Как написать что истец обманывает суд

• Главная
• Правовые ресурсы
• Подборки материалов
• Введение суда в заблуждение гпк

Введение суда в заблуждение гпк

Подборка наиболее важных документов по запросу Введение суда в заблуждение гпк (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).

Судебная практика

Статьи, комментарии, ответы на вопросы

Нормативные акты

В уголовном, административном и гражданском производстве все чаще применяется фальсификация доказательств — противозаконный метод, позволяющий адвокатам или другим участникам процесса выиграть дело. Такие действия противоречат законодательству, искажают суть и принципы судебного процесса. Ниже рассмотрим правовые моменты, связанные с фальсификацией — что это такое, как ее распознать, и какая ответственность предусмотрена законами РФ за преступление.

Что это такое

Фальсификация — термин, характеризующий осознанное изменение фактов, используемых в судебном процессе в качестве основного или дополнительного доказательства. Искаженные и неправдивые данные передаются суду для рассмотрения, что часто сбивает его с правильного пути и подталкивает к вынесению несправедливого решения.Фальсификация имеет место при следующих действиях:

1. Судебный орган получил в качестве доказательной базы поддельные документы или предметы, не имеющие связи с изучаемым вопросом.
2. Суду переданы предметы или документы, которые перенесли значительные правки, из-за чего суть доказательств значительно искажена.
3. Представители Фемиды получили в распоряжение данные о событиях по делу, не соответствующие истине. При этом лицо, передающее эту информацию, осознает их ложность.

Подделка доказательной базы — распространенное явление, которое отражено в уголовном и процессуальном праве РФ. Так, с учетом АПК РФ (статьи 161) при подаче заявления о фальсификации доказательств в судебный орган:

• проводит разъяснения о последствиях такого обращения
• убирает неправдивую доказательную базу из дела и не учитывает ее
• изучает правдивость информации, изложенной в заявлении

Для подтверждения факта фальсификации доказательств требуется экспертная оценка или проведение иных мер.По ГПК РФ вопрос подделки доказательной базы рассматривается менее подробно. Здесь этот термин заменяется «подлогом». Так, в статье 186 документа указано, что при получении заявления о фальсификации доказательств суд вправе запросить экспертизу или предложить участникам процесса предъявитm дополнительную доказательную базу.Иными словами, АПК обязует, а ГПК предусматривает право на проведение такой проверки. Но и это не все. Если в административном праве ложные доказательства исключаются из дела сразу до выяснения обстоятельств, в гражданском кодексе такое требование не оговаривается.

Как выявить подделку, признаки подлога

Чтобы распознать фальсификацию доказательств, не нужно иметь каких-то особых познаний в сфере юриспруденции. Участнику дела достаточно вникнуть в доказательную базу по делу и поговорить с участниками процесса, чтобы выявить подлог. Иногда для определения подделки можно пойти на хитрость. Некоторые адвокаты при изучении материалов дела ставят на особо важных листах отметки, о которых знают только они. Если из дела пропадает какой-то лист, это дает повод для подачи заявления о фальсификации.И если в уголовном праве распознать фальсификацию доказательств проще, в арбитраже или гражданских вопросах сделать это труднее. Лучший метод — втереться в доверие к клиенту и дать разъяснения по делу. Кроме того, существует ряд признаков, по которым можно распознать подлог:

1. В доказательствах имеются явные противоречия.
2. У доказательной базы отсутствуют другие подтверждения. К примеру, информация о тех или иных финансовых действия не подтверждена данными бухотчетности.
3. «Странное» поведение оппонента при передаче доказательств. Информация выдается суду не сразу, а через какое-то время после начала процесса. Сфальсифицированные доказательства часто появляются ниоткуда в ответ на какие-то требования оппонента.
4. Имеются сомнения в возможностях субъекта вести определенные гражданско-правовые взаимоотношения. К примеру, обычный человек дает кредит компании размером в несколько миллионов долларов.

Вне зависимости от типа фальсификации важно провести проверки. К примеру, подлог подписи трудно определить без привлечения эксперта. Но здесь главное не особенности экспертизы, а сам факт подделки доказательств. Появление подозрений, как правило, позволяет быстро вывести злоумышленников на «чистую воду», исключив «лишние» доказательства из дела.

Как правильно требовать экспертизы

Если появляются подозрения на фальсификацию доказательств, важно сразу заявить об этом в суд первой инстанции. Если не предпринимать никаких действий, суд примет подложную доказательную базу. Подача заявления с просьбой проведения экспертизы принимается судом в том случае, если заявитель подтвердил свои слова доказательствами. В ином случае его обращение могут отклонить.Причина в том, что факт подачи заявление не имеет силы для суда и часто используется для затягивания дела. Кроме того, заявитель должен помнить об уголовной ответственности за попытку обмана суда неправдивым донесением. Вот почему подача ходатайства должна подтверждаться не домыслами, а конкретными фактами. В некоторых случаях проведение экспертизы не нужно. Иногда суд использует внутренние инструменты и ресурсы для проверки.

Тонкости подачи заявления

В ГПК РФ прописан четкий порядок составления и подачи бумаг для рассмотрения судебным органом. Это касается и заявления с указанием факта фальсификации доказательств. Так, по требованиям законодательства такое ходатайство подается письменно (АПК РФ, статья 161). Интересно, что в ГПК РФ специальных требований, касающихся формы документа, не предусмотрено.У заявления, оформленного в письменном виде, имеется большой минус. Такой документ требует затрат времени на рассмотрение, поэтому вовремя определить фальсификацию доказательств и исключить их из дела не всегда получается. Более того, для подачи ходатайства о наличии подлога у составителя должна быть полная доказательная база.Вот почему в разъяснении ВАС РФ рассмотрена возможность подачи заявления о подлоге в устной форме с последующим отражением заявления в протоколе. При этом заявитель уведомляется о необходимости подкрепления своих слов ходатайством. Главное преимущество в том, что информация сразу фиксируется судом и позволяет исключить из дела сфальсифицированные доказательства.

Оформление ходатайства

В законах РФ нет четких требований к заполнению заявления о фальсификации доказательной базы. Такая особенность имеет ряд недостатков. В частности, каждый суд может установить собственные правила к наполнению документа, а при ошибочном заполнении бумага отклоняется.Чаще всего в заявлении указываются следующие данные:

• наименование суда
• данные по сторонам процесса
• ФИО лица, которое заявляет о фальсификации доказательств
• описание подлога
• список доказательств, свидетельствующих о подделке

Вместе с заявлением передается документация, которая подтверждает подделку.Право подачи ходатайства предусмотрено любым участником процесса. Это право закреплено в АПК РФ (статье 161). Что касается ГПК, в нем такая возможность предоставляется тем лицам, которые имеют подобные права. В обоих случаях формулировка размыта, что не позволяет определить точный список лиц, имеющих право обратиться к суду с информацией о фальсификации доказательств. В частности, не понятна возможность подачи такого заявления частным лицом, выступающим в роли независимого субъекта.

Действия суда

По АПК РФ после получения заявления суд обязан проверить правдивость заявления по делу. Если это необходимо, он требует дополнительные доказательства и назначает проверку. При определении способа проведения экспертизы судебный орган исходит с позиции наибольшей эффективности. Как правило, суды назначают следующие способы проверки:

• экспертиза
• запрос оригиналов подозрительной документации
• показания свидетелей и т. д.

Как правило, лучшим способом выявления фальсификации является экспертиза доказательств. Судебный орган вправе запросить проверку подписей и печатей на факт подлинности без привлечения специалистов. К примеру, если по словам ответчика в договоре подделана подпись подписанта, суд вправе вызвать этого субъекта и определить принадлежность подписи.

Особенности заявления о подделке

Многие адвокаты идут на хитрость. При наличии подозрений на фальсификацию доказательств они требуют предъявить оригинал. Если вторая сторона не передает необходимый документ, копия теряет свою первоначальную силу. В случае, когда оригинал все-таки передается, его нужно приобщить к делу, чтобы впоследствии можно было привлечь к ответственности за подлог.Если речь идет об уголовном деле, заявление о фальсификации будет актуальным после озвучивания всех доказательств. В этом случае можно подавать заявление и требовать проведения проверки подозрительных документов. Иногда лучше заявить о подлоге еще на предварительном следствии, чтобы избежать отказа суда.Недостаток действующего УПК РФ в том, что в нем указано обязательство следователя информировать участников процесса о назначении экспертизы, но не указаны граничные сроки. В результате субъекты заседания информируются уже после получения результатов, что является недопустимым.Принятие ходатайства судом и назначение экспертизы — лишь 50% успеха. Сложность в том, чтобы поручить дело настоящим экспертам. Суд вправе сам выбирать способы проверки заявления, поэтому задача заявителя убедить его в том, что лучше отдать дело той или иной компании. Для этого нужно «давить» на более низкую стоимость и высокую скорость проведения. Такие эксперты всегда назначаются в первую очередь.

Ответственность

За фальсификацию доказательства субъект, принимающий участие в деле или его представителем, может получить реальное наказание. Так, если речь идет об делах по ГК РФ или КоАП, виновную сторону ожидают:

• штрафные санкции — 100-300 т. р.
• обязательный труд — до 480 ч.
• исправительные работы — до 24 мес
• арест на срок до 4-х мес.

Если подделка доказательной базы произошла в уголовном деле, злоумышленник получает следующее наказание:

• ограничение свободы — до 3-х лет
• принудительный труд — до 3-х лет
• тюрьма — до 5-ти лет

В последних двух случаях может накладываться дополнительное ограничение на занятие определенных должностей сроком до 36 месяцев.Если подделка доказательной базы имеет место в уголовном деле при расследовании тяжкого или особо тяжкого деяния или в случае, если подлог имел тяжкие последствия, злоумышленника ожидает тюрьма до 7 лет. Кроме того, он не сможет занимать определенные должности в срок до 36 мес.В случае фальсификации данных по оперативно-розыскной работе уполномоченным лицом для привлечения к ответственности субъекта, не имеющего к делу отношения, и в иных случаях, также предусмотрено наказание. Меры воздействия:

• штраф до 300 000 р.
• запрет на занятие определенных должностей сроком до 5 лет
• тюрьма до 4-х лет

Итоги

Судебная практика показывает, что суды, как правило, не игнорируют обращения о фальсификации доказательств и принимают заявления. Но для этого нужно подтвердить свои слова документами. По результатам первичной проверки судебный орган принимает решение о необходимости экспертизы. Для этого привлекаются сторонние эксперты или проверка осуществляется силами суда. При выявлении нарушения злоумышленник привлекается к ответственности по УК РФ. Степень наказания зависит от дела, где фальсифицируются доказательства, и иных обстоятельств.

Юриста Сергея Буданова обвиняют в покушении на мошенничество. Следствие не вменяет ему фальсификацию документов в качестве самостоятельного состава, однако настаивает на том, что юрист пытался обманом получить судебное решение, умолчав об отдельных фактических обстоятельствах и подделав документы.

Защитником по данному делу выступает руководитель направления «Уголовное право» КА «Тарло и партнеры» Константин Лазарев, который рассказал «АГ» о подробностях дела и недостатках обвинительного заключения.

Позиция обвинения

По версии следствия, Сергей Буданов совершил покушение на мошенничество в особо крупном размере с причинением значительного ущерба гражданину при следующих обстоятельствах (обвинительное заключение имеется у «АГ»).

Согласно обвинению, Сергей Буданов знал, что решение Арбитражного суда г. Москвы от 12 января 2015 г. по делу № А40-137734/14-45-1156 о взыскании с ООО «Голденберг» в пользу ЗАО ПФК «Полихрон» задолженности по договору подряда на сумму более 300 млн руб. основано на ложных сведениях об объемах выполненных работ и используемых материалов. Ему также было известно, что реальная задолженность ООО «Голденберг» по состоянию на 12 января 2015 г. составляет около 125,5 млн руб.

Обвинение полагает, что, преследуя цель «незаконного обогащения путем использования (реализации) судебного решения, предоставляющего право на взыскание задолженности в размере завышенном относительно реально существующей» и стремясь придать видимость законности своим действиям, Буданов от лица ЗАО «Перкон», ЗАО «Велес» и потребительского общества «Союз Кредит» заключил договоры цессии с ЗАО ПФК «Полихрон». По этим соглашениям указанным юрлицам перешло право требования исполнения части денежных обязательств, подтвержденных решением АС г. Москвы от 12 января 2015 г. На основании договоров уступки требования Сергей Буданов инициировал возбуждение исполнительных производств, объединенных затем в сводное исполнительное производство.

Позднее при ознакомлении с материалами этого исполнительного производства Буданов узнал о том, что гражданин Ч. 18 сентября 2015 г. предоставил ООО «Голденберг» заем на сумму почти 64,4 млн руб., которая была перечислена счет, открытый в Бангладеш. Оттуда же Сергею Буданову стало известно, что 23 ноября 2015 г. на основании договора займа от 17 ноября 2015 г. и дополнительного соглашения к нему, заключенных между теми же лицами, ООО «Голденберг» предоставило заем Ч. на чуть большую сумму – 67 млн руб. В день перевода средств на счет Ч. последний и ООО «Голденберг» подписали акт зачета взаимных требований, которым прекратили обязательства по возврату обоих займов.

Далее, по версии следствия, Сергей Буданов в ноябре 2017 г. «при неустановленных обстоятельствах» подделал договор цессии между ЗАО «Перкон» и АО «Калифорния», а также «в неустановленное следствием время при неустановленных следствием обстоятельствах» – договор цессии между ПО «Союз Кредит» и АО «Калифорния». В обоснование того, что соглашения фальшивые, следователь ссылается на заключения экспертов, в которых сделан вывод о том, что подписи гендиректора АО «Калифорния» выполнены иным лицом. По этим договорам к АО «Калифорния» перешла часть требований к «Голденберг», которые ранее «Перкон» и «Союз Кредит» получили от ПФК «Полихрон».

После этого Сергей Буданов от лица подконтрольных ему юридических лиц – АО «Калифорния», ЗАО «Велес» и ПО «Союз Кредит» – подал заявления о включении их в реестр кредиторов ООО «Голденберг». При этом он убедил арбитражного управляющего «Голденберг» выдать доверенность на представление интересов этой организации в судах Ш., который, как считает обвинение, о «преступных намерениях» Буданова не знал.

Затем Сергей Буданов, как считает следствие, действуя через Ш., обратился в Кунцевский районный суд г. Москвы с требованием о взыскании с гражданина Ч. в пользу ООО «Голденберг» денежных средств в размере 145 млн руб., 67 из которых – сумма основного долга по договору займа, а остальное – проценты за пользование денежными средствами и неустойка. Как указано в обвинительном заключении, позднее Сергей Буданов через Ш. и лично как представитель АО «Калифорния», заведомо зная, что требования «Калифорнии» к «Голденберг» незаконны и что Ч. не имеет дебиторской задолженности перед этой организацией, и не оспорив действительность договора займа от 17 ноября 2015 г. между Ч. и «Голденберг» и акта взаимозачета, «действуя путем обмана в категоричной форме», поддерживал исковые требования ООО «Голденберг».

Следствие считает, что тем самым юрист намеревался обманом получить судебное решение о приобретении права на имущество Ч. на сумму свыше 145 млн руб., которое должно было поступить в конкурсную массу ООО «Голденберг» и в последующем перейти к кредиторам, в том числе к «незаконно подконтрольным» Буданову ЗАО ПФК «Полихрон», ЗАО «Перкон», АО «Калифорния», ЗАО «Велес» и ПО «Союз Кредит».

По мнению стороны обвинения, свой «преступный умысел» Сергей Буданов не смог довести до конца по не зависящим от него обстоятельствам, поскольку 3 июня 2019 г. судья Кунцевского районного суда г. Москвы вынесла определение о приостановлении производства по гражданскому делу.

Обвинение проигнорировало, что акт зачета уже признан ничтожной сделкой

Защитник обвиняемого Константин Лазарев пояснил «АГ», что в 2015 г. в отношении ООО «Голденберг» было возбуждено исполнительное производство, а на его имущество наложен арест. После этого гражданин Ч. выдал этой организации заем на сумму более 67 млн руб. Через два месяца между этими же лицами был заключен второй договор займа на такую же сумму, по которому Ч. получил деньги от ООО «Голденберг». Через пять дней стороны подписали акт зачета взаимных требований.

По словам Константина Лазарева, в апреле 2018 г. ООО «Голденберг» было признано банкротом (дело № А40-80513/2017), а 5 июня 2018 г. вступило в законную силу постановление суда, которым зачет Ч. и «Голденберг» признан ничтожной недействительной сделкой (дело № А40-147730/2016), и уже после этого, 13 июня 2018 г., был подан иск в Кунцевский районный суд к Ч.

«Следствие обвиняет юриста Буданова в том, что он обманул суд и ответчика тем, что подал исковое заявление о взыскании долга. Обман выражался в том, что Буданов поддержал исковые требования, осознавая, что судья и ответчик не осведомлены о незаконности требований и о действительном размере денежных обязательств сторон спора. Вместе с тем незаконность требований при подаче иска в суд должна подтверждаться обвинением в фальсификации доказательств. Такого обвинения Буданову не предъявлено», – подчеркнул защитник.

По его мнению, фактически доверителя привлекают к уголовной ответственности за факт подачи искового заявления. При этом правовым основанием для подачи искового заявления стало вступившее в законную силу судебное решение, признавшее сделку по зачету встречных взаимных требований недействительной. «В такой ситуации конкурсный управляющий просто обязан обратиться в суд. При этом несообщение суду каких-либо сведений заявителем не является преступлением, поскольку эти сведения сообщил ответчик (потерпевший) Ч. в своем отзыве, считая их своими доводами для защиты от предъявленного иска», – отметил Константин Лазарев. Кроме того, добавил он, признание соглашения о зачете недействительной сделкой порождает право Ч. «встать» в реестр кредиторов ООО «Голденберг» и на равных условиях с иными кредиторами получить долг.

Адвокат обратил внимание на то, что в случае взыскания с Ч. суммы займа денежные средства поступили бы не Сергею Буданову, а в конкурсную массу и были бы распределены среди всех кредиторов пропорционально. «Среди этих кредиторов и налоговая инспекция, и Департамент городского имущества г. Москвы. Моему же доверителю вменяют покушение на хищение всей суммы, заявленной в исковом заявлении», – указал Константин Лазарев.

По его словам, в настоящий момент Сергей Буданов находится под подпиской о невыезде. Его уголовное дело передано в Кунцевский районный суд, к настоящему времени прошло лишь предварительное судебное заседание.

Адвокаты раскритиковали обвинение

Партнер АБ «Бартолиус» Сергей Гревцов считает, что Сергея Буданова привлекают к уголовной ответственности за организацию попытки по взысканию дебиторской задолженности в судебном порядке. «Фабула уголовного дела шокирует своим содержанием, поскольку это стандартная тактика работы кредиторов и арбитражного управляющего по делу о банкротстве, и один из институтов такой процедуры – взыскание дебиторской задолженности в том случае, если она не была погашена или была зачтена в нарушение порядка очередности удовлетворения требований кредиторов», – прокомментировал обвинительное заключение адвокат.

Сергей Гревцов полагает, что само по себе обращение в суд с заявлением о взыскании денежных средств вне зависимости от основания не может быть квалифицировано как покушение на мошенничество. «Такой квалификации подлежат действия обратившегося лица лишь в том случае, когда решением суда будут удовлетворены его требования, которые изначально основаны на заведомо ложной доказательственной базе и/или информации, если при этом заявитель совершал действия по введению в заблуждение суда относительно достоверности указанной информации. Оконченным данный состав может считаться только после того, как денежные средства будут фактически получены лицом, обратившимся в суд с иском», – пояснил эксперт.

При этом в объективную сторону преступления, по его словам, в таком случае будут входить действия по истребованию долга (обращение в суд, банк, к приставам, реализация имущества и т.п.). «Комментируемый случай не подпадает под эти признаки, вопрос зачета займа должен был разрешаться судом по существу при рассмотрении иска о взыскании задолженности с дебитора должника. Потерпевшим в данном случае может быть только ответчик, но не суд», – считает Сергей Гревцов.

При этом утаивание информации не может являться обманом как способом мошенничества, если оно не влечет за собой искажение правды, сказал адвокат: «Например, утаивание истцом-арендодателем от суда даты фактического прекращения пользования арендованным помещением не является обманом. Но если при этом истец настаивает на том, что арендатор фактически пользовался этим помещением в тот период, когда арендатор на самом деле им уже не пользовался, и истцу это достоверно было известно, то такое утаивание уже является частью обмана».

Он напомнил, что в первом примечании к ст. 158 УК РФ указано: хищение может совершаться в пользу третьих лиц. «Поэтому даже Робин Гуд являлся преступником, несмотря на то что похищенные денежные средства раздавал бедным. Для уголовного права не имеют особого значения мотивы получения денежных средств в отношении третьих лиц, если такие мотивы не являются обязательным квалифицирующим признаком. В данном случае корысть имеет место быть, но она носит не преступный характер, а законный, и цель ее – получить денежные средства по законному праву требования», – сказал эксперт.

Отвечая на вопрос «АГ» о том, может ли быть длящимся не само преступление, а покушение на его совершение, Сергей Гревцов отметил: «Правильнее сказать не “длящееся покушение”, а “содержательно изменяющееся покушение”, поскольку длящимся оно может быть, например, в том случае, когда предъявлен исполнительный лист к счету дебитора и ожидается поступление денежных средств для их списания, и за это можно судить при наличии признаков, указанных выше. Но в схожих с рассматриваемым случаях конструкция “покушения” – повторюсь, я категорически не согласен с тем, что в этом деле имеет место состав преступления, – способна постоянно изменяться, поскольку фигурант может совершать активные действия: организовать оспаривание зачета, организовать получение судебного решения и взыскания денежных средств».

При этом, как бы абсурдно это ни звучало, чем дальше пойдет фигурант, тем больше вероятность прекращения уголовного дела за отсутствием состава преступления на стадии судебного следствия, поскольку у него по итогу могут появиться вступившие в законную силу судебные акты, которыми будет доказана правомерность действий всех лиц, участвующих в деле о банкротстве, заметил адвокат.

Адвокат МКА «Князев и партнеры» Алексей Сердюк отметил, что ситуация, ставшая основанием предъявления обвинения в покушении на мошенничество, в обвинительном заключении описана довольно сложно и запутанно. «К сожалению, практика знает случаи, когда представление интересов доверителя в суде по гражданскому спору перерастает в уголовные дела. Но есть и примеры, когда по таким делам выносятся оправдательные приговоры. Состав мошенничества ввиду специфики деяния крайне гибок и позволяет подвести под него большое количество ситуаций, касающихся вопросов приобретения имущества или прав на такое имущество, в том числе и действия по обращению в суд за взысканием денежных средств», –пояснил адвокат.

По его словам, в таком случае, исходя из обвинительного заключения, непосредственно направленными на совершение инкриминируемого деяния следует считать действия по подаче искового заявления, а все указанные до момента подачи иска действия относятся к приготовлению к преступлению и используются следствием для описания наличия умысла. «После подачи искового заявления суд может не принять его к производству или, приняв к производству, приостановить либо прекратить производство по делу, а также отказать в удовлетворении требований. Следуя логике правоохранительных органов, в каждом из описанных случаев лицу можно было бы вменить покушение на мошенничество», – считает Алексей Сердюк.

Статус адвоката в аналогичной ситуации позволяет воспользоваться дополнительным правовым обоснованием

Адвокат АК «СанктаЛекс» Павел Гейко полагает, что обращение в суд с необоснованным иском может быть частью объективной стороны в том числе мошенничества. Однако суд, по мнению эксперта, не может быть потерпевшим, поскольку не владеет спорным имуществом.

«АГ» попросила Павла Гейко дополнительно прокомментировать позицию обвинения с точки зрения возможности инкриминирования такого деяния лицу, имеющему статус адвоката. «При таких обстоятельствах не доказано намерение обвиняемого присвоить себе денежные средства, полагающиеся его доверителям в случае успешного для них разрешения дела. Адвокат в силу сути своей профессиональной деятельности действует в интересах доверителя и в соответствии со ст. 7 Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством средствами», – указал Павел Гейко. Тактика защиты интересов доверителей избирается самим адвокатом и согласовывается исключительно с его доверителями. Порядок получения адвокатом гонорара также в соответствии со ст. 16 Кодекса профессиональной этики адвоката определяется соглашением сторон. При этом взаимосвязь между предметами исков и размером гонорара следствием не установлена, заметил эксперт.

«Не может идти речи о корыстном умысле в виде передачи имущества кредиторам, когда данные кредиторы являются доверителями адвоката, поскольку цель их обращения к адвокату – получение содействия в законном завладении этим имуществом. Достижение результата, положительного для доверителя, является неотъемлемой задачей адвокатской деятельности, но не признаком состава преступления», – подчеркнул Павел Гейко.

Читайте также

Павел Гейко заметил, что, по версии стороны обвинения, частью обмана было предоставление обвиняемым сфальсифицированных документов. «Однако экспертиза, представленная в материалах дела, не дает ответа на вопрос о том, кем именно была выполнена подпись. А в соответствии с п. 7 ст. 10 Кодекса профессиональной этики адвоката при исполнении поручения адвокат исходит из презумпции достоверности документов и информации, представленных доверителем, и не проводит их дополнительной проверки. Соответственно, в отсутствие достаточной доказательной базы на адвоката не может быть возложена ответственность за предоставление сфальсифицированных документов», – полагает эксперт.

Возвращаясь к делу Сергея Буданова, адвокат назвал возмутительным умаление авторитета суда, допущенное следственными органами. «Сторона обвинения открыто игнорирует правовую аксиому о независимости суда от чьей-либо воли, допуская возможность его невнимательности, опрометчивости и подверженности обману. Кроме того, воспрепятствование осуществлению обвиняемым его деятельности как представителя стороны может расцениваться как воспрепятствование осуществлению правосудия и как нарушение принципа независимости судебной власти», – полагает эксперт.

Он напомнил, что согласно ст. 6 Закона о судебной системе РФ вступившие в законную силу судебные акты обязательны для всех без исключения и подлежат неукоснительному исполнению на всей территории государства. «Соответственно, адвокат или юрист, как и любое другое лицо, обращающееся в суд в РФ, вправе ссылаться на вступившие в законную силу решения российских судов и не может быть привлечен к ответственности в связи с упоминанием их и их содержания, поскольку любое судебное постановление есть акт правосудия. Суждения об основаниях его вынесения, особенно со стороны органов исполнительной власти, недопустимы», – сказал Павел Гейко. Умолчание же об определенных фактах, даже если таковое имело место, может рассматриваться лишь как составляющая тактики ведения судебного разбирательства, подчеркнул эксперт.

Кроме того, добавил Павел Гейко, подача иска является реализацией права лица на судебную защиту, гарантированного ст. 46 Конституции РФ. В качестве примера адвокат привел схожее уголовное дело № 1-102/2011, которое было рассмотрено Орджоникидзевским районным судом г. Магнитогорска Челябинской области и итогом которого стал оправдательный приговор. В нем первая инстанция указала: «Суд находит формулировку обвинения по мошенничеству как юридически некорректную, так как обращение подсудимой в суд за защитой своих прав, гарантированных ч. 1 ст. 46 Конституции Российской Федерации, сторона обвинения рассматривает как попытку хищения имущества».

«ЭЖ-Юрист», ноябрь 2017

Фальсификация доказательств в судебных делах разных уровней — явление почти обыденное. Ею зачастую не гнушается недобросовестная сторона, пытаясь усилить свою позицию в суде или доказать необоснованность позиции процессуального оппонента.

Представляется, что распространению случаев фальсификации доказательств по делу способствуют три основных фактора: несерьезное отношение судов к вопросам фальсификации доказательств, неудачная формулировка ст. 161 Арбитражного процессуального кодекса РФ (далее — АПК РФ), бездействие правоохранительных органов. Но обо всем по порядку.

Реакция нижестоящих судов

Фальсификация доказательств является уголовно наказуемым деянием, которому посвящена ст. 303 главы 31 «Преступления против правосудия» Уголовного кодекса РФ (далее — УК РФ). Ст. 161 АПК РФ предусматривает порядок рассмотрения заявления о фальсификации доказательства. На суд возложена обязанность полного и всестороннего исследования всех обстоятельств дела. Именно он должен быть заинтересован в пресечении и недопущении фальсификации доказательств по делу. Однако судебные органы, к сожалению, не то что по своей инициативе, но даже и по обоснованному заявлению участников процесса нередко не проверяют заявлений о фальсификации доказательств по делу. Так, в рамках процесса о несостоятельности физического лица (дело № А56-71402/2015 рассматривалось в том числе и в ВС РФ, но точка в споре еще не поставлена) разбирался вопрос о включении требований общества с ограниченной ответственностью (далее-Общество) на сумму свыше 27,7 млн руб. в реестр требований кредиторов должника (далее — реестр). Возражая против включения в реестр требований Общества, в котором сам должник являлся единственным участником и генеральным директором, банк, перед которым Общество поручилось за должника, наряду с доводом о 100-процентной аффилированности должника и кредитора, заявил о фальсификации соглашения от 07.05.2012. В последнем стороны предусмотрели, что физическое лицо выплатит Обществу долг и проценты за то, что то в качестве поручителя должника исполнило обязательство по погашению его долга перед банком. Суд первой инстанции в итоге признал требования Общества обоснованными и подлежащими включению в реестр, а относительно заявления о фальсификации доказательств отметил буквально следующее. «Указывая на фальсификацию данного соглашения в отзывах на требование, АО „СитиИнвестБанк“ а установленном ст. 161 Арбитражного процессуального кодекса РФ порядке заявление о фальсификации не сделало, ходатайства о назначении экспертизы давности изготовления документа не заявило, в связи с чем доводы в указанной части отклоняются судом» (Определение Арбитражного суда города Санкт- Петербурга и Ленинградской области от 04.08.2016 по делу № А56-71402/2015).

Таким образом, для суда было важнее соблюдение стороной формы заявления о фальсификации доказательства (по всей видимости, она сделала заявление в устной, а не в письменной, как это предусмотрено АПК РФ, форме), нежели выяснение факта наличия или отсутствия обоснованности такого заявления. Изложенную выше позицию суда первой инстанции поддержали суды апелляционной и первой кассационной инстанций. Однако ВС РФ Определением от 16.11.2017 № 307-ЭС17-1676 по делу № А56- 71402/2015 отменил судебные акты судов трех инстанций и направил обособленный спор на новое рассмотрение.

Позиция ВС РФ

ВС РФ в первую очередь отметил допущенную судом первой инстанции процессуальную ошибку, указав, что до того, как объявить перерыв, после которого было сделано заявление о фальсификации доказательства, суд не объявил о завершении исследования доказательств по делу.

Таким образом, ВС РФ указал на то, что у суда первой инстанции не имелось процессуальных препятствий для надлежащего рассмотрения заявления о фальсификации, так как стадия исследования доказательств не была завершена. Также ВС РФ обратил внимание нижестоящих судов на то, что АПК РФ в отдельных случаях наделяет суд полномочиями по истребованию дополнительных доказательств по делу, в частности, при проверке достоверности заявления о фальсификации согласно ст. 161 АПК РФ. Действительно, эта статья дает право суду при проверке достоверности заявления о фальсификации доказательства по своей инициативе истребовать соответствующее доказательство или назначать экспертизу. Позиция ВС РФ, на мой взгляд, обоснована и направлена на исправление допущенной судами существенной ошибки: отказ в рассмотрении заявления о фальсификации доказательства по делу по мотиву отсутствия ходатайства о назначении экспертизы не — допустим. Суд сам может назначить экспертизу по своей инициативе, в том числе на основании п. 3 ст. 50 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)».

Таким образом, вопрос надлежащего рассмотрения заявления о фальсификации доказательства по делу был разрешен только в ВС РФ, хотя вряд ли его можно причислить к вопросам, для рассмотрения которых необходимо участие практик образующего судебного органа страны.

Судебная практика игнорирования.

В процессе представления интересов доверителей в судах мне не раз приходилось сталкиваться с фальсифицированными доказательствами.

Так, в рамках дела № А40- 232602/2015 третьим лицом было заявлено о фальсификации расписки, на которой основывал свои требования истец. Заявление было подано в соответствии с положениями ст. 161 АПК РФ. Истец в ответ на заявление о фальсификации расписки указал, что просто потерял ее подлинник. При таких обстоятельствах ответчики, третьи лица со ссылкой на положения ч. 6 ст. 71 АПК РФ заявили, что копия расписки в отсутствие подлинника документа, а также наличия заявления о фальсификации доказательства не является надлежащим доказательством по делу. Однако суд первой инстанции (его позицию поддержали и вышестоящие суды) не то, что не рассмотрел или отклонил заявление о фальсификации, а вообще проигнорировал этот факт и никак в итоговом судебном акте свою позицию по указанному заявлению не отразил (Решение Арбитражного суда города Москвы от 13.09.2016 по делу № А40-232602/2015). Эта позиция суда нарушает нормы АПК РФ и противоречит здравому смыслу! В рамках другого дела № А66- 7580/2015 рассматривался вопрос недействительности договора подряда. Спорный договор был подписан представителем по доверенности, однако в суде первой инстанции участвующий в деле в качестве третьего лица генеральный директор общества (истца) заявил о фальсификации договора подряда с указанием на несоответствие даты его заключения (непосредственного подписания) датам, указанным в самом договоре. После данного заявления представитель ответчика заявил об исключении данного договора из числа доказательств по делу. Однако суд первой инстанции проигнорировал заявление о фальсификации доказательства и почему-то стал уточнять мотивы исключения договора подряда из числа доказательств, отказал истцу в ходатайстве о проведении экспертизы и признал договор надлежащим доказательством. Суд апелляционной инстанции истребовал дополнительные доказательства в обоснование фактического выполнения ремонтных работ в рамках спорного договора подряда. Ответчик предоставил очередную порцию сфальсифицированных документов, на что истцом было подано еще одно заявление о фальсификации доказательств по делу. Ответчик вновь исключил все указанные документы из числа доказательств по делу после заявления истца, однако и при таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции не отменил решение суда первой инстанции (Решение Арбитражного суда Тверской области от 06.07.2016 и Постановление Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 22.02.2017 по делу по делу № А66- 7580/2015).

Таким образом, приведенная судебная практика показывает, что в реальности суды не проявляют серьезного отношения к заявлению стороны о фальсификации доказательства по делу, а ведь речь идет о совершении преступления — такого же общественно опасного деяния, как, скажем, мошенничество. Именно подобное снисходи-тельное отношение судов приводит к тому, что недобросовестная сторона процесса без зазрения со — вести и в отсутствие какой-либо угрозы негативных последствий для себя предоставляет суду сфальсифицированные документы.

Правоохранительные органы не отстают

Позиция правоохранительных органов по фальсификации доказательств по делу в большинстве случаев является правомерной. В одном из рассмотренных Арбитражным судом города Москвы дел путем проведения почерковедческой и технической экспертиз был установлен факт фальсификации подписи работника истца в уведомлении о расторжении до — говора аренды. Соответствующее заявление с приложением копии проведенной экспертизы и определения суда о результатах последней было предоставлено в распоряжение сотрудников правоохранительных органов. Казалось бы, имеются все составляющие для возбуждения дела по ст. 303 УК РФ. Однако сотрудники правоохранительных органов не только не возбудили уголовное дело, но и не допросили лиц, которые предположительно подделали подпись. Вместо этого заявитель получил отказ в возбуждении уголовного дела по факту отсутствия признаков мошенничества в действиях подозреваемых лиц.

Плюс на минус…

Думается, что ст. 161 АПК РФ в том виде, в каком она зафиксирована сегодня, является основной причиной массового распространения практики фальсификации доказательств по делу. Так, в силу ст. 161 АПК РФ после заявления стороны о фальсификации доказательства по делу суд при согласии лица, представившего предположительно сфальсифицированный документ, исключает последний из числа доказательств по делу. С одной стороны, после исключения доказательства из дела сторона больше не сможет ссылаться на соответствующий документ в обоснование своей позиции. С другой стороны, ст. 161 АПК РФ фактически дает недобросовестной стороне возможность сыграть в своеобразную правовую рулетку, рассуждая примерно таким об — разом: представлю документ и, если оппонент заявит о фальсификации, то исключу его из числа доказательств по делу, а, если нет, то суд примет его как При этом правило об исключении доказательства из числа доказательств после согласия пред-ставившей его стороны в ст. 161 АПК РФ сформулировано чуть ли не в императивной форме — суду фактически вменяется в обязанность исключить доказательство из дела. С моей точки зрения, единственным плюсом данной нормы является оперативное решение вопроса доказательственной силы представленного документа, в отношении которого имеется заявление о фальсификации. Однако этот плюс не перевешивает всех тех существующих сегодня минусов, которые мешают справедливому разрешению спора.

Например, еще один существенный недостаток заключается в том, что на практике противник в споре не всегда знает о фальсификации представленного доказательства. Так, в процессах о банкротстве добросовестные кредиторы зачастую не имеют информации о хозяйственной деятельности должника с иными кредиторами, число которых может достигать нескольких сотен. При таких обстоятельствах добросовестный кредитор не может в том числе обосновать, в каком конкретно году (скажем, в 2015-м или 2016-м) заключен договор, на основании которого кредитор пытается включить свои требования в реестр требований кредиторов должника. А ведь такие вопросы имеют очень важное значение для применения правил пропуска срока исковой давности или периодов подозрительности в целях оспаривания сделок должника и т. д. Очевидно, что фальсификация доказательств по делу является реальным и прямым препятствием к справедливому рассмотрению спора. При обоснованном заявлении стороны о фальсификации доказательства суд обязан надлежащим образом рассмотреть это заявление и воспользоваться своим правом, предоставленным ему АПК РФ, — истребовать необходимые доказательства по делу и назначить экспертизу. На сегодняшний день у арбитражных судов есть все права и полномочия, чтобы активно бороться с фальсифицированными доказательствами в делах, рассматривать споры в атмосфере уважения к позиции сторон и обеспечить последним действительно равные условия при осуществлении правосудия.