Как пишется марш славянки

Прощание славянки

Знаменитый узнаваемый марш, написанный более века назад, давно перестал быть только музыкальным произведением. Это символ со множеством значений, суть которых определяется историческим и культурным контекстом. «Прощание славянки» — вечно актуальная незабвенная классика. Чёткими линиями, простыми и от того гениальными гармониями песня подчеркивает могущество музыкального искусства, отрицающего законы времени.

Историю создания марша «Прощание славянки», а также интересные факты и содержание произведения читайте на нашей странице.

История создания

Произведение было написано в период Первой Балканской войны, в 1912 году, и предназначалось для исполнения духовым оркестром. Марш сочинил Василий Иванович Агапкин, человек, чья жизнь на протяжении долгого периода была тесно связана с войной и музыкой. Творчество этого композитора наглядно демонстрирует, каким выдающимся может оказаться переход деструктивной энергии в созидательное русло.

Василию Агапкину было 28 лет, когда он написал свой марш. На тот момент композитор служили в тамбовской кавалерии. Вдохновением к написанию музыки послужили личные наблюдения автора. С началом войны на Балканах Агапкин часто становился невольным свидетелем того, как женщины и девушки провожали своих мужей и братьев на фронт, и эти трогательные и бесконечно печальные моменты получили выражение в музыке. Готовое произведение первым увидел и оценил полковой капельмейстер. Он посоветовал Агапкину показать марш Якову Богораду. Знаменитый в ту пору композитор проживал в Крыму. Поездка на черноморское побережье оказалась плодотворной: Богорад придумал название маршу, помог оформить оркестровое сопровождение и посодействовал осуществлению первой публикации.

Марш «Прощание славянки» впервые прозвучал на торжественном военном параде в Тамбове. В 1915 году произведение стало доступно в записи, что поспособствовало росту его популярности в европейских странах. Воодушевляющий мотив волновал творческие умы: стали появляться различные варианты стихотворного содержания. Одно время «Прощание славянки» было больше известно как «Сибирский марш»: добровольцы Народной армии Сибири переписали стихи, адаптировав содержание под актуальную действительность Гражданской войны.

Не является секретом тот факт, что на войне музыка обретала значение живительного ресурса, она создавала, концентрировала и катализировала нечто нематериальное, но исключительно важное для сохранения моральной силы, стойкости — боевой дух. Марш «Прощание славянки» сопровождал участие Российской империи в Первой мировой войне, звучал рефреном при кровопролитных стычках белогвардейцев с отрядами Красной Армии, был на слуху во время Великой Отечественной войны и избежал забвения тогда, когда смолкли артиллерийские залпы, и перестали грохотать орудия. В 1911 году, будучи студентом Тамбовского музыкального училища, Василий Агапкин вряд ли мог предполагать, что явится создателем одного из выдающихся и самых известных произведений XX столетия, марша, которому суждено будет стать неотъемлемой частью интонационного кода целой нации.

Первоначально марш исполнялся без слов, звучала только музыка. Первый текст возник из-под пера молодых поэтов, добровольно ушедших на фронт после объявления начала войны 1914-1918 гг. Первая строчка звучала как «Вспоили вы нас и вскормили». Именно с таким текстом песня «Прощание славянки» пережила первый военный мировой конфликт и часть периода гражданских междоусобиц в России. Примерно в 1914-1915 годах появилась и альтернативная версия — «По неровным дорогам Галиции» — пронзительное прощание с Родиной из уст тех, кто уходит защищать родную землю и уже не надеется на возвращение.

В конце 60-х годов к маршу было создано ещё несколько текстовых вариаций. Самыми популярными в итоге оказались стихи А. Галича и А. Федотова. В первой половине 80-х гг песня «Прощание славянки» обрела новое вербальное содержание. Проникновенный текст Владимира Лазарева оказался не только необычайно лиричным, но и в историческом контексте эпохи возымел провокационный оттенок. Строчки «Овевает нас Божие Слово, мы на этой земле не одни» явно противоречили ярой атеистической морали советской идеологии, однако цензоры всё же проявили лояльность к творению автора. Лазарев при этом утверждал, что руководствовался принципами исторической достоверности. Он намеревался написать стихи, которые бы гармонично вписались в эпоху создания музыки. Рифмованные строки должны были обрести консонанс с культурой и настроениями 1912 года, когда существовала империя, когда, как в известном гимне, Бог хранил царя, а иконы в домах, как и кресты на теле, не приходилось прятать в страхе быть обвинённым в преступлении против государства. «Прощание славянки» на стихи Лазарева считается наиболее распространённым вариантом вокально-инструментального произведения.

Однако существует и более современный текст. Он написан в конце XX столетия А. Мингалёвым. Стихи воспевают величие России, подчеркивают единство моральных ориентиров (веры, добра, любви), но содержание всё же заметно отражает дух противоречивых 90-х годов, когда воздух был пропитан желанием перемен и нетерпимостью к власти.

Интересные факты

• На обложке первого печатного издания песни «Прощание славянки» был изображён пейзаж: живописный вид Балканского полуострова. Это был лишь фон. Центральное место на иллюстрации занимало изображение девушки, провожающей солдата. Публикация марша сопровождалась красноречивым и лаконичным посвящением «славянским женщинам». Существует гипотеза, что прообразом покидавшего возлюбленную воина был сам Агапкин, а за силуэтом девушки «скрывался» портрет супруги композитора О. Матюниной.
• Несколько лет песня «Прощание славянки» была официально запрещена на государственном уровне. Это связано с тем, что марш часто исполнялся сторонниками Белой Гвардии, потому приверженцы впоследствии завершившейся победой революции прикладывали массу усилий, чтобы в новообразованном СССР перестали звучать звуки марша, столь любимого врагами Красного Знамени. «Опала» прекратилась только в 1957 году, в период «оттепели». На экраны вышел фильм «Летят журавли», что знаменовало долгожданное возвращение любимой народом песни из тёмных закоулков вездесущего цензурного ига.
• 7 ноября 1941 года на Красной площади состоялся парад, оркестром управлял сам В. Агапкин. Этот факт породил множество домыслов относительно того, звучал ли легендарный марш на том мероприятии. В записях, где были отмечены заявленные произведения, «Прощание славянки» не значится, что в некотором роде подтверждает логичное суждение о невозможности включения любимого белогвардейцами марша в репертуар советского оркестра. С другой стороны, существуют дневниковые записи В. Агапкина, в которых он описывает курьёзный случай, произошедший с ним во время того памятного парада. К моменту завершения выступления дирижёру необходимо было сойти с места, тем самым дав сигнал музыкантам об окончании игры. Однако в это мгновение Агапкин с растерянностью осознал, что не может пошевелить ногами: сапоги примёрзли к плацу, стоял сильный мороз. Любое движение руками оркестр воспринял бы как сигнал к продолжению работы. На помощь дирижёру пришёл капельмейстер. В заметках Агапкина нет точного указания на то, что музыканты исполняли именно «Прощание славянки», однако в некоторых источниках, в связи со значимым присутствием на параде автора знаменитого марша, фигурирует название произведения именно в этом контексте. Документально зафиксированных достоверных доказательств предположения нет.
• В 1943 году «Прощание славянки» стала народным гимном отряда Сопротивления, сформированного из партизанского движения в Польше. Был написан новый текст на основе стихотворения Р. Шлензака «Расшумелись плачущие берёзы». Песня, повествующая о том, как девушка прощается с уходящими на войну, стала чрезвычайно популярна среди польских партизан.
• Так сложилось исторически, что песня «Прощание славянки» всегда неизменно оказывалась сопряжена с событиями, связанными с расставанием, разлукой, проводами. Примерно с середины XX века она постоянно звучала на вокзалах, речных и морских пристанях, когда уходили поезда, и отчаливали пароходы. В некоторых регионах, в частности — в Поволжье, традиция сохранилась до сих пор.
• В 2004 году в прокат вышел отечественный фильм «72 метра». Работа режиссёра Владимира Хотиненко, посвящённая трагедии на подводной лодке, изначально имела название «Прощание славянки», что совершенно очевидно «пересекалось» по смыслу с патриотическим настроением картины и отображало полную аналогию с названием фигурировавшего в кадрах военного судна.

Содержание песни «Прощание славянки»

Довольно простая, запоминающаяся мелодия — очередной немаловажный фактор, повлиявший развитие популярности песни «Прощание славянки». Основу припева составляют два взаимодополняющих мотива. Один — более экспрессивный, напевный и «раскатистый», второй — очерчен ритмическими долями, что формирует выразительный смысловой оттенок несгибаемости силы духа и стойкости.

«По неровным дорогам Галиции» — пожалуй, самый лаконичный текст песни, состоящий из двух куплетов и припева. В этой версии повествование идёт от лица тех, кому предстоит защищать родные рубежи. Припев — прощание с Родиной, персонализированное обращение к ней как к одушевлённому лицу.

В тексте В. Лазарева слушателей ожидает рассказ солдата, который расстаётся с любимой девушкой, глядит ей в глаза и предрекает бессрочную разлуку. Присутствует описание мрачных пейзажей олицетворяющих общее тревожное настроение. В припеве транслируется обращение к отчему краю. В лирике отражена надежда: имена павших в боях воинов не канут в небытие, а останутся в народной памяти, будут жить вечно.

Текст А. Мингалёва — признание в любви к Отчизне, народный клич, собирающий под знамёнами верных и преданных сынов Родины. Припев начинается знакомой многим фразой «И снова в поход», это торжественный, отчаянный и несокрушимый призыв к бою, это неизбежная жертвенность и единственная возможность сохранить свободу и независимость перед лицом врага.

Текст, начинающийся со слов «Вспоили вы нас и вскормили» — своеобразная благодарность Родине и выражение готовности беззаветно и преданно ей послужить в урочный час. В куплетах прослеживается акцент на преемственность поколений и необходимость почитать заветы дедов и отцов, в завершении — надежда на мирное небо над головой и лучшую жизнь для потомков.

Революция, смутные времена кровопролитной Гражданской войны, багряные страницы истории борьбы с фашизмом, долгожданный мир и построение новой жизни — марш «Прощание славянки» бессменным саундтреком сопровождал этапы истории и в каждом звучал по-иному, но с одинаковой гордостью и статью. Это легендарное произведение — музыкальное олицетворение преемственности поколений, чувства национального единства и патриотизма. Это прописанная нотами, воспроизведённая голосом и инструментами необходимость помнить своё прошлое, чтобы в верном ключе строить будущее без фатальных ошибок.

Понравилась страница? Поделитесь с друзьями:

Прощание славянки

В каждой культуре, у каждой нации есть  свои определяющие символы, артефакты. В России к таким символам относится марш «Прощание славянки», написанный  100 лет назад. 

1.  Марш был написан в 1912 году  в Тамбове, штабс-трубачом 7-го запасного кавалерийского полка, Василием Ивановичем Агапкиным под

   

   Василий Иванович Агапкин

   впечатлением от событий на Балканах, когда за свободу от турецкого ига боролись Болгария, Сербия, Черногория, Греция.

2. Во время Гражданской войны марш звучал и в красных войсках, и в белых. Тексты марша в Добровольческой армии и в РКК были, естественно, разными.

3.  В двадцатые годы марш практически попал под запрет и перестал исполняться.

4. Существует легенда, что марш «Прощание славянки» звучал в ноябре 1941 года, когда бойцы прямо с Красной площади уходили на фронт, а также в 1945 году на Параде Победы. Это не подтверждается документально,  но факт возникновения легенды говорит о значимости марша.

5. Вновь марш активно зазвучал после фильма Михаила Калатозова «Летят журавли» 1957 года в сцене проводов с добровольцами на перроне вокзала, где Вероника так и не успела попрощаться с Борисом…

6. «Прощание славянки» являлось гимном партизанского сопротивления в Польше во время  Второй мировой войны. С текстом Романа Шлезака марш назывался «Расшумелись плакучие ивы».

7.  Не очень давно появилось мнение, что автор марша — на самом деле Яков Богорад.  В реальности Агапкин отвез в Симферополь капельмейстеру и издателю Богораду своё произведение, и тот сделал инструментовку,  то есть переложил музыку с фортепианного варианта на оркестр. И помог придумать название – «Прощание славянки».

8. Этот марш порой называется перронным, потому что под него прощаются на вокзале. Теперь и в мирной жизни. Сегодня под звуки марша отправляются теплоходы на Волге  и поезда во многих городах страны. Например, фирменный поезд «Татарстан» (Казань – Москва), фирменный поезд «Кама» (Пермь – Москва), фирменный поезд «Сура» (Пенза—Москва), фирменный поезд Воронеж—Москва и многие другие.

9.  Рабочим названием фильма «72 метра» было «Прощание славянки» (как сообщил «Правмиру» режиссер картины Владимир Хотиненко).

10 «Дочь композитора рассказывала, как однажды в Нью-Иоркском метро она остановилась послушать бродячего аккордеониста, и произошло чудо: музыкант, даже не догадываясь кто стоит рядом, вдруг заиграл русский марш «Прощание славянки», некогда написанный ее отцом», — сообщает Николай Губин, капельмейстер в отставке, автор и владелец сайта  «Марш тысячелетия», посвященного маршу «Прощание славянки»  (http://slavyanka2012.ru/)

11. Исследователями Николаем Губиным и Михаилом Чертком выдвинута интересная версия происхождения рисунка, изображенного на обложке первого типографского издания клавира марша «Прощание славянки».  По этой версии «прототипом» фигуры гусара послужило фото самого Василия  Агапкина, а прообразом фигуры женщины — славянки послужило фото его жены, Ольги Матюниной.

Слушают только стоя

Начальник Военно-оркестровой службы ВС РФ — Главный военный дирижер, генерал-лейтенант Валерий Халилов.

 «Марш «Прощание славянки» сегодня крепко связан с проводами в армию и с демобилизацией. Его исполнение — ритуал проводов и встреч кораблей, подводных лодок. Видимо, эта  мелодия никого не оставляет равнодушными.

Бывает, человек пишет разные вещи, а запоминается что-то одно. Так было с  «Полонезом» Михаила Огинского, с вальсом «На сопках Маньчжурии» капельмейстера Ильи Шатрова, вальс «Амурские волны» Макса Кюсса. Ведь и Василий Агапкин писал вальсы. Но именно «Прощание славянки» ложится на душу.  Это как любовь с первого взгляда – музыка заиграла и — запомнилось. Такое редко бывает и является настоящим чудом.

Когда мы на концертах, обычно в финале, исполняем «Прощание славянки», зал всегда встает. Буквально при первых звуках марша. Это происходит везде, в любой точке России. Наверное, потому, что музыка ассоциируется с героическим прошлым нашего народа, с Великой Отечественной войной, пусть и через фильм Калатозова».

Интонация, несущая культурный код

Андрей Микита, член Правления Союза московских композиторов, доцент Российской Академии Музыки имени Гнесиных, главный редактор сайта «Церковный композитор».

Многие факторы способствуют востребованности музыкального произведения за пределами жизни его автора и своего поколения. Во-первых «брендовость», говоря современным языком, имени композитора. Например, сегодня все сочинения Л.Бетховена или П.Чайковского кажутся шедеврами, хотя объективно это не так.

Тоже — исторический контекст. К примеру, 7-ая «Ленинградская» симфония Шостаковича, сочинённая в блокаду. И так далее.

Не в последнюю очередь играет роль название. Словосочетание «прощание славянки» будет греть душу, пока существует славянский мир.

Но в данном случае, главное всё же не это.

Стержневая причина, почему музыка на нас действует, – это интонация. Интонация, в основе своей базирующаяся на речи, несущая культурный код. Другими словами можно сказать, что интонация – это звук, несущий смысл. Из интонаций складывается мелодия, которая кажется нам прекрасной тогда, когда смыслы нам близки. Культурный код мы распознаём благодаря родной речи, образам сказок, слышанных в детстве, природе, семейным преданиям…  То есть национальной традиции.

И вот в интонационном строе этого марша, несущем коды русской традиции, отражающем национальный характер, я вижу, точнее, слышу, неувядаемость этой музыки.

Самой яркой интонацией, интонационным ядром, основой долголетия этой музыки я считаю начало рефрена, состоящее из двух мотивов. В первом мотиве отображена ширь и размах страны и души. Во втором мотиве — смирение и в то же время (за счёт ритма) стоицизм и сила воли.

В этой совокупности музыкальных элементов я и вижу проявление национального (славянского) характера.

В связи с этой музыкой хочу ещё вот что сказать. Не только речевые интонации формируют интонации музыкальные, но, может быть, и наоборот. Сейчас молодёжь повально увлечена рэпом (в котором интонация нивелируется и от неё остаётся только ритм) и последствия этого уже сказываются.

Профессор ВГИК, филолог Валерий Мильдон, который уже много лет принимает вступительные экзамены по литературе и русскому языку в этот вуз, подметил у абитуриентов (которые хотят работать в области искусства!) кроме бедного словарного запаса ещё и примитивные речевые интонации. Это не что иное как потеря многозначности смыслов, сужение поля индивидуальности.

И я надеюсь, что музыка «Прощания славянки», музыка, несущая национальный культурный код,  живущая не в библиотеках, а в гуще истории, музыка, любимая многими поколениями, показавшая свою жизнестойкость, поможет нам преодолеть сегодняшний кризис культурной идентичности и обрести национальную жизнестойкость.

Василию Агапкину – нижайший поклон. С юбилеем, коллега!

Читайте также:

Песни о войне 1941–1945 (+ MP3 слушать онлайн)

Андрей Микита о современных технологиях и храмовой музыке [+Аудио]

Военные баллады Владимира Высоцкого

From Wikipedia, the free encyclopedia

Прощание славянки

English: Farewell of Slavianka
The cover of one of the first editions of the Farewell of Slavianka notes
Regional anthem of Tambov Oblast
Also known as	Гимн Тамбовской области (English: Anthem of Tambov Oblast)
Lyrics	various, including versions by unknown authors and by Vasily Agapkin, 1912
Music	Vasily Agapkin
Adopted	1937
Audio sample
Instrumental recording by the United States Coast Guard Band file help

«Farewell of Slavianka» (Russian: Прощание славянки, romanized: Proshchaniye slavyanki) is a Russian patriotic march, written by the composer Vasily Agapkin in honour of Slavic women accompanying their husbands in the First Balkan War.^[1] The march was written and premiered in Tambov in the end of 1912. In the summer of 1915, it was released as a gramophone single in Kiev. Slavianka means «Slavic woman».

History[edit]

The melody gained popularity in Russia and adjoining countries during the First World War, when the Russian soldiers left their homes and were accompanied by the music of the march. It was performed also during parade of 7 November 1941 on the Red Square after which soldiers went straight to fight in the Battle of Moscow.^[2] This march was also used as an unofficial anthem of Admiral Kolchak’s White Army.

Western sources alleged that the song was banned prior to its use in the award-winning 1957 film The Cranes Are Flying, because of its lyrics about supposedly banned subjects. However, there are multiple documentations of the song being performed prior to this, many conducted by Agapkin himself. The earliest recorded publication of Farewell to Slavianka in the Soviet era was in 1929, and its earliest known performance by communist troops was in 1918. ^[3] Most famously, it was one of four marching tunes performed during the iconic 1941 October Revolution Parade in Red Square.^[4] The song was originally published by Zimmerman Production Association around 1912.^[5] The march was published in an official collection of music for Red Army orchestras,^[6] and it was recorded in the early 1940s by a military orchestra under the conductor Ivan Petrov (1906–1975), but different lyrics were then used. Other lyrics are now usually sung by the Red Army choir.

Subsequently, several Russian and Polish composers have written lyrics for the music. During the Second World War in German-occupied Poland, an adapted «underground» version of the song, Rozszumiały się wierzby płaczące («Weeping Willows Began to Hum»), became popular in the Polish resistance and was based on lyrics by Roman Ślęzak.^{[citation needed]}

In the 1990s, the political party Yabloko lobbied unsuccessfully for the march to be adopted as the Russian national anthem.^[7]

«Farewell of Slavianka» was used in movies like The Cranes Are Flying and Charlie Wilson’s War, which is about the Soviet–Afghan War, and in the Russian movies 72 Meters (72 метра) and Prisoner of the Mountains (Кавказский пленник, Kavkazskiy plennik). An instrumental version of the song was also featured in the 1990 Ukrainian film Raspad («Decay») during the Pripyat evacuation scene.

A Hebrew version was written in 1945 by the singer/songwriter Haim Hefer for the Palmach. In his version of the song, בין גבולות‎ («Between Borders»), Hefer coined the phrase אָנוּ פֹּה חוֹמַת מָגֵן‎ (We are here a defensive wall), which was used by Israel Defense Forces to call Operation Defensive Shield (literally «Operation Defensive Wall») in 2002.^[8]

Lyrics[edit]

1967 version[edit]

The Farewell of Slavianka first received official lyrics under the Soviet leadership that were appropriate for the time’s political climate, but references to Russian culture, religion and patriotism were changed. The new version by A. Fedotov.

The first version under the Soviet Union (1941) did not mention the Battle of Berlin, unlike the later version (1967).

Russian original[9][10]	Romanized Russian script	English translation
Этот марш не смолкал на перронах Когда враг заслонял горизонт. С ним отцов наших в дымных вагонах Поезда увозили на фронт. Он Москву отстоял в сорок первом, В сорок пятом шагал на Берлин, Он c солдатом прошёл до Победы По дорогам нелёгких годин. И если в поход Страна позовёт, За край наш родной Мы все пойдём в священный бой! Шумят в полях хлеба. Шагает Отчизна моя К высотам счастья, Сквозь все ненастья, Дорогой мира и труда.	Etot marsh ne smolkal na perronakh Kogda vrag zaslonyal gorizont. S nim ottsov nashikh v dymnykh vagonakh Poyezda uvozili na front. On Moskvu otstoyal v sorok pervom, V sorok pyatom shagal na Berlin, On s soldatom proshyol do pobedy Po dorogam nelyogkikh godin. I yesli v pokhod strana pozovyot, Za kray nash rodnoy My vse poydyom v svyashchennyy boy! Shumyat v polyakh khleba. Shagayet otchizna moya K vysotam schast’ya, Skvoz’ vse nenast’ya, Dorogoy mira i truda.	This march on the platforms wasn’t silent When the foe clouded the horizon . our fathers in smoking railcars with it Were by trains brought to the front. He preserved Moscow in ’41, In ’45 he marched on Berlin. He accompanied the soldier to victory Along the roads of tough years. And if the country Calleth us on a campaign For our native land We all shall march to sacred war! Wheat rustleth in the fields, My Fatherland marcheth To the heights of joy Through all misfortunes On the path of peace and labour.

1984 version[edit]

Another version of the lyrics was written by Vladimir Lazarev in 1984 and has gained the popularity since the dissolution of the Soviet Union in 1991 because of the slower tempo and the added human fragility factor («Farewell, fatherland, remember us, … … not all of us will come back. …»).^[11]

Russian original[11]	Romanized Russian script	English translation
Наступает минута прощания, Ты глядишь мне тревожно в глаза, И ловлю я родное дыхание, А вдали уже дышит гроза. Дрогнул воздух туманный и синий, И тревога коснулась висков, И зовёт нас на подвиг Россия, Веет ветром от шага полков. Прощай, отчий край, Ты нас вспоминай, Прощай, милый взгляд, Прости-прощай, прости-прощай. Прощай, отчий край, Ты нас вспоминай, Прощай, милый взгляд, Не все из нас придут назад. Летят, летят года, Уходят во мглу поезда, А в них — солдаты. И в небе тёмном, Горит солдатская звезда.	Nastupayet minuta proshchaniya, Ty glyadish’ mne trevozhno v glaza, I lovlyu ya rodnoye dykhaniye, A vdali uzhe dyshit groza. Drognul vozdukh tumannyy i siniy, I trevoga kosnulas’ viskov, I zovyot nas na podvig Rossiya, Veyet vetrom ot shaga polkov. Proshchay, otchiy kray, Ty nas vspominay, Proshchay, milyy vzglyad, Prosti-proshchay, prosti-proshchay. Proshchay, otchiy kray, Ty nas vspominay, Proshchay, milyy vzglyad, Ne vse iz nas pridut nazad. Letyat, letyat goda, Ukhodyat vo mglu poyezda, A v nikh — soldaty. I v nebe tyomnom, Gorit soldatskaya zvezda	The minute of farewell beginneth, Thou look’st into my eyes with anxiety. I catch thy dear breath, A storm is forming far away already. The blue, misty air is trembling, Anxiety toucheth my temples. Russia calleth us for heroic deeds, One can feel the wind of the marching regiments. Farewell, homeland, Remember us. Farewell, familiar faces, Forgiving farewell, forgiving farewell. Farewell, homeland, Remember us. Farewell, o dear gaze, Not all of us will come back. Fly, fly through the years, Trains disappear in the darkness. In them are soldiers, And in the dark sky Shineth the soldier’s star.

1997 version[edit]

A White Army version of the march, written by Andrei Mingalyov, was created after the dissolution of the Soviet Union.^[12]

Russian original[11]	Romanized Russian script	English translation
I Встань за Веру, Русская Земля! Много песен мы в сердце сложили, Воспевая родные края Беззаветно тебя мы любили, Святорусская наша земля. Высоко ты главу поднимала – Словно солнце твой лик воссиял. Но ты жертвою подлости стала – Тех, кто предал тебя и продал! Припев: И снова в поход труба нас зовёт. Мы все встанем в строй И все пойдём в священный бой. II Встань за Веру, Русская земля! Ждут победы России святые. Отзовись, православная рать! Где Илья твой и где твой Добрыня? Сыновей кличет Родина-мать. Под хоругви мы встанем все смело Крестным ходом с молитвой пойдём, За Российское правое дело Кровь мы русскую честно прольём. Припев III Встань за Веру, Русская Земля! Все мы – дети великой Державы, Все мы помним заветы отцов Ради Родины, Чести и Славы Не жалей ни себя, ни врагов. Встань, Россия, из рабского плена, Дух победы зовёт: в бой, пора! Подними боевые знамена Ради Веры, Любви и Добра! Припев	I Vstan’ za Veru, Russkaya Zemlya! Mnogo pesen my v serdtse slozhili, Vospevaya rodnyye kraya Bezzavetno tebya my lyubili, Svyatorusskaya nasha zemlya. Vysoko ty glavu podnimala – Slovno solntse tvoy lik vossiyal. No ty zhertvoyu podlosti stala – Tekh, kto predal tebya i prodal! Pripev: I snova v pokhod truba nas zovyot. My vse vstanem v stroy I vse poydyom v svyashchennyy boy. II Vstan’ za Veru, Russkaya Zemlya! Zhdut pobedy Rossii svyatyye. Otzovis’, pravoslavnaya rat’! Gde Il’ya tvoy i gde tvoy Dobrynya? Synovey klichet Rodina-mat’. Pod khorugvi my vstanem vse smelo Krestnym khodom s molitvoy poydyom, Za Rossiyskoye pravoye delo Krov’ my russkuyu chestno prol’yom. Pripev III Vstan’ za Veru, Russkaya Zemlya! Vse my – deti velikoy derzhavy, Vse my pomnim zavety ottsov Radi Rodiny, Chesti i Slavy Ne zhaley ni sebya, ni vragov. Vstan’, Rossiya, iz rabskovo plena, Dukh pobedy zovyot: v boy, pora! Podnimi boyevyye znamena Radi Very, Lyubvi i Dobra! Pripev	I Arise for faith, o Russian land! We composed many a song in our heart, Glorifying the native land. We loved thee no matter what, Thou, our holy Russian land. Thou hast raised thy head high, Thy face was shining like the sun. But thou hast become a victim of betrayal – by those who have thee cheated and sold! Chorus: And again in march trumpet calleth us. We all stand in order And go to the holy battle. II Arise for faith, o Russian fatherland! The saints await Russia’s victory. Respond, o Orthodox host! Where is thine Ilya, where is thy Dobrynya? Mother Homeland summoneth her sons. We will stand all together under the gonfalons. And go, praying, as a procession, For the right cause of Russia We will shed Russian blood honestly. Chorus III Arise for faith, o Russian land! We are all children of a great empire, We all remember the commandments of our fathers: For the Homeland, Honor, Glory, Pity neither thyself nor the enemy. Arise, Russia, from thy prison of slavery, Victory’s spirit is called: time for battle! Rise thy battle flags For Faith, Love, and Good. Chorus

Tambov Oblast anthem[edit]

The Farewell of Slavianka melody was used for the Tambov Oblast anthem, whose lyrics were written on 22 May 2002 by A. Mitrofanov.^[13]

Russian original[13]	Romanized Russian script	English translation
I На просторах бескрайних и синих, Где берёзы любуются Цной, В самом сердце великой России Ты раскинулся, край наш родной. Полыхали зловеще зарницы, Но в историю грозных веков Ты вписал своей славы страницы, Честь, свободу храня от оков. Припев: Тамбовский наш край, В веках процветай! Ты славен людьми, Храни, Господь, тебя, храни! II И пусть летят года, Ты с нами, наш край, навсегда. Здесь родились мы, И с этим краем У нас на всех одна судьба. Здесь родились мы, И с этим краем У нас на всех одна судьба. Припев III С пульсом Родины шаг свой сверяя, Край любимый наш смотрит вперёд, Славу верных сынов умножая, Твёрдой поступью к счастью идёт. Пусть заметнее будут успехи, Хорошеет любимый наш край, На земле благодатной во веки Цветом яблонь своих расцветай. Припев	I Na prostorakh beskraynikh i sinikh, Gde beryozy lyubuyutsya Tsnoy, V samom serdtse velikoy Rossii Ty raskinulsya, kray nash rodnoy. Polykhali zloveshche zarnitsy, No v istoriyu groznykh vekov Ty vpisal svoyey slavy stranitsy, Chest’, svobodu khranya ot okov. Pripev: Tambovskiy nash kray, V vekakh protsvetay! Ty slaven lyud’mi, Khrani, Gospod’, tebya, khrani! II I pust’ letyat goda, Ty s nami, nash kray, navsegda. Zdes’ rodilis’ my, I s etim krayem U nas na vsekh odna sud’ba. Zdes’ rodilis’ my, I s etim krayem U nas na vsekh odna sud’ba. Pripev III S pul’som Rodiny shag svoy sveryaya, Kray lyubimyy nash smotrit vperyod, Slavu vernykh synov umnozhaya, Tvyordoy postul’yu k schast’yu idyot. Pust’ zametneye budut uspekhi, Khorosheyet lyubimyy nash kray, Na zemle blagodatnoy vo veki Tsvetom yablon’ svoikh rastsvetay. Pripev	I In the expanse of endless and blue, Where birches are admired by Tsna, In the heart of the great Russia Thou art spread; our home region. Heat-lightnings blaze ominously, But in thy history of terrible centuries Thou art written the pages of thy glory, Keep out of the shackles honour and freedom. Chorus: Our Tambov Region, Rise in the centuries! Thou art the glory by thy people, The Lord will bless and save thee! II Let the years fly, Thou art with us, our region, forever. From there were are born, And with this region We have one destiny. From there we are born, And with this region We have one destiny. Chorus III Checking thy step with the pulse of the Motherland, Our lovely region looketh forward, Multiply the glory of thy faithful sons, Stepping firmly towards happiness. Let success be more noticeable, Our beloved region increaseth in beauty, On a graceful land forever Blossom with the colour of thine apple trees. Chorus

My Comrade in Death Throes[edit]

The melody of the song is also used for the poem My Comrade in Death Throes. Here is a sample verse:

Ты не плачь, не стони, ты не маленький,

Ты не ранен, ты просто убит.

Дай на память сниму с тебя валенки,

Нам еще наступать предстоит.

Do not cry, do not moan, you’re not little.

You’re not wounded, you’re simply killed.

Let me take off your valenki for memory,

We are yet to delve into attack.

It was written in December 1944 by Ion Degen, a Second World War tank ace.^[14][15]

Vapaa Venäjä[edit]

Another version of the song is Vapaa Venäjä, which was composed by the Finnish Red Guards to serve as a marching song for them.

References[edit]

External links[edit]

• A Chinese rendition with translated (Red Army Choir) lyrics performed by the Male Choir of the People’s Armed Police
• A version from 1990s

From Wikipedia, the free encyclopedia

Прощание славянки

English: Farewell of Slavianka
The cover of one of the first editions of the Farewell of Slavianka notes
Regional anthem of Tambov Oblast
Also known as	Гимн Тамбовской области (English: Anthem of Tambov Oblast)
Lyrics	various, including versions by unknown authors and by Vasily Agapkin, 1912
Music	Vasily Agapkin
Adopted	1937
Audio sample
Instrumental recording by the United States Coast Guard Band file help

«Farewell of Slavianka» (Russian: Прощание славянки, romanized: Proshchaniye slavyanki) is a Russian patriotic march, written by the composer Vasily Agapkin in honour of Slavic women accompanying their husbands in the First Balkan War.^[1] The march was written and premiered in Tambov in the end of 1912. In the summer of 1915, it was released as a gramophone single in Kiev. Slavianka means «Slavic woman».

History[edit]

The melody gained popularity in Russia and adjoining countries during the First World War, when the Russian soldiers left their homes and were accompanied by the music of the march. It was performed also during parade of 7 November 1941 on the Red Square after which soldiers went straight to fight in the Battle of Moscow.^[2] This march was also used as an unofficial anthem of Admiral Kolchak’s White Army.

Western sources alleged that the song was banned prior to its use in the award-winning 1957 film The Cranes Are Flying, because of its lyrics about supposedly banned subjects. However, there are multiple documentations of the song being performed prior to this, many conducted by Agapkin himself. The earliest recorded publication of Farewell to Slavianka in the Soviet era was in 1929, and its earliest known performance by communist troops was in 1918. ^[3] Most famously, it was one of four marching tunes performed during the iconic 1941 October Revolution Parade in Red Square.^[4] The song was originally published by Zimmerman Production Association around 1912.^[5] The march was published in an official collection of music for Red Army orchestras,^[6] and it was recorded in the early 1940s by a military orchestra under the conductor Ivan Petrov (1906–1975), but different lyrics were then used. Other lyrics are now usually sung by the Red Army choir.

Subsequently, several Russian and Polish composers have written lyrics for the music. During the Second World War in German-occupied Poland, an adapted «underground» version of the song, Rozszumiały się wierzby płaczące («Weeping Willows Began to Hum»), became popular in the Polish resistance and was based on lyrics by Roman Ślęzak.^{[citation needed]}

In the 1990s, the political party Yabloko lobbied unsuccessfully for the march to be adopted as the Russian national anthem.^[7]

«Farewell of Slavianka» was used in movies like The Cranes Are Flying and Charlie Wilson’s War, which is about the Soviet–Afghan War, and in the Russian movies 72 Meters (72 метра) and Prisoner of the Mountains (Кавказский пленник, Kavkazskiy plennik). An instrumental version of the song was also featured in the 1990 Ukrainian film Raspad («Decay») during the Pripyat evacuation scene.

A Hebrew version was written in 1945 by the singer/songwriter Haim Hefer for the Palmach. In his version of the song, בין גבולות‎ («Between Borders»), Hefer coined the phrase אָנוּ פֹּה חוֹמַת מָגֵן‎ (We are here a defensive wall), which was used by Israel Defense Forces to call Operation Defensive Shield (literally «Operation Defensive Wall») in 2002.^[8]

Lyrics[edit]

1967 version[edit]

The Farewell of Slavianka first received official lyrics under the Soviet leadership that were appropriate for the time’s political climate, but references to Russian culture, religion and patriotism were changed. The new version by A. Fedotov.

The first version under the Soviet Union (1941) did not mention the Battle of Berlin, unlike the later version (1967).

Russian original[9][10]	Romanized Russian script	English translation
Этот марш не смолкал на перронах Когда враг заслонял горизонт. С ним отцов наших в дымных вагонах Поезда увозили на фронт. Он Москву отстоял в сорок первом, В сорок пятом шагал на Берлин, Он c солдатом прошёл до Победы По дорогам нелёгких годин. И если в поход Страна позовёт, За край наш родной Мы все пойдём в священный бой! Шумят в полях хлеба. Шагает Отчизна моя К высотам счастья, Сквозь все ненастья, Дорогой мира и труда.	Etot marsh ne smolkal na perronakh Kogda vrag zaslonyal gorizont. S nim ottsov nashikh v dymnykh vagonakh Poyezda uvozili na front. On Moskvu otstoyal v sorok pervom, V sorok pyatom shagal na Berlin, On s soldatom proshyol do pobedy Po dorogam nelyogkikh godin. I yesli v pokhod strana pozovyot, Za kray nash rodnoy My vse poydyom v svyashchennyy boy! Shumyat v polyakh khleba. Shagayet otchizna moya K vysotam schast’ya, Skvoz’ vse nenast’ya, Dorogoy mira i truda.	This march on the platforms wasn’t silent When the foe clouded the horizon . our fathers in smoking railcars with it Were by trains brought to the front. He preserved Moscow in ’41, In ’45 he marched on Berlin. He accompanied the soldier to victory Along the roads of tough years. And if the country Calleth us on a campaign For our native land We all shall march to sacred war! Wheat rustleth in the fields, My Fatherland marcheth To the heights of joy Through all misfortunes On the path of peace and labour.

1984 version[edit]

Another version of the lyrics was written by Vladimir Lazarev in 1984 and has gained the popularity since the dissolution of the Soviet Union in 1991 because of the slower tempo and the added human fragility factor («Farewell, fatherland, remember us, … … not all of us will come back. …»).^[11]

Russian original[11]	Romanized Russian script	English translation
Наступает минута прощания, Ты глядишь мне тревожно в глаза, И ловлю я родное дыхание, А вдали уже дышит гроза. Дрогнул воздух туманный и синий, И тревога коснулась висков, И зовёт нас на подвиг Россия, Веет ветром от шага полков. Прощай, отчий край, Ты нас вспоминай, Прощай, милый взгляд, Прости-прощай, прости-прощай. Прощай, отчий край, Ты нас вспоминай, Прощай, милый взгляд, Не все из нас придут назад. Летят, летят года, Уходят во мглу поезда, А в них — солдаты. И в небе тёмном, Горит солдатская звезда.	Nastupayet minuta proshchaniya, Ty glyadish’ mne trevozhno v glaza, I lovlyu ya rodnoye dykhaniye, A vdali uzhe dyshit groza. Drognul vozdukh tumannyy i siniy, I trevoga kosnulas’ viskov, I zovyot nas na podvig Rossiya, Veyet vetrom ot shaga polkov. Proshchay, otchiy kray, Ty nas vspominay, Proshchay, milyy vzglyad, Prosti-proshchay, prosti-proshchay. Proshchay, otchiy kray, Ty nas vspominay, Proshchay, milyy vzglyad, Ne vse iz nas pridut nazad. Letyat, letyat goda, Ukhodyat vo mglu poyezda, A v nikh — soldaty. I v nebe tyomnom, Gorit soldatskaya zvezda	The minute of farewell beginneth, Thou look’st into my eyes with anxiety. I catch thy dear breath, A storm is forming far away already. The blue, misty air is trembling, Anxiety toucheth my temples. Russia calleth us for heroic deeds, One can feel the wind of the marching regiments. Farewell, homeland, Remember us. Farewell, familiar faces, Forgiving farewell, forgiving farewell. Farewell, homeland, Remember us. Farewell, o dear gaze, Not all of us will come back. Fly, fly through the years, Trains disappear in the darkness. In them are soldiers, And in the dark sky Shineth the soldier’s star.

1997 version[edit]

A White Army version of the march, written by Andrei Mingalyov, was created after the dissolution of the Soviet Union.^[12]

Russian original[11]	Romanized Russian script	English translation
I Встань за Веру, Русская Земля! Много песен мы в сердце сложили, Воспевая родные края Беззаветно тебя мы любили, Святорусская наша земля. Высоко ты главу поднимала – Словно солнце твой лик воссиял. Но ты жертвою подлости стала – Тех, кто предал тебя и продал! Припев: И снова в поход труба нас зовёт. Мы все встанем в строй И все пойдём в священный бой. II Встань за Веру, Русская земля! Ждут победы России святые. Отзовись, православная рать! Где Илья твой и где твой Добрыня? Сыновей кличет Родина-мать. Под хоругви мы встанем все смело Крестным ходом с молитвой пойдём, За Российское правое дело Кровь мы русскую честно прольём. Припев III Встань за Веру, Русская Земля! Все мы – дети великой Державы, Все мы помним заветы отцов Ради Родины, Чести и Славы Не жалей ни себя, ни врагов. Встань, Россия, из рабского плена, Дух победы зовёт: в бой, пора! Подними боевые знамена Ради Веры, Любви и Добра! Припев	I Vstan’ za Veru, Russkaya Zemlya! Mnogo pesen my v serdtse slozhili, Vospevaya rodnyye kraya Bezzavetno tebya my lyubili, Svyatorusskaya nasha zemlya. Vysoko ty glavu podnimala – Slovno solntse tvoy lik vossiyal. No ty zhertvoyu podlosti stala – Tekh, kto predal tebya i prodal! Pripev: I snova v pokhod truba nas zovyot. My vse vstanem v stroy I vse poydyom v svyashchennyy boy. II Vstan’ za Veru, Russkaya Zemlya! Zhdut pobedy Rossii svyatyye. Otzovis’, pravoslavnaya rat’! Gde Il’ya tvoy i gde tvoy Dobrynya? Synovey klichet Rodina-mat’. Pod khorugvi my vstanem vse smelo Krestnym khodom s molitvoy poydyom, Za Rossiyskoye pravoye delo Krov’ my russkuyu chestno prol’yom. Pripev III Vstan’ za Veru, Russkaya Zemlya! Vse my – deti velikoy derzhavy, Vse my pomnim zavety ottsov Radi Rodiny, Chesti i Slavy Ne zhaley ni sebya, ni vragov. Vstan’, Rossiya, iz rabskovo plena, Dukh pobedy zovyot: v boy, pora! Podnimi boyevyye znamena Radi Very, Lyubvi i Dobra! Pripev	I Arise for faith, o Russian land! We composed many a song in our heart, Glorifying the native land. We loved thee no matter what, Thou, our holy Russian land. Thou hast raised thy head high, Thy face was shining like the sun. But thou hast become a victim of betrayal – by those who have thee cheated and sold! Chorus: And again in march trumpet calleth us. We all stand in order And go to the holy battle. II Arise for faith, o Russian fatherland! The saints await Russia’s victory. Respond, o Orthodox host! Where is thine Ilya, where is thy Dobrynya? Mother Homeland summoneth her sons. We will stand all together under the gonfalons. And go, praying, as a procession, For the right cause of Russia We will shed Russian blood honestly. Chorus III Arise for faith, o Russian land! We are all children of a great empire, We all remember the commandments of our fathers: For the Homeland, Honor, Glory, Pity neither thyself nor the enemy. Arise, Russia, from thy prison of slavery, Victory’s spirit is called: time for battle! Rise thy battle flags For Faith, Love, and Good. Chorus

Tambov Oblast anthem[edit]

The Farewell of Slavianka melody was used for the Tambov Oblast anthem, whose lyrics were written on 22 May 2002 by A. Mitrofanov.^[13]

Russian original[13]	Romanized Russian script	English translation
I На просторах бескрайних и синих, Где берёзы любуются Цной, В самом сердце великой России Ты раскинулся, край наш родной. Полыхали зловеще зарницы, Но в историю грозных веков Ты вписал своей славы страницы, Честь, свободу храня от оков. Припев: Тамбовский наш край, В веках процветай! Ты славен людьми, Храни, Господь, тебя, храни! II И пусть летят года, Ты с нами, наш край, навсегда. Здесь родились мы, И с этим краем У нас на всех одна судьба. Здесь родились мы, И с этим краем У нас на всех одна судьба. Припев III С пульсом Родины шаг свой сверяя, Край любимый наш смотрит вперёд, Славу верных сынов умножая, Твёрдой поступью к счастью идёт. Пусть заметнее будут успехи, Хорошеет любимый наш край, На земле благодатной во веки Цветом яблонь своих расцветай. Припев	I Na prostorakh beskraynikh i sinikh, Gde beryozy lyubuyutsya Tsnoy, V samom serdtse velikoy Rossii Ty raskinulsya, kray nash rodnoy. Polykhali zloveshche zarnitsy, No v istoriyu groznykh vekov Ty vpisal svoyey slavy stranitsy, Chest’, svobodu khranya ot okov. Pripev: Tambovskiy nash kray, V vekakh protsvetay! Ty slaven lyud’mi, Khrani, Gospod’, tebya, khrani! II I pust’ letyat goda, Ty s nami, nash kray, navsegda. Zdes’ rodilis’ my, I s etim krayem U nas na vsekh odna sud’ba. Zdes’ rodilis’ my, I s etim krayem U nas na vsekh odna sud’ba. Pripev III S pul’som Rodiny shag svoy sveryaya, Kray lyubimyy nash smotrit vperyod, Slavu vernykh synov umnozhaya, Tvyordoy postul’yu k schast’yu idyot. Pust’ zametneye budut uspekhi, Khorosheyet lyubimyy nash kray, Na zemle blagodatnoy vo veki Tsvetom yablon’ svoikh rastsvetay. Pripev	I In the expanse of endless and blue, Where birches are admired by Tsna, In the heart of the great Russia Thou art spread; our home region. Heat-lightnings blaze ominously, But in thy history of terrible centuries Thou art written the pages of thy glory, Keep out of the shackles honour and freedom. Chorus: Our Tambov Region, Rise in the centuries! Thou art the glory by thy people, The Lord will bless and save thee! II Let the years fly, Thou art with us, our region, forever. From there were are born, And with this region We have one destiny. From there we are born, And with this region We have one destiny. Chorus III Checking thy step with the pulse of the Motherland, Our lovely region looketh forward, Multiply the glory of thy faithful sons, Stepping firmly towards happiness. Let success be more noticeable, Our beloved region increaseth in beauty, On a graceful land forever Blossom with the colour of thine apple trees. Chorus

My Comrade in Death Throes[edit]

The melody of the song is also used for the poem My Comrade in Death Throes. Here is a sample verse:

Ты не плачь, не стони, ты не маленький,

Ты не ранен, ты просто убит.

Дай на память сниму с тебя валенки,

Нам еще наступать предстоит.

Do not cry, do not moan, you’re not little.

You’re not wounded, you’re simply killed.

Let me take off your valenki for memory,

We are yet to delve into attack.

It was written in December 1944 by Ion Degen, a Second World War tank ace.^[14][15]

Vapaa Venäjä[edit]

Another version of the song is Vapaa Venäjä, which was composed by the Finnish Red Guards to serve as a marching song for them.

References[edit]

External links[edit]

• A Chinese rendition with translated (Red Army Choir) lyrics performed by the Male Choir of the People’s Armed Police
• A version from 1990s

Марш славянки

Автор и история
ЯКОВ ИОСИФОВИЧ БОГОРАД

— военный капельмейстейр 51-го Литовского пехотного полка — настоящий автор, издатель и первый исполнитель марша «ПРОЩАНИЕ СЛАВЯНКИ», созданного им в 1904 году в Симферополе.
Позднее марш был издан Богорадом в 1912 году под подложным именем Агапкин, с ура патриотическими лозунгами на обложке издания, вызванными и определенными цензурными обстоятельствами, а именно — поднявшейся в то время волной панславянского шовинизма (сопровождавшейся в том числе резким ростом антисемитских настроений — следующий год — «Дело Бейлиса»).
Марш «Прощание Славянки» представляет собой аранжировку и обработку старинных хасидских синагогальных мелодий. Мелодии входят в пасхальную агаду. В этом виде эта мелодия была популярна в Крыму среди как еврейского, так и нееврейского населения. В рассказе «Гусеница» Куприн описывает эту мелодию в 1905 году, т.е. за семь лет до официального издания марша, как песню подвыпивших балаклавских рыбаков.
Название марша «Прощание Славянки» происходит от названия симферопольской речки Славянка, а в Симферополе находились казармы Литовского полка.
Яков Богорад был расстрелян фашистами в числе тысяч евреев Симферополя 12-13 декабря 1941 года в танковом рву на 11-м километре Феодосийского шоссе, то есть — примерно на той речке.

Вот такое прощание Славянки…

В 1904 году, в Симферополе, Яков Иосифович Богорад (1879, Гомель, — 1941, Симферополь) написал два военных марша для 51-го Литовского пехотного полка, расквартированного в Симферополе, — марш «Тоска по Родине» (в качестве встречного полкового марша), и марш «Прощание Славянки» (как походный, прощальный марш полка).
Энергичный выпускник Варшавской консерватории по классу флейты и дирижирования, молодой капельмейстер Литовского пехотного полка Яков Богорад, аранжировщик, композитор и начинающий нотноиздатель, а впоследствии — один из основателей Симферопольского музыкального училища (сейчас — консерватория) и, до самой гибели — руководитель духового отделения этого училища.
Первый из двух этих парных маршей «Тоска по Родине» (как впоследствии оказалось, это был шедевр, один из лучших военных маршей мира), — Яков Богорад, ради осуществления своих карьерных исканий, легко подарил. Он издал его под именем двух важных для устройства его дел симферопольцев, один из которых был полицмейстером , а второй — интендантом (практически, по тем временам — комиссаром)))) 51-го Литовского полка, сильно интересовавшего Богорада. В Государственном архиве Крыма научный сотрудник Музея истории Симферополя Алексей Эйлер отыскал любопытнейший документ (фонд №26 канцелярии таврического генерал-губернатора, опись №3, дело №630).
Это прошение, датированное 1907 г., в котором некий Яков Богорад просит дать разрешение на издание музыкального журнала «Партикулярный сборник военной музыки». Проживает проситель в Симферополе, на ул. Пушкинской, 6. К документу приложено свидетельство о благонадежности просителя, подписанное квартальным надзирателем… Д.М. Трифоновым.

Фамилия обоих местных симферопольских деятелей, к которым Богорад искал ходы, была Трифонов (возможно — родственники), и им, видимо, не хотелось быть людьми только служивыми и чиновничьими, а хотелось слыть людьми, так сказать, слегка богемными, не чуждыми прекрасному))).

Марш «Тоска по Родине» был издан с картинкою на обложке — с солдатом в форме 51-го симферопольского полка и с погонами 51-го полка… Ни под его именем (а смешнее имени Яков Иосифович Богорад под чуйствительным и пафосным сочинением с названием «Тоска по Родине» могла быть только фамилия типа «Рабинович»), ни под благозвучной фамилией Трифонов, марш Богорада «Тоска по Родине» официально утвержден полковым маршем так и не был.
И произошло это, с этим «маршем встречи» — «Тоска по Родине», во многом из-за неприятности, приключившейся со вторым парным к нему произведением Якова Богорада, 1904 года, — «походным маршем» для того же 51-го Литовского, расквартированного в Симферополе полка , — «Прощание славянки»
При написании этого марша, «Прощание славянки», Богорад (который вырос в традиционной еврейской семье, отец его был меламедом в хедере), не долго думая, использовал две старинные синагогальные мелодии, из пасхальной агады, использованные, по отдельности, и до него, и после него, — множеством композиторов, в частности — Бетховеном, одна в в «Эгмонте», другая — в 4-м квартете, произведения которого Богорад аранжировал и над которым очень пристально работал. В сущности, Богорад лишь сопоставил вместе и сплел в некое единство или целостность две старинные ашкеназийские музыкальные темы, оркестровал их, сменил традиционную синагогальную тональность (ми бемоль минор), на более устойчивую фа минор, и сменил характерный еврейский литургический размер, три восьмых, на парадный маршевый, две четверти. Так и получился марш «Прощание Славянки».
Яков Богорад назвал свой марш с местным колоритом — «Прощание Славянки», из-за симферопольской речки Славянка, а в Симферополе находились казармы 51-го Литовского полка, в котором сдужил военным капельмейстером Богорад.

Он придумал подкупающее сердце каждого симферопольца название маршу — в связи с городской культовой фигурой — статуей «Славянкой», фонтаном, который считался в Симферополе нимфой речки. К этому фонтану-нимфе «Славянке» было принято шуточно приходить прощаться перед отъездом из города.

И, также, Богорад назвал марш в связи с полковым фольклором — любимым полковым старинным стихом «Прощание славянки, провожающей своего любезного на войну», авторства стихотворца Симеона Политковского, приятеля первого шефа Литовского полка, барона фон Розена.
Казалось бы, все очень здорово привязано и очень уместно придумано. Однако, обстоятельства складывались не в пользу деловитости Богорада. С самого начала, марш Якова Богорада «Прощание Славянки», пропихиваемый и исполняемый Богорадом с его духовым оркестром в городе Симферополе, не только быстро сделался довольно известным, но, к огорчению автора, произошла настоящая неприятность — на марш в народе стихийно стали сочинять, в связи с начавшейся Японской войной, протестные, издевательские и к тому же еще и антиклерикальные стишки и тексты, которые распевались по всему Крыму, а также и побережью, в Одессе. Эти злостные и издевательские подрывные песенки, на мелодию марша Богорада, к тому же пели еще и на Дальнем востоке крымские солдаты-призывники, отправленные на фронты провальной и позорной Японской, которые и завезли их туда.

Почему нас забрили в солдаты, отправляют на Дальний восток?
Неужели я в том виноватый, что я вырос на лишний вершок?
Отрвут мне иль руки, или ноги, на носилках мня унесут.
И за это, за страшные муки, Крест Георгия мне поднесут….»
и даже, далее

«… овевает нас божие слово. Мы на этой змле не одни.
И за это, за веру Христову, отдавали мы жизни свои»
В книге Павлюк К.К. «История 51-го Пехотного Литовского Его Императорского Высочества наследника цесаревича полка 1809-1909 гг.» написано про «отправление из полка роты на Дальний Восток». «В течение русско-японской войны убыло из полка 4 штаб-офицера и 40 обер-офицеров, другими словами почти 2/3 офицерского состава части; убыло также на театр войны из полка 1594 человек нижних чинов».
Словом, тут же, специальным приказом по военному ведомству, был немедленно высочайше и окончательно «дарован» Литовскому полку другой марш, лейб-гвардии, одновременно и в качестве прощального и он же и встречного марша этого симферопольского Литовского 51-го полка, взамен и в качестве пресечения предложений неудачливого Богорада. В 1910 году, к пятилетней годовщине позорнейшего разгрома русской армии под Мукденом, Богорад демонстративно исполнил со своим оркестром этот свой давний и нашумевший марш публично, в Симферополе, чем вызвал в городе настоящий скандал.
Следующую попытку издать марш «Прощание славянки» Яков Богорад предпринял в 1911 году вместе с ровесником, другом и однокурсником Богорада по Варшавской консерватории, музыкантом Ильей (Элием) Шатровым — автором самого знаменитого из российских оркестровых вальсов — «На сопках Манчжурии». (Ему пришлось даже судиться и очень смешно доказывать авторство своего вальса, украденного у него более практичными людьми.)
Впоследствии Илья (Элия) Шатров женился на матери своей покойной невесты, вдове Шихобаловой, и прожил большую часть жизни в Тамбове, куда его устроил Богорад с помощью коллеги Федора Кадичева (руководителя духового отд. Табовского муз. училища, такого же, как то симферопольское, руководителем которого был Богорад.) Автор вальса «Мокшанский полк на сопках Маньчжурии», позднее «На сопках Маньчжурии», тогда военный капельмейстер 214-го Мокшанского полка Илья (Элия) Алексеевич Шатров прожил большую жизнь, умер там же, в Тамбове, в звании майора советской армии в отставке в 1952 году в возрасте 73 лет.
В 1910- 11 годах Илья Шатров был совершенно без хорошей работы и почти без средств к существованию. И Яков Богорад, человек основательный и благополучный, решил помочь своему неудачливому другу. Обоим было в тот момент — по 33 года (г. р. обоих 1879), — возраст Христа — пора решаться)))). Приятели предприняли совместный поход за славой и успехом, так сказать. И положили действовать наверняка. Они решили сварганить два хита. Шатров написал для издания мрачное произведение — романс «Осень настала», в котором с чувством излил всю свою тяжко страдающую душу, а Яков Богорад достал и стряхнул пыль с нот своего некогда нашумевшего марша «Прощание Славянки». И, за деньги Богорада, они заказали тираж этих двух сочинений, в салонном варианте, для клавира, на продажу в Москве в книгопечатне Грассе.

Обратились к знатному воротиле шоу-бизнеса того времени, хит-мейкеру, опытному старшему товарищу — Якову Пригожему, еврею из Евпатории, знаменитому руководителю «цыганского» хора в «цыганском» московском ресторане «ЯР», автору всего жанра и автору трех четвертей из чуть не всей классики этого придуманного им и сварганенного им жанра — так называемого «русско-цыганского романса». (Романсы, песни и пляски русских цыган — полностью арт-проект Якова Пригожего, начать с того, что и сама знаменитая «цыганочка» — заглавный фирменный канон для «цыганских» песен и музыкальной импровизации, до обработки Пригожего не существовала, а отдельные мелодии ее назывались «венгерка», в лучшем случае — «цыганская венгерка», танцевальный же канон «цыганочки» — постановочный номер, и связан с именами танцоров Марии Артамоновой и Николая Чубирова, танцоров шоу Якова Пригожего в ресторане «Яр»).
Яков Пригожий был замечательный, очень успешный манипулятор модами, он тонко чувствовал настроения публики и потребителей текущей музыкальной продукции. Богорад, опытный издатель, выдал произведение за новое и только-что написанное к случаю — поместил на обложке текст-лозунг «Посвящается всем славянским женщинам, провожающим своих любимых на войну». Таким хитрым образом, борясь за рынок, за успех у публики, выдавая марш за свежий, на злобу дня, «жареный», преподнося его как острую реплику в модную тему о «балканском», «славянском» вопросе», маршу, в сущности, сменили название, и оно стало более обобщающим — вместо «прощания Славянки» (в смысле местной симферопольской речки Славянки, или, как шутят в Симферополе — СлИвянки), марш стал «Прощание славянки» (в смысле женщины- славянки).
Однако, хоть со «Славянкой»-речкой, хоть со «славянкой»-женщиной, но издание марша с крымским картинками на обложке все ж получалось совершенно крымское. То есть прямо вело к автору. А от неприятных антиправительственных воспоминаний о первом появлении этого марша и связанных с ним скандальных песенках-пасквилях его автору, Богораду, как человеку благоразумному, все ж хотелось отгородиться подальше. Ему хотелось попросту заработать враз много денег и обеспечить детей, а не нарываться на неприятности. Идея издать и исполнить марш, как якобы новый и якобы впервые, не в Крыму и не в Симферополе, где эти песенки хорошо запомнились, а где-то подальше, да хоть в Тамбове, — была хорошая идея… Но недостаточная — от греха подальше, нужно было прикрыться наглухо — нужен был подставной условный автор, который был бы вовсе не Богорад, а даже и незнакомым, и не встречавшимся никогда.
С помощью коллеги Федора Кадичева и с помощью тамбовского капельмейстера Милова нашли в Тамбове подходящий персонаж, некоего начинающего трубача тамошнего, только что поступившего в училище по классу трубы, неимущего паренька с женой и ребенком на квартире в проходной комнате, но с правильной для «славянского вопроса» титульной национальностью и фамилией, к тому же — что весьма жалистливо — из сирот и, как показал не только этот эпизод, но и его дальнейшая биография, — без особых принципов. Василий Иванович Агапкин дал им свое имя для подписи под «Славянкой». Ничего из всей этой затеи не вышло. Не раскрутилось.

«Славянка» Якова Богорада вообще оказалась произведением несчастливым. Сначала помешала первая мировая (не до хитов и не до музыки) и последовавшая революция, от которой вообще все полетело кувырком. Частные предприятия Богорада — его журнал и частное бюро по аранжировкам , естественно, закрылись. Яков Исаакович остался просто почтенным преподавателем музыки в училище, которое он прежде открывал и основывал в 1909, и дирижером местного провинциального духового оркестра. Затем, «Славянке» помешало и то, что одно время, в Гражданскую, этот марш был весьма популярен в дроздовской дивизии, (он был гимном этой грозной дивизии, причем там же, в Крыму, с текстом: «…через вал Перекопский шагая, полетели на север дрозды…». и пр.), а как следствие этого — при советской власти прочно ассоциировался с белогвардейщиной и долгое время был, мягко говоря — нерекомендованным… Все время с ним происходит что-то иносказательное и игровое, полу-намеками. Например, его публиковали в советских репертуарных сборниках (изобретательный хитрый Семен Чернецкий), с очень забавными оговорками — как отрицательный и нерекомендуемый пример, типа — посмотрите какая гадость.

Далее, Михаил Калатозов исхитрился впихнуть его в свой фильм «Летят журавли», посредством якобы случайно попавшего в студию иностранца, Клода Лелюша, который якобы совершенно случайно увидел при монтаже именно эпизод с маршем, и вся заграница сказала — хотим увидеть этот фильм с этой маршевой сценой в Каннах… Эта потрясающая сцена, 2 мин. 4 секунды, с уходящими на фронт солдатами, под древние хасидские мелодии, составившие пафосный марш, одновременно и бравурный, и панический, — произвела в Каннах настоящий фурор. Надрывная музыка сливается и резонирует со взглядом и пластикой главной героини (Татьяна Самойлова), ее еврейскими глазами — девушка мечется по перрону, колонна солдат трогается… Зал стоя аплодировал. «Прощание Славянки», шедевр, стало шедевром признанным. Но это произошло уже в другую эпоху, десятилетия спустя, в 1957-58 годах.
Имена великих еврейских военных дирижеров и композиторов — военных капельмейстеров 51-го Литовского полка Якова Богорада, 2-го Восточно-Сибирского стрелкового полка Макса Кюсса, 26-го Восточно-Сибирского стрелкового полка Евгения Дрейзена, Якова Фельдмана, Юлия Хайта, Семена Чернецкого — создавших произведения, получившие мировую славу, сегодня практически неизвестны в России.

Важно отметить, что все эти еврейские военные капельмейстеры — и Яков Богорад, и Марк Кюсс, и Евгений Дрейзен — участвовали в Русско-Японской войне 1904-1905гг., закончившейся катастрофой для России. Трагедия этой проигранной войны на многие годы вперед определила пути российской жизни…

По разному сложились их судьбы. Автор вальса «Амурские волны» Макс Кюсс вместе с тысячами евреев был зверски убит нацистами и их местными пособниками в 1942 году в Одессе. Автор «Прощания Славянки», Яков Богорад был расстрелян, в числе прочих евреев, в Крыму, в 1941, и похоронен в братской могиле-рву на 9-м км шоссе Симферополь-Феодосия. Там было уничтожено в декабре 1941 года 20 тысяч человек, а теперь находится известный мемориал, о котором Андрей Вознесенский написал поэму «РОВ». Семен Чернецкий стал генералом, начальником и создателем военно-оркестровой службы Красной армии, он дирижировал Сводным военным оркестром на параде Победы в 1945г.
Е. М. Дрейзин учился в Московской консерватории по классу скрипки, одновременно получил специальность военного дирижера. В 1903 году поступил вольноопределяющимся на крейсер «Аскольд». Был дирижером оркестра на корабле. С началом русско-японской войны переведен капельмейстером в 26-й Восточносибирский полк. С ним принимал участие в обороне крепости Порт-Артур. Е. М. Дрейзин вел себя мужественно и уже в ходе обороны был награжден Георгиевским крестом, а позже другими наградами. После преступной сдачи крепости комендантом А. M. Стесселем защитники попали в японский плен. Разделив участь однополчан, вольноопределяющийся Дрейзин попал в лагерь Мацуяма в Японии.

В 1907 году полк вернулся и был расквартирован в Иркутске. К этому времени Дрейзин женился. В Иркутске он написал «Школу-азбуку обучения игре на духовых инструментах». В этом городе развернулась композиторская деятельность Е. М. Дрейзина. Здесь он написал ряд произведений для духового оркестра. Главным образом, это были вальсы. В 1908 году был написан и впервые исполнен ставший потом знаменитым вальс «Березка». Ноты вальса были изданы в 1911 году в Иркутске , второе издание увидело свет в Симферополе. Третье издание вальса вышло в Петербурге, в музыкальном издательстве «В. Бессель и Ко», когда уже шла Мировая война. Нотоиздатель отыскал Дрейзина на фронте, чтобы получить разрешение автора на использование произведения. Нужно было установить подлинное авторство вальса «Березка», поскольку в том же издательстве под тем же названием был издан вальс Б. Л. Андржеевским под псевдонимом Б. Шиллер. Этот вальс оказался плагиатом во многих частях, вызвав претензии музыкантов.»
http://vitki.org/МУЗЫКА%20ДНЯ%20ПОБЕДЫ.html

ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ ЗНАМЕНИТОГО МАРША «ПРОЩАНИЕ СЛАВЯНКИ»
 

            

Музыка В.Агапкина

Слова В.Лазарева

Оригинальный текст знаменитого марша

Прощание славянки (текст 1912 г.)

Наступает минута прощания,

Ты глядишь мне тревожно в глаза,

И ловлю я родное дыхание,

А вдали уже дышит гроза…

Дрогнул воздух туманный и синий,

И тревога коснулась висков,

И зовет нас на подвиг Россия,

Веет ветром от шага полков…

Прощай, отчий край,

Ты нас вспоминай,

Прощай, милый взгляд,

Прости-прощай, прости-прощай…

Летят-летят года,

Уходят во мглу поезда,

А в них — солдаты.

И в небе темном

Горит солдатская звезда…

А в них — солдаты.

И в небе темном

Горит солдатская звезда.

Прощай, отчий край,

Ты нас вспоминай,

Прощай, милый взгляд,

Прости-прощай, прости-прощай…

Лес да степь, да в степи полустанки.

Свет вечерней и новой зари —

Не забудь же прощанье Славянки,

Сокровенно в душе повтори!

Нет, не будет душа безучастна —

Справедливости светят огни…

За любовь, за великое братство

Отдавали мы жизни свои…

Прощай, отчий край,

Ты нас вспоминай,

Прощай, милый взгляд,

Не все из нас придут назад.

Летят-летят года,

А песня — ты с нами всегда:

Тебя мы помним,

И в небе темном

Горит солдатская звезда.

Прощай, отчий край,

Ты нас вспоминай,

Прощай, милый взгляд,

Прости-прощай, прости-прощай..

Исполнение на оригинальные слова. Поет Даша Житкова

Тот, кто бывал на концертах прославленного Краснознаменного имени А. В.  Александрова ансамбля песни и пляски Советской Армии, помнит, конечно, популярную солдатскую песню Э. Колмановского «Я тебя никогда не забуду» на стихи К. Ваншенкина. Там, в этой песне, где рассказывается о проводах новобранцев, после каждого куплета духовым оркестром исполняется отрывок из марша «Прощание славянки».

Марш зтот широко известен вот уже много лет; он наличествует в репертуаре, наверное, каждого военно-духового оркестра. В годы гражданской и Великой Отечественной войны он был на вооружении военных оркестров армии Страны Советов. Живет он и сегодня.
Но не все знают имя автора — военного дирижера, полковника Василия Агапкина.

Василий Иванович Агапкин родился в селе Михайловском Рязанской губернии в семье батрака. Ему был год, когда он лишился матери. Через некоторое время отец вместе с семьей перебрался в Астрахань, где стал работать грузчиком на пристани. А семи лет Вася Агапкин остался и без отца…
Мальчик очень любил отца и после его смерти сильно тосковал; часто он прибегал на кладбище к могиле и просиживал там долгие часы. Семья сильно бедствовала: мачеха сшила из холстины сумки, и, надев их через плечо, дети собирали подаяние — медные гроши, хлеб…
Возможно, и свое горькое детство вспоминал потом В. Агапкин, сочиняя ставший популярным вальс «Сиротка»…
Там, в Астрахани, девятилетний Вася Агапкин впервые в жизни увидел воинскую часть, которая, предводительствуемая духовым оркестром, в походном порядке направлялась в летние лагеря. Зрелище это произвело на мальчика очень большое впечатление.
Некоторое время спустя он снова услышал звуки военной музыки… И на этот раз не выдержало мальчишеское сердце: он побежал за оркестром. Добрался до самых лагерей. Тут один из музыкантов, заметив мальчугана, разговорился с ним. Вася рассказал о себе, и оркестрант посоветовал ему, чтобы мачеха попросила капельмейстера принять его воспитанником в оркестр. Слух у Васи Агапкина оказался безукоризненным, и чудо в его жизни свершилось: он был принят в духовой оркестр Астраханского пехотного полка в качестве воспитанника-корнетиста.

Исполняет «Кавалер-дуэт»

В шестнадцать лет Василий Агапкин становится солистом-корнетистом оркестра; позже, в Отдельной Кавказской кавалерийской дивизии он занимает должность штаб-трубача. Начальство рекомендует его на учебу в Тамбовское музыкальное училище, где он, помимо обучения по классу трубы, занимается композицией…

Это были годы, когда началась война на Балканах. Вся мировая пресса была полна сообщениями о нападении Турции на славянские государства, о  зверских расправах, которые учиняли турецкие войска, занимая мирные селения.

Свой новый марш «Прощание славянки» Василий Агапкин посвятил женщинам Балкан. Этот марш, оркестрованный известным военным капельмейстеромЯ. И. Богорадом, был впервые исполнен в 1913 году оркестром того самого полка, в котором служил Василий Агапкин.

Партию  первого корнет-а-пистона играл автор. «Прощание славянки» вскоре начали исполнять многие армейские духовые оркестры: и исполнителям, и слушателям нравился энергичный, четкий его ритм, выразительная мелодия средней части, колоритная оркестровка.

В годы Великой Октябрьской социалистической революции Василий Агапкин был уже штаб-трубачом и помощником капельмейстера духового оркестра кавалерийского полка, квартировавшего в Тамбове. Дирижер этого оркестра, офицер и дворянин, саботировал, и тогда Василий Агапкин взял на себя обязанности капельмейстера. Вместе со всем полковым оркестром он перешел на службу Советской власти. Сперва, конечно, пришлось несколько потесниться музыке: оркестр и его дирижер участвовали в боях против банд Антонова на Тамбовщине …
Ну а в 1922 году, после смотра военно-духовых оркестров гарнизона в  Тамбове, Агапкин и его подопечные были вызваны в Москву для прохождения службы в войсках ВЧК.

С началом Великой Отечественной войны Агапкину было присвоено звание военного интенданта первого ранга и он был назначен начальником духовых оркестров отдельной мотострелковой дивизии имени Дзержинского. 29 октября 1964 г. В.И. Агапкин скончался. Похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище, где стоит скромный памятник-стелла, на котором высечены ноты — первые такты марша «Прощание славянки».

…Духовой оркестр под управлением Василия Агапкина играл в тот морозный январский день 1924 года, когда весь народ провожал в последний путь Владимира Ильича Ленина.

Существует легенда о том, что будто бы на параде 7 ноября 1941 года исполнялся марш «Прощание славянки». Но этого не было, в архивах хранится точный список всех исполнявшихся тогда произведений. Да этого и не могло быть — ведь марш «Прощание славянки» был запрещен. И только после выхода на экраны знаменитого фильма «Летят журавли» этот марш был реабилитирован. Но это уже 1957 год.

Начиная с конца 60-х годов на музыку марша «Прощание славянки» различными авторами было написано еще несколько вариантов текстов. В программе Ансамбля песни и пляски Советской Армии имени Александрова «Прощание славянки» исполнялся на слова А. Федотова. 

Слова А.ФЕДОТОВА
Этот марш не смолкал на перронах,
Когда враг заслонял горизонт.
С ним отцов наших в дымных вагонах
Поезда увозили на фронт.

   Припев:
   И если в поход
   Страна позовёт,
   За край наш родной
   Мы все пойдём в священный бой!

Он в семнадцатом брал с нами Зимний,
В сорок пятом шагал на Берлин.
Поднималась с ним в бой вся Россия
По дорогам нелёгких годин.

Шумят в полях хлеба,
Шагает Отчизна моя
К высотам счастья,
Сквозь все ненастья
Дорогой мира и труда.

 Слова АЛЕКСАНДРА ГАЛИЧА
Снова даль предо мной неоглядная,
Ширь степная и неба лазурь.
Не грусти ж ты, моя ненаглядная,
И бровей своих темных не хмурь!

   Припев:
   Вперед, за взводом взвод,
   Труба боевая зовет!
   Пришел из Ставки
   Приказ к отправке —
   И, значит, нам пора в поход!

В утро дымное, в сумерки ранние,
Под смешки и под пушечный бах
Уходили мы в бой и в изгнание
С этим маршем на пыльных губах.

Не грустите ж о нас, наши милые,
Там, далеко, в родимом краю!
Мы все те же — домашние, мирные,
Хоть шагаем в солдатском строю.

Будут зори сменяться закатами,
Будет солнце катиться в зенит
— Умирать нам, солдатам, солдатами,
Воскресать нам — одетым в гранит.

Дирижер В.Халилов. Центральный военный оркестр МО РФ (запись 23 апреля 2016 года)

Из выступлений Михаила Задорнова: сатирик рассказывал, что как-то он шел по центру Риги, а там собирались маршировать латышские эсэсовцы. Недалеко сидел нищий с аккордеоном и что-то тихонько играл. Задорнов подошел к нему, протянул ему 100 долларов и попросил сыграть марш «Прощание славянки». Нищий растянул меха и грянул знаменитый марш! Латышские эсэсовцы вдруг подтянулись и промаршировали под этот чисто русский марш! 

Источник: Википедия, Жизнь В.Агапкина, создание марша, слова

Пост от 4 июня 2016 года, переработанный и дополненный

Легендарный марш «Прощание славянки» с более чем вековой историей – один из главных музыкальных символов Советского Союза и России. По первым аккордам духового оркестра его узнают во всём мире.

Произведение было написано в период Первой Балканской войны, в 1912 году, и предназначалось для исполнения духовым оркестром. Марш сочинил Василий Иванович Агапкин, человек, чья жизнь на протяжении долгого периода была тесно связана с войной и музыкой. Творчество этого композитора наглядно демонстрирует, каким выдающимся может оказаться переход деструктивной энергии в созидательное русло.

Василию Агапкину было 28 лет, когда он написал свой марш. На тот момент композитор служил в тамбовской кавалерии. Вдохновением к написанию музыки послужили личные наблюдения автора. С началом войны на Балканах Агапкин часто становился невольным свидетелем того, как женщины и девушки провожали своих мужей и братьев на фронт, и эти трогательные и бесконечно печальные моменты получили выражение в музыке. Готовое произведение первым увидел и оценил полковой капельмейстер. Он посоветовал Агапкину показать марш Якову Богораду. Знаменитый в ту пору композитор проживал в Крыму. Поездка на черноморское побережье оказалась плодотворной: Богорад придумал название маршу, помог оформить оркестровое сопровождение и посодействовал осуществлению первой публикации.

Марш «Прощание славянки» впервые прозвучал на торжественном военном параде в Тамбове. В 1915 году произведение стало доступно в записи, что поспособствовало росту его популярности в европейских странах. Воодушевляющий мотив волновал творческие умы: стали появляться различные варианты стихотворного содержания. Одно время «Прощание славянки» было больше известно, как «Сибирский марш»: добровольцы Народной армии Сибири переписали стихи, адаптировав содержание под актуальную действительность Гражданской войны.

Первоначально марш исполнялся без слов, звучала только музыка. Первый текст возник из-под пера молодых поэтов, добровольно ушедших на фронт после объявления начала войны 1914-1918 гг. Первая строчка звучала как «Вспоили вы нас и вскормили». Именно с таким текстом песня «Прощание славянки» пережила первый военный мировой конфликт и часть периода гражданских междоусобиц в России. Примерно в 1914-1915 годах появилась и альтернативная версия — «По неровным дорогам Галиции» — пронзительное прощание с Родиной из уст тех, кто уходит защищать родную землю и уже не надеется на возвращение.

Довольно простая, запоминающаяся мелодия — очередной немаловажный фактор, повлиявший развитие популярности песни «Прощание славянки». Основу припева составляют два взаимодополняющих мотива. Один — более экспрессивный, напевный и «раскатистый», второй — очерчен ритмическими долями, что формирует выразительный смысловой оттенок несгибаемости силы духа и стойкости.