение песка
В 1957 году Герберт услышал об инновационной инициативе Министерства сельского хозяйства США, пытавшегося остановить распространение песчаных дюн возле городка Флоренс, штат Орегон. Ветра здесь дуют в основном со стороны Тихого океана, и, повинуясь воле ветра, песчаные дюны перемещались вглубь материка, грозя похоронить под собой всю округу.
Герберт оказался просто очарован видом песчаных дюн, способных «смести с лица земли леса, уничтожить охотничьи угодья, засыпать озера и гавани». Но больше всего ему понравилось, что специалисты министерства не пытались отгородиться от природы стенами, а собирались засадить барханы европейским песколубом — растением, надежно удерживающим песок на месте сложным переплетением своих глубоких корней. Идея человека, сознательно превращающего безжизненную пустыню в цветущий зелёный ковёр, плотно засела в сознании писателя.
Арракис. Планета-пустыня.
Герберт написал статью с пафосным названием «Они остановили движение песка» и отправил её своему агенту Лертону Блессингейму, но тот отказался рассылать её кому бы то ни было и потребовал полностью переписать. Но Фрэнку уже некогда было заниматься такими пустяками, он полностью погрузился в изучение темы экологии пустынь.
Карта одного из полушарий Арракиса.
Экологи и религии
В конце пятидесятых годов Герберта интересовали не только экология и пустыни, но и другие темы, прежде всего тема пророков и мессий, этаких супергероев далёкого прошлого. В какой-то момент он выяснил, что пустыни стали колыбелью сразу нескольких крупных мессианских религий, и решил объединить две темы в одну.
Следующие пять лет писатель кропотливо собирал материалы. Он изучал психоанализ, философию, лингвистику, экономику, политику и историю религий и пытался понять психологию людей, вовлечённых в мессианский миф.
Кадр из экранизации Дэвида Линча, 1984.
Огромное влияние на Герберта оказала история Лоуренса Аравийского и его роли в Арабской революции во время Первой мировой войны. Но ещё одним источником вдохновения оказалась Кавказская война. В начале шестидесятых Фрэнк наткнулся на «Сабли рая», масштабный исторический труд британской писательницы Лесли Бланш, посвящённый противостоянию имама Шамиля и Российской империи в середине XIX века. Многие термины, использованные Гербертом в мифологии «Дюны», взяты им именно из дагестанской культуры, познакомиться с которой он мог только через крайне популярную в то время книгу Бланш.
Пророк пустыни
«У меня было слишком много материала для статьи и слишком много материала для рассказа. Я ещё не осознавал, что у меня было, но я собрал огромное количество данных и имел возможность получить гораздо больше. Наконец я понял, что у меня наклёвывается что-то интересное в области экологии пустыни, а поскольку я был научным фантастом, мне не потребовалось много времени, чтобы подумать: а что, если целая планета будет пустыней?»
Фрэнк Герберт
Постепенно у Герберта сложилась задумка романа о целой планете, покрытой песчаными дюнами, и о герое, экологе, перед которым стоит задача эту планету озеленить. Первые черновики «Дюны» были истории о герое, в которых было слишком много о Лоуренсе Аравийском: это был перенявший местные обычаи чужак, который использовал религиозные предрассудки соплеменников для осуществления собственных интересов, в данном случае для преобразования экологии планеты. Особого шарма герою придавал тот факт, что на реализацию его плана по озеленению планеты потребуются тысячи лет, и сам герой никогда не увидит плода своих трудов.
Кадр из экранизации Дени Вильнёва, 2021.
Но постепенно Герберт понял, что выбранный им подход слишком прямолинеен, и таким образом он не сможет поместить в роман все имеющиеся у него мысли о психологии, манипуляциях с властью и неосознанной динамике народных движений. И тогда он принялся усложнять историю, добавляя в неё новые слои.
Так у «Дюны» появился новый герой — будущий мессия Пол Атрейдес. Прежний протагонист, эколог Лиет-Кайнс отошёл даже не на второй, а не десятый план. Он по-прежнему появляется в романе, но крайне мимолётно и быстро погибает. Однако Кайнс всё же успевает сыграть свою роль: его дочь Шани станет спутницей, возлюбленной и матерью детей Муад’Диба.
Кадр из экранизации Дени Вильнёва, 2021.
Журнал и двадцать три отказа
Результатом трудов Герберта оказалась повесть «Мир Дюны», которая была опубликована по частям в трёх выпусках ежемесячного научно-фантастического журнала Analog в конце 1963 — начале 1964 года. Спустя год Герберт вернулся на страницы Analog с продолжением — повестью «Пророк Дюны». Эта повесть оказалась почти в два раза длиннее предыдущей, и её пришлось разбивать уже на пять частей, первая из которых увидела свет в январском номере за 1965 год, а последняя — в майском.
Однако Герберт всё равно был недоволен глубиной проработки материала. Он переписал, расширил и углубил обе повести и объединил их в один роман, получивший название «Дюна». «Мир Дюны» стал первой частью романа, а «Пророк Дюны» — второй и третьей.
Вырезка «дружеской» статьи Фрэнка Герберта в Santa Rosa Press-Democrat.
Агент Герберта отправил рукопись романа в двадцать три разных издательства и везде получил отказ. Редакторов отпугивали философские темы и приличный, порядка 700 страниц, объём — в ту пору считалось, что научно-фантастические романы должны быть краткими и лаконичными.
В конце концов, «Дюной» заинтересовался Стерлинг Ланье, редактор небольшого флоридского издательства Chilton Books, специализировавшегося на выпуске подробных инструкций по ремонту автомобилей. Заядлый фанат жанра (впоследствии Ланье и сам попробует себя на ниве научной фантастики, написав довольно популярный роман «Путешествие Иеро»), Стерлинг сходу разглядел весь потенциал творения Герберта и уговорил руководство издательства рискнуть и попробовать себя на ниве художественной литературы.
По пути к культовому статусу
Роман «Дюна» поступил в продажу в августе 1965 года и с треском провалился. Читателей отпугнули высокая цена, большой объём и сложный философский подтекст, а первые критики не оставили от книги камня на камне. Боссы Chilton Books пустили нераспроданный тираж на макулатуру, а Стерлингу Ланье эта неудача стоила работы.
Обложка первого издания романа, издательство Chilton Books, 1965.
Но постепенно вокруг «Дюны» начала появляться преданная аудитория, причём решающую роль в привлечении новых читателей играло сарафанное радио — те, кто уже прочитал книжку, активно советовали её всем своим друзьям. В следующем году роман завоевал «Хьюго» и «Небьюлу» — две самые престижные жанровые премии, а настоящая популярность пришла к книге после того, как издательство Ace Books выпустило более дешёвое издание в мягкой обложке. Спустя какое-то время Герберту предложили написать продолжение, и роман «Дети Дюны» стал первым научно-фантастическим романом, попавшим в список бестселлеров газеты New York Times и в твёрдой, и в мягкой обложке.
Обложки книг издательства Ace Books, 2007.
В настоящий момент «Дюна» считается международным бестселлером. Пусть вокруг франшизы и не выросло того массового безумия, которым окружены «Звёздные войны» и «Звёздный путь», «Дюна» всё равно переведена на десятки языков, а совокупный тираж по всему миру превышает 20 миллионов экземпляров.
Пятьдесят лет спустя специалисты Министерства сельского хозяйства США вернулись в орегонские дюны с новой инициативой. На этот раз они пытаются выкорчевать все заросли европейского песколюба — «инвазивным чужеродным видом, мешающим дюнам развиваться естественным путём».
Кадр из экранизации Дени Вильнёва, 2021.
Что можно почерпнуть начинающим авторам?
- Следуйте за своей мечтой и пишите о том, что интересно вам, а не рынку.
- Дорога к публикации, успеху и славе может занять долгие годы, поэтому позаботьтесь о наличии стабильных источников дохода.
- Хорошие идеи могут появиться где угодно, даже в отвергнутой статье об успехах министерства сельского хозяйства в борьбе с песчаными дюнами.
- Не бойтесь смешивать различные идеи друг с другом. В мире ограниченное количество драматических ситуаций, уникальными истории делают именно неожиданные комбинации сюжетных элементов.
- Редакторы и издательства не всегда знают, что именно нужно читателю и что будет пользоваться спросом, а что нет.
- Успех не всегда приходит за одну ночь. Иногда, чтобы книга стала бестселлером, может понадобиться несколько лет.
- Лучший рекламный инструмент — сарафанное радио. Если читатели начали говорить о вашей книге и рекомендовать её друзьям — вы попали в точку.
- Никогда не сдавайтесь и продолжайте верить в то, что вам обязательно повезёт.
8 октября 1920 года родился Фрэнк Герберт — американский писатель-фантаст, создавший знаменитую эпопею “Хроники Дюны”, о планете, полной песка.
Истинное творение не зависит от своего создателя.
Ф. Херберт, “Дети Дюны”
Песчаные дюны похожи на большие массы воды, только движутся медленнее. Люди, которые обращаются с ними как с жидкостью, могут научиться ими управлять.
Ф. Герберт (интервью с В. Мак-Нелли)
Сойдя со ступени лестницы, можно упасть и вверх (Ф. Герберт, “Дети Дюны”)
Фрэнк Герберт опубликовал за свою жизнь двадцать один роман и три сборника рассказов, но самыми известными и самыми культовыми из его книг стали, безусловно, «Хроники Дюны» в шести томах, и особенно самый первый роман серии — «Дюна». Когда в 1956 году роман «Дюна» вышел отдельной книгой, он получил две самые престижные премии в области научной фантастики: «Небьюлу» и «Хьюго». Издав «Дюну», Фрэнк Герберт стал настоящим героем, самым знаменитым фантастом современности, и многие до сих пор считают её лучшей фантастической книгой всех времён и народов.
Но влияние этой книги со странной, мрачноватой обложкой (я имею в виду первое издание) не ограничилось только литературой. По «Дюне» снимали и снимают фильмы, пишут сиквелы и приквелы, составляют энциклопедии; одна только биографическая литература, исследующая личность Герберта, насчитывает добрую дюжину томов. Люди играют в настольные и ролевые игры по «Дюне», спорят о хитросплетениях сюжета обширной эпопеи, создают музыкальные (Iron Maiden, Blind Guardian и др.) и художественные (Giger, Moebius) произведения, вдохновленные сагой о безжизненной планете… Сын Герберта, Брайан, вдохновленный делом отца, написал уже шесть томов (столько же, сколько оригинальных книг эпопеи), и планирует продолжать в том же духе… В общем, «Дюна» Фрэнка Герберта стала гораздо больше, чем просто книгой. И дело далеко не только в масштабности и детективной запутанности сюжета, мастерски проработанных, выпуклых персонажах и фантастическом сеттинге, хотя это тоже, конечно, у книги не отнять. Тут есть некая тайна…
В двух словах роман описывает далёкое-далёкое будущее — жизнь на песчаной пустынной планете Арракис («более известной как Дюна»), где специалисты Империи обнаружили единственное во всей известной Вселенной месторождение «спайса» — пряности-наркотика, продлевающей жизнь и дающей способность предвидения будущего, а также возможность космической телепортации. Естественно, за спайс идёт ожесточённая борьба сильных мира сего; а параллельно с этим аборигены Дюны постепенно реализуют тайный план превратить свою планету из смертоносной пустыни в цветущий райский сад, что грозит, как выясняется позже, уничтожением запасов спайса.
Любопытно, что чрезвычайно сложная и многоуровневая история, описанная в гексалогии “Хроники Дюны” — одна из величайших эпопей в мировой научной фантастике, охватывающая период в двадцать с лишним тысяч лет и насчитывающая сотни персонажей, живущих и действующих на дюжине разных планет — целая выдуманная Вселенная, “Duneversum”, как ее называют фанаты! — не имеет логического завершения.
Совсем недавно сын Фрэнка — Брайан Герберт, тоже писатель, — якобы обнаружил в архивах отца запечатанную коробку с черновиками и набросками седьмого, заключительного романа, призванного поставить точку в эпопее, за которой следил почти весь западный мир. Но странное дело — сделать это не удастся, это понятно уже сейчас, а сам творец «Дюны» понял это ещё при жизни!
“Дюна” больше самого Герберта, она трехмерная и живая. Сразу из-под печатного станка она выплеснулась в реальный мир. Произошло нечто, аналогичное описанному в романе “взрыву спайса” — неостановимому расширению этой дающей мистические знания и фантастически продлевающей жизнь субстанции. Нечто, аналогичное так называемому “подъему Кундалини”, необъяснимой энергии, “способной творить и разрушать целые Вселенные”, который описывается в йоговских трактатах (как мы потом поймем, Герберту была вовсе не чужда эзотерика). Как мы знаем, энергия Кундалини одновременно и создает новую личность, и стирает старую. Так и “Дюна” родилась в следствие своеобразного писательского “взрыва спайса”, творческого озарения.
Вспомним, ведь взрыв спайса оказался гибелен для ключевого в романе персонажа — эколога Льета-Кайнза, в котором, как мне кажется, автор отчасти видел самого себя… Так и “Дюна” — “сделала” Фрэнка Герберта, и она же поглотила большую часть его жизни (он писал эпопею на протяжении двадцати лет), но дала ему писательское бессмертие — уже не как отдельной личности, “Ф. П. Герберта” с его талантами и чудачествами, а уже как сверхличностного Творца, этакого Бога-Писателя Дюны (по аналогии с Богом-Императором Дюны, которого Фрэнк описал в четвертом романе цикла).
Но еще важнее, что писатель “зарядил” свой Дюневерсум особым настроением, намерением (Герберт называл это пророческим “инициирующим зарядом”), которое напрямую воздействует на читателя. Но об этом я еще скажу подробнее в конце.
Сейчас я хочу обратить внимание читателя на другую грань этой личности, напрямую не связанную с книгами. Безусловно, весь мир знает Фрэнка Герберта именно как создателя «Дюны». Но даже если отбросить со счетов его журналистское и литературное творчество, Фрэнк был необыкновенной, выдающейся личностью. Некоторые называют его «человеком Возрождения». И правда, в этом что-то есть.
Взять хотя бы образование Герберта. Когда он учился в Вашингтонском университете в Сиэтле, началась Вторая мировая, и Фрэнк пошёл на флот добровольцем. Вернувшись, он не захотел продолжать учёбу: составил свою собственную программу, значительно превышавшую по объёму университетскую, — и выполнил её, что называется, не за страх, а за совесть. Потом, после фантастического успеха «Дюны», его, так и не закончившего обучение и не получившего даже степени бакалавра, пригласят в родной университет, предлагая профессорскую кафедру!
Если говорить о жизненном опыте, а не об объективном времени, Герберт «прожил» добрый десяток жизней. Идея субъективности времени, а также приобретения знаний, превышающих объём отпущенного человеку срока жизни, потом будет реализована в «Хрониках Дюны» в виде спайсовых «трипов» и в образе Бога-императора Дюны, который прожил около трёх тысяч лет и ведал будущее. Так вот, молодой Фрэнк был не только писателем и журналистом, но ещё и фотографом, аквалангистом и ныряльщиком за устрицами, дипломированным пилотом, инструктором по выживанию в джунглях, тренером по дзюдо, телеоператором и радиокомментатором, а также психоаналитиком (ему очень понравились теории Юнга, которые позднее нашли отражение в «Хрониках Дюны»). Кроме того, Герберт обладал обширными знаниями в области английской литературы, сравнительной лингвистики, ботаники, зоологии, подводной геологии, навигации и морской архитектуры, энтомологии, истории, антропологии, сравнительного религиоведения и культурологии — ничего себе профессор! Герберту было, как говорится, целого мира мало — вполне логично, что он стал создавать другие миры. И неудивительно, что он приступил к этому со своей обычной серьёзностью, создав нечто монументальное.
О том, как Фрэнк подходил к своему писательскому ремеслу, можно судить по такому эпизоду: когда один журнал предложил ему вести колонку о винах, он попросил сначала отпуск. Вернувшись, Фрэнк заявил, что вот теперь готов начать работу. Все были поражены, узнав, что за время отпуска Фрэнк… прошёл профессиональную подготовку и получил диплом сомелье (знатока вин). Точно так же — энциклопедически, профессионально — Герберт хотел знать всё, о чём он писал. Подводники думали, что роман о субмарине «Под давлением» (1956) написал не какой-то там сухопутный журналист, а бывший моряк!
Отдельным пунктом в биографии Герберта стоит деятельность в качестве эколога — в этой области он тоже, как говорится, собаку съел. Ведь так и началась «Дюна» — с тщательного изучения одной прикладной экологической проблемы. И вот тут мы вступаем — вслед за Фрэнком — в область символизма, религии, мистики. Формально в 1953 году Герберту дали задание провести исследование миграции песчаных дюн во Флоренции, штат Орегон (середина орегонского побережья). Песок периодически засыпал федеральное шоссе № 1 (в высшей степени символичная проблема!), и перед Гербертом стояла задача выяснить, как можно контролировать перемещение дюн, с тем чтобы удержать песок (потом в романе можно будет увидеть гипертрофированную — весьма в духе Герберта — параллель с этой проблемой: как оседлать песочного червя). Эта ни в коей мере не многообещающая поездка стала для Герберта судьбоносной.
Если посмотреть на фотографии этого невзрачного места, возникает законное недоумение: это всего лишь жалкий клочок песка, далеко не Сахара! Сложно представить, как такое могло кого-либо вдохновить… Возможно, что тут имело место некое гениальное (и даже сверхъестественное) предвидение. Герберт однажды, еще в юности, осознал, что обладает паранормальными способностями: он без единой ошибки угадал целую колоду карт, одну за другой (которые ему показывали, естественно, рубашкой), и затем даже хотел повторить этот эксперимент, но его ассистентка (это была молодая девушка) испугалась и, отказавшись продолжать, выбросил карты в горящий камин. Больше такой опыт предвидения в жизни Фрэнка не повторился.
Но не было ли результатом своего рода предвидения и самое написание “Дюны”? Может быть, Герберт, побывав в Орегоне и увидев обыкновенный, в общем-то, песок, погрузился в предвидение собственного романа (вспомним Марселя Пруста)… Эта, на первый взгляд сумасбродная, версия на самом деле находит теоретическое обоснование в “Хрониках Дюны”. Идея относительности временного континуума развивается там самим Гербертом. Например, вспомним отрывок из “Детей Дюны”: “Не настоящее влияет на будущее… это будущее формирует настоящее. Переверни все свои представления. Как только будущее задано, события начинают развиваться так, что будущее становится неизбежным.”
Фрэнк «просто» осознал, что он неизбежно станет величайшим фантастом двадцатого века? Звучит, как отрыжка последней волны псевдо-эзотерики. Но эта робкая догадка приобретает новую глубину, если принять в расчет еще одно странное обстоятельство: когда Герберт предложил знаменитому художнику Джону Шёнеру проиллюстрировать “Дюну”, он был просто поражен, получив первые листы: Шёнер видел те же образы, что и писатель! И еще: думаю, не один фэн «Дюны» испытывал это странное чувство ностальгии по Дюне: будто Арракис — наша общая родина. Читатель может чувствовать, что готов был бы отдать все что угодно, лишь бы вернуться в этот бесконечно притягательный, хотя и безжалостный мир…
Возможно, все это имеет отношение к коллективному бессознательному, которое мы — люди, как вид — разделяем. Эти, как говорил Герберт, “странные создания из глубин нашего общего наследия, продукты технологической эволюции, наши человеческие желания, наши человеческие страхи”. Неудивительно, в свете этой версии, что книги Герберта имели такой резонанс — они “копали” в самую глубину. Но не будем спекулировать этой догадкой, просто позволим ей быть.
Как бы то ни было, все началось с песка. Герберт признаётся (в интервью Уиллису Макнелли): «Меня восхитили песчаные дюны. Они восхитили меня, потому что я всегда восхищался идеей увеличения каких-то привычных нам небольших вещей до гигантских масштабов…» Фрэнк сначала просто проводил время среди этих (весьма небольших, надо сказать!) песчаных наносов. Потом (по уже опробованному сценарию) взял отпуск за свой счёт и отправился в Аравию. Начался новый этап в его жизни…
В какой-то момент Фрэнка осенило: «Песчаные дюны похожи на большие массы воды, только движутся медленнее. Люди, которые обращаются с ними как с жидкостью, могут научиться ими управлять». Звучит как дзенское хокку, которое мастер по традиции должен написать после просветления…
Под влиянием своих новых впечатлений (или прозрений) Герберт даже не закончил тот экологический отчёт — очень странный для него поступок, если учесть, с какой едва ли не маниакальной основательностью он всегда относился к своим исследованиям! На самом деле Фрэнк всегда был против системы, подчинению чужим правилам он предпочитал создание своих. Как он напишет потом в своей эпопее, «сойдя со ступени лестницы, можно упасть и вверх». Переход от проблемы задержания песчаных дюн к написанию «Дюны» иначе как падением строго вверх и не назовёшь!
Причина могла быть только одна — он увидел более высокую (а может быть, и высшую) цель. Упав в бездонную кроличью нору «песчаной эзотерики», он начал другое исследование, уже для самого себя, которое продолжалось шесть лет. Сначала Фрэнк заинтересовался сложной экосистемой пустынь, затем культурой людей, их населяющих, и, наконец, их мировоззрениями и религией… Он изучал индейцев навахо, народность «черноногих» пустыни Калахари (которые дороже золота ценят каждую каплю воды — прообраз фрименов Дюны), арабскую мистику, ислам…
За эти шесть лет в голове Герберта полностью созрели первые три романа о Дюне; он сразу понял, что это будет нечто грандиозное, эпопея. Фрэнк составил наброски второго и третьего романов ещё до начала работы над первым. Наконец наступил момент, когда оставалось только сесть за пишущую машинку — и позволить целому новому миру стечь с кончиков пальцев. «Книга целиком сформировалась в моей голове ещё до того момента, когда первые машинописные строчки отпечатались на бумаге», — признавался Герберт в эссе «Зарождение Дюны». Самый знаменитый, первый роман о песчаной планете был закончен менее чем за два года.
Главным героем первых книг является Пол Атрейдес — этакая помноженная на два с половиной сумма всех супергероев комиксов, плюс дар предвидения будущего, плюс сильный привкус восточной эзотерики. Люк Скайуокер по сравнению с ним просто сопливый мальчишка! Читатели, проглотив первую книгу цикла, мгновенно идентифицировались с Полом, не сомневаясь, что это и есть настоящий супергерой, идеал. На самом деле, да, в «Дюне» Полу недалеко оставалось и до идеала, и даже до прообраза Бога на земле. На Арракисе его называют Махди — мессия и Квисатц Хадерах — сверхчеловек. По сути, он и есть грядущий Мессия, который был, правда, получен в результате генетического эксперимента в далёком-далёком будущем. «Я изучал пустыни, до этого я изучал религии, все мы знаем, что многие религии родились в пустынных регионах, и я решил объединить эти две идеи», — скажет потом Фрэнк. В «Детях Дюны» он прямо говорит устами герцога Лето II (Бога-императора): «Бог создал Арракис для воспитания веры». В общем, Пол — это аватар Бога, воплощение Абсолюта. В таком качестве его и воспринимают окружающие.
Но в дальнейшем по ходу действия эпопеи образ Пола претерпевает существенные изменения. По сути, можно даже сказать, что он становится антигероем, антимессией. Многие восприняли такой поворот сюжета с непониманием, более того, с негодованием: ещё бы, ведь у них отняли очередного идола! (Вспомним, как меняется настроение книг К. Кастанеды от первого тома к четвёртому, — многие тоже не приняли такого поворота.) «Книга выросла из моей теории, что супергерои — это несчастье для человечества», — пояснял Герберт этот странный переход. «Герои приводят к проблемам, супергерои — к катастрофам».
Показательным в этом смысле была судьба второстепенного персонажа романа — императорского планетарного эколога Льета Кайнза. Служа Падишаху-Императору, он тем не менее был наполовину «коренным» фрименом, интриговал с тем, чтобы произвести терраформирование планеты и превратить ее в рай земной — кстати, еще один мотив Мессии: Пол обещает людям рай на земле (то есть, на песке). После того, как он организовал спасительный побег Пола и его матери из занятого ими замка, Харконнены бросают Кайнза в пустыне, без воды, и эколог погибает. Этот эпизод, хотя и не значительный по сюжету, нагружен философски; смерть Кайнза предрекает горькую судьбу коренных жителей Дюны, которые пошли за Полом. «Значительная часть романа крутится вокруг этого: как умирает эколог», — отмечает супруга Герберта, Беверли, в их совместном интервью доктору Мак-Нелли.
Одна из главных идей эпопеи в целом — «не зачехляй клинок своей критики по отношению к людям, обладающим могуществом, неважно, насколько заслуживающими восхищения они тебе кажутся». Фактически события «Хроник Дюны» развиваются между двух джихадов (священных войн): первый джихад был против разумных машин, второй — против прогнившей Империи. Пол погибает, призывая начать джихад против культа самого себя… Это настоящий, истинный смысл слова «джихад»: борьба за осознание, за суть жизни, а фактически и за спайс тоже. Мысль автора тут ясна: всё, что мешает человечеству, должно быть безжалостно отброшено. Герои же могут как помогать человечеству идти по дороге к истине, счастью и процветанию, так и — со временем — уводить его с этого «Золотого пути». «Дюна — это изложение моей точки зрения, что люди меняются, — говорил Герберт. — Различие между героем и антигероем состоит в том, где именно ты останавливаешь повествование…»
Вопрос о том, как именно останавливается повествование «Дюны» (первого романа эпопеи), на самом деле не такой тривиальный, как может показаться на первый взгляд. Безусловно, действие обрывается на самом интересном месте, но это ещё не всё. Как отмечает сам Герберт, «настоящего окончания у книги нет», «тебя словно бы заносит, как машину при резком торможении, и ты вываливаешься из книги со всем, что прилипло к тебе во время чтения». Более того, по ходу действия ритм повествования ускоряется. В начале ритм медленный, в финале же он прямо-таки экстатический (поединок богоподобного Пола с представляющим практически чистое зло Фейд-Раутой), но в самом конце — «вычурный» (выражение Герберта), роман обрывается на пафосной фразе («Нас, которых называют любовницами, история назовёт жёнами»). Фрэнк утверждал, что этот специфический ритм романа и неожиданная, обескураживающая концовка — «это ритм совокупления, и он пронизывает всё произведение», а в конце «совокупление» обрывается, так и не достигнув логического завершения — оргазма. То есть книга представляет собой своего рода прерванный половый акт!
Это имело, по крайней мере для самого Герберта, глубокий смысл: он признавался, что хотел не просто написать книгу, а вызвать у читателя состояние повышенного осознания. Восточная мистика? Вспомним, ведь прерванный половой акт — это уже тантрический метод накопления и возгонки энергии; а повышенное осознание нуждается в избытке энергии…
«Запоминаются те истории, которые высекают искры в твоём мозгу», — говорил Фрэнк, и он хотел именно высечь искры! Он верил, что уже сама по себе история о сверхчеловеке, который преодолел смерть и невежество, войдя в состояние абсолютного всезнания и бессмертия, способна при определённых обстоятельствах (литературная тантра!) ни много ни мало изменить читателя, увеличить его осознание, подтолкнуть его собственное эволюционное развитие! Фрэнк хотел, чтобы читатели сочиняли сиквелы и приквелы, составляли энциклопедии, играли в ролевые игры, писали картины и музыку, вдохновлённые «Дюной», и — становились ближе к Полу, ближе к самому Фрэнку. Ближе к Богу. «Люди достраивают недостающее в своих головах. Это действие лежит уже вне книги», — считал истинный психолог Герберт, и был, конечно, прав.
Философия «Дюны» построена на единстве противоположностей. Пустыня — смерть, вода — жизнь, на Арракисе это очевидно. Но одна из глубоких, парадоксальных, дзенских мыслей, которые заложены в книгу, — о том, что человек (свободный, сознательный человек — фримен) должен принять пустыню, позволить ей быть частью его жизни. Истинно свободный человек, по Герберту, должен понять эту дихотомию и позволить смерти быть частью жизни. Те, кто пытается оградить себя, забыть про пустыню (и смерть) в своих городах и замках — будь то хорошие Атрейдесы или плохие Харконнены, — неизбежно терпят поражение. Пустыня всегда торжествует над городом, песок торжествует над водой. Выживает и получает знание только тот, кто живёт по законам природы, слушает голос Природы и Творца и способен «оседлать волну», оседлать песочного червя. Песочный червь (даром что «червь»!), наряду с песком и водой, — символ божественного, главный в арракинской «Троице». Как отмечает один из исследователей «Дюны»(Тимоти О’Рейли в своей книге «Фрэнк Герберт»), название червя — «Шаи-Хулуд» — на местном наречии Дюны примерно означает ни много ни мало «создатель»!
Изменить или «исправить» законы Создателя, законы Вселенной невозможно, говорит Герберт, это гибельный путь. «Спайс должен течь» («The spice must flow») — вот одна из ключевых фраз фильма «Дюна» (1984) Дэвида Линча, которая отражает философию всей саги, и тут опять сравнение песка с текучей водой, их имманентная органическая схожесть. (Отсюда и образы вроде «песчаной форели» в эпопее, и концепция цикличной эволюции планеты Дюна: из песчаной пустыни в райский сад с реками и озёрами и обратно.) Спайс — эта «соль земли» (ср.: морская соль получается только из воды!), или, можно сказать, живая вода, а на самом деле своего рода космическая сперма (сравнение самого Герберта), «оплодотворяющая» Вселенную могуществом и знанием прошлого и будущего, — появляется только при наличии песка (и песчаных червей — создателей спайса, которые поглощают всю воду на планете). Такой вот инь-ян, дзенский путь перемен или взаимодействие, взаимопроникновение и взаимодополнение сознания и энергии, описанное в тантрических трактатах. Уверен, Фрэнк изучал и даосизм, и тантру наряду с другими эзотерическими школами Востока.
Говоря о мотивах восточной эзотерики (которая неразрывно связана с поэзией: вспомним Руми и Омара Хайяма, Кабира, Басё и Сайгё) в «Дюне», нельзя обойти вниманием тот малоизвестный факт, что Герберт писал некоторые части романа сначала в форме хокку, танка и других поэтических формах. И только потом преобразовывал в прозу, причём постоянно читал себе текст вслух, чтобы не потерять музыкальность языка. Это, как объяснял Герберт, помогло ему создать тот самый «ритм совокупления», пронизывающий роман. По словам Фрэнка, отголоски дзенской поэзии всё ещё можно уловить в тексте (конечно, для этого нужно брать текст в оригинале и, пожалуй, лучшего всего пробовать выборочно читать вслух).
Герберту был действительно близок дзен, в частности идея бескомпромиссного вечного самосовершенствования. Но больше любой концепции (которая, как и суперкомпьютер, и сверхчеловек, генетический мессия, способна на определённом этапе стать тормозом духовного прогресса) его занимало нечто отличное от любой существующей в настоящее время религии. Нечто грандиозное, протянувшееся на многие тысячи световых лет в пространстве и во времени, нечто такое, что одному человеку, даже гению, вообразить и тем более описать не под силу. Это нечто можно условно назвать Дюной.
P.S. История экранизации «Дюны» не столь велика. У нас есть фильм 1984 года — «Дюна» Дэвида Линча (он лично советовался с Фрэнком, который одобрил картину невзирая на некоторые расхождения с сюжетом книги); а также два недавних чисто голливудских мини-сериала. Не все знают,что в 2012 году выйдет еще один фильм, от создателя «13 района» Пьера Мореля. Скорее всего, это будет очередной добротный боевик; впрочем, поживем-увидим. Лично мне жаль, что мир так и не увидел экранизации «Дюны» в исполнении режиссера-мистика Алехандро Ходоровского — вот уж кому экранизировать шедевр Герберта! Существует лишь сценарий, которого хватило бы на 12 часов кино. Очевидно, это был бы такой же эксцентричный, провокационный и таинственный фильм, как и все остальные его работы.
ссылки по теме:
Фрэнк Герберт в Wikipedia http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%B5%D1%80%D0%B1%D0%B5%D1%80%D1%82,_%D0%A4%D1%80%D1%8D%D0%BD%D0%BA
Дюна в Библиотеке Мошкова http://lib.ru/HERBERT/dune_1.txt
Русскоязычный сайт “Дюна. Пряный мир” http://www.thedune.ru/
Книга Timothy O’Reilly “Frank Herbert” http://tim.oreilly.com/herbert/index.html
Сокращенная версия этого текста опубликована в коммьюнити Чиптрип.
С фильмом Дюна, часть первая Выходит, многие люди возвращались к истокам этой функции. По состоянию на 15 ноября 2021 года фильм собрал в мировом прокате около 353 миллионов долларов. Но какова история романа Фрэнка Герберта?
Фрэнк Герберт разговаривал с другом из племени квилетов, земли которого разрушались из-за чрезмерной вырубки леса. Его друг сказал, что белые люди превратить всю планету в пустыню, как это случилось в Северной Африке. Эта история вдохновила Гербера на написание «Дюны».
Кто такой Фрэнк Герберт?
Франклин Патрик Герберт-младший родился 8 октября 1920 года в Такоме, штат Вашингтон. Годы своего становления он провел в деревне. В детстве он очень увлекался книгами и литературой. До пяти лет он уже читал газеты.
Помимо интереса к литературе, он также любил фотографию. В возрасте десяти лет он купил свою первую камеру. К 1930-м годам он перешел на полноцветную пленочную камеру.
Герберт вырос в бедной семье, в основном из-за Великой депрессии. К 1938 году он сбежал из дома и решил жить с родственниками в Салеме, штат Орегон. Там он продолжил образование и окончил среднюю школу Северного Салема.
После окончания учебы устроился на работу в Глендейл Стар солгав о своем возрасте. Он продолжал работать в Газета Oregon Statesman Newspaper как писатель и фотограф. (Источник: Мечтатель Дюны)
Когда Герберт начал работать в «Дюне»?
Герберт начал исследование своей книги в 1959 году. Он сосредоточился на писательстве, так как его жена Флора Лилиан Паркинсон работала полный рабочий день в рекламном агентстве. Она была кормильцем их семьи. Он смог опубликовать свою книгу к 1965 году.
Герберт упомянул Уиллису МакНелли, что роман изначально задумывался как журнальная статья. Он был слишком поглощен исследованиями, в результате которых у него было так много содержания, с которым можно было работать. Хотя статья так и не была написана, она легла в основу его шедевра.
Я не беспокоюсь о вдохновении или о чем-то подобном позже, возвращаясь и читая то, что я создал, я не могу обнаружить разницу между тем, что получилось легко, и тем, когда мне пришлось сесть и сказать: «Ну, теперь я пишу. время а сейчас напишу.
Фрэнк Герберт
(Источник: Художественная спекулятивная)
Франшиза «Дюна»
Дюна также известна как Хроники Дюны и известна как научно-фантастическая медиа-франшиза, которая началась с одноименного романа Фрэнка Герберта. Сама книга была названа самым продаваемым научно-фантастическим романом в истории. Он получил премию «Небула» за лучший роман в 1965 году и премию Хьюго в 1966 году.
Первый фильм был снят в 1984 году, но считался колоссальным провалом. Поклонники оценили усилия, но, видимо, они были недостаточно близки к книге. Они работали с ориентировочным бюджетом в 40 миллионов долларов, но собрали около 30 миллионов долларов по всему миру. (Источник: IMDB)
В 2000 году стартовал мини-сериал об этом же романе, а в настоящее время вышел фильм 2021 года с Тимоти Шаламе и Ребеккой Фергюсон в главных ролях. Бюджет фильма составил 165 миллионов долларов, но всего за несколько дней после открытия он собрал в мировом прокате 353 миллиона долларов. Хотя до сих пор есть критики, комментирующие повествование и медленный темп истории, этот фильм, без сомнения, оказался намного лучше, чем его версия 1984 года. (Источник: IMDB)
У каждой книги есть свои корни – образы, идеи, события, другие книги, которыми вдохновлялся автор, которые повлияли на его творчество, которые он увидел, переварил и вставил в своё произведение. Так почему бы не поговорить о корнях «Дюны», о том, благодаря чему она стала именно такой, какой мы можем прочитать её сейчас.
«Они остановили движение песков»
Эта статья упоминается едва ли не во всех биографиях автора.
В 1957 году Фрэнк Герберт пытался написать статью об экологическом эксперименте – Департамент сельского хозяйства хотел повлиять на передвижение песчаных дюн в Орегоне, защитить от них маленькие города и дороги, высаживая на их вершинах определённые виды растений. Из более чем 11 000 опробованных видов подошёл только один – трава Европейский Песколюб, которая отлично росла на песке и скрепляла его корнями, постепенно превращая в пригодную для других растений почву.
Эксперимент оказался удачным, а вот статья о нём нет. Редакторы говорили, что ей не хватает чёткости – нет ни точных цифр, сколько дорог повреждено песком, ни внятных описаний эксперимента, ни яркой фигуры героя, за которым бы следил читатель… Герберт не стал изменять статью, так что она так и не была опубликована.
Только в 2005 году, уже после смерти писателя, недоделанный черновик «Они остановили движение песков» был опубликован его старшим сыном Брайаном Гербертом в книге «Путь к Дюне» вместе с другими набросками к романам и отрывками из писем.
Однако само исследование произвело большое впечатление на Фрэнка Герберта. Плодом этого впечатления стала экологическая линия в классической «Дюне» — превращение планеты пустынь в планету зелёных лесов и обратно.
Король Артур и его рыцари
Мессианский архетип ещё одна яркая тема «Хроник Дюны». В первой книге Герберт показал становление мессии по всем канонам мономифа, а во второй, которая так и называется «Мессия Дюны», поднял вопрос, насколько опасен может быть герой для общества и насколько, как сейчас бы сказали, токсичным, агрессивным и стремящемся к саморазрушению становится общество, когда избирает себе героя-мессию и начинает верить, что он во всём прав.
Размышления эти продолжаются и в следующих книгах, затрагивают религиозный фанатизм и появление фашистских режимов – Гитлер тоже в некоторой степени повлиял на вселенную Дюны.
Однако сам Герберт говорил, что образ своего мессии создавал, опираясь на историю короля Артура.
Впрочем, не только мессианский архетип унаследовала Дюна от мифической Британии. Из Камелота в неё перешли и другие мотивы – рыцари с клятвами верности, злые ведьмы, плетущие заговоры против короля, сражения на мечах… Да и сам облик феодального средневековья, которое автор перенёс в реалии галактической империи.
Карл Юнг
Если где-то упоминаются архетипы, значит рядом витает дух Карла Густава Юнга.
Юнг известен своими исследованиями коллективного бессознательного и формирующихся в нём образов – архетипов. Исследования его оказали огромное влияние на психологию как науку и не менее огромное на писателей и сценаристов.
На основе его трудов Джозеф Кэмпбелл написал свою знаменитую книгу «Тысячеликий герой», где одним из первых проанализировал героические мифы разных народов сквозь призму юнговской системы архетипов и вывел на их основе мономиф – схематичное путешествие героя, которое проявляется во многих, если не сказать во всех годных произведениях, где есть ярко выраженный герой.
Годы спустя Кристофер Воглер на основе Кэмпбелла и Юнга создал методичку для сценаристов «Путешествие писателя», которая стала почти обязательной в голливудских студиях… Но это будет потом.
А в 60-х годах Фрэнк Герберт создавал свои сюжеты и характеры персонажей, сверяясь с исследованиями Карла Юнга, о чём он сам упоминал в переписке с редакторами.
Psilocybe
Читая подробные описания спайса/пряности/меланжи и эффектов,
которые она оказывает на сознание, можно задуматься – плод ли это богатого
воображения писателя или он сам пробовал нечто эдакое?
Миколог Пол Стемец, тесно сотрудничавший с Фрэнком Гербертом в своих исследованиях, в книге «Mycelium Running: How Mushrooms Can Help Save the World» писал, что автор «Дюны» не только помог ему определить, в каком компосте уютнее чувствуют себя грибные споры, но и поделился своими источниками вдохновения.
В частности, что происхождение спайса, охраняющие его черви, его значение для галактической империи и её религий списано с грибов вида Psilocybe. Эти грибы, содержащие галлюциногенные вещества, имели большое культурное значение для некоторых индейских племён. Его использовали в религиозных ритуалах, в честь него возводили храмы. А его воздействие описывали как религиозное откровение. В относительно современном мире псилоцибин, содержащийся в грибах, использовался как средство от депрессии.
На употреблении этих грибов основывался культ Марии Сабины – шаманки из племени мексиканских индейцев Масатеки – который стал прообразом ордена сестёр Бене Гессерит. Что тоже известно со слов Пола Стемеца.