Как написать на японском кицунэ - Правописание и грамматика

Description_[1]

Kitsuné (狐?)(Pronunciation) (help·info) is the Japanese word for fox. Foxes are a common subject of Japanese folklore. Stories depict them as intelligent beings and as possessing magical abilities that increase with their age and wisdom. Foremost among these is the ability to assume human form. While some folktales speak of kitsune employing this ability to trick others — as foxes in folklore often do — others portray them as faithful guardians, friends, lovers, and wives.

Foxes and human beings lived in close proximity in ancient Japan; this companionship gave rise to legends about the creatures. Kitsune have become closely associated with Inari, a Shinto kami or spirit, and serve as his messengers. This role has reinforced the fox’s supernatural significance. The more tails a kitsune has — they may have as many as nine — the older, wiser, and more powerful it is. Because of their potential power and influence, some people make offerings to them as to a deity.

Origins_[1]

There is debate whether the kitsune myths originated entirely from foreign sources or are in part an indigenous Japanese concept dating as far back as the fifth century BC. It is widely agreed that at least some fox myths in Japan can be traced to China, Korea, or India. Many of the earliest surviving stories are recorded in the Konjaku Monogatari, an 11th-century collection of Chinese, Indian, and Japanese narratives.[1] Chinese folk tales tell of kitsune-like fox spirits that may have up to nine tails. In Korea, a kumiho (nine-tail fox) is a mythical creature that has lived for 1,000 years. Differences exist; for instance the kumiho is always depicted as evil, unlike its Japanese counterpart. Nevertheless, scholars such as Ugo A. Casal suggest that the similarities show that fox myths spread from Indian sources such as the Hitopadesha to China and Korea, and ultimately to Japan.

In contrast, Japanese folklorist Kiyoshi Nozaki argues that the Japanese regarded kitsune positively as early as the 4th century A.D.; the only things imported from China or Korea were the kitsune’s negative attributes.[3] He states that, according to a 16th-century book of records called the Nihon Ryakki, foxes and human beings lived in close proximity in ancient Japan, and he contends that indigenous legends about the creatures arose as a result. Inari scholar Karen Smyers notes that the idea of the fox as seductress and the connection of the fox myths to Buddhism were introduced into Japanese folklore through similar Chinese stories, but she maintains that some fox stories contain elements unique to Japan.

Etymology_[1]

The full etymology is unknown. The oldest known usage of the word is in the 794 text Shin’yaku Kegonkyō Ongi Shiki (新訳華厳経音義私記?). Other old sources include Nihon Ryōiki (810-824) and Wamyō Ruijushō (c. 934). These oldest sources are written in Man’yōgana which clearly identifies the historical spelling as ki1tune. Following several diachronic phonological changes, this becomes kitsune.

Many etymological suggestions have been made; however, there is no general agreement. Myōgoki (1268) suggests that it is so called because it is “always (tsune) yellow (ki)”. Early Kamakura period Mizukagami indicates that it means “came (ki) [perfective case particle tsu] to bedroom (ne)” due to a legend that a kitsune would change into one’s wife and bear children. Arai Hakuseki in Tōga (1717) suggests that ki means “stench”, tsu is a possessive particle, and ne is related to inu, the word for “dog”. Tanikawa Kotosuga in Wakun no Shiori (1777-1887) suggests that ki means “yellow”, tsu is a possessive particle, and ne is related to neko, the word for cat. Ōtsuki Fumihiko in Daigenkai (1932-1935) proposes that kitsu is an onomatopoeia for the animal, and that ne is an affix or an honorific word meaning a servant of an Inari shrine.

According to Nozaki, the word kitsune was originally onomatopoeia. Kitsu represented a fox’s yelp and came to be the general word for fox. -Ne signifies an affectionate mood, which Nozaki presents as further evidence of an established, non-imported tradition of benevolent foxes in Japanese folklore.[3] Kitsu is now archaic; in modern Japanese, a fox’s cry is transcribed as kon kon or gon gon.

One of the oldest surviving kitsune tales provides a widely known folk etymology of the word kitsune; the story is now known to be false. Unlike most tales of kitsune who become human and marry human males, this one does not end tragically:

Ono, an inhabitant of Mino (says an ancient Japanese legend of A.D. 545), spent the seasons longing for his ideal of female beauty. He met her one evening on a vast moor and married her. Simultaneously with the birth of their son, Ono’s dog was delivered of a pup which as it grew up became more and more hostile to the lady of the moors. She begged her husband to kill it, but he refused. At last one day the dog attacked her so furiously that she lost courage, resumed vulpine shape, leaped over a fence and fled.

“You may be a fox,” Ono called after her, “but you are the mother of my son and I love you. Come back when you please; you will always be welcome.”

So every evening she stole back and slept in his arms.

Because the fox returns to her husband each night as a woman but leaves each morning as a fox, she is called Kitsune. In classical Japanese, kitsu-ne means come and sleep, and ki-tsune means always comes.

Characteristics_[1]

Kitsune are believed to possess superior intelligence, long life, and magical powers. They are a type of yōkai, or spiritual entity, and the word kitsune is often translated as fox spirit. However, this does not mean that kitsune are ghosts, nor that they are fundamentally different from regular foxes. Because the word spirit is used to reflect a state of knowledge or enlightenment, all long-lived foxes gain supernatural abilities.

There are two common classifications of kitsune. The myōbu are benevolent, celestial foxes associated with Inari; they are sometimes simply called Inari foxes. On the other hand, the wild nogitsune (literally, field foxes) tend to be mischievous or even malicious. Local traditions add further types. For example, a ninko is an invisible fox spirit that human beings can only perceive when it possesses them. Another tradition classifies kitsune into one of thirteen types defined by which supernatural abilities the kitsune possesses.

Physically, kitsune are noted for having as many as nine tails. Generally, a greater number of tails indicates an older and more powerful fox; in fact, some folktales say that a fox will only grow additional tails after it has lived 1,000 years. One, five, seven, and nine tails are the most common numbers in folk stories. When a kitsune gains its ninth tail, its fur becomes white or gold. These kyūbi no kitsune (nine-tailed foxes) gain the abilities to see and hear anything happening anywhere in the world. Other tales attribute them infinite wisdom (omniscience). This obake karuta (monster card) from the early 19th century depicts a kitsune. The associated game involves matching clues from folklore to pictures of specific creatures.

A kitsune may take on human form, an ability learned when it reaches a certain age — usually 100 years, although some tales say 50. As a common prerequisite for the transformation, the fox must place reeds, a broad leaf, or a skull over its head. Common forms assumed by kitsune include beautiful women, young girls, or elderly men. These shapes are not limited by the fox’s age or gender, and a kitsune can duplicate the appearance of a specific person. Foxes are particularly renowned for impersonating beautiful women. Common belief in medieval Japan was that any woman encountered alone, especially at dusk or night, could be a fox.

In some stories, kitsune have difficulty hiding their tails when they take human form; looking for the tail, perhaps when the fox gets drunk or careless, is a common method of discerning the creature’s true nature. Variants on the theme have the kitsune retain other foxlike traits, such as a coating of fine hair, a fox-shaped shadow, or a reflection that shows its true form. Kitsune-gao or fox-faced refers to human females who have a narrow face with close-set eyes, thin eyebrows, and high cheekbones. Traditionally, this facial structure is considered attractive, and some tales ascribe it to foxes in human form. Kitsune have a fear and hatred of dogs even while in human form, and some become so rattled by the presence of dogs that they revert to the shape of a fox and flee. A particularly devout individual may be able to see through a fox’s disguise automatically.

One folk story illustrating these imperfections in the kitsune’s human shape concerns Koan, a historical person credited with wisdom and magical powers of divination. According to the story, he was staying at the home of one of his devotees when he scalded his foot entering a bath because the water had been drawn too hot. Then, “in his pain, he ran out of the bathroom naked. When the people of the household saw him, they were astonished to see that Koan had fur covering much of his body, along with a fox’s tail. Then Koan transformed in front of them, becoming an elderly fox and running away.”

Other supernatural abilities commonly attributed to the kitsune include possession, mouths or tails that generate fire or lightning (known as kitsune-bi; literally, fox-fire), willful manifestation in the dreams of others, flight, invisibility, and the creation of illusions so elaborate as to be almost indistinguishable from reality. Some tales speak of kitsune with even greater powers, able to bend time and space, drive people mad, or take fantastic shapes such as a tree of incredible height or a second moon in the sky. Other kitsune have characteristics reminiscent of vampires or succubi and feed on the life or spirit of human beings, generally through sexual contact.

Kitsunesuki

Kitsunetsuki (狐憑き or 狐付き; also written kitsune-tsuki) literally means the state of being possessed by a fox. The victim is typically a young woman, whom the fox enters beneath her fingernails or through her breasts. In some cases, the victims’ facial expressions are said to change in such a way that they resemble those of a fox. Japanese tradition holds that fox possession can cause illiterate victims to temporarily gain the ability to read.

Folklorist Lafcadio Hearn describes the condition in the first volume of his Glimpses of Unfamiliar Japan:

Strange is the madness of those into whom demon foxes enter. Sometimes they run naked shouting through the streets. Sometimes they lie down and froth at the mouth, and yelp as a fox yelps. And on some part of the body of the possessed a moving lump appears under the skin, which seems to have a life of its own. Prick it with a needle, and it glides instantly to another place. By no grasp can it be so tightly compressed by a strong hand that it will not slip from under the fingers. Possessed folk are also said to speak and write languages of which they were totally ignorant prior to possession. They eat only what foxes are believed to like — tofu, aburagé, azukimeshi, etc. — and they eat a great deal, alleging that not they, but the possessing foxes, are hungry.[29]

He goes on to note that, once freed from the possession, the victim will never again be able to eat tofu, azukimeshi, or other foods favored by foxes.

Exorcism, often performed at an Inari shrine, may induce a fox to leave its host.[30] In the past, when such gentle measures failed or a priest was not available, victims of kitsunetsuki were beaten or badly burned in hopes of forcing the fox to leave. Entire families were ostracized by their communities after a member of the family was thought to be possessed.[29]

In Japan, kitsunetsuki was noted as a disease as early as the Heian period and remained a common diagnosis for mental illness until the early 20th century.[31][32] Possession was the explanation for the abnormal behavior displayed by the afflicted individuals. In the late 19th century, Dr. Shunichi Shimamura noted that physical diseases that caused fever were often considered kitsunetsuki.[33] The belief has lost favor, but stories of fox possession still appear in the tabloid press and popular media. One notable occasion involved allegations that members of the Aum Shinrikyo cult had been possessed.[34]

In medicine, kitsunetsuki is an ethnic psychosis unique to Japanese culture. Those who suffer from the condition believe they are possessed by a fox.[35] Symptoms include cravings for rice or sweet red beans, listlessness, restlessness, and aversion to eye contact. Kitsunetsuki is similar to but distinct from clinical lycanthropy.[36]

Hoshi no tama

Depictions of kitsune or their possessed victims may feature round or onion-shaped white balls known as hoshi no tama (star balls). Tales describe these as glowing with kitsune-bi, or fox-fire.[37] Some stories identify them as magical jewels or pearls.[38] When not in human form or possessing a human, a kitsune keeps the ball in its mouth or carries it on its tail.[13] Jewels are a common symbol of Inari, and representations of sacred Inari foxes without them are rare.[39]

One belief is that when a kitsune changes shape, its hoshi no tama holds a portion of its magical power. Another tradition is that the pearl represents the kitsune’s soul; the kitsune will die if separated from it for long. Those who obtain the ball may be able to extract a promise from the kitsune to help them in exchange for its return.[40] For example, a 12th-century tale describes a man using a fox’s hoshi no tama to secure a favor:

“Confound you!” snapped the fox. “Give me back my ball!” The man ignored its pleas till finally it said tearfully, “All right, you’ve got the ball, but you don’t know how to keep it. It won’t be any good to you. For me, it’s a terrible loss. I tell you, if you don’t give it back, I’ll be your enemy forever. If you do give it back though, I’ll stick to you like a protector god.”

The fox later saves his life by leading him past a band of armed bandits.[41]

Portrayal

Servants of Inari

Kitsune are associated with Inari, the Shinto deity of rice.[42] This association has reinforced the fox’s supernatural significance.[43] Originally, kitsune were Inari’s messengers, but the line between the two is now blurred so that Inari himself may be depicted as a fox. Likewise, entire shrines are dedicated to kitsune, where devotees can leave offerings.[9] Fox spirits are particularly fond of a fried sliced tofu called aburage, which is accordingly found in kitsune udon and kitsune soba. Similarly, Inari-zushi is a type of sushi named for Inari that consists of rice-filled pouches of fried tofu.[44] There is speculation among folklorists as to whether another Shinto fox deity existed in the past. Foxes have long been worshipped as kami.[45]

Inari’s kitsune are white, a color of good omen.[9] They possess the power to ward off evil, and they sometimes serve as guardian spirits. In addition to protecting Inari shrines, they are petitioned to intervene on behalf of the locals and particularly to aid against troublesome nogitsune. Black foxes and nine-tailed foxes are likewise considered good omens.[19]

According to beliefs derived from fusui (feng shui), the fox’s power over evil is such that a mere statue of a fox can dispel the evil kimon, or energy, that flows from the northeast. Many Inari shrines, such as the famous Fushimi Inari shrine in Kyoto, feature such statues, sometimes large numbers of them.

Kitsune are connected to the Buddhist religion through the Dakiniten, goddesses conflated with Inari’s female aspect. Dakiniten is depicted as a female boddhisattva wielding a sword and riding a flying white fox.

Tricksters

Kitsune are often presented as tricksters, with motives that vary from mischief to malevolence. Stories tell of kitsune playing tricks on overly proud samurai, greedy merchants, and boastful commoners, while the crueler ones abuse poor tradesmen and farmers or devout Buddhist monks. Their victims are usually men; women are possessed instead.[18] For example, kitsune are thought to employ their kitsune-bi or fox-fire to lead travelers astray in the manner of a will o’ the wisp.[47][48] Another tactic is for the kitsune to confuse its target with illusions or visions.[18] Other common goals of trickster kitsune include seduction, theft of food, humiliation of the prideful, or vengeance for a perceived slight.

A traditional game called kitsune-ken (fox-fist) references the kitsune’s powers over human beings. The game is similar to rock, paper, scissors, but the three hand positions signify a fox, a hunter, and a village headman. The headman beats the hunter, whom he outranks; the hunter beats the fox, whom he shoots; the fox beats the headman, whom he bewitches.[49][50]

This ambiguous portrayal, coupled with their reputation for vengefulness, leads people to try to discover a troublesome fox’s motives. In one case, Toyotomi Hideyoshi, a high government official, wrote a letter to the kami Inari:

To Inari Daimyojin,

My lord, I have the honor to inform you that one of the foxes under your jurisdiction has bewitched one of my servants, causing her and others a great deal of trouble. I have to request that you make minute inquiries into the matter, and endeavor to find out the reason of your subject misbehaving in this way, and let me know the result.

If it turns out that the fox has no adequate reason to give for his behavior, you are to arrest and punish him at once. If you hesitate to take action in this matter I shall issue orders for the destruction of every fox in the land. Any other particulars that you may wish to be informed of in reference to what has occurred, you can learn from the high priest of Yoshida.[51] Tamamo-no-Mae, a legendary kitsune featured in noh and kyogen plays. Print by Yoshitoshi.

Kitsune keep their promises and strive to repay any favor. Occasionally a kitsune attaches itself to a person or household, where they can cause all sorts of mischief. In one story from the 12th century, only the homeowner’s threat to exterminate the foxes convinces them to behave. The kitsune patriarch appears in the man’s dreams:

“My father lived here before me, sir, and by now I have many children and grandchildren. They get into a lot of mischief, I’m afraid, and I’m always after them to stop, but they never listen. And now, sir, you’re understandably fed up with us. I gather that you’re going to kill us all. But I just want you to know, sir, how sorry I am that this is our last night of life. Won’t you pardon us, one more time? If we ever make trouble again, then of course you must act as you think best. But the young ones, sir — I’m sure they’ll understand when I explain to them why you’re so upset. We’ll do everything we can to protect you from now on, if only you’ll forgive us, and we’ll be sure to let you know when anything good is going to happen!”[52]

Other kitsune use their magic for the benefit of their companion or hosts as long as the human beings treat them with respect. As yōkai, however, kitsune do not share human morality, and a kitsune who has adopted a house in this manner may, for example, bring its host money or items that it has stolen from the neighbors. Accordingly, common households thought to harbor kitsune are treated with suspicion.[53] Oddly, samurai families were often reputed to share similar arrangements with kitsune, but these foxes were considered myōbu and the use of their magic a sign of prestige.[54] Abandoned homes were common haunts for kitsune.[18] One 12th-century story tells of a minister moving into an old mansion only to discover a family of foxes living there. They first try to scare him away, then claim that the house “has been ours for many years, and . . . we wish to register a vigorous protest.” The man refuses, and the foxes resign themselves to moving to an abandoned lot nearby.[55]

Tales distinguish kitsune gifts from kitsune payments. If a kitsune offers a payment or reward that includes money or material wealth, part or all of the sum will consist of old paper, leaves, twigs, stones, or similar valueless items under a magical illusion.[56][57] True kitsune gifts are usually intangibles, such as protection, knowledge, or long life.[57]

Wives and Lovers

Kitsune are commonly portrayed as lovers, usually in stories involving a young human male and a kitsune who takes the form of a human woman.[58] The kitsune may be a seductress, but these stories are more often romantic in nature.[59] Typically, the young man unknowingly marries the fox, who proves a devoted wife. The man eventually discovers the fox’s true nature, and the fox-wife is forced to leave him. In some cases, the husband wakes as if from a dream, filthy, disoriented, and far from home. He must then return to confront his abandoned family in shame.

Many stories tell of fox-wives bearing children. When such progeny are human, they possess special physical or supernatural qualities that often pass to their own children.[19] The astrologer-magician Abe no Seimei was reputed to have inherited such extraordinary powers.[60]

Other stories tell of kitsune marrying one another. Rain falling from a clear sky — a sunshower — is sometimes called kitsune no yomeiri or the kitsune’s wedding, in reference to a folktale describing a wedding ceremony between the creatures being held during such conditions.[61] The event is considered a good omen, but the kitsune will seek revenge on any uninvited guests.[62]

In fiction

Embedded in Japanese folklore as they are, kitsune appear in numerous Japanese works. Noh, kyogen, bunraku, and kabuki plays derived from folk tales feature them,[63][64] as do contemporary works such as manga and video games. Western authors of fiction have begun to make use of the kitsune legends. Although these portrayals vary considerably, kitsune are generally depicted in accordance with folk stories, as wise, cunning, and powerful beings.

Kuzunoha, mother of Abe no Seimei, is a well-known kitsune character in traditional Japanese theater. She is featured in the five-part bunraku and kabuki play Ashiya Dōman Ōuchi Kagami (The Mirror of Ashiya Dōman and Ōuchi). The fourth part, Kuzunoha or The Fox of Shinoda Wood, is often performed independently of the other scenes and tells of the discovery of Kuzunoha’s kitsune nature and her subsequent departure from her husband and child.[65][66]

Tamamo-no-Mae is the subject of the noh drama Sesshoseki (The Death Stone) and of kabuki and kyogen plays titled Tamamonomae (The Beautiful Fox Witch). Tamamo-no-Mae commits evil deeds in India, China, and Japan but is discovered and dies. Her spirit transforms into the “killing stone” of the noh play’s title. She is eventually redeemed by the Buddhist priest Gennō.[67][68][69]

Genkurō is a kitsune renowned for his filial piety. In the bunraku and kabuki drama Yoshitsune Sembon Zakura (Yoshitsune and the Thousand Cherry Trees), Yoshitsune’s lover, Lady Shizuka, owns a hand-drum made from the skins of Genkuro’s parents. The fox takes human form and becomes his retainer, Satō Tadanobu, but his identity is revealed. The kitsune explains that he hears the voice of his parents when the drum is struck. Yoshitsune and Shizuka give him the drum, so Genkuro grants Yoshitsune magical protection.[70][71][72]

In netsuke

Kitsune are frequently depicted in netsuke, small carved objects originally intended to fasten a pouch to the sash of a garment. Netsuke have become a form of art known for their depiction of folklore and noh characters.

Termonology_[2]

Bakemono-Kitsune – a name for a sorcerer or evil fox usually as a Reiko, Kiko or Koryo i.e. some sort of non-physical fox *Genko– black fox, usually seen as a good omen *Kiko – spirit fox, see Reiko *Kitsune – fox, a general term for a fox regardless of the circumstance normally used for ‘good’ and ‘evil’ foxes alike *Koryo – haunting fox, see Reiko *Kuko – air fox, very bad kitsune, considered on the same level as Tengu (Japanese goblins) *Nogitsune – wild fox, used at one time to differ between good and bad foxes. At the time they used ‘kitsune’ to mean a good fox/messenger from Inari and nogitsune as all foxes who did mischief and tricked people. Not really considered evil, more like prankish. *Reiko – ghost fox, perhaps not on the ‘evil’ side but definitely a ‘bad’ fox. *Shakko – red fox, could be considered good or evil, the same as Kitsune really *Tenko – celestial fox, kitsune which have reached the age of 1,000 years, they are usually said to have 9 tails (and sometimes are said to have golden fur) but they are either considered very evil such as Tamamo-no-mae or benevolent and wise such as messengers to Inari *Yako/Yakan – fox, see Kitsune

References

Kitsune — Wikipedia, the free encyclopedia #Kitsune Classification

Источник

Description_[1]

Origins_[1]

Etymology_[1]

“You may be a fox,” Ono called after her, “but you are the mother of my son and I love you. Come back when you please; you will always be welcome.”

So every evening she stole back and slept in his arms.

Characteristics_[1]

Kitsunesuki

Folklorist Lafcadio Hearn describes the condition in the first volume of his Glimpses of Unfamiliar Japan:

He goes on to note that, once freed from the possession, the victim will never again be able to eat tofu, azukimeshi, or other foods favored by foxes.

Hoshi no tama

The fox later saves his life by leading him past a band of armed bandits.[41]

Portrayal

Servants of Inari

Tricksters

To Inari Daimyojin,

Wives and Lovers

In fiction

In netsuke

Termonology_[2]

Bakemono-Kitsune – a name for a sorcerer or evil fox usually as a Reiko, Kiko or Koryo i.e. some sort of non-physical fox *Genko– black fox, usually seen as a good omen *Kiko – spirit fox, see Reiko *Kitsune – fox, a general term for a fox regardless of the circumstance normally used for ‘good’ and ‘evil’ foxes alike *Koryo – haunting fox, see Reiko *Kuko – air fox, very bad kitsune, considered on the same level as Tengu (Japanese goblins) *Nogitsune – wild fox, used at one time to differ between good and bad foxes. At the time they used ‘kitsune’ to mean a good fox/messenger from Inari and nogitsune as all foxes who did mischief and tricked people. Not really considered evil, more like prankish. *Reiko – ghost fox, perhaps not on the ‘evil’ side but definitely a ‘bad’ fox. *Shakko – red fox, could be considered good or evil, the same as Kitsune really *Tenko – celestial fox, kitsune which have reached the age of 1,000 years, they are usually said to have 9 tails (and sometimes are said to have golden fur) but they are either considered very evil such as Tamamo-no-mae or benevolent and wise such as messengers to Inari *Yako/Yakan – fox, see Kitsune

References

Kitsune — Wikipedia, the free encyclopedia #Kitsune Classification

Источник

Мифология страны Восходящего солнца насыщена многими загадочными и магическими существами. Видное место среди них занимает многохвостая лисица, которая обладает волшебной силой и может жить более тысячи лет. Это мудрое животное может вселяться в человека, появляться в его снах, создавать огонь и делать другие необычные для простой лисы вещи.

Содержание

1 Общие сведения и происхождение
2 Внешность
3 Виды кицунэ
4 Легенды и мифы
5 Умение, силы и магические способности
- 5.1 Облик
- 5.2 Вселение
- 5.3 Огонь
- 5.4 Сны
- 5.5 Иллюзии
- 5.6 Пространство и время
- 5.7 Сведение с ума
- 5.8 Обман
6 «Кицунэ-цуки» – одержимость лисой
7 Кицунэ – посланник богини Инари
8 Средства против кицунэ
9 Кицунэ в современном мире

Общие сведения и происхождение

Образ лисы-оборотня возник в мифологии древнего Китая. Там их называют ху. Из Китая он проник в мифологию Кореи и Японии. В Корее лисицы-оборотни называются кумихо.
Лис на японском языке называется кицунэ (в транскрипции латинскими буквами «kitsune»). Японские лисы живут на двух больших островах. На острове Хонсю в Японии обитают лисы, которые имеют рыжую окраску и зовутся «хондо кицунэ». На территории острова Хоккайдо живут лисы, подвид которых так и называется лисица Хоккайдо, что в переводе в японского звучит как «кита кицунэ».
Фольклорный персонаж кицунэ представляет собой существо, которое внешне похоже на лису. Оно живет в несколько раз дольше человека и обладает большой магической силой. Сила и умение постоянно растет в течение жизни. О возрасте лисы кицунэ можно судить по количеству ее хвостов. Каждое столетие у лисы-оборотня появляется еще один хвост. Самыми могущественными считаются девятихвостые лисы. Больше девяти хвостов у кицунэ не бывает. У кицунэ старше ста лет появляется способность превращаться в человека. Чаще всего они предстают в образе молодой девушки.
В японской мифологии по своим свойствам лисица-оборотень напоминает вампира. Она может лишить жертву жизненных сил. Первые легенды об этих мифических существах пришли из синтоизма и буддизма. В синтоизме кицунэ тесно связаны с Инари – богиней плодородия и исцеления. Изначально богиня спускалась на землю верхом на этих существах.
В буддизме кицунэ стали известны благодаря школе Сингон (IX–X века). Одна из основных божественных персон в этом учении – Дакини изображалась верхом на лисе.
До сих пор нет однозначного мнения о происхождении лисиц-оборотней. По одной из версий в них превращаются умершие люди, которые обладали при жизни определенными талантами. Ученые, изучающие японскую мифологию, пришли к выводу, что образ магической лисицы впитал в себя черты богини Инари и китайского демона-оборотня, имеющего лисью внешность. В японском фольклоре кицунэ предстает в виде ёкая (демона).

Читайте еще об одном представителе японских ёкай: красавица с двумя ртами – футакучи-онна

Внешность

Во внешнем облике магической лисы особое внимание привлекают хвосты кицунэ, которые являются отличительной особенностью этого волшебного животного.
В большинстве сказок встречаются однохвостые, пятихвостые, семихвостые и девятихвостые лисы кицунэ. Треххвостые кицунэ встречаются очень редко. Пятихвостые и семихвостые лисы, как правило, имеют черный цвет. Они появляются перед людьми в своем реальном обличии.
В сказочных историях лисы с девятью хвостами называются «кюби но кицунэ». Это можно перевести на русский как «мудрое существо, которое помогает душе человека встать на правильный путь». Они обычно имеют золотой, серебристый или белый цвет меха. Девятихвостые кицунэ осуществляют связь с другими мирами, могут влиять на погоду. Они, как правило, с недоверием относятся к людям, поэтому оказывают помощь выбранной душе один-два дня. Редко такое кицунэ привязывается к одному человеку на длительный срок.

Виды кицунэ

В японском фольклоре можно найти следующие виды кицунэ:

Шакко. В переводе означает красная лисица. Часто таким именем называют обычных рыжих лис. Встречи с ними считались по разным приметам как хорошим, так и плохим знаком. Иногда Шакко связывают с возникновением пожаров.
Дзинко. Так зовут кицунэ-мужчину, достаточно редко встречающегося в японском фольклоре особь. Как правило, дзинко – это мужчина, которого заколдовали и превратили в лису. Но чаще всего кицунэ имеют женское обличье. В сказочных сюжетах они обольщают мужчин.
Бьякко. Такие кицунэ имеют белый мех и считаются посланницами богов. Их связывают с именем богини Инари. Существует легенда, по которой в неурожайные времена богиня Инари появлялась на земле верхом на бьякко. В руках она держала сноп рисовых колосьев. Белых лисиц часто преподносили в подарок императорам, потому что они приносили удачу.
Генко. Эти лисицы имеют черный мех и встречаются гораздо реже. По своему функционалу они сильно пересекаются с бьякко.
Ногицунэ. Эта разновидность лисы-оборотня также получила название «мстящая лиса». Ее отличают постоянные шалости и мелкие пакости. Она не старается причинить намеренно зло человеку, а скорее всего, действует как шаловливый ребенок.
Рейко/Корио. Этим термином обозначают враждебных лисиц, которые осмысленно вредят людям. Его применяют, когда говорят о духе лисы, который вселился в человека.
Тэнко. Так называют мудрейших лисиц, возраст которых достигает тысячи лет. Они называются божественными лисицами, обладают сказочной силой и мудростью. Они имеют девять хвостов и золотистую окраску. Эти лисы предстают как злыми, так и добрыми персонажами.
Разновидности кицунэ получили широкое распространение в японском фольклоре.

Легенды и мифы

Образ кицунэ в японской мифологии находит широкое распространение. Кицунэ бывают доброжелательными и озлобленными на человека. Большая часть добрых лис-оборотней служит Инари. Они постоянно развивают свои магические способности. После тысячи лет жизни на земле они перерождаются, чтобы стать небесными лисами. Кицунэ – это дух лисы. Часто этот дух запутывает человека, сбивает его с пути, погружает в мир иллюзий. Это делается в основном ради шутки. В некоторых ситуациях кицунэ пытается нанести вред человеку.

Умение, силы и магические способности

Если верить легендам, то в течение своей долгой жизни кицунэ приобретают практически неограниченные способности.

Облик

Кицунэ может принимать облик другого живого существа. Это качество развивается у лисиц постепенно, по мере накопления опыта и умения. Лиса-оборотень может превращаться в человека. Обратиться в человека не так просто. Нужно выполнить определенные действия. В некоторых мифах написано, что нужно произнести молитву, направленную на небо к Полярной звезде. По другим источникам, нужно проглотить листики, на которых написаны определенные заклинания. Чаще всего кицунэ оборачивается женщиной, чтобы обольстить мужчину. Но существуют редкие случаи, когда мужчину заколдовали и превратили в лису, так появляется дзинко – кицунэ-мужчина.

Вселение

Полагают, что кицунэ иногда вселяются в тело человека. В этом случае человек начинает вести себя неестественно. У него меняется голос, поведение. Чаще всего кицунэ выбирают человека, организм которого ослаблен сильными чувствами. Такими чувствами могут быть ненависть, зависть и даже любовь.

Огонь

Связь лисиц-оборотней с огнем подчеркивалась с давних времен. Считалось, что при ударе хвоста кицунэ о землю возникает огонь. В японском фольклоре существуют история с противоположным смыслом. С одной стороны, считается, что кицунэ может спровоцировать пожар в доме. С другой стороны, близость кицунэ к дому обеспечивает защиту жилища от огня, а в случае пожара повреждения будут минимальные.
В Японии верят, что при дыхании кицунэ возникают огоньки голубого цвета. Часто зимой люди наблюдают блуждающие огоньки. Они называются в Японии кицунэ-би («лисий огонь»).

Сны

Среди жителей Японии бытует мнение, что кицунэ проникают в чужие сны. Появление лисицы во сне может служить как позитивным, так и негативным сигналом. Лисица является хитрым существом, которое часто шутит и обманывает людей. К любому сигналу нужно относиться с осторожностью.
Важное значение имеет сюжет, в котором появилась кицунэ во сне:

Попытка поймать лису указывает на изменения на любовном фронте.
Преследование кицунэ по лисьим следам намекает на возможность участия в авантюрном мероприятии.
Бешеная лиса во сне, которая хочет укусить, говорит о появлении нового соперника в бизнесе или на любовном фронте.
Очень хороший знак, если удается во сне приручить лисицу. Это указывает на продвижение по службе или получение денежного вознаграждения.

Иллюзии

За волшебными лисами в фольклоре закрепилась способность создавать иллюзии. Для них иллюзии мало отличаются от реальности. Лисица, которая с помощью иллюзии обращается в человека, по поведению не отличается от настоящего человека. Она улыбается, разговаривает и даже рожает детей. Также она может трансформироваться в змею и начать ползать и кусать людей. Кроме живых существ кицунэ может превращаться и в неодушевленные предметы.
В старых сборниках рассказов можно найти много таких историй. Вот одна из них: двое мужчин ночью при лунном свете искали лошадь. Вдруг они оказались рядом с огромным деревом, которого, как они знали, здесь никогда не было. Они догадались, что кто-то пытается их запутать. Поэтому они решили отложить поиски, а в дерево дважды выстрелили из луков. После того, как стрелы вонзились в ствол, дерево пропало. Когда мужчины приблизились к месту, где было дерево, они нашли только труп старой лисицы. Она держала в зубах ветку дерева.

Пространство и время

Иногда кицунэ приписывают способность манипулировать пространством и временем. В результате искривления пространства лисицы-оборотни могут одновременно находиться в различных местах пространства. Также они могут мгновенно переноситься из одной точки пространства в другую (в более поздние времена такая способность получила название телепортация). Способность искривлять время позволяла ускорять и замедлять реальный ход событий, а также перемещаться во времени. Следует напомнить, что речь идет о мифологических существах.

Сведение с ума

По мнению жителей Японии, лиса-оборотень может сводить людей с ума. Одним из таких психических расстройств является одержимость лисой. Люди, в который вселяется лиса, перестают трезво оценивать события и начинают вести себя неадекватно.

Обман

В японском фольклоре образ кицунэ тесно связан с обманом. Лисы-оборотни способны на обман и недобрые шутки. Для своих шуток лисицы-оборотни выбирают жадных, заносчивых и чересчур гордых людей. Их действия часто направлены против самураев. Даже очень умный человек может стать жертвой такого обмана. Для обмана они пользуются магической силой и создают вымышленные ситуации, которые невозможно отличить от действительности. В одной мифической истории рассказывается о том, как хитрая лисица пыталась испугать главного героя. Для этого она запустила на небо иллюзию дымящегося облака, из которого лил горячий дождь, сверкали молнии и гремел гром. Однако человек не испугался. Очень скоро он понял, что это просто мастерски выполненная иллюзия.
Магический многохвостый зверь не старается нанести вред хорошему человеку. Встретив хорошего человека, кицунэ может стать для него хорошей и верной женой.

«Кицунэ-цуки» – одержимость лисой

С давних времен японцы верили, что кицунэ может оказаться в теле человека. Одержимость лисой называется «кицунэ-цуки» и считается психическим расстройством, которое связано с особенностями местной культуры. Такой вид одержимости не может возникнуть у человека, который ничего не знает о кицунэ или не верит в их магические способности.
Проникает в человека кицунэ через грудь или под ногтями. Одержимость лисой становится заметной по сильным изменениям в поведении человека. У него меняется голос, ухудшается память. Он начинает вести себя как лисица и питаться пищей, которую любит лисица. У него появляются способности, которые обычный человек не может в себе развить. У лисы-оборотня мало шансов вселиться в физически и психически здорового человека. Считается, что почитаемые в Японии борцы Сумо обладают иммунитетом против такой одержимости. Проявление сильных чувств (злобы, ненависти, удовольствия) опустошает организм человека. Этим пользуется дух лисицы, который вселяется в опустошенной организм.

Кицунэ – посланник богини Инари

Типичный миф гласит, что в давние времена на земле был страшный голод. Богиня плодородия Инари сжалилась над бедными крестьянами. Она спустилась на землю верхом на белой лисе со снопом рисовых колосьев в руках. Именно от Инари зависит благополучие каждого крестьянина. С тех пор повелось считать, что все лисы являются посланниками Инари (особенно белые лисы). Поэтому к кицунэ люди относятся с почтением.
Хотя существуют лисицы, которые недружелюбно относятся к людям. Для них используют термин «призрачная лисица». Очень часто этим термином называют лисиц, которые постоянно делают мелкие пакости.

Средства против кицунэ

Существуют различные средства, которые помогают изгнать лису-оборотня из человека:

Самый простой способ – дать кицунэ то, что она хочет. Например, предоставить ей еду. Очень часто приношение пищи используют для лечения одержимости. Считается, что в этом случае лиса добьется своего и покинет тело.
Часто используют способы физического воздействия. У одержимого на теле появляется вздутие. С помощью различных растираний можно переместить это вздутие на руку и воткнуть в него иглу. Несмотря на то что вселяется дух, такие действия приносят кицунэ боль. Поэтому чтобы избежать страданий, дух может покинуть тело.
Существует также убеждение, что лиса-оборотень не переносит некоторые запахи. Поэтому ее можно выкурить из тела, поджигая сухую полынь или конский навоз.
Популярно также лечение с помощью медицинских средств, которые разрабатывала официальная медицина.
Часто исцелением от одержимости занимались буддийские священники. Некоторые храмы пользуются в Японии особой популярностью, потому что они, по мнению жителей, оказывают реальную помощь.

Кицунэ в современном мире

В настоящее время кицунэ сохраняют известность благодаря аниме, которые очень популярны в Японии. Среди самых популярных аниме про кицунэ можно выделить:

«Инари в нашем доме» (Wagaya no Oinari-sama, 2008).
«Тактика» (Tactics, 2004).
«Серебряный лис» (Ginggitsune,2013).
«Нет игры – нет жизни» (No Game No Life, 2014).
«Заботливая 800-летняя жена» (Sewayaki Kitsune no Senko-san, 2019).

Волшебная лисица играет заметную роль в компьютерных играх:

The Night of the Rabbit.
Ghost of Tsushima.
Pathfinder: Wrath of the Righteous.

Также в Японии регулярно проходят различные фестивали. Один из них называется «Кицунэ-би мацури». В его основе лежит сказка «Кицунэ но Ёмэири» (в русском переводе «Лиса-невеста»). Многочисленные участники фестиваля в масках кицунэ проходят по улицам городов. Шествие завершается свадебной церемонией и праздничным представлением.

Давайте вместе сделаем техникой оригами таинственную и магическую лису-кицунэ, и пусть она принесет в ваш дом удачу и благополучие!

Источник

promo

nihon81

july 10, 2019 17:31

Buy for 30 tokens

Срочно в номер

https://instagram.com/p/BzvShaaC9Bd Да-да, это всего лишь профессиональный нежный крем после доения. Интересно увидеть целевую аудиторию. Сначала подумала, что он для бюста, но оказалась не права. Помню, когда-то активно рекламировался шампунь «Лошадиная сила», что ещё похожее вы знаете?…

Источник

«— Чернобурка? Это лиса, что ли?

— Лиса… Девятихвостая. Оборотень. Тыщу лет прожила! Такое творила… Не одна сотня мужиков по ее милости раньше срока окочурилась! …Да и то сказать: замки заперты, решетки целы, а Чернобурки нет! Кто виноват? …Я, что ли, ее стеречь должен?! Я только приказ об аресте оформлял! Вот, грозятся устроить мне земное перерождение, чтоб я ее и ловил! А почему я? Сексуальные преступления — это вообще не по моему ведомству!»

Г.Л.Олди «Мессия очищает диск» (53)

Вступление

Для западной культуры оборотень практически всегда был человеком, который мог превращаться в другое животное. Поэтому даже поверхностное знакомство с дальневосточной может удивить. В Китае, Японии и Корее этот принцип знаком, но в целом подход к оборотничеству иной. Оборотнем можно назвать, скорее, животное, которое может превращаться в человека. Среди животных, обладающих такими способностями, лиса на Дальнем Востоке — одно из самых главных, если не главное вообще. С лисой связано огромное количество историй в Китае и Японии. Корейского фольклорного материала западноевропейских языках доступно немного, но и там, без всякого сомнения, лисы играют очень большую роль в народных поверьях. Даже простое перечисление этих историй заняло бы продолжительное время. Лисы оставили следы своих лап буквально везде: в исторических хрониках, энциклопедия, трактатах, художественных произведениях. В Китае истории про волшебных лисиц встречаются уже в период династии Хан (202 год до н.э. — 221 год н.э.) (866: p.1), в Японии косвенные свидетельства о том, что с лисами уже связывают целый комплекс поверий — примерно в VIII веке н.э.

Истории про лис необычайно разнородны. От анекдотических до по-настоящему пугающих. От прозрачных по своему смыслу, до неописуемо странных. Если говорить о японской кицунэ просто как о лисе, которая, прожив определённый срок, получает способность превращаться в человека и разыгрывает в этом облике других людей, то этот подход сильно уплощает сам образ кицунэ. Лисы проникли во все сферы жизни. Лиса может быть объектом поклонения, так как выступает посланником синтоистского божества Инари. Лиса может быть опасным демоном, который вселяется в человека. Лиса может превратиться во любое другое существо или в неодушевлённый предмет. Лиса может остановить человека в бамбуковом поле ночью и потребовать от него померяться с ней силой в борьбе сумо, а попутно и украсть у него всю еду, который тот нёс с вечеринки, как случилось с крестьянином около города Фунабаси в 1912 году (887: p.49). А может вытравить на корню всю семью человека, который убил лису на своём поле. Лиса может быть выступать в истории в роли зловредного призрака умершего, а может и в роли типичного домового духа. Лисы находятся в услужении людей, а у целых кланов в Японии «владение волшебными лисами» передаётся по наследству. Лиса может быть чем угодно и её поведение не ограничено какими-то рамками.

Говоря «лиса», а не «кицунэ» в предисловии, мы пока откладываем проблему имён и разновидностей волшебных лис в Японии и Китае. О ней лучше говорить, когда читателю будет понятен хотя бы контур образа лисы в дальневосточном фольклоре.

Проблема происхождения

Как и почти всегда при изучении народных поверий, мы застаём отношение к лисе как к непростому и обладающими сверхъестественными свойствами животному, не в начале их сложения. Мы лишь регистрируем факт того, что в период династии Хан (202 год до н.э. — 221 год н.э.) в Китае с лисами уже связано множество представлений. Разыскания в области их географического источника привели лишь к тому, что более характерны они для северо-восточной части Китая и Маньчжурии (863: p.138). По мере продвижения на юг количество фиксируемых историй про волшебных лис существенно уменьшается и, в конце концов, становится вовсе незначительным (887: p.40).

Высказывалось предположение, что и в Китай истории про лис-оборотней, по крайней мере некоторые из них, тоже были занесены. Их родиной могла быть Индия, где встречаются подобные китайским истории, но герои в них не лисы, а наги (863: p.142). Прежде всего, это тип истории про жену-оборотня. Змея или лиса, превратившись в женщину, становится женой мужчине с условием того, что он не будет нарушать определённый запрет. Через некоторый период счастливой жизни с ней, мужчина нарушает этот запрет и его жена, превратившись обратно в свою животную ипостась, покидает его навсегда. Такой тип историй был хорошо известен даже в Европе, можно вспомнить хотя знаменитую легенду о Мелюзине. Индийские поверья легко и обильно попадали в Китай, когда туда начал проникать буддизм. С каноническими книгами этой религии в Поднебесную хлынул и поток самых разнообразных индийских поверий. Но если даже и предположить, что источник некоторых историй про лис в Китае — это Индия, то врядли стоит говорить о перенесении самих поверий про лис. Максимум — про обогащение сюжетами.

Японские представления о лисах обычно считаются экспортированными из Китая. Этого мнения придерживалось большинство учёных, которые изучали этот вопрос. Китайские представления о лисах и многочисленные истории связанные с ними попали в Японию с литературой. Даже не стоит говорить какое огромное влияние оказала китайская литература на японскую и насколько долго китайский язык продержался в Японии в качестве языка науки и культуры.

Единственное, что считалось оригинальным дополнением японской культуры к образу лисы — это поклонение ей в качестве посланника богини Инари и та роль лисы, которую она стала играть в культе плодородия, связанными с Инари (864: p.118-119). Но проблема ещё и в том, что не у всех японских историй про кицунэ есть свой китайский аналог и помимо тех, в которых лиса является связанной с этим божеством синтоистского пантенона. Уже обращалось внимание на то, что помимо китайского влияния, несомненно огромного, японские поверья о лисах сложились не без помощи ещё одного источника. Известно, что у айнов лиса играла довольно существенную роль в поверьях и могла повлиять на японские представления о лисах за время многовековой ассимиляции этих народов (881: p.40, 61).

Лисы-соблазнители и жёны

Тип историй, когда лиса, превращается в человека (обычно в женщину) и ищет связи с человеком, считается основным в Китае (887: p.40). Это может быть упоминавшийся тип истории про женитьбу на девушке, которая через несколько лет счастливой супружеской жизни покидает мужа, так как он нарушил табу (например, он не должен присутствовать при её родах). В Японии этот тип историй тоже хорошо известен. Даже больше, легенда этого типа — самая древняя сохранившаяся в Японии и дошла до нас в памятниках, самый ранний из которых датирован VIII веком. Эта же легенда поясняет и происхождение слова кицунэ.

In the Emperor Kimmei’s reign (540-571) a man from Ono district, Mino province, went out to look for a good wife. After a long time he met in the field a beautiful woman, of whom he asked : » Will you become my wife? » She consented; whereupon he took her with him to his house and married her. After a while she became pregnant and gave birth to a son. At that time there was a puppy in the house, which always barked at its mistress. She beseeched her husband to kill the beast, because she was very much afraid of it, but he did not do so, although he loved her greatly. Once on a certain day the dog made as if it would bite her, but withdrew barking. Suddenly the frightened woman changed into a fox (yakan), which climbed upon the fence and sat there, while the husband, looking at the transformed wife, said : » Between you and me a child has been born, therefore I cannot forget you. Come always and sleep with me.» She acted in accordance with her husband’s words and came to sleep with him. For this reason she was called Ki-tsune. She wore at that time a scarlet-painted dress. Her child was called Ki-tsu-ne. He grew to be a very strong man and could run as fastly as a bird can fly.

Marinus Willem de Visser «The Fox and Badger in Japanese Folklore» (864: p.20-21)

Во время правления императора Киммэя, один человек из района Оно, провинции Мино, отправился искать себе хорошую жену. Спустя долгое время он встретил в поле женщину, которую спросил: «Ты будешь моей женой»? Она согласилась, и он взял её в свой дом и женился на ней. Спустя некоторое время она забеременнела и родила сына. В то время в доме жил щенок, который всё время лаял на свою хозяйку. Она убеждала мужа убить животное, потому что очень боялась его, но он так и не сделала этого, хотя очень её любил. В один день собака накинулась на неё так, будто собиралась укусить, но отступила, гавкая. Внезапно женщина превратилась в лису (якан), взобралась на ограду и сидела там, пока не пришёл муж и, посмотрев на свою преображённую жену, не сказал: «У нас родился ребёнок, поэтому я не могу забыть тебя. Приходи когда захочешь и спи со мной». Она поступала в согласии со словами своего мужа и спала с ним. По этой причине её прозвали ки-цу-нэ^*. Она носила в то время алую одежду. Её ребёнка назвали Ки-цу-нэ. Он вырос очень сильным и мог бегать так же быстро, как летают птицы.

Маринус Виллем де Виссер «Лис и барсук в японском фольклоре» (864: p.20-21)

Похожие истории были распространены в Японии и не всегда заканчивались так хорошо. В самой первой истории про кицунэ даже раскрытие истинной натуры своей жены не помешало паре наслаждаться семейным счастьем. В других историях после раскрытия своей лисьей сущности жена-кицунэ вынуждена бежать, как в сравнительно недавно записанной истории XIX века, в которой жена-кицунэ убегает из дому после того как её ребёнок замечает, что в отблесках огня у мамы лицо как у лисы, а вскоре возле лисьей норы неподалёку находят детскую игрушку (864: p.87). Считалось, что дети от таких браков вырастали рослыми, сильными и необыкновенно быстрыми. Некоторые японские источники XI века рассказывают о человеке которого звали Лис из Мино (Mino no kitsune), которого считали потомком того самого первого брака человека и кицунэ (864: p.22).

Непохоже, что кицунэ связываются с человеком в этих историях для того, чтобы навредить ему или его обмануть. Как же они объяснялись? В Китае, где отрицательная роль лисы-оборотня выступает более явственно, считалось, что лисы имеют любовные связи с мужчинами для того, чтобы собирать семя, необходимое им для перерождения в более высокой ипостаси, поэтому нередко не жалеют своих сексуальных партнёров, доводя их до истощения и смерти (887: p.41). В идее использования человека лисой для последующего перерождения в более высокой ипостаси явно чувствуется влияние идей буддизма. Такому перерождению может способствовать незаслуженная или жертвенная смерть. Возможно, поэтому в Японии существовала идея о том, что при связи кицунэ и мужчины один из них должен после этого умереть (864: p.99). На это поверье явно оказала влияние история, которая рассказывается сразу в нескольких известных японских сборниках, самая известная из которых — «Сборник историй из прошлого» (Konjaku Monogatarishū) XI столетия. В ней рассказывается как однажды красивый юноша встретил у ворот Судзаку в Киото девушку необыкновенной красоты, в которую мгновенно влюбился. Но та не отвечала на его ухаживания и знаки внимания, сказав, что если он будет спать с ней, то умрёт. Но вскоре она ответила ему взаимностью, решив, что умрёт сама вместо него и попросила его похоронить её и, переписав определённую сутру, пожертвовать её от его имени. Юноша посмеялся с этих слов, но обещал так и сделать. После проведённой вместе ночи, она покидает юншу утром, забрав его веер и говоря, что по этому вееру он и найдёт её тело в означенном месте. На следующий день на месте, которое она назвала, была найдена мёртвая лиса с веером, прикрывающим её голову. Поражённый и тронутый жертвой, он выполняет её просьбу, а на через некоторое время его посещает дух кицунэ, которая говорит, что благодаря его действиям она переродилась на небе (864: p.26-27).

Это далеко не самое худшее, что может случиться от связи с кицунэ. Трикстерская и злобная натура лисы может проявиться в этих историях во всей своей красе. Один автор XII века в своём дневнике под 1144 годом сообщает, что в одном из зданий императорского дворца лиса в облике девушки соблазнила 16-летнего юношу и заразила его венерическим заболеванием. «Я никогда не слышал ничего более странного!», — пишет автор (864: p.36). Другому, можно сказать, повезло куда больше. Это был пожилой мужчина по имени Ёсифудзи, очень богатый и оставивший службу в 896 году, чтобы наслаждаться спокойной старостью. Жена его, будучи распутной женщиной, как передаёт хронист, сбежала в Киото, и он жил сам. Вскоре с ним начало происходить что-то странное. Он начал писать любовные письма и стихи какой-то воображаемой женщине, а потом пропал. Его родственники, считая, что он совершил самоубийство и желая найти хотя бы его тело, принесли жертву Кваннону (Гуаньину), божеству милосердия и боддхисатве, с которым связаны чувство сострадания и милости. Жертвы и молитвы продолжались 13 дней после чего, ко всеобщему удивлению, пропажа объявилась сама. Бледный как смерть и чрезвычайно похудевший Йосифудзи выполз из-под собственного дома. Когда он немного пришёл в себя, то рассказал историю, которая удивила всех ещё больше.

По его словам, письма, которые он писал, были на самом деле ответами. Он первый стал получать любовные письма от прекрасной женщины. Наконец, та пригласила его к себе. За Ёсифудзи прибыла прекрасно украшенная повозка, которая отвезла его в чудесный дворец, где его встретила та самая вожделенная красавица. Еда и питьё были изысканы, приём — сердечный, если не сказать больше. Так наш герой и остался со своей возлюбленной и жил с ней неразделимо «как две ветви на одном дереве». У них родился прекрасный ребёнок, которого Ёсифудзи собирался сделать своим наследником, несмотря на то, что у него уже был сын от первой жены. Идиллия прекратилась внезапно. В один день, через три года счастливой жизни в одной из комнат дворца перед Ёсифудзи появился буддийский монах с посохом в руке. Эффект его появления был потрясающим: его жена и все придворные дамы бросились врассыпную, как будто старались убежать и спрятаться от монаха. Монах же ткнул посохом Ёсифудзи и заставил его выйти из дворца через необычайно узкий проход. Выйдя, мужчина обнаружил, что грязный и в оборванной одежде, он выполз из-под собственного дома пред очами ошеломлённых родичей. После рассказанной им истории, под домом Ёсифудзи обнаружили целое логово лис (в истории их называют рейко), которые, потревоженные, разбежались в разные стороны (864: p.21-23).

Несомненно, что эта история — разновидность истории про жену-кицунэ, с которой жизнь мила, пока в неё не вмешиваются какие-то экстраординарные события. Но тут кицунэ — явный обманщик, и чтобы победить её чары вмешивается боддхисатва, который, конечно, и был тем самым монахом в видении Ёсифудзи. Если бы не его вмешательство, история для героя закончилась бы скоро и летально для него самого.

Наконец, самая экстремальная разновидность историй про соблазнения мужчины кицунэ даже не касается соблазнения как такового. Соблазнение — это лишь механизм для того, чтобы заманить человека к себе домой, после чего его можно каким-то образом сгубить. Обычно истории, когда усталые путники встречают дом с хозяйкой-красавицей, которая оказывается куда любезнее, чем этого требует этикет, очень часты. Далеко не все они обозначают желание убить человека. Достаточно часто такие истории заканчиваются тем, что утром этот самый путник обнаруживает себя на кладбище в разрытой могиле. Но есть истории, где лис обнаруживает своё желание убить человека. В одной из корейских историй, которая начинается совершенно классическим образом, путник спасается только потому, что проснувшись ночью, обнаруживает хозяйку дома на кухне, точащей нож (887: p.45).

Истории, где лисы-кицунэ соблазняют женщин тоже присутствуют, но носят другой характер. Если мужчин кицунэ соблазняют, то женщин агрессивно домогаются и даже берут силой. Вообще, считается, что в китайских историях лисы всегда враждебны к женщинам (887: p.40). В Японии историй про кицунэ, который преследовал девушку, требуя от неё любви во всех её проявлениях, тоже хватает. В одной из них кицунэ, влюбившись в служанку важного господина, принимает облик последнего, чтобы удовлетворить свою похоть (887: p.44). В другой легенде один японский аристократ c острова Сикоку, прийдя домой обнаруживает, что его ждут две женщины, которые выглядят точь-в-точь как его жена и буквально дерутся за право называться его супругой (864: p.68). О легенде ещё будет повод рассказать в дальнейшем, когда речь зайдёт о рангах кицунэ. Существует любопытная легенда о лисе, влюбившейся в девушку, и у айнов. В ней лиса преследует возлюбленную довольно оригинальным способом. Вселившись в её влагалище, лиса отпугивает каждого потенциального жениха, предупреждая того отступить от девушки. Естественно, услышав грозный голос у неё между но,г все женихи не осмеливаются ухаживать за ней, что приводит бедную девушку и всю её семью в отчаяние. Но однажды во сне девушке явилась милостивая богиня и рассказала как изгнать лису. Проснувшись, та рассказала о методе отцу. И тогда отец девушки изготовил из дерева точную копию своей дочери и предложил как жертву лисе. Та удовлетворилась и оставила девушку в покое. Впоследствии девушка вышла замуж, нарожала детей и жила счастливо (897: p.47-48).

Проделки кицунэ

He saw a black column of ashes and steam rise to the height of twenty thousand feet and spread out at its summit in the shape of an umbrella, blotting out the sun. Then he felt a strange rain pouring upon him, hotter than the water of a bath. Then all became black; and he felt the mountain beneath him shaking to its roots, and heard a crash of thunders that seemed like the sound of the breaking of a world. But he remained quite still until everything was over. He had made up his mind not to be afraid, — deeming that all he saw and heard was delusion wrought by the witchcraft of a fox.

Lefcadio Hearn «Glimpses of Unfamilliar Japan» (886: p.324)

Он увидел столб чёрного дыма и пепла, возвышающийся на высоту двадцати тысяч футов и оседающий в форме зонтика, закрывая солнце. Затем он почувствовал как на него льётся странный дождь, — горячее, чем вода в ванной. Затем всё почернело, и гора под ним затряслась от самого своего основания. Он услышал грохот грома, как будто мир раскалывался на кусочки. Но он оставался неподвижен пока всё не закончилось. Он решил не бояться, убедив себя в том, что всё увиденное и услышанное им — не что иное как иллюзия, порождённая колдовством лисицы.

Лафкадио Хирн «Взгляд на незнакомую Японию» (886: p.324)

Это не цитата из исторического сочинения или художественной литературы. Это реакция обычного японского крестьянина на извержение вулкана Бандаи 15 июля 1888 года — самого страшного в новейшей истории Японии, уничтожившего несколько деревень и полностью изменившего ландшафт на территории сотен квадратных километров. Наш крестьянин в этот день находился на вершине другой горы и смотрел на это ужасное великолепие как на театральное представление, сохраняя рассудок и спокойствие духа и убедив себя в том, что это всего лишь колдовские чары кицунэ. В дальнейшем, он, пожалуй, переменил своё мнение, но этот случай характеризует, наверное, главную черту характера кицунэ. Кицунэ — оборотень, а значит, не то, чем кажется.

Элемент обмана есть практически во всех историях про кицунэ. Не зря в Японии существует поговорка «показать свой хвост», то есть показать свой истинный характер (866: p.8). Практически все уже упоминаемые истории и те, о которых будет идти речь в дальнейшем, — это истории обмана. Практически каждое японское сочинение, которое в подробностях касалось лис, одной из главной их характеристик выбирает то, что они оборачиваются в мужчин или женщин и обманывают людей. Следующую историю можно назвать одной из классических. В ней кицунэ успешно обманывает буддийского священника, но в какой-то момент что человеку удаётся прервать чары кицунэ, при этом хорошенько перепугавшись. История дошла до нас сразу в нескольких источниках и была очень популярна в Киото в начале XII века. Её герой — реальный исторический персонаж. Звали его Зодзин (1036-1109). Рассказ цитируется по маленькому сочинению «Сообщения о лисах-призраках» учёного и поэта Оэ но Масафусы (1041-1111), который собрал все слухи и случаи, касающиеся кицунэ в Киото только за 1109 год. Хотя оно совсем небольшое, но сам факт, что за только год Масафуса насобирал столько оставляет только сожалеть о том какое огромное количество историй кицунэ до нас не дошло.

The bishop Zochin was famous for his teachings of the Buddha’s Law. Once an old woman came to see him and said: ‘I would like to have a mass said. Do come and visit me.’ The bishop promised to come. Towards the evening, the old woman came again, and the bishop complied with her wish. They arrived at a hall in a private house on the corner of the Sixth Avenue and Suzaku Avenue. The hall was as majestically adorned as it ought to be; but even though they had arranged for a ceremony of offerings for the priest, there was no one to wait on him. Behind a screen someone clapped his hands, and suddenly a cup of wine was brought in. The bishop thought it strange, and did not dare touch any of the food before he sat down to chant sutras. At the first tone of his prayer bell the lamp light suddenly turned green, and the food offerings turned out to be dung and filth and such like. Everything was an offence against the regulations. He was quite upset, and half-dead of fright he fled. The next day he tried to find the house, but it had disappeared without a trace.

Oe No Masafusa «A Record of Fox-Spirits» (889: p.88)

Учитель Зодзин прославился своим учением закона Будды. Однажды к нему пришла старая женщина и говорит: «Я бы хотела эту службу. Приходи ко мне с визитом». Учитель обещал прийти. Ближе к вечеру она пришла снова и учитель подчинился её желанию. Они прибыли в зал в частном доме на углу Шестой улицы и улицы Судзаку. Зал был прекрасно украшен, как это и должно было быть. Хотя для священника была организована церемония подношений, к нему никто так и не пришёл прислуживать. За перегородкой кто-то хлопал в ладоши и внезапно появлялась чаша вина. Учителю показалось это странным и он не осмелился прикоснуться к еде перед тем, как сел читать сутры. При первом звуке его молитвенного колокола свет ламп неожиданно стал зелёным, а вся еда превратилась в навоз, грязь и тому подобное. Всё выглядело нарушением предписаний для служб. Он пришёл в большое смятение и, полумёртвый от страха, спасся бегством. На следующий день он пытался найти этот дом, но тот бесследно исчез.

Оэ Но Масафуса «Сообщение о лисах-призраках» (889: p.88)

Эта история даже несколько шаблонна, настолько в ней много часто повторяемых в историях деталей. Приглашение человека в дом, которого потом найти нельзя. Хотя в данном случае Зодзину повезло, так как жертва розыгрыша может обнаружить себя и в разрытой могиле на кладбище. Угощения, которыми потчуют гостя, потом оказываются на поверку навозом и грязью, а если его приглашают по делу и платят деньги, то наутро оказывается что те стали старыми листьями, камешками, костями и тому подобным. Всё перечисленные действия и последствия стали настолько общими, что, став жертвой розыгрыша кицунэ, люди безоговорочно верили, что всё перечисленное им досталось. Но и тут люди иногда обманывались. На этот раз уже из-за своих ожиданий. В эпоху Ан-эи (1772-1781) одного актёра пригласили читать дзёрури^* в богатый дом. Там собралась целая толпа, которая апплродировала его выступлению и всячески выражала ему своё восхищение. И вот наконец после долгого отрывка он внезапно понял, что в комнате настала полная тишина. Он обратил внимание, что он находится вовсе не в комнате, а на кладбище. Поняв, что пал жертвой розыграша кицунэ он поспешил домой и слёг больным, будучи полностью уверенным в том, что угощения и напитки, которыми его потчевали, были фекалиями и мочой — от одной мысли о том, что он ел в тот вечер ему становилось плохо. Так он пролежал несколько дней, пока внезапно не выяснилось, что в тот же день, когда он демонстрировал своё искусство кицунэ, кто-то похитил всю еду и напитки со свадьбы в соседней деревне (864: p.87-88). Кицунэ действительно разыграли его, но навредить ему они не хотели. Видимо, действительно восхищались его талантами.

Ещё один очень типичный розыгрыш кицунэ — прикинуться странствующим монахом или паломником и попроситься на ночлег в дом. Кто же не приютит святого человека. Наутро крестьянин не обнаружит и следа гостя, как не обнаружит и своих волос, и его гладко выбритая голова некоторое время будет объектом шуток всего села (866: p.10).

Обычно розыгрыши кицунэ направлены на людей, к которым у них нет прямого дела. Вероятно, именно поэтому такие истории редко заканчиваются плохо для пострадавшего. Когда кицунэ мстит человеку по какой-то причине, то всё гораздо серьёзнее. Но месть тоже соответствует «провинности». Одна из историй про бритьё головы — тоже своеобразная месть, но всего лишь за то, что человек имел наглость не верить в силу и способности кицунэ (887: p.48).

Даже когда человек вовремя вспоминает о том, что он, может быть, имеет дело с кицунэ или сознательно пытается противостоять розыгрышам он всё равно оказывается обманутым. Или описаным. Одна из историй XIII века рассказывает про стража императорских ворот, который встретил прекрасную женщину, которую взялся проводить. Она постоянно прятала своё лицо за веером. Уже у ворот дворца он внезапно вспомнил про истории, в которых мужчин обманывают лисы, прикинувшиеся прекрасными девушками и решил проверить не связался ли он с подобной. Схватив даму за волосы и выхватив меч, он приставил его к горлу, угрожая убить её. Ответ девушки отчасти оправдан «галантностью» её кавалера, но всё-таки мало соответствовал поведению приличной девушки. Резко подскочив, она помочилась на мужчину и с криком «ко, ко» убежала в облике лисы. История передаёт, что с тех пор мужчина, оставшись с женщиной наедине, всегда вёл себя максимально осторожно (864: p.29).

Ещё одна история рассказывает про кицунэ, которая любила появляться на дороге в Киото в облике грязной девушки, просившей попадавшихся ей путником верхом подвезти её. Проехав с ними какое-то время, она резко спрыгивала с лошади и в облике лисы убегала, крича как лиса. Один молодой человек решил покончить с этими выходками. Выехав из Киото, он поехал по той дороге, где, как говорили, она появлялась. Так и не встретив её по пути из Киото, он поехал назад и тут она ему попалась, по обычной своей привычке прося подвезти. Юноша согласился, подсадил девушку на лошадь, а затем привязал к седлу. Доехав до Киото, он успешно сдал её дворцовой страже, но только он сделал это, она превратилась в лису и убежала. Внезапно и дворцы и город куда-то исчезли и молодой человек обаружил себя в чистом поле, а его коня нигде не было видно (864: p.31).

Очень любят кицунэ и такую шутку. Они выбирают человека и специально обращаются перед ним в его знакомого, так, чтобы тот заметил. Уверенный в том, что его пытается надуть кицунэ в обличье знакомого, человек, естественно, во всеоружии и готов вспомнить все способы как победить кицунэ. В конце концов, поколотить его тоже можно. Убедившись, что человек уже ждёт следующего появления этого самого знакомого, кицунэ не делает больше ничего. Прячется в сторонке и наблюдает за весельем. Когда этот самый знакомый попадётся тому человеку, его ждёт незавидная участь. Ведь его считают кицунэ (866: p.11-12). И, вообще, хорошо, если он останется жив. Некоторые средства против кицунэ человек выдержать может, но недолго.

Конечно, не все розыграши кицунэ так уж безобидны. Последний способ обмана, когда кицунэ сначала превращается в человека, а потом предоставляет тому, чьё обличье они принимали, отдуваться перед людьми, уверенными, что он лис, приводит в историях и к смертям, как в одной китайской истории, где сын убивает отца, будучи уверен, что убивает лисицу (887: p.46).

Но в целом, розыгрыш кицунэ в чистом виде редко наносит большой вред. Человек может перепугаться, отведать на ужин чего-нибудь дурнопахнущего и проснуться в малоприятном месте. Но угрозы жизни них нет.

Если бы всё ограничивалось подобными проделками, врядли бы средний японец так бы боялся этих лис. Конечно, иногда они бывают злобными.

Но в японской и китайской культурах есть ещё две области, в которых облик лисы-оборотня страшен, а истории как на подбор могут претендовать на сюжеты фильмов ужасов. Первая область — это одержимость кицунэ, когда лис вселяется в человека. О ней будет говориться особо. Вторая область: нарушение запретов и табу человеком или причинение непосредственного вреда самому лису. Тогда он отомстит.

Мстящий кицунэ

В Китае, где традиционно образ лисы более отрицательный, чем в Японии, истории про лис, которые мстят за обиды, несовершение жертвоприношений или просто в силу самой злобности характера, очень распространены и уступают только историям про соблазнение (887: p.41). В Японии даже в подобных историях кицунэ редко являет собой чистое зло. Их агрессивные действия по отношению к людям вызваны нечаянной или специальной агрессией по отношению к ним, причём те случаи, когда месть осуществляет не сама лиса, а дух убитой лисы за своё убийство попадаются в изобилии.

Способы, который выбирают кицунэ за причинённую им обиду, разнообразны. Иногда это могут быть вполне реалистичные ситуации. Например, к самураю, испугавшему кицунэ, выстрелив прямо возле его норы на охооте, приходят затем домой двое кицунэ, выглядящих как официальные посланники от его господина, и приказывают совершить сепукку по приказу последнего. Самурайский кодекс велит слушать господина своего клана во всём, а особенно касательно таких важных вещей, как смерть, поэтому самурай с готов подчиниться. Спасение приходит в последний момент от его собак, которые набрасываются на послов, которые тут же превращаются в лисиц и пытаются сбежать, но собаки их загрызают (864: p.71-72). В другой истории тоже самурай отделывается уже не лёгким испугом. Раненый им на охоте кицунэ принимает вид человека и поджигает тому дом (864: p.38). В ещё одной истории, относящейся к XVI веку, охотник на лис, перебивший их великое множество, меняет свою жизнь и становится буддийским священником. Вскоре перед его домом оказывается целая толпа призраков убитых им лис, которые грозятся отомстить за свои смерти ему и его семье. Ни сутры, ни взывания о помощи боддхисатвам совершенно не помогают — лисы только смеются над ними. Его оставляют, внимание, только тогда, когда он вновь возвращается к прежнему занятию — охоте на лис (864: p.66-67). Случай почти уникальный, хотя в Японии нередко считают, что охотники на лис и те, кто ест лисье мясо, не подвержен нападению кицунэ. Отмщение за своё убийство составляет и знаменитую историю кицунэ Тамамо-но Маэ.

Лисы, пытающиеся отомстить человеку за убийство их собрата, — уже драматизированный тип истории, который подразумевает героев. Хотя о таких случаях писали даже японские газеты в XX веке (866: p.26), всё-таки в повседневной ситуации люди как-то досадившие лисе, врядли ожидали сверхъестественных гостей уже на следующий вечер, зато очень широко считалось, что убийство лисы влекло за собой несчастья, который свалятся в будущем на голову тому, кто это сделал. Ранним утром в субботу 24 декабря 1931 года на ипподроме в городке Сонода на беговых дорожках была убита лиса. За субботу и воскресенье на ипподроме во время счкачек случилось 12 несчастных случаев, причём 9 из них в течении одной гонки. В вторник газета в ближайшем крупном городе Кобе выходит с заголовком: «Девятеро пострадало в одной гонке. Двенадцать жокеев падают в Соноде за два дня по причине смерти лисицы!» (866: p.27)

Иногда агрессивные действия кицунэ носят характер наказания за святотатство или восстановление справедливости, что будет затронуто в разделе про лис-посланников божества Инари в японских представлениях. Да и к соглашению с ними, если им причинили вред, прийти можно и даже получить вознаграждение.

Средства против кицунэ

Способы противостояния лисам на Дальнем Востоке, как можно было догадаться, тоже многочисленны. Здесь пойдёт речь о способах выявления лис-оборотней. Кроме них существуют другие способы, но относятся они к тем случаям, когда лиса вселяется в человека и направлены на то, чтобы изгнать лису. Частично они накладываются друг на друга и в обоих разделах могут быть небольшие повторения.

Самые первые способы противодействия лисам, о которых мы узнаём, совершенно обычны. Например, просто подстрелить. Как уже упоминалось, кицунэ принципиально не отличается от обычной лисы. Это любая лиса, которая при выполнении определённых условий, может стать чем-то другим. Например, получить способность превращаться в человека. Но убить её можно как и любое другое живое существо. Правда, существовало и поверье, что возле кицунэ, превратившейся в человека, всегда присутствует призрачный образ лисы, как будто созданный из лёгкого дымка. Чтобы убить кицунэ, нужно метить не в телесную видимость человека, а именно в эту фантомную фигуру (887: p.43).

Известно множество случаев, когда лисы проникали в дворец императора. Так как обычно это рассматривалось как плохое предзнаменование, а стрелять из лука во дворце запрещалось, то лис старались убить другими способами. Иногда их убивали собаки, их забивала до смерти стража. Были и попытки не дать лисам проникнуть во дворец. Министр права Фудзивара Ёринага (1120-1156) в своём дневнике упоминает, что во дворце стали появлятся лисицы, поэтому в вероятном месте проникновения во дворец клали лук и стрелы в качестве своеобразного магического препятствия для лис. Это, однако, не помогло. Тогда Фудзивара положил у специального решётчатого окна, которое, кстати, называется «лисья дверь» (kitsune-do) и предназначена, чтобы видеть что происходит за пределами помещения, оставаясь незамеченным, еду. Больше лисы не появлялись, что убедило автора в том, что это были не обычные лисы: лука и стрел они не боялись, а приношение в виде еды приняли (864: p.36-37). Еду, особенно рисовые шарики, абурааге и тофу, очень часто предлагают кицунэ, которые вселились в человека.

Но самые частые способы направлены на то, чтобы не попасться на уловки кицунэ и распознать его или даже заставить принять животную форму. Упоминание о том, что если кицунэ в обличье человека вдохнёт дым, то превратится обратно в лису, встречается уже в XIV столетии (864: p.50). Этот метод явно заимствован из практики охоты на лис, когда лису выкуривают из норы, разводя перед ней костёр из листьев, хвои или чего-то, что даёт много дыма.

Считается, что в отражении воды всегда видно истинное лисье лицо кицунэ, а не наваждение (866: p.8). Причём даже если лис невидимый, то его отражение всё равно видно в воде. Не является ли ваш собеседник кицунэ также легко проверить, незаметно ущипнув его. Если он оскорблённо ойкнет, то всё хорошо — перед вами человек. Но если никак не среагирует, то перед с ним определённо что-то не то (866: p.8). Одна из главных слабостей кицунэ — жареные крысы. Кицунэ не может устоять увидев этот, по её мнению, деликатес, и жадно накинется на угощение. Японские источники издавна советуют положить на дороге перед тем, кого вы подозреваете в том, что он кицунэ, это, с позволения сказать, блюдо, и ждать. Кицунэ не сможет пройти мимо. Из-за это слабости кицунэ часто выявляют и убивают (864: p.100). Среди других способов выявить кицунэ и заставить принять его свой оригинальный вид некоторые источники отмечают также победу над ними в учёной дискуссии, кормление отравленной едой и отрезание хвоста (864: p.7). Последний способ годится, разумеется, только в тех случаях, когда кицунэ не сможет обернуться в человека полностью.

Один из способов проверить не с кицунэ ли сейчас общается человек знакомый каждому, кто хоть раз слышал, как японец говорит по телефону. Их «моши-моши» в начале беседы выполняет роль «алло» и значит «говорю-говорю». Слово принято повторять именно два раза. Чтобы собеседник знал, что разговаривает с человеком. Считается, что кицунэ обучаются человеческой речи примерно в течение года, но даже опытный кицунэ всё равно будет иметь неустранимые проблемы с выговариванием некоторых слов и буквосочетаний. «Моши-моши» он не может выговорить как бы не старался (866: p.7). Сверхъестественным существам довольно часто недоступны какие-то простейшие для людей действия. Можно вспомнить святочных греческих демонов калликанцаров, которые умеют считать только до двух.

Ещё один общераспространённый способ в Японии выяснить не с наваждением ли они имеют дело — отвернуться от подозреваемого, наклониться и посмотреть на него у себя между ног. Если человек увидит лису, то имеет дело с кицунэ (896: p.46-47)

Одно из самых широкораспространённых мнений относительно кицунэ заключается в том, что собаки видят истинную натуру кицунэ и немедленно нападают на него. Множество раз в историях именно собаки спасают человека, напав на кицунэ и вынудив того сбежать до того, как ему удастся набедокурить. Именно по этой причине на лбах новорожденных в Японии раньше рисовали иероглиф «собака» (887: p.37).

Характеристики и способности кицунэ

Кицунэ — это обычная лиса. Имя kitsune является самым распространённым для обозначения лисы в противоположность многочисленным другим, относящимся к особым случаям. Это показывает, что в Японии не разделяли «обычную» и «сверхъестественную» лису. Это подтверждают и некоторые источники, в которых самые обычные, действительные черты лис соседствуют с волшебными по нашим понятиям (890: p.42).

Самое главное умение лисы по дальневосточным представляниям — это умение превращаться в нечто другое. Лиса — не единственное животное, которому оно доступно. В разных областях подобные представления бытуют о волках и о барсуках (енотовидных собаках), то есть тануки по-японски, лягушках, змеях. К слову, образы тануки и кицунэ были настолько близки по своему поведению и свойствам в Японии, что с XIII века появляется термин «кори», который обозначает «или кицунэ или тануки», когда точно нельзя понять из этих животных в изменённом облике столкнулся человек (864: p.41).

Вера в то, что, прожив определённый срок, лиса может превратиться в человека — очень древняя. Она встречается в китайских источниках, как минимум, в IV столетии нашей эры (887: p.42). Идея достижения определённого возраста, приносящего качественные изменения была широко воспринята в Японии. Похожие представления существуют не только относительно живых существ, которые получают возможность превращаться в нечто другое, но и касательно неодушевлённых предметов, которые могут стать одушевлёнными по просшествии времени. Их называют цукумогами.

В китайских и японских источниках нет полного согласия насчёт того, сколько нужно прожить лисе, чтобы научиться менять свой внешний вид. В одном китайском сочинении, предположительно V века н.э., сказано, что что по достижению 50 лет лиса может превращаться в женщину, по достижении 100 лет — в прекрасную девушку или мужчину. Когда ей исполняется 100 лет, она знает, что происходит на расстоянии тысячу ли, может вселяться в людей (при этом люди теряют свой разум и память) и убивать их колдовством. Когда лисе исполняется тысяча, она входит на небо и становится небесной лисой (864: p.5).

Только последний срок, тысяча лет, после которого лиса становится небесной и уходит в другие сферы, прекращая досаждать людям — кажется, единственный, в котором все источники достигли практически полного согласия. Срок для лисы, чтобы научиться превращаться в человека, в японских источниках чаще всего составляет 50 или сто лет. В китайских этот срок увеличивается иногда до 500(887: p.42).

Сам процесс превращения может быть очень разным. Наиболее древний связывает, как почти все ранние упоминания лис в китайских и японских источниках, лис с кладбищами и захоронениями. Китайский источник VIII века так описывает этот процесс:

It is an old saying that the wild fox bears the name of Tsze, Red. At night he strikes fire out of his tail. When he desires to appear as a spook, he puts
a human skull on his head and salutes the Great Bear constellation, and the transformation is then effected as soon as the skull ceases to fall.

Marinus Willem de Visser «The Fox and Badger in Japanese Folklore» (864: p.5)

Есть древнее выражение, что имя дикой лисы — Цзе, то есть Рыжая. Когда она желает явиться призраком, то ставит себе на голову человеческий череп и приветствует созвездие Большой Медведицы, и превращение завершает до того, как череп упадёт с головы.

Маринус Виллем де Виссер «Лис и барсук в японском фольклоре» (864: p.5)

По японским представлениям тот небесный объект, которому поклоняется лиса в процессе превращения, часто не созвездие Большой Медведицы, а Полярная звезда (887: p.43). Метод с черепом — самый распространённый, но далеко не единственный. Другие методы превращения предполагают проглатывание листков с написанными на них заклинаниями или произнесение заклинаний (864: p.7). Один из способов передаёт Уильям Гриффис в 1874 году. Он приводится без указания источников и напоминает европеизированный вариант обращения, но приведём и его. Когда лиса желает превратиться в мужчину или женщину, она собирает в кучу листья, которые полностью покрывают его тело. Затем собирает из них косу или узел на макушке. Когда это сделано, она делает три двойных сальто, не касаясь земли, и когда приземляется, то трансофрмация оказывается уже завершённой (899: p.58).

Все описанные методы лис использует для плохих целей, и это «плохая» и бесчестная трансформация. Япония не знает других способов, а вот в Китае был известен и «хороший», то есть достойный способ. Он только иногда упоминается японскими авторами (888: p.192), но не вошёл в представления о кицунэ. Он заключается в штудировании и изучении китайской классической литературы:

A gentleman came upon a group of young foxes in a circle about an old gray fox. He threw a stone and hit the gray fox on the head. The next day the family tutor had his head bandaged and admitted that he was a fox who with his young disciples was acquiring virtue the legitimate way by the study of the classics. He said the illegitimate way, the theft of human essence was much quicker but both wicked and dangerous (1937)

Jameson R.D. «The Chinese Art of Shifting Shape» (900: p.278)

Один раз человек встретил группу молодых лис, который расположились кругом вокруг старой, седой лисы. Он бросил в неё камень и попал ей в голову. На следующий день его семейный учитель пришёл с перевязанной головой и признал, что это он был той лисой, и со своими учениками овладевал добродетелями достойным путём, изучая классиков. Он сказал, что незаконный способ воровать человеческую сущность был гораздо быстрее, но порочен и опасен одновременно.

Р.Д.Джеймисон «Китайское исскуство оборотничества» (900: p.278)

Способ только сперва выглядит странным. Получение личного могущества и приобретение добродетелей через литературу в конечном счёте восходит к довольно древним представлениям о священности и магической силе иероглифов (900: p.275).

То, во что превращается лис — не всегда человек. В уже упоминавшейся коллекции рассказов «Сборник историй из прошлого» (Konjaku Monogatarishū) XI века рассказывается история про двух людей, которые в лунную ночь искали потерявшуюся в горах лошадь. Внезапно они остановились у гигантского дерева Суги^*, которое никогда раньше не видели на этом месте. Решив, что их заставляет бесцельно блуждать какое-то божество, они решили выстрелить в дерево из своих луков и пометить его таким образом, чтобы потом найти. Но как только стрелы коснулись дерева, оно исчезло. Стрелки в страхе убежали. Утром они возвратились к этому месту, чтобы обнаружить на месте, где стояло дерево, старого лиса в пасти которого была веточка дерева Суги, а в животе торчало две стрелы (864: p.29). В сообщении XVIII века из Японии сообщается о явлении огромной женщины ростом не менее 30 шяку^* с факелом в руке, названной, правда, кори из чего следует, что автор был не уверен о кицунэ речь идёт или о тануки (864: p.76-77) . Одна из самых странных историй про кицунэ относится к 1889 году. Её упоминает первый западный преподаватель японского языка и литературы в Императорском университете Токио Бэйсил Холл Чемберлен в книге про японские нравы и обычаи:

In 1889, a tale was widely circulated and believed of a fox having taken the shape of a railway train on the Tokyo- Yokohama line. The phantom train seemed to be coming towards a real train which happened to be running in the opposite direction, but yet never got any nearer to it. The engine-driver of the real train, seeing all his signals to be useless, put on a tremendous speed. The result was that the phantom was at last caught up, when, lo and behold! nothing but a crushed fox was found beneath the engine-wheels.

B.H.Chamberlain «Things Japanese…» (892: p.115)

В 1889 году ходили слухи о том, что лиса приняла облик поезда на линии Йокогама-Токио. Этот поезд-призрак будто бы ехал навстречу настоящему поезду, но при этом не приближался к нему. Машинист настоящего поезда, увидев, что все сигналы, которые он отчаянно подавал, бесполезны,развил максимальную скорость, на которую был способен локомотив. В конце концов, когда машинист догнал поезд, не раздалось ничего, кроме лёгкого, глухого стука, и, о чудо, на рельсах был найден лис, попавший под колёса.

Бэйсил Холл Чемберлен «Дела японские…» (892: p.115)

Линия сообщения Токио-Йокогама, о которой идёт речь в заметке, — это первая железнодорожная линия в Японии. Она была введена в эксплуатацию в 1872 году и за 17 лет японцы не перестали смотреть на это чудо западной техники с чувством лёгкого страха.
Это не единственный поезд-кицунэ в Японии. В середине 50-х годов на юге острова Кюсю бытовали поверья, что по ночам по железнодорожному полотну проносится поезд-кицунэ, который выглядит со стороны как цепь огней. Местные утверждали,что при возведении железнодорожных линий было разрушено множество лисьих нор, и вот теперь их призраки, объединившись в один большой призрачный поезд, не дают о себе забыть (866: p.12).

Существуют истории про автомобиль-кицунэ, даже про чайник (887: p.40)! При всём многообразии живых существ или предметов, в которые может превращаться кицунэ, не все они удачны. Так, кицунэ может превратиться в человека не полностью, оставив волочиться за собой пышный лисий хвост (864: p.74). Кицунэ может перепутать лево и право, как в одной истории, записанной в XVIII веке про мужчину, который вышел из дома по делам, но очень скоро вернулся и под предлогом усталости отправился спать. Его тёща заметила, что он слеп на левый глаз, в то время как муж её дочери был слеп на правый. Чтобы удостовериться в этом, обе женщины, мать и дочь, подняли мужчину под фальшивым предлогом и действительно — он был слеп не на тот глаз. Подождав, когда он опять отправится спать, они закололи его и, говорят, что под ударами ножей он кричал так же, как кричат лисы (864: p.64).

Лисы-кицунэ издают в историях два типа звуков. Один звучит как «кон-кон», а второй как «кай-кай». Часто между ними нет разницы, но иногда всё же считается, что по даже по звуку можно понять какая лиса перед тобой — хорошая или плохая. Звук издаваемый плохой лисом — это «кай-кай», а божественная лиса и посланник Инари — «кон-кон» (866: p.2-3). Но это не правило. Во многих историях этот принцип нарушается. Разница в звуках кицунэ объясняется и по-другому, его состоянием:

When a kitsune is suffering, its call is very much like the crying of an infant; when it is happy, it sounds like [somebody] beating on a hollow container.

Foster M.D. «Pandemonium and Parade Japanese Monsters and the Culture of Yokai» (890: p.41)

Когда кицунэ страдает, его крик очень похож на плач младенца; когда он доволен, то производит звук похожий на удары по пустому сосуду.

Foster M.D. «Pandemonium and Parade Japanese Monsters and the Culture of Yokai» (890: p.41)

Интерес представляет вопрос о хвосте или хвостах кицунэ. А если быть точным, то о девяти хвостах кицунэ. Ещё в древнекитайском «Каталоге гор и морей» нет недостатка в девятихвостых животных, некоторые из которых сравниваются с лисой. Так, в области горы Зелёный холм, вполне мифической горы, на которой, по китайским представлениям, жили боги и духи, водятся подобные животные:

Еще в трехстах ли к востоку [есть] гора под названием Зеленый холм. На южном ее склоне много нефрита, на северном— много цинху (азурита?). [Там] водится животное, похожее на лису, || но с девятью хвостами; звук его голоса напоминает плач ребенка. [Оно] может сожрать человека. Тому, кто съест его, не [опасен] яд змеи.

«Каталог гор и морей», I. 3а-4 (81: с.29)

Есть предположение, что то, что превратилось в девять хвостов кицунэ изначально было или позвонками или, скорее, разветвлениями хвоста, а не, собственно, хвостами, растущими пучком из одного места. По китайским представлениям ействительно считалось, например, что у лисиц девять позвонков или сочленений в хвосте (887: p.37).

По китайским преставлениями девятихвостая лиса могла считаться добрым предзнаменованием. Одна легенда рассказывает про то, как Юй Великий, один из мифических императоров Китая, один раз встретил белую лису с девятью хвостами, находясь в области Ту Сян. Император был не женат и не имел потомков, хотя правил уже 13 лет, и этот факт сильно беспокоил его подданных. Однако увидев лису, исператор сказал: «Белый — это мой цвет, а девять хвостов — знак многих потомков», и решил взять себе жену в этой области (864: p.8) Появление лисы с девятью хвостами считалось добрым признаком порядка и законности в ближайшие годы (864: p.9).

В Японии, читаем, что по достижению восьмиста или тысячи лет, кицунэ становится «небесной» лисой и её мех приобретает золотистый окрас (866: p.8). Обычно такая лиса, как считается, уже вмешивается в человеческие дела. Но при этом выражение «лиса с девятью хвостами» (kyubi-no kitsune) обозначет льстеца и обманщика.

В 1959 году У. Казаль в статье про тануки и кицунэ в японском фольклоре упомянул про веру в то, что кицунэ заключают постоянные брачные союзы, и «свадьбой кицунэ » называется то, что в русском языке чаще всего именуется как «грибной дождь», то есть то природное явление, когда одновременно светит солнце и идёт дождь (866: p.66). Пожалуй, тут не стоит говорить про веру в то, что лисы заключают браки, и не от того, что лисы, как правило, считаются женского пола. Связь кицунэ и этого нечастого природного события неочевидна и не может быть объяснена исторически. Напротив, дождь во время солнца называют «лисьей свадьбой» на такой большой территории, что объяснить его заимствованиями невозможно. Характеристика «лисы играют свадьбу» встречается на Сицилии, в Турции, Иране, южной Индии. Перед нами культурный феномен одинакового объяснения в несвязанных долго время культурах. Хотя и была попытка объяснить это индийским влиянием, но она признана неудачной (901). Кроме того, практически на всей территории Евразии это природное явление (как и радугу, часто его сопровождающую) связывают почти всегда с миром потусторонним, часто с животными, которые женятся, умирают или рожают. Для Европы наиболее характерна связь с дьяволом и объяснение «дьявол бьёт свою жену», а слёзы и являются этим самым дождём. Нередко, грибной дождь, то есть необычное и достаточно редкое событие, в котором происходит соединение двух несоединимых явлений, дождя и солнца одновременно, объясняется через ассоциацию, в которой представители мира потустороннего, то есть существа необычные, занимаются типично земной, обыкновенной деятельностью.

В Японии считается, что во время такого дождя можно увидеть свадебную процессию кицунэ . Это поверье, похоже, уже перенесено из другого, где оно смотрится на своём месте. Цепи огоньков или просто огоньки, видимые ночью на большом расстоянии, тоже считаются свадьбой кицунэ и считаются огнями фонарей свадебной процессии (896: p.47-48).

Огонь кицунэ

Связь лис и огня подчёркивалась издавна. Она не исчерпывалась наиболее классическим и звестным сегодня поверьем о том, что кицунэ высекает огонь, ударив хвостом об землю. кицунэ мог навлечь пожар и в то же время его близость к дому могла означать, что дом не пострадает от огня, а даже если в нём случится пожар, то большого вреда он не принесёт (864: p.37). В одной китайской истории лис выступает предвестником пожара, плохим предзнаменованием. Сон, в котором лис заползал под его кровать, вынудил одного китайского монарха 6 века построить 7-этажную пагоду, чтобы отвратить несчастья, но будучи только-только построенной, она сгорела дотла, похоронив под своими руинами множество людей (864: p.6).

В Японии часто считалось, что лисы не только производят огонь хвостом, но и само их дыхание тоже огненое. Видимый в темноте свет или огненный контур, который окружает кицунэ , как в истории с Тамамо-но Маэ, тоже намекает на огненную природу кицунэ .

Блуждающие огоньки называют в Японии кицунэ-би (狐火), буквально «лисий огонь». Считается, что кицунэ производят эти голубоватые (864: p.104) огоньки своим дыханием или, иногда, хвостами. В районе Кита города Эдо (сейчас Токио) существовала традиция, о которой впервые мы узнаём уже в 1689 году. Считалось, что в канун нового года кицунэ из восьми близлежащих провинций собираются у старого дерева эноки и зажигают лисий огонь. Если огонь яркий, то крестьяне верили, что урожай в этом году будет хороший (864: p.65).

Обычно блуждающие огоньки кицунэ-би видят зимой. Иногда в тех местах, где их видели, затем находили конские кости. Отсюда происходит довольно распространённое поверье, что кицунэ держат в пасти зажжённые конские кости, который и есть этот лисий огонь. В некоторых регионах считают, что огонь кицунэ производят при помощи не костей, а копыт (864: p.104-105), но довольно сложно представить себе лису с конским копытом в пасти. Впрочем, они и не такое могут.

Кицунэ как божественный посланник Инари

Развитие представлений о лисах как о посланниках синтоистского божества Инари общепризнанно считается оригинальным японским дополнением к дальневосточному образу лисы. Это мнение поддерживалось всеми исследователями, интересовавшимися вопросом.

Почитание Инари засвидетельствовано уже в VIII веке. Хотя в синтоистском пантеоне ей^* отведено довольно скромное место, в действительности культ Инари настолько всеобщ, что его называют отдельной религией внутри синтоизма (896: p.50). Объяснить этот факт несложно. Инари — божество еды, плодородия и достатка. Именно от благосклонности Инари зависит благосостояние отдельного человека. Неудивительно, что буквальное каждое японское село, вплоть до самых незначительных, имеет своё святилище, посвящённое Инари.

Имя Инари связано с рисом («ине»), и самый типичный миф про Инари касается того, как во время великого голода в незапамятные времена в Японии богиня спустилась с небес на белой лисе, сжимая в руках сноп колосьев «ине», злака, который рос в болотах и не был рисом, но после этого слово «ине» стало обозначать именно рис (896: p.44).

Белая лиса, на которой восседала верхом Инари, — это бьякко, та ипостась лисы, которая всегда связана с Инари и без исключений считается лисой благожелательной, а встреча к ней — к добру (866: p.3). Увидеть белую лису считалось к добру и в Китае (864: p.13), а в древней Японии императорам не раз дарили белых лис (864: p.16).

В народных представлениях, впрочем, каждая лиса связана с Инари. Обычно считается, что все лисицы — посланники Инари, однако действительность несколько сложнее. Неоднократно подчёркивалось, что лиса в какой-то мере вытеснила саму Инари и сама стала объектом поклонения. Маринус де Виссер в статье 1908 года считал, что поклонение лисе вместо Инари — это рудиментарный пережиток того, что первоначальное поклонение было именно лисе и произошло от культа лисы на горе Инари (864: p.143-144). Лиса как посланник Инари появляется в японской литературе только в XVII столетии, но и сейчас существует значительная неопределённость чему же, собственно, поклоняются: лиса, с одной стороны, и есть Инари, а с другой — посланник Инари.

Лиса, таким образом, — персонаж одновременно зловредный и почитаемый. От него можно ждать как милостей, так и подлостей. Попыток примирить это пртиворечие существовало множество — как в письменных источниках, так и в народных представлениях, зафиксированных в XX веке. По сути, тут можно увидеть некоторое китайское влияие. Лиса в Китае — существо гораздо более зловредное. Если в Китае и зафикировано поклонение лисам, то оно не ставит себе целью получение от неё благ, а только ублажение её приношениями, чтобы обеспечить её невмешательство в жизнь людей (863: p.134). Лиса, согласно наиболее распространённому мнению, принимает образ девушки и соблазняет мужчин для того, чтобы воровать у него человеческую сущность, некую эссенцию, жизненную силу (900). Это бесчестный, хотя и быстрый способ для лисы обретения личного могущества.

В кулинарной энциклопедии Honchō shokkan 1697 года Хитоми Хицудая, кстати, первом японском источнике, где лисицы прямо называются посланниками Инари, сказано, что все лисы Японии совершают паломничества в храм Инари в Киото. В соответствии с их умением вселяться в людей, они получают от Инари различные звания (864: p.99-100). Тут недвусмысленно говорится, что божество явно не против того, чтобы кицунэ вселялись в людей. Сами же люди на подобные действия лисиц смотрели неодобрительно. Действия всех кицунэ можно объяснить, таким образом, как поступательное движение к могуществу и более значимому рангу от Инари, чтобы в конце концов, после достижения тысячи лет, уйти на небо. Народу, разумеется, было сложно принять мысль о том, что благожелательное божество покровительствует вредоносным существам. Для типичных народных представлений характерно мнение, что вредоносные лисы, особенно те, которые вселяются в людей, — это изменники, изгнанные из сообщества лис, лисы-одиночки (896: p.48).

Последний, оправдательный взгляд был нехарактерен для Японии. Демоническая лиса и божественная — по сути, одно и тоже. До нас сохранилось во всех отношениях замечательное письмо. Оно написано от лица одного из самых могущественных военачальников и узурпаторов власти в японской истории Тоётоми Хидеёси (1536 или 1537 — 1598) и адресовано Инари. Сейчас это письмо хранится буддийском храме Тодаи-Дзи в городе Нара:

To Inaei Daimyojin :

— My Lord — I have the honor to inform you that one of the foxes under your jurisdiction has bewitched one of my servants, causing her and others a great deal of trouble. I have to request that you will make minute inquiries into the matter, and endeavor to find out the reason of your subject misbehaving in this way, and let me know the result. If it turns out that the fox has no adequate reason to give for his behavior, you are to arrest and punish him at once. If you hesitate to take action in this matter, I shall issue orders for the destruction of every fox in the land.

Any other particulars that you may wish to be informed of in reference to what has occurred, you can learn from the high-priest Yoshida. Apologizing for the imperfections of this letter, I have the honor to be Your obedient servant, Hideyoshi Taiko

Lefcadio Hearn «Glimpses of Unfamilliar Japan» (886: Vol.1, p.319-320)

К Инари Даймодзин.

Мой господин. Имею честь сообщить, что одна из лис под твоей властью околдовала одну из моих служанок, принеся ей большие неудобства. Оставляю эту просьбу с тем, чтобы ты тщательно расмотрел это дело и приложил все усилия, чтобы выяснить причины по которым твой подчинёный так дурно себя вёл, и сообщил мне о результате. Если окажется, что у лисы не было достаточно веской причины для такого поведения, задержи и накажи его немедленно. Если ты проявишь нерешительность в этом деле, я прикажу уничтожить всех лис на этой земле.

Все подробности, которые ты пожелаешь узнать о том, что случилось, ты можешь узнать от верховного священнослужителя Ёсиды. Приношу свои извинения за несовершенство письма, и имею честь оставаться твоим покорным слугой. Хидеёси Таико.

Лафкадио Хирн «Взгляд на незнакомую Японию» (886: p.319-320)

Практика прямого обращения к божествам и сверхъестественным существам нельзя сказать, что обычна для японских правителей, но этим случаем не исчерпывается. Касательно кицунэ письмо интересно тем, что письмо ясно различает два мотива поведения у лисы, которая оккупировала одну из служанок императоского дворца. Лиса могла иметь причину. Например, служанка могла специально или по незнанию оскорбить или нанести вред Инари или лисице. А могла и не иметь такой причины. Во втором случае грозный правитель прямо угрожает божеству. В этой истории карательных мер не потребовалось — служанка выздоровела, по преданию, в тот же день (864: p.71)

Часть историй про мстящую кицунэ или когда та вселяется в человека, недвусмысленно свидетельствуют о том, что перед этим человек обидел или оскорбил Инари. В истории, записанной уже в XX веке, девушка спиливает ветку во дворе святилища Инари у себя в деревне и немедленно становится одержимой. После её выздоровления и изгнания духа священниом Инари (каннуси), та действительно вспоминает, что срезала ветку, причём с совершенно невинной и даже благой целью. Ветка дерева, находящегося рядом со святилищем, торчала так, что за неё могли зацепиться и пораниться люди. И девушка срезала её, чтобы избежать этого. Каннуси, покидая девушку, говорит, что ей требовалось посоветоваться с ним или другим священником перед любым действием в святилище, которое не регулируется нормами, даже таким, на первый взгляд, безобидным (896: p.51).

Почитание Инари в образ лис или лис вообще не направлено, конечно же, на то, чтобы избежать вреда кицунэ . Многие ставят себе целью и достижения благ. Историй про кицунэ , вознаграждающих людей за доброту, проявленную к ним, за спасение их жизни тоже великое множество. Лиса может вознаградить человека богатствами, или необычайным везением. Один из даров благодарной кицунэ в историях — это «кики мими», дар понимания языка животных и птиц (866: p.18). Иногда кицунэ может пожертвовать собой, чтобы спасти человека, который когда-то спас её саму, распоров себе живот и приготовив из своей печени, одного из самых универсальных средств от всех болезней в японской народной медицине, лекарство (894: p.100).

Вознаграждающая кицунэ — это нередко та самая бьякко. В исторической хронике войны между провинциями Муцу и Дэва, написанная в первой половине XVII столетия содержится легенда о возвышении предка будущего лорда Дэва по имени Онодера Сигемоти. Ещё мальчиком он как-то спас лисёнка из рук других детей, которые собирались убить его. Вечером, когда он смотрел на луну, рядом появился старик и принялся благодарить его за спасение своего внука. Старик сказал, что он белый лис (бьякко) и долго время уже служит Инари. Он дал мальчику пакет, сказав, что это очень сильное лекарство, приготовленное самим божеством, и что в скором времени он получит земли из рук самого императора. Старик подсказал какие земли он должен выбрать (очевидно доминион семьи, так как мы имеем дело с семейной легендой), чтобы он и его дети всегда процветали. Старик исчез так же внезапно, как и появился. На следующий день император серьёзно заболел. Никто не мог его вылечить. Тогда по всем провинциям объявили, что кому удастся это сделать, может просить всё, чего пожелает. Естественно, пакет с лекарством чудодейственным образом вылечил правителя, мальчик выбрал земли, подсказанные стариком, и с тех пор его семья владела ими (864: p.60-61)

К Инари и её посланникам кицунэ в Японии было принято обращаться по множеству поводов. Одна из существенных частей культа относится к Инари как к богине плодородия. Храм Инари в Японии узнать достаточно легко. Обычно по бокам от входа в него ставят два изваяния кицунэ . Внешний вид этих охранников достаточно типичен. Особенно узнаваемы их хвосты, имеющие явную фаллическую форму (887: p.63). В одной из легенд фаллический характер хвоста кицунэ очень ярко проступает. В ней, женщина, который муж и жизнь не подарили ребёнка, приходит в храм Инари с молитвой. К концу её прошения кицунэ , стоящие у входа в храм, начинают вилять своими хвостами и внезапно начинает идти снег. Женщина воспринимает это как хорошее знамение. Тем же вечером в дом приходит бедняк и просит еду. Сердобольная женщина кормит бродягу, и, к её удивлению, тарелку, которую она отдала этому человеку, находят утром перед храмом, где она намедни молилась. Бедняк был самим Инари. В тот же год у женщины родился ребёнок (894: p.101-102).

Эта легенда не смотрится специфической, пока, собственно, не увидишь хвосты этих самых кицунэ , которые явно имеют фаллический характер. Утолщения на их концах называется «жемчужиной» (тама), часто красится в красный цвет (866: p.55) и считается душой этих лисиц ^* (903: p.21). Кроме того, в легенде не совсем понятно почему женщина сочла снег хорошей приметой. Но дело в том, что слово снег омонимично в японском языке со словом, обозначающим мужское семя (887: p.64).

Люди традиционно советовались с Инари, отъезжая в путешествие или покидая родину навсегда, и брали с собой фигурки кицунэ , которые выступали и талисманами и обеспечивали некоторым образом удачу и постоянное присутствие этого божества на чужбине (896). Лисы отыскивали для людей пропавшие вещи (896: p.48), лиса могла указать на убийцу и рассказать где спрятано орудие убийства (864: p.18-19). Почитание кицунэ в Японии продиктована далеко не одним только страхом.

Ранги кицунэ

Прежде чем заводить наконец-то разговор о разновидностях кицунэ в японском фольклоре, стоит сказать несколько слов об их рангах. О рангах или званиях кицунэ речь уже заходила. В том самом сообщении 1697 года, в котором кицунэ впервые была прямо названны послланниками Инари, говорится, что соответствии с их умением вселяться в людей, кицунэ получают от богини различные звания (864: p.99-100).

Один из наиболее ярких доступных текстов на эту тему относится к 1805 году. В этом году буддийским монахом, поэтом и автором многих сочинений, был написан сборник разнородных историй «Канден коитцу». В нём автор рассказывает про лису, которая жила в одном буддийском храме в провинции Оми ^* ещё с давних времён, охраняя его от пожаров и прочих неприятностей. Её никто никогда не видел, но иногда она разговаривала с главным священником храма и однажды пожаловалась, что на неё попали грязью, когда она сидела на сандалиях священника в то время, когда тот проводил религиозный обряд. На это священник ответил, что ей не стоит обижаться, так как её никто не видел, а значит запачкал её не специально. Другой раз лисица рассказала, что в целом лисицы делятся на три категории: «Сюрьо» или «начальники», «ёриката», то есть помощники, и «яко», то есть «полевые лисы». Сюрьо командуют другими лисицами, но только теми, которые у них под начальством — другим они приказывать не могут. Далее следует такой текст:

Once the fox asked for assistance because he had, as he said, not money enough to secure a higher rank. The priest assented but thought it strange, and asked the fox how he had got any money at all. The answer was : ‘ I have always picked up and kept the money which fell beside the offering box’. The fox is said to live always above the ceiling of the main hall. As to the use of money for getting a higher position, this is not confined to this particular fox, for I have heard the same said about other foxes. Therefore I asked the priests of Inari where these animals paid the money, but none of of them knew anything about it. The deeds of foxes are secret»

Kandenro Kokei «Kanden Kohitsu» (864: p.82-83)

Однажды лиса попросила помощи, так как, по её словам, у неё не хваталос денег, чтобы приобрести себе более высокое звание. Священник удивился и спросил откуда у лисы вобще взялись деньги. Ответ был таков: «Я всегда подбираю и сохраняю те деньги, которые упали за коробку с приношениями». Лиса сказала, что живёт над потолком основного зала. А что касается употребления денег для приобретения более высокого звания, то я слышал подобное и про других лис. Тогда я спросил других священников Инари куда эти животные относили деньги, но никто из них ничего не знал об этом. Дела лис — тайна.

«Канден Коитцу» цит. по (864: p.82-83)

В одном из случаев одержимости в XIX веке, кицунэ , вселившаяся в человека, кроме еды, что типично для таких случаев, просит и денег за то, чтобы она покинула человека, но не говорит зачем они ей нужны (864: p.93-95). Ещё один яркий случай того, что у кицунэ есть своя система рангов и одни находятся в подчинении у других, — это легенда, объясняющая то, почему на японском острове Сикоку нет лис. Про неё уже заходила речь. Однажды управляющий острова вернулся домой и, к своему удивлению, обнаружил там двух своих жён. Выяснить кто из них настоящая управляющий придумал после того, как заметил, что они предпочитают совершенно разную еду и, зная вкус своей настоящей жены, выявил поддельную. После пыток та превратилась в лисицу, то есть приняла свой оригинальный вид. Управляющий уже думал убить животное, но возле его дома собралась огромная толпа людей, примерно 4-5 тясяч, среди которых были женщины, мужчины, буддийские монахи, в общем — самый разномастный народ. Они сказали управляющему, что все они — кицунэ острова Сикоку, а он пленил кицунэ по имени Осагицунэ, который посланник Инари и король всех кицунэ Японии. Так как именно он учит их искусству вселения в людей, то после его смерти они не смогут это делать. В случае, если всё-таки управляющий решится убить Осагицунэ, то в страну прийдут великие несчастья, поэтому он должен пощадить ему жизнь. Управляющий соглашается, но при том условии, что все лисы покинут остров, и только после того, как все они уплывут, он пошлёт отдельным кораблём их короля. Кицунэ согласились. Был составлен специальный договор, который все они подписали и, как сообщает автор XVIII века, документ до сих пор хранится у потомков этого человека. Поэтому на Сикоку нет лис (864: p.66-67).

Таблица рангов кицунэ выглядит способом как-то разделить всех кицунэ по функциям, которые отображают представления общества о самом себе. Так, заметно, что от низших рангов к высшим кицунэ постепенно становятся от «плохих» к «хорошим». То же самое происходит, видимо, и с их возрастом. Одновременно это и попытка народной классификации того огромного количества названий кицунэ , которые мы встречаем в японской литературе и фольклоре.

Разновидности кицунэ

Фактически, все разновидности кицунэ — это та же кицунэ , лиса. Названия лис различают в зависимости от степени их опасности для человека, пола, времени суток, их характеристик, но они остаются при этом лисами. Исключение составляет, пожалуй, только кванко, которое описывается другим животным и обычно упоминается в строго специфическом типе поверий относительно лисы-обогатителя в прислужении у человека.

Бьякко (byakko, 百狐) — это «белая лиса». С самых древних времён считалось, что увидеть белую лису к удаче. Бьякко всегда выступает доброжелательным в историях (866: p.3). В центральном храме Инари в Киото находится святилище Бьякко связь которого с плодородием наиболее очевидна, так как это любимое место поклонения у бесплодных женщин, проституток, просящих побольше любовников, крестьян, просящих хороший урожай (903: p.21).

Генко (Genko, 黒狐) — «чёрная лиса». Встречается гораздо реже, но, как и белая, издавна считалась добрым предзнаменованием.

Рейко (Reiko) — «призрачная лиса». Это кицунэ -трикстер. Имя появляется в историях про проделки кицунэ или когда кицунэ вселяется в человека.

Якан (Yakan) — «полевой щит». Иногда считалось, что это просто прежнее название кицунэ . Но в самых ранних источниках это слово не встречается вообще, а в «Кондзяку моногатари» (XI в.) употребляется лишь один раз как синоним «кицунэ «. В японском словаре 1688 года говорится со ссылкой на китайское произведение, что якан — слово, применяемое к лисе ошибочно. Якан — это небольшое животное с большим хвостом, которое умеет лазить по деревьям, чего лиса не умеет (864: p.57). В более позднее время якан стал считаться одной из самых злобных и опасных разновидностей кицунэ .

Тока (Toka) — то, что днём называют кицунэ , ночью называется тока. В провинции Хитати на острове Хонсю тока — название белой лисы и считается священным посланцем Инари, а его имя объясняется происходящим от «приносящая рис» (864: p.57).

Корио (Koryo) — вселяющаяся в людей лиса (866: p.1). Очевидно, так называют кицунэ в тех случаях, когда она вселяется в человека.

Яко (Yako, 野狐) — «полевая лиса», одно из общих названий, с которым не связано какое-то ощущение особенной святости или зловредности.

Куко (Kûko , 空狐) — воздушная лиса. Для японского фольклора не важна и являет собой явно китайское заимствование, которое не прижилось (866: p.3).

Тенко (Tenko, 天狐) — божественная лиса. Возможно, каким-то образом может быть сопоставлена с воздушными демонами тэнгу, но для японской мифологии тоже не играет особой роли.

Дзинко (Jinko, 人狐) — мужчина-лиса. Это кицунэ , которая превратилась в мужчину или, иногда, мужчина, который превратился в кицунэ (903: p.34). Альтернативное название кицунэ -моти — «дзинко-моти» (см. ниже).

Кванко или Куда-гицунэ (Kwanko, Kuda-gitsune) — фактически не является лисой, но тоже называется кицунэ . Это небольшое животное, похожее, скорее, на ласку. Хвост животного по некоторым описаниям напоминает трубу, распиленную вдоль. Животное могут использовать колдуны (ямабуси) для своих нужд. В части японских семей кванко выполняет роль домового духа или духа-обогатителя и похож на обычай кицунэ-моти в префектуре Симане острова Хонсю (см. ниже).

Шакко (Shakko, 赤狐) — «рыжая лиса». Встречается в ранних японских источниках и считается хорошим предзнаменованием. В более поздних, по-видимому, это название не сыграло особенной роли.

Томэ (Tome) — «старая женщина». Это имя для лисы известно только при центральном храме Инари в Киото.

Миобу (Myobu) — «придворная дама». Японское энциклопедическое сочинение «Айносё» объясняет имя «миобу» как китайское слово, которым обозначали придворных дам и, так как в храмах, где поклонялись лисицам присутствовали женщины-прорицательницы, то, возможно, от имени придворных дам оно перешло на прорицательниц и, соответственно, на самих божественных лисиц. Слово тоже, как и Томэ, связано с культом Инари (864: p.55).

Ногицунэ — «дикая лиса». Фактически, употребляется достаточно редко и, в принципе, выступает синонимом кицунэ . По типу этот кицунэ близок рейко и якану, самым опасным разновидностям кицунэ .

Одержимость кицунэ

Поверье в то, что кицунэ может вселяться в человека — очень древнее. Но сперва предоставим слово Эрвину Бальцу, персональному врачу императорской семьи и одному из первых, кто познакомил преподавал японцам западную медицину. Его резюме относительно «кицунэ-цуки», буквально «быть одержимым лисой» было составлено в 1876 году и ниже цитируется его начало (полностью оно довольно большое):

Possession by foxes (Kitsune-tsuki) is a form of nervous disorder or delusion, not uncommonly observed in Japan. Having entered a human being, sometimes through the breast, more often through the space between the finger-nails and the flesh, the fox lives a life of his own, apart from the proper self of the person who is harbouring him. There thus results a sort of double entity or double consciousness. The person possessed hears and understands everything that the fox inside says or thinks ; and the two often engage in a loud and violent dispute, the fox speaking in a voice altogether different from that which is natural to the individual. The only difference between the cases of possession mentioned in the Bible and those observed in Japan is that here it is almost exclusively women that are attacked mostly women of the lower classes. Among the predisposing conditions may be mentioned a weak intellect, a superstitious turn of mind, and such debilitating diseases as, for instance, typhoid fever. Possession never occurs except in such subjects as have heard of it already, and believe in the reality of its existence.

Chamberlain B.H «Things Japanese» (892: p.115-116)

Одержимость лисицей (кицунэ -цуки) — это форма нервного расстройства или мания, которая нередко встречается в Японии. Войдя в в человека через грудь, или чаще через место между ногтями и плотью, лиса живёт своей сосбтвенной жизнь, отдельной от жизни человека, которого она населяет. Это приводит к двойной сущности или двойному сознанию. Одержимый слышит и понимает всё то, что лиса внутри него думает или говорит. Иногда эти двое устраивают громкие и ожесточённые споры, и лисица говорит голосом совершенно непохожим на нормальный глос человека. Единственное отличие между случаями одержимости, описанными в Библии и наблюдаемых в Японии заключается в том, что здесь ему подвержены практически исключительно женщины, причём низших классов. К предрасполагающим состояниям можно отнести слабый интеллект, суеверность, и такие подтачивающие здоровье болезни, как например, тифоидная лихорадка. Одержимость случается только у тех людей, которые слышали о ней и верят в его существование.

Чемберлен, Бэйсил Холл «Дела японские…» (892: p.115-116)

Сегодня «кицунэ-цуки» считается так называемым «культурно обусловленным» или «культуроспецифичным» нервным расстройством, то есть тем расстройствам психики, на которые влияет специфическая культурная среда. К одному из разновидностей подобных расстройств принадлежит и «психоз виндиго». Но психоз виндиго не может случиться, например, у японца, как кицунэ-цуки не может быть у индейца Канады. Как правильно отмечает Бальц в заметке, одержимость не может случиться у человека, который ничего не знает об одержимости кицунэ или в него не верит. Сказанное правдиво для всех подобных расстройств.

Особенность таких расстройств, и кицунэ-цуки в том числе, что традиционные методы его лечения действуют ничуть не хуже, чем современная психиатрия. Другой европеец в Японии, сталкивавшийся с этим расстройством, писал: «Тонизаторы, общая гигиена и разумное сотрудничество пациента обычно приводит к излечению. Впрочем, священники примерно так же успешно действуют в таких случаях, как и я.» (866: p.31).

Как раз вера в одержимость и та же самая культура освобождает человека. Эффективность традиционных методов, разумеется, только подогревает веру в то, что человек действительно был одержим кицунэ . Поэтому для Японии характерен иной взгляд на это явление.

Способность вселяться в людей у лис фиксируется ещё в Китае, хотя только в Японии сюжет про одержимость стал самостоятельным и значимым. Как уже было отмечено, жертвами одержимости кицунэ действительно становятся практически преимущественно женщины. В исторических источниках мы не застаём подтверждения того, что к одержимости больше склонны женщины низших классов общества, но это легко объяснимо — они слишком редко появляются на их страницах, посвящённых преимущественно жизни нобилитета.

Мы встречаем гораздо больше подробностей того, как кицунэ проникает в человека и как от него избавиться, чем почему кицунэ выбирает своей жертвой того или иного человека. В части историй причина есть. Их можно отнести к мести кицунэ за святотатство или нанесённый вред. Например, кицунэ вселяется в жену убившего лису и клянётся ему отомстить. Лиса была убита по приказу самурая, так как ему требовалась печень лисы, которая считается универсальным лекарством. Поэтому самурай посылает гонца, который объясняет, что человек убил не из прихоти, а по приказу, и что печень лисы понадобилась, чтобы вылечить человека. Кицунэ покидает женщину, согласившись с его доводами (864: p.63). В других случаях кицунэ признаётся, что пришла за едой, причём после того, как ей дают эту еду и она покидает женщину, то пропадает и еда, которую она положила незадолго до этого за пазуху (864: p.39). В одном сочинении XVIII века приведено интересное объяснение в кого вселяются кицунэ . Когда человек испытывает сильные чувства, — ярость, злость, удовольствие, любовь, ненависть, — он становится пустым, и эту пустоту заполняет дух лисы (864: p.101) В другой даётся ясно понять, что она не сможет вселиться в человека, который не боится кицунэ (864: p.95). Также широко распространено мнение, что в физически сильного человека кицунэ не может вселиться, а борцы сумо, как класс, обладают иммунитетом к кицунэ , как и вообще ко всяким призрачным и демоническим угрозам (886: p.329).

Входит кицунэ в человека, как правило, через грудь, между плечом и подмышкой или, наиболее часто, через место, где ногти соединяются с плотью (866: p.101-102). Человек, в которого вселяется кицунэ , сильно меняется. Он разговаривает другим голосом, начинает плохо помнить недавние события. Он начинает ненормально много есть, причём только ту еду, которую традиционно, как считается, любят лисы, и обожает жирную пищу. Такой человек может вести себя как лисица. У него может могут обнаружиться способности, невозможные для человека. Так, например, он может перепрыгнуть через тории, то есть ворота синтоистских храмов. В одноим из записанных свидетельств эти ворота были не менее 4 метров в высоту (896: p.48). В другом свидетельстве жертвы внезапно стали разговаривать на классическом китайском языке, который совершенно точно не могли знать (887: p.55). Иногда могли быть сомнения в том, что в человека вселилась кицунэ . Одним из средство определить так ли это, были жареные листья бадьяна, которые давались больному. Если он одержим, то кицунэ не станет есть их (864: p.102).

Средства изгнания кицунэ можно разделить на несколько групп. В первой кицунэ уходит сама, если дать то, за чем она пришла, например, еду. Приношения еды очень часто встречаются в историях одержимостей кицунэ . Вторая группа предполагала чисто физические способы воздействия на одержимого. Иногда лиса входит в тело и выглядит как вздутие кожи или опухоль. Путём растираний и щипков можно было переместить это вздутие, например, на руку, а потом проткнуть раскалённой иглой. И хотя кицунэ , вселяющийся в человека — дух, это доставляет ему столько страданий, что он обещает уйти. Впрочем, все кицунэ — лгуны и часто может потребоваться вторая такая операция, как пишет художник Шибо Кокан (1732-1818), который узнал об этих способах от знакомого врача (866: p.36). Довольно часто поверье, что кицунэ не может выдержать некоторые запахи и дым, приводило к том, что одержимых заставляли вдыхать дым от горящих шариков из высушенной полыни (887: p.58) или дым от конского навоза (864: p.101). Многие способы могли быть очень грубы и приводили к смерти человека. Исследователи приводят несколько подобных сообщений из газет XIX-XX веков. В одном из них двум женщинам, матери и дочери, в глаза и ноздри засыпали серы и читали буддийские тексты. Только через несколько часов после того, как две женщины умерли, горе-экзорцисты заметили, что они не двигаются и вызвали полицию (866: p.40-41). Некоторые ещё более жестокие способы тоже описывались в литературе (887: p.55-56). Третья группа, описанная выше, предполагает лечение при помощи западной медицины. Наконец, в четвёртой группе целителями выступают буддийские или синтоистские священники или сами одержимые. Часто, при кицунэ-цуки люди сами обращаются в храмы и нередко им назачают паломничество и принесение жертв в месте, куда они должны отбыть. Достаточно часто это действует. В Японии даже известны наиболее успешные в этом храмы и святилища. Очень часто, впрочем, священники выполняют ритуалы своеобразного экзорцизма. В литературе эти ритуалы были описаны не раз. Они могут иметь достаточно много различий. Данный относится к 1938 году и был записан от американского японца, жившего на родине с 1932 по 1940 год. Он лично знал девушку, которая была одержима, а рассказ об изгнании из неё кицунэ рассказал автору статьи со слов соседа девушки, который присутствовал на сеансе, так как священники часто приглашают близких и соседей, которые во время ритуала молятся, что, как считается, помогает изгнанию кицунэ :

The principal priest (jinjo) knelt to the south of the room with his assistant beside him. His assistant was the one who moved around, who led the girl around and took care of everything. The girl knelt at the west while the family and friends were at the north. This all happened in the daytime.

First the kannushi did the usual things they do at a ceremony of almost any kind. They waved the gohei to drive away evil and chanted a long prayer or norito. Then the head kannushi began to meditate. He sat there for a long time. He began to go into a trance (gyo). The people recognized this because he sat motionless, with not a muscle moving. He grew pale. When he spoke it was not in his natural voice. His lips scarcely moved when he talked and his eyes were closed.

He asked the girl questions, but it was the fox in her that answered. He asked‘the fox if it had taken possession of her and why. The fox replied through the girl but everyone knew it was not the girl speaking. The voice was much higher pitched and stronger than hers. Fox said that she had possessed the girl because she had broken off a branch of a tree at the Inari shrine and had thrown it away. Fox said that if it had been a little child who had done this she would not have punished the person in this way, but that a grown girl should have known better.

The kannushi tried to persuade the fox to leave the girl, but the fox refused. Every once in a while the girl would try to go out of the room. The fox was making her do this. The assistant would keep her there. Finally the assistant kannushi took a small piece of rice paper, crumpled it up, and put it right on the surface of the mat in the center of the room. He then lit a piece of rope made of twisted white rice paper (koyori) from a candle and ignited the rice paper with this.

Now something wonderful happened. A great fire that filled the center of the room blazed up from that little piece of paper. It reached to the ceiling and came within a foot or so of the people along the side of the room. But nothing was burned.

Then the assistant led the girl to the southwest corner and tried to make her walk through the fire diagonally across the room. The fox that was in her tried to keep her from doing it and said, “No, don’t do it! Don’t do it !” The girl struggled and it took the assistant a long time to force her through. But he struggled with her and finally got her to the fire. As soon as she got into the fire and was in about the center of the room she gave a cry “kwei,” and fainted. It was a cry such as an animal gives when it is shot. It was the fox leaving her body. At the moment she fainted the kannushi recovered from his trance. And as soon as she fainted the flames died down and there was nothing but some ashes in the middle of the room. The spirit of the fox had left its own body and had gone into this girl’s body. With that cry the spirit of the fox was driven from the girl’s body again. Maybe it got back to its own body, but the fox probably died after this. The whole ceremony took about two hours.

Opler M.E., Hashima R.S. «The Rice Goddess and the Fox in Japanese Religion and Folk Practice» (896: p.50-51)

Главный священник (дзинзё) и его помощник позади него преклонили колени к югу комнаты. Это его помощник ходил, когда было нужно, по комнате, он же водил девушку и заботился обо всём. Девушка стала на колени к западу, а её семья и друзья — к северу. Всё это происходило днём.

Сначала каннуси делал самые обычные вещи, которые они делают при любой церемонии. Они взмахнули гохэи^*, чтобы изгнать зло и прочли длинную молитву или норито. Затем главный канусси погрузился в медитацию. Он сидел долгое время. Затем он вошёл в транс (гио). Люди поняли это, потому что он сидел неподвижно, ни один его мускул не двигался. Он побледнел. Когда он заговорил, то голос был непохож на его обычный голос. Его губы практически не двигались, когда он говорил, а глаза — закрыты.

Он задавал девушке вопросы, но на них отвечала не она, а лиса. Её голос был гораздо более тонким и громким, чем голос девушки. Лиса сказала, что она вселилась в девушку потому, что она сломала ветку в святилище Инари и затем её выбросила. Лиса сказала, что если бы это сделал ребёнок, она не наказала бы его так, но взрослой девушке лучше знать что можно делать, а что нет.

Каннуси пытался убедить лису покинуть девушку, но та отказывалась. Иногда девушка пыталась выйти из комнаты. Это лиса заставляла её делать это. Но помощник не давал ей уйти. Наконец, помощник каннуси взял небольшой листок рисовой бумаги, смял его, и положил ровно в центре татами в середине комнаты. Затем он поджёг фитиль из перекрученнной рисовой бумаги (коёри) со свечи и зажёг при помощи него бумагу.

И тут случилось нечто удивительное. От этого маленького кусочка бумаги вспыхнул большой огонь, озаривший всю комнату. Он достиг потолка и подобрался примерно на фут до людей, которые сидели у края комнаты. Но ничего другого не горело.

Затем помощник отвёл девушку в юго-западный угол и попытался провести по диагонали комнаты через огонь. Лиса, которая была в ней, не хотела делать этого и повторяла: «Нет, не надо! Не делайте этого!». Девушка сопротивлялась и поэтому помощнику понадобилось долгое время, чтобы заставить её пройти через пламя. Он боролся с ней и наконец-то втолкнул её в огонь. И когда оа вошла в огонь и дошла до центра комнаты, она выкрикнула «квей» и упала без чувств. Как только она потеряла сознание, огонь немедленно затух и в центре комнаты не осталось ничего кроме небольшого количества пепла. Дух лисы вышел изх своего собственного тела и вошёл в тело девушки. Одновременно с этим криком дух лисы был изгнан из тела девушки. Может, он вернулся в своё прежнее тело, но, скорее всего, лиса умерла после этого. Весь процесс занял около двух часов.

Opler M.E., Hashima R.S. «The Rice Goddess and the Fox in Japanese Religion and Folk Practice» (896: p.50-51)

Лисы в услужении

Кицунэ-цуки — это когда лиса завладевает человеком и управляет им. В Японии существует до некоторой степени противоположное явление, называемое кицунэ-моти (kitsune-mochi), что значит «владение лисами». Оно зафиксировано сравнительно на небольшой территории острова Хонсю, — провинциях Изумо и Ивами префектуры Симане, особенно в западных частях этих территорий. Это явление касается не отдельных людей, а семей, и «владение лисами» передаётся по наследству. Оно играет огромную роль, когда речь заходит о свадьбе или передаче земли из рук в руки.

To explain this term, we may say that fox-owning families are believed to have living with them a tribe of small, weazle-like foxes to the number of seventy-five, called human foxes, by whom they are escorted and protected wherever they go, and who watch over their fields and prevent outsiders from doing them any damage. Should, however, any damage be done either through malice or ignorance, the offender is at once possessed by the fox, who makes him blurt out his crime and sometimes even procures his death. So great is the popular fear of the fox-owners that any one marrying into a fox-owning family, or buying land from them, or failing to repay money borrowed from them, is considered to be a fox-owner too. The fox-owners are avoided as if they were snakes or lizards. Nevertheless, no one ever asks another point blank whether or not his family be a fox-owning family ; for to do so might offend him, and the result to the enquirer might be a visitation in the form of possession by a fox. The subject is therefore never alluded to in the presence of a suspected party. All that is done is politely to avoid him.

(892: p.117-118)

Для объяснения термина будет достаточно сказать, что считается, что вместе с семьями, владеющими лисами, живёт группа из 75-ти маленьких лис, похожих на ласок, которых называют «люди-лисы»^*.Они сопровождают людей куда те ни пойдут, защищают их, следят за их полями и не дают чужакам наносить им ущерб. Но если в силу неведения или злонамеренно это всё-таки произошло, в обидчика немедленно вселяется лиса, которая заставляет проговориться о своём преступлении, а иногда и бывает причиной его смерти. Страх перед владельцами лис невроятно велик, потому что всякий кто женится или выходит замуж за представителя этой семьи, покупает у них землю, или не отдаёт одолженное у них, тоже считается владельцем лис. Владельцев лис избегают как будто они змеи или ящерицы. Тем не менее, никто не спрашивает прямо принадлежит ли его семья к владеющим лисами или нет, потому что это может оскорбить спрашиваемого и в результате вернуться к спрашивающему в форме одержимости лисой. Поэтому данный вопрос никогда не поднимается в присутствии подозреваемой семьи. Их вежливо избегают.

(892: p.117-118)

Это объясняет почему люди избегают и боятся вредить любым образом кицунэ-моти, но не объясняют полное нежелание породниться. Ведь в вышеприведенном тексте перечисленны достоинства тех, кто имеет лис: те зашищают своих владельцев. А процент браков между держателями лис и недержателями действительно очень мал. В исследовании, проведённом в 1962 году для всей Японии и касающегося владельцев не только лис, но и других духов-животных (змеи, волки, обезьяны), средний составил 4,5%, при этом процент семей-владельцев духов может достигать более, чем 50 в некоторых поселениях(887: p.60). Страх стать обладателем кицунэ объясняется несколькими причинами.

Now every fox is supposed to have a family of seventy-five, — neither more nor less than seventy-five, — and all these must be fed. So that although such foxes, like ghosts, eat very little individually, it is expensive to have foxes. The fox-possessors (Kitsune-mochi) must feed their foxes at regular hours; and the foxes always eat first — all the seventy-five. As soon as the family rice is cooked in the kama (a great iron cooking-pot), the kitsune-mochi taps loudly on the side of the vessel, and uncovers it. Then the foxes rise up through the floor. And although their eating is soundless to human ear and invisible to human eye, the rice slowly diminishes. Wherefore it is fearful for a poor man to have foxes.

Lefcadio Hearn «Glimpses of Unfamilliar Japan» (886: p.326)

У каждой лисицы семья в которой семьдесят пять членов, ни больше, ни меньше, — и всех надо кормить. И хотя каждый из таких лис, будучи духом, ест очень мало, это дорого держать лис. кицунэ-моти обязаны кормить своих лис в определённое время. Лисы должны есть первыми, все семьдесят пять. Как только в каме (большой железный котёл) сварился рис, кицунэ-моти громко стучит по боку котла и снимает с него крышку. Лисы поднимаются через пол. И хотя процесс принятия ими пищи беззвучен для человеческого уха и невидим человеческому глазу, количество риса медленно уменьшается. Поэтому бедняк страшится владеть лисами

Лафкадио Хирн «Взгляд на незнакомую Японию» (886: p.326)

Но хуже всего то, что лисы, всё-таки оставаясь кицунэ , а значит неверными союзниками, могут сбежать от владельца при каком-то бедствии, вдобавок забрав всё ценное из дому. Да, они обеспечивают процветание хозяйства, но методами, которые считаются нечестными и позорными. Всё, что кицунэ приносят в дом — ворованное. А иногда, украв что-нибудь у соседа, кицунэ может положить это прямо на пороге дома, и тогда ранние прохожие или тот же сосед, видят украденное прямо на пороге дома кицунэ-моти (886: p.326-327).

В случае брака между владельцами и не владельцами кицунэ лисы заводятся и у другой семьи, а девушка или юноша кицунэ-моти изгоняются из дома и не могут больше появляться там (892: p.119). В случае же покупки земли, принадлежавшей кицунэ-моти, человек рискует стать временным владельцем кицунэ (892: p.119). Кицунэ-моти боятся, и они могут этим пользоваться, иногда занимая достаточно высокое положение в обществе, особенно, если богаты (886: p.329).

По сути, здесь кицунэ выполняют роль духов-обогатителей, которые, в отличие от домовых духов, часто приносят богатство нечестным путём и «пользование» ими может иметь недобрые последствия для владельца. Как видно, эти лисы являются меньше обычных размером и немного похожи на кванко, одной из специфических разновидностей кицунэ, которую могут использовать колдуны-ямабуси для своих нужд. Иногда этих домашних лис называют ещё нинко (Ninko) (886: p.318).

Разумеется, всем перечисленным не исчерпываются представления о кицунэ в Японии и лисе в Китае. Они развивались не одно тысячелетие и продолжают оказывать самое непосредственно влияние на японскую культуру, в том числе и массовую, появляясь в мангах, анимэ, играх и фильмах. В западной культуре этот образ сравнитльно мало ещё знаком, но, например, в сериалах, где присутствуют сверхъестественные существа, уже начинает занимать довольно прочные позиции, за последние годы появившись сразу в двух: сериале «Сверхъестественное» и «Волчонок»..

Основные разновидности кицунэ


Агуара	в мире «Ведьмака» Анджея Сапковского, древняя лиса-оборотень, способная принимать человеческий облик и насылать иллюзии
Бакемоно-Кицунэ	по японскому фольклору разновидность кицунэ, волшебные или демонические лисы
Бьякко	по японскому фольклору разновидность кицунэ, «белая лиса», посланница богов
Генко	в японском фольклоре разновидность кицунэ, «черная лиса»
Дзинко	разновидность кицунэ мужского пола, считающаяся или превратившейся в мужчину лисицей или мужчиной, превратившимся в лиса
Кицунэ	в японском, китайском, корейском и вьетнамском фольклорах демоническая лисица-оборотень
Корио	по японскому фольклору разновидность кицунэ и рейко, «преследующая лиса»
Куко	в японском и китайском фольклоре разновидность кицунэ, «воздушная лиса»
Лисы-оборотни	лисы-оборотни, присутствующие под различными названиями в ряде культур — от Ирландии до Японии
Ногицунэ	по японскому фольклору разновидность кицунэ, «дикая лиса», шутник и трикстер
Рейко	по японскому фольклору разновидность кицунэ, «призрачная лиса»
Тамамо-но Маэ	лиса-оборотень, персонаж одной из самых древних сохранившихся историй про кицунэ в японской мифологии
Тенко	по японскому фольклору разновидность кицунэ, «божественная лиса»
Фера	общее название перевертышей мира Тьмы (игра «Werewolf: the Apocalypse»)
Хэнгэёкай	общее название японских животных-оборотней
Шакко	в японском фольклоре разновидность кицунэ, «красная лиса»
Яломиште	в фольклоре Валахии (исторической области на юге Румынии) лиса-оборотень, выполняющая, кроме того, функции духа-хранителя леса
Яогуай	в китайском фольклоре демоны и призраки, которыми обычно становятся животные, вернувшиеся для мщения за жестокое с ним обращение при жизни

Источник