Как написать икону маслом пошагово

Доска, паволока, левкас (книжечка Труд Иконописца, монахини Иулиании — все как там написано, пропорции, технология — это грунт).

Далее наждачной бумагой выравниваете до гладкой, приятной поверхности, в тех местах где золото более старательно…

Делаете рисунок — карандашем не очень мягким, я работаю 3Н. Затем если необходимо наношу графью только по краю золота (например очерчиваю нимб по окружности).

Масляную краску я развожу тройником (дамарный лак, льняное масло, пинен 1+1+1) Этим составом укрепляю левкас. Наношу на доску с рисунком стой тройника — 1 слой практически сразу уходит внутрь. Даю просохнуть неделю. Наношу второй слой и опять просушиваю неделю (срок приблизительный зависит от влажности, температуры — как правило просохшая поверхность не липнет) иногда в зависимости от левкаса необходим и 3 слой тройника.

Дай Вам Господь терпения, тут чем больше просыхают слои тем лучше, спешить нельзя, грунт потом будет тянуть масло из краски.

Нимбы покрываю ПФ 157 Лак, мордан, сусальное золото.

Далее живопись. Масляная краска с тройником — полностью прописываю всю икону — подмалевок. Просушиваю 7 — 10 дней. Прописываю всю икону еще раз, как правило на этой стадии все прорисовывается более аккуратно, тонко… Уже видно результат.
Как правило, фон нужно прописать 2, а то и 3 раза… После по просохшей краске делаю окантовку нимбов, надписи (при определенном навыке это можно сделать и по влажному фону, но больший процент что получится не аккуратно).

Лаком вскрываю не ранее чем через 10 дней, чем дольше сохнет до лака тем лучше. Лак покупаете в художественном салоне — Лак Дамарный, или Лак Акрил — Стирольный (раньше Акрил-Фисташковый) или Кедровый — все производитель Невская Палитра, Санкт-Петербург, или Копаловый (Ле-Франк), последний мне нравится больше. Хорошо сохнет, дает шелковый музейный блеск, приятно тонирует золото.

Иногда лаком вскрываю 2 (и больше)раза, лак выравнивает цвет иконы и предохраняет от влаги и пыли. Если икона для Храма без лакового покрытия не отдаю, опыт — то спиртом протерли, то губами накрашеными приложились… не каждый храм делает стекло и киот сразу, увы…
Я работаю по этой технологии 15 лет, иконы и домашние и 2-х метровые храмовые стоят отлично, цвета не меняются, не темнеют.

В среднем аналойная икона пишется за 2 месяца, метровая до 6 месяцев.

icon-art.info

Нашли ошибку? Выделите ее и нажмите Ctrl+Enter.

Икона Матери Божией Знамение. С чего начать писать икону?

После нанесения на грунт прориси, процесс написания иконы разделяется на несколько последовательных этапов: 1) раскрытие иконы (закладка основных тонов); 2) роспись; 3) пробела – высветление одежд, зданий, горок и пр. ; 4) охрение – высветление ликов и волос с последующей их обработкой (подрумянкой, притенениями и пр.); 5) нанесение ассиста.

Роскраш иконы. Как готовить эмульсию для разведения натуральных пигментов.

Когда рисунок готов, икона, как говорят иконописцы, «раскрывается». Раскрыть икону – значит, заложить основные тона. При решении этой задачи необходимо помнить, что каждая икона имеет свой особый целостный колорит, который следует беречь. Поэтому не рекомендуется брать цвета или произвольно, или с цветных репродукций; это не рекомендуется особенно начинающим знакомиться с иконописью. Лучше иметь под рукой, хотя и небольшой художественной ценности, подлинную икону и с нее копировать.

Начинать надо с простых изображений, например, отдельных святых и переходить к более сложным. Раскрываются сначала основные тона, то есть те, которые наносятся прямо на левкас и лежат в основе последующей работы – высветлений и притенений. На иконах можно наблюдать тона, наложенные и густо-равномерно (достигается нанесением краски в 2–3 слоя), и легко – «наливом», то есть жидко или даже прозрачно – «водка», часто и не вполне равномерно. Лучше всего покрыть один раз, но «в силу», чтобы левкас слегка просвечивал. Начинать закладку тонов лучше с тех, которые на иконе занимают большую площадь по сравнению с другими; во всяком случае с «доличного», то есть с того, что пишется до ликов. После раскрытия всех тонов общий колорит иконы должен подсказать, каков должен быть в основном и тон ликов. Если общий колорит изображения решен в холодных тонах, то основной тон ликов должен быть теплым, и наоборот. При нанесении тонов следует закрывать и черные линии прориси.

Как ставить описи и пробела на иконе.

После того как икона «раскрыта», по едва просвечивающейся под тоном прориси прописываются все лики и контуры рисунка. Этот процесс в иконописи носит название «росписи».

Если икона «оглавная», то есть на ней есть один или одни лики и совсем немного изображены плечи, то роспись надо начинать с ликов. Если икона «поясная» (святой изображен до пояса) или какая другая, роспись делается прежде по «доличному». Цвет росписи бывает или в том же тоне, что и основной, лишь немного темнее, или другой. Например, по санкирю зеленоватого оттенка роспись дается жженой сиеной с умброй или жженой умброй и т.п. При росписи контуров и складок одежд необходимо обращать особое внимание на их живописность и не впадать в сухость и однообразие линий. Кисть при этом держится перпендикулярно к поверхности, на которой работают.

Обучение иконописи

Ико­но­пись – это вид живо­пи­си, обла­да­ю­щий сво­ей эсте­ти­кой, при­ё­ма­ми, тех­но­ло­ги­ей. В дан­ной ста­тье основ­ное вни­ма­ние я уде­ляю эсте­ти­ко-ремес­лен­но­му нача­лу в ико­но­пи­си. Для созда­ния совер­шен­но­го обра­за, по воз­мож­но­сти, нуж­но овла­де­вать и совер­шен­ной фор­мой. Кро­ме овла­де­ния ремес­лен­ны­ми навы­ка­ми необ­хо­ди­мо вос­пи­ты­вать худо­же­ствен­ный вкус, поча­ще созер­цать шедев­ры рус­ской и миро­вой ико­но­пи­си, нахо­дя­щих­ся в музе­ях, что, к сожа­ле­нию, доступ­но не всем. Часто репро­дук­ции икон гре­шат иска­же­ни­ем цве­та, сами ико­ны быва­ют в пла­чев­ном состо­я­нии. Для обу­че­ния необ­хо­ди­мы, конеч­но, хоро­шие аль­бо­мы, репро­дук­ции, луч­ше фото­гра­фии фраг­мен­тов, сде­лан­ные в музе­ях, кото­ры­ми обла­да­ют серьёз­ные ико­но­пис­ные школы. 

После эле­мен­тар­ных упраж­не­ний, опи­сан­ных в преды­ду­щей ста­тье – гор­ки, архи­тек­ту­ра, вода, дере­вья, мож­но при­сту­пить к пись­му антич­ных оде­я­ний свя­тых, поизу­чать систе­му пробело́в на склад­ках. Основ­ные при­ё­мы созда­ния ико­но­пис­ной опти­че­ской систе­мы: роскрышь, при­те­не­ние, высвет­ле­ние, опись, лес­си­ров­ка. Часто уча­щи­е­ся вме­сто посто­ян­ных упраж­не­ний жела­ют узнать какие-то «сек­ре­ты» или «осо­бые тех­но­ло­гии», кото­рых не суще­ству­ет. Луч­ше хоро­шо выпол­нить про­стую зада­чу, напри­мер, мно­го­крат­но напи­сать рукав, или дру­гой фраг­мент оде­я­ний, что­бы он выгля­дел убе­ди­тель­но. Упраж­не­ния мож­но делать на залев­ка­шен­ной натя­ну­той бума­ге или орга­ли­те, неудав­ши­е­ся момен­ты надо научить­ся счи­щать скаль­пе­лем. Роскрышь, т. е. пят­но цве­та на одеж­дах, наби­ра­ет­ся плот­нее, чем гор­ки, но с неко­то­рой долей про­зрач­но­сти. Про­бе­ла́ име­ют сту­пен­ча­тый харак­тер, дости­гая в неко­то­рых древ­не­рус­ских ико­нах до пяти сту­пе­ней. Они долж­ны чёт­ко отде­лять­ся друг от дру­га, иметь свою логи­ку постро­е­ния объ­ё­ма. Начи­на­ют­ся про­бе­ла́ не чисты­ми бели­ла­ми, в них может под­ме­ши­вать­ся цвет роскры­ши или дру­гой пиг­мент. На сире­не­вом цве­те часто дела­ют­ся холод­но-синие про­бе­ла́, такой цвет дают смесь белил и чёр­но­го. Про­бе­ла́ в послед­них фазах дости­га­ют пол­ной плот­но­сти, в сред­них – более про­зрач­но, сквозь них может про­све­чи­вать цвет одежд. С тене­вой сто­ро­ны объ­ём моде­ли­ру­ет­ся «при­те­не­ни­я­ми» – тон­ки­ми, про­зрач­ны­ми, лес­си­ро­воч­ны­ми сло­я­ми крас­ки, цве­та немно­го тем­нее роскры­ши. Завер­ша­ет­ся постро­е­ние фор­мы опи­ся­ми и белиль­ны­ми тон­ки­ми маз­ка­ми. Опи­си созда­ют тене­вую «глу­би­ну», они име­ют раз­ную интен­сив­ность, с тене­вой сто­ро­ны – тем­нее. Необ­хо­ди­мо научить­ся в поис­ках выра­зи­тель­но­сти спо­кой­но «мять» мате­ри­ал, менять про­пор­ции, цве­та, дви­гать какие-то дета­ли, что-то счи­щать частич­но или пол­но­стью. Исправ­ле­ния рисун­ка вид­ны на древ­них ико­нах, ника­кой «гра­фьёй» ста­рые масте­ра не поль­зо­ва­лись. Про­ца­ра­пы­ва­ние кон­ту­ра дела­ет­ся при золо­че­нии, что­бы при нахлё­сты­ва­нии золо­та не поте­рять силу­эт. Тех­ни­ка постро­е­ния объ­ё­ма в иконе мно­го­слой­ная, слои под­су­ши­ва­ют­ся, рабо­та «по сыро­му» не ведётся. 

При напи­са­нии мно­го­цвет­ных празд­ни­ков важ­но гар­мо­нич­но подо­брать цве­та, посте­пен­но уточ­няя их, все­гда луч­ше начи­нать блед­но, чем потом счи­щать слои скаль­пе­лем. В искус­стве ико­но­пи­си мно­гое зави­сит от внут­рен­ней куль­ту­ры чело­ве­ка, его эсте­ти­че­ских прин­ци­пов и ремес­лен­но-худо­же­ствен­ных навы­ков, уме­ние выби­рать из все­го огром­но­го мате­ри­а­ла самое выра­зи­тель­ное. Все цве­та на иконе под­дер­жи­ва­ют друг дру­га, сам по себе цвет вооб­ще не суще­ству­ет, какой нибудь охри­стый цвет рядом с синим выгля­дит ярко-оран­же­вым, а гряз­но-зелё­ный рядом с крас­ным ста­но­вит­ся весь­ма ярким. Мож­но делать коле­ров­ку на бума­ге, при­став­ляя кусо­чек коле­ро­ван­ной бума­ги к дру­гим цве­там. Важ­но не задер­жи­вать­ся на каком-то одном эта­пе, а попро­бо­вать про­ра­бо­тать чёт­ко наи­бо­лее понят­ный эле­мент ико­ны. Начать писать опи­си, про­бе­ла́, затем опять перей­ти к уточ­не­нию цве­та, тогда ста­нет виден даль­ней­ший путь рабо­ты. Конеч­но, мастер­ство дости­га­ет­ся боль­шим тру­дом и прак­ти­кой. Чёт­ко опре­де­лён­ной после­до­ва­тель­но­сти напи­са­ния ико­ны я не придерживаюсь. 

Последовательность написания икон

Ино­гда начи­наю с про­ра­бот­ки лика, ино­гда – оде­я­ний. Укла­ды­вать золо­то, в неко­то­рых слу­ча­ях, при­хо­дит­ся так­же после опре­де­ле­ния основ­ных цве­то­вых пятен и силу­эта, кото­рый в каран­даш­ном рисун­ке не все­гда поня­тен. Каран­даш­ный рису­нок я не обво­жу тём­ной крас­кой, как дела­ют мно­гие ико­но­пис­цы, нано­шу цве­та не так плот­но, что­бы рису­нок про­све­чи­вал сквозь роскрышь, затем наме­чаю склад­ки, про­бе­ла́, сно­ва уплот­няю общий тон, ино­гда меняя, уточ­няя пред­ва­ри­тель­ный рису­нок. Часто при­ме­няю лес­си­ров­ку – это покры­тие тон­ким сло­ем крас­ки уже напи­сан­ных частич­но или пол­но­стью фраг­мен­тов ико­ны. Этот при­ём обоб­ща­ет дроб­но напи­сан­ные дета­ли. При­ме­няю его и в пись­ме ликов. Начи­наю с наи­бо­лее понят­ных мест ико­ны, даль­ней­шее реше­ние обра­за при­хо­дит посте­пен­но. Важ­но научить­ся при­ни­мать воле­вые реше­ния и про­дви­гать рабо­ту, не зацик­ли­ва­ясь на каком-то этапе. 

Нанесене ассиста

Послед­няя ста­дия созда­ния ико­ны – нане­се­ние золо­тых штри­хов на ассист. Лип­кое веще­ство – чес­ноч­ный сок, вини­лик – син­те­ти­че­ский мате­ри­ал. Я поль­зу­юсь вини­ло­вым неза­сы­ха­ю­щим лаком “goldsize”. Гото­вую ико­ну луч­ше под­су­шить несколь­ко дней. На места, где будет ассист, нане­сти мел хоро­ше­го каче­ства, слег­ка вти­рая его кисточ­кой, для обез­жи­ри­ва­ния. Акку­рат­но нане­сти кле­я­щее веще­ство штри­ха­ми и пят­на­ми. Затем мож­но нано­сить золо­то, наре­зая его неболь­ши­ми кусоч­ка­ми и пере­но­ся и при­ми­ная его хлеб­ным мяки­шем. Оста­нут­ся золо­тые штри­хи, в тех местах, где был нане­сён вини­лик. Над­пись я ком­по­ную на каль­ке, затем пере­дав­ли­ваю руч­кой без пас­ты на золо­той фон. По золо­ту мож­но писать акри­ло­вой крас­кой или тем­пе­рой ПВА. Место, где будет над­пись, покры­ваю акри­ло­вым лаком, крас­ка по нему хоро­шо ложит­ся. Золо­то покры­ва­ет­ся про­зрач­ным лаком, ико­на олифится. 

Гото­вая ико­на покры­ва­ет­ся нату­раль­ной оли­фой с сик­ка­ти­вом, посколь­ку син­те­ти­че­ский лак и раз­ба­ви­те­ли выбе­ли­ва­ют жел­ток. Эта опе­ра­ция так­же может пре­вра­тить­ся в про­бле­му и тре­бу­ет навы­ка. Сырая оли­фа без сик­ка­ти­ва дол­го сох­нет и на неё может налип­нуть пыль. Я поль­зу­юсь покуп­ной немец­кой оли­фой, раз­бав­ляя сырой нату­раль­ной. Так­же мож­но про­то­мить нату­раль­ную оли­фу с аце­та­том кобаль­та, кото­рый явля­ет­ся сик­ка­ти­вом, т. е. убыст­ря­ет про­цесс высы­ха­ния. Томят в духов­ке 3–4 часа. Покры­ваю ико­ну кистя­ми не за один раз. Рука­ми осо­бо не раз­гла­жи­ваю, пото­му что мож­но обо­драть ассист и крас­ку. Луч­ше всё это про­бо­вать на каком-либо ненуж­ном эски­зе, кото­рый не жал­ко испортить.

Процесс написания иконы

Ико­на «Вос­кре­се­ние Христово» № Про­цесс написания 1 2 3 4 5 6 7 8	Ико­на «Спа­си­тель» № Про­цесс написания 1 2 3 4 5 6 7	Ико­на «свт. Ген­на­дий Нов­го­род­ский» № Про­цесс написания 1 2 3 4 5
Ико­на «Свт. Гри­го­рий Бого­слов» № Про­цесс написания 1 Рису­нок каран­да­шом на залев­ка­шен­ной доске  2 Про­ца­ра­пы­ва­ние контура  3 Нане­се­ние полимента  4 Про­дав­ли­ва­ние узора  5 Нане­се­ние золо­та на нимб  6 Частич­ная располировка  7 Позо­ло­та основ­но­го фона на поли­мент без располировки  8 Нане­се­ние основ­ных цветов  9 10 Моде­ли­ров­ка лика  11 Моде­ли­ров­ка лика  12 Моде­ли­ров­ка лика  13 Моде­ли­ров­ка лика  14 Моде­ли­ров­ка лика  15 Моде­ли­ров­ка лика  16 Моде­ли­ров­ка лика  17 Напи­са­ние рук святого  18 19 Нане­се­ние ассиста  20 Ком­по­но­ва­ние надписи  21 Пере­дав­ли­ва­ние надписи  22 Закон­чен­ная икона	Ико­на «прп. Сер­гий Радонежский» № Про­цесс написания 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13

Поклонная гора, здание факультета прямо напротив храма святого Георгия Победоносца. Факультетские аудитории занимают последние три этажа советской постройки, в которой раньше был какой-то техникум. Комнаты светлые и удобные, только иконописцы жалуются, что в них слишком сухо, чтобы можно было левкасить доски для икон.

Мы начинаем экскурсию по факультету.

Левкас – абрис – образ

Проходим сквозь две железные двери – и вот мы в иконописной мастерской, где нас встречает преподаватель кафедры иконописи Мария Глебова.

Мне интересно, сколько в Москве иконописных мастерских?

– Две на Маросейке – протоиерея Николая Чернышева и Веры Карповой (бывшая мастерская Ирины Ватагиной), у нас на Поклонке мастерские Екатерины Шеко и Марии Глебовой, Татьяны Азаровой, Екатерины Ковтун и Натальи Муравьевой. В Кадашах работает Елена Пискарева, – перечисляет Мария Олеговна. – Все работают в разных стилях. На Маросейке у отца Николая греческая школа XIV века, у нас московская школа, мы любим Рублева, Дионисия, изучаем домонгольскую школу. Я выпускница лавры и больше развиваю лаврскую школу.

– В академическом стиле XVII–XIX веков, считающемся упадочным, кто-то работает?

– Да, сейчас, к сожалению, много заказов на написание образов в академическом стиле, а мастерские выполняют эти заказы.

Мария Олеговна рассматривает работы своих студентов. Одна из студенток работает над академическим рисунком, а вторая пишет икону Собор Двенадцати апостолов, по образцу иконы Двенадцати апостолов автора XIV века, происходящей из Византии и хранящейся в Пушкинском музее. Икона в стадии рисунка: прочерчены абрисы ликов и фигур. Мы несколько минут наблюдаем, как на белом левкасе, отполированном до состояния слоновой кости, проступают лики святых апостолов, как будто они проявляются откуда-то из другого мира в наш.

– Как начинается работа над иконой?

– Иконописец работает, прежде всего, с заказчиком, а не делает то, что ему самому захочется. Когда заказчик поставил цель, то дальше ищется образец, который понравится и иконописцу, и заказчику. Мне понравился этот греческий образец. Руководитель дает тему, и делается курсовая работа.

После того, как образец утвержден, выбирается и левкасится доска. Здесь трудно левкасить, потому что это панельный дом, в котором очень сухо. Некоторые заказывают левкасить мастерам, некоторые левкасят дома. Увлажнитель не помогает, поскольку нужны одинаковые условия в течение двух недель, а здесь ты должен выключать все приборы на ночь.

Перед тем, как приступить непосредственно к работе, пишется образец на картоне для раскрытия ее в цвете. Левкас покрывается полиментом и золотится. И только после всего этого начинается процесс написания образа.

Мы идем мимо куска оргалита, на котором написано множество ликов различных оттенков коричневого цвета. Заметив мой взгляд, мне поясняют: «Это упражнение для понимания цвета».

Иконописцев и монументалистов учат академическому рисунку, необходимым элементом процесса обучения является работа с живой моделью. Мне показывают рисунки и графику:

– Этот музыкант играет на улице, мы пригласили его, так как он очень колоритный. А к монументалистам ходит позировать бывший хирург, после инсульта потерявший работу и так подрабатывающий: за позирование немного платят.

С иконописью знакомятся все студенты Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета с самого первого курса: лекции ректора университета протоиерея Владимира Воробьева «Литургическое предание» и декана факультета церковных художеств Александра Салтыкова «Иконоведение» – главные и обязательные для всех. К концу первого курса все студенты сдают экзамены по «введению в христианское искусство», как официально называется этот предмет, и знакомство с ним у большинства заканчивается, но у студентов факультета церковных художеств оно продолжается.

Как сделать икону, чтобы она хранилась вечность

– Первое, с чего начинается создание иконы – это доска, – рассказывает Мария Глебова. – В бревне есть зона, из которой можно брать доски для икон. Тщательно выбирается порода дерева и бревно. Как правило, это липа в южных областях и сосна в северных. Дуб не используется, потому что он скалывается. Сосна тоже трескается. Новгородские иконы писаны в основном на сосне, но там очень ответственно подходили к выбору материала.

Доска должна быть без дефектов. Это не сердцевина – самая подвижная часть бревна, и не верхние слои, а средняя часть. В Синодальный период к выбору дерева подходили без внимания, брали доски с сучками и даже с остатками коры.

Далее идет проклейка киота – доски, у которой выбрана средняя часть так, чтобы получились поля по краям. Ускорение производства также шло за счет уменьшения проклейки. Потом приклеивают паволоку, обязательно из стираных тканей, чтобы она усела.

В позднее время использовали всё что угодно: газеты, набивную ткань с рисунком, хлопок. Всё это аукается, но не через год, а через десятилетия. Современные иконописцы используют марлю. Если сравнить свойства льна и хлопка, то марля ничего не держит. Сегодняшние иконы с нарушением технологии – это головная боль для будущих реставраторов, такие иконы укрепить будет невозможно.

Далее готовится левкас. Сегодня часто используется желатин. Он дешев и хорошо ложится на дерево, но имеет повышенную хрупкость. В дальнейшем такую икону укрепить также будет нельзя. Даже иконы XIX века ни в какое сравнение не идут с тем, что делается сегодня. Большинство икон ХХ века, скорее всего, погибнут безвозвратно через несколько десятилетий.

Рыбий клей делается из плавательных пузырей осетровых рыб. Он выпускается в виде больших пластин. В случае его отсутствия, на худой конец, можно использовать мездровый клей из шкур животных, но только не желатин. Наполнитель – мел, но недобросовестные мастера добавляют в него, например, гипс.

Мария Олеговна достает из шкафа маленькую иконку святого Николая Угодника, где написан только лик, без облачений и нимба. Первый раз вижу такую икону – в музеях их не показывают, и сегодня так не делают. Оказывается, такие иконы были очень распространены в XIX веке:

– Это «щепная» икона – пример экономии на всём. Она написана на щепке, сучок не вынут, левкас наложен плохо, со щербинками, на самой иконе подбирались колера. Прописан только лик. Они делались под оклад из фольги, похожей на какой-нибудь фантик.

Такую икону прибивали гвоздями к доске, сверху прибивали оклад, и она смотрелась «богато». Очень сильное упрощение технологии, такие иконы назывались еще краснушками. Это целый пласт культуры – иконы делались во мгновение, писались возами и развозились по деревням. Тем не менее – очень качественные, поскольку сделаны опытными иконописцами.

Смотрите, какое виртуозное владение кистью: лик пишется в несколько мазков! Мастер делает тысячи икон, у него навык доведен до автоматизма. Таких икон сохранилось довольно много. Всем хотелось иметь икону, и художники удовлетворяли спрос. Тобольский музей привез нам много краснушек – даже не просто краснушек, а краснушек-щепок, икон, написанных на щепках.

– Получается, что это дореволюционные Софрино?

– Что-то вроде того… впрочем, если бы у нас Софрино было бы хотя бы таким!

Следующая стадия – нанесение красочных слоев. Классическая технология – это роспись яичной темперой, но во время упадка культуры используются масляные краски, а сегодня могут применять что угодно, какие-нибудь синтетические акриловые смолы.

Яичная темпера состоит из эмульсии – яичного желтка, смешанного с водой и с пигментами, минеральными или органическими. Перед нанесением темперы все металлизированные участки покрывают сусальным золотом. Потом делается прорись, пишется одежда святого, в самом конце пишется лик. Затем ставилась подпись с именем святого, и с этого момента икона считалась освященной. Потом наносилась олифа, сваренная из льняного масла.

Большое значение имеют условия хранения иконы. Бывает, что иконы хранятся на чердаках и в подвалах, что недопустимо. Еще чаще иконы портятся художниками-«реставраторами». Проще работать с иконой, которая не была в реставрации, чем с той, которая побывала в руках самонадеянного самоучки, от нее иногда остаются только рожки да ножки.

При всём современном развитии технологий единственное вещество, пригодное для сохранения иконы – это олифа. Сегодня с этим трудно: хорошую олифу не продают, сварить ее самому очень сложно, лаки неустойчивы к воде и плохо защищают красочный слой, в действующем храме лак долго не выдержит.

В среднем икона попадает в реставрацию каждые 50 лет. Материал стареет, доска летом и зимой по-разному расширяется, левкас не успевает за доской и со временем трескается, связи нарушаются, он вспучивается и отваливается.

Итак, для того, чтобы написать икону, которая будет храниться вечно, нужно использовать хорошо просушенную липовую доску, льняную паволоку, рыбий клей, в качестве наполнителя – природный мел, яичную темперу с натуральными пигментами и с просушкой каждого слоя, и качественную олифу.

Еще одна вечная технология – энкаустика, когда связующим веществом является не желток, а воск. Энкаустические иконы хорошо хранятся за счет гидрофобности воска – он не впитывает влагу.

В Греции та же технология, что и у нас, но там иконы гораздо лучше хранятся из-за климата. Там положительная изотерма января, меньше влажность, плюс другое отношение к иконам – например, верующие не прикладываются к красочному слою.

Отличие реставратора от иконописца

– Откуда поступают иконы к вам в мастерскую? – спрашиваю доцента кафедры иконописи Софию Свердлову.

– Крупнейшие музеи России отдают нам иконы на реставрацию. Сложности возникли только с музеем имени Андрея Рублева, потому что у них вышло какое-то постановление, что нельзя давать студентам древние памятники, потому что они могут их испортить. На самом деле студенты находятся под жестким контролем, и музейные реставраторы могут испортить иконы ничуть не меньше. Но это единичный случай. Наше сотрудничество с музеями взаимовыгодно – они имеют возможность качественно отреставрировать иконы, а мы имеем возможность работать с древними памятниками.

София Владимировна берет икону Богородицы, достает рентгеновский снимок иконы и подносит к свету:

– С иконы делается рентген, и его информация позволяет принять решение о раскрытии авторского слоя. Вот здесь виден авторский слой, а вот запись. Это было хорошее исследование, которое помогло в раскрытии.

Мне показывают небольшую деревянную фигурку Николая Угодника, расписанную яркими красками:

– Скульптура Николы Можайского или Зарайского, это трудно определить, отсутствуют детали. Трудная работа для реставратора, поскольку вещь объемная, и приходится во время работы постоянно двигать микроскоп, менять фокусировку.

Мы спускаемся на четвертый этаж, где нас ждет Елена Юдина, преподаватель реставрации темперной и масляной живописи. На столе лежит огромная икона, задняя часть которой обгорела.

– Икона «Кирик и Иулита с клеймами жития». Эта вещь из музея, в который она попала из храма, где произошел пожар. Сам храм сгорел, а икона чудом сохранилась, верхний слой почти не поврежден, а оборот обуглен. Видимо, огонь был внутри алтаря и повреждения приняли такой характер. У нас много музейных работ, которые становятся дипломными проектами студентов.

В мастерской много девушек, как и вообще на факультете, который соперничает по красоте студенток с факультетом церковного пения и филологическим: там девушки тоже находятся в большинстве. Студентки сидят за микроскопами и раскрывают иконы.

– Как вы удаляете старую олифу?

– Под микроскопом ваткой с растворителем подмачивается старый слой и скальпелем убирается так, чтобы не коснуться красочного слоя. Для каждой иконы каждый раз подбираются разные растворители. 

– Разве не везде использовалась олифа?

– Олифа везде, но в каждой мастерской были свои секреты ее приготовления, использовались разные масла и смолы и разные условия, в которых она варилась. Нет икон с одинаковым покрытием, поэтому метод каждый раз подбирается свой. 

– Какие используются растворители?

– У нас органические растворители, но мы вам не скажем, какие именно. Реставраторы внимательно относятся к тому, чтобы не открывать тонкости технологии. Часто бывает, что люди, узнав о тех или иных приемах, используют их самостоятельно и портят свои иконы. Это равносильно тому, как если бы какой человек, посмотрев сериал о работе врачей, сам захотел бы сделать операцию. Что бы тогда стало с пациентом? Для реставрации совершенно необходимо высшее образование, как и для того, чтобы иметь возможность лечить людей.

– Как проходит процесс реставрации иконы?

– Первое, что делают студенты – это фотографируют икону, идет подробнейшая фотофиксация, чтобы затем контролировать процесс реставрации. Следующий шаг – это описание, можно сказать, мы ставим диагноз и решаем, как икону лечить. Затем начинается подклейка вспучившегося левкаса и заделка утрат.

Из-за сложных условий хранения ослабляется связь между краской, левкасом и доской. Идет работа с основой. Видите паволоку – льняной холст, приклеенный на доску? Мы соединяем слои основы вместе. Эта икона состоит из трех досок, мы их укрепляли, вставляли штифты, проклеивали, зажимали струбцинами. Когда основа закреплена, приступаем к удалению покрытия. Любая олифа темнеет через 60 лет. Чтобы привести икону в экспозиционный вид, нужно удалять верхние слои покрытия.

 – Раньше не умели этого делать?

– Первый опыт раскрытия икон был произведен в конце XIX века. Если на иконе есть записи, то удаляются и они. Эта икона датируется XVII веком, после нашей реставрации она вернется в храм.

За соседним столом другая девушка под микроскопом снимает потемневший слой с маленькой иконы, под которым показываются яркие краски.

– Это тоже дипломная работа. Посмотрите, как на этой миниатюре всё тонко прописано.

Рядом стол, за которым студентка расчищает древнюю икону с ликом Иисуса Христа. Елена Александровна продолжает рассказ о процессе реставрации:

– Удаление слоев идет по очереди. После удаления каждого слоя олифы или записи икона фотографируется. На этой иконе была удалена часть слоя записи, но под ней остался слой авторской олифы, которая спаялась со слоем записи, и отделить их друг от друга было невозможно. На реставрационном совете было принято решение удалить слой записи вместе с первоначальной олифой. Такое бывает в качестве исключения, когда существует угроза скола авторского красочного слоя.

– Какие самые древние иконы у вас в мастерской?

– Самые древние иконы относятся ко второй половине XVII века. Мы этот период хорошо знаем, потому что через нас прошло много таких икон. По советским правилам в руки студентам не давали памятники ранее XVIII века. Мы придерживаемся этого правила, но иногда, в качестве исключения, попадаются иконы XVI века. Как раз перед нами такой пример. Это икона Спаса XVI века. Она была записана и поэтому ошибочно датирована XIX веком.

На столе лежит большая икона Богородицы, как бы собранная из кусочков мозаики.

– Икона XIX века, – продолжает свой рассказ наш гид. Живопись хорошего качества, но в очень плохом состоянии. Весь слой левкаса отошел от доски. Она лежала на кафедре 10 лет и ждала Катю. Икона попала в руки Кати на втором курсе, сейчас шестой, значит, мы с ней работаем пятый год.

– Как укрепляют левкас?

– Его пропитывают рыбьим клеем и приклеивают к дереву. Левкас – это смесь мела с рыбьим или мездровым клеем. Со временем связь слабеет. Мы добавляем клей к левкасу и так укрепляем ее. Эту икону мы только укрепляли три года.

После этого мы кладем свежий левкас на те места, где он полностью утрачен, и тонируем вставки нашего левкаса без захода на авторскую живопись. Авторский слой – это неприкосновенная святыня. В этом отличие реставратора от иконописца – он мыслит себя на втором месте после создателя иконы, он должен оставаться в тени.

– Почему многие древние иконы сегодня сохранились хорошо, а поздние – плохо?

– Это зависит, прежде всего, от качества работы. О домонгольских иконах речи вообще не идет, они сделаны исключительно качественно не только с художественной, но и с технологической точки зрения. В то время и позднее существовала устоявшаяся традиция, от которой никто не хотел отступать, ее соблюдали досконально. Но продолжалось это до XVII века, когда начавшийся духовный упадок отразился не только на художественном уровне икон, но и на технологическом. В конце XVII века пытаются удешевить производство. В XIX веке вообще произошел резкий упадок.

По технологии для подготовки иконной доски должна использоваться паволока – лен. Левкас – рыхлый бесструктурный материал, дерево – твердый материал, а проклеенная льняная ткань создает буферный слой, который обладает свойствами и того, и другого материала, получается, как бы мы сказали, композит.

В XIX веке паволока в работе либо отсутствует, либо используется газетка, какая под руку попадется. Часто жалеют клей, и тогда мел крошится, ему не на чем держаться. Краски экономятся, всё делается, чтобы «побыстрее закончить и подороже продать». У нас много колотых памятников XIX века, они все очень сложные в работе, легче отреставрировать икону XVII века, чем XIX. Условия хранения тоже играют роль, но в меньшей степени.

Вечно свежие фрески

Меня провожают в огромное помещение мастерской монументалистов, где, прислонившись к стенам, стоят большие макеты росписей храмов, на столах лежат мозаики, баночки с пигментами, стеклянная смальта – массивные тяжелые разноцветные куски, уже наколотые для работы.

Девушек на факультете большинство, но есть и юноши. Я разговариваю с одним из них, это высокий шатен с голубыми глазами, которому для полноты образа недостает ленточки, повязанной на лоб, тогда бы он походил на средневекового иконописца. Прошу рассказать о технологии фресок. Мы разговариваем под шум шкурения левкаса и колки смальты.

– Самые древние образцы – помпейские фрески. Технология не менялась тысячелетиями. Фреска изначально – это пигменты с известковым молочком, то есть известью, разведенной водой. Пишут только по сырой штукатурке, которая впитывает известковый раствор с пигментами. У извести есть свойство карбонизации, на ней образуется кальцитовая пленка, которая защищает краски от выпадения, и они остаются абсолютно свежими, от этого происходит название: «фреска» означает «свежая». Известь, или гидроксид кальция, разводится водой, «гасится», во время химической реакции известь принимает углекислый газ из воздуха и насыщается углеродом. На выходе образуется карбонат кальция, который сохраняет краски.

В Италии использовали технику чистой фрески. В Византии же делали фреску «а секко», дописывая высохшие фрески казеиновыми красками. С XVII века почти везде технику фрески забыли, а начали писать по сухой штукатурке клеевыми красками.

Удовольствие от написания фрески не сравнится ни с чем – ни с масляной живописью, ни с силикатной. Ощущения – непередаваемые, когда ты ведешь красочный слой, то он долго не высыхает. Если пишешь красками, то сделал мазочек и макаешь кисть в краску, а здесь можно сделать длинный метровый мазок, он идет, идет, не заканчивается. Когда студент научился писать фреской, то он может выбрать другую технику.

– Кто-то сегодня работает в технике чистой фрески?

– Я знаю одного человека, который работает в Сибири. Сегодня вместо настоящей фрески делают силикатные росписи, когда вместо извести используется жидкое стекло – силикаты – соли кремниевой кислоты. Если обычное оконное стекло – это силикат свинца, то жидкое стекло – это силикат калия. Физико-химические процессы похожи на те, которые происходят во время написания настоящей фрески, только вместо кальцитной образуется силикатная пленка. В качестве основы используются специальные неорганические грунты.

– Какое отношение между духовной стороной образа и техникой его нанесения?

– Это отношение между шагом правой и левой ногой, человек не может идти одной ногой – и то, и другое одинаково важно. В идеале иконописец должен относиться к образу, как к святому, который на нем изображен, ведь «честь, воздаваемая образу, восходит к первообразу».

– Иконописцы в древности молились перед написанием иконы, а сегодня они это делают?

– Конечно, тоже молятся и постятся. Правда, сейчас время не очень этому способствует, обмирщенное время. В иконописных мастерских пытаются молиться, но это зависит от конкретного человека.

– Почему некоторым нравится писать в упадочном стиле XVII века?

– Ну, XVII век – это еще не самый упадочный стиль, самым упадочным считается XVIII век. Сегодня идет важный процесс – фактически создания традиций. Ведь иконописные традиции не сохранились, они были почти уничтожены уже до революции и тем более в советское время, остались только образцы, а живая связь между людьми потеряна.

Каждый человек сегодня – первопроходец. Кто-то начинает писать святые образы, а кто-то академические картины. В творчестве всегда есть свобода, и творческий человек, иконописец в том числе, сам выбирает, какой образ писать, в какой технике и в каком стиле работать.

– Что значит духовный образ?

– Это значит, что на икону можно смотреть часами и каждую секунду она будет другой, ты будешь вникать в нее, видеть святого человека и всю его святость. Это не просто картинка, а реальная связь с тем человеком, который на ней изображен. После второго курса мы ездили копировать фрески XIV–XV веков в новгородских храмах в Ковалеве, в Болотовом. Там очень сильные духовные образы.

– Вы сами для себя задавались вопросом, от чего зависит, что на некоторые иконы хочется смотреть часами, а на некоторые, в стиле картин, не хочется смотреть и секунды?

– Это зависит от отношения к иконе иконописца и того, кто будет созерцать святой образ. Дело не во внешнем благочестии – художник пишет икону и общается со святым. В XVIII веке были и святые, и сохранялись традиции, но было и мощное влияние Запада, западных традиций на церковный народ, которое подавляло иконописный канон. У людей испортился вкус, богатым заказчикам нравились западные образцы, фактически являющиеся религиозными картинами, а не иконами, и они заказывали такие картины.

Сегодня все направления иконописи имеют своих последователей. Внутри академизма периодически возникают судорожные попытки возродить духовность. Художественные произведения, созданные по образцам религиозных картин в стиле академической живописи, пользуются спросом, взять хотя бы Храм Христа Спасителя. Впрочем, духовность можно возродить во всём. Одного человека спросили, что такое церковное искусство, и он ответил: «это то, что не несет соблазна».

Игра иглы

Нас встречает преподаватель кафедры церковного шитья Анна Лебедева и знакомит с работой золотошвей:

– На кафедре студенты обучаются лицевой и орнаментальной вышивке на примере древних образцов. Мы выполняем работы в стиле древнерусской вышивки, создаем для храмов литургические комплекты, пелены, облачения, митры, вышитые иконы. Используются самые дорогие материалы: нитки, в основном, металлические золотые и серебряные, дорогие натуральные шелка и бархат.

Мы смотрим, как работают золотошвеи:

– Студентки вышивают хоругви. Сначала они вышили средник, теперь вышивают кайму с текстом. Процесс очень долгий и трудоемкий: чтобы запялить ткань в пяльцы, потребовался труд пяти человек. Работа швеи требует большого терпения: на вышивание одного дециметра ткани уходит неделя рабочего времени по 8 часов в день.

– Как определяется качество ручного золотого шитья?

– Если говорить о качестве мастерства, то оно зависит от укладки ниток. Но есть художественное качество, а есть «богословское качество». Это следование иконописным канонам и традициям. Студентки шьют литургические комплекты, которыми пользуются епископы и священники. Я говорю им, что через свою работу они участвуют в литургии. Канон, традиции, духовная жизнь – мы в первую очередь их учим этому.

– Это искусство существует в других странах?

– В православных странах оно начинает возрождаться. В Греции вышитые работы плохого качества, а в славянских странах работают первоклассные мастерицы. К сожалению, сегодня это православное искусство забыто и деградировало во всём мире. В Европе было подобное искусство, оно пришло туда из Византии, но сейчас находится в глубочайшем упадке, там всё гораздо хуже, чем у нас. Самый высокий чин в римо-католической Церкви – Папа Римский – казалось бы, должен иметь самое лучшее облачение, которое только может быть в их организации. А я смотрела по телевизору интронизацию Папы и удивлялась, как же плохо сделано его облачение – это машинная вышивка, да еще никакой композиции.

Церковное шитье – это уникальное мастерство, из-под рук золотошвей выходят красивейшие произведения искусства. В нашем обществе оно недооценено. Его нужно возрождать. Для этого трудоемкого творчества требуется высшее образование. Наших студенток называют швеями, но на самом деле они художницы.

– А если перейти от ручной вышивки к машинной? Сейчас даже мозаику разрабатывают на компьютере. Можно ли заменить тонкий труд, требующий души, машиной?

– Я думала о возможности использования машинной вышивки. У меня брат служит в храме глухой-преглухой деревни. У него нет денег на ручную вышивку. Он купил облачения с машинной вышивкой и даже радуется: это намного дешевле и довольно красиво. Считаю, что для небогатых приходов это выход из положения.

И всё же машинной вышивкой заменить ручную нельзя. Есть вещи, которые машина не может сделать. Прежде всего – она не может передать отношение человека к работе. Ручную работу не объяснить, но и ни с чем не сравнить. Посредством искусства происходит нравственное общение одной личности с другой. Нравственная сторона вышивальщиц – это первое и самое главное.

Декан факультета, протоиерей Александр Салтыков также делится своими размышлениями:

– В любом искусстве главное – гармония, но гармонию мы постигаем посредством материала, в котором она воплощается. Любой материал, созданный Богом, способен послужить воплощению гармонии. Она рождается в душе. Разный материал по-разному свидетельствует о высшей Божественной гармонии, к которой призваны церковные художники. Этому служит и кисть, и резец, и игла.

Игра иглы, которую мы созерцаем, – особенная. Это взаимодействие иглы и металла, очень тонкое и изящное, дает возможность таких воплощений, которое ни кисть, ни мозаика не несут. Хотя они, конечно, несут в себе то, чего не несет игла.

Мне кажется, что только необыкновенная поспешность современного человека, который не умеет созерцать, которому покой уже даже и не снится, и его болезненная фантазия не дают видеть красоты ни в чём. Искусство подменяется «штукарством».

Чем тоньше искусство, тем труднее его воспринять, пережить, усвоить. Золотошвейное искусство по самой своей технологии одно из самых тонких, наравне с ювелирным.

Многое зависит от исполнителя – от его нравственности и церковности, а также от его понимания. Без нравственности понимания высокого искусства быть не может. К счастью, это искусство настолько сложно, что недоступно тому поруганию, которое мы видим в церковной живописи. Сегодня пишут или печатают иконы, которые являются, да простит меня Господь, карикатурами на иконы.

Некоторые люди приносят в храмы иконы, вышитые крестиком. Видно, что они тянутся к церковному искусству, но не знают, как это свое стремление воплотить.

Или возьмем недавний пример, когда некие портные для показа мод сделали коллекцию модной одежды, «украсив» ее византийскими иконами. Что интересно – они нигде не рискнули изобразить нимбы. Слава Богу, хоть этого испугались. Но и в Церкви видно, что люди находятся в поиске. Вот только этот поиск иногда очень «свободный», в плохом смысле слова, – люди не задаются вопросом благоговейного отношения к святому образу, и результаты такого поиска могут повергнуть в ужас.

В наше время у тех, кто хочет заниматься иконописью, нередко нет ни технической, ни интеллектуальной, ни богословской подготовки. Человек считает, что взбрело ему что-то в голову, и он может это попробовать. Это относится к церковному искусству вообще. Церковное искусство становится почти модным, и это страшно. Нам нужны специалисты – и Церкви, и обществу. Насколько важно сегодня церковное образование – очевидно. Оно очень востребовано и просто необходимо, чтобы люди шли прямым путем, а не блуждали. Оно в буквальном смысле является просвещением.

Если вы хотите поступить на факультет церковных художеств ПСТГУ и получить специальность иконописца, реставратора или историка христианского искусства, то вы можете подать документы в Приемную комиссию ПСТГУ по адресу ул. Бахрушина, д. 23. Подробности можно узнать на сайте ПСТГУ.

---

Читайте также:

• Протоиерей Александр Салтыков: Иконописец подобен древним библейским пророкам
• ПСТГУ объявляет набор на кафедру истории и теории христианского искусства
• Икона. Как создается чудо. Часть 1
• Икона. Почему икона – не портрет. Часть 2

До XVIII века иконы писали темперными красками. После постепенно стали использоваться масляные краски. Письмо, сочетавшее использование темперных красок и масляных, получило название «Фряжское письмо». Большой выбор икон предлагает иконописная мастерская Алипия Печерского в Москве.

Техника написания иконы

Традиционная икона пишется на деревянной доске с углублением – «ковчегом». Иногда доска выбирается без него. На доску наклеивается ткань – «паволока». После чего поверхность грунтуют.

Алебастровый грунт или меловый называют «левкас». Грунт наносят в несколько слоев. Когда он полностью высох, поверхность шлифуется и наносится рисунок будущей иконы.

Затем мастер приступает к нанесению образа красками. Главным отличием масляной иконы от темперной является использование холста вместо доски. Также при создании масляной иконы не применяется «роскрышь» – прорисовка основного фона.

Виды масляной иконописи

Первый тип масляных икон характеризовался золотым фоном, вызолоченными обшивками и венцами святых. Основой являлся меловый грунт (левкас). Работа начиналась с рисованием углем изображения. После чего мастер приступал к чеканке. Чеканка обшивки, нимбов, фона была разная.

Нимб и кайма чеканились глубже, чем фон. Выполненная чеканка расписывалась разными цветами под эмаль. Мастера, писавшего изображение святого, именуемую «Доличник». Роспись одежды святого походила на богатую золотую ткань.

Затем мастер, писавший лик, изображал образ святого как можно реалистичнее. Лик рисовался в 4 этапа – «подмалевка», «перемалевка», «заканчивание». Современные мастера иногда также используют их.

После каждого эта икона сушилась. В самом коцеголова святого отделывалась яичными красками. Перед их нанесением голова и десницы натирались луковым соком, который выполнял функцию скрепления двух типов красок. По окончанию работы наносился в лак в два этапа.

Второй тип масляной иконописи отличался выполнением работы на голубых тонах с изображением реалистического пейзажа. Нимбы святых и кайма покрывались позолотой, которая походила на золотую вязь. Пейзажи связывались с событиями из жизни святых. Иконы излучали мягкость, одновременно изображая реальные сюжеты.

Отличие масляной иконописи от темперной

Иконы выполненные масляными красками отличаются реалистичностью изображения. Складки на одежде, пейзаж, расположение фигуры, лик, приближены к реальности.

Масляные иконы в современной живописи называют академическими иконами. Однако иконы поражают своей яркостью, эмоциональностью.

Мон. Иулиания (Соколова) [*]

Приступающему к изучению техники иконного дела [**], прежде знакомства с рисунком, материалами и способами их применения, необходимо понять священный характер этого искусства, его высочайшее назначение и теснейшую связь с жизнью Церкви. Иконопись – это не просто искусство, это искусство церковное.

Мон. Иулиания (Соколова)

Икона – это книга о вере. Языком линий и красок она раскрывает догматическое, нравственное и литургическое учение Церкви. И чем чище и выше жизнь христианина, тем доступнее его душе язык иконы.

Икона – прежде всего священный предмет. Изображенный на ней лик получает, по правилу Церкви, имя через надписание. Этим икона усвояется тому, кто на ней изображен, восходит к своему первообразу и становится причастной его благодати, так что при недостойном, небрежном обращении с иконой оскорбляется не живопись, а тот, чье имя она получила, ее первообраз. Поэтому начинающему иконописцу с самого начала необходимо проникнуться благоговением к иконописанию и признать его святым делом.

Необходимо также возыметь уважение к тем людям, которые на протяжении прошлых веков потрудились в этом деле, сумели выработать язык иконы, создали ее высокий, подлинно церковный стиль. Среди них мы знаем, прежде всего, святого апостола и евангелиста Луку, и после него было бесчисленное множество иконописцев среди святых мужей и отцов Церкви.

Икона есть образно выраженная молитва, и понимается она, главным образом, через молитву. Она рассчитана только на молитвенно предстоящего перед ней верующего. Ее назначение – содействовать молитве, поэтому трудящемуся в этом деле необходимо во время работы не забывать о молитве. Молитва многое в иконе объяснит без слов, сделает понятным, близким, покажет как духовно верное, как неопровержимо истинное.

Икона работы мон. Иулиании (Соколовой)

в Царских вратах Покровского храма МДА

Ошибается тот, кто ищет в иконе внешней красивости. Церковное творчество отличается несколько иным пониманием красоты. Красота духовная выше телесной, и цель христианской жизни заключается в восхождении к Первоисточнику красоты – Богу. Природа – одно из средств познания Бога, через созерцание ее красот человек призывается прославлять Бога Творца и созидать красоту своего внутреннего образа, возрастая и обновляясь во Христе в новую тварь, преображенную, искупленную для новой, Вечной Жизни во Христе. Но мыслить духовно человеку в земных условиях очень трудно, и Церковь установила некое посредство, как бы мост от мира вещественного к духовному, создав символ – наглядное изображение истин веры, выработав при этом и особые, только ему свойственные формы. Это и есть древняя икона. Поэтому перед иконой «не писаному лику поклоняемся в молитве, а восходим к Первообразу» (свт. Василий Великий).

В иконе образно выражена единая, незыблемая, общецерковная истина, и ее важно сохранить незамутненной. Искажения привносятся в икону от неумелости, невежества или дерзостного самочиния иконописца, не боящегося отступать от иконного предания и вносить в церковный образ «мудрование свое, мудрование плоти».

Икона, считает Церковь, может быть сделана церковно только «чистыми руками», поэтому Поместный Стоглавый Собор Русской Церкви (43 гл. Стоглава) предписывает иконописцу соблюдать правила нравственности: ему должно быть «смиренну, кротку, благоговейну, не празднословцу, не смехотворцу, не сварливу, не завистнику, не пьянице, не грабежнику, не убийце; особенно хранить чистоту душевную и телесную со всяким опасением, и подобает живописцам часто приходить к отцам духовным и во всем с ними совещатися, и исповедыватися, и по их наставлению и учению жити в посте, молитве и воздержании со смирением». Собор не оставил без внимания и грамотность иконописцев в их деле, и должное отношение к своему труду. Собор повелевает «с превеликим тщанием (старанием) писати образ Господа нашего Иисуса Христа, и Пречистыя Богоматери, и святых по образу, и по подобию, и по существу, и по лучшим образцам древних иконописцев; а от самосмышления бы и по своим догадкам Божества бы не описывали». Если же кто-либо из учеников начнет «жити не по правилам завещания, в нечистоте, пьянстве и бесчинстве, тех от дела иконного отнюдь отлучати и касатися того не велети, боящеся реченного: проклят человек, творяй дело Господне с небрежением (Иер. 48, 10). Поселянам же и невеждам, которые по сие время писали иконы, не учася, самовольством и самочинием, по образу, строго наказать, чтобы учились у добрых мастеров; и которым Бог даст эту премудрость, тот бы писал, а кому не даст, тот должен в конец от таковаго дела престати», чтобы имя Божие ради плохого письма не хулилось, ибо «не знают, что делают, и греха себе того не ставят». Таково завещание Московского Собора (1551) всем иконописцам.

Прориси: образы Пресвятой Богородицы

«Иверская» и «Знамение»,

иллюстрации из книги «Труд иконописца»,

авт. – мон. Иулиания (Соколова)

Начинающему иконописцу предлагается работать только «по образцам». Древняя икона соприкасается с миром иным, нами не видимым, божественным. Постигать его, и постигать правильно, далеко не всякий может, тем более давать ему соответствующую художественную форму. Однако были (возможно, есть и теперь) люди, которые при чистоте сердца, способного созерцать сокровенную истину, получили еще и дар творчески воплощать в видимых образах то, что недоступно чувственному восприятию.

Восемь веков Церковь Христова в лице своих иконописцев трудилась, вырабатывая художественную форму иконы, и теперь мы имеем в ней образ, приближенный, насколько возможно, к миру невещественному, с одной стороны, и к нашему, крайне ограниченному пониманию этого мира, с другой стороны. Поэтому в противоположность мирскому художеству, совершенствоваться в котором можно только через изучение природы иНачинающему иконописцу предлагается работать только «по образцам». Древняя икона соприкасается с миром иным, нами не видимым, божественным. Постигать его, и постигать правильно, далеко не всякий может, тем более давать ему соответствующую художественную форму… натуры, иконописи нужно учиться только через копирование древних икон, в которых невидимое явлено в доступных для нас формах.

Копируя икону, человек всесторонне познает ее и невольно приходит в соприкосновение с тем миром, который в ней заключен. Постепенно он начинает ощущать реальность этого мира, узнавать истинность данного образа, потом постигает глубину его содержания, поражается четкостью форм, внутренней обоснованностью его деталей и поистине святой простотой художественного выражения. Но чтобы так понять икону, нужно время, и иногда довольно длительное.

Мон. Иулиания за работой

При подборе иконы для копирования надо иметь в виду, что наряду с иконами высокого художественного качества существует много так называемых «примитивов», которые вышли из бывших сельских ремесленных мастерских. Они не могут служить образцами для изучающих иконопись. В вопросе, что копировать, лучше следовать совету опытных мастеров, так как среди икон различных веков и школ не каждая может быть образцом для начинающего.

Репродукции могут помочь в рисунке и композиции, могут показать, как положить правильно высветления на ликах и одеждах, но колорит их всегда искажен, поэтому придерживаться его не следует. Самое большее, что может дать репродукция, – это подсказать размещение цветовых пятен; сам же тон, например, красного, синего, зеленого и др., можно взять верно, только имея опыт копирования древних икон.

В работе над иконой можно впасть в ошибки и незаметно сбиться с пути. Это случается и вначале, и в дальнейшей работе. Тот, кто хорошо знает светское искусство, природу и анатомию, долго не может привыкнуть к особенностям рисунка иконы, невольно находит множество «неправильностей», «искажения», стремится чуть-чуть тут или там что-то исправить; ему кажется, что «так не может быть». Следовать своим знаниям и чувствам нельзя, так как в иконе важно внутреннее видение, а у художника-ученика – внешнее видение. Надо принять пока «на веру» все, что непонятно и малоприемлемо, и повторить то, что есть. Понимание приходит со временем.

В дальнейшем, когда своеобразие иконописного образа будет внутренно принято, когда в память внедрятся приемы художественного раскрытия образа иконы, может возникнуть соблазн проявить свою творческую импровизацию, сделать «по-своему», вначале хотя бы в деталях. Если встать на этот путь, не имея к тому внутренних данных, то постепенно в иконный образ можно привнести много нелепостей, тогда как в подлинной иконе нет ничего случайного.

Церковь приемлет творчество, но в том случае, если в нем сохранена общецерковная истина, а это возможно тогда, когда художник, овладев техникой, обладает еще и даром не только духовного видения, но и творческого воплощения увиденного.

Прориси: свв. апп. Матфей и Иоанн Богослов,

иллюстрации из книги «Труд иконописца»,

авт. – мон. Иулиания (Соколова)

В заключение скажем, что «вера, смирение, чистота были естественными качествами иконника. Постоянным молитвенным подвигом он умножал в себе эти качества, что приводило его к все большему просветлению и, наконец, к святости. Свой талант он считал не своим, а полученным от Бога туне (даром), и для Бога нужно было возделать его, принести плод Господину и смиренно возвратить Подателю жизни, ничего не оставив себе (даже подписи на образе), чтобы не получить похвал, которые только вредны и отвлекают от прославления Единого и Вечного. Смирение – это не уничтожение личности, а ее обогащение, воспитание, собирание и возращение. Христианское смирение – это радость, обновление и соучастие в подвиге Христовом, а подвиг христианский – легкое иго Христово – радостен и светел» (прот. Алексий Остапов).

Источник: Иулиания (Соколова), мон. Труд иконописца. – СТСЛ, 1998. С. 35-39.

Примечание

[*] Монахиня Иулиания (в миру – Мария Николаевна Соколова, 1899-1981) – известный русский иконописец и реставратор XX века, тайная монахиня.

[**] «Руководство для начинающих иконописцев» составлено на основе пособия по технике иконописи и лекций, подготовленных для студентов иконописного кружка при Московской духовной академии, которым мон. Иулиания руководила в течение 23 лет.