Как пишется копперфильд правильно

Что означает имя Копперфильд? Что обозначает имя Копперфильд? Что значит имя Копперфильд для человека? Какое значение имени Копперфильд, анализ, происхождение, судьба и характер его носителя? Какой национальности имя Копперфильд? Как переводится имя Копперфильд? Как правильно пишется имя Копперфильд? Совместимость c именем Копперфильд — подходящий цвет, камни и талисманы, планета покровитель и знак зодиака. Полная характеристика имени Копперфильд и его подробное описание вы можете прочитать онлайн в статье про имя Копперфильд совершенно бесплатно.

Анализ имени Копперфильд

Имя Копперфильд состоит из 11 букв. Проанализировав значение каждой буквы в имени Копперфильд можно понять его тайный смысл и скрытое значение.

К — характеризует выносливых, принципиальных личностей. Легкость, возможность быстро взяться за любое дело и получить новые знания. Люди с этой буквой в имени умеют хранить чужие секреты. Девиз жизни: все или ничего. Выносливость и стойкость. Излишняя конкретика и отсутствие полутонов.

О — стремятся к самопознанию, умеют испытывать сильные чувства. Они хотят понять свое истинное предназначение. Желание улучшить мир. Высокая интуиция, грамотно распоряжаются деньгами. Стремление к совершенству. Изменчивое настроение от восторга до уныния.

П — имеют собственное мнение по всем вопросам. Стремятся постичь реальность. Обеспокоены своим внешним видом. Умение резюмировать детали и видеть общую картину. Постоянный поиск своего места в жизни, миссии, новых целей.

П — имеют собственное мнение по всем вопросам. Стремятся постичь реальность. Обеспокоены своим внешним видом. Умение резюмировать детали и видеть общую картину. Постоянный поиск своего места в жизни, миссии, новых целей.

Е — самовыражение, желание поделиться опытом. Выступает посредником в конфликтах. Они проницательны и понимают мир тайн, но болтливы. Сильная любовь к путешествиям, в жизни такие могут часто менять место жительства, непоседливы.

Р — противостоят внешним воздействиям, уверенные в себе, смелые и увлеченные личностяи. Они способны на неоправданный риск, авантюрные натуры, склонны к бесспорным суждениям. Умение рисковать ради цели. Желание и потенциал к лидерству.

Ф — желание оказаться в «центре вселенной», блеск, дружелюбие. Генераторы идей. Они делают людей счастливыми и получают от этого удовольствие. Недовольство, ворчание и сомнение. Люди, в именах которых есть такие буквы, проходят множество жизненных испытаний.

И — романтичные, утонченные и чувственные натуры. Добрые, мечтают о гармонии с окружающим миром. В сложной ситуации проявляют практичность. Иногда они склонны к одиночеству и аскетизму. Неспособность кому-либо подчиняться одновременно свидетельствует о безразличии к власти.

Л — тонко воспринимают прекрасное. Кроткость характера, умение в нужный момент подобрать каждому ключик. Обладают артистизмом и художественным складом ума. Желание поделиться опытом. Они не тратят свою жизнь бессмысленно, ища свою истинную цель. В худшем случае нарциссизм, недовольство окружающими.

Ь — умение сглаживать конфликтные ситуации, мягкость характера. Желание все рассмотреть «под микроскопом», до мелочей.

Д — приступая к работе, хорошо продумывают последовательность. Главный ориентир — семья. Они занимаются благотворительностью. Капризные. Есть скрытые экстрасенсорные способности. «Работа на публику», нежелание внутреннего развития, основной акцент людей с такой буквой в имени, производят краткосрочное положительное впечатление у публики.

Происхождение имени Копперфильд

Имя, даваемое при рождении человеку, в нашем случае имя — Копперфильд, обычно дается при рождении на всю жизнь. Имена люди имели во все времена во всех цивилизациях. У каждого народа они связаны с его культурой и бытом. Для того, чтобы какое-либо имя появилось у данного народа, необходимы определённые культурно-исторические условия. Любое слово, которым именовали человека, окружающие начинали воспринимать как его личное имя. Впервые имя Копперфильд встречается в исторических документах с 1713 года. Имя Копперфильд в русской транслитерации образовано путем сложения 2 сложных частиц: «КОП + ПЕРФИЛЬД». Обладатели кириллической версии имени Копперфильд в 95% случаев родились и проживают на территории России, и в 5% случаев являются гражданами других стран.

Значение имени Копперфильд

Нумерология имени Копперфильд может подсказать не только главные качества и характер человека. Но и определить его судьбу, показать успех в личной жизни, дать сведения о карьере, расшифровать судьбоносные знаки и даже предсказать будущее. Число имени Копперфильд в нумерологии — 4. Девиз имени Копперфильд и четверок по жизни: «Комфорт, стабильность и порядок!»
«Четверка» среди Главных чисел нумерологической карты – это непоколебимая устойчивость жизненной позиции, стабильность и уверенность в будущем. Это налаженный быт, прочные родственные и дружеские связи, надежный, постоянный доход и неизменное уважение окружающих.
Позитивное значение числа 4 для имени Копперфильд можно было бы связать с чисто мужскими достоинствами, если бы ими не обладали тысячи женщин. Это – высокий уровень выносливости, исключительная трудоспособность, методичность, принципиальность и невозмутимость. Ценят порядок и практичность, стабильность и спокойствие. Материалисты «до мозга костей», четверки не любят шумные сборища и острые ощущения. Их главная забота – благополучие в финансовом плане, постоянство комфорта. Это люди с принципами, им можно доверить свои тайны и не волноваться за их сохранность. Друзей у таких людей немного, но те, что есть – преданные и проверенные годами товарищи.
Четверка материальна, имеет врожденный талант конструктора и инженера, ее отличает креативность, но и стремление к стабильности. Четверка по имени Копперфильд должна быть уверена в завтрашнем дне, много работает на будущее. Те Четверки, которым не хватает уверенности в собственных силах, могут быть слишком чувствительны и упрямы. Четверке важна материальная сторона жизни, это человек действия. Ранима и обидчива. Четверка может разделять интеллектуальное от эмоционального. Четверка сложно принимает решение, долго колеблется и сомневается, делая выбор, нуждается в тишине. Помочь Четверке можно, не принимая решения за нее. Четверка увлекается эзотерикой. Человек с именем Копперфильд может добиться всего в жизни. Главное — это вера в свои силы. Ребенок в душе, Четверка умеет хранить верность, любит популярность, обладает актерским талантом. Четверка всегда ищет нестандартные решения. Иногда обладает ярко выраженными способностями к целительству. Ярко выражен талант к коммерции. В семейных отношениях — авторитарная и властная из-за своей неуверенности. Порадовать Четверку по имени Копперфильд можно, дав ей стабильность, уверенность и ограничения.

• Влияние имени Копперфильд на профессию и карьеру. Профессию людей с «четверкой» в нумерологическом ядре часто определяют внешние обстоятельства. Подходящие профессии: архитектор, организатор мероприятий, финансист.
• Влияние имени Копперфильд на личную жизнь. Число четыре сулит личную жизнь, далекую от романтики и воздушных замков. Четверки очень трудолюбивы, стрессоустойчивы и терпеливы. Партнер такого человека должен уметь развеселить его, заставить поверить в себя, но при этом быть таким же терпеливым, как и он сам. Для людей с этим числом идеально подойдут восьмерки, двойки и единицы.

Характер имени Копперфильд

Носители имени Копперфильд рационалистичны, не одарены богатым воображением, но практичны и трудолюбивы. И хотя сами они не обладают творческими порывами, но способны руководить творческими людьми, группируя их по своему усмотрению и используя их талант, как администраторы — людьми на своем месте. Обладатели имени Копперфильд наделены высоким чувством долга, любят справедливость, ценят материальную сторону жизни — хорошую еду, отдых, и всегда стремятся к стабильности и процветанию. В то же время им не хватает широты взглядов, они часто испытывают стресс, могут быть суетливыми, нервными, скучающими и хандрящими. Вокруг стоит многому поучиться у людей с именем Копперфильд, ведь они — самые организованные и методичные люди в мире. Носители имени Копперфильд любят свободу действий и легко предоставляют ее другим — уважение к частной территории для этих людей всегда стоит на первом месте. В то же время люди с именем Копперфильд очень доверчивы, щедры и дарят свою любовь только тем, кто ее действительно заслуживает.

Судьба имени Копперфильд

Риск не является чертой характера для людей с именем Копперфильд. Они всегда очень осторожны и воздержанны. Поэтому прежде, чем приступить к какому-либо проекту или просто действию, обладателю имени Копперфильд необходимо все досконально изучить и обдумать. Но, если они приняли решение, то уже никакие обстоятельства не смогут сбить их с избранного пути. Любая работа у человека с именем Копперфильд выполняется последовательно и аккуратно. Благодаря выдержке они со временем достигают успеха во всех сферах жизни. Люди с именем Копперфильд нередко болеют непонятными болезнями, которые трудно продиагностировать. У них бывают анемия, меланхолия, головные боли. Принести пользу может гипноз и психотерапия. В отношениях партнерам с именем Копперфильд не хватает романтичности. Кажется, что они холодны и равнодушны, но свои чувства они подтверждают больше делами, чем словами. В финансовом вопросе очень консервативны. Деньги играют очень важную роль в их жизни, потому что они служат для них залогом стабильности и уверенности в завтрашнем дне!

Совместимость имени Копперфильд

Для каждого имени, в том числе и для имени Копперфильд может быть рассчитана степень совместимости с другими именами. Совместимость имен позволяет определить, насколько эти имена, благодаря своим особенностям и характеристикам, позволяют строить коммуникативные, дружеские, любовные отношения между людьми. Имя как зеркало человека — в нем отражается его характер и судьба. И понятно желание любого человека окружить себя единомышленниками, с которыми чувствуешь себя спокойно и безопасно. Напротив, борьба характеров, противостояние темпераментов приводят к спорам, раздорам и конфликтам. Наилучшую cовместимость имя Копперфильд показывает со следующими именами: Виталий, Рахиль, Ангелина, Олег, Тимофей, Агафья, Тимофей, Виктория, Давид.

День имени Копперфильд

День имени Копперфильд отмечают 11 августа.

Характеристика имени Копперфильд

• Планета-покровитель для имени Копперфильд — Уран.
• Знак зодиака для имени Копперфильд — Телец, Дева и Козерог.
• Камни-талисманы для имени Копперфильд — аметрин, красный железняк, данбурит, изумруд, стекло, мочи, лунный камень, пемза, прозрачный кварц, черный сапфир, белый сапфир, желтый сапфир, серебро, содалит, стромболит, тигровый глаз, черный турмалин, цирконий.
• Число (цифра) имени Копперфильд в нумерологии — 4.
• Цвет имени Копперфильд — зеленый.

В результате фоносемантическиго анализа имени Копперфильд и опроса фокус-группы были выявлены следующие характеристики: простой, медленный, храбрый, сорячий, безопасный, лёгкий, подвижный, тусклый, кладкий, радостный, длинный, светлый. Именно такие характеристики и ассоциации возникают в голове у людей, когда они слышат имя Копперфильд.

Планета покровитель имени Копперфильд

Люди с именем Копперфильд, чьей планетой-покровителем является Уран очень упрямы и своевольны. У них есть свои представления о мире и жизненные принципы, которым они следуют, пренебрегая общепринятыми нормами поведения. Главное качество людей с именем Копперфильд — независимость. Они ответственны, любят природу и ищут друзей с такими же качествами. Носители имени Копперфильд имеют много друзей и всегда рады общению с ними. Люди этого типа подвижны, общительны, трудолюбивы. У них отличная память, но они часто бывают раздражительными и нервными. Кроме всего прочего, у них отличные организаторские способности.

Знаки зодиака имени Копперфильд

Для имени Копперфильд подходят следующие знаки зодиака:

Знак зодиака Телец для имени Копперфильд. По натуре Телец Копперфильд молчалив, многое держит в себе, умеет трезво рассуждать, интуитивен и обладает сильной силой воли. В то время как Телец с именем Копперфильд спокоен, проявляет мягкость, терпение. Если задеть чувства обладателя имени Копперфильд, Телец легко взрывается. Не любит давления со стороны, долго обижается. Тельцы с именем Копперфильд абсолютно уверены, что они особенные, знают все лучше других, и просто обязаны объяснить вам, почему вы не правы и в чем. Главное отличие Тельцов с именем Копперфильд от Овнов — они умеют признавать свою неправоту. Потом они даже поблагодарят вас за то, что вы открыли им глаза на правду. Тельцы с именем Копперфильд — влюбчивы и очень доверчивы, поэтому часто обманываются в людях и еще чаще в них разочаровываются.

Дева знак зодиака для имени Копперфильд. Трудолюбивые и надежные представители знака Дева имени Копперфильд наделены трезвым взглядом на вещи, педантичностью. Девы имени Копперфильд склонны к систематическому анализу, постоянно критикуют себя и других, стараются все держать под контролем. Поддерживают порядок в деньгах, делах и доме, практичны и домовиты. В отношениях застенчивы, очень искренни и великодушны, умеют сочувствовать и помогать людям, не боятся ответственности. Женщины-Девы — спокойные и рассудительные хранительницы домашнего очага. Идеальная жена. А вот мужчинам-Девам — ни в коем случае. Самые нудные и нелогичные существа на планете. Секс, еда, спорт — все по расписанию, а опоздание на минуту карается длинной лекцией о смысле жизни. Причину своего поведения не объясняют и не собираются: кто ты вообще такой, чтобы с тобой разговаривать? Любят, когда над ними подшучивают и вытирают сопли, и просто обожают страдать до умопомрачения — Какой же я бедный и несчастный, пожалейте меня теперь.

Знак зодиака Козерог для имени Копперфильд. Козерог Копперфильд умеет использовать каждый шанс в жизни, склонен к лидерству, любит учиться, развиваться, твердо стоять на ногах и идти к цели. Козероги с именем Копперфильд не любят рисковать, могут стать закоренелыми пессимистами и замкнуться в себе из-за неуверенности. Козероги не умеют отдыхать, ленятся и расслабляются, считая время, потраченное впустую. Боже упаси обращаться к Козерогам Копперфильд за советом: как минимум час нравоучений вам обеспечен. Это потому, что Козероги Копперфильд всегда знают, как выйти из любой ситуации (или делают вид, что знают), и будут тщательно, нудно и с примерами рассказывать, где вы не правы и как жить дальше. Они отдадут все силы работе, потому что Козероги просто не могут сидеть на пятках и ничего не делать. А если приходится — начинают тупить. Партнера Козерог Копперфильд выбирает не сердцем, а в первую очередь головой, поэтому семейная жизнь невероятно счастлива.

Камни и талисманы для имени Копперфильд

Амулеты, как и обереги, выполняют защитную функцию, но предназначены для конкретного человека. Носить их нужно открыто в виде бус, колец, серег, браслетов, брошей или кулонов. Талисманы не должны выставляться напоказ. У них более широкие функции. Они привлекают деньги, приносят удачу, дарят любовь, добавляют здоровья. Определим подходящий список талисманов для имени Копперфильд. Носителям имени Копперфильд подходят нефрит и сапфир. Нефриту приписывают способность давать жизненную силу. А сапфир помогает своему владельцу отличать ложь от правды и привлекать противоположный пол.

Цвет имени Копперфильд

Зеленый цвет имени Копперфильд. Люди с именем Копперфильд, носящие зеленый цвет, добры и сердечны, готовы отдать последнее. Обладатели имени Копперфильд не боятся перемен в жизни, легко идут на риск ради материального благополучия. Однако деньги редко остаются в их кармане — зеленые люди по имени Копперфильд любят веселиться большой и шумной компанией, угощая всех подряд. Носители имени Копперфильд очень ранимы и чувствительны, поэтому часто обижаются на членов семьи, чувствуя себя непонятыми и нелюбимыми, однако, прощают они так же быстро, как и обижаются. Положительные черты характера имени Копперфильд — доброта и оптимизм. Отрицательные черты характера имени Копперфильд — ранимость и обидчивость.

Как правильно пишется имя Копперфильд

В русском языке грамотным написанием этого имени является — Копперфильд. В английском языке имя Копперфильд может иметь следующий вариант написания — Kopperfild.

Склонение имени Копперфильд по падежам

Видео про имя Копперфильд

Вы согласны с описанием и значением имени Копперфильд? Какую судьбу, характер и национальность имеют ваши знакомые с именем Копперфильд? Каких известных и успешных людей с именем Копперфильд вы знаете? Какой информацией об имени Копперфильд вы еще обладаете? Будем рады обсудить имя Копперфильд более подробно с посетителями нашего сайта в комментариях ниже.

From Wikipedia, the free encyclopedia

David Copperfield
David Copperfield character
David introduces himself to his aunt (Drawing by Hablot Knight Browne)
Created by	Charles Dickens
In-universe information
Gender	Male
Occupation	Writer
Nationality	British

David Copperfield is the protagonist after which the 1850 Charles Dickens novel David Copperfield was named. The character is widely thought to be based on Dickens himself, incorporating many elements of his own life.^[1]

Origin[edit]

Scholars believe that David Copperfield’s childhood, career, friendships and love life were influenced by Dickens’s experiences, especially his time working in a factory as a child.^[2] David’s involvement with the law profession and later his career as a writer mirror the experiences of Dickens. Many of David’s acquaintances are based on people Dickens actually knew. David’s first wife, Dora Spenlow, is believed to be based upon Maria Beadnell, whom Dickens loved in his early youth. David’s friend since boyhood and his second wife, Agnes Wickfield, the real heroine of the novel, is based on Dickens’ sisters-in-law Mary and Georgina Hogarth; both of whom were very close to Dickens. Dickens keenly felt his deprived education during his time at the blacking factory, and according to the authoritative biography by his lifelong friend and literary advisor John Forster, it was from these times that he drew David’s working period.

However, there are many differences in the lives of the two. Unlike Dickens, David grew up in the country as an only child; Dickens was a city boy with several brothers and sisters. Also there were never any wicked stepfather or any great aunt.^{[citation needed]}

Throughout the novel, David is rarely called by his birth name (except by Mr. Murdstone); instead, he is called alternately Davy, Trot, Trotwood, Copperfield, Daisy and Doady. David Copperfield’s birth name comes from Dickens’ inverted initials^{[citation needed]}.

Novel in the first person, in the form of autobiography[edit]

David Copperfield is the pivotal character of the novel David Copperfield by Charles Dickens. He is first introduced in the novel when he is born on a Friday in March in the early 19th century. The pet of his mother Clara Copperfield and faithful housekeeper Peggotty, David lives an idyllic life for the first few years, even though he is fatherless—his father, David Copperfield Sr., died 6 months before his son’s birth.

David’s happy childhood is eventually marred by the arrival of his tyrannical stepfather, Edward Murdstone, and David suffers both physical and mental abuse from his new guardian. His mother is strongly discouraged from giving David any form of affection, and he is forbidden to consort with Peggotty or other children.

After a particularly brutal beating, David is sent off to Salem House school for biting Murdstone. He is met on the road by Mr Mell, one of the teachers, who accompanies him to the school. Young David is forced to wear a sign on his back that warns other students and teachers he is a biter. He befriends an older boy, the arrogant but charming James Steerforth, and the humorous Tommy Traddles. David reveals personal information about Mr Mell to Steerforth, who gets the young teacher fired.

When he learns that his mother is pregnant, David is very happy, and is able to see his mother and his (unnamed) baby brother during the holidays. Jane Murdstone is furious when she sees David holding the baby one day, and commands him never to touch Murdstone’s child. Clara and Peggotty are still forbidden to treat David kindly (as the Murstones view this to be weakness) but are able to sneak occasional happy moments together.

Another term at Salem House begins and David settles into his role as a student as best he can, despite the unorganized teaching and frequent lashings. On his ninth birthday the headmaster’s wife informs David that his mother and half-brother have died, and David returns home for the funeral. Mr Murdstone and Jane, unwilling to care for the hated orphan, decide to send David to work in the family bottling factory.

Life at the factory is miserable, but David is befriended by the penniless Wilkins Micawber, a humorous character based on Dickens’ father John Dickens. He lives with the Micawbers in poverty, and attempts to save money for his escape. After an unhappy year at the factory (which he refuses to describe in any detail) David runs away in hopes of finding his great-aunt Betsey Trotwood in Dover. His reception is frosty, but not unkind, and Miss Trotwood prevents Mr Murdstone from taking David back to the factory.

Aunt Betsey quickly adopts David and sends him to Dr Strong’s private school in Canterbury. There, David resides in the house of Mr. Wickfield; and his daughter Agnes becomes David’s friend and confidante. David also makes acquaintance of cunning and treacherous Uriah Heep, a clerk of Mr Wickfield.

The rest of the novel deals with David’s struggles through life and his involvement in other plotlines, including his friendship and consequent disillusionment with unworthy and self-serving Steerforth, his assistance to the destroyed Peggotty family; his concern for the Wickfield, Micawber, and Strong families as they are all being cheated and abused by Uriah Heep, and the beginning and development of his writing career.

David falls in a passionate but highly impractical love with innocent, inexperienced, and foolish Dora Spenlow, daughter of his present boss. After a humorously sentimental courtship, marred by the sudden death of Mr Spenlow, David marries Dora, whom he loves.

David realizes he has different expectations from his wife of their roles in the marriage; he treats his wife with love, but is frustrated about how their household is run. After suffering a miscarriage over a year into their marriage, Dora falls ill and dies, leaving David single and heartbroken. He travels throughout Europe, and stays in Switzerland for three years.

During that time he publishes a story about his own life with the help of old school-friend Traddles, and realizes that he loves Agnes, praying she loves him too. Upon his return to England, after a vain struggle to hide his feelings, he realizes that she does love him. He proposes to her, and the duo quickly get married. They later move into a house in London, along with their young children, which include at least three girls (Little Agnes, Dora, and Betsey Trotwood Copperfield) and at least two boys. They live a wealthy lifestyle on David’s successful writing career. David and Agnes prove to be a perfect match, and in this marriage David ultimately finds true happiness.

Film and television portrayals[edit]

Year	Title	Young David Copperfield	David Copperfield
1911	David Copperfield	Flora Foster	Ed Genung
1935	David Copperfield	Freddie Bartholomew	Frank Lawton
1956	David Copperfield	Leonard Cracknell	Robert Hardy
1966	David Copperfield	Christopher Guard	Ian McKellen
1969	David Copperfield	Alastair Mackenzie	Robin Phillips
1974	David Copperfield	David Yelland	Jonathan Kahn
1986	David Copperfield	Nolan Hemmings/David Dexter	Colin Hurley
1993	David Copperfield	Julian Lennon (voice)
1999	David Copperfield	Daniel Radcliffe	Ciarán McMenamin
2000	David Copperfield	Max Dolbey	Hugh Dancy
2019	The Personal History of David Copperfield	Jairaj Varsani	Dev Patel

References[edit]

From Wikipedia, the free encyclopedia

David Copperfield
David Copperfield character
David introduces himself to his aunt (Drawing by Hablot Knight Browne)
Created by	Charles Dickens
In-universe information
Gender	Male
Occupation	Writer
Nationality	British

David Copperfield is the protagonist after which the 1850 Charles Dickens novel David Copperfield was named. The character is widely thought to be based on Dickens himself, incorporating many elements of his own life.^[1]

Origin[edit]

Scholars believe that David Copperfield’s childhood, career, friendships and love life were influenced by Dickens’s experiences, especially his time working in a factory as a child.^[2] David’s involvement with the law profession and later his career as a writer mirror the experiences of Dickens. Many of David’s acquaintances are based on people Dickens actually knew. David’s first wife, Dora Spenlow, is believed to be based upon Maria Beadnell, whom Dickens loved in his early youth. David’s friend since boyhood and his second wife, Agnes Wickfield, the real heroine of the novel, is based on Dickens’ sisters-in-law Mary and Georgina Hogarth; both of whom were very close to Dickens. Dickens keenly felt his deprived education during his time at the blacking factory, and according to the authoritative biography by his lifelong friend and literary advisor John Forster, it was from these times that he drew David’s working period.

However, there are many differences in the lives of the two. Unlike Dickens, David grew up in the country as an only child; Dickens was a city boy with several brothers and sisters. Also there were never any wicked stepfather or any great aunt.^{[citation needed]}

Throughout the novel, David is rarely called by his birth name (except by Mr. Murdstone); instead, he is called alternately Davy, Trot, Trotwood, Copperfield, Daisy and Doady. David Copperfield’s birth name comes from Dickens’ inverted initials^{[citation needed]}.

Novel in the first person, in the form of autobiography[edit]

David Copperfield is the pivotal character of the novel David Copperfield by Charles Dickens. He is first introduced in the novel when he is born on a Friday in March in the early 19th century. The pet of his mother Clara Copperfield and faithful housekeeper Peggotty, David lives an idyllic life for the first few years, even though he is fatherless—his father, David Copperfield Sr., died 6 months before his son’s birth.

David’s happy childhood is eventually marred by the arrival of his tyrannical stepfather, Edward Murdstone, and David suffers both physical and mental abuse from his new guardian. His mother is strongly discouraged from giving David any form of affection, and he is forbidden to consort with Peggotty or other children.

After a particularly brutal beating, David is sent off to Salem House school for biting Murdstone. He is met on the road by Mr Mell, one of the teachers, who accompanies him to the school. Young David is forced to wear a sign on his back that warns other students and teachers he is a biter. He befriends an older boy, the arrogant but charming James Steerforth, and the humorous Tommy Traddles. David reveals personal information about Mr Mell to Steerforth, who gets the young teacher fired.

When he learns that his mother is pregnant, David is very happy, and is able to see his mother and his (unnamed) baby brother during the holidays. Jane Murdstone is furious when she sees David holding the baby one day, and commands him never to touch Murdstone’s child. Clara and Peggotty are still forbidden to treat David kindly (as the Murstones view this to be weakness) but are able to sneak occasional happy moments together.

Another term at Salem House begins and David settles into his role as a student as best he can, despite the unorganized teaching and frequent lashings. On his ninth birthday the headmaster’s wife informs David that his mother and half-brother have died, and David returns home for the funeral. Mr Murdstone and Jane, unwilling to care for the hated orphan, decide to send David to work in the family bottling factory.

Life at the factory is miserable, but David is befriended by the penniless Wilkins Micawber, a humorous character based on Dickens’ father John Dickens. He lives with the Micawbers in poverty, and attempts to save money for his escape. After an unhappy year at the factory (which he refuses to describe in any detail) David runs away in hopes of finding his great-aunt Betsey Trotwood in Dover. His reception is frosty, but not unkind, and Miss Trotwood prevents Mr Murdstone from taking David back to the factory.

Aunt Betsey quickly adopts David and sends him to Dr Strong’s private school in Canterbury. There, David resides in the house of Mr. Wickfield; and his daughter Agnes becomes David’s friend and confidante. David also makes acquaintance of cunning and treacherous Uriah Heep, a clerk of Mr Wickfield.

The rest of the novel deals with David’s struggles through life and his involvement in other plotlines, including his friendship and consequent disillusionment with unworthy and self-serving Steerforth, his assistance to the destroyed Peggotty family; his concern for the Wickfield, Micawber, and Strong families as they are all being cheated and abused by Uriah Heep, and the beginning and development of his writing career.

David falls in a passionate but highly impractical love with innocent, inexperienced, and foolish Dora Spenlow, daughter of his present boss. After a humorously sentimental courtship, marred by the sudden death of Mr Spenlow, David marries Dora, whom he loves.

David realizes he has different expectations from his wife of their roles in the marriage; he treats his wife with love, but is frustrated about how their household is run. After suffering a miscarriage over a year into their marriage, Dora falls ill and dies, leaving David single and heartbroken. He travels throughout Europe, and stays in Switzerland for three years.

During that time he publishes a story about his own life with the help of old school-friend Traddles, and realizes that he loves Agnes, praying she loves him too. Upon his return to England, after a vain struggle to hide his feelings, he realizes that she does love him. He proposes to her, and the duo quickly get married. They later move into a house in London, along with their young children, which include at least three girls (Little Agnes, Dora, and Betsey Trotwood Copperfield) and at least two boys. They live a wealthy lifestyle on David’s successful writing career. David and Agnes prove to be a perfect match, and in this marriage David ultimately finds true happiness.

Film and television portrayals[edit]

Year	Title	Young David Copperfield	David Copperfield
1911	David Copperfield	Flora Foster	Ed Genung
1935	David Copperfield	Freddie Bartholomew	Frank Lawton
1956	David Copperfield	Leonard Cracknell	Robert Hardy
1966	David Copperfield	Christopher Guard	Ian McKellen
1969	David Copperfield	Alastair Mackenzie	Robin Phillips
1974	David Copperfield	David Yelland	Jonathan Kahn
1986	David Copperfield	Nolan Hemmings/David Dexter	Colin Hurley
1993	David Copperfield	Julian Lennon (voice)
1999	David Copperfield	Daniel Radcliffe	Ciarán McMenamin
2000	David Copperfield	Max Dolbey	Hugh Dancy
2019	The Personal History of David Copperfield	Jairaj Varsani	Dev Patel

References[edit]

Копперфильд

Полезное

1. Иллюзионист, заставивший исчезнуть Статую Свободы.

2. Роман английского писателя Чарльза Диккенса «Дэвид …».

3. Во Флориде на этого иллюзиониста напали грабители, но он показал преступникам пустые карманы, хотя имел при себе и кошелёк, и мобильник.

Дэвид копперфильд

Обложка, первое серийное издание 1849 г.
Автор	Чарльз Диккенс
Оригинальное название	Личная история, приключения, опыт и наблюдения Дэвида Копперфильда Младшего из лежбища Бландерстоун
Иллюстратор	Хаблот Найт Браун ( Физ )
Художник обложки	Hablot Knight Browne (Физ)
Страна	Соединенное Королевство
Язык	Английский
Жанры	Роман , Bildungsroman
Опубликовано	Серийный выпуск май 1849 г. — ноябрь 1850 г .; книжный формат 1850
Издатель	Брэдбери и Эванс
Тип носителя	Распечатать
Страницы	624 (первое книжное издание) [1]
Предшествует	Домби и сын
С последующим	Мрачный дом

Личная история, приключения, опыт и наблюдения Дэвида Копперфильда Младшего из Бландерстонского гнездовья (которую он никогда не собирался публиковать ни под каким видом) , широко известного как Дэвид Копперфильд , ^{[N 1]} — роман Чарльза Диккенса вжанре романтического романа. рассказан одноименным Дэвидом Копперфилдом, подробно описывающим его приключения на пути от младенчества к зрелости. Впервые он был опубликован как сериал в 1849 и 1850 годах и как книга в 1850 году.

Дэвид Копперфилд также является автобиографическим романом : ^[2] «очень сложное переплетение правды и вымысла», ^[3] с событиями, последовавшими за собственной жизнью Диккенса. ^[4] Из книг, которые он написал, эта была его любимой. ^[5] Названный «триумфом искусства Диккенса», ^{[6] [7]} он знаменует собой поворотный момент в его творчестве, разделяя романы юности и зрелости. ^[8]

На первый взгляд, работа построена по образцу «личных историй» 18-го века, которые были очень популярны, как Джозеф Эндрюс Генри Филдинга или Том Джонс , но Дэвид Копперфильд — более тщательно структурированная работа. Он начинается, как и другие романы Диккенса, с мрачной картины детства в викторианской Англии, за которой следует медленное социальное восхождение молодого Копперфильда, поскольку он мучительно обеспечивает свою тетю, продолжая учебу. ^[9]

Диккенс писал без набросков, в отличие от своего предыдущего романа « Домби и сын » . Некоторые аспекты истории были зафиксированы в его сознании с самого начала, но другие не были определены до тех пор, пока не начались серийные публикации. ^[10] У романа есть основная тема роста и изменения, но Диккенс также высмеивает многие аспекты викторианской жизни. К ним относятся бедственное положение проституток, положение женщин в браке, классовая структура, система уголовного правосудия, качество школ и занятость детей на фабриках. ^[11]

Краткое содержание сюжета

История рассказывает о жизни Дэвида Копперфилда от детства до зрелости. Дэвид родился в Бландерстоуне , Саффолк, Англия, через шесть месяцев после смерти отца. Ранние годы Дэвид проводит в относительном счастье со своей любящей инфантильной матерью и доброй экономкой Кларой Пегготи . Его зовут Дэви. Когда ему семь лет, его мать выходит замуж за Эдварда Мэрдстона . Чтобы убрать его с дороги, Дэвида отправляют поселиться с семьей Пегготи в Ярмуте . Ее брат, рыбак мистер Пегготи , живет на выброшенной на берег барже со своей приемной племянницей и племянником Эмили и Хэмом., и пожилая вдова, миссис Гаммидж. «Маленькая Эмли» несколько избалована своим любящим приемным отцом, и Дэвид влюблен в нее. Его называют Мастером Копперфильдом.

По возвращении Дэвид получает веские основания не любить своего отчима Мэрдстона, который верит исключительно в твердость. Дэвид испытывает такие же чувства к сестре Мэрдстона Джейн, которая вскоре после этого переезжает в дом. Между ними они тиранят его бедную мать, делая жизнь ее и Дэвида несчастной, и когда, как следствие, Дэвид отстает в учебе, Мэрдстон пытается избить его — отчасти для того, чтобы еще больше причинить боль его матери. Дэвид кусает его, и вскоре после этого его отправляют в Салем-Хаус, школу-интернат, под руководством безжалостного директора по имени мистер Крикл. Там он подружился со старшим мальчиком, Джеймсом Стирфортом и Томми Трэдлсом . Он испытывает страстное восхищение Стирфортом, считая его человеком благородным, который мог бы совершить великие дела, если бы захотел, и тем, кто обращает на него внимание.

Дэвид возвращается домой на каникулы и узнает, что его мать родила мальчика. Вскоре после того, как Дэвид возвращается в Салем-Хаус, его мать и ее ребенок умирают, и Дэвид немедленно возвращается домой. Пегготи выходит замуж за местного перевозчика мистера Баркиса. Мэрдстон отправляет Дэвида работать на виноторговца в Лондоне, совладельцем которого является Мэрдстон. Домовладелец Дэвида, Уилкинс Микобер , арестован за долги и отправлен в тюрьму Королевской скамьи , где он остается в течение нескольких месяцев, прежде чем его отпустят и перевезут в Плимут . В Лондоне никто не заботится о Дэвиде, поэтому он решает сбежать, а Микобер советует ему отправиться в Дувр., чтобы найти своего единственного оставшегося родственника, его эксцентричную и добросердечную двоюродную бабушку Бетси Тротвуд . Она приехала в Бландерстоун при его рождении, но в гневе ушла, узнав, что он не девочка. Однако она берет на себя задачу воспитать Дэвида, несмотря на попытку Мэрдстона восстановить над ним опеку. Она призывает его «быть настолько похожим на свою сестру, Бетси Тротвуд», насколько это возможно, оправдывая ожидания, которые она возлагала на девочку, которая так и не родилась. Двоюродная бабушка Дэвида переименовывает его в «Тротвуд Копперфилд» и обращается к нему как «Рысь», одно из нескольких имен, которые другие называют Дэвидом в романе.

Тетя Дэвида отправляет его в лучшую школу, чем последняя, ​​которую он посещал. Им руководит доктор Стронг, методы которого прививают ученикам честь и уверенность в своих силах. В течение срока Дэвид живет с адвокатом мистером Уикфилдом и его дочерью Агнес , которая становится другом и доверенным лицом Дэвида. Клерк Уикфилда, Юрайа Хип , также живет в доме.

Окольными путями Урия Хип постепенно берет верх над стареющим и алкоголиком Уикфилдом, к великому огорчению Агнес. Хип надеется и злонамеренно признается Дэвиду, что он стремится жениться на Агнес. В конечном итоге с помощью Микобера, который был нанят Хипом в качестве секретаря, раскрывается его мошенническое поведение. (В конце книги Дэвид встречает его в тюрьме, осужденного за попытку ограбления Банка Англии .)

После окончания школы Дэвид учится на проктора . За это время из-за мошеннических действий Хипа состояние его тети уменьшилось. Дэвид трудится, чтобы заработать на жизнь. Он работает по утрам и вечерам у своего бывшего учителя доктора Стронга в качестве секретаря, а также начинает изучать стенографию с помощью своего старого школьного друга Трэдлса после завершения репортажа о парламентских дебатах для газеты. Благодаря значительной моральной поддержке Агнес и собственному большому усердию и упорному труду Дэвид в конечном итоге обретает славу и богатство как писатель, пишущий художественную литературу.

Романтичный, но корыстный школьный друг Дэвида, Стирфорт, также заново знакомится с Дэвидом, но затем продолжает соблазнять и обесчестить Эмили, предлагая выдать ее замуж за своего слугу Литтимера, прежде чем бросить ее в Европе. Ее дяде, мистеру Пегготи, удается найти ее с помощью Марты, которая выросла в их части Англии, а затем поселилась в Лондоне. Хэм, который был помолвлен с Эмили до трагедии, погибает во время сильного шторма у побережья, пытаясь помочь кораблю. Стирфорт был на борту корабля и тоже погиб. Мистер Пегготи ведет Эмили к новой жизни в Австралии в сопровождении миссис Гаммидж и Микоберов, где все в конечном итоге обретают безопасность и счастье.

Тем временем Дэвид полностью влюбился в Дору Спенлоу, а затем женился на ней. Их брак оказывается хлопотным для Давида в смысле повседневных практических дел, но он не перестает любить ее. Дора умирает в начале их брака после выкидыша. После смерти Доры Агнес призывает Дэвида вернуться к нормальной жизни и его писательской профессии. Живя в Швейцарии, чтобы рассеять горе по поводу стольких потерь, Дэвид понимает, что любит Агнес. Вернувшись в Англию после неудачной попытки скрыть свои чувства, Дэвид обнаруживает, что Агнес тоже любит его. Они быстро женятся, и в этом браке он обретает истинное счастье. У Дэвида и Агнес есть как минимум пятеро детей, в том числе дочь, названная в честь его двоюродной бабушки Бетси Тротвуд.

Персонажи

• Дэвид Копперфилд — рассказчик и главный герой романа. Отец Дэвида, Дэвид-старший, умирает за шесть месяцев до его рождения, и его воспитывает мать и няня Пегготи, пока его мать не выйдет замуж во второй раз. Отчим Дэвида, мистер Мэрдстон, отправляет Дэвида в школу-интернат. Посещая школу, Дэвид узнает, что его мать умерла в день его девятого дня рождения. Его отправляют работать на фабрику, пока он не сбегает, чтобы найти свою тетю. Дэвид Копперфилд охарактеризован в книге как доверчивый, целеустремленный, но еще незрелый. Он женится на Доре Спенлоу, а затем на Агнес Уикфилд.
• Клара Копперфилд — ласковая и красивая мать Дэвида, которую описывают как невинно ребячливую. Она замужем за Дэвидом Копперфильдом-старшим до его смерти и через полгода рожает главного героя романа. Она любит и балует молодого Дэвида с помощью Пегготи. Спустя годы она снова выходит замуж за мистера Мэрдстона. Она умирает через пару месяцев после рождения второго сына, который умирает через день или около того, пока Дэвид находится в школе-интернате Салем-Хаус.
• Клара Пегготи — верная служанка семьи Копперфильдов и спутница Дэвида на всю жизнь — в семье Дэвида ее зовут Пегготи, так как ее настоящее имя — Клара, то же, что и мать Дэвида; ее также иногда называют Баркис после того, как она вышла замуж за мистера Баркиса. После смерти мужа Пегготи помогает привести в порядок комнаты Дэвида в Лондоне, а затем возвращается в Ярмут , чтобы содержать дом своего племянника Хэма Пегготи. После смерти Хэма она содержит дом двоюродной бабушки Дэвида, Бетси Тротвуд.
• Бетси Тротвуд — эксцентричная и темпераментная, но добрая двоюродная бабушка Дэвида; она становится его опекуном после того, как он сбегает со склада Мэрдстона и Гринби в Блэкфрайарс, Лондон . Она присутствует в ночь рождения Дэвида, но уходит, узнав, что ребенок Клары Копперфилд — мальчик, а не девочка, и ее больше не видят, пока Дэвид не сбегает в ее дом в Дувре из Лондона. Она изображается нежной по отношению к Дэвиду и защищает его и его покойную мать, когда мистер Мэрдстон прибывает, чтобы взять Дэвида под опеку: она противостоит мужчине и упрекает его за жестокое обращение с Дэвидом и его матерью, затем угрожает ему и выгоняет его из помещения. . Всеобщее мнение, что она вдова, скрывает существование своего бездельника-мужа, который время от времени высасывает из нее кровь из-за денег.
• Мистер Эдвард Чиллип — застенчивый врач, который помогает при рождении Дэвида и сталкивается с гневом и гневом Бетси Тротвуд после того, как он сообщает ей, что ребенок Клары — мальчик, а не девочка, которую хотела Бетси. Дэвид встречает этого доктора каждый раз, когда возвращается в район своего рождения. Мистер Чиллип, которого встретили в Лондоне, когда Дэвид Копперфилд возвращается из Швейцарии, рассказывает Дэвиду о судьбе второй жены Мэрдстона, которая во многом совпадает с судьбой матери Дэвида.
• Мистер Фредди Баркис — отчужденный возчик, который заявляет о своем намерении жениться на Пегготи после того, как съел ее выпечку ручной работы. Он говорит Дэвиду: «Скажи ей: «Баркис хочет»! Именно так.» Пегготи выходит за него замуж после смерти Клары Копперфильд. Он скряга, хранящий неожиданное богатство в простой коробке с надписью «Старая одежда». Он завещает две трети своих денег жене из своих сбережений в размере 3000 фунтов стерлингов (около 340 000 фунтов стерлингов в современной стоимости (2022 г.)) после смерти примерно через десять лет брака. Он оставляет ренту мистеру Дэниелу Пегготи, Маленькой Эмили и Дэвиду от остальных.
• Эдвард Мэрдстон — главный антагонист первой половины романа, жестокий отчим молодого Дэвида, который бьет его за отставание в учебе и эмоционально мучает Клару. Дэвид в ответ кусает мистера Мэрдстона, и в отместку его отправляют в Салем-Хаус — частную школу, принадлежащую другу мистера Мэрдстона, мистеру Криклу. После смерти матери он отправляет Дэвида работать на свою фабрику в Лондоне. Он появляется в доме Бетси Тротвуд в Дувре после того, как Дэвид убегает. Мистер Мэрдстон, кажется, проявляет признаки раскаяния, когда тетя Копперфилда сталкивается с ним по поводу его обращения с Кларой и Дэвидом, но когда годы спустя Дэвид работает в « Докторской общине» , он встречает Мэрдстона, выдающего разрешение на брак для своей следующей молодой и доверчивой жены.
• Джейн Мэрдстон — столь же жестокая старая сестра мистера Мэрдстона, которая переезжает в дом Копперфилда вскоре после того, как мистер Мэрдстон женится на Кларе Копперфилд, взяв на себя ведение домашнего хозяйства. Как и ее брат, она властная, подлая и мелочная. Она является «доверенным другом» первой жены Дэвида, Доры Спенлоу, и именно она нашла письма Дэвида Доре и создает сцену между Дэвидом Копперфилдом и отцом Доры, мистером Спенлоу. Позже она воссоединяется со своим братом и его второй женой в браке, очень похожем на брак с матерью Дэвида.
• Дэниел Пегготи — брат Пегготи; скромный, но щедрый рыбак из Ярмута , который берет под свою опеку своего племянника Хэма и племянницу Эмили после того, как каждый из них осиротел. Он приветствует Дэвида в детстве, когда он отдыхает в Ярмуте с Пегготи. Когда Эмили становится старше и убегает с другом Дэвида Стирфортом, он путешествует по миру в поисках ее. В конце концов он находит ее проституткой в ​​Лондоне, после чего они эмигрируют в Австралию.

• Эмили (Маленькая Эмли) — племянница Дэниела Пегготи и его сестры Клары Пегготи. Она подруга детства Дэвида Копперфилда, который любил ее в детстве. Она бросает Хэма, своего кузена и жениха, накануне свадьбы; вместо этого исчез за границей со Стирфортом на несколько лет. Сломленная дезертирством Стирфорта, она не возвращается домой, но в конце концов отправляется в Лондон. С помощью Марты ее дядя избавляет ее от проституции после того, как Роза Дартл разглагольствует о ней. Она сопровождает своего дядю в Австралию.
• Хэм Пегготи — добродушный племянник мистера Пегготи, высокий и сильный, который становится опытным строителем лодок. Он жених Эмили до того, как она ушла от него к Стирфорту. Его тетя (Клара) Пегготи присматривает за Хэмом после ухода Эмили. Когда свирепый шторм на море у Ярмута разбивает торговое судно с юга, Хэм пытается спасти команду, но свирепые волны тонут, прежде чем он успевает добраться до кого-либо. Известие о его смерти за день до эмиграции Эмили и мистера Пегготи скрывается от его семьи, чтобы они могли уехать без колебаний и угрызений совести.
• Миссис Джанет Гаммидж — вдова партнера Дэниела Пегготи, которую Дэниел принял и поддерживает после смерти своего партнера. Она самопровозглашенная «одинокая, потерянная тварь», которая проводит большую часть своего времени, тоскуя по «старику» (своему покойному мужу). После того, как Эмили убегает со Стирфортом, она отказывается от жалости к себе и становится основным опекуном Дэниела и Хэма. Она тоже эмигрирует в Австралию с Дэниелом и Эмили. В Австралии, когда она получает предложение руки и сердца, она в ответ набрасывается на незадачливого поклонника с ведром.
• Марта Энделл — молодая женщина, когда-то подруга Маленькой Эмили, которая позже приобрела дурную репутацию; подразумевается, что она ведет себя неприемлемо в сексуальном плане и, таким образом, опозорена. Ее останавливают от самоубийства Дэниел Пегготи и Дэвид, которые искали ее, чтобы она могла помочь им избавить Эмили от проституции в Лондоне. Она эмигрирует с семьей Пегготи в Австралию. Там она выходит замуж и живет счастливо.
• Мистер Регис Крикл — суровый директор школы-интерната молодого Дэвида, Салем-Хаус, которому помогает одноногий Тунгей . Мистер Крикл — друг мистера Мэрдстона. Он выделяет Дэвида для дополнительных мучений по просьбе Мэрдстона, но позже обращается с ним нормально после того, как Дэвид извиняется перед Мэрдстоном. С удивительной деликатностью жена Крикла сообщает Дэвиду новость о смерти его матери. Позже он становится судьей Миддлсекса и считается «просвещенным» для своего времени. Он управляет своей тюрьмой с помощью системы, и его изображают с большим сарказмом, поскольку он думает, что его образцовые сокамерники, Хип и Литтимер, изменили свои преступные привычки из-за его вмешательства.
• Джеймс Стирфорт — ученик школы Крикла, который дружит с молодым Дэвидом, даже когда он забирает деньги Дэвида. Он снисходителен к другим социальным классам, сноб, который без колебаний пользуется своими младшими друзьями и использует влияние своей матери, зайдя так далеко, что мистера Мелла уволили из школы, потому что мать Мелла живет в богадельне . Хотя он превращается в очаровательного и красивого молодого человека, ему не хватает характера, когда он соблазняет и позже бросает Маленькую Эмли. В конце концов он тонет в Ярмуте во время сильного шторма на море, выброшенного на берег после того, как торговое судно разбивается на части.
• Томми Трэдлс — друг Дэвида из Салем Хаус. Трэдлс — один из немногих мальчиков, не доверяющих Стирфорту, и известен тем, что рисует скелеты на доске. (Дэвид предполагает, что это делается для того, чтобы подбодрить себя мрачной мыслью о том, что его затруднения носят временный характер.) Позже он и Дэвид снова встречаются и становятся друзьями на всю жизнь. Трэдлс много работает, но сталкивается с большими препятствиями из-за отсутствия денег и связей. Ему удается сделать себе имя и карьеру, стать судьей и жениться на своей настоящей любви Софи.
• Уилкинс Микобер — мелодраматичный, добросердечный джентльмен, умеющий говорить и вечный оптимизм. В детстве он подружился с Дэвидом в Лондоне, взяв его в качестве жильца. Микобер страдает от финансовых трудностей и проводит время в тюрьме для должников, прежде чем ненадолго перевезти свою семью в Плимут . Микобер снова встречает Дэвида, проходя мимо дома Хипов в Кентербери , когда Дэвид пьет там чай. Микобер занимает должность в Wickfield and Heep. Считая Микобера слабоумным, Хип делает его сообщником в нескольких своих схемах, но Микобер переворачивает столы со своим работодателем и способствует его падению. Микобер эмигрирует в Австралию, где делает успешную карьеру овцевода и становится судьей. Он основан на отце Диккенса,Джон Диккенс , как описано в § Автобиографическом романе , столкнулся с аналогичными финансовыми проблемами, когда Диккенс был ребенком, но никогда не эмигрировал. ^[4]
• Эмма Микобер — жена Уилкинса Микобера и мать их пятерых детей. Она из богатой семьи, которая не одобряет ее мужа, но постоянно протестует, говоря, что «никогда не покинет Микобер!»
• Мистер Дик ( Ричард Бэбли ) — слегка ненормальный, довольно ребячливый, но любезный человек, который живет с Бетси Тротвуд; они дальние родственники. Его безумие подробно описано; он утверждает, чтоу него в голове «проблема» короля Карла I. Он любит делать гигантских воздушных змеев и пытается написать «Мемориал» (то есть Петицию — правда, на какую тему — никогда не раскрывается), но не может сосредоточиться и закончить ее. Несмотря на свои ограничения, Дик способен видеть проблемы с определенной ясностью. Он оказывается не только добрым и верным другом, но также демонстрирует острый эмоциональный интеллект, особенно когда помогает доктору и миссис Стронг пережить семейный кризис.
• Мистер Брэд Уикфилд — овдовевший отец Агнес Уикфилд и адвокат Бетси Тротвуд. Пока Дэвид посещает школу в Кентербери , он остается с Уикфилдами, пока не закончит учебу. Мистер Уикфилд чувствует себя виноватым за то, что из-за своей любви причинил боль своей дочери, держа ее слишком близко к себе. Это чувство вины приводит его к пьянству. Его ученик Урия Хип использует эту информацию, чтобы вести мистера Уикфилда по скользкой дорожке, поощряя алкоголизм и чувство вины и в конечном итоге убеждая его в том, что он совершил нарушения в нетрезвом виде, и шантажируя его. Его спас мистер Микобер, и его друзья считают, что благодаря этому опыту он стал лучше.
• Агнес Уикфилд — зрелая и прекрасная дочь мистера Уикфилда и близкая подруга Дэвида с тех пор, как он пошел в школу у доктора Стронга в Кентербери . Агнес питает безответную любовь к Дэвиду на протяжении многих лет, но никогда не говорит ему об этом, помогая и советуя ему через его увлечение Дорой и женитьбу на ней. После того, как Дэвид возвращается в Англию, он осознает свои чувства к ней, и она становится второй женой Дэвида и матерью их детей.
• Урия Хип— Главный антагонист второй половины романа, Хип сначала служит клерком с 11 или 12 лет; в 15 лет он знакомится с Копперфилдом и через несколько лет становится партнером мистера Уикфилда. Он представляет себя самоуничижительным и говорит о том, что он «скромный», но постепенно раскрывает свой злой и извращенный характер. Он получает власть над Уикфилдом, но его разоблачают Уилкинс Микобер и Трэдлс, которые собрали доказательства того, что Урия совершил несколько мошеннических действий. Подделывая подпись мистера Уикфилда, он незаконно присваивает личное состояние семьи Уикфилд вместе с портфелями, доверенными им другими, включая средства, принадлежащие Бетси Тротвуд. Он обманывает Уикфилда, заставляя его думать, что он сам совершил этот акт в пьяном виде, а затем шантажирует его. Хип побежден, но не привлечен к ответственности.Банк Англии . Он питает глубокую ненависть к Дэвиду Копперфилду и многим другим, хотя в некотором смысле он является зеркалом Дэвида, желая продвинуться вперед и жениться на дочери босса.
• Миссис Эди Хип — мать Урии, такая же подхалимская, как и ее сын. Она привила ему его пожизненную тактику притворяться подчиненным для достижения своих целей, и даже когда его планы рушатся, она умоляет его спасти себя, «будучи скромным».
• Доктор Маркус Стронг и Энни Стронг — директор и ассистент школы, которую посещает Дэвид в Кентербери . Главной заботой доктора Стронга является работа над своим словарем, где в конце романа он дошел до буквы D. Доктору 62 года, когда Дэвид встречает его, и он женился примерно на год на Энни, значительно моложе своего мужа. В этой счастливой любящей паре каждый больше заботится о другом, чем о себе. Глубина их чувств позволяет им победить усилия Uriah Heep, пытающегося разрушить их союз.
• Джек Малдон — двоюродный брат и возлюбленный детства Энни Стронг. Он продолжает испытывать к ней привязанность и предполагает, что она оставит доктора Стронга ради него. Вместо этого доктор Стронг помогает ему финансово и в поиске работы. Малдон очарователен, и после пребывания в Индии он попадает в лондонское общество, в круг общения с Джулией Миллс. Они живут жизнью, которая взрослому Дэвиду Копперфильду кажется пустой.
• Джулия Миллс — подруга Доры, которая поддерживает роман Доры с Дэвидом Копперфилдом; она переезжает в Индию , когда ее отец получает новую должность. Она выходит замуж за богатого шотландца, «шотландца Креза », и в конце концов живет в Лондоне. Она ни о чем не думает, кроме денег.
• Миссис Дайан Марклхэм — мать Энни, которую ученики мужа прозвали «Старым солдатом» за ее упрямство. Она пытается всеми возможными способами извлечь выгоду из своего зятя доктора Стронга, к огорчению Энни.
• Миссис Эмма Стирфорт — богатая овдовевшая мать Джеймса Стирфорта. Она обожает своего сына до такой степени, что совершенно не замечает его недостатков. Когда Стирфорт позорит свою семью и семью Пегготи, сбежав с Эмли, миссис Стирфорт обвиняет Эмли в том, что она развратила ее сына, вместо того, чтобы признать, что Джеймс опозорил невинную девушку. Известие о смерти сына разрушает ее. Она живет, но так и не оправилась от шока.
• Роза Дартл — двоюродная сестра Стирфорта, ожесточенная и саркастичная старая дева, живущая с миссис Стирфорт. Она тайно влюблена в Стирфорта и обвиняет других, таких как Эмили и мать Стирфорта, в том, что они развратили его. Она описывается как худая и имеет видимый шрам на губе, оставленный Стирфортом во время одной из его жестоких яростей в детстве.
• Фрэнсис Спенлоу — юрист, наниматель Дэвида в качестве проктора и отец Доры Спенлоу. Он внезапно умирает от сердечного приступа, когда ехал домой на фаэтоне . После его смерти выясняется, что он по уши в долгах и не оставил завещания.
• Дора Спенлоу — очаровательная дочь мистера Спенлоу, которая после долгих ухаживаний становится первой женой Дэвида. Ее описывают как непрактичную и во многом похожую на мать Дэвида. В первый год их брака Дэвид узнает об их разногласиях в отношении поддержания порядка в доме. Дора не учится твердости, но остается самой собой, ласковой с Дэвидом и привязанной к своей болонке Джипу. Она знает об их различиях и просит Дэвида, которого она называет «Доди», думать о ней как о «ребенке-жене». У нее случается выкидыш, после которого начинается продолжительная болезнь, от которой она умирает вместе с другом детства Дэвида, а затем и второй женой Агнес Уикфилд.
• Литтимер — подобострастный камердинер Стирфорта (неоднократно описываемый как «респектабельный»), который помогает ему соблазнить Эмили. Литтимер всегда вежлив и корректен, но его снисходительные манеры пугают Дэвида, которому всегда кажется, что Литтимер напоминает ему, насколько он молод. Позже он попадает в тюрьму за растрату, и его манеры позволяют ему проложить себе путь к статусу образцового заключенного в учреждении Крикла.
• Мисс Сьюзи Моучер — карлик и парикмахер Стирфорта. Хотя она участвует в кругу Стирфорта как остроумная и бойкая сплетница, она сильна против дискомфорта, который другие могут чувствовать в связи с ее карликовостью. Позже она сыграла важную роль в аресте Литтимера.
• Мистер Реми Мелл — бедный учитель в Салем Хаус. Он берет Дэвида в Салем-Хаус и является единственным взрослым, кто добр к нему. Его мать живет в работном доме, и Мелл поддерживает ее своей зарплатой. Когда Стирфорт узнает эту информацию от Дэвида, он использует ее, чтобы заставить Крикла уволить Мелла. Ближе к концу романа Копперфилд обнаруживает в австралийской газете, что Мелл эмигрировал и теперь является доктором Меллом из колониальной гимназии Салем-Хаус в Порт-Миддлбей , женат, имеет детей.
• Софи Крюлер — одна из десяти дочерей, Софи ведет домашнее хозяйство и заботится обо всех своих сестрах. Она и Трэдлс помолвлены, но ее семья сделала Софи настолько незаменимой, что они не хотят, чтобы она расставалась с ними с Трэдлсом. В конце концов пара женится и счастливо остепеняется, и Софи оказывается неоценимой помощью в юридической карьере Трэдлса, продолжая помогать своим сестрам.
• Мистер Гектор Шарп — главный учитель Салемского дома, у него больше полномочий, чем у мистера Мелла. Он выглядит слабым как здоровьем, так и характером; голова кажется ему очень тяжелой; он ходит на одной стороне, и у него большой нос.
• Мистер Том Джоркинс — редко встречающийся партнер мистера Спенлоу. Спенлоу использует его как козла отпущения за любое непопулярное решение, которое он решает принять, изображая Джоркинса непреклонным тираном, но Джоркинс, на самом деле, кроткое и робкое ничтожество, которое, столкнувшись с ним, идет по тому же пути, обвиняя его в неспособности действовать. Мистер Спенлоу.

Автобиографический роман

Фрагменты автобиографии

Между 1845 и 1848 годами Диккенс написал фрагменты автобиографии, выдержки из которых он показал своей жене и Джону Форстеру. Затем в 1855 году он предпринял попытку пересмотреть его. Это был провал, потому что, как он говорит о своей первой любви Марии Биднел (теперь миссис Винтер), когда он начал разбираться со своей юношеской любовью к ней, «я потерял мужество и сжег все остальное». ^{[12] [13]} Пол Шлике отмечает, что на самом деле не все страницы прошли через огонь и что, когда Диккенс начал писать « Дэвид Копперфильд », некоторые страницы были обнаружены. Доказательство этому находим в одиннадцатой главе романа: «Жизнь начинаю на свой счет, и она мне не нравится», где почти дословно, с единственным изменением, рассказана история опыта Диккенса на обувной фабрике Уоррена. «» вместо «мой отец». ^[4] Джон Форстер также опубликовал существенные выдержки, относящиеся к этому периоду в биографии Диккенса, в том числе абзац, посвященный колледжу Веллингтон-Хаус, который соответствует второму этапу детства, описанному в романе. ^[14] Таким образом, Диккенс оглядывается на свое болезненное прошлое, уже вызванное мученической смертью Маленького Пола в « ^Домби и сыне » , хотя и озвученное всеведущим рассказчиком в этом более раннем романе. знал, что Диккенс работал на фабрике в детстве, даже его жена, пока Диккенс не записал это и не передал бумаги Форстеру в 1847 году ^.Первые поколения читателей не знали, что эта часть истории Дэвида Копперфилда началась как случай в жизни автора.

Автобиографическое измерение

Если Дэвид Копперфильд стал «любимчиком» Диккенса, то это потому, что это самый автобиографический из всех его романов. ^[17] Некоторые из самых болезненных эпизодов его жизни едва замаскированы; другие появляются косвенно, названные Полом Дэвисом «косвенными откровениями». ^[17] Однако сам Диккенс писал Форстеру, что книга не является чистой автобиографией, а «очень сложным переплетением правды и вымысла». ^[3]

Автобиографический материал

Самый важный автобиографический материал касается месяцев, которые Диккенс, еще ребенком, провел на фабрике Уоррена, его усердия со своей первой любовью Марией Биднелл (см. Кэтрин Диккенс и Эллен Тернан ) и, наконец, его карьеры журналиста и писателя. Как указывает его биограф и друг Джон Форстер, эти эпизоды в основном соответствуют действительности: описание принудительного труда, которому подвергают Дэвида в Мэрдстоне и Гринби, дословно воспроизводит автобиографические фрагменты, доверенные его другу; Увлечение Дэвида Дорой Спенлоу похоже на увлечение капризной Марией; основные этапы его карьеры, от его ученичества в Doctors ‘Commons до написания своего первого романа с помощью стенографииотчетность о парламентских процедурах, также следовать отчету его создателя. ^[17]

Однако этот материал, как и другие автобиографические аспекты романа, как таковой систематически не воспроизводится. Жестокий мистер Мэрдстон очень отличается от настоящего Джеймса Ламерта, двоюродного брата Диккенса, будучи пасынком сестры матери миссис Диккенс, которая жила с семьей в Чатеме и Камден-Тауне и нашла для юного Чарльза место таггера в обувной фабрике, которой он управлял для своего зятя Джорджа. ^[18]Конец этого эпизода совсем не похож на то, что происходит в романе; на самом деле, вопреки желанию его матери, чтобы он продолжал работать, именно отец забрал его со склада, чтобы отправить в школу. Вопреки неудовлетворенной любви Чарльза к Марии Биднелл, которая оттолкнула его от оппозиции родителей, Дэвид в романе женится на Доре Спенлоу и, с удовлетворением постфактум , как пишет Пол Дэвис, фактически «убивает» непокорного отчима. ^[17]Наконец, литературная карьера Дэвида кажется менее бурной, чем карьера Диккенса, и его результаты гораздо менее впечатляющие. Одна только природная скромность Давида не объясняет всех этих перемен; Пол Дэвис высказывает мнение, что Диккенс излагает свою жизнь так, как ему бы этого хотелось, и наряду с «сознательным артистизмом» Диккенс умеет заимствовать данные, интегрировать их в свою первоначальную цель и преобразовывать их в соответствии с романистическими потребностями, так что « В конце концов, Копперфильд — это автобиография Дэвида, а не Диккенса». ^[17]

Источники и контекст

Прошлое Диккенса

Дэвид Копперфильд является современником двух основных произведений, основанных на памяти : « Прелюдия » Уильяма Вордсворта (1850 г.), автобиографической поэмы о формирующих событиях его юности, и « В память » Теннисона (1850 г.), восхваляющей память его друга. Артур Халлам . ^{[19] [N 2]} Есть романтические вопросы Вордсворта о личностном развитии человека и есть викторианское противостояние Теннисона с переменами и сомнениями. По словам Эндрю Сандерса, Дэвида Копперфильдаотражает оба типа отклика, которые придают этому роману привилегированное положение, представляющее стержень века. ^[20]

Воспоминания о Диккенсе, по словам Пола Шлике, удивительно превращены в вымысел. ^[19] Опыт, который Диккенс пережил как сын наглого нераскаявшегося, прославляется через комическую фигуру Уилкинса Микобера. Юношеская страсть Диккенса к Марии Биднелл проявляется с нежностью в форме непрактичного брака Дэвида с Дорой Спенлоу. Решение Диккенса сделать Дэвида писателем подчеркивает, как он использовал эту книгу, чтобы переосмыслить себя как человека и художника: «Мир не отнимет у меня еще один Пиквик, но мы можем быть веселыми и веселыми, и с немного большей целью в жизни». нас». ^[21]Если озабоченность приключениями героя, связанная с чередой комических или гротескных персонажей, восходит к более ранним романам Диккенса, то интерес к личностному развитию, пессимистическая атмосфера и сложная структура Копперфилда предвосхищают другие романы. ^[19]

Современные романы

В 1847 году « Джейн Эйр » , повествование Шарлотты Бронте от первого лица, сразу же после публикации получило всеобщее признание. В отличие от Теккерея, который обожал ее, Диккенс годы спустя утверждает, что никогда ее не читал. ^[22] Правда это или ложь, но он столкнулся с романом Элизабет Гаскелл « Мэри Бартон », который призывал к пониманию и сочувствию в классовом обществе. ^[23] « Пенденнис » Теккерея был сериализован в то же время, что и « Дэвид Копперфильд ».и он изображает личное и социальное путешествие своего героя из сельской местности в город. Между двумя писателями существовало соперничество, хотя Теккерея оно занимало больше, чем Диккенса. Наиболее непосредственное влияние на литературу оказал «очевидно Карлейль», который в лекции, прочитанной в 1840 году, в год его встречи с Диккенсом, о «Героях, поклонении героям» и «Героическом в истории», утверждает, что самые важные современные характер — «герой как литератор». ^{[24] [25] [20]} Это судьба Давида, благодаря опыту, настойчивости и серьезности. ^[24]

Развитие романа

Первые вдохновения

7 января 1849 года Диккенс посетил Норвич и Ярмут в Норфолке с двумя близкими друзьями, Джоном Личем (1817–1864) и Марком Лемоном (1809–1870). ^[26] Пиявка была иллюстратором в сатирическом журнале « Панч » и первым иллюстратором «Рождественской песни » Диккенса в 1843 году. ; он стал соавтором «Дневника мистера Соловья» , фарса, с Диккенсом в 1851 году. ^{[27] [28]}Два города, особенно второй, стали важными в романе, и Диккенс сообщил Форстеру, что Ярмут кажется ему «самым странным местом в мире» и что он «обязательно попробует в этом свои силы». ^[29] Во время прогулки в окрестностях Ярмута Диккенс заметил знак, указывающий на небольшую местность Бландерстон, ставшую в его романе деревней «Бландерстоун», где Дэвид родился и провел свое детство. ^[15]

Через неделю после прибытия в Ярмут его шестой сын, Генри Филдинг Диккенс , был назван в честь Генри Филдинга , его любимого писателя прошлого. Согласно Форстеру, Диккенс называет Филдинга «своего рода данью уважения роману, который он собирался написать». ^[30]

Как всегда у Диккенса, когда начинался писательский проект, он был взволнован, меланхоличен, «даже глубже, чем обычные родовые схватки других романов»; ^[30] как всегда, он колебался по поводу названия, и его рабочие заметки содержат семнадцать вариантов, включая «Чарльз Копперфильд». ^[15] После нескольких попыток он остановился на «Обзоре Копперфильда мира в том виде, в котором он был», название, которое он сохранил до 19 апреля. ^[31] Когда Форстер указал, что его герой, которого теперь зовут Дэвид, переставил свои собственные инициалы, Диккенс был заинтригован и заявил, что это было проявлением его судьбы . ^[30] Он еще не был уверен в своей ручке: «Хоть я и знаю, что хочу делать, но я ковыляю, как вагон поезда»,— сказал он Форстеру.

Не общий план, а вдохновенный роман

В отличие от метода, ранее использовавшегося для « Домби и сына », Диккенс не разрабатывал общий план и часто писал резюме главы после ее завершения. В последний момент были найдены имена четырех персонажей: Трэдлс, Баркис, Крикл и Стирфорт; ^[33] профессия Дэвида остается неопределенной до восьмого выпуска (напечатанного в декабре 1849 г., содержащего главы 22–24, в которых Дэвид выбирает обучение на проктора); а Пауль Шлике отмечает, что будущее Доры еще не было определено 17 мая 1850 г. (когда в первых 12 ежемесячных выпусках было опубликовано 37 глав). Однако другие важные аспекты романа были немедленно исправлены, такие как встреча Дэвида с тетей Бетси, падение Эмили или роль Агнес как «настоящей» героини истории. ^[10]

После запуска Диккенс становится «довольно уверенным». ^[34] Труднее всего было вставить «то, что я так хорошо знаю», свой опыт работы на фабрике Уоррена; Однако, как только нити были сплетены, правда смешалась с вымыслом, он ликовал и поздравлял себя в письме к Форстеру. ^[35] Отныне, писал он в этом письме, история «непреодолимо увлекла его». Никогда, кажется, он не был во власти провалов вдохновения, так «горячо [его] сочувствие к созданиям воображения, которое всегда делало для него реальными их страдания или печали». ^[30]

Изменения в деталях происходят во время композиции: 22 августа 1849 года, находясь на острове Уайт для семейного отдыха, он по совету Форстера изменил тему одержимости мистера Дика, второстепенного персонажа романа. Первоначально эта тема была «быком в посудной лавке» и стала «головой короля Карла» в честь двухсотлетия казни Карла I в Англии . ^{[Н 3] [10]}

Последние инциденты в письменной форме

Погрузившись в написание своего романа, Диккенс решил создать новый журнал « Домашние слова» , ^[36] первый номер которого вышел 31 марта 1850 года. Дэвид Копперфильд : «Я занят как пчела», — радостно пишет он актеру Уильяму Макриди . ^[37]

В декабре произошел серьезный инцидент: миссис Джейн Сеймур Хилл, мануальный терапевт миссис Диккенс ^[38] , заявила об угрозе судебного преследования за то, что узнала себя на портрете мисс Моучер; Диккенс поступил неплохо, ^[39] постепенно видоизменив психологию героини, сделав ее менее карикатурной и в самом конце романа сделав ее подругой главного героя, тогда как в начале она служила, скорее, наоборот. целей. ^[38] Это было, как пишет Гарри Стоун, «единственным серьезным отклонением от его первоначальных планов». ^[40]

Его третья дочь родилась 16 августа 1850 года по имени Дора Энни Диккенс, то же имя, что и первая жена его персонажа. Малышка умерла через девять месяцев после того, как вышел последний сериал и вышла книга. ^[10]

Диккенс отметил конец своей рукописи 21 октября 1850 года ^[10] и чувствовал себя одновременно и разбитым, и счастливым, как каждый раз, когда он заканчивал роман: «О, мой дорогой Форстер, если бы я сказал половину того, что Копперфильд заставляет меня чувствовать сегодня ночью как странно даже для вас, что я выворачиваюсь наизнанку! Я как будто посылаю какую-то часть себя в Сумрачный мир». ^{[41] [10]}

На первый взгляд, работа смоделирована в свободной и несколько бессвязной манере «личных историй», которая была очень популярна в Соединенном Королевстве 18 века; ^{[N 4]} , но на самом деле « Дэвид Копперфильд » — тщательно структурированный и цельный роман. Он начинается, как и другие романы Диккенса, с довольно мрачного описания условий детства в викторианской Англии, печально известного, когда проблемных детей припарковывают в печально известных школах-интернатах, затем он стремится проследить медленное социальное и интимное восхождение молодого человека. который, мучительно удовлетворяя потребности своей доброй тети, продолжая учебу, в конечном итоге становится писателем: это история, как пишет Пол Дэвис, о «викторианском обывателе, ищущем самопознания». ^[9]

Публикация ежемесячными платежами

«Личная история, приключения, опыт и наблюдения Дэвида Копперфилда Младшего из лежбища Бландерстон» ^{[N 5]} публиковались с 1 мая 1849 г. по 1 ноября 1850 г. 19 ежемесячными выпусками по одному шиллингу, содержащими 32 страницы текста и два иллюстрации Hablot Knight Browne («Phiz») с титульной обложкой, упрощенной до «Личной истории Дэвида Копперфильда» . Последний взнос был двойным номером.

По другую сторону Атлантики John Wiley & Sons и GP Putnam опубликовали ежемесячное издание, а затем двухтомную книжную версию.

• I – май 1849 г. (главы 1–3);
• II – июнь 1849 г. (главы 4–6);
• III – июль 1849 г. (главы 7–9);
• IV – август 1849 г. (главы 10–12);
• V – сентябрь 1849 г. (главы 13–15);
• VI — октябрь 1849 г. (главы 16–18);
• VII – ноябрь 1849 г. (главы 19–21);
• VIII — декабрь 1849 г. (главы 22–24);
• IX – январь 1850 г. (главы 25–27);
• X – февраль 1850 г. (главы 28–31);
• XI — март 1850 г. (главы 32–34);
• XII — апрель 1850 г. (главы 35–37);
• XIII — май 1850 г. (главы 38–40);
• XIV — июнь 1850 г. (главы 41–43);
• XV — июль 1850 г. (главы 44–46);
• XVI — август 1850 г. (главы 47–50);
• XVII — сентябрь 1850 г. (главы 51–53);
• XVIII — октябрь 1850 г. (главы 54–57);
• XIX-XX — ноябрь 1850 г. (главы 58–64).

Точка зрения

Каковы бы ни были заимствования из жизни самого Диккенса, читатель знает в качестве обязательного условия, что Дэвид Копперфильд — роман, а не автобиография ; произведение с вымышленными событиями и персонажами, включая героя-рассказчика, которые являются творениями воображения Диккенса.

Рассказчик от первого лица

Использование первого лица определяет точку зрения: рассказчик Копперфилд, признанный писатель, женатый на Агнес более десяти лет, решил публично рассказать о своей прошлой жизни. Это воссоздание, само по себе важное действие, может быть лишь частичным и к тому же предвзятым, поскольку Копперфильд априори является единственной точкой зрения и единственным голосом; не пользуясь прерогативами третьего лица, всемогущества, вездесущности, ясновидения, он рассказывает только то, чему был свидетелем или в чем участвовал: ^[42]все персонажи появляются в его присутствии или, в противном случае, он узнает понаслышке, прежде чем подвергнуться его перу через призму своей совести, деформированной естественным дефицитом его восприятия и акцентированной избирательным фильтром памяти. ^[43] Рассказчик и учитель, Копперфильд не позволяет фактам говорить самим за себя, но постоянно заявляет о себе как о мастере повествовательной игры, и он вмешивается, объясняет, интерпретирует и комментирует. Его точка зрения — точка зрения взрослого, которым он стал, поскольку он выражает себя так же, как пишет. В конце своей книги он чувствует гордость писателя за то, что вызывает «нити в паутине, которую я сплел». ^[44]

Гарет Кордери пишет, что «если Дэвид Копперфильд является парадигматическим Bildungsroman , это также наиболее существенный роман памяти» ^[45] и как таковой, согласно Ангусу Уилсону, равен « В поисках утраченного времени » Марселя Пруста ( À la recherche du temps perdu ). ^[46] Память героя так тесно связана с его воспоминаниями, что прошлое кажется настоящим:

Как хорошо я помню, что это был за день! Я чувствую запах тумана, нависшего над этим местом; Я вижу сквозь него иней, призрачный; Я чувствую, как мои покрытые инеем волосы липнут к моей щеке; Я смотрю в смутную перспективу классной комнаты, где тут и там горят свечи, освещающие туманное утро, и дыхание парней, дымящихся и дымящихся на пронизывающем морозе, когда они дуют себе на пальцы и стучат ногами по полу. пол. ^[47]

В таких пассажах, которыми перемежаются ретроспективные главы, пережитый момент заменяет пережитый, историческое настоящее запечатлевает крушение первоначального опыта и воссоздание здесь и сейчас, которое захватывает все поле сознания. ^[48] ​​Иногда этот воскресший опыт более яркий, чем реальность; так, в главе 41 о лице Трэдлса он говорит: «Его честное лицо, он посмотрел на меня с серьезно-комическим покачиванием головы, производит на меня большее впечатление в воспоминаниях, чем в реальности». ^[49] Это «священные мгновения», пишет Гарет Кордери, которые Копперфильд тщательно охранял в «сокровищницах» ^{[N 6]} своей памяти, где поет «музыку времени»: ^[48]«тайная проза, это чувство, когда разум говорит сам с собой, когда его некому слушать». ^[50]

Не будучи Диккенсом, этот рассказчик, Копперфильд, очень похож на него и часто становится его представителем. К его точке зрения, прямо или косвенно, добавляется точка зрения автора, хотя между ними не обязательно должно быть полное совпадение. Таким образом, Копперфильд служит «средой», зеркалом, а также экраном, Диккенс иногда ниспровергает свою речь, чтобы выйти на первый план или, наоборот, прикрывается этим элегантным делегатом ловкого пера. Однако голос Диккенса в целом хорошо скрыт, и, по словам Гарета Кордери, его труднее всего распознать, потому что он в основном присутствует косвенно. ^[51]Чтобы услышать его голос, добавляет он, рекомендуется обратиться к Физу, чьи иллюстрации отражают точку зрения, не всегда согласующуюся с точкой зрения Копперфильда. Например, в главе 21 двое друзей неожиданно прибывают в дом Пегготи, и Копперфилд представляет Стирфорта Эмили в тот самый момент, когда только что было объявлено о ее помолвке с Хэмом. Это внезапное вторжение останавливает девушку, поскольку она только что выпрыгнула из объятий Хэма, чтобы прижаться к объятиям мистера Пегготи, в знак того, мимоходом говорит Кордери, что обещание выйти замуж касается как дяди, так и племянника. Текст остается кратким, но Физ интерпретирует, предвосхищает события, осуждает даже будущую вину Копперфилда: все взоры устремлены на девушку, ее шляпка, эмблема ее социальных устремлений и ее следующих странствий со Стирфортом, готова быть схваченной. Копперфильд, одетый как джентльмен, стоит в дверях, указывая одним пальцем на Стирфорта, который выше на одну голову, а другим измеряя расстояние между Хэмом и Дэном Пегготи, словно предлагая Эмили своему другу. Тем временем Эмили по-прежнему повернута головой к Хэму, но тело отстранено, а взгляд стал одновременно вызывающим и провокационным. Физ объединяет в одном образе целый ворох неписаной информации, которую Диккенс одобрял и, вероятно, даже предлагал.^[52]

Взгляд читателя

Третья точка зрения — это точка зрения проницательного читателя, который, хотя обычно увлекается сочувствием к корыстным рассуждениям рассказчика, не остается в блаженном неведении и в конце концов признает недостатки человека и писателя, точно так же, как он также учится выявлять и оценивать скрытые вмешательства автора.

Проницательный читатель слушает взрослого Копперфильда и слышит то, что этот взрослый хочет или не хочет, чтобы он слышал. «Хоть эта рукопись и предназначена не для очей, кроме моих», (гл. 42) ^[53] книга существует, и читатель становится ipso facto « отцом-исповедником », ^[48] умеющим судить и даже, порой, , сомневаться в искренности выраженных эмоций. Итак, когда умирает Дора, читатель видит, что тема скорби отбрасывается в спешке, как будто у Копперфильда были дела поважнее, чем предаваться печали: «это не то время, когда я должен входить в состояние разум под грузом печали» ^{[54] .}что вызывает вопрос и смущение: защищает ли себя Копперфильд от своего замешательства, или он проливает крокодиловы слезы для приличия?

Копперфилд также исследует некоторые из своих самых виновных слабостей, такие как бессознательное попустительство (его «собственная бессознательная часть») осквернению дома Пегготи Стирфортом, против которого он навсегда остается неспособным противостоять: столкнувшись с ним, я не мог бы произнести ни одного упрека» (глава 32 ) ^. момент, когда его последний комментарий, когда он украдкой видит ее на борту корабля, отправляющегося в Австралию, является «шедевром повествовательной двуличности»: он далек от того, чтобы увидеть в ней то, чем она стала, настоящей женщиной,он укрывается за образом жалкой религиозной иконы, элегантно позволяющей ему избавиться от собственной вины за ее предательство.^[56]

Таким образом, Гарет Кордери заключает, что эти подземные течения раскрываются в психологической борьбе Дэвида, течения, которые его повествование бессознательно пытается замаскировать. ^[57]

Повторение структуры сюжета

Сюжетная линия

История – это дорога, от которой расходятся разные пути. Дорога — это дорога жизни Давида, основной сюжет; ответвления рождаются от встреч с ним и ведут к нескольким второстепенным интригам, затянувшимся более или менее далеко. Каждый представлен важной фигурой: мистер Микобер, Стирфорт, маленькая Эмили, Урия Хип; есть побочные истории, история Марты Энделл, Розы Дартл, а вдоль главной дороги тянутся несколько параллельных троп, на которые время от времени приглашается читатель: Трэдлы, Бетси Тротвуд, семья Пегготи, Дэн и Хэм в частности. , сама Пегготи от начала до конца оставалась тесно связанной с Дэвидом. Разные дорожки не удаляются от главного проспекта, а когда отходят, нарративные «щипцы» снова сводят их вместе. Поэтому были написаны ретроспективные главы и окончательное резюме.^[58]

Необходимые резюме

Повествование линейно, как обычно в традиционной форме от первого лица. Он охватывает жизнь рассказчика до того дня, когда он решает положить конец своей литературной деятельности. Однако целые разделы его жизни резюмируются в нескольких абзацах, а иногда всего в одном или двух предложениях, указывающих на то, что прошло три или десять лет или что Дора мертва, что необходимо для продолжения истории. Таким образом, долгое пребывание в Швейцарии, ведущее к признанию любви к Агнес, или промежуток времени перед последней главой — все это пробелы в истории . Помимо героя, эта история касается важных второстепенных персонажей, таких как мистер Микобер или Юрайа Хип, или Бетси Тротвуд и Трэдлс, — всего несколько фактов, необходимых для правдоподобной истории .в последних главах скупо переработаны: импровизированный визит в тюрьму, неожиданное возвращение Дэна Пегготи с Антиподов; так много ложных сюрпризов для рассказчика, которому они нужны, чтобы завершить личную историю каждого человека. Таким образом, эпилогпредставляющая последнюю главу (гл. 64), представляет собой образец жанра, систематический обзор, предположительно вдохновленный его памятью, без истинной связи. Хочется закончить с каждым, с натужными восклицаниями и восторженными наблюдениями, пролистывая жизни застывших во времени: Дика с его «Мемориалом» и его воздушным змеем, доктора Стронга и его словаря, а в качестве бонуса, новость о «наименьшем ребенке» Дэвида, что подразумевает, что между ним и старшей дочерью Агнес были другие дети, имени которых читатель никогда не слышал. То же самое можно сказать и о Дэне Пегготи, рассказывающем печальную историю своей племянницы. Четыре главы, названные «Ретроспектива» (Глава 18: «Ретроспектива», Глава 43: «Еще одна ретроспектива», Глава 53: «Еще одна ретроспектива» и Глава 64: «^[59]

Апостериорная реструктуризация

Подход Диккенса, как показано в « Дэвиде Копперфильде », не избегает того, что Жорж Гусдорф называет «первородным грехом автобиографии», то есть реструктуризации апостериори , и в этом, как ни парадоксально, он демонстрирует свою подлинность. ^[60] Он состоит в расщеплении жизни на части, выборе решающих фаз, определении эволюции и наделении их направлением, а затем смыслом, тогда как изо дня в день существование проживалось как скопление бесформенных восприятий, требующих немедленного вмешательства. адаптация, которая в лучшем случае фиксирует в романе использование исторического настоящегопринято Диккенсом. Это последовательность автономных моментов, которые не сливаются в связное целое и соединяют тонкую нить узнавания друг друга «я». В этой реконструкции, одной части правды, а другой части поэзии, знаменитом Dichtung und Wahrheit ( «Из моей жизни: поэзия и правда»; 1811–1833 ), автобиографии Гёте , обязательно отсутствие объективности, продвижение забвения как неотъемлемая часть памяти, правящая сила субъективности времени найдена. ^[61]

Таким образом, снова говоря словами Джорджа Гусдорфа, Дэвид Копперфильд предстает как «второе прочтение человеческого опыта», в данном случае Чарльз Диккенс, достигнув расцвета своей карьеры, пытался придать «смысл своей легенде». ^[62]

Темы

Основная тема этого романа возникает из-за того, что это bildungsroman , литературный жанр, который фокусируется на психологическом и моральном росте главного героя от юности до зрелости, что характерно для романов Диккенса ^[63] и в котором изменение характера чрезвычайно важно . важный. ^{[64] [65]}Изменения связаны с тем, что Дэвид оставляет прошлое «я» на пути к зрелости. Другие важные темы особенно связаны с социальными проблемами Диккенса и его стремлением к реформам. Это включает в себя тяжелое положение так называемых «падших женщин» и проституток, а также отношение среднего класса к этим женщинам; статус женщины в браке; жесткая классовая структура; тюремная система; образовательные стандарты и эмиграция в колонии того, что становилось Британской империей . Последнее было способом для людей избежать некоторой жесткости британского общества и начать все заново. Некоторые из этих тем прямо высмеиваются, в то время как другие более сложным образом проработаны Диккенсом в романе.

Bildungsroman

Разные названия

Путь Копперфильда к зрелости отмечен разными именами, присвоенными ему: мать называет его «Дэви»; Мэрдстон называет его «Ручей Шеффилда»; для семьи Пегготи он «Мас’р Дэви»; по пути в школу-интернат из Ярмута он появляется как «Мастер Мэрдстон»; в Мердстоне и Гринби он известен как «Мастер Копперфильд»; Мистер Микобер доволен «Копперфилдом»; для Стирфорта он «Дейзи»; он становится «мистером Копперфильдом» с Юрайей Хипом; и «Тротвуд», вскоре сокращенный до «Рысь» для тети Бетси; Миссис Крупп превращает его имя в «мистер Копперфулл»; а для Доры он «Доади». ^[66]Стремясь раз и навсегда заслужить свое настоящее имя, это множество имен отражает изменчивость личных и социальных отношений Копперфилда и скрывает его настоящую личность. Именно написав свою собственную историю и указав свое имя в названии, Копперфильд наконец может утвердить себя. ^[66]

Серия жизней

Жизнь Дэвида можно рассматривать как серию жизней, каждая из которых радикально отличается от того, что следует за ней, пишет Пол Дэвис. ^[67] Мальчик на складе отличается от ребенка Рукери из Бландерстона или ученика Салем-Хауса, и в целом Дэвид стремится держать эти части себя не связанными друг с другом. Например, в главе 17, когда он учился в Кентерберийской школе, он встретил мистера Микобера в доме Урии Хипа, и его внезапно охватил ужас от того, что Хип может связать его, каким он является сегодня, и брошенного ребенка, который жил с семьей Микоберов в Лондоне. . ^[67]

Так много мутаций указывает на изменения имени, которые иногда воспринимаются с облегчением: «Тротвуд Копперфильд», когда он находит убежище в Дувре в доме своей тети Бетси, поэтому рассказчик пишет: «Так я начал свою новую жизнь, под новым именем, и со всем новым обо мне». Затем он понял, «что прежняя жизнь Бландерстоуна стала отдаленной» и «что занавес навсегда опустился на мою жизнь у Мэрдстона и Гринби». ^[68]

Процесс забывания, стратегия выживания, выработанная памятью, бросает серьезный вызов рассказчику; его искусство, по сути, зависит от окончательного примирения различий, чтобы освободить и сохранить единую идентичность его бытия человеком.

«Буду ли я героем своей жизни?»

Дэвид начинает свою историю с вопроса: стану ли я героем своей жизни? Это значит, что он не знает, куда его приведет его подход, что само письмо будет испытанием. Как выразился Пол Дэвис: «В этом викторианском повествовании о поисках перо может быть легче меча, и читателю придется судить о тех качествах человека и писателя, которые составляют героизм. ^[17]

Однако вопрос подразумевает утверждение: именно Копперфильд, и никто другой, определит его жизнь, будущее иллюзорно, так как игры уже сыграны, жизнь прожита, а роман есть только рассказ. Копперфилд не всегда герой своей жизни и не всегда герой своей истории, так как некоторые персонажи играют более сильную роль, чем он сам, ^[69] Кроме Стирфорта, Хипа, Микобера, например, он часто появляется пассивным и легковесным. Отсюда, заключает Пол Дэвис, необходимость иначе читать свою жизнь; скорее преломляясь через других персонажей, читатель получает истинное представление о «герое» рассказа. Что эти трое открывают ему, а также Доре, на которой он женится? ^[67]Другой возможный критерий — сравнение с двумя другими «писателями» романа, доктором Стронгом и мистером Диком. Словарь Стронга никогда не будет закончен и, как история жизни, закончится со смертью его автора. Что же касается мистера Дика, то его автобиографический проект постоянно ставит вопрос о том, сможет ли он преодолеть бессвязность и нерешительность своего субъекта-рассказчика. Сможет ли он взять вожжи, обеспечить начало, середину, конец? Удастся ли ему объединить целое, преодолеть травму прошлого, свою одержимость обезглавленной царской головой, чтобы осмыслить настоящее и найти направление для будущего? По словам Пола Дэвиса, только Копперфильду удается построить всю свою жизнь, включая страдания и неудачи, а также успехи, и это «^[67]

Вес прошлого

Прошлое «говорит» особенно с Давидом, «ребенком внимательного наблюдения» (глава 2); название этой главы: «Я наблюдаю», ^[70] и во взрослом возрасте он наделен замечательной памятью. ^[71] Настолько, что история его детства реализована настолько конкретно, что рассказчик, как и читатель, иногда забывает, что дано увидеть пережитое прошлое, а не настоящее. Глагол прошедшего времени часто является претеритом для повествования ., а предложения часто представляют собой короткие независимые предложения, каждое из которых констатирует факт. По общему признанию, взрослый рассказчик вмешивается, чтобы уточнить или дать объяснение, не имея, однако, приоритета над видением ребенка. А иногда рассказ продолжается размышлением о функционировании памяти. Итак, снова в главе 2 второй и третий абзацы комментируют первое воспоминание о двух существах, окружавших Дэвида, его мать и Пегготи:

Мне кажется, я помню этих двоих на небольшом расстоянии друг от друга, казавшихся мне карликами из-за того, что они сгибались или стояли на коленях на полу, и я неуверенно переходил от одного к другому. У меня в памяти осталось впечатление, которое я не могу отличить от реальных воспоминаний, о прикосновении указательного пальца Пегготи, когда она обычно протягивала его мне, и о том, что он стал шероховатым от рукоделия, как карманная терка для мускатного ореха.

Это может быть фантазией, хотя я думаю, что память большинства из нас может уходить в те времена гораздо дальше, чем многие из нас предполагают; точно так же я считаю, что сила наблюдения за множеством очень маленьких детей совершенно замечательна своей точностью и точностью. В самом деле, я думаю, что о большинстве выдающихся в этом отношении взрослых людей можно с большим правом сказать, что они не потеряли эту способность, а приобрели ее; скорее, как я обычно наблюдаю, такие люди сохраняют некоторую свежесть, мягкость и способность быть довольными, которые также являются наследием, которое они сохранили с детства. ^[70]

Таким образом, Дэвиду удается, по выражению Джорджа Оруэлла , находиться «как в сознании ребенка, так и вне его», ^[17] особенно важный эффект двоения в глазах в первых главах. Точка зрения ребенка сочетается с точкой зрения взрослого рассказчика, который знает, что невинность будет нарушена, а чувство безопасности нарушено. Таким образом, еще до вторжения мистера Мэрдстона в качестве отчима или смерти Клары мальчик чувствует «намёк на смертность». ^[17] Например, во второй главе, когда Дэвид проводит день с мистером Мэрдстоном, во время первого эпизода «Шеффилдских ручьев» ^{[N 7] [72] [73]}в котором, первый удар по его уверенности, он мало-помалу понимает, что мистер Мэрдстон и его товарищ Куиньон жестоко издеваются над ним:

— Это Дэви, — ответил мистер Мэрдстон.

— Дэви, кто? сказал джентльмен. — Джонс?

— Копперфилд, — сказал мистер Мэрдстон.

‘Какая! Очаровывает должность миссис Копперфильд? — воскликнул джентльмен. — Хорошенькая вдовушка?

— Квинион, — сказал мистер Мэрдстон, — берегите себя, пожалуйста. Кто-то хитрый.

‘Кто?’ — смеясь, спросил джентльмен.

Я быстро поднял голову, мне было любопытно узнать.

«Только Брукс из Шеффилда», — сказал мистер Мэрдстон.

Я с большим облегчением обнаружил, что это всего лишь Брукс из Шеффилда, потому что сначала я действительно подумал, что это я.

В репутации мистера Брукса из Шеффилда, казалось, было что-то комичное, ибо оба джентльмена от души рассмеялись, когда его упомянули, а мистер Мэрдстон тоже немало позабавился. ^[74]

Последним ударом, на этот раз жестоким и непоправимым, является видение в главе 9 своего собственного отражения в своем маленьком мертвом брате, лежащем на груди матери: «Мать, которая лежала в могиле, была матерью моего младенчества; маленькое существо в ее руках было мной, каким я когда-то был, навсегда замолкшим на ее груди». ^[75]

Серия мужских моделей для Давида

Дэвид Копперфильд — посмертный ребенок , то есть он родился уже после смерти отца. ^[76] С рождения его тетя является авторитетом, который заменяет умершего отца, и она решает личность Копперфилда, отказываясь от него, потому что он не женщина. Его первые годы проходят с женщинами, двумя Кларами, ^{[N 8]} его матерью и Пегготи, что, по словам Пола Дэвиса, «подрывает его чувство мужественности». ^[17]Отсюда чувствительность, которую тот же критик называет «женственной», состоящей из неуверенности, наивной невинности и беспокойства, как у его матери, которая сама была сиротой. Стирфорт не ошибается, когда с самого начала называет Копперфильда «маргариткой» — цветком весны, символом невинной юности. Чтобы сформировать идентичность как мужчину и научиться выживать в мире, управляемом мужскими ценностями, он инстинктивно ищет фигуру отца, которая может заменить отца, которого у него не было.

Ему последовательно предложат себя несколько мужчин-моделей: взрослые мистер Мэрдстон, мистер Микобер и Урайа Хип, его товарищи Стирфорт и Трэдлс.

• Мистер Мэрдстон

Мистер Мэрдстон омрачает жизнь Копперфильда вместо того, чтобы просвещать его, потому что отстаиваемый им принцип непоколебимости, абсолютная новизна для первоначальной семейной ячейки, если он прививает порядок и дисциплину, убивает спонтанность и любовь. Сопротивление, которое предлагает ему Копперфильд, символично: выступая против узурпатора без реальной легитимности, он не может защитить свою мать, но избегает смирительной рубашки и добивается своей независимости. Таким образом, мистер Мэрдстон представляет собой анти-отца, двойное отрицание того, чего был лишен Дэвид, модель a contrario того, чем быть не обязательно.

• Мистер Микобер

Второй суррогатный отец столь же неэффективен, хотя и представляет собой диаметрально противоположную личность: это мистер Микобер, со своей стороны, лишен твердости до безответственности. Переполненный воображением и любовью, во всех отношениях верный и преданный, заядлый оптимист, он в конце концов становится в некотором роде сыном Давида, который помогает ему облегчить его финансовые трудности. Роли меняются местами, и по абсурду Дэвид вынужден вести себя как мужчина и нести по отношению к нему взрослые обязанности. Впрочем, Микоберы не лишены обаяния, круглолицый Уилкинс, конечно, но и его суховатая жена, музыка которой помогает ей жить. Миссис Микобер с детства имеет в своем репертуаре две песни: шотландскую «Лихий белый сержант» ^{[77] .}и американское причитание «Маленький Тафлин с шелковым поясом» ^[78] , чье влечение решило ее мужа «победить эту женщину или погибнуть при попытке» ^[79] . В дополнение к мелодиям, которые успокаивают и украшают, слова вторая, со своей мечтой: «Если мне посчастливится стать богатой невестой!» и ее афоризм «Подобное притягивает подобное» стал символом пары, одна из которых противоположна реальности, а другая — само определение ее гармонии. ^[80]

• Урия Хип

Новый аватар этого квеста, Урия Хип, является «своего рода негативным зеркалом Дэвида». ^[67] Хип ловко раздувает пафос своего скромного происхождения, например, эту способность он бессовестно использует, чтобы вызвать сочувствие и замаскировать бессовестное честолюбие; в то время как Дэвид, с другой стороны, склонен скрывать свое скромное прошлое и маскировать свои социальные амбиции под маской мирского недоверия, побуждая Пола Дэвиса сделать вывод, что, как мистер Мэрдстон адепт твердости, Хип, помимо того, что он негодяй , не хватает так называемых женских качеств чувствительности, которых Дэвид не теряет. ^[67]

• Стирфорт

Для Дэвида Стирфорт олицетворяет собой все то, чем Хип не является: рожденный джентльменом, без заявленных амбиций или определенного жизненного плана, он обладает естественным присутствием и харизмой, которые сразу же придают ему размах и силу. Однако о его неудаче в качестве модели объявляют задолго до эпизода в Ярмуте, где он, как вор, схватил Маленькую Эмили, прежде чем причинить ей потерю в Италии. Он уже показывает себя таким, какой он есть, жестоким, снисходительным, эгоистичным и достаточным, по отношению к Розе Дартл, израненной им на всю жизнь, и мистеру Меллу, который подвергается нападкам его жестокости. Парадокс заключается в том, что даже когда он оценивает свою гнусность, Дэвид остается от начала до конца ослепленным аристократическим авторитетом Стирфорта, даже когда он созерцает его тонущим на Ярмутском пляже, «лежащим, положив голову на руку, как я часто видел его в школе. «. ^[81]

• Треддлс

Теперь рассмотрим Трэдлса, анти-Стирфорта, ровесника героя, не очень блестящего в школе, но достаточно мудрого, чтобы избежать манипуляций, которым поддается Дэвид. Его тяга к умеренности и сдержанности придает ему силу характера, которую Дэвид изо всех сил пытается выковать. Ни богатый, ни бедный, он также должен найти для себя место в мире, в котором он преуспеет, поставив любовь и терпение в центр своих приоритетов, любовь, которая умеряет честолюбие, и терпение, которое умеряет страсть. Его идеал — добиться справедливости в своих действиях, что он практически реализует в своей профессии. В конце концов, Трэдлс в своей высшей скромности представляет собой лучшую мужскую модель, доступную Дэвиду. ^[17]

Есть и другие, например Дэниел Пегготи, полный любви и преданности, который отправляется на поиски своей пропавшей племянницы и упорствует в горах и долинах, за морями и континентами, чтобы найти ее след. Мистер Пегготи является анти-Мэрдстоуном по преимуществу, но его влияние на Дэвида довольно незначительно, поскольку его абсолютное превосходство, как и материнское совершенство, воплощенное в его сестре Пегготи, делает его типом персонажа, а не личностью, на которую следует ссылаться. Есть еще возчик Баркис, самобытный, немногословный и не без недостатков, но душевный человек. Он тоже играет роль в личной истории героя, но слишком эпизодически, чтобы быть значительным, тем более что он умирает задолго до конца истории.

Трудный путь к правильному балансу

Это правда, что личная история Дэвида затрудняет для него доступ к равновесию, которое представляет Трэдлс, потому что, по словам Пола Дэвиса, ему суждено воспроизвести ошибки, совершенные его родителями. ^[67] Таким образом, сам того не зная, он очень похож на своего покойного отца, которого также звали Дэвид, который, по словам тети Бетси, имел глаза только на женщин-цветочниц, и, как таковой, он обнаруживает, что его непреодолимо влечет к Дора, чья нежная и очаровательная женственность, а также сладостное легкомыслие напоминают таковые у его прозрачной матери. Главы, описывающие их любовь, — одни из лучших в романе ^{[67] .}потому что Диккенсу удается уловить болезненную амбивалентность Дэвида, одновременно страстно увлеченного неотразимой молодой женщиной, которой мы можем только пройти и простить все, и разочарованного его слабым характером и его абсолютным игнорированием какой-либо дисциплины. Ради любви, высшей иллюзии юности, он пытается изменить ее, «сформировать ее разум», что приводит его к признанию того, что «твердость» может быть добродетелью, в которой он, в конце концов, нуждается. Однако то, что он оказался в единомышленниках, пусть даже отдаленно, со своим ненавистным и жестоким отчимом, на которого он возлагает ответственность за смерть своей матери и многие свои собственные несчастья, это было тревожным открытием. ^[17]

Именно его тетя Бетси своим характером олицетворяет борьбу за поиск правильного баланса между твердостью и мягкостью, рациональностью и сочувствием. Жизнь заставила Бетси Тротвуд взять на себя роль отца, которой она не хотела, и в этом качестве она стала, но по-своему, адептом стойкости и дисциплины. От первоначально преступной непримиримости, которая заставила ее отказаться от новорожденного, осуждая некомпетентность родителей, даже не способных произвести на свет девочку, она постепенно смягчается обстоятельствами, и ей сильно помогает «безумие» ее протеже, мистер Дик. Он, между двумя стайками воздушных змеев, уносящих обрывки его личной истории, и сам того не подозревая, играет сдерживающую роль, изменяя рациональность своего защитника собственной иррациональностью, и его шаблонные суждения, основанные на соображениях, которые кажутся абсурдными, но которые, если их понимать буквально, оказываются врожденной мудростью. По правде говоря, тетя Бетси, несмотря на свою чопорность и браваду, не властна над своей судьбой; она может говорить, что может это сделать, но она не может заставить Дэвида стать девушкой или избежать махинаций Юрайи Хипа не больше, чем деньги, требуемые ее таинственным мужем. Ей также не удается, несмотря на ее ясность, ее ясное понимание любовной слепоты ее племянника, помешать ему жениться на Доре и параллельно примирить Стронгов. На самом деле, по иронии судьбы, мистер Дик снова компенсирует свои недостатки, преуспев в интуиции и инстинктивном понимании вещей.^[67]

Как это часто бывает у Диккенса, где спутник главного героя воспроизводит ход параллельно, история Сильной четы развивается в контрапункте истории Дэвида и Доры. Пока Дора находится в агонии, Дэвид, сам одержимый своей ролью мужа, наблюдает за Стронгами, которые заняты решением своих семейных проблем. На него произвели впечатление два заявления Энни Стронг: в первом она рассказала ему, почему отвергла Джека Малдона, и поблагодарила мужа за то, что он спас ее «от первого порыва недисциплинированного сердца». ^[82] Второй был подобен вспышке откровения: «Не может быть такого неравенства в браке, как несоответствие ума и цели». ^[82]В конце 45-й главы, почти полностью посвященной эпилогу этого дела, Давид размышляет над этими словами, которые он повторяет несколько раз и которые ему навязывают уместность применительно к его собственному случаю. Он заключает, что во всем для равновесия успешной жизни необходима дисциплина, умеренная добротой и добротой. Мистер Мэрдстон проповедовал твердость; в этом он не ошибся. В чем он жестоко потерпел неудачу, так это в том, что он сочетал ее с эгоистичной жестокостью вместо того, чтобы сделать ее эффективной благодаря любви к другим. ^[7]

Счастье зрелости с Агнес

Именно потому, что Дэвид оценил свои ценности и принял болезненные воспоминания о смерти Доры, он, наконец, готов выйти за пределы своей эмоциональной слепоты и признать свою любовь к Агнес Уикфилд, которую он уже назвал «настоящей героиней» роман, которому он дал свое имя. Пол Дэвис пишет, что Агнес окружена аурой святости, достойной витража, что она является скорее сознанием или идеалом, чем личностью, что, безусловно, она несет с собой любящую дисциплину и ответственность, в которых нуждается герой, но не хватает обаяния и человеческих качеств, которые сделали Дору такой привлекательной. ^[7] Эдриенн Э. Гэвин, уточняя суть вопроса, пишет, что она не более и не менее карикатурна , чем другие молодые женщины в жизни героя:из « потерянной женщины » и Доры из «женщины-ребенка», Агнес является воплощением « идеальной викторианской женщины », что обязательно ограничивает для нее, как и для других, возможности эволюции, единственное изменение, доступное от любящего и преданного дочь любящей и преданной жены. ^[83]

Тем не менее, писатель Дэвид, ныне Дэвид Копперфильд, осуществил клятву, данную Агнес (когда он только что влюбился в Дору, в главе 35. Депрессия): «Если бы у меня была шапка фокусника, я бы никого не пожелал». а для тебя». ^[84] В конце своего рассказа он понимает, что на его голове шапка фокусника, что он может привлечь внимание к людям, которых любит и которым доверяет. Таким образом, « Дэвид Копперфильд » — это рассказ о путешествии по жизни и через себя, но также, по милости писателя, воссоздании тонкой нити, соединяющей ребенка и взрослого, прошлое и настоящее, в том, что Жорж Гусдорф называет «верность человеку». ^[85] или, как сказал Робер Феррье, ^[86]

le corps chaud de l’être персонал

теплое тело личного существа

Правда, не главным интересом Дэвида Копперфилда остается прежде всего история жизни, рассказанная тем самым, кто ее прожил, но роман проникнут господствующей идеологией, идеологией среднего класса , проповедующей нравственное постоянство, твердую труд, отдельные сферы для мужчин и женщин и вообще искусство знать свое место, даже оставаться на нем. Кроме того, поскольку некоторые социальные проблемы и неоднократные злоупотребления были актуальны, Диккенс воспользовался возможностью, чтобы по-своему раскрыть их в своей художественной литературе, а Тревор Блаунт в своем предисловии к изданию Penguin Classics 1966 года, переизданному в 1985 году, посвящает этой теме несколько страниц. . ^[87]

Однако Гарет Кордери показывает, что за демонстрацией викторианских ценностей часто скрывается дискурс с водяными знаками, который ставит под сомнение, проверяет и даже ниспровергает их. ^[57] Таким образом, есть два возможных прочтения: одно остается на поверхности, а другое ставит под этой поверхностью вопросы, неявные вопросы.

Среди социальных проблем, которыми занимается
Дэвид Копперфильд , — проституция, тюремная система, образование, а также отношение общества к душевнобольным.

Взгляды Диккенса на образование отражены в контрасте, который он проводит между суровым обращением с Дэвидом со стороны Крикла в Салем-Хаусе и школой доктора Стронга, где используемые методы прививают ученикам честь и уверенность в себе.

Через характер «любезного, невинного и мудрого дурака» мистера Дика можно увидеть «пропаганду гуманного обращения с душевнобольными» Диккенса. ^[88] Брат мистера Дика

не хотел, чтобы он был на виду у своего дома, и отослал его в какой-то частный приют, хотя он был оставлен на его особое попечение их покойным отцом, который считал его почти естественным. И, должно быть, он был мудрым человеком, чтобы так думать! Безумный сам, без сомнения.

Итак, Бетси Тротвуд, продолжая историю мистера Дика в главе 14, вмешалась, чтобы предложить мистеру Дику отдать «его небольшой доход и жить с ней»: «Я готова заботиться о нем и не буду болеть». относитесь к нему так, как поступили некоторые люди (помимо приютивших)».

Викторианская

Многих беспокоила работа маленьких детей на фабриках и шахтах в суровых условиях в раннюю викторианскую эпоху. Была проведена серия парламентских расследований условий труда детей, и эти «отчеты шокировали писателей Элизабет Барретт Браунинг и Чарльза Диккенса». ^[11] Диккенс описывает детей, работающих на фабриках или других предприятиях, в нескольких романах, особенно в « Оливере Твисте » и « Дэвиде Копперфилде » . Молодой Дэвид какое-то время работает на фабрике после того, как его мать умерла, а отчим не проявил к нему интереса. Такие изображения способствовали призыву к законодательной реформе. ^[11]

Тюремная дисциплина

Диккенс высмеивает современные идеи о том, как следует обращаться с заключенными в главе 61 «Мне показаны два интересных кающихся». В этой главе, опубликованной в ноябре 1850 г., Дэвид вместе с Трэдлсом изображен вокруг большой, хорошо построенной новой тюрьмы, построенной по образцу тюрьмы Пентонвиль (построенной в 1842 г.), где действует новая, предположительно более гуманная система содержания под стражей. руководство бывшего директора школы Дэвида Крикла. ^[89] Верующий в твердость, Диккенс комично осуждал систему изоляции заключенных в отдельных камерах, «раздельную систему» ​​и предоставление им здоровой и приятной пищи. ^{[N 9]} Его сатира обращена непосредственно к публике, уже предупрежденной долгими спорами о тюремной дисциплине в прессе.^[90] Г-н Creakle очень гордится этой новой системой, но его энтузиазм немедленно подорван напоминание о его прежней свирепости в качестве директора школы. В тюрьме Дэвид и Трэдлс встречают «образцовых заключенных» 27 и 28, которые, как они обнаруживают, являются Урайей Хипом и мистером Литтимером. Видно, как Хип читает сборник гимнов, и Литтимер также «вышел вперед, читая хорошую книгу»: обоим удалось убедить наивного Крикла и его коллег-магистратов, что они осознали ошибочность своего пути. Обоих спрашивают о качестве еды, и Крикл обещает улучшения. ^[91]

Идеи Диккенса в этой главе соответствовали идеям Карлейля , чья брошюра «Образцы тюрем», также ^{осуждавшая} тюрьму Пентонвилля, была опубликована весной 1850 года. тема «Заключенные-любимчики». ^[92]

Эмиграция в Австралию

Исследование Диккенсом темы эмиграции в романе подверглось критике сначала Джоном Форстером , а затем Г. К. Честертоном . Честертон обвинил Диккенса в том, что он представляет эмиграцию в чрезмерно оптимистичном свете. Что Диккенс считал, что, отправив лодку с людьми за границу, их «души» можно изменить, игнорируя при этом тот факт, что бедные люди, такие как Пегготи, видели, как их дом запятнан или, как Эмили, их честь запятнана. Микобер был сломлен английской социальной системой, его путешествие к антиподам оплачивает образец викторианской буржуазии Бетси Тротвуд ^[93] , и он должен восстановить контроль над своей судьбой, как только он прибудет в Австралию. ^[94]Тревор Блаунт отмечает, что слово «душа» имеет для Диккенса иное значение, чем для Честертона. Диккенс заботится о материальном и психологическом счастье и убежден, что физическое благополучие — это утешение для жизненных ран.

Диккенс отправил своих персонажей в Америку в Николасе Никльби и Мартине Чезлвите , но он заставил семьи Пегготи и Микобер эмигрировать в Австралию. Такой подход был частью официальной политики 1840-х годов, в которой основное внимание уделялось Австралии как желанной земле. В это время было необходимо стимулировать интерес к новой колонии, и в Англию прибыли пропагандисты, в частности Джон Данмор Лэнг и Кэролайн Чизхолм из Австралии. Диккенс только следовал этому движению и, во всяком случае, верил в семейную колонизацию. Более того, идея о том, что искупление может быть достигнуто таким новым началом в жизни человека, была озабочена автором, и он видел здесь предмет, который очаровал его читателей.^[95]

С точки зрения внутренней логики романа, для того чтобы Копперфильд завершил свое психологическое созревание и существовал самостоятельно, Диккенс должен изгнать своих суррогатных отцов, в том числе Пегготи и Микобера, а эмиграция — простой способ их устранения. ^[7]

Видения общества

Эпизод в тюрьме, по словам писателя Ангуса Уилсона , больше, чем просто журналистская работа; ^[96] это представляет собой видение Диккенса общества, в котором он живет. То же самое можно сказать и об эпизодах, касающихся проституции и эмиграции, которые освещают пределы моральной вселенной Копперфилда и собственные сомнения Диккенса. ^[97] Что в Австралии все наведено в порядке, что Марта выходит замуж за человека из кустов, что Эмили в крепких объятиях Дэна Пегготи становится дамой добрых дел, что Микобер, врожденно несостоятельный, вдруг приобретает управленческие навыки и становится преуспевающим в отправлении правосудия. Все эти преобразования несколько «ироничны», ^[98]и имеют тенденцию подрывать гипотезу о том, что «Диккенс верит в чудо антиподов», которую Джейн Роджерс рассматривает в своем анализе «падшей женщины» как сюжетный ход, призванный вызвать симпатию читателей Диккенса к Эмили. ^[99]

Идеология среднего класса

Джон Форстер , ранний биограф Диккенса, восхваляет ценности и идеологию буржуазии или среднего класса, заложенные в Дэвиде Копперфилде . ^[100] Как и он, викторианская читающая публика разделяла самодовольные взгляды Копперфильда, выраженные с уверенностью в успехе, который, в конце концов, принадлежит ему как признанному писателю, который счастлив в браке и защищен от нужды.

Гейт Кордери внимательно изучает классовое сознание. По его словам, отношения Копперфилда с аристократом Стирфортом и скромным Юрайей Хипом имеют «решающее значение». ^[57]С самого начала Копперфильд считается среди хороших людей и считается его друзьями. Семья Пегготи в главе 3 относится к нему с уважением, «как к выдающемуся гостю»; даже в Мэрдстоне и Гринби его поведение и одежда принесли ему титул «маленького джентльмена». Когда он достиг совершеннолетия, ему, естественно, понравилось презрение Стирфорта к Хэму как к простой «шутке о бедных». Таким образом, он предрасположен поддаваться тому, что он называет в главе 7 «врожденной силой притяжения», обаянию, инстинктивно приданному красивым людям, о котором Давид сказал «своего рода очарование … к которому это было естественной слабостью». уступить». От начала до конца Дэвид остается очарованным Стирфортом, поэтому он внутренне стремится к своему социальному статусу. ^[101]

Параллельно возникает презрение к выскочке Хипу, ненависть той же природы, что и бессмысленное обожание Копперфилда к Стирфорту, но вывернутое наизнанку. То, что «скромный» Хип проходит путь от скромного клерка до помощника Уикфилда, а затем утверждает, что выиграл руку Агнес, дочери своего босса, невыносимо для Дэвида, хотя это очень похоже на его собственные попытки перейти от клерка-стенографа. к литературной славе с Дорой Спенлоу, дочерью его работодателя. ^[102] Намек Хипа на то, что Копперфилд не лучше его, питается пренебрежением, с которым он считает Хипа по праву: «Копперфилд, ты всегда был выскочкой», ^[103] честность речи, комментирует Кордери, о которой Сам Копперфилд неспособен. ^[102]

Брак

Другой заботой Диккенса является институт брака и, в частности, незавидное место, занимаемое женщинами. Будь то в доме Уикфилда, Стронга или под лодкой Пегготи, женщины уязвимы для хищников или злоумышленников, таких как Юрайя Хип, Джек Малдон, Джеймс Стирфорт; Стойкость Мэрдстона сохраняется до смерти двух жен; у Дэвида и Доры царит полная некомпетентность; а в доме Микоберов любовь и хаос идут рука об руку; в то время как тетя Бетси подвергается шантажу со стороны своего таинственного мужа. Диккенс, по словам Гарета Кордери, явно нападает на официальный статус брака, который увековечивает неравенство между полами, несправедливость, которая не заканчивается разделением пар. ^[97]

В середине викторианской эпохи произошли изменения в гендерных ролях мужчин и женщин, отчасти вызванные фабриками и разделением работы и дома, что создало стереотипы о женщине дома и мужчине, работающем вдали от дома. ^[104] Такие ценности, как настоятельная потребность женщин выйти замуж и быть тем идеалом, который описывается как Ангел в доме (управляет домом без посторонней помощи и всегда спокоен), «допрашиваются, проверяются и даже ниспровергаются» ^[105] для Например, одной из фигур матери может быть персонаж Бетси Тротвуд, которая не является матерью. ^[106] Когда кажется, что история описывает стереотипный образ, особенно женских персонажей, «делает это таким образом, что отражает недостатки образа». ^[107]

Энн Бронте в «Жильце Уайлдфелл-холла» (1848 г.) исследует это беззаконие в статусе персонажа Хелен Грэм, разлученной со своим мужем-алкоголиком. Понимание Диккенсом бремени брака в этом романе контрастирует с его отношением к собственной жене Кэтрин , которую он ожидал, что она будет ангелом в доме. ^[107]

Падшая женщина

Марта Энделл и Эмили Пегготи, две подруги из Ярмута, работающие в доме гробовщика, отражают стремление Диккенса «спасти» так называемых падших женщин . Диккенс был соучредителем вместе с Анджелой Бердетт-Куттс коттеджа Урания , дома для молодых женщин, которые «обратились к безнравственной жизни», включая воровство и проституцию. ^[108]Накануне свадьбы со своим двоюродным братом и женихом Хэмом Эмили бросает его ради Стирфорта. После того, как Стирфорт бросает ее, она не возвращается домой, потому что опозорила себя и свою семью. Ее дядя, мистер Пегготи, находит ее в Лондоне на грани принуждения к проституции. Чтобы она могла начать новую жизнь вдали от своей теперь уже испорченной репутации, она и ее дядя эмигрируют в Австралию. Марта была проституткой и подумывала о самоубийстве, но ближе к концу романа она искупает свою вину, помогая Дэниелу Пегготи найти его племянницу после ее возвращения в Лондон. Она отправляется с Эмили, чтобы начать новую жизнь в Австралии. Там она выходит замуж и живет счастливо.

Их эмиграция в Австралию вслед за эмиграцией Микобера, Дэниела Пегготи и мистера Мелла подчеркивает веру Диккенса в то, что социальное и моральное искупление может быть достигнуто в отдаленном месте, где кто-то может создать новую и здоровую жизнь. ^[109] Однако, несмотря на прощение их семей, они остаются «испорченными», и их изгнание из Англии символизирует их статус: только на другом конце мира эти «социальные изгои» могут быть восстановлены. Морально Диккенс здесь соответствует господствующему мнению среднего класса.

Исключение Розы Дартл

Джон О. Джордан посвящает две страницы этой женщине, тоже «потерянной», хотя никогда не грешившей. ^[110] Освящение викторианского дома, по его словам, зависит от противопоставления двух стереотипов ., «ангел» и «блудница». Диккенс осудил эту ограничительную дихотомию, изобразив женщин «посередине». Такова Роза Дартл, страстное существо, с неугасимой обидой на предательство Стирфорта, раной, которую символизирует яркий шрам на ее губе. Она никогда не позволяет ассимилировать себя господствующей морали, зубами и когтями отказываясь облачиться в привычку идеальной женщины. Мстительница до конца, она хочет смерти Маленькой Эмили, новой завоевательницы и жертвы того же хищника, и питает лишь презрение к попыткам Дэвида свести к минимуму объем своих слов. Такая же добродетельная, как и все остальные, утверждает она, особенно Эмили, она не признает ни идеальной семьи, каждая из которых формировалась бы по образцу своего социального класса, ни какой-либо женской принадлежности: она Роза Дартл,^[111]

Видение Давида, напротив, отмечено классовым сознанием: для него Роза, исхудавшая и в то же время пылкая, как бы несовместимая (гл. 20), есть существо обособленное, получеловек-полуживотное, как рысь, с ее пытливым лбом, всегда настороже (глава 29), которая поглощает внутренний огонь, отражающийся в изможденных глазах мертвых, от которых остается только это пламя (глава 20). На самом деле, говорит Джордан, Дэвид не может понять или даже вообразить какое-либо сексуальное напряжение, особенно то, что регулирует отношения между Розой и Стирфортом, что в некотором роде подтверждает его собственную невиновность и защищает то, что он называет своей «искренностью». – откровенность или ангелизм? — его история. А также Роза Дартл.^[112]

Способ письма Диккенса

Подход Диккенса к роману находится под влиянием различных литературных жанров, в том числе плутовской романной традиции, ^[113] мелодрамы , ^[114] и романа чувствительности . ^[115] Сатира и ирония занимают центральное место в плутовском романе. ^[116] Комедия также является аспектом британской плутовской романной традиции Лоуренса Стерна , Генри Филдинга и Тобиаса Смоллетта . Том Джонс Филдинга ^{[117] [118]} оказал большое влияние на роман девятнадцатого века, включая Диккенса, который читал его в юности, ^[119]и назвал сына Генри Филдингом Диккенсом в его честь. ^{[120] [121]} Мелодрама, как правило, сенсационная и рассчитана на сильное обращение к эмоциям.

Тревор Блаунт комментирует очарование, которое Диккенс всегда проявлял к публике. Он упоминает щедрость, энергию, яркость, блеск и нежность произведений Диккенса, а также диапазон его воображения. Блаунт также ссылается на юмор Диккенса и его использование мрачности и пафоса. Наконец, Блаунт отмечает художественное мастерство бьющей через край спонтанности, переданной одновременно деликатно и тонко. ^[122] Что восхищает Блаунта, так это энергия, с которой персонажи «поднимаются» со страницы и создают «фантасмагорическую» вселенную, которую читатель видит с интенсивностью галлюцинации. Это лучше всего иллюстрируется во многих произведениях Диккенса мощной фигурой слабого человека. В Дэвиде КопперфильдеМистер Уилкинс Микобер — именно такая фигура, человек невероятно некомпетентный, грандиозный в своем неукротимом оптимизме, роскошный в своем словесном мастерстве и чья высокопарная нежность непреодолимо комична. ^[123] Микобер был описан как «За одним исключением Фальстафа , … величайший комический персонаж в английской литературе». ^[124]

Одна из характерных черт этого романа, отмеченная Эдгаром Джонсоном, заключается в том, что Диккенс в первой части «заставляет читателя смотреть глазами ребенка» ^[125] — новаторский для того времени прием, впервые опробованный в « Домби и сыне » с всеведущий рассказчик , и доведенный здесь до совершенства благодаря использованию «я».

Писатель — модернист Вирджиния Вульф пишет, что, когда мы читаем Диккенса, «мы переделываем нашу психологическую географию … [поскольку он создает] персонажей, которые существуют не в деталях, не точно или точно, а в изобилии в виде группы диких, но необычайно показательных замечаний». ^[126]

Сатира и пафос

Сам принцип сатиры заключается в том, чтобы ставить под сомнение и срывать маски, чтобы обнажить под лаком сырую действительность. ^[127] Диккенс использует весь арсенал литературных средств, которыми располагает сатирик, или, вернее, предоставленный его рассказчиком Дэвидом, который даже направляет сатиру на самого себя. Эти средства включают иронию , юмор и карикатуру . То, как это используется, связано с разными личностями персонажей. Таким образом, сатира относится к одним персонажам мягче, чем к другим; по отношению к Давиду-герою-рассказчику оно одновременно снисходительно и прозрачно.

Типы персонажей

Есть несколько разных типов персонажей: с одной стороны, есть хорошие, Пегготи, доктор Стронг, Трэдлс и т. д., с другой стороны, есть плохие, Мэрдстон, Стирфорт, Урайа Хип и т. д. третья категория — персонажи, которые со временем меняются, в том числе Бетси Тротвуд, которая поначалу скорее упряма, чем противна, правда, и Марта Энделл, и Крикл и т. д. Существует также контраст между вечно застывшими личностями, такими как Микобер, Дора, Роза Дартл и те, кто развивается. К последним относятся Дэвид, мистер Мелл, мисс Моучер. Существует также контраст между идиосинкразиями мистера Дика, Баркиса, миссис Гаммидж и тонкой метаморфозой от невинности к зрелости таких персонажей, как Дэвид, Трэдлс, Софи Крюлер.

Диккенс интенсивно работал над созданием привлекательных имен для своих персонажей, которые вызывали бы ассоциации у его читателей и помогали развитию мотивов в сюжетной линии, давая то, что один критик назвал «аллегорическим импульсом» значениям романа. ^[128] Имя мистера Мэрдстона в « Дэвиде Копперфилде » вызывает в воображении двойной намек на «убийство» и каменную холодность; ^[129]Сильный определенно не «сильный»; Скрип «скрипит и скрежещет». В юморе Диккенса также может быть визуальное измерение. Это включает в себя округлость Микобера, высохшее тело его жены, которое навсегда предлагает стерильную грудь, непоколебимую жесткость Бетси, склоненную голову мистера Шарпа, упрямую грубость Дэниела Пегготи, тонкий силуэт Клары Копперфильд и озорной вид Доры. Тогда есть преувеличенные отношения, которые постоянно повторяются. Диккенс создает юмор из черт характера, таких как запуск воздушного змея мистера Дика, настойчивое обаяние Джеймса Стирфорта, подобострастие Урии Хипа, Бетси, обстреливающая комнату Дэвида. Кроме того, используются повторяющиеся словесные фразы: «умбл» того же Хипа, «виллин» Баркиса, «

Пафос и снисходительный юмор

У Дэвида Копперфильда идеализированные персонажи и крайне сентиментальные сцены противопоставляются карикатурам и уродливым социальным истинам. В то время как хорошие персонажи также высмеиваются, продуманная сентиментальность заменяет сатирическую жестокость. Это характерно для всех произведений Диккенса, но еще более ярко выражено в « Дэвиде Копперфилде ».тем, что эти люди — близкие родственники и друзья рассказчика, преданные Давиду и жертвующие собой ради его счастья. Отсюда снисходительность, примененная с самого начала, с преобладанием юмора и любовного соучастия. Дэвид первым подвергается такому обращению, особенно в разделе, посвященном его раннему детству, когда он теряется в глубинах одиночества в Лондоне после наказания мистера Мэрдстона. Майкл Холлингтон анализирует сцену в главе 11, которая кажется символичной для ситуации и того, как Диккенс использует юмор и сентиментальность. ^[130] Это эпизод, в котором совсем юный Дэвид заказывает кувшин лучшего пива в трактире , «Чтобы смочить то, что я ел на ужин». ^[131]В памяти Давида сохранился образ сцены, настолько яркий, что он видит себя как бы со стороны. Он забыл точную дату (день рождения). Этот эпизод высвобождает эмоциональную боль Дэвида, пишет Майкл Холлингтон, стирая инфицированную часть раны. Помимо восхищения, вызванного удивительной самоуверенностью маленького ребенка, решившего этот вопрос и взявшего под контроль свою жизнь с уверенностью кого-то намного старше, отрывок «свидетельствует о работе памяти, превращающей момент в настоящий миф. «. ^[130] Тон ностальгический, потому что, в конечном счете, эпилог является истинным моментом благодати. Жена хранителя, возвращая Давиду деньги, кладет ему на лоб дар, ставший чрезвычайно редким, ^[132]поцелуй, «наполовину восхищенный и наполовину сострадательный», но прежде всего полный доброты и женственности; по крайней мере, — добавляет Дэвид в качестве нежного и драгоценного напоминания, — «я уверен».

Театральность

Диккенс регулярно ходил в театр с раннего возраста и даже подумывал стать актером в 1832 году. ^[133] «Многие пьесы, которые он видел на лондонской сцене в 1820-х и 1830-х годах, были мелодрамами ». ^[134] В некоторых сценах « Дэвида Копперфилда » присутствует визуальный, театральный и даже кинематографический элемент . Крик Марты на берегу реки принадлежит к чистейшей викторианской мелодраме, как и противостояние между мистером Пегготи и миссис Стирфорт в главе 32:

Я ничего не оправдываю, я не выдвигаю встречных обвинений. Но, извините, повторяю, это невозможно. Такой брак безвозвратно испортил бы карьеру моего сына и разрушил бы его перспективы. Нет ничего более определенного, чем это, этого никогда не может быть и никогда не будет. Если есть какая-либо другая компенсация. ^[135]

Такой язык, по мнению Тревора Блаунта, предназначен для того, чтобы произносить его вслух. Тот же метод используется во многих других сценах: Микобер переступает порог, Хип беспокоит Дэвида в главе 17, леденящее кровь видение Литтимера посреди вечеринки Дэвида в главе 27. Кульминацией этой великолепной серии сцен является буря у Ярмута, которая является эпилогом к угрожающим ссылкам на море ранее, что показывает самую сильную виртуозность Диккена (глава 55).

Диккенс сделал следующий комментарий в 1858 году: «Каждый хороший актер играет непосредственно перед каждым хорошим автором, и каждый писатель-фантаст, хотя он и не может принимать драматическую форму, пишет, по сути, для сцены». ^[136]

Настройка

Сеттинг — главный аспект «художественного мастерства Диккенса и его методов характеристики», так что «наиболее запоминающимся качеством его романов вполне может быть их атмосферная плотность […] описательного письма». ^[137]

В Дэвиде Копперфильде обстановка менее городская, более деревенская, чем в других романах, и особенно морская. Помимо Пегготи, моряка, чей дом — перевернутый корпус, мистер Микобер после тюрьмы отправляется в военно-морской порт Плимут на южном побережье и, наконец, появляется на борту парохода. Сам Дэвид связан с Ярмутом , а тетя Бетси поселилась в Ла- Маншском порту Дувра . Молодой Дэвид замечает море в свой первый день в ее доме; «снова дул воздух с моря, смешанный с ароматом цветов». ^[138] Город, Лондон , является особенно местом несчастья, где находятся темные склады Мэрдстона и Гринби. ФилософАлен (псевдоним Эмиля-Огюста Шартье) следующим образом комментирует изображение Лондона Диккенсом (но это также может быть применено к другим местам), как цитирует Лансон:

Диккенсовская атмосфера, в отличие от любой другой, исходит из того, как своеобразие жилища связано с личностью его обитателя […] [Там есть] взгляд, создающий ощущение реальности, с замечательной связью между постройки и персонажи. ^[139]

Символизм

Важные символы включают в себя заключение, море, цветы, животных, мечты и воздушного змея мистера Дика. ^[140] По словам Анри Сухами, «символизм Диккенса состоит в придании значения физическим деталям… Постоянное повторение этих деталей… способствует углублению их символического значения». ^[141] Сюда могут входить персонажи, аспекты истории и, что более важно, мотивы, места или объекты.

Разделить реализм и символизм может быть сложно, особенно, например, когда речь идет о заключении в тюрьму, которое является одновременно вполне реальным местом заключения для семьи Микоберов, и, в более общем смысле, во всем Дэвиде Копперфильде , символизирует причиненный ущерб. на больном обществе, пойманном в ловушку своей неспособности приспособиться или пойти на компромисс, со многими людьми, замурованными внутри самих себя. ^[142]

Невесомая сила моря почти всегда связана со смертью: она унесла отца Эмили; возьмет Хэма и Стирфорта, и в целом связана с «волнениями» Дэвида, связанными с его переживаниями в Ярмуте. ^[143] В конце концов не остается ничего, кроме тела Стирфорта, отброшенного в виде «обломков и обломков», что символизирует моральную пустоту обожания Давида. Жестокая буря в Ярмуте совпадает с моментом, когда конфликты достигли критической черты, когда если разгневанная Природа требовала окончательного решения; как заметил Кирни, «остальная часть романа является чем-то ^вроде анти-кульминации после главы о шторме ^» ., последний в любом романе Диккенса, Кирни заметил, что «Символизм моря, неба и шторма успешно объединен для достижения того, что составляет мистическое измерение в романе, и это мистическое измерение в целом более приемлемо, чем те, которые можно найти в другом месте у Диккенса». ^[145]

По словам Дэниела Л. Плунга, четыре типа животных являются особенно важным аспектом использования символики: певчие птицы символизируют невинность; «львы и хищники [связаны] с падшими, но не со злом»; собаки, кроме Джипа, ассоциируются «со злонамеренными и своекорыстными»; в то время как змеи и угорь представляют зло. ^[146] Типичный пример того, как используется животный символизм, можно найти в следующем предложении: «Влияние Мэрдстоунов на меня [Дэвида] было подобно очарованию двух змей несчастной молодой птицы». ^[147] Когда Дэвид описывает Стирфорта как «храброго, как лев», это является ключом к моральной слабости Стирфорта и предвещает последующие события. ^[148]

Цветы символизируют невинность, например, Стирфорт называет Дэвида «Дейзи», потому что он наивен и чист, в то время как Дора постоянно рисует букеты, а когда Хипа убрали из Уикфилд-Хауса, цветы возвращаются в гостиную. Воздушный змей мистера Дика показывает, насколько он находится одновременно вне и над обществом, невосприимчив к его иерархической социальной системе. Кроме того, он летает среди невинных птиц, ^[149] И так же, как эта игрушка успокаивает и доставляет ему удовольствие, мистер Дик залечивает раны и восстанавливает мир там, где другие без исключения не смогли.

Сны также являются важной частью базовой символической структуры романа и «используются как переходное средство для связывания [его] частей вместе» с двенадцатью главами, заканчивающимися «сном или грезами». ^[150] В ранний темный период жизни Дэвида его сны «неизменно уродливы», но в более поздних главах они более смешаны, некоторые из них отражают «причудливые надежды», которые никогда не сбываются, а другие являются кошмарами, предвещающими «настоящие проблемы». . ^[150]

Кроме того, физическая красота в образе Клары является символом морального добра, а уродство Юрайи Хипа, мистера Крикла и мистера Мэрдстоуна подчеркивает их подлость. В то время как Дэвид, герой истории, извлек выгоду из ее любви и пострадал от насилия других.

Диалект

Диккенс, готовясь к этому роману, отправился в Норвич , Лоустофт и Ярмут , где проживает семья Пегготи, но пробыл там всего пять часов 9 января 1849 года. Он заверил своих друзей, что его описания основаны на его собственных воспоминаниях. кратким, как и его локальные переживания. Однако обращение к работе К. Дж. Филдинга ^[151] показывает, что диалект этого города был взят из книги, написанной местным автором, майором Эдвардом Муром, опубликованной в 1823 году. ^[152] Там Диккенс нашел beein (дом) , fisherate (судебно), dodman (улитка), clickesen (сплетни) и winnicking(слезы) от Винника (плакать) и так далее. ^[153]

Литературное значение и прием

Многие считают этот роман шедевром Диккенса , начиная с его друга и первого биографа Джона Форстера, который пишет: «Диккенс никогда не стоял так высоко в репутации, как при завершении Копперфилда», ^[154] а сам автор называет его «своим любимым детищем». «. ^{[155] [N 10]} Правда, говорит он, «под вымыслом лежало нечто от авторской жизни», ^[156] т. е. опыт самостоятельного письма. Поэтому неудивительно, что книгу часто относят к разряду автобиографических произведений. Однако с чисто литературной точки зрения она выходит за эти рамки по богатству тем и оригинальности написания.

Расположенный в середине карьеры Диккенса, он представляет собой, по словам Пола Дэвиса, поворотный момент в его творчестве, точку разделения между романами юности и романами зрелости. ^[157] В 1850 году Диккенсу было 38 лет, и ему оставалось жить еще двадцать, которые он наполнил другими шедеврами, часто более плотными, иногда более мрачными, в которых затрагивалось большинство политических, социальных и личных проблем, с которыми он сталкивался.

«Привилегированное дитя» Диккенса

Диккенс встретил публикацию своей работы с сильными эмоциями, и он продолжал испытывать это до конца своей жизни. Когда в 1850-х годах он пережил период личных трудностей и разочарований, он вернулся к Дэвиду Копперфильду как к близкому другу, похожему на него: «Почему, — писал он Форстеру, — почему у него, как и у бедного Дэвида, чувство всегда обрушивается на меня теперь, когда я впадаю в уныние, как из-за одного счастья, которое я упустил в жизни, и одного друга и компаньона, которого я так и не приобрел?» ^{[158] [N 11]} Когда Диккенс начинает писать «Большие надежды» , также написанные от первого лица, он перечитывает Дэвида Копперфильда.и признался Форстеру в своих чувствах: «это повлияло на него до такой степени, что вы вряд ли поверите». ^[159] Критика не всегда была беспристрастной, хотя со временем была признана высокая важность этого романа.

Первоначальный прием

Хотя Диккенс стал знаменитостью викторианской эпохи, его читателями были в основном представители среднего класса, в том числе так называемые квалифицированные рабочие, по словам французского критика Фабриса Бенсимона, потому что обычные люди не могли себе этого позволить. ^[160] Выпуски с I по V серийной версии достигли 25 000 копий за два года, скромные продажи по сравнению с 32 000 « Домби и сын » и 35 000 « Холодный дом» , но Диккенс, тем не менее, был счастлив: «Все подбадривают Дэвида», — пишет он миссис Уотсон. , ^[161] и, по словам Форстера, его репутация была на высоте. ^[154]

Первые рецензии были неоднозначными, ^[162] но великие современники Диккенса выразили свое одобрение: Теккерей нашел роман «свежим и простым»; ^[163] Джон Раскин в своих « Современных художниках » придерживался мнения, что сцена шторма превосходит воспоминания Тернера о море; более трезво Мэтью Арнольд объявил его «богатым достоинствами»; ^[24] и в своей автобиографической книге «Маленький мальчик и другие » Генри Джеймс вызывает воспоминания о «сокровищах, спрятанных в пыльной комнате юности». ^[164]

Последующая репутация

После смерти Диккенса Дэвид Копперфилд поднялся на передний план произведений писателя, как благодаря продажам, например, в «Домашних словах» в 1872 году, где продажи достигли 83 000 экземпляров ^[165] , так и благодаря похвале критиков. В 1871 году шотландский писатель и поэт Маргарет Олифант описала его как «кульминацию раннего комического романа Диккенса»; ^[166] Однако в конце девятнадцатого века критическая репутация Диккенса пошла на убыль, хотя у него по-прежнему было много читателей. Это началось, когда Генри Джеймс в 1865 году «отнес Диккенса ко второму разделу литературы на том основании, что он не мог« видеть глубже поверхности вещей »». Затем в 1872 году, через два года после ДиккенсаДжордж Генри Льюис задавался вопросом, как «примирить огромную популярность [Диккенса] с« критическим презрением », которое он вызывал». ^[167] Тем не менее, Диккенса защищал писатель Джордж Гиссинг в 1898 году в книге «Чарльз Диккенс: критическое исследование» . ^[167] Дж. К. Честертон опубликовал важную защиту Диккенса в своей книге « Чарльз Диккенс » в 1906 году, где он описывает его как «самого английского из наших великих писателей». ^[168] Литературная репутация Диккенса выросла в 1940-х и 1950-х годах благодаря эссе Джорджа Оруэлла и Эдмунда Уилсона (оба опубликованы в 1940 году), а также книге Хамфри Хауса « Мир Диккенса » (1941).^[169] Однако в 1948 году Ф. Р. Ливис в «Великой традиции » исключил Диккенса из своего канона, охарактеризовав его как «популярного артиста» ^[170] без «зрелых стандартов и интересов». ^[171]

Однако репутация Диккенса продолжала расти, и К. Дж. Филдинг (1965) и Джеффри Терли (1976) определили то, что они называют «центральностью» Дэвида Копперфилда , а К. Д. Ливис в 1970 г. рассмотрел нарисованные им образы брака, женщин, и нравственной простоты. ^[172] В своей публикации 1970 года «Диккенс-романист » Ф. Р. и К. Д. Ливис назвали Диккенса «одним из величайших творческих писателей», а Ф. Р. Ливис изменил свое мнение о Диккенсе после его работы в 1948 г., больше не находя популярности романов с читателей как барьер на пути к их серьезности или глубине. ^[173]В 1968 году Сильвер Моно, тщательно проанализировав структуру и стиль романа, описал его как «триумф искусства Диккенса» ^[6] , анализ которого разделил Пол Б. Дэвис. ^[7] Центральные темы исследуются Ричардом Данном в 1981 году, включая автобиографическое измерение, процесс характеристики рассказчика-героя, память и забвение и, наконец, привилегированный статус романа во взаимосвязи между похожими произведениями Диккенса . ^[172] К. Д. Ливис сравнивает Копперфилда с « Войной и миром » Толстого. и рассматривает отношения взрослых и детей в обоих романах. По словам писателя Пола Б. Дэвиса, QD Ливис преуспевает в анализе отношений Дэвида с Дорой. ^[7] Гвендолин Нидхэм в эссе, опубликованном в 1954 году, анализирует роман как bildungsroman , как и Джером Х. Бакли двадцать лет спустя. ^[7] В 1987 году Александр Уэлш посвятил несколько глав тому, чтобы показать, что Копперфилд является кульминацией автобиографических попыток Диккенса исследовать себя как писателя в середине своей карьеры. Наконец, Дж. Б. Пристли особенно интересовался мистером Микобером и заключает, что «за одним исключением Фальстафа, он величайшая комическая фигура в английской литературе». ^[124]

В 2015 году раздел BBC Culture провел опрос книжных критиков за пределами Великобритании о романах британских авторов; они поставили Дэвида Копперфильда на восьмое место в списке 100 величайших британских романов. ^[174] Персонажи и их различные места в обществе в романе вызвали комментарии рецензентов, например, роман «населен одними из самых ярких персонажей, когда-либо созданных», «Сам Дэвид, Стирфорт, Пегготи, мистер Дик — и это поднимается вверх и вниз и спускается по классной лестнице », — заметила критик Морин Корриган и поддержала Венди Лессер . ^[175]

Мнения других писателей

Дэвид Копперфильд понравился многим писателям. Шарлотта Бронте , например, писала в 1849 году в письме к читателю своего издателя: «Я читала Дэвида Копперфилда ; мне кажется, что это очень хорошо — в некоторых местах восхитительно. Вы сказали, что оно имеет сходство с Джейн Эйр : оно — время от времени — только какое преимущество у Диккенса в его разнообразных знаниях о людях и вещах!» ^[176] Толстой, со своей стороны, считал это «лучшей работой лучшего английского романиста» и, согласно Ф. Р. Ливису и К. Д. Ливису, был вдохновлен любовной историей Дэвида и Доры, чтобы принц Эндрю женился на принцессе Лизе в «Войне и мире ». . ^[177] Генри Джеймсвспомнила, как растрогалась до слез, слушая роман, спрятанный под столом, читанный вслух в семейном кругу. ^[178] Достоевский с энтузиазмом культивировал роман в лагере для военнопленных в Сибири. ^[179] Франц Кафка написал в своем дневнике в 1917 году, что первая глава его романа « Америка» была вдохновлена ​​Дэвидом Копперфильдом . ^{[180] [181] [182] [N 12]} Джеймс Джойс пародировал его в «Улиссе » . ^[183] ​​Вирджиния Вульф , которая не очень любила Диккенса, утверждает, что Дэвид Копперфильд , наряду с Робинзоном Крузо , сказками Гримма,« Уэверли » Скотта и «Посмертные записки» Пиквика «не книги, а истории, переданные из уст в уста в те нежные годы, когда факты и вымысел сливаются воедино, и, таким образом, принадлежат воспоминаниям и мифам жизни, а не ее эстетическому опыту». ^[184] Вульф также отметила в письме Хью Уолполу в 1936 году, что она перечитывает его в шестой раз: «Я и забыла, насколько это великолепно». ^[185] Также кажется, что роман был фаворитом Зигмунда Фрейда ; ^{[186] [187]} и Сомерсет Моэмсчитает его «великим» произведением, хотя его герой кажется ему довольно слабым, недостойным даже его автора, а мистер Микобер никогда не разочаровывает: «Самый замечательный из них, конечно, мистер Микобер. Он никогда не подводит вас». ^[188]

Иллюстрации

По обычаю регулярного сериализованного издания для широкой аудитории, « Дэвид Копперфильд », как и ранние романы Диккенса, с самого начала был «рассказом в картинках», многочисленные гравюры которого являются частью романа и тем, как связана история.

Hablot Knight Browne (Phiz)

Физ нарисовал оригинал, первые две иллюстрации, связанные с Дэвидом Копперфильдом : на обложке серийного издания, для чего он выгравировал силуэт младенца, смотрящего в глобус, вероятно, имея в виду рабочее название ( The Copperfield Survey of the World as это Rolled ), и фронтиспис (впоследствии использовавшийся в изданных книгах), и титульный лист. Зеленая обертка показана в верхней части этой статьи. Физ нарисовал изображения вокруг центрального младенца над земным шаром, не имея информации о персонажах, которые появятся в романе. Он знал только, что это будет bildungsroman. ^[189]Изображения начинаются внизу, на левой стороне дерева с листьями слева и мертвыми справа. Женщина держит ребенка на коленях. Образы продолжаются по часовой стрелке, отмечая события жизни, но без привязки к какому-либо конкретному событию или конкретному персонажу романа. ^{[189] [190]}

Когда каждый выпуск был написан, Физ работал с Диккенсом над иллюстрациями. «В ежемесячных пластинках Физ должен был перевести воспоминания главного героя-рассказчика в объективную или драматическую точку зрения от третьего лица». ^[189] Некоторые из его иллюстраций содержат детали, которых нет в тексте, но освещают характер или ситуацию, «составляя часть […] того, что роман». ^[191] Диккенс принимал и даже поощрял эти дополнительные, иногда тонкие указания, которые, комментируя событие, говорят больше, чем рассказчик говорит в печати. Последний намерен остаться позади, как и автор, который, таким образом, прячется за иллюстратором.

Диккенс особенно щепетильно относился к иллюстрациям; он тщательно изучал мельчайшие детали и иногда требовал модификаций, например, заменить для определенного эпизода пальто, которое носит Дэвид, на «маленькую курточку». ^[192] Иллюстрация встречи между Дэвидом и тетей Бетси была особенно деликатной, и Физ должен был сделать это несколько раз, окончательный выбор был Диккенсом. ^[19] Как только желаемый результат был получен, Диккенс не скрывает своего удовлетворения: иллюстрации «великолепны», пишет он Физу, и особенно то, что изображает мистера Микобера в главе 16, «необычайно характерно». ^[193]

Одно загадочное несоответствие между текстом и сопровождающими иллюстрациями связано с «коттеджем» семьи Пегготи в эллинге на песках Ярмута (на фото). Из текста видно, что автор задумал дом как стоячую лодку, тогда как иллюстратор изобразил его как перевернутый корпус, стоящий на берегу, с прорезанными отверстиями для дверей и окон. Внутренние иллюстрации коттеджа также показывают его как комнату с изогнутыми потолочными балками, подразумевающими перевернутый корпус. Хотя у Диккенса, казалось, была возможность исправить это несоответствие, он этого не сделал, предполагая, что он был доволен изображением иллюстратора. ^[194]

Другие иллюстраторы

Позже Дэвид Копперфилд был проиллюстрирован многими художниками позже, после сериализации, в том числе:

• Фред Барнард (1846–1896), проиллюстрировавший Дэвида Копперфилда в «Домашнем издании» Chapman & Hall в 1870-х годах; ^[195]
• Кид (Джозеф Клейтон Кларк) (1855–1937);
• Гарольд Коппинг (1863–1932) , иллюстрировавший рассказы Диккенса для детей; ^[196]
• Фрэнк Рейнольдс (1876–1953) ;
• Джессика Уиллкокс Смит (1863–1935) , проиллюстрировавшая множество сокращенных изданий для детей.
• Чарльз Кипинг (1924–1988), проиллюстрировавший полное собрание сочинений Диккенса для Общества фолио .

Некоторые из этих работ представляют собой картины в натуральную величину, а не иллюстрации, включенные в издания романов. ^[197] Кид рисовал акварелью. Фрэнк Рейнольдс предоставил иллюстрации для издания Дэвида Копперфильда 1911 года. ^[198]

Хотя репутация Диккенса среди литературных критиков пережила упадок, а гораздо позже поднялась после его смерти, ^[199] его популярность среди читателей следовала другой схеме после его смерти. Примерно в 1900 году популярность его романов, в том числе Дэвида Копперфилда , начала расти, и срок действия 40-летних авторских прав истек для всех, кроме его последних романов, что открыло двери другим издателям в Великобритании; к 1910 г. срок их действия истек. ^[200] Это создало возможность для новых иллюстраторов в новых изданиях романов, как, например, Фред Барнард (Домашнее издание) и Фрэнк Рейнольдс (издание 1911 года Дэвида Копперфилда ); их стили отличались от стиля Phizкоторый обеспечил иллюстрации для первых изданий романа в 1850 году и при жизни автора. Поскольку книги были прочитаны очень многими (одно издательство, Chapman & Hall, продало 2 миллиона экземпляров произведений Диккенса в период 1900–1906 гг.), ^[200] персонажи стали более популярными для использования вне романов, в пазлах и открытках. . Урия Хип и мистер Микобер были популярными фигурами для иллюстраций. По мере приближения Первой мировой войны иллюстрации на открытках и романы, сокращенные или полные, продолжали пользоваться популярностью в Великобритании, а также среди солдат и моряков за границей. ^[200]

Основные печатные издания Дэвида Копперфильда

Издательский контракт

Как и Домби и сын , Дэвид Копперфильд не был предметом конкретного контракта; это последовало за соглашением от 1 июня 1844 г., которое все еще действовало. По этому контракту издательство « Брэдбери и Эванс » получало четверть доходов от того, что Диккенс писал в течение следующих восьми лет. Это не помешало писателю критиковать своего издателя или предоставить неполный номер, просто «чтобы точно увидеть, где я нахожусь», а его иллюстратору Физу был «некоторый материал для работы». ^[201]

Посвящение и предисловие

Книга 1850 года, опубликованная Брэдбери и Эвансом, была посвящена достопочтенным мистеру и миссис Ричард Уотсон из Рокингема, Нортгемптоншир , друзьям-аристократам, которых они встретили во время поездки в Швейцарию пять лет назад. ^[202] Краткое предисловие было написано в 1850 году автором, уже доверенным Форстеру после того, как он закончил свою рукопись, с обещанием, что последует новая работа. Этот текст был также использован для издания 1859 года, дешевого издания. Окончательная версия 1867 года, также называемая изданием Чарльза Диккенса, включала еще одно предисловие автора с заявлением, что Дэвид Копперфильд — любимое произведение автора.

Другие выпуски

Три тома были опубликованы Таухницем в 1849–1850 годах на английском языке для распространения за пределами Великобритании в Европе. При жизни Диккенса было выпущено много других изданий, и многие после его смерти. По словам Пола Шлике, наиболее надежным изданием является издание Clarendon Press 1981 года с введением и примечаниями Нины Бергис; он служит справочником для более поздних изданий, в том числе Collins , Penguin Books и Wordsworth Classics. ^[10]

Список изданий

• 1850 г., Великобритания, Брэдбери и Эванс, дата публикации 14 ноября 1850 г., переплет (первое издание), 624 страницы, ^[1] 38 листов.
• 1858 г., Великобритания, Chapman & Hall и Bradbury & Evans, дата публикации 1858 г., твердый переплет, «Библиотечное издание», 515 страниц.
• 1867, Великобритания, Wordsworth Classics, предисловие автора («издание Чарльза Диккенса», с его заявлением: «Но, как и у многих любящих родителей, в глубине души у меня есть любимый ребенок. И его зовут ДЭВИД КОППЕРФИЛД».)
• 1962 г. (перепечатано в 2006 г. с послесловием Гиш Джен ) США, ISBN Signet Classics  0-451-53004-7 . Включает отрывки, удаленные из исходного ежемесячного сериала и не восстановленные в последующих выпусках.
• 1981 (перепечатано в 2003 г.) Великобритания, Oxford University Press ISBN 0-19-812492-9 , в твердом переплете, под редакцией Нины Бергис, The Clarendon Dickens, 781 страница. 
• 1990, США, WW Norton & Co Ltd ISBN 0-393-95828-0 , дата публикации 31 января 1990 г., твердый переплет (Джером Х. Бакли (редактор), Norton Critical Edition — содержит аннотации, введение, критические очерки, библиографию и другие материалы. ). 

Адаптации

Самые ранние адаптации

Пока он публиковался, Дэвид Копперфильд , согласно опросу Филипа Болтона, был объектом шести первоначальных инсценировок, за которыми последовали еще двадцать, когда интерес публики был на пике в 1850-х годах. ^[203] Первая адаптация, « Рожденный с колпаком » Джорджа Алмара, была поставлена, когда серийные выпуски еще не были завершены, с некоторыми изменениями по сравнению с сюжетом Диккенса, где Стирфорт выжил и женился на Эмили, а также был придуман персонаж, чтобы убить мистера Мэрдстона. ^[204]Однако самые эффектные инсценировки были у самого Диккенса. Хотя он ждал более десяти лет, чтобы подготовить версию для своих публичных чтений, вскоре она стала одним из его любимых спектаклей, особенно сцена шторма, которую он оставил для финала, «самого возвышенного момента во всех чтениях». ^[205]

Радио

• Любимая история , ведущий Рональд Колман — 25 октября 1947 г.
• Театральная гильдия в прямом эфире — 24 декабря 1950 г. с Ричардом Бертоном , Борисом Карлоффом , Флорой Робсон и Сирилом Ричардом .
• Личная история Дэвида Копперфилда — BBC Radio 4 , 1991 — сериал из десяти частей ^[206] с Гэри Кэди в роли Дэвида Копперфилда, Мириам Марголис , Джоном Моффаттом , Тимоти Споллом и Шейлой Хэнкок
• Полностью исполнено на Audible Ричардом Армитиджем, 2018 г.

Кино и телевидение

Дэвид Копперфилд снимался несколько раз:

• 1911 Дэвид Копперфилд , немой фильм, режиссер Теодор Марстон
• 1913 Дэвид Копперфилд , немой фильм Томаса Бентли .
• 1922 Дэвид Копперфилд , немой фильм режиссера А. В. Сандберга .
• 1935 Дэвид Копперфильд , фильм Джорджа Кьюкора с участием У. К. Филдса .
• 1956 Дэвид Копперфилд , 13-серийный телесериал, показанный на BBC. Известно, что записи не существуют. ^[207]
• 1966 Дэвид Копперфилд , 13-серийный телесериал. Известно, что существуют только четыре из тринадцати серий. ^[208]
• 1969 Дэвид Копперфилд , фильм режиссера Делберта Манна .
• 1974 — Дэвид Копперфильд — 6-серийный телесериал режиссёра Джоан Крафт.
• 1983 Дэвид Копперфилд , анимационный фильм Burbank Films Australia .
• 1986 Дэвид Копперфилд , 10-серийный телесериал режиссера Барри Леттса , показанный на BBC .
• 1993 Дэвид Копперфилд , анимационный телефильм, показанный на канале NBC.
• 1999 Дэвид Копперфилд , двухсерийный телесериал, показанный на BBC .
• 2000 — Дэвид Копперфильд , фильм Питера Медака .
• 2019 Личная история Дэвида Копперфильда , фильм режиссера Армандо Яннуччи

Смотрите также

• Письма Чарльза Диккенса

Примечания

Ссылки

Библиография

Книги

• Акройд, Питер (1990). Диккенс . Лондон: Синклар-Стивенсон. ISBN 978-1-85619-000-8.
• Бахтин, Михаил (1996), «Bildungsroman и его значение в истории реализма», Эмерсон, Кэрил; Холквист, Майкл (ред.), Речевые жанры и другие поздние очерки , Славянская серия, Остин, Техас: University of Texas Press, с. 21, ISBN 978-0292775602
• Блум, Гарольд, изд. (1993) [1987]. Дэвид Копперфильд Чарльза Диккенса . Основные литературные персонажи. Нью-Йорк: Издательство Chelsea House. ISBN 978-0877547365.
• Брэдбери, Никола (2008). «Использование Диккенсом автобиографического фрагмента». В Paroisien, Дэвид (ред.). Товарищ Чарльза Диккенса . Оксфорд: Блэквелл. ISBN 978-1-4051-3097-4.
• Бергис, Нина (1981). Предисловие. Дэвид Копперфильд . Диккенс, Чарльз. Оксфорд: Кларендон Пресс. ISBN 0-19-812492-9.
• Карлайл, Томас (1998) [1841]. Les Héros [ О героях, поклонении героям и героическом в истории ]. Les trésors retrouvés de la Revue des deux mondes (на французском языке). Перевод Россо, Франсуа. Париж: Maisonneuve & Larose. ISBN 2-70681-321 0. Предисловие Бруно де Сессоле
• Коллинз, Филип, изд. (1996). Чарльз Диккенс: Критическое наследие (3-е изд.). Рутледж. ISBN 978-0415134590.
• Коллинз, Филип (2016). Диккенс и преступление (3-е изд.). Спрингер. ISBN 978-1349235452.
• Кордери, Гарет (2008). «Дэвид копперфильд». В Paroisien, Дэвид (ред.). Товарищ Чарльза Диккенса . Оксфорд: Блэквелл. ISBN 978-1-4051-3097-4.
• Дэвис, Пол Б. (1999). Чарльз Диккенс от А до Я. Нью-Йорк: Книги с галочками. ISBN 978-0-8160-4087-2.
• Диккенс, Чарльз (1985). Дэвид Копперфильд . Лондон: Книги пингвинов. ISBN 978-0-14-043008-0. Введение и примечания Тревора Блаунта
• Диккенс, Чарльз (1999). Дэвид Копперфильд . Справочное издание. Лондон: Классика Вордсворта. ISBN 978-1-85326-024-7. Введение и примечания Эдриен Э. Гэвин
• Диккенс, Генри Филдинг (1934). Воспоминания сэра Генри Филдинга Диккенса, KC . Уильям Хайнеманн Лтд.
• Данн, Ричард Дж., Изд. (1984). «Подходы к обучению» Диккенса Дэвид Копперфильд . Нью-Йорк: Американская ассоциация современного языка. ISBN 978-0873524834.
• Феррье, Роберт (2001). La Littérature Autobiographique en Grande-Bretagne et en Irlande [ Автобиографическая литература в Великобритании и Ирландии ] (на французском и английском языках). Париж: Эллипсы. ISBN 978-2-7298-0021-5.
• Форстер, Джон (1976). Жизнь Чарльза Диккенса . Лондон: Библиотека обывателя. ISBN 978-0460007825.
• Форстер, Джон (1966) [1872–1874]. Жизнь Чарльза Диккенса . Лондон: JM Dent & Sons.
• Гусдорф, Жорж (1956). «Условия и пределы автобиографии». В Райхенкроне, Гюнтер; Хаазе, Эрих (ред.). in Formen der Selbstarung, Analektren zu einer Geschiste literarischen Selbsportraits Festgabe für Fritz Neubert [ В формах самовыражения аналоги истории литературного автопортрета: Festgabe для Фрица Нойберта ]. Берлин: Presses Universitaires de France.
• Холлингтон, Майкл (1997). Буше-Ривален, Одиль (ред.). Roman et Poésie en Angleterre au xixe siècle [ Роман и поэзия в Англии XIX века ]. Париж: Эллипсы. ISBN 978-2-7298-4710-4.
• Джонсон, Эдгар (1977) [1952]. Чарльз Диккенс: его трагедия и триумф . Нью-Йорк: Викинг. OCLC  561737618 — через Чарльза Диккенса Пейджа.
• Джонсон, EDH (1969). Чарльз Диккенс: Введение в его романы . Случайный дом . Проверено 4 марта 2019 г. .
• Джефферс, Томас Л. (2005). Ученичество: Bildungsroman от Гёте до Сантаяны . Нью-Йорк: Пэлгрейв. п. 2 . ISBN 1-4039-6607-9.
• Джордан, Джон О, изд. (2001). Кембриджский компаньон Чарльза Диккенса . Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета. ISBN 978-0521669641.
• Ливис, Франция (1948). Великая Традиция . Чатто и Виндус.
• Линч, Джек (1999). «Глоссарий литературных и риторических терминов, Bildungsroman» . Университет Рутгерса . Архивировано из оригинала 5 августа 2011 года . Проверено 21 марта 2019 г. .
• Макнайт, Натали (2008). «Диккенс и пол». В Paroisien, Дэвид (ред.). Товарищ Чарльза Диккенса . Оксфорд: Блэквелл. ISBN 978-1-4051-3097-4.
• Ми, Джон (2010). Кембриджское введение в Чарльза Диккенса . Кембриджское введение в литературу. Издательство Кембриджского университета . ISBN 978-0-521-67634-2.
• Паруасьен, Дэвид, изд. (2011). Товарищ Чарльза Диккенса . Чичестер: Уайли Блэквелл. ISBN 978-0-470-65794-2.
• Паттен, Роберт Л. (1978). Чарльз Диккенс и его издатели . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета. ISBN 978-0198120766.
• Пристли, Дж. Б. (1966) [1925]. Английские комические персонажи . Нью-Йорк: EP Dutton.
• Пертон, Валери (2012). Диккенс и сентиментальная традиция: Филдинг, Ричардсон, Стерн, Голдсмит, Шеридан, Лэмб . Гимн исследований девятнадцатого века. Гимн Пресс. ISBN 978-0857284181.
• Пикетт, Лин (2008). «Диккенс и критика». В Paroisien, Дэвид (ред.). Товарищ Чарльза Диккенса . Джон Уайли и сыновья. ISBN 978-0-470-69190-8.
• Сандерс, Эндрю (1997). Введение. Дэвид Копперфильд . Диккенс, Чарльз. Оксфордская мировая классика. Лондон: Издательство Оксфордского университета. ISBN 978-0192835789. Редактор — Нина Бергис, введение и примечания — Эндрю Сандерс.
• Шлике, Пол (1999). Оксфордский справочник читателей Диккенса . Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета. ISBN 978-0198662136.
• Стоун, Гарри (1968). Несобранные сочинения Чарльза Диккенса из домашних слов 1850–1859 гг . Том. 1 и 2. Индиана: Издательство Индианского университета. ISBN 978-0713901207.
• Стоун, Гарри (1987). Рабочие заметки Диккенса к его романам . Чикаго: Издательство Чикагского университета . ISBN 978-0-226-14590-7.
• Стори, Грэм (1991). Дэвид Копперфильд — Переплетение правды и вымысла . Мастер-классы Туэйна. Бостон: Издательство Twayne. ISBN 978-0805781427.
• Суами, Анри (1971). Большие надежды . Кур д’Агрегасьон. Ванв, Франция: CNED.
• Томалин, Клэр (2011). Чарльз Диккенс: жизнь . Викинг. ISBN 978-0-670-91767-9.
• Ватт, Ян (1963) [1957]. Возникновение романа . Лондон: Книги пингвинов.
• Вестбург, Барри (1977). Исповедальные вымыслы Чарльза Диккенса . ДеКалб, Иллинойс: Издательство Университета Северного Иллинойса. стр.  33–114 . ISBN 978-0875800653.
• Уилсон, Ангус (1972). Мир Чарльза Диккенса . Хармондсворт: Книги пингвинов. ISBN 978-0140034882..
• Вульф, Вирджиния (1986). Макнилли, Эндрю (ред.). Очерки Вирджинии Вульф: 1925-1928 гг . Лондон: Хогарт Пресс. ISBN 978-0-7012-0669-7.
• Стоит, Джордж Дж. (1978). Диккенсовская мелодрама: чтение романов . Лоуренс, Канзас: Канзасский университет.

Журналы

• Боттум, Джозеф (1995). «Истинное имя джентльмена: Дэвид Копперфильд и философия именования». Литература девятнадцатого века . 49 (4): 435–455. дои : 10.2307/2933728 . ISSN  0891-9356 . JSTOR  2933728 .
• Кордери, Гарет (весна 1998 г.). «Фуко, Диккенс и Дэвид Копперфильд». Викторианская литература и культура . 26 (1): 71–85. doi : 10.1017/S106015030000228X . ISSN  1060-1503 .
• Хагер, Келли (1996). «Отчуждение Дэвида Копперфильда: чтение романа о разводе». ЭЛЬ . 63 (4): 989–1019. doi : 10.1353/elh.1996.0032 . ISSN  1080-6547 . S2CID  161104289 .
• Кирни, Энтони (январь 1978 г.). «Сцена бури в Дэвиде Копперфильде» . Ариэль, Обзор международной английской литературы . Издательство Университета Джона Хопкинса. 9 (1).
• Кинкейд, Джеймс Р. (лето 1969 г.). «Символ и подрывная деятельность в Дэвиде Копперфилде ». Исследования в романе . 1 (2).
• Левин, Гарри (осень 1970 г.). «Чарльз Диккенс (1812–1870)». Американский ученый . 39 (4).
• Меклер, Джером (1975). «Некоторые бытовые слова». Диккенс . Лондон (71).
• Плунг, Дэниел Л. (1 декабря 2000 г.). «В окружении диких зверей: образы животных в романе Диккенса Дэвид Копперфильд ». Диккенс ежеквартально . 17 (4).
• Сэвилл, Джулия Ф. (2002). «Эксцентричность как англичанство в Дэвиде Копперфильде». SEL: Исследования по английской литературе 1500–1900 гг . 42 (4): 781–797. doi : 10.1353/выбр.2002.0041 . ISSN  1522-9270 . S2CID  143602239 .
• Такей, Акико (лето 2005 г.). «Доброта или манипуляция? Обращение с мистером Диком». Диккенс . Лондон. 101 (466).

Письма, написанные Чарльзом Диккенсом

Письма , процитированные по получателю и дате в разделе «Ссылки», можно найти в издании «Пилигрим», опубликованном в 12 томах с 1965 по 2003 год.

• Хаус, Мэдлин; Стори, Грэм; Тиллотсон, Кэтлин; Бергис, Нина (ред.). Письма Чарльза Диккенса (изд. «Пилигрим»). Издательство Оксфордского университета.

Внешние ссылки

Интернет-издания

• Дэвид Копперфильд читать онлайн на Bookwise
• Дэвид Копперфилд из Standard Ebooks
• Дэвид Копперфилд в Internet Archive . Издание Chapman & Hall с предисловием автора и 40 иллюстрациями Phiz .
• Диккенс, Чарльз (1911) [1850]. Личная история Дэвида Копперфилда (цветная иллюстрация под ред. Фрэнка Рейнольдса). Ходдер и Стоутон.
• Дэвид Копперфилд в Project Gutenberg .
• Дэвид Копперфильд — оригинальная рукопись романа, хранящаяся в Музее Виктории и Альберта (требуется Adobe Flash ).
• Дэвид Копперфилд , Bartleby.com (HTML с дополнительными комментариями)
• Аудиокнига Дэвида Копперфилда , являющаяся общественным достоянием, на LibriVox
• Список более 50 символов.

Адаптации

• Радиоадаптация Theatre Guild 1950 года в эфире в Интернет-архиве
• Радиоадаптация Любимая история 1947 года на YouTube