Как пишется прокурор криминалист

Процессуальный статус прокурора-криминалиста

Гурин А., прокурор отдела по надзору за уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельностью прокуратуры Курской области.

В органах прокуратуры с 1954 г. существует служба прокуроров-криминалистов. За это время они многократно оказывали эффективную организационно-методическую помощь по расследованию тяжких и особо тяжких преступлений различной направленности.

В связи с этим неслучайно в созданном в 2007 г. Следственном комитете при прокуратуре РФ образованы должности старших прокуроров-криминалистов и прокуроров-криминалистов.

Между тем уголовно-процессуальный статус прокурора-криминалиста до настоящего времени в УПК не определен. Несмотря на достаточно активное исследование этого вопроса в юридической литературе <1>, он не нашел отражения как в норме УПК, посвященной основным понятиям (ст. 5), так и в норме, посвященной прокурору как участнику уголовного судопроизводства (ст. 37). Процессуальная фигура прокурора-криминалиста в них не упоминается.

<1> См., напр.: Дворкин А.И., Сафин Р.М. Расследование убийств, совершенных организованными группами при разбойных нападениях. М., 2003. С. 51; Леканов Ю. Службе прокуроров-криминалистов — 50 лет // Законность. 2005. N 1. С. 13 — 14; Исаенко В.Н. Процессуальные полномочия прокурора-криминалиста // Законность. 2005. N 7. С. 15 — 19; Леканов Ю., Коротков А. Еще раз о полномочиях прокурора-криминалиста // Законность. 2005. N 10. С. 24 — 25.

Анализ ст. 37 УПК позволяет сделать вывод о том, что прокурор-криминалист не подпадает под действие этой статьи, а его деятельность оказалась вне «процессуального поля».

Положение не изменилось и с принятием ФЗ от 5 июня 2007 г. N 87-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации».

Реформирование следственного аппарата органов прокуратуры на основании ФЗ от 5 июня 2007 г. во многом преследовало цель разделить процессуальные функции прокурора по надзору за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия и процессуального организатора (руководителя) уголовного преследования.

Такое решение законодателя не лишено оснований. На протяжении длительного времени ряд авторов высказывались за то, что на досудебных стадиях прокурор должен быть сосредоточен только на надзоре за законностью предварительного расследования <2>. Эта точка зрения, без сомнений, обоснована и поддержана законодателем летом 2007 г. при внесении значительных изменений в действующее уголовно-процессуальное законодательство.

<2> См., напр.: Клочков В.В. К разработке концепции прокурорского надзора в уголовном процессе // Социалистическая законность. 1989. N 11. С. 31; Березин Ю.А. Еще раз о соотношении прокурорского надзора и руководства следствием // Предварительное следствие и прокурорский надзор. М., 1990. С. 81 — 83.

Прежде всего, деятельность надзирающего прокурора в качестве процессуального руководителя уголовного преследования и активного участника доказывания явно затрудняла осуществление эффективного надзора за законностью предварительного следствия. По сути, прокурор как организатор и субъект доказывания надзирал за самим собой. Более того, производя следственные действия и формируя доказательства по уголовному делу, он впоследствии не мог объективно и беспристрастно оценивать собранную доказательственную базу, поскольку лично принимал непосредственное активное участие в ее создании.

Назначение и роль прокурора-криминалиста в условиях действия прежней редакции ст. 37 УПК не вписывались в процессуальную функцию надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного расследования. Фактически прокурор-криминалист участвовал в досудебном судопроизводстве не как надзирающий прокурор, а как методист и аналитик, оказывающий помощь в расследовании наиболее тяжких либо «резонансных» преступлений. Причем в отличие от надзирающего прокурора в подавляющем большинстве случаев при выезде на место происшествия он являлся активным участником собирания и исследования доказательственной информации.

Функциональное предназначение прокурора-криминалиста в ходе досудебного производства достаточно четко определялось Положением от 23 января 1997 г. «О прокурорах-криминалистах» в органах прокуратуры Российской Федерации.

Так, согласно его п. 1, деятельность прокуроров-криминалистов в органах прокуратуры призвана обеспечить: осуществление совместно с другими подразделениями прокуратур, в которых работают прокуроры-криминалисты, целенаправленных организационных и практических мер по обеспечению всестороннего, полного и объективного расследования, а также предупреждения тяжких преступлений, дела о которых подследственны прокуратуре; внедрение в практику расследования и раскрытия преступлений, прокурорского надзора за предварительным следствием современных возможностей криминалистики и судебной экспертизы, научных рекомендаций, передового опыта; повышение профессионального уровня прокурорско-следственных кадров.

Анализ назначения прокурора-криминалиста и его обязанностей приводит к следующему выводу: в условиях, действующих до вступления в действие ФЗ от 5 июня 2007 г., прокурор-криминалист не был «классическим» надзирающим прокурором. По существу, он выступал в роли участника расследования со стороны обвинения, участвующего в расследовании конкретных уголовных дел.

Передача функции процессуального руководства от прокуроров к руководителям следственных органов закономерно потребовала и передачи института прокурора-криминалиста в следственные подразделения. Поэтому прокуроры-криминалисты, по существу, решают те же задачи и в Следственном комитете при прокуратуре РФ (Приказ председателя Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации от 7 сентября 2007 г. N 6 «О мерах по организации предварительного следствия»).

Тем не менее думается, что образование должности, именующейся «прокурор-криминалист», в структуре указанного следственного органа не вполне логично. Отметим, что, хотя работники Следственного комитета и являются прокурорскими работниками, но лишь при наименовании должности прокуроров-криминалистов сохранился термин «прокурор». Наименование всех иных должностей подпадает под категорию «следственные работники».

Думается, необходимо переименовать должность прокурора-криминалиста как сотрудника Следственного комитета при прокуратуре РФ в должность «следователь-криминалист» либо использовать иное наименование, отражающее его «следственную принадлежность».

Изменение терминологии в данном случае имеет не только «техническое значение», оно напрямую связано с процессуальным статусом этого участника уголовного судопроизводства. Речь прежде всего идет о процессуальных полномочиях прокурора-криминалиста при проведении следственных действий. На практике и в теории дискуссионным был вопрос о возможности самостоятельного проведения следственных действий прокурором-криминалистом по поручению прокуроров или их заместителей. Ряд ученых и практиков полагали, что прокурору-криминалисту по письменному поручению вышестоящего прокурора могло быть поручено расследование преступления в полном объеме либо проведение отдельных следственных действий <3>. По мнению иных авторов, анализ положений УПК РФ и Закона о прокуратуре не позволял делать вывод о том, что прокурор-криминалист был надлежащим субъектом самостоятельного проведения отдельных следственных действий <4>.

<3> См.: Леканов Ю. Указ. соч.; Дворкин А.И., Сафин Р.М. Указ. соч. С. 51.
<4> См., напр.: Исаенко В. Процессуальные полномочия прокурора-криминалиста // Законность. 2005. N 7. С. 19.

В связи с изменением законодательства этот вопрос переместился в иную плоскость, а именно: допустимо ли самостоятельное проведение следственных действий по поручению руководителя следственного органа прокурором-криминалистом, не включенным в состав следственной группы?

Согласно ФЗ от 5 июня 2007 г. следователь в ходе производства по уголовному делу приобрел большую самостоятельность в решении принципиальных вопросов, в том числе и при возбуждении уголовного дела. Эту тенденцию следует оценить положительно. Более того, процессуальная регламентация статуса следователя до внесенных законодателем в УПК изменений приводила к тому, что следователь, по сути, утрачивал процессуальную самостоятельность. Такое положение в юридической литературе подвергалось обоснованной критике <5>, поэтому делегирование полномочия на личное (самостоятельное) производство следственных действий иным лицам, кроме следователей, принявших дело к своему производству или включенных в состав следственной группы, нецелесообразно.

<5> См., напр.: Трухачев В.В., Тишковец Е.И. Процессуальный статус следователя по Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации // 50 лет в криминалистике. К 80-летию со дня рождения Р.С. Белкина // Материалы международной конференции. Воронеж, 2002. С. 257 — 266.

Кроме того, необходимо отметить, что следователь персонально ответствен за принимаемые решения и результаты расследования уголовного дела в целом. При производстве следственных действий по делам, находящимся в его производстве, именно он выполняет руководящую (организующую) функцию. Множество руководителей при производстве следственных действий способствуют дезорганизации и снижают эффективность всего расследования, поэтому следует ограничиться наделением полномочием личного проведения следственных действий без принятия дела к своему производству исключительно руководителя следственного органа.

Выход из создавшейся ситуации — четкое нормативно-правовое закрепление таких полномочий прокурора-криминалиста, как участие в производстве первоначальных и последующих следственных действий, проводимых следователем, в производстве которого находится уголовное дело, или следователем из состава следственной группы; оказание помощи в оценке исходной информации, выдвижении версий; участие в разработке и корректировке плана расследованиям также в назначении судебных экспертиз, определении перечня вопросов; консультирование по применению технических средств и др.

Вместе с тем закрепление всех вышеприведенных полномочий в УПК вряд ли будет обоснованным, поскольку не все из них являются процессуальными. К полномочиям, которыми наделяется участник уголовного судопроизводства в рамках уголовно-процессуальных правоотношений, например, явно не относится определение тактики проведения отдельных следственных действий. Кроме того, излишняя детализация процессуальных и иных полномочий прокурора-криминалиста перегружает действующий УПК и делает его сложным для использования правоприменителем.