«Мальчик, Который Выжил» (англ. The Boy Who Lived) — первая глава первой книги о Гарри Поттере — «Гарри Поттер и Философский камень». Действие разворачивается 1 ноября 1981 года на Тисовой улице в доме номер 4. Мы узнаём о семье Друслей, проживающей в этом доме — владельце фирмы по производству дрелей «Граннингс» Верноне Дурсле, его жене — любительнице сплетен Петунии Дурсль и их маленьком сыне Дадли. Также здесь впервые упоминаются их родственники Поттеры, которых Дурсли, мягко говоря, не любят и, однако, осиротевшего сына которых им приходится взять на воспитание.
Краткий пересказ
В одном небольшом английском городке живет обычная семья: мистер и миссис Дурсли со своим годовалым сыном. Ранним утром во вторник глава семьи как обычно едет на своём автомобиле на работу в Лондон. В течение дня ему неоднократно встречаются странные люди в мантиях, которые что-то празднуют. Один из них даже обнимает Вернона, и мистер Дурсль думает, что бедняга, наверное, спятил. При этом упоминаются некие Поттеры, а такую фамилию, между прочим, носят родственники Дурслей, которых последние всячески избегают. Странной была и кошка, которая следила за мистером Дурслем при выходе из дома. По его возвращении с работы кошка опять оказывается на прежнем месте, будто просидела там весь день. А в новостях по телевизору сообщают о необычных событиях — о совах, в большом количестве летающих повсюду посреди бела дня и об устраиваемых в разных местах фейерверках, напоминающих звездопад.
Уже ночью, после того, как Дурсли ложатся спать, на Тисовой улице появляется человек с огромной седой бородой, в сюртуке и лиловой мантии — Альбус Дамблдор, который с помощью делюминатора гасит все фонари. Он подсаживается на забор к кошке и начинает разговаривать с ней, после чего та принимает облик строгой женщины в очках, которую Дамблдор называет профессором Минервой Макгонагалл.
Эти двое странных людей начинают обсуждать последние новости, связанные между собой: исчезновение тёмного мага Волан-де-Морта и гибель Лили и Джеймса Поттеров, у которых остался маленький сын Гарри. Очевидно, малышу удалось выжить в ситуации, в которой гибли многие взрослые волшебники. По заданию Дамблдора Рубеус Хагрид должен забрать ребёнка из руин дома Поттеров и привезти сюда, на Тисовую улицу. Дамблдор собирается отдать мальчика на попечение в семью Дурслей, поскольку Петуния Дурсль была родной сестрой Лили Поттер и приходится Гарри единственной близкой родственницей. Профессор МакГонагалл шокирована этой новостью. Она говорит, что эта семья — просто ужаснейшая среди всех семей маглов, и мальчик будет тут глубоко несчастен. Альбус Дамблдор доказывает ей, что в волшебном мире ребёнку будет ещё хуже, ведь он уже знаменит, и, стало быть, есть большая опасность для него вырасти этаким принцем, избалованным чужим вниманием…
Вскоре появляется Хагрид на летающем мотоцикле Сириуса Блэка вместе с маленьким мальчиком на руках. Волшебники оставляют Гарри на пороге дома Дурслей, вложив в одеяльце письмо для тёти и дяди.
Действующие лица
|
|
Упоминаемые персонажи
|
|
Примечания
|
п•о•р Гарри Поттер и Философский камень (главы) |
||
|---|---|---|
| Главы книги | Мальчик, который выжил · Исчезнувшее стекло · Письма невесть от кого · Хранитель ключей · Косой переулок · Путешествие с платформы номер девять и три четверти · Распределяющая шляпа · Специалист по волшебному зельеварению · Полночная дуэль · Хэллоуин · Квиддич · Зеркало Еиналеж · Николас Фламель · Дракон по имени Норберт · Запретный лес · Прыжок в люк · Человек с двумя лицами |  |
| Другое | Книга · Фильм · Игра · Саундтрек |
Мистер и миссис Дурсль проживали в доме номер четыре по Тисовой улице и всегда с гордостью заявляли, что они, слава богу, абсолютно нормальные люди. Уж от кого-кого, а от них никак нельзя было ожидать, чтобы они попали в какую-нибудь странную или загадочную ситуацию. Мистер и миссис Дурсль весьма неодобрительно относились к любым странностям, загадкам и прочей ерунде.
Мистер Дурсль возглавлял фирму под названием «Граннингс», которая специализировалась на производстве дрелей. Это был полный мужчина с очень пышными усами и очень короткой шеей. Что же касается миссис Дурсль, она была тощей блондинкой с шеей почти вдвое длиннее, чем положено при ее росте. Однако этот недостаток пришелся ей весьма кстати, поскольку большую часть времени миссис Дурсль следила за соседями и подслушивала их разговоры. А с такой шеей, как у нее, было очень удобно заглядывать за чужие заборы. У мистера и миссис Дурсль был маленький сын по имени Дадли, и, по их мнению, он был самым чудесным ребенком на свете.
Семья Дурсль ей имела все, чего только можно пожелать. Но был у них и один секрет. Причем больше всего на свете они боялись, что кто-нибудь о нем узнает. Дурсли даже представить себе не могли, что с ними будет, если выплывет правда о Поттерах. Миссис Поттер приходилась миссис Дурсль родной сестрой, но они не виделись вот уже несколько лет. Миссис Дурсль даже делала вид, что у нее вовсе нет никакой сестры, потому что сестра и ее никчемный муж были полной противоположностью Дурслям.
Дурсли содрогались при одной мысли о том, что скажут соседи, если на Тисовую улицу пожалуют Поттеры. Дурсли знали, что у Поттеров тоже есть маленький сын, но они никогда его не видели. И они категорически не хотели, чтобы их Дадли общался с ребенком таких родителей.
Когда во вторник мистер и миссис Дурсль проснулись скучным и серым утром — а именно с этого утра начинается наша история, — ничто, включая покрытое тучами небо, не предвещало, что вскоре по всей стране начнут происходить странные и загадочные вещи. Мистер Дурсль что-то напевал себе под нос, завязывая самый отвратительный из своих галстуков. А миссис Дурсль, с трудом усадив сопротивляющегося и орущего Дадли на высокий детский стульчик, со счастливой улыбкой пересказывала мужу последние сплетни.
Никто из них не заметил, как за окном пролетела большая сова-неясыть.
В половине девятого мистер Дурсль взял свой портфель, клюнул миссис Дурсль в щеку и попытался на прощанье поцеловать Дадли, но промахнулся, потому что Дадли впал в ярость, что с ним происходило довольно часто. Он раскачивался взад-вперед на стульчике, ловко выуживал из тарелки кашу и заляпывал ею стены.
— Ух, ты моя крошка, — со смехом выдавил из себя мистер Дурсль, выходя из дома.
Он сел в машину и выехал со двора.
На углу улицы мистер Дурсль заметил, что происходит что-то странное, — на тротуаре стояла кошка и внимательно изучала лежащую перед ней карту. В первую секунду мистер Дурсль даже не понял, что именно он увидел, но затем, уже миновав кошку, затормозил и резко оглянулся. На углу Тисовой улицы действительно стояла полосатая кошка, но никакой карты видно не было.
— И привидится же такое! — буркнул мистер Дурсль.
Наверное, во всем были виноваты мрачное утро и тусклый свет фонаря. На всякий случай мистер Дурсль закрыл глаза, потом открыл их и уставился на кошку. А кошка уставилась на него.
Мистер Дурсль отвернулся и поехал дальше, продолжая следить за кошкой в зеркало заднего вида. Он заметил, что кошка читает табличку, на которой написано «Тисовая улица». Нет, конечно же, не читает, поспешно поправил он самого себя, а просто смотрит на табличку. Ведь кошки не умеют читать — равно как и изучать карты.
Мистер Дурсль потряс головой и попытался выбросить из нее кошку. И пока его автомобиль ехал к Лондону из пригорода, мистер Дурсль думал о крупном заказе на дрели, который рассчитывал сегодня получить.
Но когда он подъехал к Лондону, заполнившие его голову дрели вылетели оттуда в мгновение ока, потому что, попав в обычную утреннюю автомобильную пробку и от нечего делать глядя по сторонам, мистер Дурсль заметил, что на улицах появилось множество очень странно одетых людей. Людей в мантиях. Мистер Дурсль не переносил людей в нелепой одежде, да взять хотя бы нынешнюю молодежь, которая расхаживает черт знает в чем! И вот теперь эти, нарядившиеся по какой-то дурацкой моде.
Мистер Дурсль забарабанил пальцами по рулю. Его взгляд упал на сгрудившихся неподалеку странных типов, оживленно шептавшихся друг с другом. Мистер Дурсль пришел в ярость, увидев, что некоторые из них совсем не молоды, — подумать только, один из мужчин выглядел даже старше него, а позволил себе облачиться в изумрудно-зеленую мантию! Ну и тип! Но тут мистера Дурсля осенила мысль, что эти непонятные личности наверняка всего лишь собирают пожертвования или что-нибудь в этом роде… Так оно и есть! Стоявшие в пробке машины наконец тронулись с места, и несколько минут спустя мистер Дурсль въехал на парковку фирмы «Граннингс». Его голова снова была забита дрелями.
Кабинет мистера Дурсля находился на девятом этаже, где он всегда сидел спиной к окну. Предпочитай он сидеть лицом к окну, ему, скорее всего, трудно было бы этим утром сосредоточиться на дрелях. Но он сидел к окну спиной и не видел пролетающих сов — подумать только, сов, летающих не ночью, когда им и положено, а средь бела дня! И это уже не говоря о том, что совы — лесные птицы, и в городах, тем более таких больших, как Лондон, не живут.
В отличие от мистера Дурсля, находившиеся на улице люди отлично видели этих сов, стремительно пролетающих мимо них одна за другой, и широко раскрывали рты от удивления и показывали на них пальцами. Большинство этих людей в жизни своей не видели ни единой совы, даже в ночное время.
В общем, у мистера Дурсля было вполне нормальное, лишенное сов утро. Он накричал на пятерых подчиненных, сделал несколько важных звонков и несколько раз повысил голос на своих телефонных собеседников. Так что настроение у него было просто отличное — до тех пор, пока он не решил немного размять ноги и купить себе булочку в булочной напротив.
Мистер Дурсль уже забыл о людях в мантиях и не вспоминал о них, пока не столкнулся с группкой странных типов неподалеку от булочной. Он не мог понять, почему при одном только взгляде на них ему становилось не по себе.
Эти типы тоже оживленно перешептывались, и он не заметил у них в руках ни одной кружки для сбора пожертвований. Выйдя из булочной с пакетом, в котором лежал большой пончик, мистер Дурсль вновь вынужден был пройти мимо этих странных личностей, и в этот момент он абсолютно случайно услышал:
— … да, совершенно верно, это Поттеры, именно так мне рассказывали…
— … да, их сын, Гарри…
Мистер Дурсль замер. У него перехватило дыхание. Он ощутил, как на него накатывает волна страха. Он оглянулся на шептавшихся типов, словно хотел сказать им что-то, но потом передумал.
Мистер Дурсль метнулся через дорогу, поспешно поднялся в офис, рявкнул секретарше, чтобы его не беспокоили, сорвал телефонную трубку и уже набирал предпоследнюю цифру своего домашнего номера, когда вдруг передумал и положил трубку обратно на рычаг. Затем он начал поглаживать усы, думая о том, что…
Нет, конечно, это была глупость. Поттер — не такая уж редкая фамилия. Мистер Дурсль легко убедил себя в том, что в Англии живет множество семей, носящих фамилию Поттер и имеющих сына по имени Гарри. И он даже не может со стопроцентной уверенностью утверждать, что его племянника зовут именно Гарри. Он ведь никогда не видел этого мальчика. Вполне возможно, что его зовут Гэри. Или Гарольд.
В общем, мистер Дурсль решил, что ему совсем ни к чему беспокоить миссис Дурсль, тем более что она всегда ужасно огорчалась, когда речь заходила о ее сестре. Мистер Дурсль не упрекал жену — если бы у него была такая сестра, как у миссис Дурсль, он бы… Но тем не менее эти люди в мантиях и то, о чем они говорили, — все это было странно.
После похода за пончиком мистеру Дурслю было куда сложнее сосредоточиться на дрелях. Когда в пять часов вечера он покидал здание фирмы, он был настолько взволнован, что, выходя из дверей, не заметил проходившего мимо человека и врезался в него.
— Извините, — пробурчал он, видя, как маленький старикашка пошатнулся и едва не упал. Мистеру Дурслю понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что старичок был одет в фиолетовую мантию. Кстати, старикашка нисколько не огорчился тому, что его едва не сбили с ног. Напротив, он широко улыбнулся и произнес писклявым голосом, заставившим прохожих обернуться:
— Не извиняйтесь, мой дорогой господин, даже если бы вы меня уронили, сегодня меня бы это совсем не огорчило. Ликуйте, потому что Вы-Знаете-Кто наконец исчез! Даже такие маглы, как вы, должны устроить праздник в этот самый счастливый день!
С этими словами старикашка обеими руками обхватил мистера Дурсля где-то в районе живота, крепко стиснул его и ушел.
Мистер Дурсль буквально прирос к земле. Подумать только, его обнял абсолютно незнакомый человек! Мало того, его назвали каким-то маглом. Что бы там ни означало это слово, мистер Дурсль был потрясен. И когда ему наконец удалось сдвинуться с места, он быстрым шагом пошел к машине, надеясь, что все происходящее сегодня — не более чем плод его воображения. Хотя мистер Дурсль крайне отрицательно относился к воображению и его плодам.
Когда он свернул с Тисовой улицы на дорожку, ведущую к дому номер четыре, он сразу заметил уже знакомую полосатую кошку. Настроение его резко упало. Мистер Дурсль не сомневался, что это та самая кошка — у нее была та же окраска и те же странные пятна вокруг глаз. Теперь кошка сидела на заборе, отделяющем его дом и сад от соседей.
— Брысь! — громко произнес мистер Дурсль. Но кошка не шелохнулась. Более того, она очень строго посмотрела на мистера Дурсля, так что он даже подумал: «Может быть, кошки всегда себя так ведут?»
Затем, собравшись с духом, он вошел в дом, внушая себе при этом, что ему ни в коем случае не следует ни о чем рассказывать жене.
Для миссис Дурсль этот день был, как всегда, весьма приятным. За ужином она охотно рассказала мистеру Дурслю о том, что у их соседки серьезные проблемы с дочерью, и напоследок сообщила, что Дадли выучил новое слово «хаччу!». Мистер Дурсль изо всех сил старался вести себя как обычно.
Когда миссис Дурсль уложила Дадли в кроватку, мистер Дурсль поцеловал его, пожелал спокойной ночи и пошел в гостиную включить телевизор. По одному из каналов как раз заканчивались вечерние новости.
«И в завершение нашего выпуска о странном поведении сов по всей Англии. Хотя совы обычно охотятся ночью и практически никогда не показываются днем, сегодня поступали сотни сообщений от людей, которые с самого рассвета в разных точках страны видели беспорядочно летающих сов. Специалисты не могут объяснить, почему совы решили изменить свой распорядок дня. — Тут диктор позволил себе ухмыльнуться. — Очень загадочно. А теперь я передаю слово Джиму МакГаффину с его прогнозом погоды. Как ты думаешь, Джим, не будет ли сегодня вечером новых дождей из сов?»
«Не знаю, Тед. — На экране появился метеоролог. — Однако сегодня не только совы вели себя необычно. Наши зрители из таких отдаленных уголков Англии, как Кент, Йоркшир и Данди, звонили мне, чтобы сообщить, что вместо дождя, который я пообещал вчера вечером, у них был настоящий звездопад! Возможно, кто-то устраивал фейерверки по случаю приближающегося праздника. Хотя до праздника еще целая неделя. А что касается погоды — сегодняшний вечер обещает быть дождливым…»
Мистер Дурсль застыл в своем кресле. Падающие звезды, совы средь бела дня, странные люди в мантиях. И еще непонятное перешептывание по поводу этих Поттеров…
Миссис Дурсль вошла в гостиную с двумя чашками чая. И мистер Дурсль почувствовал, как тает его решимость ни о чем не говорить жене. Он понял, что хотя бы что-то ему рассказать придется. И нервно прокашлялся.
— Э… Петунья, дорогая… Ты давно не получала известий от своей сестры?
Как он и ожидал, миссис Дурсль изобразила удивление, а потом на ее лице появилась злость. Все-таки обычно они делали вид, что у нее нет никакой сестры. Так что подобная реакция на вопрос мистера Дурсля была вполне объяснима.
— Давно! — отрезала миссис Дурсль. — А почему ты спрашиваешь?
— В новостях говорили всякие загадочные вещи, — пробормотал мистер Дурсль. Несмотря на огромную разницу в габаритах, он все же побаивался жену, и именно она была хозяйкой в доме. — Совы… падающие звезды… по городу ходят толпы странно одетых людей…
— И что? — резким тоном перебила его миссис Дурсль.
— Ну, я подумал… Может быть… Может, это как-то связано с… Ну, ты понимаешь… С такими, как она…
Миссис Дурсль поджала губы и поднесла чашку ко рту. А мистер Дурсль задумался, осмелится ли он сказать жене, что слышал сегодня фамилию Поттер.
И решил, что не осмелится. Вместо этого он произнес как бы между прочим:
— Их сын — он ведь ровесник Дадли, верно?
— Полагаю, да. — Голос миссис Дурсль был холоден как лед.
— Не напомнишь мне, как его зовут? Гарольд, кажется?
— Гарри. На мой взгляд, мерзкое, простонародное имя.
— О, конечно. — Мистер Дурсль ощутил, как екнуло сердце. — Я с тобой полностью согласен.
Больше мистер Дурсль не возвращался к этой теме — ни когда они допивали чай, ни когда встали и пошли наверх в спальню. Но как только миссис Дурсль ушла в ванную, мистер Дурсль открыл окно и выглянул в сад. Кошка все еще сидела на заборе и смотрела на улицу, словно кого-то ждала.
Мистер Дурсль спросил себя, не привиделось ли ему все то, с чем он столкнулся сегодня? И если нет, то неужели все это связано с Поттерами? Если это так… и если выяснится, что они, Дурсли, имеют отношение к этим Поттерам… Нет, мистер Дурсль не вынес бы этого.
Дурсли легли в постель. Миссис Дурсль быстро заснула, а мистер Дурсль лежал без сна, вспоминая все, что видел и слышал в этот день. И самая последняя мысль, посетившая его перед тем, как он уснул, была очень приятной: даже если Поттеры на самом деле связаны со всем случившимся сегодня, им совершенно ни к чему появляться на Тисовой улице. К тому же Поттеры прекрасно знали, как он и Петунья к ним относятся…
Так что мистер Дурсль сказал себе, что ни он, ни Петунья ни в коем случае не позволят втянуть себя в творящиеся вокруг странности.
Мистер Дурсль глубоко заблуждался, но пока не знал об этом.
Долгожданный и неспокойный сон уже принял в свои объятия мистера Дурсля, а сидевшая на его заборе кошка спать совершенно не собиралась. Она сидела неподвижно, как статуя, и, не мигая, смотрела в конец Тисовой улицы. Она даже не шелохнулась, когда на соседней улице громко хлопнула дверь машины, и не моргнула глазом, когда над ее головой пронеслись две совы. Только около полуночи будто окаменевшая кошка наконец ожила.
В дальнем конце улицы — как раз там, куда неотрывно смотрела кошка — появился человек. Появился неожиданно и бесшумно, будто вырос из-под земли или возник из воздуха. Кошкин хвост дернулся из стороны в сторону, а глаза ее сузились.
Никто на Тисовой улице никогда не видел этого человека. Он был высок, худ и очень стар, судя по серебру его волос и бороды — таких длинных, что их можно было заправить за пояс. Он был одет в длинный сюртук, поверх которого была наброшена подметающая землю лиловая мантия, а на его ногах красовались ботинки на высоком каблуке, украшенные пряжками. Глаза за затемненными очками были голубыми, очень живыми, яркими и искрящимися, а нос — очень длинным и кривым, словно его ломали по крайней мере раза два. Звали этого человека Альбус Дамблдор.
Казалось, Альбус Дамблдор абсолютно не понимает, что появился на улице, где ему не рады — не рады всему, связанному с ним, начиная от его имени и заканчивая ботинками. Однако его, похоже, это не беспокоило и он рылся в карманах своей мантии, пытаясь что-то отыскать. Он явно чувствовал, что за ним следят, потому что внезапно поднял глаза и посмотрел на кошку, взирающую на него с другого конца улицы. Странно, но вид кошки почему-то развеселил его.
— Это следовало ожидать, — пробормотал он, усмехнувшись.
Наконец во внутреннем кармане он нашел то, что искал. Это был предмет, похожий на серебряную зажигалку. Альбус Дамблдор откинул серебряную крышечку, поднял зажигалку и щелкнул. Ближний к нему уличный фонарь тут же погас с негромким хлопком. Он снова щелкнул зажигалкой — и следующий фонарь погрузился во тьму. После двенадцати щелчков на Тисовой улице погасло все, кроме двух далеких, крошечных колючих огоньков — глаз неотрывно следившей за Дамблдором кошки. И если бы в этот момент кто-либо выглянул из своего окна — даже миссис Дурсль, от чьих глаз-бусинок ничто не могло ускользнуть, — этот человек не смог бы увидеть, что происходит на улице.
Дамблдор засунул свою зажигалку — точнее, гасилку — обратно во внутренний карман мантии и двинулся к дому номер четыре. А дойдя до него, сел на забор рядом с кошкой и, даже не взглянув на нее, сказал:
— Странно видеть вас здесь, профессор МакГонагалл.
Он улыбнулся и повернулся к полосатой кошке, но та уже исчезла. Вместо нее на заборе сидела довольно сурового вида женщина в очках, форма которых была до странности похожа на отметины вокруг кошачьих глаз. Женщина тоже была в мантии, только в изумрудной. Ее черные волосы были собраны в тугой узел на затылке. И сразу было заметно, что вид у нее раздраженный.
— Как вы меня узнали? — спросила она.
— Мой дорогой профессор, я в жизни не видел кошки, которая сидела бы столь неподвижно.
— Станешь тут неподвижной — целый день просидеть на кирпичной стене, — парировала профессор МакГонагалл.
— Целый день? В то время как вы могли праздновать вместе с другими? По пути сюда я стал свидетелем, как минимум, дюжины вечеринок и гулянок.
Профессор МакГонагалл рассерженно фыркнула.
— О, да, действительно, все празднуют, — недовольно произнесла она. — Казалось бы, им следовало быть немного поосторожнее. Но нет — даже маглы заметили, что что-то происходит. Они говорили об этом в новостях. — Она резко кивнула головой в сторону темного окна, за которым находилась гостиная Дурслей. — Я слышала. Стаи сов… падающие звезды… Что ж, они ведь не полные идиоты. Они просто обязаны были что-то заметить. Подумать только — звездопад в Кенте! Не сомневаюсь, что это дело рук Дедалуса Дингла. Он никогда не отличался особым умом.
— Не стоит их обвинять, — мягко ответил Дамблдор. — За последние одиннадцать лет у нас было слишком мало поводов для веселья.
— Знаю. — В голосе профессора МакГонагалл появилось раздражение. — Но это не оправдывает тех, кто потерял голову. Наши люди ведут себя абсолютно безрассудно. Они появляются на улицах среди бела дня, собираются в толпы, обмениваются слухами. И при этом им даже не приходит в голову одеться, как маглы.
Она искоса взглянула на Дамблдора своими колючими глазами, словно надеясь, что он скажет что-то в ответ, но Дамблдор молчал, и она продолжила:
— Будет просто превосходно, если в тот самый день, когда Вы-Знаете-Кто наконец исчез, маглы узнают о нашем существовании. Кстати, я надеюсь, что он на самом деле исчез, это ведь так, Дамблдор?
— Вполне очевидно, что это так, — ответил тот. — Так что это действительно праздничный день. Не хотите ли лимонную дольку?
— Что?
— Засахаренную лимонную дольку. Это такие сладости, которые едят маглы, — лично мне они очень нравятся.
— Нет, благодарю вас. — Голос профессора МакГонагалл был очень холоден, словно ей совсем не казалось, что сейчас подходящее время для поедания лимонных долек — Итак, я остановилась на том, что даже если Вы-Знаете-Кто действительно исчез…
— Мой дорогой профессор, мне кажется, что вы достаточно разумны, чтобы называть его по имени. Это полная ерунда — Вы-Знаете-Кто, Вы-Не-Знаете-Кто… Одиннадцать лет я пытаюсь убедить людей, что они не должны бояться произносить его настоящее имя — Волан-де-Морт.
Профессор МакГонагалл вздрогнула, но Дамблдор, поглощенный необходимостью разделить две слипшиеся лимонные дольки, похоже, этого не заметил.
— На мой взгляд, возникает ужасная путаница, когда мы говорим: Вы-Знаете-Кто, — продолжил он. — Никогда не понимал, почему следует бояться произносить имя Волан-де-Морта.
— Да-да, конечно. — В голосе профессора раздражение чудесным образом сочеталось с обожанием. — Но вы не такой, как все. Все знают, что вы единственный, кого Вы-Знаете-Кто — хорошо-хорошо, кого Волан-де-Морт — боялся.
— Вы мне льстите, — спокойно ответил Дамблдор. — Волан-де-Морт обладал такими силами, которые мне неподвластны.
— Только потому, что вы слишком… слишком благородны для того, чтобы использовать эти силы.
— Мне повезло, что сейчас ночь. Я не краснел так сильно с тех пор, как мадам Помфри сказала мне, что ей нравятся мои новые ушные затычки.
Взгляд профессора МакГонагалл уткнулся в Альбуса Дамблдора.
— А по сравнению с теми слухами, которые курсируют взад и вперед, стаи сов — это просто ничто. Вы знаете, о чем все говорят? Они гадают, почему он исчез? Гадают, что же наконец смогло его остановить?
Впечатление было такое, что профессор МакГонагалл наконец заговорила о том, что беспокоило ее больше всего, о том, что ей так хотелось обсудить, о том, ради чего она просидела целый день как изваяние на холодной каменной стене. И буравящий взгляд, которым она смотрела на Дамблдора, только подтверждал это. Было очевидно: несмотря на то что она знает, о чем говорят все вокруг, она не поверит в это, пока Дамблдор не скажет ей, что это правда. Однако Дамблдор, увлекшийся лимонными дольками, с ответом не торопился.
— Говорят, — настойчиво продолжила профессор МакГонагалл, — говорят, что прошлой ночью Волан-де-Морт появился в Годриковой Впадине. Что он появился там из-за Поттеров. Если верить слухам, то Лили и Джеймс Поттеры… То они… Они мертвы…
Дамблдор склонил голову, и профессор МакГонагалл судорожно втянула воздух
— Лили и Джеймс… Не может быть… Я так не хотела в это верить… О, Альбус…
Дамблдор протянул руку и коснулся ее плеча.
— Я понимаю… — с горечью произнес он. — Я очень хорошо вас понимаю.
Когда профессор МакГонагалл снова заговорила, голос ее дрожал:
— И это еще не все. Говорят, что он пытался убить сына Поттеров, Гарри. Но не смог. Он не смог убить этого маленького мальчика. Никто не знает почему, никто не знает, как такое могло произойти. Но говорят, что, когда Волан-де-Морт попытался убить Гарри Поттера, его силы вдруг иссякли — и именно поэтому он исчез.
Дамблдор мрачно кивнул.
— Это… это правда? — запинаясь, спросила профессор МакГонагалл. — После всего, что он сделал… После того, как он убил стольких из нас… он не смог убить маленького мальчика? Это просто поразительно… Если вспомнить, сколько раз его пытались остановить… Какие меры для этого предпринимались… Но каким чудом Гарри удалось выжить?
— Мы можем лишь предполагать, — ответил Дамблдор. — Возможно, мы так никогда и не узнаем правды.
Профессор МакГонагалл достала из кармана кружевной носовой платок и принялась вытирать слезы под очками. Дамблдор шумно втянул носом воздух, достал из кармана золотые часы и начал пристально их разглядывать. Это были очень странные часы. У них было двенадцать стрелок, но не было цифр — вместо цифр там были маленькие планеты, при этом они не стояли на месте, а безостановочно вращались по кругу. Однако Дамблдор прекрасно понимал, что именно показывают часы, потому что он засунул их обратно в карман и произнес:
— Хагрид задерживается. Кстати, я полагаю, именно он сказал вам, что я буду здесь?
— Да, — подтвердила профессор МакГонагалл. — Но, я полагаю, вы не скажете мне, почему вы оказались именно здесь?
— Я здесь, чтобы отдать Гарри его тете и дяде. Они — единственные родственники, которые у него остались.
— Неужели вы… Неужели вы имеете в виду тех, кто живет здесь?! — вскрикнула профессор МакГонагалл, вскакивая на ноги и тыча пальцем в сторону дома номер четыре. — Дамблдор, вы этого не сделаете.
Я наблюдала за ними целый день. Вы не найдете другой парочки, которая была бы так непохожа на нас. И у них есть сын — я видела, как мать везла его в коляске, а он пинал ее ногами и орал, требуя, чтобы ему купили конфету. И вы хотите, чтобы Гарри Поттер оказался здесь?!
— Для него это лучшее место, — твердо ответил Дамблдор. — Когда он повзрослеет, его тетя и дядя смогут все ему рассказать. Я написал им письмо.
— Письмо? — очень тихо переспросила профессор МакГонагалл, садясь обратно на забор. — Помилуйте, Дамблдор, неужели вы на самом деле думаете, что сможете объяснить в письме все, что случилось? Эти люди никогда не поймут Гарри! Он станет знаменитостью, даже легендой — я не удивлюсь, если сегодняшний день войдет в историю как день Гарри Поттера! О нем напишут книги, каждый ребенок в мире будет знать его имя!
— Совершенно верно, — согласился Дамблдор, очень серьезно глядя на профессора поверх своих затемненных очков. — И этого будет достаточно для того, чтобы вскружить голову любому мальчику: стать знаменитым прежде, чем он научится ходить и говорить! Он даже не будет помнить, что именно его прославило! Неужели вы не видите, насколько лучше для него самого, если он будет жить здесь, далеко от нашего мира, до тех пор, пока не вырастет и будет в состоянии справиться со своей славой?
Профессор МакГонагалл поспешно открыла рот, чтобы сказать что-то резкое, но, передумав, сделала глубокий вдох и перевела дыхание.
— Да… Да, конечно же вы правы. Но скажите, Дамблдор, как мальчик попадет сюда?
Она внимательно оглядела его мантию, словно ей вдруг пришло в голову, что под ней он прячет Гарри.
— Его принесет Хагрид.
— Вы думаете, это… Вы думаете, это разумно — доверить Хагриду столь ответственное задание?
— Я бы доверил ему свою жизнь, — просто ответил Дамблдор.
— Я не ставлю под сомнение его преданность вам, — неохотно выдавила из себя профессор МакГонагалл. — Но вы ведь не станете отрицать, что он небрежен и легкомыслен. Он… Что это там?
Ночную тишину нарушили приглушенные раскаты грома. Их звук становился все громче. Дамблдор и МакГонагалл стали вглядываться в темную улицу в поисках приближающегося света фар. А когда они наконец догадались поднять головы, сверху послышался рев, и с неба свалился огромный мопед. Он приземлился на Тисовой улице прямо перед ними.
Мопед был исполинских размеров, но сидевший на нем человек был еще больше. Он был почти вдвое выше обычного мужчины и по меньшей мере в пять раз шире. Попросту говоря, он был непозволительно велик, и к тому же имел дикий вид — спутанная борода и заросли черных волос практически полностью скрывали его лицо. Его ладони были размером с крышки от мусорных баков, а обутые в кожаные сапоги ступни — величиной с маленьких дельфинов. Его гигантские мускулистые руки прижимали к груди сверток из одеял.
— Ну наконец-то, Хагрид. — В голосе Дамблдора явственно слышалось облегчение. — А где ты взял этот мопед?
— Да я его одолжил, профессор Дамблдор, — ответил гигант, осторожно слезая с мопеда. — У молодого Сириуса Блэка. А насчет ребенка — я привез его, сэр.
— Все прошло спокойно?
— Да не очень, сэр, от дома, считайте, камня на камне не осталась. Маглы это заметили, конечно, но я успел забрать ребенка, прежде чем они туда нагрянули. Он заснул, когда мы летели над Бристолем.
Дамблдор и профессор МакГонагалл склонились над свернутыми одеялами. Внутри, еле заметный в этой куче тряпья, лежал крепко спящий маленький мальчик На лбу, чуть пониже хохолка иссиня-черных волос, был виден странный порез, похожий на молнию.
— Значит, именно сюда… — прошептала профессор МакГонагалл.
— Да, — подтвердил Дамблдор. — Этот шрам останется у него на всю жизнь.
— Вы ведь можете что-то сделать с ним, Дамблдор?
— Даже если бы мог, не стал бы. Шрамы могут сослужить хорошую службу. У меня, например, есть шрам над левым коленом, который представляет собой абсолютно точную схему лондонской подземки. Ну, Хагрид, давай ребенка сюда, пора покончить со всем этим.
Дамблдор взял Гарри на руки и повернулся к дому Дурслей.
— Могу я… Могу я попрощаться с ним, сэр? — спросил Хагрид.
Он нагнулся над мальчиком, заслоняя его от остальных своей кудлатой головой, и поцеловал ребенка очень колючим из-за обилия волос поцелуем. А затем вдруг завыл, как раненая собака.
— Тс-с-с! — прошипела профессор МакГонагалл. — Ты разбудишь маглов!
— П-п-простите, — прорыдал Хагрид, вытаскивая из кармана гигантский носовой платок, покрытый грязными пятнами, и пряча в нем лицо. — Но я п-п-п-просто не могу этого вынести. Лили и Джеймс умерли, а малыш Гарри, бедняжка, теперь будет жить у маглов…
— Да, да, все это очень печально, но возьми себя в руки, Хагрид, иначе нас обнаружат, — прошептала профессор МакГонагалл, робко поглаживая Хагрида по плечу.
А Дамблдор перешагнул через невысокий забор и пошел к крыльцу. Он бережно опустил Гарри на порог, достал из кармана мантии письмо, сунул его в одеяло и вернулся к поджидавшей его паре. Целую минуту все трое стояли и неотрывно смотрели на маленький сверток — плечи Хагрида сотрясались, профессор МакГонагалл яростно моргала глазами, а сияние, всегда исходившее от глаз Дамблдора, сейчас померкло.
— Что ж, — произнес на прощанье Дамблдор. — Вот и все. Больше нам здесь нечего делать. Нам лучше уйти и присоединиться к празднующим.
— Ага, — сдавленным голосом согласился Хагрид. — Я это… я, пожалуй, верну Сириусу Блэку его мопед. Доброй ночи вам, профессор МакГонагалл, и вам, профессор Дамблдор.
Смахнув катящиеся из глаз слезы рукавом куртки, Хагрид вскочил в седло мопеда, резким движением завел мотор, с ревом поднялся в небо и исчез в ночи.
— Надеюсь увидеть вас в самое ближайшее время, профессор МакГонагалл, — произнес Дамблдор и склонил голову. Профессор МакГонагалл вместо ответа лишь высморкалась.
Дамблдор повернулся и пошел вниз по улице. На углу он остановился и вытащил из кармана свою серебряную зажигалку. Он щелкнул ею всего один раз, и двенадцать фонарей снова загорелись как ни в чем не бывало, так что вся Тисовая улица осветилась оранжевым светом. В этом свете Дамблдор заметил полосатую кошку, заворачивающую за угол на другом конце улицы. А потом посмотрел на сверток, лежащий на пороге дома номер четыре.
— Удачи тебе, Гарри, — прошептал он, повернулся на каблуках и исчез, шурша мантией.
Ветер, налетевший на Тисовую улицу, шевелил аккуратно подстриженные кусты, ухоженная улица тихо спала под чернильным небом, и казалось, что если где-то и могут происходить загадочные вещи, то уж никак не здесь. Гарри Поттер ворочался во сне в своих одеялах Маленькая ручка нащупала письмо и стиснула его. Он продолжал спать, не зная о том, что он особенный, о том, что стал знаменитостью. Не зная, что он проснется через несколько часов от крика миссис Дурсль, которая перед приходом молочника откроет дверь, чтобы выставить за нее пустые молочные бутылки. Не зная о том, что несколько следующих недель кузен Дадли будет щипать и тыкать его — да и несколько последующих лет тоже…
И еще он не знал, что в то время, пока он спал, люди, тайно либо открыто собиравшиеся по всей стране, чтобы отметить праздник, поднимали бокалы и произносили шепотом или во весь голос:
— За Гарри Поттера — за мальчика, который выжил!
Глава 2. ИСЧЕЗНУВШЕЕ СТЕКЛО
Почти десять лет прошло с того утра, когда Дурсль обнаружили на своем пороге невесть откуда взявшегося племянника, но Тисовая улица за это время почти не изменилась. Солнце вставало над теми же ухоженными садиками и освещало туже самую бронзовую четверку на входной двери дома Дурслей; оно пробиралось в гостиную, оставшуюся почти неизменной с того вечера, когда мистер Дурсль смотрел по телевизору пророческий выпуск новостей.
Только стоящие на камине фотографии в рамках свидетельствовали о том, что с тех пор прошло немало времени. Десять лет назад на фотографиях было запечатлено нечто, напоминавшее большой розовый мяч в разноцветных чепчиках, но с тех пор Дадли Дурсль вырос, и теперь на фотографиях был крупный светловолосый мальчик, сидящий на своем первом велосипеде, кружащийся на ярмарочной карусели, играющий с отцом в компьютерные игры, мальчик в объятиях целующей его матери. Однако ничто на этих фотографиях не говорило о том, что в доме живет еще один ребенок
Тем не менее Гарри Поттер все еще жил здесь, и в настоящий момент он крепко спал, хотя спать ему оставалось недолго. Тетя Петунья уже проснулась и подходила к его двери, и через мгновение утреннюю тишину прорезал ее пронзительный визгливый голос:
— Подъем! Вставай! Поднимайся!
Гарри вздрогнул и проснулся. Тетя продолжала барабанить в дверь.
— Живо! — провизжала она.
Гарри услышал ее удаляющиеся шаги, а затем до него донесся звук плюхнувшейся на плиту сковородки. Он перевернулся на спину и попытался вспомнить, что же ему снилось. Это был хороший сон. В этом сне он летел по воздуху на мопеде. У него было странное ощущение, что когда-то он уже видел этот сон.
Тетя вернулась к его двери.
— Ты что, еще не встал? — настойчиво поинтересовалась она.
— Почти, — уклончиво ответил Гарри.
— Шевелись побыстрее, я хочу, чтобы ты присмотрел за беконом. И смотри, чтобы он не подгорел, — сегодня день рождения Дадли, и все должно быть идеально.
В ответ Гарри застонал.
— Что ты там говоришь? — рявкнула тетя из-за двери.
— Нет, ничего. Ничего…
День рождения Дадли — как он мог забыть? Гарри медленно выбрался из постели и огляделся в поисках носков. Он обнаружил их под кроватью и, надевая, стряхнул ползающего по ним паука. Гарри привык к паукам — их было много в чулане под лестницей, а именно в чулане было его место.
Одевшись, он пошел на кухню. Весь стол был завален приготовленными для Дадли подарками. Похоже, что Дадли подарили новый компьютер, который тот так хотел, еще один телевизор и гоночный велосипед — это не говоря обо всем прочем. Для Гарри оставалось загадкой, почему Дадли хотел гоночный велосипед, ведь кузен был очень толстым и ненавидел физические упражнения — хотя отлупить кого-нибудь он был совсем не против. Любимой «грушей» Дадли был Гарри, но Дадли далеко не всегда удавалось поймать кузена. Хотя поверить в то, что Гарри мог быстро бегать, было довольно сложно.
Возможно, именно жизнь в темном чулане привела к тому, что Гарри выглядел меньше и слабее своих сверстников. К тому же он казался еще меньше и тоньше, чем был на самом деле, потому что ему приходилось донашивать старые вещи Дадли, а Дадли был раза в четыре крупнее его, так что одежда висела на Гарри мешком. У Гарри было худое лицо, острые коленки, черные волосы и ярко-зеленые глаза. Он носил круглые очки, заклеенные скотчем и только благодаря этому не разваливающиеся — Дадли сломал их, ударив Гарри по носу.
Единственное, что Гарри нравилось в собственной внешности — это тонкий шрам на лбу, напоминавший молнию. Шрам был у него с самого детства, и первый осмысленный вопрос, который он задал тете Петунье, был как раз о том, откуда у него взялся этот шрам.
— Ты получил его в автокатастрофе, в которой погибли твои родители, — отрезала тетя. — И не приставай ко мне со своими вопросами.
«Не приставай ко мне со своими вопросами» — это было первое правило, которому он должен был следовать, чтобы жить в мире с Дурслями.
Когда Гарри переворачивал подрумянившиеся ломтики бекона, в кухню вошел дядя Вернон.
— Причешись! — рявкнул он вместо утреннего приветствия.
Примерно раз в неделю дядя Вернон смотрел на Гарри поверх газеты и кричал, что племянника надо подстричь. Наверное, Гарри стригли чаще, чем остальных его одноклассников, но это не давало никакого результата, потому что его волосы так и торчали во все стороны, к тому же они очень быстро отрастали.
Читайте также:
- Авторитарно-ориентированный менеджер, который прежде всего концентрирует свое внимание на решении производственных задач.
- Бад Селиг – недоумок, который не годится для бейсбола (SB Nation)
- Благодарю тебя за возможность очиститься от того, что происходит во мне, и от того опыта, который я получил в результате твоего вопроса.
- Будет ли достоверна молитва позади имама, который взывает к мёртвым и просит у них поддержки или нет?
- В должностные обязанности медицинской сестры входит контроль за соблюдением пациентом диеты, который строго исполняется.
- В электронной таблице выделен диапазон ячеек А1:В3, в который входит
- ВКЛАД, КОТОРЫЙ ВНЕС БУДДИЗМ И В ОСОБЕННОСТИ ДЗЭН-БУДДИЗМ, В ЯПОНСКУЮ КУЛЬТУРУ
- Вы вступили на новый путь, а это целый творческий процесс, который приведет вас к цели. Дорогу можно осилить только шаг за шагом.
- Выбор, который делает душа в жизненных ситуациях, является механизмом разделения душ на положительных и отрицательные.
- Дело, направленное из одного суда в другой, должно быть принято к рассмотрению судом, в который оно направлено. Споры о подсудности между судами в Российской Федерации не допускаются.
- Для низвержения существующей власти Мюнцер принялся за организацию союза, в который входили крестьяне и плебеи. Политическая программа и религиозная философия Мюнцера определили его разрыв с Лютером.
— Что это за школа?
— Имени святого Брутуса.
Самое подходящее место для безнадёжных случаев.
Дж.К. Ролинг
☆
☆
☆
☆
☆
Рейтинг: 5,00 * 5 голосов
Как ставить оценку?
Если у вас имеется доступ к чтению произведения, то вы можете оценить его по пятибальной шкале (как в школе), нажав на любую из 5 звездочек. 1-ая звездочка — очень плохо, 5-ая звездочка — отлично! Любая накрутка оценок исключена! Ваша оценка будет показываться вам синей зведочкой ☆, чтобы вы видели, как проголосовали. В любой момент вы можете переставить свою оценку, еще раз нажав на любую звездочку. При этом накрутки не произойдет! Будет учтена именно ваша последняя оценка.
Категории: Книги про волшебников, Юмористическое фэнтези
Дата размещения: 12.01.2018, 19:49
Дата обновления: 12.01.2018, 19:43
1010 просмотров
| 10 комментариев
| 4 в избранном
| 0 наград
Полный текст
для всех
Размер: 1,40 алк / 56076 знаков / 4 стр
Хэштег: #фанфик_магия
Произведение наградили
Что такое награждение?
Данное произведение еще не награждали.
Джоанн Кэтлин Роулинг
Гарри Поттер и Философский Камень
Гарри Поттер – 1
«Дж. К. Ролинг Гарри Поттер и Философский Камень»: РОСМЭН-Издат; 2001
Аннотация
Одиннадцатилетний мальчик-сирота Гарри Поттер живет в семье своей тетки и даже не подозревает, что он — настоящий волшебник. Но однажды прилетает сова с письмом для него, и жизнь Гарри Поттера изменяется навсегда. Он узнает, что зачислен в Школу Чародейства и Волшебства, выясняет правду о загадочной смерти своих родителей, а в результате ему удается раскрыть секрет философского камня.
Глава 1 МАЛЬЧИК, КОТОРЫЙ ВЫЖИЛ
Мистер и миссис Дурсль проживали в доме номер четыре по Тисовой улице и всегда с гордостью заявляли, что они, слава богу, абсолютно нормальные люди. Уж от кого-кого, а от них никак нельзя было ожидать, чтобы они попали в какую-нибудь странную или загадочную ситуацию. Мистер и миссис Дурсль весьма неодобрительно относились к любым странностям, загадкам и прочей ерунде.
Мистер Дурсль возглавлял фирму под названием «Граннингс», которая специализировалась на производстве дрелей. Это был полный мужчина с очень пышными усами и очень короткой шеей. Что же касается миссис Дурсль, она была тощей блондинкой с шеей почти вдвое длиннее, чем положено при ее росте. Однако этот недостаток пришелся ей весьма кстати, поскольку большую часть времени миссис Дурсль следила за соседями и подслушивала их разговоры. А с такой шеей, как у нее, было очень удобно заглядывать за чужие заборы. У мистера и миссис Дурсль был маленький сын по имени Дадли, и, по их мнению, он был самым чудесным ребенком на свете.
Семья Дурсль ей имела все, чего только можно пожелать. Но был у них и один секрет. Причем больше всего на свете они боялись, что кто-нибудь о нем узнает. Дурсли даже представить себе не могли, что с ними будет, если выплывет правда о Поттерах. Миссис Поттер приходилась миссис Дурсль родной сестрой, но они не виделись вот уже несколько лет. Миссис Дурсль даже делала вид, что у нее вовсе нет никакой сестры, потому что сестра и ее никчемный муж были полной противоположностью Дурслям.
Дурсли содрогались при одной мысли о том, что скажут соседи, если на Тисовую улицу пожалуют Поттеры. Дурсли знали, что у Поттеров тоже есть маленький сын, но они никогда его не видели. И они категорически не хотели, чтобы их Дадли общался с ребенком таких родителей.
Когда во вторник мистер и миссис Дурсль проснулись скучным и серым утром — а именно с этого утра начинается наша история, — ничто, включая покрытое тучами небо, не предвещало, что вскоре по всей стране начнут происходить странные и загадочные вещи. Мистер Дурсль что-то напевал себе под нос, завязывая самый отвратительный из своих галстуков. А миссис Дурсль, с трудом усадив сопротивляющегося и орущего Дадли на высокий детский стульчик, со счастливой улыбкой пересказывала мужу последние сплетни.
Никто из них не заметил, как за окном пролетела большая сова-неясыть.
В половине девятого мистер Дурсль взял свой портфель, клюнул миссис Дурсль в щеку и попытался на прощанье поцеловать Дадли, но промахнулся, потому что Дадли впал в ярость, что с ним происходило довольно часто. Он раскачивался взад-вперед на стульчике, ловко выуживал из тарелки кашу и заляпывал ею стены.
— Ух, ты моя крошка, — со смехом выдавил из себя мистер Дурсль, выходя из дома.
Он сел в машину и выехал со двора.
На углу улицы мистер Дурсль заметил, что происходит что-то странное, — на тротуаре стояла кошка и внимательно изучала лежащую перед ней карту. В первую секунду мистер Дурсль даже не понял, что именно он увидел, но затем, уже миновав кошку, затормозил и резко оглянулся. На углу Тисовой улицы действительно стояла полосатая кошка, но никакой карты видно не было.
— И привидится же такое! — буркнул мистер Дурсль.
Наверное, во всем были виноваты мрачное утро и тусклый свет фонаря. На всякий случай мистер Дурсль закрыл глаза, потом открыл их и уставился на кошку. А кошка уставилась на него.
Мистер Дурсль отвернулся и поехал дальше, продолжая следить за кошкой в зеркало заднего вида. Он заметил, что кошка читает табличку, на которой написано «Тисовая улица». Нет, конечно же, не читает, поспешно поправил он самого себя, а просто смотрит на табличку. Ведь кошки не умеют читать — равно как и изучать карты.
Мистер Дурсль потряс головой и попытался выбросить из нее кошку. И пока его автомобиль ехал к Лондону из пригорода, мистер Дурсль думал о крупном заказе на дрели, который рассчитывал сегодня получить.
Но когда он подъехал к Лондону, заполнившие его голову дрели вылетели оттуда в мгновение ока, потому что, попав в обычную утреннюю автомобильную пробку и от нечего делать глядя по сторонам, мистер Дурсль заметил, что на улицах появилось множество очень странно одетых людей. Людей в мантиях. Мистер Дурсль не переносил людей в нелепой одежде, да взять хотя бы нынешнюю молодежь, которая расхаживает черт знает в чем! И вот теперь эти, нарядившиеся по какой-то дурацкой моде.
Мистер Дурсль забарабанил пальцами по рулю. Его взгляд упал на сгрудившихся неподалеку странных типов, оживленно шептавшихся друг с другом. Мистер Дурсль пришел в ярость, увидев, что некоторые из них совсем не молоды, — подумать только, один из мужчин выглядел даже старше него, а позволил себе облачиться в изумрудно-зеленую мантию! Ну и тип! Но тут мистера Дурсля осенила мысль, что эти непонятные личности наверняка всего лишь собирают пожертвования или что-нибудь в этом роде… Так оно и есть! Стоявшие в пробке машины наконец тронулись с места, и несколько минут спустя мистер Дурсль въехал на парковку фирмы «Граннингс». Его голова снова была забита дрелями.
Кабинет мистера Дурсля находился на девятом этаже, где он всегда сидел спиной к окну. Предпочитай он сидеть лицом к окну, ему, скорее всего, трудно было бы этим утром сосредоточиться на дрелях. Но он сидел к окну спиной и не видел пролетающих сов — подумать только, сов, летающих не ночью, когда им и положено, а средь бела дня! И это уже не говоря о том, что совы — лесные птицы, и в городах, тем более таких больших, как Лондон, не живут.
В отличие от мистера Дурсля, находившиеся на улице люди отлично видели этих сов, стремительно пролетающих мимо них одна за другой, и широко раскрывали рты от удивления и показывали на них пальцами. Большинство этих людей в жизни своей не видели ни единой совы, даже в ночное время.
В общем, у мистера Дурсля было вполне нормальное, лишенное сов утро. Он накричал на пятерых подчиненных, сделал несколько важных звонков и несколько раз повысил голос на своих телефонных собеседников. Так что настроение у него было просто отличное — до тех пор, пока он не решил немного размять ноги и купить себе булочку в булочной напротив.
Мистер Дурсль уже забыл о людях в мантиях и не вспоминал о них, пока не столкнулся с группкой странных типов неподалеку от булочной. Он не мог понять, почему при одном только взгляде на них ему становилось не по себе.
Эти типы тоже оживленно перешептывались, и он не заметил у них в руках ни одной кружки для сбора пожертвований. Выйдя из булочной с пакетом, в котором лежал большой пончик, мистер Дурсль вновь вынужден был пройти мимо этих странных личностей, и в этот момент он абсолютно случайно услышал:
—… да, совершенно верно, это Поттеры, именно так мне рассказывали…
—… да, их сын, Гарри…
Мистер Дурсль замер. У него перехватило дыхание. Он ощутил, как на него накатывает волна страха. Он оглянулся на шептавшихся типов, словно хотел сказать им что-то, но потом передумал.
Мистер Дурсль метнулся через дорогу, поспешно поднялся в офис, рявкнул секретарше, чтобы его не беспокоили, сорвал телефонную трубку и уже набирал предпоследнюю цифру своего домашнего номера, когда вдруг передумал и положил трубку обратно на рычаг. Затем он начал поглаживать усы, думая о том, что…
Нет, конечно, это была глупость. Поттер — не такая уж редкая фамилия. Мистер Дурсль легко убедил себя в том, что в Англии живет множество семей, носящих фамилию Поттер и имеющих сына по имени Гарри. И он даже не может со стопроцентной уверенностью утверждать, что его племянника зовут именно Гарри. Он ведь никогда не видел этого мальчика. Вполне возможно, что его зовут Гэри. Или Гарольд.
В общем, мистер Дурсль решил, что ему совсем ни к чему беспокоить миссис Дурсль, тем более что она всегда ужасно огорчалась, когда речь заходила о ее сестре. Мистер Дурсль не упрекал жену — если бы у него была такая сестра, как у миссис Дурсль, он бы… Но тем не менее эти люди в мантиях и то, о чем они говорили, — все это было странно.
После похода за пончиком мистеру Дурслю было куда сложнее сосредоточиться на дрелях. Когда в пять часов вечера он покидал здание фирмы, он был настолько взволнован, что, выходя из дверей, не заметил проходившего мимо человека и врезался в него.
— Извините, — пробурчал он, видя, как маленький старикашка пошатнулся и едва не упал. Мистеру Дурслю понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что старичок был одет в фиолетовую мантию. Кстати, старикашка нисколько не огорчился тому, что его едва не сбили с ног. Напротив, он широко улыбнулся и произнес писклявым голосом, заставившим прохожих обернуться:
— Не извиняйтесь, мой дорогой господин, даже если бы вы меня уронили, сегодня меня бы это совсем не огорчило. Ликуйте, потому что Вы-Знаете-Кто наконец исчез! Даже такие маглы, как вы, должны устроить праздник в этот самый счастливый день!
С этими словами старикашка обеими руками обхватил мистера Дурсля где-то в районе живота, крепко стиснул его и ушел.
Мистер Дурсль буквально прирос к земле. Подумать только, его обнял абсолютно незнакомый человек! Мало того, его назвали каким-то маглом. Что бы там ни означало это слово, мистер Дурсль был потрясен. И когда ему наконец удалось сдвинуться с места, он быстрым шагом пошел к машине, надеясь, что все происходящее сегодня — не более чем плод его воображения. Хотя мистер Дурсль крайне отрицательно относился к воображению и его плодам.
Когда он свернул с Тисовой улицы на дорожку, ведущую к дому номер четыре, он сразу заметил уже знакомую полосатую кошку. Настроение его резко упало. Мистер Дурсль не сомневался, что это та самая кошка — у нее была та же окраска и те же странные пятна вокруг глаз. Теперь кошка сидела на заборе, отделяющем его дом и сад от соседей.
— Брысь! — громко произнес мистер Дурсль. Но кошка не шелохнулась. Более того, она очень строго посмотрела на мистера Дурсля, так что он даже подумал: «Может быть, кошки всегда себя так ведут?»
Затем, собравшись с духом, он вошел в дом, внушая себе при этом, что ему ни в коем случае не следует ни о чем рассказывать жене.
Для миссис Дурсль этот день был, как всегда, весьма приятным. За ужином она охотно рассказала мистеру Дурслю о том, что у их соседки серьезные проблемы с дочерью, и напоследок сообщила, что Дадли выучил новое слово «хаччу!». Мистер Дурсль изо всех сил старался вести себя как обычно.
Когда миссис Дурсль уложила Дадли в кроватку, мистер Дурсль поцеловал его, пожелал спокойной ночи и пошел в гостиную включить телевизор. По одному из каналов как раз заканчивались вечерние новости.
«И в завершение нашего выпуска о странном поведении сов по всей Англии. Хотя совы обычно охотятся ночью и практически никогда не показываются днем, сегодня поступали сотни сообщений от людей, которые с самого рассвета в разных точках страны видели беспорядочно летающих сов. Специалисты не могут объяснить, почему совы решили изменить свой распорядок дня. — Тут диктор позволил себе ухмыльнуться. — Очень загадочно. А теперь я передаю слово Джиму МакГаффину с его прогнозом погоды. Как ты думаешь, Джим, не будет ли сегодня вечером новых дождей из сов?»
«Не знаю, Тед. — На экране появился метеоролог. — Однако сегодня не только совы вели себя необычно. Наши зрители из таких отдаленных уголков Англии, как Кент, Йоркшир и Данди, звонили мне, чтобы сообщить, что вместо дождя, который я пообещал вчера вечером, у них был настоящий звездопад! Возможно, кто-то устраивал фейерверки по случаю приближающегося праздника. Хотя до праздника еще целая неделя. А что касается погоды — сегодняшний вечер обещает быть дождливым…»
Мистер Дурсль застыл в своем кресле. Падающие звезды, совы средь бела дня, странные люди в мантиях. И еще непонятное перешептывание по поводу этих Поттеров…
Миссис Дурсль вошла в гостиную с двумя чашками чая. И мистер Дурсль почувствовал, как тает его решимость ни о чем не говорить жене. Он понял, что хотя бы что-то ему рассказать придется. И нервно прокашлялся.
— Э… Петунья, дорогая… Ты давно не получала известий от своей сестры?
Как он и ожидал, миссис Дурсль изобразила удивление, а потом на ее лице появилась злость. Все-таки обычно они делали вид, что у нее нет никакой сестры. Так что подобная реакция на вопрос мистера Дурсля была вполне объяснима.
— Давно! — отрезала миссис Дурсль. — А почему ты спрашиваешь?
— В новостях говорили всякие загадочные вещи, — пробормотал мистер Дурсль. Несмотря на огромную разницу в габаритах, он все же побаивался жену, и именно она была хозяйкой в доме. — Совы… падающие звезды… по городу ходят толпы странно одетых людей…
— И что? — резким тоном перебила его миссис Дурсль.
— Ну, я подумал… Может быть… Может, это как-то связано с… Ну, ты понимаешь… С такими, как она…
Миссис Дурсль поджала губы и поднесла чашку ко рту. А мистер Дурсль задумался, осмелится ли он сказать жене, что слышал сегодня фамилию Поттер.
И решил, что не осмелится. Вместо этого он произнес как бы между прочим:
— Их сын — он ведь ровесник Дадли, верно?
— Полагаю, да. — Голос миссис Дурсль был холоден как лед.
— Не напомнишь мне, как его зовут? Гарольд, кажется?
— Гарри. На мой взгляд, мерзкое, простонародное имя.
— О, конечно. — Мистер Дурсль ощутил, как екнуло сердце. — Я с тобой полностью согласен.
Больше мистер Дурсль не возвращался к этой теме — ни когда они допивали чай, ни когда встали и пошли наверх в спальню. Но как только миссис Дурсль ушла в ванную, мистер Дурсль открыл окно и выглянул в сад. Кошка все еще сидела на заборе и смотрела на улицу, словно кого-то ждала.
Мистер Дурсль спросил себя, не привиделось ли ему все то, с чем он столкнулся сегодня? И если нет, то неужели все это связано с Поттерами? Если это так… и если выяснится, что они, Дурсли, имеют отношение к этим Поттерам… Нет, мистер Дурсль не вынес бы этого.
Дурсли легли в постель. Миссис Дурсль быстро заснула, а мистер Дурсль лежал без сна, вспоминая все, что видел и слышал в этот день. И самая последняя мысль, посетившая его перед тем, как он уснул, была очень приятной: даже если Поттеры на самом деле связаны со всем случившимся сегодня, им совершенно ни к чему появляться на Тисовой улице. К тому же Поттеры прекрасно знали, как он и Петунья к ним относятся…
Так что мистер Дурсль сказал себе, что ни он, ни Петунья ни в коем случае не позволят втянуть себя в творящиеся вокруг странности.
Мистер Дурсль глубоко заблуждался, но пока не знал об этом.
Долгожданный и неспокойный сон уже принял в свои объятия мистера Дурсля, а сидевшая на его заборе кошка спать совершенно не собиралась. Она сидела неподвижно, как статуя, и, не мигая, смотрела в конец Тисовой улицы. Она даже не шелохнулась, когда на соседней улице громко хлопнула дверь машины, и не моргнула глазом, когда над ее головой пронеслись две совы. Только около полуночи будто окаменевшая кошка наконец ожила.
В дальнем конце улицы — как раз там, куда неотрывно смотрела кошка — появился человек. Появился неожиданно и бесшумно, будто вырос из-под земли или возник из воздуха. Кошкин хвост дернулся из стороны в сторону, а глаза ее сузились.
Никто на Тисовой улице никогда не видел этого человека. Он был высок, худ и очень стар, судя по серебру его волос и бороды — таких длинных, что их можно было заправить за пояс. Он был одет в длинный сюртук, поверх которого была наброшена подметающая землю лиловая мантия, а на его ногах красовались ботинки на высоком каблуке, украшенные пряжками. Глаза за затемненными очками были голубыми, очень живыми, яркими и искрящимися, а нос — очень длинным и кривым, словно его ломали по крайней мере раза два. Звали этого человека Альбус Дамблдор.
Казалось, Альбус Дамблдор абсолютно не понимает, что появился на улице, где ему не рады — не рады всему, связанному с ним, начиная от его имени и заканчивая ботинками. Однако его, похоже, это не беспокоило и он рылся в карманах своей мантии, пытаясь что-то отыскать. Он явно чувствовал, что за ним следят, потому что внезапно поднял глаза и посмотрел на кошку, взирающую на него с другого конца улицы. Странно, но вид кошки почему-то развеселил его.
— Это следовало ожидать, — пробормотал он, усмехнувшись.
Наконец во внутреннем кармане он нашел то, что искал. Это был предмет, похожий на серебряную зажигалку. Альбус Дамблдор откинул серебряную крышечку, поднял зажигалку и щелкнул. Ближний к нему уличный фонарь тут же погас с негромким хлопком. Он снова щелкнул зажигалкой — и следующий фонарь погрузился во тьму. После двенадцати щелчков на Тисовой улице погасло все, кроме двух далеких, крошечных колючих огоньков — глаз неотрывно следившей за Дамблдором кошки. И если бы в этот момент кто-либо выглянул из своего окна — даже миссис Дурсль, от чьих глаз-бусинок ничто не могло ускользнуть, — этот человек не смог бы увидеть, что происходит на улице.
Дамблдор засунул свою зажигалку — точнее, гасилку — обратно во внутренний карман мантии и двинулся к дому номер четыре. А дойдя до него, сел на забор рядом с кошкой и, даже не взглянув на нее, сказал:
— Странно видеть вас здесь, профессор МакГонагалл.
Он улыбнулся и повернулся к полосатой кошке, но та уже исчезла. Вместо нее на заборе сидела довольно сурового вида женщина в очках, форма которых была до странности похожа на отметины вокруг кошачьих глаз. Женщина тоже была в мантии, только в изумрудной. Ее черные волосы были собраны в тугой узел на затылке. И сразу было заметно, что вид у нее раздраженный.
— Как вы меня узнали? — спросила она.
— Мой дорогой профессор, я в жизни не видел кошки, которая сидела бы столь неподвижно.
— Станешь тут неподвижной — целый день просидеть на кирпичной стене, — парировала профессор МакГонагалл.
— Целый день? В то время как вы могли праздновать вместе с другими? По пути сюда я стал свидетелем, как минимум, дюжины вечеринок и гулянок.
Профессор МакГонагалл рассерженно фыркнула.
— О, да, действительно, все празднуют, — недовольно произнесла она. — Казалось бы, им следовало быть немного поосторожнее. Но нет — даже маглы заметили, что что-то происходит. Они говорили об этом в новостях. — Она резко кивнула головой в сторону темного окна, за которым находилась гостиная Дурслей. — Я слышала. Стаи сов… падающие звезды… Что ж, они ведь не полные идиоты. Они просто обязаны были что-то заметить. Подумать только — звездопад в Кенте! Не сомневаюсь, что это дело рук Дедалуса Дингла. Он никогда не отличался особым умом.
— Не стоит их обвинять, — мягко ответил Дамблдор. — За последние одиннадцать лет у нас было слишком мало поводов для веселья.
— Знаю. — В голосе профессора МакГонагалл появилось раздражение. — Но это не оправдывает тех, кто потерял голову. Наши люди ведут себя абсолютно безрассудно. Они появляются на улицах среди бела дня, собираются в толпы, обмениваются слухами. И при этом им даже не приходит в голову одеться, как маглы.
Она искоса взглянула на Дамблдора своими колючими глазами, словно надеясь, что он скажет что-то в ответ, но Дамблдор молчал, и она продолжила:
— Будет просто превосходно, если в тот самый день, когда Вы-Знаете-Кто наконец исчез, маглы узнают о нашем существовании. Кстати, я надеюсь, что он на самом деле исчез, это ведь так, Дамблдор?
— Вполне очевидно, что это так, — ответил тот. — Так что это действительно праздничный день. Не хотите ли лимонную дольку?
-Что?
— Засахаренную лимонную дольку. Это такие сладости, которые едят маглы, — лично мне они очень нравятся.
— Нет, благодарю вас. — Голос профессора МакГонагалл был очень холоден, словно ей совсем не казалось, что сейчас подходящее время для поедания лимонных долек — Итак, я остановилась на том, что даже если Вы-Знаете-Кто действительно исчез…
— Мой дорогой профессор, мне кажется, что вы достаточно разумны, чтобы называть его по имени. Это полная ерунда — Вы-Знаете-Кто, Вы-Не-Знаете-Кто… Одиннадцать лет я пытаюсь убедить людей, что они не должны бояться произносить его настоящее имя — Волан-де-Морт.
Профессор МакГонагалл вздрогнула, но Дамблдор, поглощенный необходимостью разделить две слипшиеся лимонные дольки, похоже, этого не заметил.
— На мой взгляд, возникает ужасная путаница, когда мы говорим: Вы-Знаете-Кто, — продолжил он. — Никогда не понимал, почему следует бояться произносить имя Волан-де-Морта.
—Да-да, конечно. — В голосе профессора раздражение чудесным образом сочеталось с обожанием. — Но вы не такой, как все. Все знают, что вы единственный, кого Вы-Знаете-Кто — хорошо-хорошо, кого Волан-де-Морт — боялся.
— Вы мне льстите, — спокойно ответил Дамблдор. — Волан-де-Морт обладал такими силами, которые мне неподвластны.
— Только потому, что вы слишком… слишком благородны для того, чтобы использовать эти силы.
— Мне повезло, что сейчас ночь. Я не краснел так сильно с тех пор, как мадам Помфри сказала мне, что ей нравятся мои новые ушные затычки.
Взгляд профессора МакГонагалл уткнулся в Альбуса Дамблдора.
— А по сравнению с теми слухами, которые курсируют взад и вперед, стаи сов — это просто ничто. Вы знаете, о чем все говорят? Они гадают, почему он исчез? Гадают, что же наконец смогло его остановить?
Впечатление было такое, что профессор МакГонагалл наконец заговорила о том, что беспокоило ее больше всего, о том, что ей так хотелось обсудить, о том, ради чего она просидела целый день как изваяние на холодной каменной стене. И буравящий взгляд, которым она смотрела на Дамблдора, только подтверждал это. Было очевидно: несмотря на то что она знает, о чем говорят все вокруг, она не поверит в это, пока Дамблдор не скажет ей, что это правда. Однако Дамблдор, увлекшийся лимонными дольками, с ответом не торопился.
— Говорят, — настойчиво продолжила профессор МакГонагалл, — говорят, что прошлой ночью Волан-де-Морт появился в Годриковой Впадине. Что он появился там из-за Поттеров. Если верить слухам, то Лили и Джеймс Поттеры… То они… Они мертвы…
Дамблдор склонил голову, и профессор МакГонагалл судорожно втянула воздух
— Лили и Джеймс… Не может быть… Я так не хотела в это верить… О, Альбус…
Дамблдор протянул руку и коснулся ее плеча.
— Я понимаю… — с горечью произнес он. — Я очень хорошо вас понимаю.
Когда профессор МакГонагалл снова заговорила, голос ее дрожал:
— И это еще не все. Говорят, что он пытался убить сына Поттеров, Гарри. Но не смог. Он не смог убить этого маленького мальчика. Никто не знает почему, никто не знает, как такое могло произойти. Но говорят, что, когда Волан-де-Морт попытался убить Гарри Поттера, его силы вдруг иссякли — и именно поэтому он исчез.
Дамблдор мрачно кивнул.
— Это… это правда? — запинаясь, спросила профессор МакГонагалл. — После всего, что он сделал… После того, как он убил стольких из нас… он не смог убить маленького мальчика? Это просто поразительно… Если вспомнить, сколько раз его пытались остановить… Какие меры для этого предпринимались… Но каким чудом Гарри удалось выжить?
— Мы можем лишь предполагать, — ответил Дамблдор. — Возможно, мы так никогда и не узнаем правды.
Профессор МакГонагалл достала из кармана кружевной носовой платок и принялась вытирать слезы под очками. Дамблдор шумно втянул носом воздух, достал из кармана золотые часы и начал пристально их разглядывать. Это были очень странные часы. У них было двенадцать стрелок, но не было цифр — вместо цифр там были маленькие планеты, при этом они не стояли на месте, а безостановочно вращались по кругу. Однако Дамблдор прекрасно понимал, что именно показывают часы, потому что он засунул их обратно в карман и произнес:
— Хагрид задерживается. Кстати, я полагаю, именно он сказал вам, что я буду здесь?
— Да, — подтвердила профессор МакГонагалл. — Но, я полагаю, вы не скажете мне, почему вы оказались именно здесь?
— Я здесь, чтобы отдать Гарри его тете и дяде. Они — единственные родственники, которые у него остались.
— Неужели вы… Неужели вы имеете в виду тех, кто живет здесь?! — вскрикнула профессор МакГонагалл, вскакивая на ноги и тыча пальцем в сторону дома номер четыре. — Дамблдор, вы этого не сделаете.
Я наблюдала за ними целый день. Вы не найдете другой парочки, которая была бы так непохожа на нас. И у них есть сын — я видела, как мать везла его в коляске, а он пинал ее ногами и орал, требуя, чтобы ему купили конфету. И вы хотите, чтобы Гарри Поттер оказался здесь?!
— Для него это лучшее место, — твердо ответил Дамблдор. — Когда он повзрослеет, его тетя и дядя смогут все ему рассказать. Я написал им письмо.
— Письмо? — очень тихо переспросила профессор МакГонагалл, садясь обратно на забор. — Помилуйте, Дамблдор, неужели вы на самом деле думаете, что сможете объяснить в письме все, что случилось? Эти люди никогда не поймут Гарри! Он станет знаменитостью, даже легендой — я не удивлюсь, если сегодняшний день войдет в историю как день Гарри Поттера! О нем напишут книги, каждый ребенок в мире будет знать его имя!
— Совершенно верно, — согласился Дамблдор, очень серьезно глядя на профессора поверх своих затемненных очков. — И этого будет достаточно для того, чтобы вскружить голову любому мальчику: стать знаменитым прежде, чем он научится ходить и говорить! Он даже не будет помнить, что именно его прославило! Неужели вы не видите, насколько лучше для него самого, если он будет жить здесь, далеко от нашего мира, до тех пор, пока не вырастет и будет в состоянии справиться со своей славой?
Профессор МакГонагалл поспешно открыла рот, чтобы сказать что-то резкое, но, передумав, сделала глубокий вдох и перевела дыхание.
—Да… Да, конечно же вы правы. Но скажите, Дамблдор, как мальчик попадет сюда?
Она внимательно оглядела его мантию, словно ей вдруг пришло в голову, что под ней он прячет Гарри.
— Его принесет Хагрид.
— Вы думаете, это… Вы думаете, это разумно — доверить Хагриду столь ответственное задание?
— Я бы доверил ему свою жизнь, — просто ответил Дамблдор.
— Я не ставлю под сомнение его преданность вам, — неохотно выдавила из себя профессор МакГонагалл. — Но вы ведь не станете отрицать, что он небрежен и легкомыслен. Он… Что это там?
Ночную тишину нарушили приглушенные раскаты грома. Их звук становился все громче. Дамблдор и МакГонагалл стали вглядываться в темную улицу в поисках приближающегося света фар. А когда они наконец догадались поднять головы, сверху послышался рев, и с неба свалился огромный мопед. Он приземлился на Тисовой улице прямо перед ними.
Мопед был исполинских размеров, но сидевший на нем человек был еще больше. Он был почти вдвое выше обычного мужчины и по меньшей мере в пять раз шире. Попросту говоря, он был непозволительно велик, и к тому же имел дикий вид — спутанная борода и заросли черных волос практически полностью скрывали его лицо. Его ладони были размером с крышки от мусорных баков, а обутые в кожаные сапоги ступни — величиной с маленьких дельфинов. Его гигантские мускулистые руки прижимали к груди сверток из одеял.
— Ну наконец-то, Хагрид. — В голосе Дамблдора явственно слышалось облегчение. — А где ты взял этот мопед?
— Да я его одолжил, профессор Дамблдор, — ответил гигант, осторожно слезая с мопеда. — У молодого Сириуса Блэка. А насчет ребенка — я привез его, сэр.
— Все прошло спокойно?
— Да не очень, сэр, от дома, считайте, камня на камне не осталась. Маглы это заметили, конечно, но я успел забрать ребенка, прежде чем они туда нагрянули. Он заснул, когда мы летели над Бристолем.
Дамблдор и профессор МакГонагалл склонились над свернутыми одеялами. Внутри, еле заметный в этой куче тряпья, лежал крепко спящий маленький мальчик На лбу, чуть пониже хохолка иссиня-черных волос, был виден странный порез, похожий на молнию.
— Значит, именно сюда… — прошептала профессор МакГонагалл.
— Да, — подтвердил Дамблдор. — Этот шрам останется у него на всю жизнь.
— Вы ведь можете что-то сделать с ним, Дамблдор?
— Даже если бы мог, не стал бы. Шрамы могут сослужить хорошую службу. У меня, например, есть шрам над левым коленом, который представляет собой абсолютно точную схему лондонской подземки. Ну, Хагрид, давай ребенка сюда, пора покончить со всем этим.
Дамблдор взял Гарри на руки и повернулся к дому Дурслей.
— Могу я… Могу я попрощаться с ним, сэр? — спросил Хагрид.
Он нагнулся над мальчиком, заслоняя его от остальных своей кудлатой головой, и поцеловал ребенка очень колючим из-за обилия волос поцелуем. А затем вдруг завыл, как раненая собака.
— Тс-с-с! — прошипела профессор МакГонагалл. — Ты разбудишь маглов!
— П-п-простите, — прорыдал Хагрид, вытаскивая из кармана гигантский носовой платок, покрытый грязными пятнами, и пряча в нем лицо. — Но я п-п-п-просто не могу этого вынести. Лили и Джеймс умерли, а малыш Гарри, бедняжка, теперь будет жить у маглов…
— Да, да, все это очень печально, но возьми себя в руки, Хагрид, иначе нас обнаружат, — прошептала профессор МакГонагалл, робко поглаживая Хагрида по плечу.
А Дамблдор перешагнул через невысокий забор и пошел к крыльцу. Он бережно опустил Гарри на порог, достал из кармана мантии письмо, сунул его в одеяло и вернулся к поджидавшей его паре. Целую минуту все трое стояли и неотрывно смотрели на маленький сверток — плечи Хагрида сотрясались, профессор МакГонагалл яростно моргала глазами, а сияние, всегда исходившее от глаз Дамблдора, сейчас померкло.
— Что ж, — произнес на прощанье Дамблдор. — Вот и все. Больше нам здесь нечего делать. Нам лучше уйти и присоединиться к празднующим.
— Ага, — сдавленным голосом согласился Хагрид. — Я это… я, пожалуй, верну Сириусу Блэку его мопед. Доброй ночи вам, профессор МакГонагалл, и вам, профессор Дамблдор.
Смахнув катящиеся из глаз слезы рукавом куртки, Хагрид вскочил в седло мопеда, резким движением завел мотор, с ревом поднялся в небо и исчез в ночи.
— Надеюсь увидеть вас в самое ближайшее время, профессор МакГонагалл, — произнес Дамблдор и склонил голову. Профессор МакГонагалл вместо ответа лишь высморкалась.
Дамблдор повернулся и пошел вниз по улице. На углу он остановился и вытащил из кармана свою серебряную зажигалку. Он щелкнул ею всего один раз, и двенадцать фонарей снова загорелись как ни в чем не бывало, так что вся Тисовая улица осветилась оранжевым светом. В этом свете Дамблдор заметил полосатую кошку, заворачивающую за угол на другом конце улицы. А потом посмотрел на сверток, лежащий на пороге дома номер четыре.
— Удачи тебе, Гарри, — прошептал он, повернулся на каблуках и исчез, шурша мантией.
Ветер, налетевший на Тисовую улицу, шевелил аккуратно подстриженные кусты, ухоженная улица тихо спала под чернильным небом, и казалось, что если где-то и могут происходить загадочные вещи, то уж никак не здесь. Гарри Поттер ворочался во сне в своих одеялах Маленькая ручка нащупала письмо и стиснула его. Он продолжал спать, не зная о том, что он особенный, о том, что стал знаменитостью. Не зная, что он проснется через несколько часов от крика миссис Дурсль, которая перед приходом молочника откроет дверь, чтобы выставить за нее пустые молочные бутылки. Не зная о том, что несколько следующих недель кузен Дадли будет щипать и тыкать его — да и несколько последующих лет тоже…
И еще он не знал, что в то время, пока он спал, люди, тайно либо открыто собиравшиеся по всей стране, чтобы отметить праздник, поднимали бокалы и произносили шепотом или во весь голос:
— За Гарри Поттера — за мальчика, который выжил!
Глава 2ИСЧЕЗНУВШЕЕ СТЕКЛО
Почти десять лет прошло с того утра, когда Дурсль обнаружили на своем пороге невесть откуда взявшегося племянника, но Тисовая улица за это время почти не изменилась. Солнце вставало над теми же ухоженными садиками и освещало туже самую бронзовую четверку на входной двери дома Дурслей; оно пробиралось в гостиную, оставшуюся почти неизменной с того вечера, когда мистер Дурсль смотрел по телевизору пророческий выпуск новостей.
Только стоящие на камине фотографии в рамках свидетельствовали о том, что с тех пор прошло немало времени. Десять лет назад на фотографиях было запечатлено нечто, напоминавшее большой розовый мяч в разноцветных чепчиках, но с тех пор Дадли Дурсль вырос, и теперь на фотографиях был крупный светловолосый мальчик, сидящий на своем первом велосипеде, кружащийся на ярмарочной карусели, играющий с отцом в компьютерные игры, мальчик в объятиях целующей его матери. Однако ничто на этих фотографиях не говорило о том, что в доме живет еще один ребенок
Тем не менее Гарри Поттер все еще жил здесь, и в настоящий момент он крепко спал, хотя спать ему оставалось недолго. Тетя Петунья уже проснулась и подходила к его двери, и через мгновение утреннюю тишину прорезал ее пронзительный визгливый голос:
— Подъем! Вставай! Поднимайся!
Гарри вздрогнул и проснулся. Тетя продолжала барабанить в дверь.
— Живо! — провизжала она.
Гарри услышал ее удаляющиеся шаги, а затем до него донесся звук плюхнувшейся на плиту сковородки. Он перевернулся на спину и попытался вспомнить, что же ему снилось. Это был хороший сон. В этом сне он летел по воздуху на мопеде. У него было странное ощущение, что когда-то он уже видел этот сон.
Тетя вернулась к его двери.
— Ты что, еще не встал? — настойчиво поинтересовалась она.
— Почти, — уклончиво ответил Гарри.
— Шевелись побыстрее, я хочу, чтобы ты присмотрел за беконом. И смотри, чтобы он не подгорел, — сегодня день рождения Дадли, и все должно быть идеально.
В ответ Гарри застонал.
— Что ты там говоришь? — рявкнула тетя из-за двери.
— Нет, ничего. Ничего…
День рождения Дадли — как он мог забыть? Гарри медленно выбрался из постели и огляделся в поисках носков. Он обнаружил их под кроватью и, надевая, стряхнул ползающего по ним паука. Гарри привык к паукам — их было много в чулане под лестницей, а именно в чулане было его место.
Одевшись, он пошел на кухню. Весь стол был завален приготовленными для Дадли подарками. Похоже, что Дадли подарили новый компьютер, который тот так хотел, еще один телевизор и гоночный велосипед — это не говоря обо всем прочем. Для Гарри оставалось загадкой, почему Дадли хотел гоночный велосипед, ведь кузен был очень толстым и ненавидел физические упражнения — хотя отлупить кого-нибудь он был совсем не против. Любимой «грушей» Дадли был Гарри, но Дадли далеко не всегда удавалось поймать кузена. Хотя поверить в то, что Гарри мог быстро бегать, было довольно сложно.
Возможно, именно жизнь в темном чулане привела к тому, что Гарри выглядел меньше и слабее своих сверстников. К тому же он казался еще меньше и тоньше, чем был на самом деле, потому что ему приходилось донашивать старые вещи Дадли, а Дадли был раза в четыре крупнее его, так что одежда висела на Гарри мешком. У Гарри было худое лицо, острые коленки, черные волосы и ярко-зеленые глаза. Он носил круглые очки, заклеенные скотчем и только благодаря этому не разваливающиеся — Дадли сломал их, ударив Гарри по носу.
Единственное, что Гарри нравилось в собственной внешности — это тонкий шрам на лбу, напоминавший молнию. Шрам был у него с самого детства, и первый осмысленный вопрос, который он задал тете Петунье, был как раз о том, откуда у него взялся этот шрам.
—Ты получил его в автокатастрофе, в которой погибли твои родители, — отрезала тетя. — И не приставай ко мне со своими вопросами.
«Не приставай ко мне со своими вопросами» — это было первое правило, которому он должен был следовать, чтобы жить в мире с Дурслями.
Когда Гарри переворачивал подрумянившиеся ломтики бекона, в кухню вошел дядя Вернон.
— Причешись! — рявкнул он вместо утреннего приветствия.
Примерно раз в неделю дядя Вернон смотрел на Гарри поверх газеты и кричал, что племянника надо подстричь. Наверное, Гарри стригли чаще, чем остальных его одноклассников, но это не давало никакого результата, потому что его волосы так и торчали во все стороны, к тому же они очень быстро отрастали.
К моменту когда на кухне появились Дадли и его мать, Гарри уже вылил на сковородку яйца и готовил яичницу с беконом. Дадли как две капли воды походил на своего папашу. У него было крупное розовое лицо, почти полностью отсутствовала шея, маленькие глаза были водянисто-голубыми, а густые светлые волосы аккуратно лежали на большой жирной голове. Тетя Петунья часто твердила, что Дадли похож на маленького ангела, а Гарри говорил про себя, что Дадли похож на свинью в парике.
Гарри с трудом расставил на столе тарелки с яйцами и беконом — там почти не было свободного места. Дадли в это время считал свои подарки. А когда закончил, лицо его вытянулось.
— Тридцать шесть, — произнес он грустным голосом, укоризненно глядя на отца и мать. — Это на два меньше, чем в прошлом году.
— Дорогой, ты забыл о подарке от тетушки Мардж, он здесь, под большим подарком от мамы и папы! — поспешно затараторила тетя Петунья.
— Ладно, но тогда получается всего тридцать семь. — Лицо Дадли покраснело.
Гарри, сразу заметив, что у Дадли вот-вот приключится очередной приступ ярости, начал поспешно поглощать бекон, опасаясь, как бы кузен не перевернул стол.
Тетя Петунья, очевидно, тоже почувствовала опасность.
— Мы купим тебе еще два подарка, сегодня в городе. Как тебе это, малыш? Еще два подарочка. Ты доволен?
Дадли задумался. Похоже, в голове его шла какая-то очень серьезная и сложная работа. Наконец он открыл рот.
— Значит… — медленно выговорил он. — Значит, их у меня будет тридцать… тридцать…
— Тридцать девять, мой сладенький, — поспешно вставила тетя Петунья.
— А-а-а! — Уже привставший было Дадли тяжело плюхнулся обратно на стул. — Тогда ладно…
Дядя Верной выдавил из себя смешок
— Этот малыш своего не упустит — прямо как его отец. Вот это парень! — Он взъерошил волосы на голове Дадли.
Тут зазвонил телефон, и тетя Петунья метнулась к аппарату. А Гарри и дядя Вернон наблюдали, как Дадли разворачивает тщательно упакованный гоночный велосипед, видеокамеру, самолет с дистанционным управлением, коробочки с шестнадцатью новыми компьютерными играми и видеомагнитофон.
Дадли срывал упаковку с золотых наручных часов, когда тетя Петунья вернулась к столу вид у нее был разозленный и вместе с тем озабоченный.
— Плохие новости, Вернон, — сказала она. — Миссис Фигг сломала ногу. Она не сможет взять этого.
Тетя махнула рукой в сторону Гарри.
Рот Дадли раскрылся от ужаса, а Гарри ощутил, как сердце радостно подпрыгнуло у него в груди. Каждый год в день рождения Дадли Дурсли на целый день отвозили сына и его друга в Лондон, а там водили их на аттракционы, в кафе и в кино. Гарри же оставляли с миссис Фигг, сумасшедшей старухой, жившей в двух кварталах от Дурслей. Гарри ненавидел этот день. Весь дом миссис Фигг насквозь пропах кабачками, а его хозяйка заставляла Гарри любоваться фотографиями многочисленных кошек, живших у нее в разные годы.
— И что теперь? — злобно спросила тетя Петунья, с ненавистью глядя на Гарри, словно это он все подстроил.
Гарри знал, что ему следует пожалеть миссис Фигг и ее сломанную ногу, но это было непросто, потому что теперь целый год отделял его от того дня, когда ему снова придется рассматривать снимки Снежинки, мистера Лапки и Хохолка.
—Мы можем позвонить Мардж,— предложил дядя.
— Не говори ерунды, Вернон. Мардж ненавидит мальчишку.
Дурсли часто говорили о Гарри так, словно его здесь не было или словно он был настолько туп, что все равно не мог понять, что речь идет именно о нем.
— А как насчет твоей подруги? Забыл, как ее зовут… Ах, да, Ивонн.
— Она отдыхает на Майорке, — отрезала тетя Петунья.
— Вы можете оставить меня одного, — вставил Гарри, надеясь, что его предложение всем понравится и он наконец посмотрит по телевизору именно те передачи, которые ему интересны, а может быть, ему даже удастся поиграть на новом компьютере Дадли.
Вид у тети Петуньи был такой, словно она проглотила лимон.
— И чтобы мы вернулись и обнаружили, что от дома остались одни руины? — прорычала она.
— Но я ведь не собираюсь взрывать дом, — возразил Гарри, но его уже никто не слушал.
— Может быть… — медленно начала тетя Петунья. — Может быть, мы могли бы взять его с собой… и оставить в машине у зоопарка…
— Я не позволю ему сидеть одному в моей новой машине! — возмутился дядя Вернон.
Дадли громко разрыдался. То есть на самом деле он вовсе не плакал, последний раз настоящие слезы лились из него много лет назад, но он знал, что стоит ему состроить жалобную физиономию и завыть, как мать сделает для него все, что он пожелает.
— Дадли, мой маленький, мой крошка, пожалуйста, не плачь, мамочка не позволит ему испортить твой день рождения! — вскричала миссис Дурсль, крепко обнимая сына.
— Я… Я не хочу… Не хоч-ч-чу, чтобы он ехал с нами! — выдавил из себя Дадли в перерывах между громкими всхлипываниями, кстати, абсолютно фальшивыми. — Он… Он всегда все по-по-портит!
Миссис Дурсль обняла Дадли, а тот высунулся из-за спины матери и, повернувшись к Гарри, состроил отвратительную гримасу.
В этот момент раздался звонок в дверь.
— О господи, это они! — В голосе тети Петуньи звучало отчаяние.
Через минуту в кухню вошел лучший друг Дадли, Пирс Полкисс, вместе со своей матерью. Пирс был костлявым мальчишкой, очень похожим на крысу. Именно он чаще всего держал жертв Дадли, чтобы они не вырывались, когда Дадли будет их лупить. Увидев друга, Дадли сразу прекратил свой притворный плач.
Полчаса спустя Гарри, не смевший поверить в свое счастье, сидел на заднем сиденье машины Дурслей вместе с Пирсом и Дадли и впервые в своей жизни ехал в зоопарк Тетя с дядей так и не придумали, на кого его можно оставить. Но прежде чем Гарри сел в машину, дядя Вернон отвел его в сторону.
— Я предупреждаю тебя! — угрожающе произнес он, склонившись к Гарри, и лицо его побагровело. — Я предупреждаю тебя, мальчишка, если ты что-то выкинешь, что угодно, ты просидишь в своем чулане взаперти до самого Рождества!
—Я буду хорошо себя вести! — пообещал Гарри. — Честное слово…
Но дядя Вернон не поверил ему. Ему никто никогда не верил.
Проблема заключалась в том, что с Гарри часто приключались довольно странные вещи, и было бесполезно объяснять Дурслям, что он тут ни при чем.
Однажды тетя Петунья заявила, что ей надоело, что Гарри возвращается из парикмахерской в таком виде, словно вовсе там не был. Взяв кухонные ножницы, она обкорнала его почти налысо, оставив лишь маленький хохолок на лбу, чтобы, как она выразилась, «спрятать этот ужасный шрам». Дадли весь вечер изводил Гарри глупыми насмешками, и Гарри не спал всю ночь, представляя себе, каким посмешищем он станет в школе, где над ним и так издевались из-за мешковатой одежды и заклеенных скотчем очков.
Однако на следующее утро он обнаружил, что его волосы снова успели отрасти и выглядит он точно также, как выглядел до того, как тетя Петунья решила его подстричь. За это ему запретили целую неделю выходить из чулана, хотя он пытался заверить Дурслей, что понятия не имеет, почему волосы отросли так быстро.
В другой раз тетя Петунья пыталась заставить его надеть старый джемпер Дадли — ужасный, просто отвратительный джемпер, коричневый с оранжевыми кругами. Чем больше усилий она прикладывала, чтобы натянуть джемпер на Гарри, тем меньше он становился, и, в конце концов, съежился настолько, что с трудом налез бы на куклу, но уж никак не на Гарри. К счастью, тетя Петунья решила, что джемпер сел после стирки, и Гарри избежал наказания.
Был еще случай, когда Гарри натерпелся неприятностей из-за того, что его заметили на крыше школьной столовой. В тот день Дадли и его компания, как обычно, гонялись за Гарри, который пытался от них ускользнуть, и в какой-то момент он, к собственному удивлению — и к удивлению всех остальных, — оказался на трубе. Классная руководительница Гарри послала Дурслям гневное письмо, в котором написала, что он лазает по крыше школы.
Гарри пытался объяснить дяде Вернону что он всего лишь хотел перепрыгнуть через мусорные баки, стоявшие за столовой, и сам не понял, как оказался на крыше, но тот молча запер его в кладовке и ушел. Самому себе Гарри объяснил, что, когда он прыгал через баки, его подхватил порыв ветра — потому так все и получилось.
Но сегодня все должно было пойти просто отлично. Гарри даже не жалел о том, что находится в компании Дадли и Пирса, — ведь ему посчастливилось провести день не в школе, не в чулане и не в пропахшей кабачками гостиной миссис Фигг. А за такую возможность Гарри готов был дорого заплатить.
Всю дорогу дядя Вернон жаловался тете Петунье на окружающий мир. Он вообще очень любил жаловаться: на людей, с которыми работал, на Гарри, на совет директоров банка, с которым была связана его фирма, и снова на Гарри. Банк и Гарри были его любимыми — то есть нелюбимыми — предметами. Однако сегодня главным объектом претензий дяди Вернона стали мопеды.
— Носятся как сумасшедшие, вот мерзкое хулиганье! — проворчал он, когда их обогнал мопед.
— А мне на днях приснился мопед, — неожиданно для всех, включая себя самого, произнес Гарри, вдруг вспомнив свой сон. — Он летел по небу.
Дядя Вернон чуть не въехал в идущую впереди машину. К счастью, он успел затормозить, а потом рывком повернулся к Гарри — его лицо напоминало гигантскую свеклу с усами.
— МОПЕДЫ НЕ ЛЕТАЮТ! — проорал он. Дадли и Пирс дружно захихикали.
— Да, я знаю, — быстро сказал Гарри. — Это был просто сон.
Он уже пожалел, что открыл рот. Дурсли терпеть не могли, когда он задавал вопросы, но еще больше они ненавидели, когда он говорил о чем-то странном, и не имело значения, был ли это сон или он увидел что-то такое в мультфильме. Дурсли сразу начинали сходить с ума, словно им казалось, что это его собственные идеи. Совершенно лишние и очень опасные идеи.
Воскресенье выдалось солнечным, и в зоопарке было полно людей. На входе Дурсли купили Дадли и Пирсу по большому шоколадному мороженому, а Гарри достался фруктовый лед с лимонным вкусом — и то только потому, что они не успели увести его от прилавка, прежде чем улыбающаяся мороженщица, обслужив Дадли и Пирса, спросила, чего хочет третий мальчик. Но Гарри и этому был рад, он с удовольствием лизал фруктовый лед, наблюдая за чешущей голову гориллой, — горилла была вылитый Дадли, только с темными волосами.
У Гарри давно не было такого прекрасного утра. Правда, он был настороже и старался держаться чуть в стороне от Дурслей, потому что к полудню заметил, что Дадли и Пирсу уже надоело смотреть на животных, а значит, они могут решить заняться своим любимым делом — попытаться избить его. Но пока все обходилось.
Они пообедали в ресторанчике, находившемся на территории зоопарка. А когда Дадли закатил истерику по поводу слишком маленького куска торта, дядя Вернон заказал ему кусок побольше, а остатки маленького достались Гарри.
Впоследствии Гарри говорил себе, что начало дня было чересчур хорошим для того, чтобы таким же оказался и его конец.
После обеда они пошли в террариум. Там было прохладно и темно, а за освещенными окошками прятались рептилии. Там, за стеклами, ползали и скользили по камням и корягам самые разнообразные черепахи и змеи. Гарри было интересно абсолютно все, но Дадли и Пирс настаивали на том, чтобы побыстрее пойти туда, где живут ядовитые кобры и толстенные питоны, способные задушить человека в своих объятиях
Дадли быстро нашел самую большую в мире змею. Она была настолько длинной, что могла дважды обмотаться вокруг автомобиля дяди Вернона, и такой сильной, что могла раздавить его в лепешку, но в тот момент она явно была не в настроении демонстрировать свои силы. А если точнее, она просто спала, свернувшись кольцами.
Дадли прижался носом к стеклу и стал смотреть на блестящие коричневые кольца.
— Пусть она проснется, — произнес он плаксивым тоном, обращаясь к отцу.
Дядя Верной постучал по стеклу, но змея продолжала спать.
— Давай еще! — скомандовал Дадли.
Дядя Вернон забарабанил по стеклу костяшками кулака, но змея не пошевелилась.
— Мне скучно! — завыл Дадли и поплелся прочь, громко шаркая ногами.
Гарри встал на освободившееся место перед окошком и уставился на змею. Он бы не удивился, если бы оказалось, что та умерла от скуки, ведь змея была абсолютно одна, и ее окружали лишь глупые люди, целый день стучавшие по стеклу, чтобы заставить ее двигаться. Это было даже хуже, чем жить в чулане, единственным посетителем которого была тетя Петунья, барабанящая в дверь, чтобы тебя разбудить. По крайней мере, Гарри мог выходить из чулана и бродить по всему дому.
Внезапно змея приоткрыла свои глаза-бусинки. А потом очень, очень медленно подняла голову так, что та оказалась вровень с головой Гарри.
Змея ему подмигнула.
Гарри смотрел на нее, выпучив глаза. Потом быстро оглянулся, чтобы убедиться, что никто не замечает происходящего, — к счастью, вокруг никого не было. Он снова повернулся к змее и тоже подмигнул ей.
Змея указала головой в сторону дяди Вернона и Дадли и подняла глаза к потолку. А потом посмотрела на Гарри, словно говоря: «И так каждый день».
— Я понимаю, — пробормотал Гарри, хотя и не был уверен, что змея слышит его через толстое стекло. — Наверное, это ужасно надоедает.
Змея энергично закивала головой.
— Кстати, откуда вы родом? — поинтересовался Гарри.
Змея ткнула хвостом в висевшую рядом со стеклом табличку, и Гарри тут же перевел взгляд на нее. «Боа констриктор, Бразилия», — прочитал он.
— Наверное, там было куда лучше, чем здесь? Боа констриктор снова махнул хвостом в сторону таблички, и Гарри прочитал:
«Данная змея родилась и выросла в зоопарке».
— А понимаю, значит, вы никогда не были в Бразилии?
Змея замотала головой. В этот самый миг за спиной Гарри раздался истошный крик Пирса, Гарри и змея подпрыгнули от неожиданности.
— ДАДЛИ! МИСТЕР ДУРСЛЬ! СКОРЕЕ СЮДА, ПОСМОТРИТЕ НА ЗМЕЮ! ВЫ НЕ ПОВЕРИТЕ, ЧТО ОНА ВЫТВОРЯЕТ!
Через мгновение, пыхтя и отдуваясь, к окошку приковылял Дадли.
— Пошел отсюда, ты, — пробурчал он, толкнув Гарри в ребро.
Гарри, не ожидавший удара, упал на бетонный пол. Последовавшие за этим события развивались так быстро, что никто не понял, как это случилось: в первое мгновение Дадли и Пирс стояли, прижавшись к стеклу, а уже через секунду они отпрянули от него с криками ужаса.
Гарри сел и открыл от удивления рот — стекло, за которым сидел удав, исчезло. Огромная змея поспешно разворачивала свои кольца, выползая из темницы, а люди с жуткими криками выбегали из террариума.
Гарри готов был поклясться, что, стремительно проползая мимо него, змея отчетливо прошипела:
— Бразилия — вот куда я отправлюсь… С-с-спасибо, амиго…
Владелец террариума был в шоке.
— Но тут ведь было стекло, — непрестанно повторял он. — Куда исчезло стекло?
Директор зоопарка лично поднес тете Петунье чашку крепкого сладкого чая и без устали рассыпался в извинениях. Пирс и Дадли были так напуганы, что несли жуткую чушь. Гарри видел, как змея, проползая мимо них, просто притворилась, что хочет схватить их за ноги, но когда они уже сидели в машине дяди Вернона, Дадли рассказывал, как она чуть не откусила ему ногу, а Пирс клялся, что она пыталась его задушить. Но самым худшим для Гарри было то, что Пирс наконец успокоился и вдруг произнес:
— А Гарри разговаривал с ней — ведь так, Гарри? Дядя Вернон дождался, пока за Пирсом придет его мать, и только потом повернулся к Гарри, которого до этого старался не замечать. Он был так разъярен, что даже говорил с трудом.
— Иди… в чулан… сиди там… никакой еды. — Это все, что ему удалось произнести, прежде чем он упал в кресло и прибежавшая тетя Петунья дала ему большую порцию бренди.
Много позже, лежа в темном чулане, Гарри пожалел, что у него нет часов. Он не знал, сколько сейчас времени, и не был уверен в том, что Дурсли уже уснули. Он готов был рискнуть и выбраться из чулана на кухню в поисках какой-нибудь еды, но только если они уже легли.
Гарри думал о том, что прожил у Дурслей почти десять лет, полных лишений и обид. Он жил у них почти всю свою жизнь, с самого раннего детства, с тех самых пор, когда его родители погибли в автокатастрофе. Он не помнил ни самой катастрофы, ни того, что он тоже был в той машине. Иногда, часами лежа в темном чулане, он пытался хоть что-то извлечь из памяти, и перед его глазами вставало странное видение: ослепительная вспышка зеленого света и обжигающая боль во лбу. Видимо, это случилось именно во время аварии, хотя он и не мог объяснить, откуда там взялся зеленый свет.
И своих родителей он тоже не мог вспомнить. Тетя и дядя Никогда о них не рассказывали, и, разумеется, ему было запрещено задавать вопросы. Фотографии его родителей в доме Дурслей отсутствовали.
Когда Гарри был младше, он часто мечтал о том, как в доме Дурслей появится какой-нибудь его родственник, далекий и неизвестный, и заберет его отсюда. Но этого так и не произошло — его единственными родственниками были Дурсли, — и Гарри перестал мечтать об этом. Но иногда ему казалось — или ему просто хотелось в это верить, — что совершенно незнакомые люди ведут себя так, словно хорошо его знают.
Надо признать, это были очень странные незнакомцы. Однажды, когда они вместе с тетей Петуньей и Дадли зашли в магазин, ему поклонился крошечный человечек в высоком фиолетовом цилиндре. Тетя Петунья тут же рассвирепела, злобно спросила Гарри, знает ли он этого коротышку, а потом схватила его и Дадли и выбежала из магазина, так ничего и не купив. А как-то раз в автобусе ему весело помахала рукой безумная с виду женщина, одетая во все зеленое. А недавно на улице к нему подошел лысый человек в длинной пурпурной мантии, пожал ему руку и ушел, не сказав ни слова. И что самое загадочное, эти люди исчезали в тот момент, когда Гарри пытался повнимательнее их рассмотреть.
Так что, если не считать этих загадочных незнакомцев, у Гарри не было никого — и друзей у него тоже не было. В школе все знали, что Дадли и его компания ненавидят этого странного Гарри Поттера, вечно одетого в мешковатое старье и разгуливающего в сломанных очках, а с Дадли предпочитали не ссориться.
В общем, Гарри был одинок на этом свете, и, похоже, ему предстояло оставаться таким же одиноким еще долгие годы. Много-много лет…
Автор книги: Андрей Балакин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Annotation
Попаданец в ГП. Пейринг ГП/ГГ. Как положено.
Балакин Андрей В.
Балакин Андрей В.
Мальчик-который-выжил в теле мальчика-который-выжил
Мальчик-который-выжил в теле мальчика-который-выжил .
Попаданец в ГП .
Парашютисты это хорошо!
У меня две новости. Плохая и хорошая. Плохая то, что мой парашют не раскрылся. Хорошая в том, что я спрыгнул с очень высокого небоскреба. И падать еще довольно долго. Передо мной должна пролететь вся моя жизнь. Но вместо этого летят окна небоскреба. Немного о себе. В качестве некролога. Меня зовут Гарри Поттер. Ха-ха! Смешно вам? Нет, я не волшебник. Я просто мальчик-который-выжил один раз. Парашют уже как-то не раскрывался. Но все обошлось. Удачно зацепился куполом. Как тот Невилл на уроке полетов плащем. Поэтому сломал только руку и обе ноги. Так что чудеса бывают.
Я ведь выжил чудом. Тогда. Но вряд ли чудеса случаются слишком часто. Походу бог мне намекал на что-то. А я не осознал балбес. Ладно, продолжим о себе. Живу в Нью-Йорке. Кстати недалеко от дома где квартира Эммы Ватсон. Даже видел её, издалека. Когда она садилась в свою японскую малолитражку. Один раз. Ничего так девочка. Я бы вдул ей… Но увы. Она слишком ВИП для меня. Даже не удастся обыграть прикол, с моей фамилией Поттер, чтобы подкатить. Меня тупо к ней не подпустят. Много тут таких фанатов вокруг…
Ладно, как вы поняли я парашютист. На параплане люблю летать. Вообще люблю летать. Вот бы в новой жизни стать птицей…
А тем временем земля приближается! Вынужден прекратить репортаж! Прощайте друзья! Шмякс!!!
***
Проснулся я в какой-то больнице… Что?!! Я опять выжил? Я реально Мальчик-который-выживает! Охренеть! Но КАК?! Как это вообще возможно было? От меня должен был остаться кровавый фарш. Странная какая-то больница. Стимпанковская. Никакой аппаратуры. Одни банки и свечи.
– Гарри? Ты выжил? – бросилась ко мне в слезах… Эмма Ватсон?!! Я что попал в рай парашютистов? Или в телепередачу «Звезда! Приколись над лузером!»?
– Привет красотка, – вяло отозвался я: – Где я? И что со мной? Если конечно не трудно сказать…
– Я сейчас спрошу у врача! – шепнула она и чмокнув меня… в лоб, она собралась уходить.
– Эмма! Честно говоря, я рассчитывал на более весомый поцелуй в губы, – ухмыльнулся я: – В честь чудесного спасения Мальчика-который-выжил. Раз уж ты посетила меня ничтожного.
– С какой стати? – возмущенно обернулась Эмма Ватсон: – И почему ты меня назвал Эмма? Ты что забыл, как меня зовут? Может и свое имя забыл?
– А! Ну да, – отозвался я: – Ты эта… Гермиона Грейнджер? А я соответственно Гарри Поттер. Очень мило, что ты меня посетила. Даже не надеялся… Просто праздник какой-то! Ради этого стоило свалиться с небоскреба.
– С какого небоскреба? Ты дал Рону полетать свою новую метлу, а сам сел на его старую. А она сломалась. И ты грохнулся с высоты!
– Прикольная версия событий. Я так понимаю, что у нас тематическая вечеринка про квиддич? Как же я все-таки выжил? Не просветишь?.. Гермиона. Кстати ты выглядишь моложе. Грим?
– Какой Грим? Нет тут никакого Сириуса! Он уехал из Англии.
Вот так я с корабля на бал попал! Видать очень пафосная вечеринка. Если наняли Эмму Ватсон ролеплеить Гермиону. А нафига меня подтянули? Я даже не похож на Редклифа. Ради подлинности? Кстати Редклиф им бы обошелся дешевле Ватсон. Ну да, подлинный Гарри Поттер. Ну и что? Непонятно, зачем было ради этого тащить меня из госпиталя…
Я начал шевелить руками и вглядываться в них. Оп-па! Ручки-то не мои! Кажись… кажись теперь я понимаю, КАК я выжил. Путем реинкарнации. Но боже мой! Неужели пошлое попаданчество в Гарри Поттера? Как в фанноном фике? Дела-а-а… Хотя в моем положении есть свои положительные стороны. Помфри меня быстро поднимет на ноги. Я смогу летать!!! Без парашюта! И последнее по порядку, но не по значению. Я смогу отодрать Эмму Ватсон! Тьфу. Гермиону!
Или не смогу? А чего я распыхался? Она помнится, канонному Поттеру не давала. Её привлекали парни покрупней. Такие, как я был… раньше. В прошлой жизни. То-то я спутал подростка Гермиону со взрослой Ватсон! Пропорции моего тела сменились. Я съежился. Изрядно. Стоп! А может все-таки меня разыгрывают? Может все это мистификация?
***
Это ни фига не мистификация! Такое рыжее чмо, которое обломало своим появлением сразу все три моих текущих мечты, нарочно не придумаешь! Как Поттер умудрился подружиться с таким крутым обломщиком? Стоило Рону только войти, как он сразу разбил бутылку с костеростом, лишив меня шанса на быстрое выздоровление. И заявил, что от испуга он типа тоже неудачно приземлился на моей Молнии. Короче она сломана. Две мечты долой пока! А потом эта паскуда никак не хотела уйти, оставив меня с Гермионой тет-а-тет. Он нудил свои бессмысленные слова, в стиле капитана Очевидность. Он невыносимо скучный чел.
– Рон! Пошел вон! – простонал я: – А то я не вынесу и прибью тебя. Видеть тебя не могу.
– Ты меня еще не простил? – удивился Рон. Герою положено быть всепрощающим. И толерантным к чужой чмошности.
– Ладно, пошли Гермиона! – потянул он девушку за руку: – Гарри сейчас очень раздражительный…
– А вас Гермиона я попрошу остаться! – холодно сказал я: – Меня раздражает только рыжий.
– Парню и девушке неприлично оставаться наедине! – выдал перл рыжий.
– И поэтому ты хочешь сам с ней наедине остаться? Сочувствую, что ты даже не считаешь себя парнем, – усмехнулся я: – Нелегко наверное чувствовать себя таким лузером? Рон твоего мнения никто не спрашивает. Просто пошел вон! Гермиона не бойся, я сейчас не опасен. У меня еще кости в ногах не срослись.
Обиженный Рон убежал. Гермиона нерешительно посмотрела на меня.
– Ты чего такой грубый? Рон же твой друг?
– Он приносит неудачи! Я живу слишком экстремальной жизнью, чтобы позволить себе дружбу с неудачником! – твердо ответил я: – Ты хоть понимаешь, что мне удавалось выживать раньше только за счет невероятной удачи?
Я действительно очень суеверен был, как всякий экстремал. Как не планируй трюк, а все равно без удачи не обойтись. И экстремалы как чумы, избегали неуклюжих неудачников, способных убиться на равном месте.
– Он разбил мое зелье! И теперь кости не срастутся. Сломанные по его вине! Но этот урод ничего не упустил. Он еще и мою метлу сломал. Но мало ему этого. Он еще решил меня лишить удовольствия общения с тобой. Может у него такая миссия? Окончательно изгадить жизнь Гарри Поттеру? Как? Как я с ним мог подружиться? Он же нам с тобой одни неудачи приносит!
– Не впутывай меня! Мне он не ломал ничего… В смысле метлу.
– А что ломал? Судьбу?
– Заткнись! Что за пошлые намеки?
– Тебя он только послал в туалет с троллем. Где тролль сломал всю сантехнику. И притащил в нашу спальню упиванца Петигрю. Из-за которого потом ел твой мозг насчет твоего кота. Ты же спасала ему жизнь. В тех же драконьих силках. Может пусть бы он сдох в тентаклях?
– С ума сошел из-за своей метлы? – охнула Гермиона: – Да Рон не гений. Неуклюж. Но он милый.
– Милый?! Теперь я точно его убью! Как он посмел тебе приворотное подливать?
– Ты о чем?
– Как еще можно называть милым такого урода? Тут явно магия.
– Гарри не сходи с ума. Вы еще помиритесь.
– Раньше Крам на горе свистнет! Эмма, я не намерен тобой ни с кем делиться!
– Ты опять бредишь? Кто такой Крам?
– Да так. Олух один.
– И кто же такая эта Эмма? Почему ты постоянно нас путаешь?
– Знакомая одна… Очень красивая.
– И как она выглядит?
– В зеркало посмотри и увидишь. Она твоя копия. Двойник. Эмма Ватсон.
– Издеваешься?
– Ничуть! Она реально твой двойник. Только постарше немного. И прическа короткая.
– Она волшебница?
– Нет. Просто красивая и богатая девушка. Жила недалеко… Да что толку о ней говорить? Я на нее запал только из-за сходства с тобой!
– Я хочу её увидеть. Это так интересно увидеть своего двойника!
– Она уже переехала!
– По-моему ты врешь. Почему ты не хочешь нас знакомить?
– Я ей не представлен! И вообще она моя воображаемая подруга! Зачем тебе двойник? Зеркала тебе мало?
– Хочешь сказать, что стоит мне коротко постричься, и я тоже стану красоткой?
– Не-не-не! Тебе так еще лучше идет! У тебя роскошные волосы! Это ведь не парик?
– Ты точно издеваешься! Ладно, я схожу, скажу, что у тебя кончился костерост… Не переживай! Скоро будешь опять наслаждаться его вкусом.
– К чему ехидство? Нормальный горький вкус. Кальцекс и то хуже. Только его обычные люди пьют месяцами. А тут несколько часов всего…
***
Рыжий меня реально решил достать! Стоило только вылезти из постели и вернуться в Нору, как он опять мне проходу не дает своим нытьем. Кстати мне метлу как-то отрепарили. Не иначе Дамблдор подсуетился со своей могучей палочкой. Большой мастер трансфигурации. И Рон считает, что проблема исчерпана. И теперь можно опять не давать мне жизни.
– Джинни! Ну почему ты нормальная такая девочка? Говоришь лаконично и по делу! А твой братец страдает словесным поносом? – пожаловался я сеструхе младшей: – Да еще таким противным ноющим голосом? Как он меня достал уже… Капитан Очевидность!
– Это он считает, что так извиняется. Чувство вины? – пожала плечами Джинни.
– Метко! – кивнул я: – Но форма извинениями ужасна. Почему он не такой как ты? Хотя он не такой как все ваши… Впрочем близнецы тоже ужасно болтливы. Но хоть по делу говорят.
– Рон и Гермиона два сапога пара! Оба зануды.
– Это ты зря! Гермиона тоже по делу всегда говорит. Она умная.
– Я тоже умный! – обиженно заныл, подкравшийся Рон: – А Джинни молчит, потому что стесняется тебя! А так она тоже болтливая! Просто она в тебя влюбилась…
Джинни влепила братцу пощечину и убежала. Я покачал головой.
– Ты реально удод! Вот про это я и говорю. Лучше молчи, тогда точно за умного сойдешь.
– Давай в шахматы?
– В задницу засунь свои шахматы! Дай отдохнуть от тебя. Лучше вообще не приближайся ко мне! И к моей метле! Я лететь пошел…
Метла конечно не самый удобный девайс для полетов. Но чувство полета дает весьма неплохое. Я реально подсел на это. Хотя меня после падения пытались ограничить в полетах родаки рыжего. Но я пропустил их пожелания мимо ушей. Небо меня зовет! Инструмент оказался норовистый, но вполне управляемый. Если наловчиться. Главное яйца беречь. Для этого там есть удобные упоры для ног.
Вообще для полетов на метле нужно быть неплохим гимнастом. Типа как на турнике работаешь. Или брусьях. Так что мускулы у моей тушки водились. В отличие от роста. Но ничего. Я уже выяснил, что зелья роста существуют. Можно за пару месяцев себе десяток сантиметров прибавить. И мышцы нарастить тоже есть еще возможности. Зелье силы рулит! Не такое как у Астерикса. А типа как анаболики волшебные. Хотя такое как у Астерикса тоже вроде есть. Допинг силы от друидов. Интересно, а если туда добавить молоко единорогов, я смогу клонироваться? Было бы прикольно. Типа как Наруто, размножиться. Зерг раш!
Как я понял сразу, когда Гермиона упомянула Сириуса, но не узнала кто такой Крам, то я летом перед четвертым курсом. И на чемпионат еще не ездили. Налетавшись в волю, я спланировал рядом с читающей под деревом Гермионой.
– Гермиона? У меня вопрос!
– Только не морочь мне опять голову своей внезапной любовью!
– Вообще-то я про зелья хотел спросить. Но если ты хочешь поговорить за любовь…
– Нет!
– Тогда такой вопрос. Если в зелье силы друидов добавить молоко единорога, я смогу клонироваться?
– Ха-ха! Очень смешно. Я тоже видела этот фильм. Но вообще тупая идея. Зелье не может настолько принципиально поменять эффект. От одного ингредиента.
– А ты проверяла?
– Нет конечно! Ты знаешь сколько стоит это зелье? А молоко? Кстати молоко используется в зелье роста, о котором ты говорил. Зачем тебе рост?
– Как зачем? Чтобы тебе понравиться! Ты же рослых мальчиков любишь?
– Тьфу на тебя! Мы только друзья.
– Как-то нелогично. Вот если бы ты сказала, что мы враги, я бы понял, почему нельзя любить. Да и то Ромео с Джульеттой наплевали. И полюбили. И возраст был не помеха.
– Они плохо кончили!
– Я не Ромео! Я удачливый! Я хорошо кончу! Многократно кончу…
– Совсем чокнулся. Прекрати эти пошлости говорить! Кстати забери свои очки. Я их починила. Как ты вообще без очков ходишь?
– А зачем? У меня вроде наладилось зрение, – пожал я плечами, примеряя очки. В них зрение сразу ухудшилось.
– Точно! У меня зрение поменялось. От падения. Надо либо новые очки, либо вообще без них. В принципе у меня терпимое зрение. Дальнозоркость образовалась. Вдаль хорошо вижу, а вот перед глазами немного мутно. Читать проблемно. Нужны очки для чтения.
– Но у тебя раньше была близорукость! – удивилась Гермиона.
– Глазное яблоко поменяло форму? Магия короче! – отмахнулся я.
– А ну стой! – Гермиона начала вглядываться в мой шрам и гладить его рукой. Я расплылся в улыбке и попытался её поцеловать. Она возмущенно оттолкнула меня.
– Я не в это смысле тебя глажу дурак! У тебя шрам как-то изменился. Светлей стал.
– Круто! – обрадовался я. Неужто кресстраж вместе с душой старого Гарри исчез? А то соваться под аваду мне всегда казалось тупой идеей: – Еще немного подрасту, и твое сердце не устоит передо мной красотка!
– Ты можешь быть серьезным?
– Я максимально серьезно.
– Тогда не смей дразниться!
– С каких пор красота стала оскорблением?
– Это когда она есть! А когда нет, это обидно.
– Но ты реально красотка! – возмутился я: – Что у тебя за комплексы такие? Кто тебе внушил, что ты уродина? Покажи мне этого гада! И я его вызову на дуэль!
Чемпионат по квиддичу.
Никаких страшных снов мне не снилось. Верней снились. Но не про Волди и Хвоста. Мне опять снилось мое падение с небоскреба. Сцена получилась похожей на фильм «5 элемент». Только вместо Лилу лечу я. И пробив крышу летящей малолитражки, влетаю в машину Эммы Ватсон. А она ролеплеит под Брюса Уиллиса. Гордона этого. Типа «есть кто живой?». А потом за нами погнались упиванцы на метлах. А мы улетали среди зданий. Чудеса на виражах! Пока не врезались в большой фургон Макдональда. И не завязли в огромной куче гамбургеров. И Эмма тонет в бигмаках, только одна рука торчит. Я в отчаянии кричу «Эмма! Эмма!»…
– Гарри! Гарри! – толкала меня в плечо Эмма Ватсон: – Просыпайся!
– Эмма? Ты живая? Слава богу… – затряс я головой, прогоняя сон.
– Опять Эмма? Я Гермиона!
– Извини, кошмар приснился.
– Шрам болит?
– Жопа болит! Мне приснилось, что я свалился в твой автомобиль с небоскреба…
– Какой автомобиль? Опять бред несешь? Быстро умывайся и завтракать.
Я немного вернулся в реальность, пока Гермиона толкала Рона. Точно. Гермиона уезжала встречаться с родителями своими. На пару дней. А теперь мы собираемся на чемпионат. Умывшись, я позавтракал со всей рыжей компанией и поплелся к порталу. По дороге встретили семейку Диггори. Папаша ужасно горд, что его сын такой красавчик. Весь на позитиве! Девки наши сразу стали ему глазки строить.
– Кто-то говорил, что ей любить рано? – прошипел я на ухо Гермионе: – И что она не любит рослых мальчиков? А чего тогда глазки строишь Седрику?
– Гарри прекрати! Еще мне твоей ревности не хватало! – тихо фыркнула Гермиона.
Полет на портале был экстремальным. Мне понравилось. Чего писали фанаты в своих фанфиках, как плохо перемещаться волшебством? Это весьма круто! Разве что готичным нытикам это может не понравиться. Им вообще ничего не нравиться в мире живых. Но эта история как бы готичная изначально. И готы считают её своей вотчиной. Мне понравился и полет сквозь подпространство и даже приземление плашмя, на мягкую травку. Все же не асфальт. И не бетон.
Гомоседрик сразу протянул мне руку, чтобы помочь встать. Я с презрением её оттолкнул и встал прыжком со спины в вертикальное положение. Я этот трюк давно отработал. А в теле мелкого Гарри это еще проще.
– Девочкам надо руки подавать Седрик! Девочкам! – наставительно сказал я, подавая руку стонущей Гермионе. Седрик смутился и подал руку Джинни.
Наконец начались сцены отраженные в фильме. А то до этого я все терялся, что происходит. За прошлую неделю, которой не было в фильме я, успел уже и на шопинг смотаться, и палочку опробовать, под нытье Гермионы «Нам нельзя летом колдовать!». На шопинге я закупился зельями роста и силы. Все-таки попробую добыть в Хогвартсе молоко единорога. В виду грядущего турнира, техника клонирования для меня весьма актуальна. Как-то не хочется с Хвосторогой танцевать смертельный танец среди камней. Может не так повезти, как киношному Гарри.
Заодно проверил в зоомагазине, мог ли я говорить со змеями. Оказалось ни фига не могу. Никакой я не змееуст. Печалька. А еще была проблема найти дилеров делать ставки на будущие игры. В волшебном мире это не очень приветствуется. Слишком много пророков развелось. В основном это лохотрон. Гоблины как универсальный инструмент, решающий все проблемы в фанфиках себя не оправдали. Они только охраняют сейфы, которые сдают в аренду. И еще менялы. Никакой кровной магии и прочих услуг. Они даже колдовать не могут. Просто чуваки тупо любят деньги. Золото.
Так вот, посмотрев, что над лагерем болельщиков летают десятки метл, я быстро вытащил из сумки свою метлу и увеличил в размерах. После чего тоже взлетел. Хотя Артур пытался мне запретить. Охота мне было толкаться в толпе? Вместо этого я начал под завистливыми взглядами бредущих рыжих и возмущенный Гермионы, нарезать над ними круги. Пока они не добрели до палатки. Палатка меня впечатлила. Если бы у меня такая палатка была, я бы и дом не стал заводить. Зачем?
– Гермиона! Когда поженимся, я куплю нам такую же палатку! – восторженно заявил я лохматой подруге: – Мы будем в ней жить и детей плодить!
– Гарри заткнись! – покраснела Гермиона.
– По-моему ты влюбился Гарри? – ехидно спросила Джинни.
– Каюсь, грешен, – вздохнул я.
– Мы только друзья! Хватит чушь нести! Не смущай меня.
– Я растоплю твое ледяное сердце, Белль! Жаркими поцелуями!
– Только попробуй! – прошипела Гермиона, достав палочку: – Я тогда тоже забуду о запрете на колдовство летом. Хватит надо мной издеваться.
***
– Папа? Мы еще долго будем подниматься? – ныл рыжий, пока мы шли по лестнице на верхний ярус. А я с тоской думал, почему Гермиона не воспринимает меня всерьез? Тоже мне цаца! Чего она строит из себя? Ладно бы Эмма Ватсон! Она истомлена поклонниками, славой… а эта чего воображает? Я же тут вроде ролеплею крутого випа? Избранного! Конечно, когда я заявил себе о цели её трахнуть, я не имел в виду насилие. Мне подавай искреннюю любовь! Чувства важней секса. Секс это банально. Милота рулит! Но она на меня ну никак не реагирует…
– Скажем так! – вмешался в нытье шестого длинноволосый блондинистый педик, идущий ярусом ниже нас: – Когда пойдет дождь, вы первыми об этом узнаете!
Мелкий блондинистый клон Доктора Зло угодливо захихикал. Хотя нет. Правильней говорить Доктор Педик. Какое он Зло?
– А вы вторыми! – фыркнул я: – Должен заметить мистер Малфой, что наши места будут удобней. Вам придется голову задирать, что бы пялиться на нас, а мы на вас будем смотреть сверху вниз. И поплевывать…
– Наслаждайтесь жизнью пока можете! – сердито прошипел обиженный педик.
– Постараюсь насладиться, спасибо на добром слове, – кивнул я презрительно и потащил Гермиону за руку подальше от этого цирка уродов. А то еще нахамят слишком, придется в драку лезть. А настроения сейчас нет для махача со злобными неудовлетворенными педиками.
***
– Краму нет равных! – пузырился после матча Рон в палатке Уизлей: – Он как птица летал…
Я ревниво покосился на Гермиону. Какого хрена этот утырок так рекламирует моего конкурента за её сердце?
– Рон ты по-моему влюбился? – лаконично прокомментила Джинни. Я пожал ей руку с благодарностью.
– Как всегда метко!
Та сразу покраснела. Она и правда неровно ко мне дышит? Надо с ней осторожней. Мордашка у нее не очень. Если Рон страшный, то с чего сестре быть красоткой?
– Рон заткнись! – повернулся я к воющему шестому: – Подумаешь мужик на метле летать умеет. Чего разорался? Не все же такие придурки как ты? Я вот не хуже этого мордоворота летаю.
– А ты видел?..
– Стойку на руках? Подумаешь! Дешевые понты. Я тоже так смогу, – пожал я плечами: – Мне даже легче. Я не такой жирный как этот боров.
Процесс опускания величия Крама ниже плинтуса прервал ворвавшийся Артур Уизли, находящийся в состоянии паники.
– Немедленно к порталу! Это пожиратели смерти!
Я сразу вспомнил эту глупую сцену из фильма. Нет, снято конечно гениально, но не отменяет накал тупости происходящего. Особенно тупости Гарри Поттера. Даже стыдно было за своего тезку. Во-первых, этому барану благим матом в ухо истерично орали «Это пожиратели смерти!!!», а он потом тупо задавал дебильный вопрос «Кто были эти люди?». Идиот какой-то…
Во-вторых, когда ему Гермиона объясняет что оказывается знак в небе это Темная Метка, то зритель сразу понимает, что Гарри Поттер дебил по жизни, если до сих пор не интересовался вопросом, кто же это убил его папку и мамку. Что за организация и каковы их особенности? Темная метка это же такой баян, что просто стыдно не знать. Позор моей фамилии!
Я опять тормознул Гермиону за руку, когда она дернулась бежать и начал из сумки вытаскивать метлу.
– Гарри не время летать!
– Гермиона, возможно я тебя удивлю, но летают не только ради удовольствия. Это еще и транспортное средство. Я не хочу, чтобы нас затоптали с тобой в толпе придурков паникующих. Повернись ко мне лицом и обними меня.
– Как обнять? – растерялась девушка.
– Нежно! Но крепко, – сказал я, просовывая между нашими ногами метлу: – Поехали!
Молния резко стартовала вверх и Гермиона завизжав от испуга, обхватила меня не только руками но и ногами, за торс. Я довольно ухмыляясь, рулил в сторону нашего башмака портала. Мы прибыли туда самыми первыми конечно.
– Почему ты не стал спасать Джинни? – начала мне полоскать мозг Гермиона, ожидая остальных Уизли: – Почему меня?
– Потому что у Джинни целая туева хуча родственников там! А ты одна. И вообще я уже один раз её спасал. Пусть теперь родственники заботятся хоть немного о ней. Она и так уже нервно реагирует на меня. И вообще сколько можно объяснять тебе? Когда я падал с метлы, передо мной промелькнула вся жизнь. И я понял, что ты для меня самое дорогое в ней! Я тебя люблю!
– Врешь!
– Ну не знаю, как тебе еще объяснить, – вздохнул я: – Песню тебе спеть что ли?
– Спой!
– Придумаю спою. Пока место не подходящее. Вон Уизли бредут уже… Кстати ты так классно меня обнимала в полете! Очень возбуждающе. Надо будет повторить.
– Я просто испугалась придурок! Ой! Смотри, кто-то Темную метку запустил в небо!
– Вижу. Вижу. Прикольная иллюминация!
– Ты стал такой…
– Какой? Влюбленный?
– Циничный!
– Это потому что ты меня не целуешь!
Вступление в Хогвартс.
Всякий Хогвартс начинается с одноименного Экспресса.
– Ты должен написать письмо Сириусу! – с интригующей миной сказала Гермиона, оторвавшись от газеты.
– Почему ему? – удивился я: – Давай я тебе напишу? Больше толка будет. Где мы и где тот Сириус?
– А мне зачем писать? – растерялась Гермиона.
– Ну, иногда в письменном виде до тебя информация лучше доходит, чем в устном, – усмехнулся я: – Говорят женщина любит ушами. Но ты похоже любишь глазами. Когда читаешь. Спасибо за идею! Отличная мысль! Начнем с тобой роман по переписке.
– Придурок!
– Ты ко мне несправедлива! Почему я за гениальные мысли удостоен придурка, а Рон за любую тупую банальность сразу гений?
– Давайте вы не будет впутывать меня в свои споры любовнички? – ядовито сказал Рон, отвернувшись в окно.
– Мы не любовники! – возмутилась Гермиона.
– Сладенькая моя! Ты разбиваешь мое сердце! – простонал я. Дверь открылась.
– Тележка со сладостями! – сказала тетка, загруженная сладкой ношей.
Мы захихикали.
– У нас тут и так слишком слащаво! – фыркнула Гермиона: – Попы слипнутся.
– Не слипнутся! – вскочил Рон и жадно начал заказывать: – Мне пачку Друблс, еще вон ту лакричную палочку! Еще тыквенный пирожок. Два тыквенных пирожка! А еще… тьфу! Я уже на вокзале деньги потратил. Мне только Друблс.
– Два тыквенных пирожка! – раздался хихикающий голос из коридора.
– Ну вот, уже дразнятся, – проворчал Рон, отворачиваясь к окну с пакетиком драже. Я встал и выглянул. Никто не дразнился. Просто три девочки делали заказ. И увидев меня умильно заулыбались. Я популярен! Даже у этого интернационала. Негритянка, китаянка и белая. Стоп! Это же знаменитая Чжоу Чанг и Ко! Зазноба Гарика. Так себе девочка. Сильно на любителя китайских прелестей. А вон та белая ничего так. Даже не знаю кто такая. Тоже призывно лыбится. Мне вспомнился кадр из фильма, где эти же самые девчонки смотрят на Избранного с отвращением, когда Гарик пытается к ним подойти и пригласить на бал. Отпугнули бедного Гарика. Стервы. А чего так-то? Странно…
– Тебе чего-нибудь сладенького? – спросила продавщица.
– Спасибо у меня уже есть одна сладенькая штучка! – усмехнулся я, ныряя обратно в купе.
Я задумчиво сел, анализируя факт изменчивости моей славы. То Гарри популярен, то нет… что за притча такая?
– Нашел новую даму сердца? – фыркнула Гермиона: – Чего завис? Ну вот! Теперь он улыбается глупо! Ушел в себя просьба не беспокоить.
Я к этому времени закончил анализ ситуации с этими девчонками. Все довольно просто оказалось. В том кадре с Гарри шел прицепом ноющий Рон! Это на него с таким отвращением реагировали девочки! А я все еще популярный парень! Гарри просто Рончик подставил тогда. Воистину не стоит связываться с лузерами! Надо будет как-то избавиться от этого позорного эскорта. Он мне всю харизму порежет! Хуже чем Креб и Гойл Малфою. Хотя может блондинистому такая свита только в плюс? Он на их фоне выгодно смотрится. Как бриллиант в оправе. Но так поступают только никому неизвестные лузеры. Я же Звезда! Гарри Поттер! В данном контексте, мне можно не париться насчет выгодной подачи внешности. У меня есть свой узнаваемый стайл. Для меня как Избранного важна кавайность свиты. Я типа король. А короля играет свита. Королю не обязательно быть красивым. По нему судят о качестве свиты. Свита и оправа это противоположные понятия. Вот Малфой никому не известный лошара. Ему нужно оправа. А мне нужна крутая свита! Вот Гермиона это крутая свита. А Рон не вписывается…
– Может, уже кончишь мечтать? – раздраженно спросила Гермиона: – Чем тебя так китаянка приворожила? Аж слюни уже пустил…
– Кто? – удивился я: – Вообще-то я о тебе думал…
– Врешь! У тебя был отсутствующий взгляд! А на меня ты не смотрел.
– Не веришь ты мне, – покачал я головой: – Потому я и мечтал об альтернативной Гермионе. Которая верит в меня!
– Об своей Эмме что ли?
– А кто такая Эмма? – вмешался Рон.
***
Делегации других школ прибыли сразу. В первый день, как в фильме, а не в фанфиках, где они приезжали чуть ли не на месяц позже. И это было не очень хорошо для меня. Не успел осмотреться толком. Адаптироваться. Хотя может пристроюсь за компанию с прибывшими на экскурсии по замку? Как местная достопримечательность. МКВ-ГП.
Вначале пошли шармбатонки. И Рон был потерян для мира. Все-таки он натурал? А я его уже за педика держал.
– Я обожаю их походку! – пролепетал рыжий, пуская слюни.
– Их там учат ходить как шлюх? – недовольно проворчала Гермиона себе под нос: – И под платьем нет лифчиков! Вон соски торчат от возбуждения! Срамота…
– Да. Вижу. Я тоже заценил! – улыбнулся я: – Няшные девочки.
К моему сожалению, когда пошли крепкие мальчики из Дурмштранга, то уже была потеряна для мира Гермиона. Небось вся взмокла от этих половецких плясок? Нехорошая девочка! Но я не стал над ней стебаться. Только проворчал, что потерял обоих своих друзей. Распалось крепкое Золотое Трио из-за залетных гостей. Гермиона даже не обратила на мое ворчание внимания, сверкая глазами на крепких мальчиках. С физкультуркой у них похоже все нормально. Мне кажется я теряю пациентку! Ничего, я начал уже курс зелий роста. Скоро подтянусь. Приду в форму. Как бы еще надоить молока единорогов? Где взять лихую девственницу?
***
Моим сталкером по Запретному лесу согласилась поработать Луна Лавгуд. К Хагриду я решил не обращаться. Он стукач и трепло. В виду того, что друзей-помощников я окончательно утратил, мы с Луной образовали крепкую команду сталкеров. При моей двухспальной мантии-невидимке, метле, и карте Мародеров, мы могли спокойно затевать самые дальние экспедиции. Причем Луна даже не была моей фанаткой. И помогала чисто от скуки. С ней больше никто не водился. Мы друг в друге почуяли родство душ экстремалов. Товарищей. Стальной дуэт.
И пока Гермиона как поджаренная носилась в библиотеке, собирая информацию по Дурмштрангу, а Рон пускал слюни на диване, очарованный вейлами, я исследовал с юной блондинкой Запретный лес, на предмет ништяков по вечерам. Кстати мой папаша-олень не мало покуролесил по лесу и отразил часть Запретного леса в кроках на карте Мародеров. С заметками. А я думал там только замок как в фаноне. Но там были отмечены и тропы единорогов и логово акромантулов. И даже Снейп с Хагридом регистрировались в лесу на карте, когда бродили там в поисках чего-то. А вот животные уже не высвечивались. Так что единорогов нам пришлось вылавливать самим. Сидя в засаде.
– Гарри? – прошептала томно Луна, сидя со мной в обнимку: – Ты в меня случайно не влюбился?
– Не-а! Я в Гермиону влюблен, – честно ответил я.
– Это хорошо, что ты такой честный, – кивнула блондинка: – Не стал морочить девушке голову. А почему ты не с ней время проводишь?
– Она меня пока не любит, – печально прошептал я: – Она сейчас облизывается на мальчиков из Дурмштранга. Мне еще подрасти надо.
– Не любит? – удивилась Луна.
– Не любит! – сокрушенно кивнул я: – Не целует.
– Это не хорошо. Мальчиков надо целовать, если любят! – резюмировала Луна: – А то они упадут духом. Хочешь я тебя поцелую?
– А давай! – согласился я. Мы поцеловались.
– Погоди. Но ведь ты меня не любишь? – всполошилась Луна, после поцелуя: – Наверное это неправильно?
– Зато приятно. Ведь приятно?
– Приятно, – согласилась Луна. Мы еще раз поцеловались. Потом еще раз…
– Так, хватит! – хрипло сказал я: – А то нас единороги не подпустят, если слишком увлечемся. Ты слишком привлекательная девочка. Я уже теряю контроль над собой.
– Так я все же тебе нравлюсь?
– Конечно нравишься.
– Но ты меня не любишь? А что такое любовь?
– М-м-м… сложный вопрос однако, – вздохнул я: – Думаю, этот феномен состоит из двух частей. Это и готовность помогать человеку бескорыстно. И еще готовность с ним целоваться.
– Так я что? В тебя влюблена Гарри? – удивилась Луна: – А мне казалось, что это более яркое чувство…
– Гм… мы скорей друзья, – неуверенно ответил я: – Любовь и правда более сильное чувство. Там готов сносить препятствия на пути к цели.
#реал
Еду в автобусе, смотрю — кто-то листву палит, прямо во дворе дома, а это же теперь запрещено. Чёт вспомнил.
Есть у нас на филфаке традиция отмечать народные праздники, а то зря, что ли, фольклор сдавали. Конечно, в гробу вокруг города никого не обносят, что лично я считаю огромным упущением, но и так неплохо.
А на Масленицу Масленицу же сжигают во дворе корпуса. А это же сейчас низзя.
Короче, декан у нас с кем-то договорился, и теперь на Масленицу у нас дежурит пожарная машина. Пожарные приезжают минут за десять до поджога, дожидаются прогорания чучела, жрут блины, пьют чай и уезжают.
Со стороны, наверное, смотрится очень странно — толпа студентов с блинами, кто-то по приколу напялил костюмы, ленточки, смех и пофигистичные пожарные. Не представляю, как происходил диалог декана и начальника части.
— Нет, это пожароопасно, посмотрите там передачи про Масленицу.
— Вы недооцениваете силу традиций и общей филфаковской упоротости.
— Всё равно не могу, даже на полчаса раз в год. Зачем вам это вообще? Это опасно!
— Это мы ещё перестали пускать с горок горящие колёса.
— Что?
— Что?
— ЧТО вы перестали делать?
— А ещё у нас есть блины! :3
На основании Вашего запроса эти примеры могут содержать грубую лексику.
На основании Вашего запроса эти примеры могут содержать разговорную лексику.
Перевод «Мальчик-Который-Выжил» на английский
Гарри Поттер, Мальчик-который-выжил, рад тебя видеть
Мальчик-Который-Выжил из альтернативной вселенной.
A creature from an alternative universe.
Мальчик-Который-Выжил — такой же, как и все
Ты ведь будешь жемчужиной его коллекции; ‘Мальчик-Который-Выжил‘… или как они тебя теперь называют ‘Избранный’»
You would be the jewel of his collection; ‘the Boy Who Lived‘… or, as they call you these days, ‘the Chosen One.’
Мальчик-который-выжил вернулся — теперь ему уже 34.
Гарри Поттер, Мальчик-который-выжил, говорит, что Волдеморт вернулся
И теперь… и теперь он… мальчик-который-выжил отдаёт своё состояние от дяди-основателя будущему Салема, начиная от реставрации нашего любимого храма.
And now… and now this… best-of-all boys… has dedicated his fortune from our beloved founder to the future of Salem, starting with the restoration of our beloved Meeting House!
Результатов: 7. Точных совпадений: 7. Затраченное время: 45 мс
Documents
Корпоративные решения
Спряжение
Синонимы
Корректор
Справка и о нас
Индекс слова: 1-300, 301-600, 601-900
Индекс выражения: 1-400, 401-800, 801-1200
Индекс фразы: 1-400, 401-800, 801-1200
The boy who survived.
In this sentence, it is implied that there was a life threatening «event» which the «boy» was able to live through. The reference time is the «event».
The boy who lived.
This sentence may have different meanings depending on context. On its own, it merely means «the boy was alive». The reference time is dependent on additional context. The boy may now be alive or dead. If you were to say
The boy who lived through the plane crash.
it would be equivalent to «survive».
answered Nov 30, 2016 at 20:46
1
You must log in to answer this question.
Not the answer you’re looking for? Browse other questions tagged
.
Not the answer you’re looking for? Browse other questions tagged
.
The boy who survived.
In this sentence, it is implied that there was a life threatening «event» which the «boy» was able to live through. The reference time is the «event».
The boy who lived.
This sentence may have different meanings depending on context. On its own, it merely means «the boy was alive». The reference time is dependent on additional context. The boy may now be alive or dead. If you were to say
The boy who lived through the plane crash.
it would be equivalent to «survive».
answered Nov 30, 2016 at 20:46
1
You must log in to answer this question.
Not the answer you’re looking for? Browse other questions tagged
.
Not the answer you’re looking for? Browse other questions tagged
.
МАЛЬЧИК-КОТОРЫЙ-ВЫЖИЛ контекстный перевод на английский язык и примеры
| МАЛЬЧИК-КОТОРЫЙ-ВЫЖИЛ контекстный перевод и примеры — фразы |
|
|---|---|
| МАЛЬЧИК-КОТОРЫЙ-ВЫЖИЛ фразы на русском языке |
МАЛЬЧИК-КОТОРЫЙ-ВЫЖИЛ фразы на английском языке |
| Мальчик-который-выжил | The Boy Who |
| МАЛЬЧИК-КОТОРЫЙ-ВЫЖИЛ контекстный перевод и примеры — предложения |
|
|---|---|
| МАЛЬЧИК-КОТОРЫЙ-ВЫЖИЛ предложения на русском языке |
МАЛЬЧИК-КОТОРЫЙ-ВЫЖИЛ предложения на английском языке |
| Ты — мальчик, который выжил. | You’re the boy who lived. |
| — Мальчик-Который-Выжил Ну да, а ты | Yeah, and you’re Ginny |
| — Мальчик-Который-Выжил, а не умер! | Not died. Duhh |
| Мальчик-Который-Выжил — такой же, как и все | The Boy Who Lived is only flesh and bone |
| Гарри Поттер, Мальчик-который-выжил, рад тебя видеть | Harry Potter, The Boy Who Lived It’s good to see you again |
| Гарри Поттер, Мальчик-который-выжил, говорит, что Волдеморт вернулся | Harry Potter, the boy who beat Voldemort now says he’s back! |
| Ты Мальчик-который-выжил! | You’re the Boy Who Lived! |
| Мальчик-который-выжил! | The Boy Who Lived |
| Мальчик, Который Выжил. | The Boy Who Lived. |
| И теперь… и теперь он… мальчик-который-выжил отдаёт своё состояние от дяди-основателя будущему Салема, начиная от реставрации нашего любимого храма. | And now… and now this… best-of-all boys… has dedicated his fortune from our beloved founder to the future of Salem, starting with the restoration of our beloved Meeting House! |
Глава 1
Гарри Поттер, герой всего магического мира, а по совместительству еще и одиннадцатилетний мальчик — крепко спал. Его рот приоткрылся, а волосы разметались по подушке. Время от времени с его губ слетали странные шипящие звуки. Он дергался и стонал во сне, было видно, что снится ему что-то очень неприятное.
— С дороги девчонка, мне нужен только он!
— Нет, не трогай Гарри, лучше убей меня!
— Авада кедавра!
Вспышка слепящего зеленого света и тишина. Затем над мальчиком, лежащим в детской кроватке, склоняется страшное безгубое лицо с горящими красными глазами. Некоторое время глаза изучают мальчика, который лежит, тихо не шевелясь.
— Ну почему все так сложно? — вздыхает человек с палочкой в руках. — Авада кедавра…
Гарри вскочил, неосознанным движением приложил ладонь к пульсирующему шраму. Нашарил на маленькой тумбочке свои очки, надел — без них он чувствовал себя неуютно. Опять ему приснилось, как Волан-де-морт убивает его мать. Ему был всего год, когда это случилось, но сны преследовали его постоянно.
Гарри невесело улыбнулся, начиная одеваться. Несмотря на то, что несколько месяцев назад к ним домой заявилась супружеская чета волшебников — миссис и мистер Уизли, как он узнал позже — его жизнь мало изменилась. Конечно, они рассказали Гарри о волшебстве, о его родителях, о Хогвартсе, но Дамблдор — директор Хогвартса, которого миссис Уизли вызвала, как только узнала об условиях жизни Гарри — категорически запретил забирать Гарри из дома Дурслей, ссылаясь на какую-то Кровную защиту или что-то вроде этого. Магия, благодаря которой Гарри был обеспечен защитой от врагов.
Конечно, умом Гарри понимал, что так будет правильнее, и здесь он в безопасности, но он все равно был не рад, что до наступления совершеннолетия ему придется оставаться жить среди ненавистных родственников. Хотя какие-то плоды этот «визит вежливости» все же принес. Впечатленные яростью рыжеволосой волшебницы, Дурсли отдали Гарри вторую спальню Дадли, его кузена. Да и относиться стали чуточку вежливее. Жаль, только на Дадли это не повлияло…
Шрам у мальчика уже перестал болеть, поэтому он встал и вышел из комнаты. Тетя Петунья гремела чем-то внизу, но Гарри это не смущало. Он спустился на кухню, не замечая злобных взглядов всего семейства, собравшегося на завтрак.
— Я в Нору, — его родственнички уже знали, что так называется дом, где живут мистер и миссис Уизли. — вернусь через пару дней.
— Вали, — дядя Вернон позволил себе расслабиться, и даже улыбнуться. — Можешь даже не возвращаться.
— Спасибо за потрясающее гостеприимство, — съязвил Гарри. Он уже обулся, поэтому схватил куртку и пулей вылетел за дверь, не дожидаясь ответной реплики. На улице он надел куртку, и, насвистывая, направился к автобусной остановке. Волшебством Гарри пользоваться не мог, метлы у него не было, так что добираться до Норы всегда приходилось автобусом. Этот раз тоже не оказался исключением.
Мальчик подошел к остановке как раз вовремя, чтобы сесть в нужный автобус. Полупустой салон его вполне устраивал. Он уселся около окна, и стал разглядывать дома, людей, деревья, столбы — словом все, мимо чего они проезжали. Автобус остановился, проглотив очередную порцию пассажиров. Гарри вздохнул, абсолютно уверенный, что к нему, с его везением, обязательно подсядет какая-нибудь ужасающе толстая тетка, которая займет полтора сиденья, и ему опять придется ехать размазанным по оконному стеклу.
Он машинально поднял челку, чтобы потереть шрам, и замер. Темноволосый юноша лет восемнадцати, ищущий себе место вдруг уставился на Гарри, затем быстро прошел и сел к нему.
— Извините, вы видимо Гарри Поттер? — спросил он.
— Да, — буркнул мальчик, недовольный тем, что сейчас опять придется слушать глупые вопросы очередного поклонника, о победе над Тем-кого-нельзя-называть. «Бред», — в очередной раз подумал Гарри. — «Я постоянно называю Волан-де-морта по имени и пока что со мной ничего плохого не случилось». Но, похоже, все считали иначе, и до сих пор боялись произнести это имя.
— Меня зовут Том, — представился попутчик, протягивая руку. — Том Реддл.
— Очень приятно, — пожал руку мальчик.
В темных глазах юноши мелькнуло удивление.
— Вы хотите сказать, что не знаете, кто я?
— Простите, сэр, — Гарри почувствовал себя неловко. — Дело в том, что я не многое знаю о… — он оглянулся. Магглы вокруг них были заняты своими делами, но он все же понизил голос. — Магическом мире.
— Отлично, — его собеседник рассмеялся. — А вы куда направляетесь?
— К знакомым, — Гарри решил излишне не откровенничать, хотя странный незнакомец внушал ему симпатию.
— Можно задать вам один вопрос, касательно вашей победы над Волан-де-мортом? — Поттер взглянул на попутчика почти с ненавистью, но все-таки кивнул. — Что вы помните о той ночи?
— Ничего, — резко ответил Гарри. — Мне был всего год.
— Извиняюсь за свою бестактность, — собеседник поднял руки. — Просто меня интересует вопрос, как можно выжить после смертельного заклятья.
— Всех интересует, — буркнул Гарри.
— Все, все, молчу, — улыбнулся Том. — А ты же в этом году в Хогвартс должен поступать?
— Ну да, — мальчик кивнул. — Сова еще не прилетела, но я не сомневаюсь, что меня возьмут.
— Тогда позволь сделать тебе небольшой подарок, — сказал юноша, снимая с шеи медальон на тяжелой серебряной цепи. На медальоне была выгравирована змея и корона. — Желательно не снимать его. Он защитит тебя от любого враждебного воздействия, будь то магия или легилеменция.
— Спасибо, — смутился Гарри. — А что такое легилеменция?
— Говоря по-маггловски, — вздохнул Том. — Это чтение мыслей. Легилемент сможет просмотреть твои воспоминания, если ты не научишься закрываться. Но тебе это не грозит, пока на тебе мой медальон.
— Спасибо, — еще раз сказал Гарри. — Буду носить постоянно. А вы сами владеете Легилеменцией?
Его собеседник мягко улыбнулся:
— Либо прекращай «выкать», либо я буду к тебе обращаться также. В конце концов, не намного я тебя и старше.
— Простите, — пробормотал мальчик. — То есть прости.
— Другое дело, — кивнул Реддл. — А что до твоего вопроса — могу ответить, тайны тут нет. Владею. Причем достаточно хорошо владею.
— Я бы тоже хотел научиться, — завистливо вздохнул Поттер.
— Нет проблем, — юноша порылся в кармане темной куртки, выудил оттуда авторучку и блокнотик, записал что-то на одном листочке, оторвал и отдал его Гарри. — Когда будет свободное время — приходи через камин. Если меня дома не будет — эльфы проводят тебя в кабинет, и вызовут меня.
— Спасибо, — Гарри принял листок, спрятал его в карман, решив, что адрес посмотрит позже. — Когда к вам удобно приходить?
— Да в любое время, Гарри, — Том встал. — Прости, моя остановка. Мне тебя ждать в гости?
— Да, — твердо кивнул мальчик. — Сегодня в три часа дня.
— До скорого, — Реддл протянул ему руку. Гарри пожал ее, слегка удивившись прохладе ладоней. — Жду тебя.
Гарри проводил его взглядом и вздохнул: почаще бы встречать таких людей. Многочисленные поклонники шрамолобого мальчонки его уже здорово достали. А такой приятный собеседник был впервые. И разговаривал он с Гарри на равных. Подарок вот подарил, обещал легилеменции обучить. Что и говорить, интересный человек.
Спустя две остановки Гарри тоже вышел из автобуса. Пешком идти было еще минут десять, дом был довольно близко к дороге, хоть и стоял на отшибе. Этот двухэтажный дом, больше похожий на карикатуру всегда вызывал в Гарри теплые чувства. Он напоминал мальчику о семье, которой у него не было. О семье, которая могла бы быть. Гарри с детства привык называть семьей дядю и тетю с их недоразвитым бегемотом, которого они по недоразумению называли сыном. Но теперь слово семья приобрело для него другое значение: Уютный дом на отшибе. Ужин за большим столом, где все друг другу рады, веселые игры во дворе. Гарри проглотил слюну, вспоминая, что завтрак он пропустил, а до обеда еще часа два.
Он уже подходил к дому, когда навстречу ему вылетел какой-то пушистый комок и врезался прямо в лицо. При ближайшем рассмотрении «комок» оказался совой Рона Уизли — Стрелкой. Эта почтенная совиная матрона все также носила почту, как и в молодости. Ну, ей казалось так. На самом деле несчастная сова даже с легким письмецом умудрялась отметить головой все столбы, деревья и прочие архитектурные излишества более пяти метров высоты. А при посадке обычно промахивалась мимо адресата, и шумно влетала куда-нибудь, где ей были совсем не рады. Например, в чужую тарелку. Гарри один раз из-за этого два дня сидел наказанным в своей комнате.
Гарри посадил сову на ладонь, подбросил. Рассмеялся, когда Стрелка на бреющем полете чуть не врезалась в дерево, и вошел в дом. На кухне были только Миссис Уизли, и ее младшая дочь Джинни, такая же рыжая и веснушчатая, как и все в этой семье. Обе так увлеклись готовкой, что не обратили на вошедшего Гарри никакого внимания. Мальчик деликатно кашлянул, миссис Уизли обернулась, и лицо ее осветилось улыбкой.
— Гарри, сынок, — она молниеносно пересекла кухню и заключила мальчика в объятия. — Я уж думала, ты совсем не появишься. Рон о тебе вспоминал недавно, да и Джинни тоже соскучилась, да, детка?
— Привет, Гарри, — пискнула младшая Уизли. Лицо ее стало свекольного цвета, и она быстро отвернулась.
— Проходи, садись, — Тетя Молли, как иногда называл ее Гарри, была просто воплощением заботы. — Ты, наверное, голоден, будешь кушать?
— Да я собственно… — замялся мальчик.
— Вот и отлично, — истолковала его колебания по-своему миссис Уизли. — Вымой руки и садись за стол.
Гарри подчинился. Пока он мыл руки, стол оказался уставлен чашками, мисками, тарелками, тарелочками, салатницами и соусницами. Миссис Уизли понимала толк в готовке. У Гарри возникла шальная мысль, что если бы он жил в этой семье постоянно — он был бы уже толще Дадли. Гарри сглотнул слюну и принялся за еду. Чувство легкого голода всегда преследовало его, а готовили в этой семье на редкость вкусно. Миссис Уизли только умилялась, глядя, как ее кулинарные шедевры поглощаются в неимоверных количествах.
Наконец Гарри взмолился о пощаде, мотивируя тем, что через два часа обед. Молли вздохнула, но спорить не стала. Сообщила, что Рон, сидит в своей комнате. Гарри поднялся на второй этаж, осторожно постучался, и, не дожидаясь ответа, распахнул дверь.
— Гарри! — слаженный вопль вылетел из трех глоток. Кроме Рона, в комнате обнаружились лишь близнецы — Фред и Джордж, его старшие братья. Различал Гарри их только по именным свитерам, поэтому, когда они были в обычной одежде — обращаться по имени не рисковал.
Все трое тут же подбежали к Гарри, поочередно обняли его и потащили в сторону кроватей, где они рассматривали «Все для квиддича» — каталог об игре, немного похожую на баскетбол на летающих метлах. В каталоге обнаружилось то, что они так увлеченно обсуждали:
— Нимбус 2000, новая метла, скорость до двухсот пятидесяти миль в час, сто миль за пять секунд набирает, представляешь? — восторженно втолковывал Рон другу. Гарри плохо представлял, но верил Рону на слово. — Это просто сказка, а не метла! Да она Чистомет, даже самый крутой, порвет просто!
Гарри посидел с ними минут пять, выслушав несколько безумных планов уговорить маму и папу купить три таких метлы. Посмотрев на цену, указанную в каталоге, Гарри только хмыкнул. Конечно, Уизли были далеко не бедны — как-никак они являлись одним из старейших чистокровных родов, но выкидывать на метлу такие деньги не согласился бы даже Гарри. Затем ему все это наскучило, и он ушел в свою комнату.
Глава опубликована: 24.02.2010
Глава 2
Уже в комнате Гарри вспомнил про записку с адресом, полученную сегодня в автобусе. Вытащив ее из кармана, он прочитал два слова «Малфой-Мэннор». Пожав плечами, он взял из коробки, стоящей на каминной полочке, немного летучего пороха — средства, дающего возможность общаться и путешествовать через каминную сеть. Кинув в пламя немного, он выкрикнул адрес:
— Малфой-Мэннор.
Дождавшись, пока языки пламени станут изумрудно-зелеными, он сунул голову в камин.
Общаться и путешествовать с помощью летучего пороха, его научил Рон. Нужно было лишь кинуть горсточку пороха в огонь и сказать адрес, куда желаешь попасть. Они тогда ходили в косой переулок за настойками, которые попросила купить миссис Уизли. Гарри был просто очарован. Пройдя через камин — они оказались в «Дырявом Котле» — баре на границе магического и маггловского Лондона. Они вышли через заднюю дверь и оказались в небольшом тупичке. Перси, который отправился с ними, стукнул волшебной палочкой в нескольких местах по стене — и она превратилась в арку, открыв обзор на совершенно чудесное место, по мнению Гарри.
Везде стояли лавки, набитые разнообразными магическими штучками. Ингредиенты для зелий, магические книги, артефакты, заколдованные статуэтки, которые так приятно ставить на каминную полку, ну и, конечно же, волшебные палочки.
Гарри к тому времени уже исполнилось одиннадцать лет, поэтому он, с полным правом мог купить себе волшебную палочку. Рон сразу же потащил его в лавку Оливандера. Сам хозяин лавки оказался небольшим старичком, с невероятно живыми синими глазами. Показывая Гарри палочки одну за другой, и отбирая, едва лишь он успевал взмахнуть ей. И, казалось, это его только радует, потому, что он становился все довольнее, как кот в бочке с валерьянкой. Наконец, он выложил перед мальчиками еще одну палочку в бархатном футляре. Гарри взмахнул ей, и из нее вырвался сноп искр, словно признавая его. Пока Оливандер упаковывал палочку — ребята успели выяснить у него, что палочка с идентичной сердцевиной — принадлежала Темному Лорду, и палочка Гарри каким-то образом является сестрой палочке Волан-де-морта.
Гарри тряхнул головой, отгоняя воспоминания, и сунул голову в камин. Секунда темноты — и он уже разглядывает богатый интерьер чужого дома. «Ничего себе живет Том», — с невольной завистью подумал мальчик. И тут же едва не выпрыгнул обратно: перед ним с негромким хлопком появился домашний эльф — невысокое существо, одетое в наволочку с вышитым фамильным гербом семьи.
— Что угодно? — тонким голосом осведомился эльф.
— Э-э-э… — Гарри стало неловко. — Меня приглашал хозяин в гости.
«Ничего, что я раньше заявился»? — с тревогой подумал он. — «Обещал в три, а сам в час собрался.
— Сейчас позову, — сказал эльф, поклонился и исчез.
У Гарри появился легкий дискомфорт от неудобной позы, но он решил потерпеть ради такого случая. Тем более что он уже услышал тяжелые шаги на лестнице, и теперь ждал появления Тома. Когда же, наконец, в его поле зрения появился человек — Гарри едва не вскрикнул.
Это был не Том.
Светловолосый мужчина с явно аристократической внешностью стоял и смотрел на него. Смотрел спокойно без чувств, разглядывая. Затем он сел в ближайшее кресло, чтобы не смотреть свысока.
— Простите, — Гарри смутился. — Вы хозяин этого дома?
— Позвольте представиться, — мужчина наклонил голову. — Люциус Игнатиус Малфой, хозяин родового поместья Малфой-Мэннор.
— Я, похоже, ошибся адресом, — пробормотал Гарри, у которого из головы, от волнения вылетели все хорошие манеры. — Извините.
— Ничего страшного, — добродушно усмехнулся мужчина. — А кого вы ищете?
— Тома Реддла, — Гарри покраснел. — Он назвал мне этот адрес, и сказал, что я могу найти его здесь в любое время.
— А-а-а, понятно, — протянул Люциус. — Можешь заходить. Том сейчас в своем кабинете.
Гарри благодарно кивнул и выполз из камина, подняв тучу пыли. Тут же возникли уже два домовика: один начал обмахивать щеточкой самого мальчика, а второй — все, на что осела пыль. Наведя чистоту, они мгновенно исчезли.
— Молодой человек, — обратился к нему хозяин дома. — Вы не представитесь? Мне все же будет куда удобнее называть вас по имени.
— Простите, — Гарри снова покраснел. — Меня зовут Гарри Поттер.
Мужчина в недоумении приподнял брови.
— Гарри Поттер приходит к Тому Реддлу? Очень интересно.
— Простите, сэр, а что в этом такого интересного? — Гарри отчего-то смутился еще больше.
— Нет, нет, — Люциус как будто очнулся. — Я просто… задумался. Наслышан о вас и вашей славе победителя Темного Лорда.
— Об этом, похоже, все слышали, — с горечью произнес мальчик. — В покое никак не оставят.
Мужчина добродушно рассмеялся:
— Это еще ничего. Скоро пойдете в Хогвартс — вот там вы поймете, что значит популярность.
Гарри застонал.
— Извините, что заставляю вас ждать, — внезапно спохватился хозяин. — Просто не каждый день встречаюсь с национальным героем. Пойдемте, отведу вас к Тому.
— А Том ваш сын? — поинтересовался Гарри, пока они поднимались на третий этаж.
— Нет, — Люциус опять рассмеялся. Он вообще охотно смеялся. — Том — это друг семьи. Сын у меня тоже есть, но его зовут Драко. Он твой ровесник, кстати. И тоже в этом году в Хогвартс поступает.
Они остановились на третьем этаже перед дверью из темного дерева. Люциус осторожно постучал. В ответ на неясное бурчание из комнаты он открыл дверь и провозгласил.
— Том, принимай своего юного друга, Гарри Поттера.
Том, сидящий за столом, с книгой в руках, поднял голову. При виде Гарри, неуверенно переступающего с ноги на ногу, он расцвел улыбкой, встал, отложил книгу и подошел к мальчику.
— Ты все-таки решил зайти пораньше? Молодец, еще и пообедаем вместе, а то здесь скучно, как на кладбище.
— ТОМ!!! — Гарри даже немного пригнулся от грозного окрика хозяина, прозвучавшего прямо над ухом.
— Да ладно тебе, Люц, не кипятись, — рассмеялся Том. — Ты же знаешь, что у тебя и вправду скучный дом. И как ты здесь жить можешь?
— Пока тебя не было — нормально жил, — огрызнулся Люциус.
— Ты никуда не торопишься? — спросил юноша, пропустив последнюю реплику мимо ушей.
— Ухожу, — вздохнул Люциус. — Министерство — волки. Съедят и не подавятся. Вот и приходится в этом котле вариться вместе с ними.
Он спустился вниз на несколько ступенек, затем вспомнив, развернулся и попросил:
— Том, познакомишь его с Драко? Мне сейчас на совещание попечительского совета нужно, а Драко сам стеснительный — ни за что не подойдет.
— Конечно, — юноша кивнул. — Я и сам об этом думал.
— Отлично, — просиял Люциус. — Увидимся.
— Пока, — Том махнул рукой.
— До свидания, — Гарри наконец-то вспомнил о манерах.
Как только мужчина скрылся из виду, Том вздохнул.
— Пойдем в мой кабинет.
Они зашли в помещение, не отличающееся ни изяществом, ни роскошью. Вдоль стен стояли шкафчики, заполненные книгами, колбами, различными инструментами. Около окна был простой деревянный стол, и столь же прискорбно деревянный стул, не имеющий даже намека на мягкое сиденье. Слева был проход в другую комнату, где Гарри успел заметить огромную кровать с балдахином.
— Гарри, как ты относишься к зельеварению? — неожиданно спросил Том.
— К чему? — переспросил Гарри.
— Не понял, — юноша озадаченно уставился на мальчика. — Ты даже не знаешь, что это такое?
— Я же говорил, что не многое знаю о волшебном мире, — мальчик опустил глаза. — Я воспитывался в семье магглов. Я и о магии-то узнал несколько месяцев назад.
— Не повезло тебе, — сочувственно кивнул Реддл. — придется тебя подтянуть немного. До Хогвартса еще полмесяца осталось, так что немного успеем. Практики будет не так много, зато хватит теории. А если не будешь знать основы зельеварения — Снейп с тебя шкуру спустит. Это ваш учитель-зельевар, — пояснил он, увидев озадаченное выражение на лице Поттера.
— А я тебя не отвлекаю от своих дел?
— Брось глупости говорить, — замахал руками Том. — Если я сказал, что буду тебя натаскивать — значит, я уже подумал о своем времени. Сейчас только парочку распоряжений разошлю. А ты пока возьми почитать… ну, скажем эту книжку.
Он подошел к шкафу, достал оттуда книгу, переплетенную в драконью кожу, протянул ее мальчику, который бережно принял ее, а затем огляделся, в поисках стула. Реддл вытащил палочку, сотворил удобное кресло, а сам уселся за стол и начал что-то строчить на пергаменте. Гарри пожал плечами, сел в кресло и открыл книгу.
«Основы зельеварения», — гласила первая страница. — «Под издательством Алдориуса Брайана».
Гарри перевернул страницу и углубился в чтение. Том посмотрел на него, усмехнулся, но ничего не сказал.
«Среди волшебников бытует мнение, что магия — это заклинания и размахивания волшебной палочкой. Однако, кроме заклятий, есть еще и зелья. Мало кто в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, ощутить торжество от правильно сваренного зелья. Эта книга научит вас, как сварить славу, разлить по бутылочкам удачу, закупорить смерть. При условии, что у вас острый и живой ум, который сможет постичь написанное далее.
Многим известны рецепты зелий «…Добавить два грамма мелко нарезанной полыни. Помешать семь раз против часовой стрелки, и три раза по часовой…», но мало кто задумывается, а почему все делается именно так, а не иначе. Все это выверено годами упорного труда зельеваров, составляющих эти рецепты…»
На этом месте его прервали. Дверь распахнулась, и в нее влетел мальчишка, ровесник Гарри. Светлые волосы растрепались во время бега, а серые глаза сверкали, когда он возбужденно выпалил:
— Том, а где отец?
Тут он заметил Гарри, который с интересом смотрел на него, и смутился. Вспыхнув, он опустил глаза, но тут же, вспомнив, что Малфои не сдаются, поднял взгляд и с вызовом посмотрел прямо на Гарри. Серые глаза встретились с зелеными, и мальчик, сидящий в кресле, почувствовал, как его охватывает желание встать и поклониться. Вдруг медальон, подаренный сегодня Томом, начал стремительно нагреваться. Гарри встряхнул головой и с недоумением посмотрел на светловолосого гостя, который смотрел на него таким же удивленным взглядом.
— Познакомьтесь, — Том поднялся, обошел стол и положил руку на плечо сидящего мальчика. — Гарри — перед тобой Драко Люциус Малфой. Сын хозяина этого дома.
Гарри, припомнив объяснения миссис Уизли об этикете чистокровных волшебников, встал и поклонился.
— Драко, — продолжил юноша. — Позволь представить тебе Гарри Джеймса Поттера, победителя Темного Лорда.
Ответный поклон был гораздо глубже, а на лице Драко, когда он выпрямился, была целая гамма чувств от удивления, до легкой паники.
— Том, а разве он не…
— Драко, — резко оборвал его Том. — Давай не будем разговаривать о моей работе.
— Прости, — искренне повинился Малфой-младший. — Я думал, что все уже знают.
— Гарри, — обратился к мальчику Реддл. — Поскольку Драко уже отсюда не уйдет, предлагаю пойти на квиддичную площадку, и немного полетать. Ты как, согласен?
— Конечно, — радостно кивнул мальчик, затем помрачнел. — Только метла…
— Не беспокойся, — улыбнулся Том. — Я думаю, что Драко будет рад одолжить тебе одну из своих метел.
Драко кивнул, подтверждая, и вышел из кабинета.
Том быстро дописал что-то на втором пергаменте, затем привязал оба пергамента к лапкам, сидевших на жердочке за окном, сов и повернулся к Гарри.
— Ну, все, я готов, — произнес он. — Теперь пойдем веселиться.
Он прошел мимо мальчика, увлекая его за собой. Они спустились вниз, прошли через весь дом и вышли на улицу. Называя это сооружение «площадкой», Том преуменьшал. Площадка была размером с футбольное поле. Впечатление также усиливали ряды сидений, как на настоящем стадионе. С каждой стороны поля из земли торчали три высоких шеста, оканчивающиеся кольцами. В квиддиче, в эти кольца надо было забросить мяч — квоффл. «Неужели они здесь в квиддич играют»? — подумал Гарри.
Они вышли на поле, одновременно с Малфоем, который левитировал за собой три метлы. Подойдя поближе, Поттер не смог сдержать восхищенного вздоха. Это были Нимбусы 2000, на которые он какой-то час назад любовался в каталоге Рона. Протянув руку, он взял одну метлу. При ближайшем осмотре, она сильно отличалась от, знакомых Гарри, Чистометов. Прутья ее были не растрепанны во все стороны, а словно склеены вместе, создавая один красивый, и, что важнее, более маневренный хвост. Древко было изящнее, и на нем золотом было выгравировано название метлы — Нимбус 2000.
Том и Драко уже взлетели, поэтому Поттер сел на метлу и присоединился к ним. Его охватило пронзительное чувство счастья от полета. Казалось, что он может летать и без метлы. Гарри вскинул руки, и тут же едва не свалился. Поумерив свой восторг, он подлетел к смеющимся друзьям. Том взял на себя роль организатора.
— Играем в пятнашки на метлах. Тот, кого запятнали — водит. То есть старается догнать кого-либо из игроков. Правила понятны?
— А как пятнать будем? — спросил Драко и тут же поплатился.
— А вот так, — воскликнул расшалившийся Том, и, коснувшись его плеча, резко ушел вниз.
Гарри тут же свечкой взвился в небо. Драко погнался за Томом, как за более близкой мишенью, однако тот оказался не промах, и, едва мальчик подлетел, резко вильнул в сторону, отклонившись на метле, в результате чего Драко остался без добычи. Но и сам Дракон, как начал называть его Гарри про себя, оказался не лыком шит. Последовав за Реддлом, он, мастерски маневрируя, сумел прижать Тома к Поттеру, и, когда юноша повторил свой финт, Драко ушел вниз, на прощанье, коснувшись колена Гарри. Гарри запятнали.
Мальчик резко погнался за сероглазым блондином, который, несмотря на свое мастерство, все же был более доступной целью, чем Том. Реддл позволил себе расслабиться, зависнув в воздухе, метрах в шести, над кружащими мальчиками. А Гарри, тем временем сумел прижать чуть растерявшегося Драко к трибунам, оказавшись немного выше. Оба помедлили, затем Поттер рванулся к цели, рассчитывая повернуть около блондина, слегка коснувшись его, а сам Драко полетел прямо на Поттера. Когда столкновение казалось неминуемым, Малфой вдруг соскользнул с метлы, держась одними руками, а затем, пройдя под изумленным Гарри, опять закинул ноги на метлу и вознесся вверх, к парящему Реддлу.
Гарри взлетел к ним, и, когда Малфой захотел повторить свой трюк, пройдя под метлой Поттера, мальчик сам отпустил руки, и, повиснув на скрещенных ногах, потрепал по волосам Драко, запятнав его. Оба вскочили на метлы одновременно. Том оценивающе посмотрел на Гарри.
— Отлично летаешь, — сказал, наконец, он. — Думаю, тебе стоит подать заявку в команду факультета по квиддичу, когда поступишь в Хогвартс.
— Но в команду можно только со второго курса, — озадаченно произнес Малфой. — Конечно, летает он и вправду круто, но вряд ли его возьмут. Особенно если у него метлы нет. На школьных Чистометах, да Кометах он такой класс не покажет, а свой Нимбус у него вряд ли есть.
Гарри кивнул, соглашаясь с последним замечанием. У него даже Кометы своей не было, не то, что Нимбуса.
— Ты ему метлу и подаришь, — спокойно сказал Том. — Иначе этот талант целый год будет невостребованным.
Да, пожалуйста, — пожал плечами Драко, и обратился к Гарри. — Тебе эта метла нравится, на которой ты летал?
— Да, — Гарри не понимал, неужели ему сейчас подарят это чудо? Он боялся поверить в такое.
— Отлично, — просиял Малфой. — Тогда забирай ее себе.
— Правда? — Поттер нежно погладил древко СВОЕГО Нимбуса.
— Конечно, — Драко опять пожал плечами. — Папа, я думаю, будет не против. К тому же, если мы на один факультет попадем — ты нам еще и выиграть поможешь.
— Спасибо, — Гарри не знал, как благодарить за такой подарок.
— Да, брось, — Драко отмахнулся от него, как от мухи.
— Ну, — Том лукаво посмотрел на них обоих. — Еще разок?
Глава опубликована: 24.02.2010
Глава 3
В Нору мальчик вернулся только вечером, пройдя через камин в поместье Малфоев. Так и не дождавшись главу семейства, Гарри, Драко и Том устроили роскошный ужин, по размаху, затмевавший даже семейные ужины у миссис Уизли. После ужина, занявшего целый час, Гарри вспомнил, что он так и не предупредил никого в Норе, что уходит. Поэтому, спешно раскланявшись с хозяевами, он, с помощью летучего пороха отправился к Уизли, предчувствуя скандал.
Выйдя из камина, он наткнулся на тетю Молли. Она была в ярости.
— Молодой человек, — начала она. — Где вы были столько времени, не предупредив никого из семьи, что куда-то направляетесь?
Гарри, которому был знаком этот тон, вжал голову в плечи, понимая, что лучше переждать грозу, не перебивая, иначе это грозило затянуться надолго.
— Я сходила с ума, полагая невесть что, а вы даже не соизволили оставить записку, — тут она заметила, как мальчик виновато опустил взгляд, и смягчилась. — Гарри, сынок, я же так волновалась за тебя. Ты же мог предупредить нас, чтобы мы не беспокоились. Кстати, а где ты был столико времени?
— Все в порядке, миссис Уизли, — тихо сказал мальчик. — Я всего лишь навестил друзей.
— Правда? — Молли казалась удивленной. — Дорогой, я так рада, что у тебя появились друзья, кроме Рона. А кто они?
— Боюсь, что вы их не знаете, — за обедом, Драко уже успел рассказать, что Уизли недолюбливают Малфоев. — Но они хорошие люди.
— Ну и ладно, — миссис Уизли успокоилась. — Пойдем к столу, мы себе поздний ужин решили устроить.
За столом уже собралась вся семья. Как только Гарри сел, на него сразу накинулись Рон и Фред (или Джордж), сидящие с двух сторон от него.
— Ты где был? — это Рон.
— Делал какую-нибудь гадость своим родственничкам-магглам? — с надеждой в голосе, спросил кто-то из близнецов.
— Все объясню в комнате, — Гарри не знал, что можно рассказывать, а чего нет, поэтому хотел подумать об этом во время еды.
Наконец, с ужином было покончено, и семья начала расходиться по своим комнатам. Ради такого случая Рон решил спать в комнате Гарри. Когда они оба оказались в комнате, мальчик решил рассказать другу все, в надежде, что Рон его поймет. Гарри лег на кровать, собрался с мыслями, и вкратце выложил почти все, что произошло за день.
— У Малфоев? — Рон скривился. — Да они просто помешаны на чистоте крови. Надменные, гордые, постоянно пыжатся. Терпеть их не могу.
— А мне они показались очень милыми людьми, — Гарри отвернулся, вспоминая сегодняшний счастливый день. И тут же вскочил, кинувшись к своей одежде.
Схватив куртку, он вытащил из кармана небольшой футляр, в котором не уместились бы даже очки. Открыв его, мальчик бережно извлек оттуда уменьшенный Нимбус.
— Модель Нимбуса 2000, — почти с благоговением в голосе, прошептал Рыжик. — Где ты ее только достал?
— Бери выше, Рон, — усмехнулся Гарри. Вытащив палочку, он осторожно постучал по метле, которая тут же увеличилась до своего истинного размера. — Это настоящий.
— Не может быть, — в восхищении завопил друг. — Ты что, Гринготс ограбил?
— Малфой подарил, — спокойно сказал Гарри, наблюдая за произведенным впечатлением. Рон его не разочаровал. Сразу же забыв о метле, он повернулся, и недоверчиво уставился на Гарри.
— Ты серьезно? — наконец, спросил он. — Этот белобрысый подарил тебе самую лучшую метлу?
— Ага, — кивнул мальчик, наслаждаясь эффектом. — Именно так все и было. Кстати, Малфой совсем не против, если завтра, вместе со мной будешь ты, когда я пойду к нему в гости. При условии, что ты не будешь оскорблять его и их семью.
Глаза Рона восхищенно вспыхнули, и Гарри припомнились слова Тома. «Твой друг просто повторяет сказанное родителями. На самом деле он не испытывает ненависти к нам. Попробуй привести его завтра».
— Точно не против? — Рон уже хотел пойти.
— Конечно, — Гарри припомнил, как скривился Драко, при упоминании об Уизли, но идею Тома не опроверг. — Да он сам тебя приглашал.
— Отлично, — Рыжик просветлел лицом. — Можно будет завтра прокатиться на твоей метле?
— Я думаю, что Драко найдет для тебя такую же, — этими словами Поттер еще более усилил желание Рона навестить Малфоев.
Они провели еще часа два в разговорах, после чего, наконец, смогли уснуть. Снились им похожие сны. Квиддич, Малфои и так далее. Во сне они улыбались.
* * *
В это время, в Малфой-Мэнноре разговаривали двое. Прибывший из Министерства Люциус и Том, удобно расположившийся на мягком кресле, в кабинете хозяина дома.
— Мальчишку слишком обработал Дамблдор, — с горечью констатировал Люциус. — Если бы он узнал, кто ты — он бы попытался убить тебя при первой же возможности.
— Не все потеряно, — усмехнулся его собеседник. — Возможно, он сейчас и является оружием Дамблдора против меня, но если мы подружимся — он будет с большим доверием относиться к моим словам. Я думаю, достаточно будет просто открыть ему глаза. Никому не нравится, когда его используют, затачивая под оружие. Пусть даже против Темного Лорда.
— В школе Дамблдор еще более усилит свое влияние на него. Возможно, даже не обойдется без заклятия Доверия.
— Уж об этом-то я позаботился, — ухмыльнулся Том.— Медальон Слизерина, зачарованный мной. Дамблдор даже коснуться его не сможет, если Гарри не будет ему доверять.
— Эх, — вздохнул Малфой. — Если бы ты не убил его родителей, насколько все было бы легче.
— Ошибки молодости, — опустил голову Волан-де-морт. — Тем пророчеством, старый маразматик спутал мне все карты. Я был уверен, что этот ребенок угрожает мне своим существованием. Умный старый мерзавец знал, как я люблю себя, и сыграл на этом.
— Не казни себя, Том, — Люциус протянул руку и коснулся плеча Тома. — Лучше сделай все, чтобы жертва Поттеров стала не напрасной. Спаси мальчика от Дамблдора.
— Я сделаю это, — Волан-де-морт поднял голову и мрачно посмотрел на Малфоя. — Клянусь!
Глава опубликована: 24.02.2010
Глава 4
Так началась дружба Гарри и Рона с семейством Малфоев и Томом. Каждый день ребята уходили через камин утром, и возвращались только вечером. В Малфой-Мэнноре их принимали радушно. Мальчики летали на метлах, играли с Драко и Томом. Иногда даже Люциус бросал свои дела и присоединялся к ним. Он вообще любил ребячиться в кругу семьи, вспоминая свое детство.
Гарри уже и думать забыл, про Дурслей, которым сказал, что уходит на пару дней. Впрочем, те были только рады, что в доме не вертится этот сумасшедший мальчишка. Дадли, наконец, разнесло до размеров небольшого кита, и его посадили на диету, которая, впрочем, все равно не помогала. Зато теперь это чудо слонялось по дому, голодное и еще более мрачное оттого, что не на ком сорвать злость.
Миссис Уизли же была рада, что Гарри и Рон нашли себе друзей. Правда, все попытки выяснить, что же это за милые люди, разбивались о стену скрытности, которой окружили себя мальчики. Но Молли не расстраивалась, понимая, что у детей должны быть свои маленькие секреты. В конце концов, если дети счастливы — чего ей еще надо.
А сами же дети были очень счастливы. Не считая бесконечных игр, заставляющих весь дом ходить ходуном и мини-квиддича, где двое взрослых сражались против троих одиннадцатилетних детей с попеременным успехом, они еще и занимались магией. Том настоял на этом, мотивируя необходимостью хорошо учиться, да и просто детским желанием покрасоваться перед сверстниками.
Так незаметно прошли две недели. Мальчики окрепли физически — сказались ежедневные полеты на свежем воздухе и отменный аппетит после этого. А Том помогал развиваться им магически. Гарри уже худо-бедно мог влезть в голову Драко или Рона, которые тренировались вместе.
Тридцатого августа Гарри и Рон отправились за покупками в Косой переулок. Поскольку ни Молли, ни Артур, не соглашались отпустить детей одних, пусть даже и на попечительстве старших братьев, произошел неприятный случай.
Когда все вместе выходили из магазина мантий мадам Малкин, они нос к носу столкнулись с Малфоями. Пока Артур и Люциус стояли лицом к лицу, злобно глядя друг на друга, Гарри, Рои и Малфой успели поздороваться, отойти от взрослых, и стояли, разговаривая о чем-то своем. Артур что-то ядовито прошипел в адрес Люциуса, тот не остался в долгу, завязалась перепалка, которая грозила перейти в драку. Зная спортивную форму Люциуса, никто из трех мальчишек не поставил бы в драке на Артура Уизли.
— Дядя Люциус, не надо, — одновременно попросили два голоса. Гарри и Рон переглянулись и улыбнулись.
— Дядя Люциус? — нехорошим голосом спросил отец Рона. — Так, молодые люди, дома мы с вами поговорим.
Дети уныло кивнули Малфоям на прощанье, и поплелись прочь, ведомые супружеской четой Уизли. Закупив все необходимое к школе, и даже сверх этого (Гарри досталась белоснежная полярная сова, а Рону — новый Чистомет 11), они воспользовались порталом, и попали домой.
Неприятный разговор состоялся вечером, когда Джинни, как самую младшую, отправили спать. На Гарри не кричали, а вот Рону досталось по полной.
Рональд Биллиус Уизли! — громовым голосом начал глава семейства. — Какого х… (слово потонуло в возмущенном выкрике миссис Уизли) ты посмел обманывать своих родителей, и уходить к Малфоям?
— Я не обманывал, — тихо сказал Рон.
— Ты скрывал это от нас! — снова загремел мистер Уизли. — Что также недопустимо! С этого дня ты перестаешь иметь какие-то дела с Малфоями.
— Но Драко мой друг, — попробовал возразить Рон.
— Твой друг — это Гарри, а теперь живо иди спать, — мистер Уизли был в ярости.
С Гарри поговорила сама миссис Уизли, не доверяя выдержке Артура, и справедливо опасаясь, что он может напугать мальчика.
— Гарри, сынок, — произнесла она мягким тоном, когда Артур накричал на Рона, а сам ушел на кухню. — Почему вы скрыли, что ходите к Малфоям?
— Я думал, что это расстроит вас, — честно ответил мальчик. — Вы ведь не дружите с ними.
— Да, — столь же мягко продолжила Молли. — И, поверь, у нас есть на это причины.
— Я понимаю, — опустил голову Гарри. — Но я не понимаю, почему ваша вражда должна распространяться и на нас?
— Гарри, — серьезно ответила она. — В свое время Люциус был правой рукой Сам-знаешь-кого. И, вполне возможно, что его дружелюбие лишь маска, которая скрывает его истинные намерения. Никто не знает, что же случилось в ту ночь, когда ты выжил. Быть может Темный Лорд собирается возродиться, а тогда, уж поверь мне, Люциус не забудет, кто его властелин, а кто враг его хозяина. Мы с Артуром просто не хотим, чтобы вам кто-то причинил вред. Я даже не против, чтобы вы играли с Драко, но его отец был очень жестоким человеком, так что лучше воздержись от общения с этим человеком.
— Хорошо, миссис Уизли, — медленно произнес мальчик. — Теперь я все понимаю. Спасибо вам.
Она обняла мальчика. Некоторое время они посидели так, а потом она отправила его спать.
На следующее утро Гарри проснулся ближе к полудню. На соседней постели храпел Рон, видимо долго не мог заснуть. Гарри усмехнулся, представив, как друг встанет с совершенно квадратной головой.
В их комнату, двумя рыжими вихрями влетели Фред и Джордж Уизли. Улыбнувшись, и, знаком показав, чтобы мальчик молчал, они склонились над Роном, и некоторое время колдовали над ним. Когда же они выпрямились, Гарри едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Волосы Рона, раньше рыжие, теперь были окрашены во все цвета радуги, нос был в три раза больше, чем полагалось, а рот… Гарри был уверен, что зубы у его друга раньше точно не росли в три ряда.
Проказливо улыбнувшись, близнецы исчезли за дверью, а Гарри принялся одеваться. Приведя себя в порядок, он направился в ванную. Наскоро почистив зубы и умывшись, он спустился вниз. Мистер и миссис Уизли встретили его одинаковыми виноватыми улыбками.
— Гарри, я немного погорячился вчера, — сказал Артур, после пожеланий доброго утра. — Как там Рон?
— Спит, — Гарри пожал плечами.
— Ну, ладно, садись завтракать, — в разговор включилась уже миссис Уизли.
Гарри уже почти расправился с завтраком, когда наверху раздался дикий вопль. Рон все же заметил себя в зеркало. Затем донесся звук яростной перепалки. Лишь когда поднялась Молли, и сказала свое решающее слово, братья все же расколдовали Рона. Минуту спустя, он спустился на кухню. Приняв извинения от отца, он набросился на завтрак с энергией некормленого вурдалака. Встали из-за стола они одновременно.
— Так, а теперь начинаем готовиться к завтрашней поездке, — скомандовала миссис Уизли.
К первой поездке в Хогвартс это семейство относилось крайне серьезно, поэтому сборы продлились до самого вечера. Близнецы носились по всему дому, как два рыжих метеора, больше мешая, чем помогая. Тем не менее, к восьми часам вечера все было готово, и все разбрелись по комнатам.
— А давай навестим Малфоев, — предложил Гарри. — Как там они, интересно?
— Не думаю, что это хорошая идея, — проговорил Рон, оглядываясь на дверь. — Второго такого объяснения я просто не переживу.
— Тогда прикрой хотя бы меня, — попросил мальчик.
— Я с тобой, — выпалил Рон. — Если родители зайдут, а тебя не будет — мне даже сильнее влетит. Ты все-таки Мальчик-который-выжил.
— Малфой-Мэннор, — прошептал Гарри, кинув в пламя горсть летучего пороха.
Дождавшись появления зеленого пламени, оба шагнули в камин, и оказались в холле дома Малфоев. Как и всегда, появился домовой эльф, окинул их двоих внимательным взглядом, и исчез. Через мгновение двери на втором этаже распахнулись, и оттуда вылетел Драко, сломя голову, бросившись навстречу друзьям.
— Вы все-таки вырвались? — возбужденно затараторил он. — Как вас не прибили дома?
— Да, все в порядке, — ответил Рон. — А где Том?
— Они с отцом в кабинете у Тома, — Драко кивнул наверх. — Они там разговаривают о чем-то своем. Пойдемте к ним.
Трое мальчишек поднялись по лестнице, и зашли в кабинет Тома. При виде их, в глазах Люциуса загорелся огонек тревоги.
— Как вы? — вместо приветствия спросил он. То, что Малфой пренебрег этикетом, лучше других слов говорило, что он волновался.
— Порядок, — Рон кивнул и подошел чуть ближе. — Мистер Малфой, я хотел бы извиниться за поведение своего отца.
Люциус склонил голову, принимая извинения, после чего повернулся к Тому:
— Я тебе уже рассказывал об этом случае с Артуром, — ответил он на невысказанный вопрос. — И, если мальчики сумели вырваться из-под родительского контроля, значит не все так плохо, как я ожидал.
— Мистер Малфой, — подал голос, вспомнивший о чем-то Гарри. — Могу я попросить вас о разговоре наедине?
— Конечно, — улыбнулся Люциус, и повернулся к Тому. — Я ненадолго.
Они вышли, и медленно пошли прочь от кабинета. Гарри хотелось задать мучивший его вопрос, но он не решался, боясь услышать что-то неприятное в ответ.
— И о чем же ты хотел поговорить, Гарри, — спросил мужчина. — Надеюсь не о причине вражды между Малфоями и Уизли?
— Не совсем, — Гарри замялся, подыскивая слова. — Но когда мы об этом разговаривали с миссис Уизли, она упомянула что вы были… были правой рукой…
— Волан-де-морта? — Люциуса, казалось, абсолютно не удивил этот вопрос. — Пойми, это было давно, очень давно. Я тогда был молод и горяч, а Темный Лорд предлагал многое… наверное каждый имеет право на ошибки. Это было одной из моих ошибок.
— А если бы Темный Лорд сейчас вернулся, вы бы пошли за ним? — Гарри уже стало стыдно, но он решил идти до конца.
— Нет, — Малфой не думал ни секунды. — Я бы не поддержал Темного Лорда
Гарри показалось, что Люциус как-то выделил голосом последние два слова, словно недоговаривая чего-то.
— Простите меня, — смутился мальчик. — Но я хотел…
— Ничего, — ответил мистер Малфой. — Я понимаю.
К этому разговору они больше не возвращались. Зайдя в кабинет, они увидели странную картину. Том лежал на полу, и смеялся, размахивая волшебной палочкой, и пытаясь что-то произнести, а оба мальчика стояли с двух сторон, и озадаченно на него смотрели.
— Что случилось? — Люциус обратился к сыну за разъяснениями.
Выяснилось, что Том обучал их чарам щекотки. Не дослушав объяснение до конца, Рон применил их к Тому, который слишком расслабился, и не успел отразить их. Поскольку Том не научил их снимать эти чары, а сам не мог этого сделать, по причине жестокого приступа хохота, они ждали мистера Малфоя, чтобы он привел в порядок Тома.
— Финита, — произнес Люциус, направляя на юношу свою трость, с которой никогда не расставался.
Том, наконец, справился с остаточным действием заклятья, и поднялся. Лицо его раскраснелось от неконтролируемого смеха, а глаза весело поблескивали.
— Отлично сработано, — улыбнулся он растерявшемуся Рону. — В следующий раз я буду осторожнее.
Рон покраснел, но взгляд не опускал, не чувствуя за собой вины.
— Вы завтра отправляетесь в Хогвартс? — между прочим, спросил Люциус.
Мальчики синхронно кивнули, а Малфой-старший продолжил:
— В школе держитесь вместе. Мне кажется, что в этом году может случиться что-то страшное.
Том коротко взглянул на него, и Люциус осекся.
— Простите, мальчики, но нам с Томом нужно поговорить.
Драко, Рон и Гарри спустились в холл. Поттер взглянул на часы и потянул Рона за рукав, намекая на возвращение. Рон кивнул, бросив взгляд на время.
— Драко, прости, но мы здесь уже час, а дома мы ничего не сказали, что уходим, поэтому нам пора, — Рон взял на себя прощание.
Блондин, с грустью посмотрел на них, вздохнул, но смирился, понимая. Они прошли через камин, и не успели еще отойти, как в нем показалась голова Драко Малфоя.
— Удачи, ребята, — сказал он. — Встретимся завтра на Кингс-Кросс.
— Спокойной ночи, — улыбнулся Гарри.
— Приятных снов, — закончил Рон.
Порадовавшись, что родители ничего не заметили, они разделись, и юркнули в кровати. Завтра предстоял тяжелый день, поэтому они хотели выспаться.
Глава опубликована: 24.02.2010
Глава 5
Первого сентября обоих мальчиков разбудил крик Молли, усиленный заклинанием. Выспавшиеся, довольные Рон и Гарри, вовсю рассуждали о своем первом дне в Хогвартсе, за что и получили замечание от миссис Уизли. Она сама волновалась даже больше, чем мальчики. На кухню зашел Артур, поцеловал жену, по очереди обнял детей, включая Гарри, и отправился на работу в Министерство.
Семейство же, наскоро позавтракав, активировало портал в Кингс-Кросс, прямо на платформу 9 ¾. Во все стороны, куда ни кинь взгляд, были волшебники, волшебницы, маги, магессы, ведьмы, колдуны и прочие представители Homo Magus. Везде велись разговоры, слышался гомон и топот, а над всем этим гордо возвышался Хогвартс-экспресс. Клубы дыма вырывались из двух труб на крыше паровоза. Черно-красные вагончики выглядели бы совсем, как игрушечные, если бы не их размер. Каждый такой вагончик вмещал в себя около сотни учеников. Хвост состава терялся где-то вдали, поэтому невозможно было представить, сколько учеников на самом деле едет в Хогвартс.
Гарри, которого сначала так увлек паровоз, теперь вертел головой, изо всех сил разыскивая кого-то в плотной толпе учеников и их родителей. Ага, вот мелькнули знакомые светлые пряди. Мальчик заметил, рядом с каким вагоном остановился блондин, и отвернулся. Все же натянутые отношения между семействами не стоит обострять, а подойти он и в поезде сможет.
— Милый, ты ничего не забыл? — уже сотый раз спрашивала миссис Уизли у сына.
Рон сотый раз клялся, что ничего не забыл, но через минуту все начиналось снова. Наконец, чмокнув на прощание сына в макушку, а Гарри в лоб, она посадила их на поезд, который уже готовился к отправлению. Гарри сразу потащил Рона в вагон к Малфою. Спустя семь купе, они все же нашли Драко, который горячо поприветствовал их.
— Ну, что, — лукаво взглянул на друзей Гари. — Может, до школы попрактикуемся в заклятьях?
Найдя горячую поддержку в лице друзей, он вытащил из кармана носовой платок, засунутый туда заботливой миссис Уизли, развернул его, и, прошептав заклятье, пустил его в полет по купе. К несчастью, окно купе было приоткрыто, и платок, пролетая мимо, вылетел сквозь эту щель.
— Акцио платок, — спокойно сказал Драко, направляя палочку по направлению беглеца. Спустя минуту он уже отбивался от носовых платков, которые продолжали влетать в открытое окно, повинуясь заклинанию. Гарри с Роном просто повалились на пол от хохота, когда на тонкое, аристократическое лицо, приземлился не слишком свежий платок.
— Гадость, — с отвращением произнес Малфой, захлопнувший окно движением палочки.
— Эванеско, — Рон очистил лицо Драко от следов взаимодействия с чьими-то последствиями насморка.
— О, а вы здесь колдуете? — все трое как по команде повернулись. В дверях стояла девочка…
— Привет, — Малфой первый опомнился, при виде такой красавицы, и старался показать себя по полной. — Да, тренируемся перед школой.
— Ничего себе у вас тренировка, — произнесла девочка. — Вы только что использовали заклятья, которые проходят на четвертом курсе Хогвартса.
— Правда? — теперь очнулся и Гарри. — А мы и не знали. А тебя как зовут?
— Гермиона Грейнджер, — ответила она. — А вас?
— Драко Малфой!
— Рон Уизли!
— Гарри Поттер!
— Гарри Поттер? — удивилась Гермиона, не обратив внимания на остальные имена. — Тот самый, который победил Того-кого-нельзя-называть?
— Ну, да — в первый раз Гарри был рад своей славе.
— Можно я присяду? — спросила девочка?
Все трое в едином порыве встали, и уступили ей место. Потом переглянулись, смутились, и снова сели. Девочка подсела к Гарри, поскольку Драко и Рон сидели вдвоем, а Гарри один. Плюс он еще и интересовал ее больше всех.
— Я и не думала встретить тебя здесь, — произнесла она. — Я только читала о тебе в «Истории магии» и в «Великих волшебниках двадцатого века».
— Ого, Гарри, да ты у нас великий волшебник, — насмешливо произнес Драко.
— Хватит, а? — жалобным голосом попросил Гарри. — Я-то думал, откуда меня все знают?
— Ну, это естественно, — кивнула девочка. — Мало кто о тебе не знает.
Тут дверь купе открылась, и появился еще один парень. Слегка полноват, но стильная прическа и правильно подобранная одежда сглаживали это впечатление.
— Простите, — произнес он спокойно. — Вы не видели мою жабу?
— Привет, Невилл, — Гермиона привстала с места.
— О, здравствуй, Гермиона, — мальчик подошел к ней и обнял ее. Трое друзей завистливо вздохнули. — Не представишь мне своих друзей?
— Прошу прощения, — она обернулась. — Это Драко Малфой, Рон Весли (Уизли, — сердито прошипел Рон), и Гарри Поттер.
— Невилл Долгопупс, — представился мальчик, и с достоинством поклонился. Взгляд его задержался на Гарри, отыскивая шрам. — Так вы не видели мою жабу?
— По-моему я видела ее в туалете, — задумчиво произнесла Гермиона.
— Спасибо, — улыбнулся Невилл, и вышел из купе.
— Ладно, мальчики, мне пора, — вздохнула Гермиона. — Приятно было познакомиться.
— До встречи, — произнесли три голоса, и она выскользнула за дверь, помахав ручкой на прощание.
Дальше друзья ехали уже без происшествий и неожиданных встреч. Когда они подъезжали к Хогвартсу и начали переодеваться, Гарри полез в чемодан за мантией, и, с недоумением вытащил оттуда какой-то сверток. В нем оказалась еще одна мантия, только серебристая, из тонкой, но крепкой ткани.
Гарри решил примерить ее. Накинув на плечи, и запахнув ее, он повернулся к друзьям.
— Ну как? — спросил он?
Ответом послужили два истеричных визга. Драко и Рон забились в угол и угрожающе выставили перед собой палочки, не в силах сказать ни слова. Гарри хотел уже, было поинтересоваться, в чем дело, но тут он кинул взгляд вниз.
Сказать, что Гарри был напуган — значит, ничего не сказать. Он был просто раздавлен. Да и шутка ли, взглянуть вниз, и обнаружить, что у тебя нет тела. Гарри тяжело осел прямо на пол.
Малфой с недоумением пригляделся, затем вышел из своего угла, и, одним движением, сорвал мантию с растерянного Поттера.
— Мантия-невидимка, — усмехнулся он. — Я — осел, раз не вспомнил о такой вещи.
Рон с силой хлопнул себя по лбу, и опустил палочку. В его взгляде читалось полное согласие со словами Малфоя.
И тут Гарри, сидящего на полу, разобрал смех. Беспричинный истеричный хохот на несколько минут полностью захватил его. Друзья с недоумением смотрели на него, а он все больше распалялся, глядя на их изумленные лица. Он смеялся до тех пор, пока Драко не додумался отвесить ему пару оплеух. Только тогда он замолк.
— Что это за штука, и как она оказалась у меня в чемодане? — спросил Гарри.
— Это мантия невидимка, — просто ответил Рон. — Делает любого человека, или вещь под ней, полностью невидимой. А вот насчет второго вопроса — извини, не смогу ответить.
— Поттер, — Драко уже стоял в школьной мантии. — Ты и дальше будешь истерики закатывать, или уже переодеваться начнешь?
Гарри кивнул, быстро переоделся, все мысли его занимало неожиданное сокровище, лежащее сейчас в чемодане, и вышел в коридор, где уже столпились ученики. И вовремя. Паровоз уже замедлял ход, подходя к станции назначения.
Все начали выпрыгивать из поезда на перрон еще до того, как локомотив полностью остановился. Тут же собралась огромная толпа, как в Лондоне, когда поезд только отходил.
— Первокурсники, сюда, — Зычный голос легко перекрыл гомон, царящий на перроне. — Ко мне, первокурсники.
Гарри увидел огромного человека, настолько большого, что даже самые высокие из приехавших, не доставали до его груди.
— Кто это, — шепотом спросил мальчик, пока они проталкивались к исполину.
— Это Хаггрид, полувеликан, и Хранитель Ключей Хогвартса. Только не спрашивай меня, я все равно не знаю, что означает этот дурацкий титул, — ответил Драко.
— Все здесь? — прогудел Хаггрид. — Ну, тогда пойдем, чего стоять-то.
Они, вместе с остальными первокурсниками, направились к озеру, которое было неподалеку. На озере их уже ждала целая флотилия маленьких лодочек. Первокурсники тут же возбужденно загалдели, рассаживаясь по лодочкам. Гарри, Рон и Драко сели в одну из них. Оставалось еще одно место, мальчики тихо надеялись, что оно так и останется пустовать, но не вышло.
— Простите, не помешаю, — вежливо обратился к ним Невилл. Ребята против ничего не имели, поэтому приветливо кивнули.
Только Невил забрался, как флотилия отчалила, скользя по чистой глади озера. Гарри показалось, что впереди какая-то завеса, словно из тумана. Он тронул за рукав Драко, и указал ему на эту преграду. Драко ухмыльнулся, и пообещал незабываемое зрелище. Хотя сам смотрел с не меньшим любопытством. Что ни говори, а рассказы — одно дело, а увидеть своими глазами — совсем другое.
Вот лодочка проходит сквозь эту завесу, и все, в едином порыве ахнули. Перед ними вырос замок. Не просто замок, а Замок с большой буквы. Черные монолитные стены потрясали своей строгой красотой и размерами. Башни и башенки составляли искусную композицию, которой хотелось любоваться бесконечно. Светящиеся окна обещали уют и тепло. А все вместе это на фоне звездного неба давало просто великолепное зрелище.
Они увидели Хогвартс.
Вот первая лодка достигла берега, и из нее вылезли первокурсники, не отрывая взгляд от громады замка перед ними. Когда все лодки, наконец, причалили, а все дети столпились на берегу, вокруг Хаггрида — он повел их в замок. Они вышли на ровный, покрытый росой, газон, ведущий к замку, следуя за Хранителем Ключей. Взойдя по каменным ступеням, первокурсники столпились за спиной Хаггрида.
— Все здесь? — спросил он в последний раз.
После нестройного хора голосов, заверяющего его в наличии детей, он поднял огромный кулак и постучал в ворота замка.
Глава опубликована: 24.02.2010
Глава 6
Ворота немедленно отворились, и в них показалась дама в изумрудно-зеленой мантии, со строгим, но добрым лицом.
В ответ на сбивчивые объяснения Хаггрида, она поблагодарила его, приняла первокурсников, и повела их внутрь. Они оказались в огромном холле, в котором вполне могла полностью разместиться Нора, разумеется, без подземных этажей. Она провела их через вестибюль, в маленькую комнатку, в преддверие большого зала, где и обратилась к ним.
— Добрый вечер, первокурсники. Меня зовут профессор Минерва МакГонагалл. Сейчас вы войдете в большой зал, где вольетесь в большую и дружную семью Хогвартса, на один из факультетов. Гриффиндор, Слизерин, Пуффендуй и Когтевран. Я являюсь деканом факультета Гриффиндор, к вашему сведению. Сейчас пройдет церемония распределения учеников на факультеты…
Тут она запнулась, глядя на крупную жабу, выскочившую ей прямо под ноги.
— Чья жаба? — спросила она. По ее тону чувствовалось, что хозяин злополучной жабы пожалеет, что появился на свет.
Невилл, стоящий рядом с Гарри, спокойно поднял руку.
— Прошу прощения, профессор, боюсь это моя жаба, — сказал он. После легкого кивка МакГонагалл, он вышел и забрал своего питомца.
— Ваша фамилия? — обратилась она к нему.
— Долгопупс, — он без дрожи выдержал ее взгляд.
— Невилл, я полагаю? — она уточнила по списку, который держала в руках.
— Да, — кивнул мальчик. — Бабушка Августа просила передать вам привет.
— Э-э-э… — декан Гриффиндора смутилась, но быстро опомнилась. — Ей также привет.
Невилл деловито кивнул, и опять занял свое место, рядом с Гарри. Но нервы профессора были не железные, поэтому, без лишней волокиты, она окинула всех грозным взглядом.
— Все готовы?
После того, как ее заверили в полной готовности, она повернулась, распахнула дверь, и ввела первокурсников в большой зал, который тут же поверг всех в изумление.
Да и было, отчего изумиться. Мало того, что этот зал делали словно бы для великанов, так еще и потолок был копией звездного неба над замком. Гарри даже показалось, что он узнает некоторые созвездия, но полной уверенности у него не было.
В зале стояли четыре длинных стола, над которыми висели флаги факультетов. В конце зала, на возвышении стоял преподавательский стол. За ним сидели люди, которые будут учить их в течение семи последующих лет. Посередине же высился одинокий табурет, на котором лежала старая мятая шляпа. Гарри даже удивился, зачем ее сюда положили. Он удивлялся до тех пор, пока она не открыла рот и не запела:
Быть может, я некрасива на вид,
Но строго меня не судите.
Ведь шляпы умнее меня не найти,
Чего там не говорите.
Шапки, цилиндры и котелки
Красивей меня без сомнений.
Но если б были они и умнее,
От меня бы не ждали решений.
Все помыслы ваши я вижу насквозь,
Не скрыть от меня ничего.
Наденьте меня, и сообщу
Где учится вам суждено.
Быть может, вас Гриффиндор ждет,
Где учатся лишь храбрецы,
Их сердце песню отваги поет,
К тому ж благородны они.
А может быть, Пуффендуй — ваша судьба,
Где все идеалам высоким верны.
Упорства и чести ждет их мечта
Терпеньем ее добиваться должны.
Если же к знаниям вас тяготит,
Есть юмор и силы гранит грызть наук,
То путь, по-секрету, скажу я, лежит
В Когтевран — ваш будущий лучший друг.
Быть может, что Слизерин ваша судьба,
Где найдете себе вы друзей.
То хитрецов гениальных тропа,
Которой прошел не единый злодей.
Не бойтесь меня, надевайте смелей,
И вашу судьбу предскажу я верней,
Чем сделал бы это иной.
В надежные руки попали вы все,
Пусть и их лишена я к беде,
Но горжусь я собой.
Весь зал вежливо зааплодировал шляпе.
— Когда я назову ваше имя, — произнесла МакГонагалл. — Вы сядете на табурет, и наденете шляпу. Аббот Ханна!
К табурету подбежала девочка, с двумя смешными косичками, взобралась на него, надела шляпу и…
— Пуффендуй! — выкрикнула Шляпа
Распределение началось.
Для самого Гарри было лишь несколько важных моментов. Например, когда на табурет села Гермиона Грейнджер.
— Гриффиндор! — Шляпа не сомневалась ни секунды. Гермиона вскочила и побежала к крайнему столу, над которым висели алые, с золотом, флаги.
— Долгопупс Невилл! — МакГонагалл продолжала зачитывать список.
Невилл подошел к табурету, поклонился Шляпе, которая склонила свою макушку в ответном поклоне, после чего надел ее.
— Гриффиндор!
Несколько ничего не значащих, для Гарри имен, затем…
— Малфой Драко.
Аристократическая бледность блондина, сменилась едва ли не трупной синевой, но он твердым шагом подошел к шляпе и нахлобучил ее на голову.
На этот раз шляпа размышляла очень долго. Было видно, как Малфой ерзает, очевидно, волнуясь. И наконец, два вопля…
— Гриффиндор! — это Шляпа.
— Будь проклята эта старая портянка, и те, кто ее создал! — а это уже блондинчик.
Еще десяток пустых имен, затем:
— Уизли Рон.
— Гриффиндор, — похоже, Шляпа не отличалась оригинальностью, в отношении друзей.
И, наконец, главное имя…
— Поттер Гарри!
Гарри брел к табурету, ощущая взгляды всех, находящихся в этом зале. За факультетскими столами начались перешептывания. Наконец он сел на табурет, надел шляпу, и приготовился.
— Мистер Поттер, — бархатный голос прямо в уши. — Да, да. Вижу многое. Вижу храбрость и изощренный ум. Вижу хитрость, но и верности в вас хватает. Вы подходите на любой факультет, воля ваша, куда отправиться.
— Гриффиндор, — Гарри был уверен в своих словах. — Там мои друзья.
— ну, что ж… — Шляпа помедлила, а затем выкрикнула на весь зал. — Гриффиндор!
За столом, где сидели его друзья, творилось что-то невероятное. В порыве радости все кричали что-то воодушевленное, каждый норовил хлопнуть по плечу, когда Гарри проходил мимо. Он сел рядом с друзьями, которые предусмотрительно заняли ему место, и рычали на всех, кто смел, на это место покуситься.
Дальнейшую церемонию распределения он просмотрел без интереса, никого из его друзей там больше не было. Наконец, МакГонагалл свернула и убрала свой свиток. Гарри уже решил, что распределение закончено, когда директор встал. Глаза за очками-половинками лукаво сверкали.
— Пользуясь случаем, скажу несколько слов, — воззвал Дамблдор. — Олух. Пузырь. Остаток. Уловка. Приступайте к банкету.
На пустых ранее блюдах, в мгновение ока, появилась еда. Гарри наложил себе понемногу всего, до чего дотянулся, и теперь наслаждался кулинарными шедеврами. В Хогвартсе ему уже начало нравиться. Вот только директор…
— Что Дамблдор хотел сказать этими словами?, — спросил он у Рона, ткнув его локтем в бок.
— Кто его знает, — ответил мальчик, не прекращая сосредоточенно жевать. — Он, конечно, великий светлый волшебник, но немного свихнутый, как и все гении.
Глаза Поттера скользнули по преподавателям, как вдруг его шрам словно болью обожгло, когда он посмотрел на профессора, сидящего с краю. С черными волосами, одетый во все черное, он напоминал летучую мышь. Когда глаза мальчика встретились с глазами этого преподавателя, Гарри увидел жгучую ненависть у него во взгляде.
— А этот в черном, он кто? — опять спросил он у Рыжика.
— Это Северус Снейп, — закатил глаза Рон. — Ходячий ужас подземелий.
— Уизли, имей уважение, когда говоришь о моем крестном, — включился в разговор Драко. — Он преподает зельеварение, и по совместительству — декан Слизерина. А если кто-то не может правильно сварить зелье, — ядовито закончил он. — Значит руки кривые, а не преподаватель плохой.
— А это кто, рядом с ним сидит? — перебил его Гарри, смотря на бледного молодого человека в тюрбане, который нервно терзал салфетку в тонких пальцах.
— Профессор Квирелл. Наш учитель по защите от темных сил. Летом ездил в Румынию, или еще куда. Вернулся с нервным срывом и пунктиком на вампирах. На нем чеснока больше чем на нашей кухне. Отец рассказал, — пояснил он, в ответ на удивленный взгляд всех соседей по столу.
Закончив с банкетом, первокурсники столпились в большом зале, не зная, как поступать дальше.
— Всем первокурсникам подойти ко мне, — раздался голос, и Гарри увидел Перси Уизли, которого уже неоднократно видел в Норе. — Идем за мной, я отведу вас в гостиную Гриффиндора.
Малышня послушно последовала за Перси, который уверенно вел их переходами, пока они не дошли до большого, в человеческий рост, портрета. «Она двигается» — послышался откуда-то восхищенный шепот. Магглорожденный, — понял Гарри. Тем временем, изображенная на портрете дама потянулась и уставилась на первокурсников.
— Пароль, — произнесла она, наконец.
— Честь и отвага, — шагнул вперед Перси.
Дама бросила на него короткий взгляд и отодвинулась, открыв проход, скрытый за портретом. Первокурсники прошли через проход и оказались в гостиной факультета. На взгляд Гарри, здесь было слишком много красного и золотого — традиционных цветов Гриффиндора, но в зимние дни здесь должно быть и вправду уютно.
— Направо спальни мальчиков, налево — девочек, — объявил Перси и вышел, оставляя новых Гриффиндорцев осваиваться.
— Минутку внимания, — произнес Невилл, выйдя вперед и обернувшись ко всем. «Слишком уж он умен, для своих лет» — промелькнула в голове Гарри мысль, казалось, не принадлежащая ему. Шрам кольнуло. Гарри встряхнул головой и принялся слушать Долгопупса.
— Раз уж мы все поступили на этот факультет в один год — давайте сразу познакомимся, чтобы не было казусов, — продолжил Невилл, делая паузу. — Меня зовут Невилл Долгопупс.
— Драко Малфой, — прозвучал голос блондина рядом с Гарри, и это словно послужило сигналом.
— Рон Уизли.
— Лаванда Браун.
— Дин Томас.
Гарри не уловил, когда закончился поток имен, и все присутствующие уставились на него.
— Гарри Поттер, — буркнул он, чувствуя себя экспонатом музея.
На Гарри сразу уставилось множество восхищенных взглядов. Мальчик почувствовал себя очень неуютно.
— Я думаю, что Гарри неприятно, когда на него глазеет столько людей, — улыбнулся Невилл, минуту спустя.
Первокурсники смутились, а Мальчик-который-выжил наконец-то смог вздохнуть с облегчением. Предупреждая следующую подобную выходку, он резко развернулся, и направился к спальням. В спальне у мальчиков было пять кроватей с балдахинами. Надо ли говорить, что все было в той же красно-золотой цветовой гамме? Единственное исключение составляли тумбочки возле кроватей. Гарри выбрал себе вторую от входа кровать, сложил свои вещи в тумбу, которая оказалась намного вместительнее, чем выглядела снаружи. Гарри подозревал, что здесь не обошлось без магии.
Минут через пять в спальню вошли Рон и Драко, заняв кровати по обе стороны от Гарри. Внимательно посмотрев на друга, Малфой некоторое время помолчал, затем сообщил:
— Завтра у нас подъем в восемь. Сегодня надо лечь пораньше.
— Ага, — кивнул Гарри. — Понятно. Интересно, что у нас завтра за уроки?
— Расписание за завтраком выдадут, — пожал плечами Рон. Он уже успел разложить свои вещи, а сам, забравшись на постель с ногами, перебирал какие-то книги, которые прихватил с собой из домашней библиотеки.
— Рон, ты читаешь? — в голосе Поттера было слышно неприкрытое изумление. — Первый раз вижу, чтобы тебя заинтересовала какая-то литература, если она не связана с квиддичем.
— Гарри, — Рон взглянул на него поверх книги. — Том, конечно, многому нас научил, но я не собираюсь получать неуды на уроках. Да и просто интересно. Это же «теория создания заклятий». Если разобраться в основных принципах — легко понять, как правильно выполнять заклинание для максимального эффекта.
— Точно, Поттер, — Драко мрачно разглядывал читающего Уизли. — Том что-то сделал с Роном. Остается понять: заколдовал или опоил?
— Шутите, — проворчал Рон. — Посмотрю я на завтрашних уроках, какие вы шутники.
Гарри рассмеялся, схватил подушку и запустил ее в Рона. Естественно, Рыжик в долгу не остался. Драко, видя такое дело, тоже выхватил подушку, и огрел сзади Поттера. Секунду спустя, блондина уже сбил с ног снаряд Рона. Словесная баталия переросла в бой подушками. И, когда полчаса спустя Невил и Дин Томас поднялись в спальню — все трое бились изрядно опустевшими подушками, а пух разлетался по комнате. Они изумленно переглянулись, а через секунду чья-то подушка уже припечатала Невилла к стене. Недолго думая, он схватил это оружие, и ринулся в гущу битвы.
Опомнились все только через пару часов. Запыхавшиеся, но довольные мальчишки, с ужасом осмотрели дело рук своих. От мягких подушек остались только оболочки, с минимумом перьев внутри. Несколькими заклятьями трое друзей привели спальню в прежний вид. Невилл и Дин смотрели на них с удивлением.
— Вы что, уже знаете заклятья? — выдохнул Дин.
— Ну, да, — Гарри пожал плечами. — Нас на каникулах учили.
— Здорово, — теперь в разговор вступил и Невилл. Он хотел добавить что-то еще, но дверь спальни отворилась, и в проеме появился Симус Финиган — еще один первокурсник.
— Вы на ужин идете? — спросил Симус.
— А что уже ужин? — дружно удивились все.
-Ага, — подтвердил мальчик. — Если не хотите без него остаться — советую поторопиться.
Быстро спустившись и поужинав, вся компания вновь поднялась наверх, продолжая обсуждать всякие мелочи. В комнате Рон снова уткнулся в книгу и не отвечал на вопросы. Ребята же расселись вокруг Драко и Гарри, и наблюдали, как повинуясь движениям палочек этих двоих, по комнате начали летать предметы, попутно переходя из одной формы в другую. Трансфигурационные чары они освоили еще неделю назад, поэтому сложностей никаких это для них не представляло.
Том вообще был отличным учителем. Под его руководством ребята разучивали по шесть-семь заклятий в день. И это все, не считая легилеменции и оклюменции. А если добавить к этому еще и ежедневные уроки зельеварения, становилось понятным, что Гарри и Рон научились очень многому за эти две недели. О Драко, находившемся под присмотром Тома с семи лет, и говорить не приходилось. Уровень его знаний был на уровне четвертого курса. А отдельные заклятья не проходили даже на седьмом курсе. Чего стоит одна только Сектумсемпра — темномагическое проклятье, не изучаемое даже в школе мракоборцев. Секо — его ослабленный аналог — было более распространено, и изучено Драко в восемь лет.
Малфои, как чистокровные волшебники, не гнушались и темных заклятий, твердо веря, что у магии сторон нет. Но даже среди чистокровных особо выделялись Малфои и Блэки. Первые за то, что, по слухам, поддерживали Темного Лорда и вовсю пользовались непростительными заклятьями. Вторые же были известны своими родовыми проклятиями. Практически каждый член семьи, становясь главой рода, привносил в семью как минимум два-три заклятья, которые отнюдь не могли претендовать на звание светлых.
Наконец все утомились смотреть на Поттера с Малфоем, и тихонько расползлись по кроватям. Поскольку кроме банальных искр, остальные были способны разве что на Петрификус Тоталус, не считая Рона, углубившегося в чтение — Остальные не приняли участие в забаве мальчиков.
— Надоело, — Произнес Гарри, в очередной раз, превратив подушку в живую возмущенную курицу, а затем обратно. — Рон, ты там долго будешь читать?
Рон неопределенно махнул головой, показывая, чтобы от него отстали.
— Гарри, — Драко задумчиво посмотрел на часы. — Пора угомоняться. Почти десять часов уже.
Поттер кивнул, спрятал палочку, и, словно это послужило сигналом, все сидящие мальчики начали раздеваться, готовясь ко сну. Драко на мгновение замер, когда увидел шрамы у Гарри на спине, и понял, что Поттер ему еще многого о себе не рассказал. Но ничего, у него еще есть время. «Клянусь, что больше Гарри Поттер не пострадает» — мрачно пообещал себе блондин.
Позже, перед тем, как заснуть, Гарри лежал в темноте с открытыми глазами и думал. Он думал о родителях. Какими они были, какими могли бы стать? Душа мальчика наполнилась светлой грустью, и он погрузился в спокойный сон.
* * *
В своем кабинете улыбался Дамблдор. Все шло точно по его плану. Мальчишка приехал в Хогвартс, поступил в Гриффиндор. Единственное, что омрачало торжество старика — была дружба Гарри с сыном Люциуса Малфоя. Если Роном Уизли еще можно будет манипулировать через родителей, то с Драко этот номер не пройдет. А воздействовать напрямую — будет еще опаснее, поскольку взбешенный отец мог сделать что-то абсолютно непредсказуемое, влияния у Люциуса хватало.
«Мальчиков надо разлучить», — пришла, в голову Дамблдора мысль, явно заблудившись. Альбус ухмылялся, думая о том, сколько же львят из Гриффиндора ненавидят Малфоев, с их идеей о чистокровности, да еще и считая помощниками Темного Лорда. Настроить факультет против Малфоя-младшего будет нетрудно. А там можно будет умыть руки и следить за выполнением своего плана.
Оставалось только решить вопрос с тем, кто будет раздувать ссоры и очернять Драко. Директор мысленно перебрал всех, кто поступил на первый курс Гриффиндора. Уизли, Финиган, Патил, Грейнджер — глаза профессора вспыхнули при последнем имени. Ядовито улыбнувшись — любая гадюка удавилась бы на собственном хвосте, столько яда было в этой улыбке — профессор, наконец, отошел ко сну.
Глава опубликована: 24.02.2010
Глава 7
На следующее утро всех переполошил магический будильник, принадлежащий Драко. Отразив две подушки и два проклятья, блондин неохотно признал, что крик баньши действительно плохо подходит для мелодии побудки. Единственным положительным результатом стало то, что никто не хотел «полежать еще пару минут». Все очень быстро собрались и направились на завтрак. Посмотрев на расписание, выданное Перси, Гарри вздохнул с облегчением. Трансфигурация, Чары, два Зельеварения. Единственным, что его напрягало — История магии, сразу после обеда. К Истории, мальчик готов не был. Поделившись своими опасениями с друзьями, Гарри получил ободряющую улыбку от Драко, и заверения в готовности помочь от Рона.
— Добрый день, — приветствовала студентов профессор МакГонагалл, когда, после долгих блужданий, они все же нашли ее класс. — Повторю еще раз для тех, кто плохо расслышал: меня зовут профессор МакГонагалл. Я ваш учитель по Трансфигурации и декан. Те, кто будут нарушать дисциплину на моих уроках, — добавила она, глядя на хихикающих девочек, Парвати Патил и Лаванду Браун. — Выйдут отсюда, и больше никогда не зайдут.
Класс испуганно притих. Женщина обвела студентов внимательным взглядом, после чего удовлетворенно кивнула и начала урок. Гарри — заинтересовавшийся было, когда стол, повинуясь палочке МакГонагалл, превратился в свинью, а затем обратно — снова заскучал. Задание, данное классу учительницей — превратить спичку в иголку — трое друзей выполнили в первые же секунды урока, и теперь бросали скучающие взгляды по сторонам. Кроме них, повторить превращение смог лишь Невилл. Да еще у Гермионы спичка заострилась и заблестела серебром, все же не став настоящей иголкой.
— Неправильно делаешь, — прошептал Рон Гермионе, сидевшей с ним за одной партой. — Взмах должен быть чуть жестче, и доведен до конца.
С третьей попытки, вняв совету рыжего мальчика, Гермиона смогла завершить превращение. Теперь они сидели и тихонько беседовали, пользуясь тем, что профессор отвела взгляд от них, уставившись в классный журнал.
Вдруг воздух перед Роном нагрелся и словно потек, становясь почти осязаемым. Рон набросил на себя и девочку один из легких щитов, который мог держать почти бесконечно, не тратя много сил. В это мгновение, с негромким хлопком, перед ними появился феникс. Красно-золотистое оперение горело в лучах утреннего солнца, а взгляд зеленых глаз излучал спокойствие и умиротворение. Ученики начали оборачиваться к ним. Рон ругнулся вполголоса, и снял щит. Феникс засунул голову под крыло, вытащил оттуда записку, которую и оставил перед огненноволосым мальчиком. Затем он подошел к Гермионе, и повторил свой жест, оставив листок бумаги и перед ней. После чего, посчитав свою миссию выполненной, исчез, оставив на прощанье кучку пепла.
Уважаемый мистер Уизли. Я бы хотел выразить надежду увидеть вас в моем кабинете в восемь часов вечера, для приватного разговора.
Альбус Дамблдор.
P.S. Пароль: лимонные дольки.
Рон нахмурился, прочитав послание. Он решительно не мог понять, что директору понадобилось от него.
— В чем дело, — шепотом спросил Гарри, сидевший впереди, вместе с Малфоем.
Вместо ответа, Рыжик просто передал записку вперед. Через несколько мгновений раздался тихий шипящий звук — Драко прочел написанное директором.
— Надо будет поговорить, — заявил Малфой. — После урока.
— Мистер Поттер, Малфой и Уизли, — сердито прервала их МакГонагалл. — Если вы не прекратите общаться — я буду вынуждена снять баллы с Гриффиндора.
Ребята погрузились в молчание, обдумывая послание. В конце урока каждый, кто справился с заданием, получил по пять баллов для Гриффиндора. Они дошли до кабинета Чар, ведомые каким-то старшекурсником с Пуффендуя, который шел в нужном направлении. Возле кабинета, отойдя в сторонку от основной группы первокурсников, они начали обсуждение.
— Рон, — в голосе Драко звучало неприкрытое беспокойство. — По возможности ничего не ешь, и не пей в кабинете Дамблдора. Отец говорил мне, что наш милейший директор, без зазрения совести пользуется сывороткой правды и зельем дружбы.
— Он же великий светлый маг, — со странными интонациями в голосе ответил Рон. — Он не имеет права, да и не станет этого делать.
— Просто поверь мне, — Драко положил руку на плечо рыжего мальчика. — И постарайся ничего не есть и не пить у него.
— Хорошо, — Рон пожал плечами. — Интересно, зачем он меня вызывает?
— Ты — один из друзей Мальчика-который-выжил, — заметил Малфой, неплохо разбиравшийся в закулисных интригах. Люциус сам учил его смотреть на все с подозрением и видеть двойное дно. — Скорее всего, он попросит тебя приглядывать за Гарри.
— Но я не стану этого делать, — недоумевающее сказал Рон. — Он что, не понимает этого? Гарри же мой друг.
— Вот поэтому-то я и попросил ничего не пить и не есть у него в кабинете, — кивнул Драко. — Иначе ты станешь послушной марионеткой Дамблдора.
— Спасибо, — Рон содрогнулся. — Но, надеюсь, что ты не прав.
— Я тоже на это надеюсь, — очень тихо и как-то по-взрослому вздохнул Малфой.
— Можете заходить, — перебил их голос преподавателя чар.
Гриффиндорцы вошли, и обомлели от изумления. Учителем оказался невысокий человек, почти карлик. Чтобы его было видно из-за стола — ему пришлось сделать что-то вроде подставки из книг, на своем стуле. Сейчас он стоял на этой подставке, держа в руках волшебную палочку, с которой то и дело слетали синие искры, вперемешку с желтыми.
— Меня зовут профессор Флитвик, — прокатился по классу голос учителя. — Я буду преподавать вам Чары, в течение пяти последующих лет. А некоторым, в зависимости от выбора профессии — еще два года, до окончания школы. Теперь, когда мы познакомились, — он усмехнулся. — Можете занимать свои места.
Студенты поспешили подчиниться. Гарри, Рон и Драко вновь заняли первую и вторую парты. Чуть позже к Рону присоединилась и Гермиона, чья красота уже служила причиной шепотков на первом уроке. Кстати, девочка оказалась неплохой волшебницей. Ей мешал только недостаток практики и знаний, впрочем, последнее она впитывала, как губка.
— Сегодня мы будем проходить заклинании левитации, — вещал Флитвик. — Кто-нибудь может мне показать, как это делается?
Ответом послужила поднятая рука Гермионы. Трое учеников Реддла тоже знали ответ, но не спешили открывать свои знания. Гермиона же ничего не могла поделать с собой — ей постоянно хотелось доказать окружающим, что она лучшая, хоть и магглорожденная. Учитель ласково улыбнулся девочке и кивнул, разрешая провести демонстрацию.
— Вингардиум Левиоса, — девочка сделала несложный пасс, после чего кончик палочки оказался направлен на перо. Перо медленно воспарило, повинуясь движениям волшебной палочки. Затем также медленно опустилось на парту, а Гермиона направила на профессора сияющий взгляд.
— Превосходно, — воскликнул Флитвик. — Десять баллов Гриффиндору, мисс…
— Грейнджер, — быстро пришла на помощь девочка.
— Спасибо, мисс Грейнджер, — кивнул профессор. — Следующим двум, кто сможет продемонстрировать чары левитации, дам еще по пять баллов.
Гарри и Драко, сидящие на первой парте, переглянулись, а спустя мгновение их перья уже висели в воздухе, около учительского стола. Рон также спокойно отправил свое перо летать по классу, а вот у остальных ничего не получалось. Даже Невилл не смог ничего сделать.
— Прекрасно, — Флитвик был в восторге. — Пять баллов мистеру… — он заглянул в журнал. — Поттеру, Малфою и Уизли, за отличное владение чарами левитации.
До конца урока, никто больше не проявил никаких результатов. Со звонком, все вышли из класса.
— Ох, — простонал Рон. — Сейчас зелья, со Снейпом. Фред с Джорджем рассказывали мне о нем. Ужасный тип.
— Не обижай моего крестного, — рассмеялся Драко.
Рон что-то недовольно проворчал в ответ, но не стал дальше развивать тему. Тем более что они уже почти дошли до подземелий, где повышалась вероятность столкнуться со Снейпом.
— Интересно, все уроки будут такими легкими? — вслух подумал Гарри.
— Не надейся, — хмыкнул Драко. — Сейчас крестный всем покажет.
Гарри улыбнулся. «Основы зельеварения» — книгу, которую дал ему Том — мальчик прочел от корки до корки, раз пять, не меньше. Зельеварение, как предмет, волновало его меньше, чем учитель этого самого предмета. Том однажды дал ему задание, сварить Укрепляющее Зелье по рецепту. Гарри прочел рецепт, нашел там две ошибки, исправил и сварил, с учетом собственных поправок. Когда мальчик принес Тому идеально сваренное зелье, тот широко улыбнулся, предвкушая удивление Снейпа от нового ученика.
А вот и сам учитель. Влетел в подземелье, запахнувшись в свою черную мантию. Вблизи, он напоминал большую летучую мышь, сложившую крылья. Гарри наблюдал за ним со странной смесью волнения и насмешки.
— Все за мной, — прошипел Снейп, отпирая класс. — По местам.
Ученики моментально оказались на местах. Слава грозного слизеринского декана распространилась очень быстро, и теперь ученики сидели притихшие, во все глаза, глядя на профессора.
— Я нахожусь здесь, для того, чтобы научить вас тонкой науке приготовления зелий, — тихим голосом, почти шепотом, начал профессор Снейп. — Мало кто из вас в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, ощутить торжество от правильно сваренного зелья. Я научу вас, как сварить славу, разлить по бутылочкам удачу, закупорить смерть. При условии, что вы хоть немного отличаетесь от того стада баранов, которые ежегодно приходят на мои уроки.
Гарри фыркнул. Речь профессора, почти целиком, была скопирована из «Основ зельеварения». Взгляд Снейпа тут же метнулся к нему, остановившись на лбу, отмеченном шрамом.
— Мистер Поттер, — язвительно начал учитель. — Наша новая знаменитость. Какая честь, что вы почтили нас своим присутствием. Я уверен, что вы знаете, где я могу найти Талин, и для чего он мне нужен.
— Конечно, — спокойно кивнул мальчик. — Талин растет только в следах оборотня. Это растение используется в Анимагическом зелье, помогая высвободить вашу сущность при первом превращении. Если Талин собран в полнолуние — эффект будет в несколько раз сильнее.
— Отлично, мистер Поттер, — произнес пораженный Снейп. — Пять баллов Гриффиндору за краткий и точный ответ. А что вы можете сказать об отличии Слабого Укрепляющего зелья от Укрепляющего зелья?
— Это просто, сэр, — Гарри собрался с мыслями. — В Слабом Укрепляющем зелье используется сокращенная формула. Она позволяет закончить на полчаса быстрее, и обойтись без нескольких дорогостоящих ингредиентов.
— Еще пять баллов, — удовлетворенно кивнул учитель. — Итак, сегодня мы варим Слабое Укрепляющее зелье. Рецепт на доске, ингредиенты в шкафчике.
Он взмахнул палочкой, и доску покрыли письмена, а дверцы шкафчика открылись. Мысли профессора были слишком далеки от урока. Их занимал Поттер. Недолго думая, Снейп попытался воспользоваться легилеменцией, когда встретился глазами с мальчиком.
Гарри поднял глаза, и встретился взглядом с зельеваром. Словно мягкая волна накрыла мозг мальчика, а затем отступила. Сразу же нагрелся медальон. Гарри, почти с ненавистью посмотрел в глаза Снейпа — Том объяснил мальчику, что медальон греется, когда кто-то пытается влезть в голову хозяина.
Снейп был удивлен. Блок на разуме у мальчишки был сильнее, чем у Дамблдора. Зельевар кивнул своим мыслям — за Поттером надо присматривать.
К концу урока, Гарри и Драко сдали профессору готовое зелье, заслужив, еще по пять баллов для своего факультета. Никто кроме них не смог сварить зелье правильно. В основном мешал сам Снейп, который ходил по классу туда-сюда, и раздавал едкие замечания. Вниманием он обходил лишь первую парту, на которой расположились Малфой и Поттер.
— Наконец-то обед, — вздохнул Рон, когда они оказались в коридоре.
— Кто о чем, а Уизли о еде, — усмехнулся Драко.
Рон усмехнулся в ответ, но промолчал.
На обеде Гарри почти не притронулся к еде. Какое-то нехорошее предчувствие было у него. Мальчик не мог точно сказать, с чем это связано, но ощущениям доверял, поэтому не расслаблялся. Друзья же наоборот — ели много и с аппетитом, успевая еще обсуждать прошедшие уроки, где они успели отличиться. Трансфигурацию они вспоминали не иначе, как со смехом. За два дня, в Малфой-Мэнноре, они научились трансфигурировать предметы обстановки в живых существ, что в Хогвартсе, как они узнали, изучается только на втором курсе.
Наконец обед закончился. Неразлучная троица двинулась к кабинету Истории магии. Студенты зашли в класс, но преподавателя еще не было. Все расселись по уже привычным для них местам. На преподавательском столе стояла табличка с именем. «Профессор Бинс» — прочитал Рон. — «Годы жизни 1828-1886».
— Не понял, — это Рыжик произнес уже вслух, так что услышал весь класс. — Как он может преподавать, если он умер больше сотни лет назад? Он что, привидение что ли?
— Два балла Гриффиндору за сообразительность, — раздался чей-то спокойный, насмешливый голос.
Раздался чей-то визг, кто-то из девочек упал в обморок, кто-то судорожно нащупывал волшебную палочку.
Бинс оказался привидением.
Это был пожилой, полупрозрачный мужчина. Веселые, задорные глаза насмешливо оглядывали класс, наслаждаясь реакцией на свое появление. Немного старомодная одежда даже шла ему.
— Как вы уже поняли, — улыбнулся учитель. — Я ваш преподаватель по Истории магии.
— Но вы же привидение, — озадаченно произнес кто-то.
— А вам это мешает? — хихикнул учитель.
— Нет, — тот же голос старался исправить свою ошибку.
— Вот и отлично, — улыбнулся профессор. — Тогда мы можем начать урок.
Урок прошел крайне интересно. Профессор Бинс, даже являясь привидением, умел вести урок так, что все слушали его, затаив дыхание. Это был не страх, как на Зельях, даже не уважение, как на Трансфигурации. Просто искрометный юмор профессора, превращающий, даже самые скучные сухие факты, в удивительно красочное и легко запоминающееся повествование. Таким образом, первокурсники просидели две пары, не отрываясь от стульев.
— Вот это урок, — восторженно прошептал Рон. В глазах мальчика было восхищение. — Преподавал бы он у нас Зельеварение — я бы отличником стал.
Они уже подходили к своей башне, когда из стены прямо перед ними выплыло привидение. Этот, в отличие от учителя, держался степенно, почти надменно. Да и одет он был, как аристократ.
— Добрый день, — учтиво поздоровался он, с удивленными первокурсниками. — Меня зовут сэр Николас.
— Я его знаю, — прошептал Рон. — Это же Почти Безголовый Ник.
К несчастью, у призрака оказался слишком хороший слух.
— Предпочитаю, чтобы меня звали не Почти Безголовым, а сэром Николасом, — холодно заметил он.
Рон что-то смущенно пробормотал, но его уже никто не слушал, потому, что одна девочка, недоумевая, спросила:
— Простите, а как можно быть ПОЧТИ безголовым?
— А вот так, — раздраженно ответил призрак, потянув за волосы. Голова его упала на плечо, на манер крышки, держась на лоскуте кожи. Кого-то из первокурсников замутило, а Николас втянулся обратно в стену.
Они поднялись обратно в свою комнату. Уроков в первый день им не задали, чему все были очень рады. Разговор как-то закрутился о предстоящем походе Рона к директору. Драко все так же был против Дамблдора. Проговорили они до ужина, а когда спустились — их уже ждал сюрприз.
Едва поднеся ложку ко рту, Гарри уловил, щекочущий ноздри аромат. Зелье Дружбы. Повернув голову к преподавательскому столу, он уловил веселый взгляд директора. Последний, заметив, что Гарри смотрит на него и ничего не ест, улыбнулся мальчику, мысленно проклиная его до конца рода. Гарри улыбнулся в ответ, точно так же обматерив излишне заботливого директора.
— Гарри, — сбоку Драко тронул его за плечо. — Зелье Подчинения и Зелье Вражды.
Гарри только кивнул, проведя медальоном Слизерина, над тарелкой Рона. Зелье Подчинения и Зелье Дружбы.
— Наш директор нас бережет, — безмятежно улыбнулся Гарри. — Кто-нибудь хочет сделать подлянку любимому педагогу?
Глаза ребят зажглись нехорошим огнем, который не предвещал великому светлому магу ничего хорошего.
Глава опубликована: 24.02.2010
Глава 8
В восемь часов вечера, Рон стоял перед большой каменной горгульей, закрывающей вход в кабинет директора. Он стер с лица усмешку, проверил палочку и выдохнул. Он был готов.
— Лимонные дольки, — с нервным смешком сказал он горгулье.
Та отпрыгнула с пути мальчика, и он увидел винтовую лестницу, ведущую в кабинет директора. Поднявшись, мальчик замер в восхищении. Просторный светлый кабинет, самый роскошный в замке. Навскидку прикинув стоимость стоящей здесь мебели, как антиквариата — он ахнул. Стол Дамблдора занимали различные приборы, из которых Рон смог опознать только разве Маховик Времени, виденный им у Малфоев. Сами Уизли не могли себе такого позволить.
В углу была жердочка, на которой сидел феникс, доставивший ему послание сегодня. В другом углу стояла клетка, полная темномагических книг, которые буквально рвали друг друга на части. На его глазах, два здоровенных фолианта ухватили тоненькую брошюрку за обложку и разорвали напополам.
— И вот всегда так, — донеслось из-за стола. Рон в недоумении перевел взгляд, и обомлел, когда увидел Дамблдора, сидящего за столом. Когда Рон зашел — он мог поклясться, что директора не было.
— Здравствуйте, сэр, — произнес он. — Вы хотели меня видеть?
— Да, мистер Уизли, — директор указал на стул. — Присядьте.
Рон подчинился. Когда он уходил, Драко посоветовал ему слушаться Дамблдора, или хотя бы делать вид, что слушается. Он уселся, и внимательно уставился на директора. Пронзительный взгляд ярко-голубых глаз едва не высек искры, столкнувшись с невероятным по мощности ментальным блоком. «Да что с ним такое?» — раздраженно подумал директор. — «Как у мальчишки может быть такой мыслеблок»?
На самом же деле в окклюменции Рон почти ничего не соображал. Все взяли на себя Том и Люциус. Прекрасно зная «доброго дедушку Дамблдора» они позаботились о безопасности своих детей. Том замкнул ментальную защиту Рона на себе, Люциус же взял на себя защиту сына. Гарри же был под охраной медальона Слизерина. Такую охрану не преодолели бы и десять Дамблдоров, так что Гарри мог быть спокоен. Впрочем, Рону и Драко тоже было не о чем волноваться. Силы Люциуса, завязанные на родовом поместье, как на средоточие силы, были просто впечатляющими. А Том же, по части ментальных щитов и атак, мог запросто заткнуть за пояс Дамблдора. Поэтому Рон сейчас и сидел в кабинете директора, беспечно хлопая глазами. И лишь очень внимательный наблюдатель мог увидеть легкий холодок у него во взгляде.
— Так вот, — директор собирался с мыслями, обескураженный неудачей. — Я думаю, что вы, как близкий друг, беспокоитесь за мистера Поттера.
— Конечно, — Рон представлял собой воплощенное беспокойство. — А в чем дело?
— Видите ли, мистер Уизли, — Дамблдор устало улыбнулся. — Я хочу, чтобы вы присматривали, чтобы с Гарри Поттером все было в порядке.
Рон нахмурился. Вроде бы его собеседник не предлагал ничего плохого.
— Я и так за ним присматриваю, — с нотками удивления в голосе, заметил он.
— Присмотритесь к его окружению, — сказал Дамблдор приказным тоном. — Если заметите подозрительных людей — идите ко мне.
— Вы предлагаете мне шпионить за другом? — прямо спросил Рон.
Дамблдор выругался про себя. Мальчишка с самого начала относился к нему недоверчиво, не помогли зелья в ужине.
— Ну, что вы, мистер Уизли, — произнес он. — Я же беспокоюсь о Гарри.
— Я могу идти? — холодно спросил Рон. — Или у вас есть еще какие-то просьбы ко мне?
— Можете, — кивнул Дамблдор. И когда мальчик достиг дверей, переспросил его еще раз. — Вы точно не хотите помочь другу?
— Я помогу ему, если он сам этого попросит, — заявил Рон.
— Ну, что же, — грустно сказал Дамблдор. — Прошу прощения, что побеспокоил.
* * *
Когда Рон покинул кабинет — Дамблдор словно преобразился. Из глаз исчезла фальшивая благожелательность. Гримаса ярости исказила лицо.
— Кто?! — закричал он. — Кто настроил мальчишку против меня?!
Вспышка ярости прошла так же быстро, как и появилась. Директор даже улыбнулся. Игра становилась все интересней.
Он даже на секунду не предполагал, что Поттер и дальше будет против него. В конце концов, Альбус Дамблдор — великий маг, проживший почти полторы сотни лет. Какой-то мальчишка, пусть даже и упомянутый в пророчестве, не мог тягаться с ним в хитрости.
Дамблдор вздрогнул, ощутив, что кто-то подходит к кабинету. Просканировав ауру, он успокоился — это была всего лишь Грейнджер. Альбус усмехнулся. У него всегда был запасной план.
* * *
Когда Рон вернулся в гостиную Гриффиндора — друзья сразу же навалились на него, требуя рассказать им все. Вкратце, Рыжик пересказал содержание разговора. К его удивлению, Драко нахмурился.
— Хм… я, конечно, не такой старый интриган, как Дамблдор, но мне кажется, что он слишком спокойно тебя отпустил. Я бы, на его месте, напоил тебя зельями, или, на худой конец, применил какое-нибудь заклятье, вроде Империо.
— Не забивай голову, — отмахнулся Рон. — Мы еще успеем это выяснить. Гарри, проверь свою мантию-невидимку. Сегодня ночью навестим директора.
— Уже готова, — невозмутимо отозвался Гарри.
— Отлично, — Рон зловеще улыбнулся.
Спустя полчаса, когда они все еще сидели в гостиной, портрет, закрывающий проход, отодвинулся и впустил Гермиону. На лице ее была написана усталость.
— А ведь ей тоже приходила записка от директора, — запоздало припомнил рыжий мальчик. — Интересно, чего он хотел от нее?
Малфой нехорошо прищурился и посмотрел на девочку. Что-то в ее облике казалось странным, но Драко не мог понять, в чем дело. Империо? Зелье? Ментальное подчинение? Пообещав себе, что разберется с этим позже, он повернулся обратно.
— Будьте с ней осторожны, — предупредил он друзей. — С ней что-то не так.
— Вижу, — лениво отозвался Гарри. — Идет, как будто борется с собой.
— Ага, — Рон присмотрелся. — Немного видно. Интересно, для чего же она понадобилась директору?
— Пути директора неисповедимы, — Гарри ухмыльнулся. — Пойдем в комнату, нам через два часа уже выходить.
Они поднялись и направились в спальню, предпочтя не заметить, какими глазами смотрит на них Гермиона.
До самого отбоя они повторяли план, обговаривая все, до мельчайших деталей. Отвлекли их только Невилл с Симусом, которые появились в спальне почти перед самым отбоем. Не желая раскрываться, раньше времени, они прекратили обсуждение. Невилл плюхнулся на кровать и издал протяжный стон.
— Если каждый день у нас будет столько уроков — я повешусь, — провозгласил Невилл.
— Успокойся, это же первый день, — обрадовал его Драко. — Дальше еще больше будет.
Полный ужаса слаженный вопль Симуса и Невилла послужил ему ответом. Малфой довольно усмехнулся: хоть старая полоумная кепка и направила его на Гриффиндор, но характер его был истинно слизеринским.
Через полтора часа, когда все первокурсники уже заснули, трое голов поднялись, переглянулись и синхронно кивнули. Пять минут спустя, они уже стояли одетые, сжимая в руках палочки. Ни Невилл, ни Симус — даже не пошевелились, вымотанные первым учебным днем.
— Идем, — шепнул Рон.
Три тени, крадучись, вышли через проход и остановились, заметив, что внизу кто-то сидит.
— Гермиона, — Драко первым узнал ее по длинным каштановым волосам. — Это точно она.
— Что она здесь делает? — тихо спросил Гарри.
— Дамблдор, — так же тихо ответил блондин. — Она под контролем у нашего дорогого директора. Теперь мы должны пройти мимо нее так, чтобы она нас не заметила.
— Мантия невидимка, — Рон кивнул на сверток, в руках Гарри. — Если не будем шуметь — Гермиона нас даже не заметит.
— Ага, — ядовито прошипел Малфой. — А то, что портрет открылся — она тоже не заметит?
— Петрификус Тоталус? — спросил Гарри.
Драко уставился на него, как на гения.
— Поттер, — в его глазах было странное выражение. — Общение с тобой и Уизли плохо на меня влияет. Я уже второй раз за два дня проявляю себя идиотом.
— Это ничего, — улыбнулся темноволосый мальчик. — Я уже привык.
— Петрификус Тоталус, — прозвучал шепот Рона, и сидящая девочка окаменела.
— Ферула, — прошептал Драко, когда они спустились и подошли к девочке со спины. Плотная бинтовая повязка обмотала ее глаза. — Чтобы она нас не увидела, — пояснил он, в ответ на недоуменные взгляды друзей.
После этого все трое выскользнули из гостиной, миновав портрет Полной Дамы, которая, толком не проснувшись, не заметила их под мантией-невидимкой. Выйдя в коридор, они доверились Рону, который уже был в кабинете директора, и теперь вел их.
— Стойте, — едва не в полный голос заявил Драко, когда они оказались перед одним из коридорчиков, куда вел их Рыжик. — Тут наложены опознавательные чары. Как только мы войдем, Дамблдор будет знать, кто здесь, и чем он занимается.
— Значит, придется действовать здесь, — мрачно произнес Рон. — Начинаем.
* * *
Спустя полчаса, когда трое подростков возвращались, довольные проделанной шалостью, возвращались в гостиную, им навстречу вышла темная фигура. Без лишних слов, человек, встретивший их, сорвал с мальчиков мантию и схватил Поттера за плечо.
— Так, так, — насмешливо протянул он, внимательно разглядывая свой улов. — Мистер Малфой, Поттер и Уизли. Интересно, что же вы делали в такое время вдали от своей спальни.
— Сэр, мы всего лишь… — начал Драко, когда его оборвал Гарри, пнув по ноге. Попал он в Рона, который зашипел от боли, но блондин отвлекся на шипение и заткнулся.
— Как вас зовут, и насколько мы можем вам доверять? — спокойно спросил мальчик, рассматривая стоящего перед ними молодого черноволосого мужчину, чем-то похожего на Снейпа.
— Меня зовут Аргус Филч, я школьный смотритель и завхоз, — ответил мужчина, удивляясь тому, что не тащит трех наглецов к директору. — Что же до второго вашего вопроса, мистер Поттер, то все зависит от того, что вы собираетесь мне сказать.
— Вы доверяете директору? — совершенно огорошил его мальчишка.
Аргус ненадолго задумался, взвешивая все «за» и «против». Директору он перестал доверять уже давно. Никто и никогда не смог бы упрекнуть его в этом, но Филч уже давно стал присматриваться к Дамблдору и делать выводы. В большинстве своем, они были отнюдь не в пользу директора. Вопрос стоял в том, стоит ли знать об этом трем малолетним мальчишкам? Филч обладал прекрасной интуицией, и сейчас она подсказывала ему, что если он соврет — то потеряет трех возможных сторонников. Наконец он решился.
— Я доверяю директору ровно настолько же, насколько доверяю ядовитому пауку у себя на груди, — улыбнулся он.
— Отлично, — облегченно вздохнул мальчик. Он ужасно боялся, что Филч скажет «да» и потащит их к Дамблдору, но интуиция его не обманула. — Тогда могу сказать, что последствия нашей прогулки вы сможете увидеть на нашем «любимом директоре», если будете во время завтрака в Большом зале.
Аргус кивнул и расслабился. Он также боялся, что все это было провокацией со стороны главы Хогвартса, но после этих слов, поверил мальчикам.
— Пойдемте в мой кабинет, — он наконец-то отпустил Гарри. — Нам надо поговорить.
Через десять минут они уже сидели в небольшом, но уютном помещении, которое Аргус переоборудовал из чулана для метел. Камин, присутствовавший в комнатке, ярко пылал, создавая ощущение домашнего тепла. Маленький столик и бюро из черного дерева, показали Драко, лучше всех разбирающемуся в таких вещах, что их владелец обладает хорошим вкусом, что только подчеркивалось модной одеждой неброского, серо-голубого цвета.
— Итак, — начал было Филч, но был прерван странным звуком, раздавшимся из-за двери.
Пока мальчики недоумевали, что же это может быть, он открыл дверь и впустил тощую и облезлую кошку непонятного цвета, которая потерлась о его ноги и громогласно мурлыкнула. Нагнувшись, он произвел несколько пассов над кошкой, которая засветилась неярким голубоватым светом, затем увеличилась в размерах и превратилась в…
— Мамочки, да это же мантикаттус, — произнес совершенно ошалевший Рон.
Драко и Гарри потрясенно молчали, разглядывая непонятное существо полукота-полускорпиона, имевшего шикарное гибкое тело, покрытое янтарной шерстью от первого, и мощный, оканчивающийся иглой, хвост от второго. Хвост мотался из стороны в сторону, выдавая настороженность зверя, но он не собирался нападать, пока хозяин не прикажет. Первым нарушил тишину Драко.
— Что еще за мантикаттус? — произнес он, беспомощно глядя на стоящего перед ними зверя, и ехидно улыбающегося Филча.
— Далекий родственник мантикоры, — ответил Рон. — В отличие от мантикор, они считаются вымершими.
— Именно, — спокойно подтвердил завхоз. — Считаются вымершими. Но не являются таковыми. Мне повезло заполучить в друзья одного из них. Или одну, если быть более точным.
— Друзья? — переспросил Драко. — Она что, разумная?
— Да, — усмехнулся Филч. — Иначе миссис Норрис не стала бы такой известной среди малолетних нарушителей.
— Сэр, — перебил его Малфой новым вопросом. — Я когда-то слышал от отца, что вы сквиб. Но вы только что показали трансфигурацию, причем без палочки. Как вы могли всех одурачить?
— Начнем с того, — улыбнулся Аргус. — Что отношение к сквибам в магическом мире — в корне неверно. Сквибы, в отличие от магов, способны колдовать без волшебной палочки. Просто наша магия отличается от вашей, как магия домовых эльфов. Из-за этого палочки и не признают нас, как волшебников.
— Не может быть, — несмотря на это восклицание, трое мальчиков поверили мужчине до последнего слова. — Как получилось, что это нигде не упоминается?
— Дело в том, что магия в сквибах просыпается после его совершеннолетия, — объяснил Филч. — Когда человек уже понимает, что такие способности лучше скрыть от общественности. Особенно, когда у власти стоит такой человек, как Дамблдор.
— А почему вы против Дамблдора? — с детской непосредственностью спросил Гарри.
— Я слишком хорошо его узнал, когда приезжал к брату в Хогвартс на каникулы, — пожал плечами Аргус.
— А кто ваш брат, сэр? — спросил Драко, начиная что-то понимать.
— Северус Снейп, — последовал ответ.
Драко улыбнулся, соскользнул на пол и потерял сознание.
Глава опубликована: 26.02.2010
Глава 9
Ровно в восемь утра, спальню первого курса Гриффиндора потряс вопль баньши. Последовавшие вслед за этим две подушки и два проклятия, Драко отбил чисто механически. «Это что, сон мне такой приснился, что ли»? — спрашивал себя Малфой. И лишь за завтраком нашел ответ.
— Кто бы мог подумать, что у нашего ужаса подземелий такой классный брат, — начал Гарри. — И чего это Драко раскис, когда узнал об этом?
— Вы просто не знаете Северуса, как я, — на автомате ответил блондин, и лишь затем спохватился. — Так это был не сон, что Филч оказался братом Снейпа?
— И не надейся, — заявил Рон, укусив бутерброд, который с громким писком превратился в его же крысу. — Фред! Джордж! Я убью вас, ублюдки!
— Мы тоже любим тебя братишка, — близнецы послали ему воздушный поцелуй.
— Они когда-нибудь с ума меня сведут своими шуточками, — мрачно изрек Рон, с подозрением осматривая еду перед собой.
В этот момент в зал вошел Дамблдор, и все ученики притихли в предвкушении. Непонятно откуда, но вся школа, кроме преподавателей, уже была в курсе, что кто-то решил устроить гадость директору во время завтрака. Все взгляды устремились на директора, который никак на это не отреагировал. Он прошествовал на место, оглядел всех со своей неизменной, раздражающей своей жизнерадостностью, улыбкой, и собрался садиться, когда…
— Ремальвенто клотум, — прошептал Гарри, уткнувшись в тарелку.
Весь зал замер в восхищении, когда на Дамблдоре исчезла вся одежда. Затем последовал жестокий взрыв хохота. Смеялись все: от первокурсников, до преподавателей. Даже Снейп в кои-то веки позволил себе поржать от души. Дамблдор стоял багровый, как рак. За его спиной Флитвик развел указательный и большой палец сантиметров на шесть, а МакГонагалл, презрительно улыбнувшись, свела пальцы коллеги до пяти сантиметров.
— Ой, мама, я не могу, — какая-то семикурсница с Гриффиндора вытирала слезы. — Это же просто сморчок.
За этими словами смех возобновился с новой силой. Величайший волшебник современности, раздраженно рванул к своему кабинету, гневно сверкая белоснежными ягодицами. За его спиной слизеринцы полностью оказались под столом, не в силах выдержать такое зрелище. То, что этого не забудут даже после «обливиэйта» никто даже не сомневался. Также как и в том, что прозвище «сморчок» нашло директора Хогвартса надолго.
После этого инцидента, все закончили завтракать и разошлись по классам. Временами то один, то другой ученик всхлипывали от неконтролируемого смеха, вспоминая невольный утренний стриптиз Дамблдора. И никто не знал, что за этим маленьким приключением стояли Рон, Драко и Гарри.
Именно они наложили на коридор, ведущий в кабинет директора, несложные чары. Эти чары, как игла в воздушном шарике, должны были в нужный момент проколоть защиту Дамблдора, сделав его уязвимым для подобного рода заклинаний.
Даже преподаватели в этот день стали добрее. Впервые на зельеварении Снейп не снял баллов с Гриффиндора. Даже Лаванда Браун, которая едва не расплавила свой котел, осталась всего лишь на отработку, но без штрафов факультета.
Третьим уроком у первокурсников стояла защита от темных искусств. Вел ее профессор Квиррел, который заикался через слово, так что понять его не представлялось возможным. В конце концов, Квирелл дал им задание читать о вампирах, а сам уставился на Гарри Поттера.
— Мне не нравится, что он на меня смотрит, — шепотом пожаловался Гарри.
Драко, сидевший с ним за одной партой проказливо улыбнулся. Когда профессор, в очередной раз, отвернулся, блондин вскинул палочку.
— Акцио тюрбан, — прошептал он.
— НЕТ! — раздался ужасный вопль профессора, когда он почувствовал, что тюрбан соскальзывает с него. Он руками прикрыл затылок, и кинулся бегом из класса.
Когда Квиррел выбежал, Гарри встряхнул головой. На секунду ему показалось, что под пальцами учителя, он увидел безгубое лицо, с горящими красными глазами, из своих кошмаров.
— Как тебе? — самодовольно спросил Малфой. — Больше он на тебя не смотрит?
— Спасибо, — улыбнулся Поттер.
— Профессор пришел под конец урока в новом желтом тюрбане, задал принести на следующий урок два фута сочинения о вампирах, распустил всех, а сам остался сидеть в классе. Что самое удивительное — он даже не искал виноватых в этом происшествии.
— Интересно, что же он прячет под тюрбаном? — спросил Рон, когда они шли на обед, после четвертого урока, Истории Магии.
— Не знаю, — задумчиво отозвался Гарри.
На обеде друзья были непривычно тихими. Гарри, потому, что видение мерзкой рожи все еще преследовало его. Друзья — просто за компанию. Разрядил атмосферу один момент, когда Дамблдор зашел в зал, одетый в зачарованную кольчугу Гриффиндора. Нервы директора были далеки от идеала, поэтому он перестраховался еще и тремя мантиями под кольчугой.
— Привет, — к ним подсел Невилл. — Чего такие невеселые?
— Ничего особенного, — мотнул головой Гарри. — Настроения что-то нет.
— Понятно, — участливый гриффиндорец кивнул. — Кстати, никто не видел мою жабу? Тревор опять пропал.
Все трое отрицательно покачали головами, после чего Невилл, со вздохом, встал и направился к дверям.
— Что у нас сейчас? — спросил Рон.
— Трансфигурация, — скривился Драко. — Опять будем спичку в иголку превращать, наверное.
— Идете? — Рон уже поел и подхватил сумку.
— Ага, — Гарри встал и потянул Малфоя за ухо. — Пошли, обжора.
— Поттер, я тебя прокляну за такие шутки, — предупредил блондин, вывернувшись из цепких пальцев.
На трансфигурации все уже привычно заняли свои места. Задание для тех, кто не справился, в прошлый раз было таким же — превратить спичку в иголку. Для пятерых, справившихся еще на первом уроке, дали другое задание — превратить иголку в ленту материи. Драко, Гарри и Рон справились без проблем. Гермиона, с помощью Рона — тоже. А Невилл с этим заданием справиться не смог. Его иголка начала изменяться, но понять, что должно в конечном итоге получиться — не сумел даже сам Невилл.
В конце концов, когда урок закончился, почти все справились с заданием МакГонагалл. Теперь первокурсники шли в свою гостиную, обсуждая предстоящий урок полетов. Те, кто летал на метле, сейчас вовсю хвастались этим. Особенно выделился Симус Финиган, который, по его собственным словам, едва не родился на метле. А бесконечные истории, где Финиган спасал кого-то в воздухе и улетал от маггловских вертолетов — приелись даже самым ярым поклонникам полетов.
— Силенцио, — наконец, не выдержав, прошептал Поттер, направив палочку на Симуса.
Последний очень удивился тому, что у него пропал голос, и умчался в больничное крыло, а все его невольные слушатели вздохнули с облегчением.
Поднявшись в свою спальню, мальчики, за исключением Финигана, скинули надоевшие сумки, и отправились на школьный двор. Выбравшись на свободу, первокурсники заморгали от яркого солнца, которое, казалось, поставило себе задачу выжечь ученикам глаза.
— Все сюда, — раздался зычный голос.
Учитель полетов оказалась невысокой, плотно сбитой женщиной. Ее пепельные волосы были подстрижены под «ежик», делая ее похожей на мужчину, чему немало способствовал командный голос. В руках она держала метлу, растрепанные прутья которой, позволяли усомниться, что она может летать.
— Меня зовут мадам Трюк, — заявила эта суровая женщина. — Я буду учить вас полетам на метле.
— Ставлю галеон, что эта старая рухлядь не взлетит, — прошептал Малфой, глядя на метлу в руках учительницы.
— Спорить не буду, — Гарри усмехнулся, окинув мадам Трюк оценивающим взглядом. — Даже если ее посадить на мой Нимбус.
— Поттер, ты идиот, — Малфой постучал себя по лбу. — Я вообще-то про метлу.
Гарри смутился. Малфой хмыкнул и начал слушать преподавателя, которая, впрочем, не сообщала ничего нового или просто интересного. Несколько громких имен, обладатели которых придумывали новые трюки на метле. Предупреждение об опасности полетов и ответственности мага, севшего на метлу.
— А теперь практическая часть, — заявила мадам Трюк. — На земле, перед вами лежат метлы. Встаньте с левой стороны от метлы, вытяните правую руку над метлой и скажите «вверх».
Мальчики презрительно посмотрели на метлы, лежащие перед ними. После Нимбусов, эти растрепанные веники вызывали лишь жалость.
— Вверх! — раздались голоса. У кого-то метла прыгнула в руку, у кого-то лишь слабо дернулась. Рон, как самый везучий, получил рукояткой по лбу, и со стоном свалился на свою же метлу.
Остается загадкой, почему метла Рона решила, что ей надо взлететь. Она рванула, как ракета, неся на себе рыжего мальчика, который вцепился в нее мертвой хваткой. Пролетев метров десять, метла развернулась, и ринулась на мадам Трюк, которая с визгом нырнула на землю, за миг до столкновения. Метла же, не слушая Рона, пытавшегося уговорить ее спуститься по-хорошему, поднялась метров на пятнадцать вертикально вверх, после чего дернулась, сбросила хозяина, и спокойно опустилась на землю, в двух шагах от остальных.
— Сломано запястье, — кивнула мадам Трюк, осмотрев мальчика. — Я отведу его в больничное крыло, а вы оставайтесь здесь, и даже не думайте садиться на метлу. Иначе вылетите из школы, быстрее, чем скажете слово «квиддич».
Подхватив Рона под руку, она направилась к школе. Первокурсники остались на месте, негромко обсуждая произошедшее.
— Скучно, — заявил Малфой. — Хочу полетать.
— Ага, — Гарри фыркнул. — Хочешь из школы вылететь?
— Никто меня из школы не выгонит, — Драко скривился. — Отец в попечительском совете школы влияние имеет, так что старому сморчку надо будет очень постараться, чтобы выставить меня из Хогвартса.
— Не смей так говорить про директора, — раздался звонкий голос Гермионы.
— Грейнджер, ты чего? — непонимающе спросил Драко. — Тебя что Дамблдор покусал?
После тычка в ребра он скорчил гримасу, вспомнив о том, что Гермиона подчиняется директору.
— Гарри, — обратилась тем временем Гермиона к Поттеру. — Как ты можешь дружить с ним? Его отец был пожирателем смерти, на службе у Волан-де-морта. Да и сам он в Гриффиндор только по ошибке попал.
Гарри даже поразился, как горячо она это говорила. Если бы не знал, что она под заклятьем — точно попался бы на уловку.
— Гермиона, позволь мне самому решать, с кем я могу общаться, — произнес мальчик холодно.
— Как ты е понимаешь… — начала она, но Гарри ее оборвал.
— Я все прекрасно понимаю, — прошипел он. — И я буду общаться с Драко, хочешь ты этого, или нет.
Гермиона сделала вид, что обиделась, и отошла от мальчика. Дамблдору, державшему ее под контролем, надо было подумать, как поступать дальше.
— Спасибо за верность, конечно, — тихо сказал блондин. — Но зря ты так однозначно выразил свою позицию.
— Так и есть, — довольно резко ответил Гарри. — И я не собираюсь этого скрывать.
— Это понятно, — язвительно произнес Драко. — Только не забывай, что ты говоришь это не Гермионе Грейнджер, а нашему драгоценному директору.
— Пусть знает, — прошептал Поттер.
В это мгновение кто-то из Гриффиндора решил взлететь, показать свою смелость. Судя по испуганной физиономии — смелость осталась где-то на земле. Выругавшись сквозь зубы, Поттер вскочил на метлу и рванул за горе-летуном, который выбивал дробь зубами, еле удерживаясь на метле. Судя по свисту воздуха — Малфой последовал примеру Мальчика-который-выжил.
Медленно настигая беглеца, Гарри десятый раз проклял школьные метлы и, с тоской, вспомнил свой Нимбус, оставшийся в спальне, под кроватью. Рядом, пользуясь тем, что их никто не слышит, вовсю чертыхался Драко — школьная «Комета 260» ему тоже была не по душе.
— Остановись, — закричал Гарри, когда оказался в пределах слышимости.
— Как? — закричал в ответ гриффиндорец.
— Ослабь руки на метле, — посоветовал Малфой с другой стороны.
Дин Томас, а это был он, внял совету. Он разжал руки, и камнем свалился вниз, когда метла остановилась.
Гарри сорвался в крутое пике, догоняя товарища. Малфой отстал от него, замешкавшись. Поттер схватил Дина за рукав, и отчаянно пытался затормозить. Метла, не рассчитанная на двойной вес, угрожающе трещала, скользя вниз, вместе с мальчиками. До земли оставалось уже меньше пяти метров, когда Драко, наконец, схватил Поттера за шиворот, и они плавно спустились на землю.
— Ты что делаешь? — тут же накинулся на Дина Малфой. — Мы все из-за тебя чуть не разбились.
Дин стоял молча, только изредка шмыгал носом.
Тут из замка вышла, направляясь в их сторону, декан Гриффиндора — Минерва МакГонагалл. Лицо ее побелело от ярости, а губы, и без того тонкие, были сурово поджаты.
— Мистер Томас, Малфой, Поттер — за мной, — приказала она, подойдя.
Опустив голову, все трое поплелись за деканом. Уже в кабинете, МакГонагалл накинулась на Дина Томаса, обвиняя того в безответственности, едва не приведшей к гибели трех студентов. Дин стоял, не двигаясь, пока поток негодования профессора не иссяк. Затем она переключилась на двух мальчиков, пытавшихся вжаться в стену.
— С вами уже поговорит директор, — произнесла она.
После чего она подошла к камину, бросила туда щепотку летучего пороха.
— Альбус Дамблдор, — Выкрикнула она в изумрудное пламя.
Через полминуты из камина выступил Дамблдор. Его ярко голубые глаза глядели с легкой укоризной, сквозь очки-половинки. Неизменно добрая улыбка на морщинистом лице, так и сияла благожелательностью. Утреннее происшествие забыто еще не было, поэтому поверх мантии сверкала зачарованная кольчуга.
— Что случилось, Минерва? — Разумеется, директор был уже в курсе происшествия, благодаря Гермионе, но не собирался этого показывать.
МакГонагалл вкратце пересказала ему случившееся на летном поле. Альбус задумчиво погладил бороду, служившую его отличительным знаком.
— Мистер Поттер, — обратился он к Гарри, совершенно игнорируя Драко. — За проявленную смелость, награждаю факультет Гриффиндор пятьюдесятью баллами.
— Простите, Альбус, — подала голос Минерва. — А как же мистер Малфой?
— Ах, да, — спохватился Дамблдор. — Мистер Малфой, — обратился он ко второму гриффиндорцу. — Боюсь, что мы будем вынуждены поставить вопрос о вашем отчислении.
Глава опубликована: 26.02.2010
Глава 10
— Что?! — Завопили сразу четыре голоса.
— Но, Альбус, как вы можете? — МакГонагалл.
— Но мы же оба спасали Дина, — Поттер.
— Если бы не Драко — я бы разбился, — Томас.
— Я его щас убью, — это уже Драко.
Директор лишь доброжелательно улыбался, поглаживая бороду. В голове великого мага сейчас с невероятной скоростью примерялись и отбрасывались варианты, как выйти из этой ситуации с наименьшими потерями. В том, что Гермиона скажет то, что нужно Дамблдору — он даже не сомневался. Остается поработать с остальными детьми, присутствовавшими при этом случае.
— Мисс Грейнджер видела собственными глазами, что мистер Поттер пытался не дать упасть мистеру Томасу, а мистер Малфой пытался помешать.
Вместо ответа, Драко подошел к камину, взял из горшочка немного летучего пороха и швырнул в огонь.
— Малфой-Мэннор, — выкрикнул он и шагнул в пламя.
Спустя минуту, из камина вышел Драко, ведя за собой Люциуса Малфоя, серые глаза которого не предвещали ничего хорошего директору.
— Альбус, — тягучий голос Малфоя-старшего был наполнен арктическим холодом. — Я надеюсь, что вы объясните мне причину, по которой моего сына собираются исключать из школы.
Директор выругался про себя. Затем подумал немного, опять выругался, проклял род Малфоев на несколько поколений в обе стороны, изобразил улыбку, и приветственно кивнул прибывшему.
— Добрый день Люциус, — его голос давал понять, что день был добрым, пока Малфой не появился. — Я думаю, что нам будет лучше обсудить все это в моем кабинете.
Люциус кивнул, и направился вслед за директором. Когда за ними захлопнулась дверь, Минерва обернулась к мальчикам.
— Я думаю, что вам лучше будет находиться в вашей гостиной, — сказала она. — Идемте.
Она вывела мальчиков из кабинета, закрыла его и повела их в сторону портрета Полной Дамы, которая была уже в курсе всех сплетен.
— Кого из вас собираются исключить? — радостно защебетала она, когда мальчики, ведомые деканом, подошли к гостиной Гриффиндора.
— Честь и отвага, — сказала МакГонагалл, проигнорировав вопрос.
— Ой, не очень-то и хотелось, — успела ответить Полная Дама, прежде чем отойти в сторону, открывая проход.
В гостиной уже собрались почти все гриффиндорцы, с первого по седьмой курс. Множество блестящих пытливых глаз уставились на троих мальчиков и декана. МакГонагалл обвела всех строгим взглядом и вышла, предоставив подопечным самим отвечать на все вопросы.
— Что же ты делаешь, Альбус? — прошептала она, направляясь к своему кабинету.
В гостиной Гриффиндора, тем временем начались расспросы. Мальчики попытались было проскользнуть в свою спальню, но были водворены на место старостой, который не меньше остальных желал услышать рассказ, что же случилось в кабинете декана. Оказалось, что многие видели Люциуса Малфоя, идущего рядом с директором. Сделав вывод, что Малфой-старший просто так в школе не появится — все решили дождаться Малфоя-младшего и учинить ему допрос.
Драко некоторое время отнекивался, затем не выдержал натиска, и рассказал вкратце, что случилось.
— Не может быть, — выкрикнул чей-то голосок. Как оказалось — это была Гермиона. — Малфой просто наговаривает на директора. Его отец подчинялся Сами-знаете-кому и ненавидит Дамблдора.
— Кто-нибудь может избавлять от Империуса, или эффекта Зелья Подчинения? — спросив Драко, пропустив реплику девочки мимо ушей.
Все отрицательно замотали головами.
— Чему вас учат?! — сорвался Малфой. — Кто-нибудь возьмите Грейнджер и отведите ее к Снейпу.
Никто даже не попытался возразить. Кто-то из семикурсников взял девочку за руку. Гермиона резко вырвавшись, попыталась выскользнуть в спальню.
— Петрификус Тоталус, — Прозвучал голос Поттера.
Девочка тут же окаменела, и упала бы плашмя на пол, если бы чьи-то руки не подхватили ее. Осторожно подняв на руки, Перси, уберегший ее от падения, вышел через портрет, направляясь в подземелья.
— В чем дело? — спросила Анжелина Джонсон, вторая, из пары старост Гриффиндора. — Драко, объясни, что не так с Гермионой?
— Недавно Рона вызывали в кабинет директора, — начал Малфой. — Директор склонял его шпионить за Гарри, и докладывать обо всем директору. Рон отказался. Старый сморчок отпустил его, а затем вызвал к себе Гермиону. Не знаю, о чем они там разговаривали, но Старик каким-то образом подчинил ее себе. Теперь она — личный шпион Дамблдора среди учеников. Все разговоры, ночные прогулки — все оказывается на столе у нашего уважаемого директора.
— Твою мать! — одновременно, с чувством, завопили близнецы Уизли.
Глядя на их полыхающие уши, все расхохотались. Обстановка в комнате разрядилась. Кто-то отпустил шуточку по поводу директора. Опять дружный жизнерадостный хохот, сотрясающий стены. Фред с Джорджем даже начали заключать пари: выгонят из Хогвартса Малфоя, или не выгонят. Пари не получилось, а близнецы едва не передрались, потому, что оба сошлись на том, что Малфой-старший не даст сына в обиду, и еще «навешает люлей Старику».
В самый разгар веселья, портрет распахнулся, и в гостиную Гриффиндора зашел мрачный зельевар, с Гермионой на руках. Осторожно передав девочку Перси, следовавшему за ним, и подождав, пока он, сопровождаемый Анжелиной, не отнесет Гермиону в ее спальню, он обернулся к ребятам.
— Какой неописуемый кретин, — прошипел он в бешенстве. — Наложил Империус на девочку? Если вы не в курсе — запрещенные заклятья не просто так называются запрещенными. Они все убивают человека. И если Авада Кедавра делает это быстро и безболезненно, то Круцио и Империо убивают долго и мучительно. Девочка едва с ума не сошла, пока была под заклятьем
— Крестный, — вперед вышел Драко. — Никто из учеников этого не делал.
— Драко? — удивился Снейп. — Ты знаешь, кто это сделал?
— Дамблдор, — коротко ответил мальчик.
— Он не мог, — замотал головой Северус, не сводя взгляда с Драко. — Это же неправда. Он бы никогда такого не сделал.
— Это он, — блондин кивнул. — Можешь посмотреть мои воспоминания.
Снейп подошел к мальчику, обхватил его голову руками и заглянул в глаза. Зрительный контакт держался считанные секунды, после чего зельевар застонал, и отпрянул от побледневшего Драко. Невидящим взглядом он окинул гриффиндорцев, наблюдающих за его реакцией. Мысли носились в его голове быстрее молний. «Как? Дамблдор не мог этого сделать. Он бы никогда не использовал непростительное заклятье».
Наконец, зельевар решил что-то для себя и, взметнув полой мантии, развернулся, выходя из гриффиндорской гостиной. Наступила напряженная тишина, в которой чей-то тонкий голос спросил:
— А Снейп, правда, твой крестный?
Малфой мрачно глянул на говорившего, но ничего не ответил. Вместо этого, он направился в спальню. Все расступались перед ним, как перед самим зельеваром. Переступив порог спальни, мальчик, наконец, смог вздохнуть с облегчением. Этот сумасшедший день наконец-то начинал приходить в норму. Отец разберется со старым маразматиком, и никто не исключит Драко из Хогвартса. Гермиону вывели из-под контроля. А крестный наконец-то узнал цену Дамблдору.
Его мечтания прервали улыбающиеся Рон и Гарри, ввалившиеся в спальню, и запечатавшие вход заклинанием.
— С чего такие сияющие лица? — спросил Драко подозрительно.
Мальчики расхохотались, глядя на его насупленное лицо.
— Там твой крестный, — в перерывах между приступами смеха объяснил Гарри. — Орет на директора так, что это слышно даже сквозь портрет Полной Дамы.
Драко, недоверчиво смотря на подростков, «алохоморой» открыл дверь, ведущую в гостиную, где большинство учеников приникли к проходу в жадном ожидании. Услышав речь крестного, смягченную расстоянием, но состоявшую, в основном, из нецензурных слов и эпитетов, он, с нарастающим интересом, прислушался. Минуты три в гостиной Гриффиндора царила полная тишина, прерываемая, лишь, гневным голосом Снейпа, объясняющий директору, что последнему нужно сделать с его изнасилованным Империо, как его употребить по прямому и косвенному назначению, и куда его после этого нужно засунуть.
Впрочем, тишина была не полной, ее прерывал скрип пера: Близнецы, уши которых розовели от самых смелых эпитетов, добросовестно конспектировали речь «любимого» учителя. Несмотря на присутствие первокурсников, близнецы, по слогам повторяли особо удачные места в речи Снейпа, на их взгляд.
Десять минут спустя, когда в гостиную зашел отец Драко, все ученики уже занимались своими делами, ничем не показывая своей заинтересованности, в продолжающемся выступлении зельевара. Сам же Малфой-младший сидел в своей спальне с друзьями, поедая сладости, любезно предоставленные Уизли — отъявленным сладкоежкой. Шоколадные лягушки, столь любимые троицей друзей, норовили разбежаться по углам (вернее распрыгаться), но были подвергнуты отлову, с последующим беспощадным истреблением.
— Драко, — в голосе Люциуса звучала неподдельная радость.
— Отец? — Драко поднял голову от лягушки, которой, всеми силами, пытался оторвать лапку. — Что сказал Дамблдор?
— Ты остаешься, — улыбнулся мужчина, разглядывая Рона, незаметно пытающегося вытереть липкие руки об мантию. — И, кстати, пока я здесь, скажи: у тебя нет больше никаких проблем с директором?
— Все в порядке, отец, — благодарно произнес Драко.
— Отлично, — сказал Люциус. — А теперь объясни мне, каким образом Малфой, слизеринец в шестнадцатом поколении, мог оказаться на Гриффиндоре?
— Эта уб… нехорошая шляпа, сказала, что я должен быть рядом с друзьями, а они попадут на Гриффиндор.
— И ты не переубедил ее? — недоумевающее спросил отец.
— Она даже не дала мне такой возможности, — заявил возмущенный мальчик.
— Я тебя понял, — мужчина медленно кивнул и повернулся к ребятам. — А у вас как отношения с директором?
— Отличные, — просиял Рон. — Теперь из-за нас, вся школа называет его Сморчком.
Люциус немедленно заинтересовался этим случаем. Ребята, перебивая друг друга, рассказали ему о веселом завтраке. Раскатистый хохот был им ответом.
— Два первокурсника заколдовали великого светлого мага, — стонал Малфой-старший.
Тут дверь гриффиндорской спальни распахнулась, и в нее, без стука, вошел Снейп. Его, обычно бесстрастное лицо, было искажено страхом. Одного взгляда на него хватало, чтобы понять: что-то случилось.
— Люциус, — резко произнес он, не обращая внимания на мальчиков. — У нас неприятности.
Глава опубликована: 28.02.2010
Глава 11
// — речь на парселтанге
Минерва МакГонагалл сидела в своем кабинете, проверяя первые работы седьмых курсов по трансфигурации, когда раздался мощный стук в дверь. Досадливо поморщившись, женщина все же пошла открывать. Проделав нехитрую процедуру отпирания двери, она застыла, пораженная. Минерва ожидала увидеть на пороге кого угодно: Дамблдора, Флитвика, Снейпа, Квиррела, вплоть до Волан-де-морта. Она абсолютно не была готова к тому, что источником ее раздражения будет… Хаггрид. Огромный полувеликан стоял, смущенно переминаясь с ноги на ногу, сжимая в руке букет, ужасающего вида, цветов.
— Добрый день, Рубеус, — вымолвила изумленная МакГонагалл. — Вы что-то хотели?
— Я… эта… чего зашел-то… вот, — произнеся такую «сногсшибательную» речь, Хаггрид протянул женщине букет.
— Спасибо, — Минерва приняла подарок и залилась темным румянцем.
Повисло неловкое молчание, которое нарушил мужчина:
— Ну, я тогда… эта… пойду, что ли? — запинаясь, выговорил он.
После неуверенного кивка МакГонагалл, он обреченно вздохнул, и двинулся прочь по коридору. Уже у самой лестницы, его догнал смущенный голос Минервы:
— Рубеус, подождите, — и после того, как он обернулся. — Может быть, чаю выпьем?
Увидев щенячью радость на лице полувеликана, она нахмурилась, пытаясь выглядеть строгой, затем махнула рукой и рассмеялась. Она уже давно привыкла к неловким «хорошо выглядите», в исполнении Хаггрида. Ни разу не задумавшись, что может интересовать его, как женщина, она, тем не менее, расслаблялась в его присутствии. Грубоватые шутки лесника, подчас разряжали напряженную обстановку, нагнетаемую Снейпом, когда они оказывались в одном помещении. А видение мира у Хаггрида, было точно, как у ребенка. Даже злиться он не умел толком, надуваясь, как большое обиженное дитя. Про себя профессор могла только головой качать, да даваться диву: как простодушному мужчине удавалось сохранить свою наивность?
Хотя, однажды, Минерва видела ярость полувеликана. Это было во время их очередного похода в Косой переулок: Снейпу нужно было пополнить запас ингредиентов для зелий, МакГонагалл требовался новый комплект пишущих принадлежностей и консультация у Оливандера, Хаггрид же решил просто пойти с ними, «развеяться», как он выразился.
Двое преподавателей и лесник, не спеша, прогуливались по Косому переулку, когда, с негромким хлопком, перед ними появились несколько фигур в формах министерских служащих. Глаза Снейпа нехорошо сузились, он узнал этих людей, бывших, в свое время, приближенными Волан-де-морта. Нотт, Эйвери, Макнейр, — люди, целовавшие подол мантии Темного Лорда — теперь были на хорошем счету в Министерстве магии. И, вернись сейчас сам Волан-де-морт, он быстро справился бы с Дамблдором, имея в союзниках Министерство.
— Согласно последнему декрету министерства, все анимаги, должны пройти обязательную перерегистрацию, — заявил Нотт.
МакГонагалл кивнула, соглашаясь.
— Позвольте только мне закончить свои покупки.
— У нас инструкция доставить вас, — сказал Эйвери.
Он сделал всего одну ошибку. Схватил Минерву за локоть. Она зашипела и вырвалась — хватка была слишком сильной.
Хагрид, видя такое дело, взревел раненым бизоном. Его кулак с хрустом врезался в челюсть Эйвери, отчего тот, пролетев несколько метров по пологой дуге, встретил спиной стену какого-то дома, и сполз на землю в глубокой прострации. Нотт и Макнейр выхватили палочки и, одновременно, пульнули в великана «ступефаем». Хагрид задумчиво почесал живот, в который попали два заклинания, затем одним движением, неуловимо быстрым и легким для его громадного тела, скользнул к растерявшимся мужчинам, и приложил их головами друг об друга.
Два тела, одной бесформенной кучей, рухнули на землю, а Хагрид удовлетворенно хмыкнул, осмотрев дело рук своих.
— Они живы? — с интересом спросил Снейп.
— Да, — кивнул полувеликан. — Через пару часов оклемаются.
И компания двинулась дальше по косому переулку. Даже в миролюбивой МакГонагалл не проснулось сочувствие к пострадавшим. Не заслуживали они того.
Скандал был знатный. Фадж, министр магии, грозился уволить Хагрида, а то и вовсе до Азкабана дело довести. Дамблдор тряс бородой, и клялся Мерлином, что не допустит такого отношения к своим работникам. Директор все же добился, чтобы с Хагрида сняли все обвинения. Не в его правилах было терять сторонников, пока от них была какая-то выгода
Минерва вздрогнула: она и не заметила, как погрузилась в воспоминания. Все еще улыбаясь, она посторонилась, пропуская Хагрида в кабинет. Зайдя вслед за ним, она наколдовала небольшую вазочку, наполнила ее водой и поставила туда букет, подаренный Хагридом.
Пока мужчина топтался на месте, с сомнением глядя на хлипкие кресла, Минерва успела разлить, уже заваренный, чай по чашкам, поставив это все на небольшой, изящный столик. Даже создала массивное удобное кресло для Хагрида. Затем присела сама, приглашая мужчину следовать ее примеру. Установилась тишина, немного напряженная, так, как великан все еще чувствовал себя не в своей тарелке.
— Как там ваши любимчики поживают? — спросила Минерва, пытаясь немного разрядить обстановку в комнате.
— Отлично, что им сделается-то, — махнул рукой Хагрид, тут же облившись горячим чаем. Женщина предпочла сделать вид, что ничего не заметила. — Живут себе в лесу.
— Рада, что у них все в порядке, — кивнула МакГонагалл.
В комнате опять установилась тишина.
— Ну, а ваши, ваши-то как львята? — спохватился мужчина.
— Лучше и не спрашивайте, Рубеус, — женщина поморщилась. — Отличились мистер Поттер, мистер Малфой и мистер Томас.
— Гарри? — внимание Хагрида привлекла знакомая фамилия. — Чего он уже успел натворить?
МакГонагалл вздохнула и начала рассказывать.
* * *
Тем временем по одному из коридоров Хогвартса шел Невилл. Мало кто мог бы узнать сейчас этого открытого добродушного мальчика. Жестокая улыбка играла на его лице. Он знал, что по пути ему никто не встретится. Мало кто любил ходить в женский туалет на третьем этаже.
Зайдя в туалет, мальчик, не глядя, хитроумным заклинанием оглушил Плаксу Миртл — привидение, жившее здесь. Затем он подошел к одному из умывальников.
/откройся/ — прошипел Невилл, обращаясь к пластинке, с выгравированной змейкой, на умывальнике.
Раздался скрежет, и на месте раковины открылся проход. Глубоко вдохнув, мальчик шагнул в него. Недолгое падение, плавно перешло в скольжение по пологой трубе, после чего Невилл вылетел из нее, и приземлился на, предусмотрительно оставленный здесь, пушистый ковер.
Встав и вычистив свою одежду заклинанием, он осмотрелся, а затем шагнул вперед, к столу, где четыре обездвиженные жабы сидели на шести яйцах.
— Мои хорошие, — прошептал Невилл, погладив одну из жаб.
Невилл улыбнулся. Скоро наследник Слизерина откроет тайную комнату.
* * *
— Люциус, у нас неприятности, — заявил Снейп с порога.
Блондин посмотрел в глаза Северуса, и, получив мысленное послание, вышел из комнаты мальчиков, вслед за зельеваром. Пройдя через гриффиндорскую гостиную, они вышли в коридор, где Снейп, наконец, прислонился к стене и прикрыл глаза.
— Старик слишком много знает о нас, — устало произнес черноволосый мужчина. — В его власти отправить меня в Азкабан. А тебя — просто задушить постоянными проверками на наличие запрещенных артефактов в доме. Он намекнул мне об этом в своем кабинете.
Малфой задумчиво посмотрел на зельевара. У последнего по спине пополз неприятный холодок от его взгляда.
— Пришло время познакомить тебя с моим гостем, — Люциус пристально рассматривал Снейпа. — Хотя ты знаешь его уже давно.
* * *
В своем кабинете, Дамблдор кипел от злости. Снейп, чертов пожиратель, посмел повысить на него голос за использование непростительного на девочке. Какое ему вообще дело до маленькой грязнокровки? И как, спрашивается, одиннадцатилетний мальчик за два дня мог распознать действие Империо? Директор метался по комнате, а со своего насеста за ним наблюдал Фоукс. Его зеленые глаза насмешливо мерцали, глядя на разъяренного Дамблдора.
Внезапно директор остановился. В его голове выстроилась четкая логическая цепочка, согласно которой, Поттер должен был поступить так, как нужно Дамблдору. Кинувшись к столу, директор нацарапал несколько строк на пергаменте, затем отдал пергамент фениксу, который исчез с негодующим курлыканьем. Феникс тоже был недоволен политикой Дамблдора.
Альбус усмехнулся. Ему надо было подготовить много мелких деталей, случайных разговоров и встреч, чтобы все пошло по его плану. Но Дамблдор знал, что оно того стоит. Мальчишка должен вырасти героем — и он им вырастет, даже если для этого придется лишить его всех, кто ему дорог.
* * *
— Я не понимаю, что происходит, — произнес Драко. — Сначала Дамблдор едва не исключил меня из школы за то, что я помог спасти своего однокурсника. Затем он использовал запрещенное темномагическое заклятье на первокурснице, отчего она едва не сошла с ума. И никто вокруг ничего странного не замечает, как будто, так и надо.
Гарри глубоко задумался, вспоминая, как уважительно отзывались Уизли о директоре. По их словам выходило, что этот пожиратель лимонных долек — едва ли не святой. А между тем, они не могли не видеть того, что творит Дамблдор. Выводы неутешительные: либо Уизли заодно с директором, либо он опоил их так же, как пытался это сделать с мальчиками.
Его размышления прервало появление феникса. Отдав мальчику записку, умная птица задержалась, внимательно глядя на мальчика. Несмело протянув руку, Гарри легонько погладил птицу, всматриваясь в ее зеленые глаза. Курлыкнув на прощанье, птица исчезла во вспышке, оставив кучку пепла.
Мистер Поттер. Выражаю надежду, что вы не откажетесь от чаепития в моем кабинете. Жду вас после ужина в своем кабинете.
Альбус Дамблдор.
— Чего он от меня хочет? — беспомощно спросил мальчик.
Малфой пожал плечами и переглянулся с Роном. Вид у обоих был встревоженный. Слишком свежо было воспоминание о последнем походе к директору самого Рона. Да и происшествие с Гермионой оптимизма не прибавляло.
Мальчики обсуждали это до ужина. За общим столом, где было много лишних ушей — говорить уже не хотелось. Близнецы весело смеялись, демонстрируя что-то новое. Демонстрировали они, как всегда, на младшем брате. Рон посмотрел на них с подозрением, но все же откусил от предложенного батончика. Секунду спустя, на его лице начали появляться большие ярко-красные прыщи. Их становилось все больше и больше, а судя по ерзанью Рона — они были и на теле.
— Молодец братишка…
— Теперь откуси…
— Со второго конца…
— И прыщи пройдут.
Рон, послушавшись близнецов, откусил с другой стороны. Через несколько мгновений раздался дружный хохот всего стола. Прыщи не только не прошли, они стали в два раза больше, да еще и зелеными.
— Интересный эффект, — пробормотал кто-то из близнецов, получив подзатыльник от Перси.
Рон, сломя голову, помчался в больничное крыло. Малфой ушел вслед за ним, мотивируя тем, что Гарри он помочь ничем не сможет, а зрелище Рона, покрытого прыщами, стоит ужина. Доедал Гарри в угрюмом одиночестве. Соседи по столу шумели вокруг, разговаривая, но мальчика никто не трогал.
Закончив с ужином, Гарри направился к кабинету директора. Подойдя ближе, он вздохнул, вытер потные руки о мантию и перевел дыхание. Дальше медлить было нельзя.
— Лимонные дольки, — сказал он горгулье, загораживающей вход. Та даже не шелохнулась.
«И что мне теперь делать»? — в отчаянии подумал мальчик, стоя перед кабинетом Дамблдора.
Глава опубликована: 01.03.2010
Глава 12
«Что мне делать, как я попаду в кабинет?» — думал Гарри.
В этот момент, словно отвечая на его мысли, горгулья скользнула вбок, пропуская Дамблдора, нос к носу столкнувшегося с мальчиком.
— Гарри, мальчик мой, — директор явно куда-то спешил. — Прости, меня ждут неотложные дела. Ты не мог бы подождать меня в моем кабинете?
Получив в ответ неуверенный кивок, он втолкнул мальчишку в проем, а сам, не спеша, направился в хижину к Хагриду, здраво рассудив, что больше никто так искренне не рад его видеть. Сам же хозяин хижины сидел у гриффиндорского декана в кабинете, и радовался жизни.
Гарри, попав в кабинет директора, растерялся. Огромная клетка с темномагическими книгами и вовсе испугала его. Одна из обитательниц клетки щелкнула «челюстями», сожалея, что она и мальчик по разные стороны прутьев. Решив ничего не трогать, Гарри прошел к столу и уселся на стоящий перед ним стул. Стол перед мальчиком был девственно чист, если не считать газеты, лежащей прямо под носом. От нечего делать, он скосил глаза в газету. На глаза ему тут же попалась заметка.
«Ограбление в банке Гринготтс»
Заинтересовавшись, он подвинул газету ближе.
Продолжается расследование обстоятельств проникновения неизвестных грабителей или грабителя в банк «Гринготтс», имевшего место 31 июля. Согласно широко распространенному мнению, это происшествие — дело рук темных волшебников, чьи имена пока неизвестны.
Сегодня гоблины из «Гринготтса» заявили, что из банка ничего не было похищено. Выяснилось, что сейф, в который проникли грабители, был пуст, — по странному стечению обстоятельств, то, что в нем лежало, было извлечено владельцем утром того же дня
Гарри задумался: о Гринготтсе он знал немногое. Но из того, что он знал — выходило, что Гринготтс невозможно ограбить даже теоретически. Мальчик покачал головой. Что-то странное творилось, и Гарри не мог понять, как это относится к нему.
Он встал, сделал круг по кабинету, пытаясь разобраться в собственных мыслях. Остановился возле одного из шкафчиков, бездумно смотря сквозь прозрачную дверцу. Мысли в его голове роились, наползая одна на другую. Дамблдор, Гринготтс, Волан-де-морт…
Гарри не сразу осознал, что стоит и смотрит на личный запас зелий Дамблдора. Перед его лицом, отделенные тонким стеклом, рядами стояли флаконы, наполненные разноцветными жидкостями. Том научил его немного различать зелья по внешнему виду. Поэтому теперь Гарри мог с уверенностью сказать, что во втором, справа, флаконе — находится кровь единорога, применяемая, как средство для поднятия жизненных сил. В сосуде же, находящемся прямо перед глазами мальчика — Феликс Фелицис, зелье жидкой удачи. Глоток такого зелья давал удачу на 2-3 часа, чего, обычно, хватало для исполнения задуманного.
Взгляд Гарри, помимо воли, возвращался к маленькому, горящему теплым светом, флакону, наполненному зельем удачи. Поттер вспоминал о счастливчиках, которые благодаря этому зелью добивались любви красоток, победы в соревнованиях, сдачи экзаменов, выигрышей в азартных играх. Да и просто бытовая удача на пару часов — штука хорошая.
В конце концов, решив, что грех будет не воспользоваться таким шансом, Гарри потянул дверцу шкафчика на себя. Дверца подалась с громким скрипом, на который, по мнению перепуганного Гарри, должна была сбежаться половина Хогвартса. Гарри, наконец открыв шкафчик, достал сосуд, открыл его, и, клятвенно пообещав себе, что сделает «ма-ахонький глоточек, минут на десять — не больше», приложился губами к узенькому горлышку.
Глоток был действительно маленький. Приятное тепло распространилось по всему телу, а за ним, необъяснимая легкость и уверенность в правильности своих поступков. Больше не задумываясь ни на мгновение, Гарри допил зелье, становясь еще более уверенным в себе. Затем, протянув руку, взял флакончик с прозрачной жидкостью, оказавшейся слезами феникса. Перелив слезы в сосуд из-под зелья удачи, Поттер наполнил пустой флакончик водой из обычного маггловского чайника, обнаружившегося в одном из многочисленных шкафчиков. Аккуратно вернув хрустальный сосуд на место, Гарри закрыл шкафчик, и перешел к другому, более интересному на его взгляд. Точнее на взгляд зелья, заставившего мальчика подойти к нему.
Открыв дверцу, Поттер, не колеблясь, достал из множества артефактов, лежащих здесь, черный металлический браслет. Одев его на руку, мальчик почувствовал, как браслет стягивается, подстраиваясь под его руку. Спрятав браслет под рукав мантии, мальчик закрыл шкафчик, прошел и сел перед столом. Затем, повинуясь наитию, схватил со стола газету, и сделал вид, что внимательно изучает текст заметки о ограблении. В этот момент дверь открылась, и в кабинет вошел Дамблдор.
Директор был зол. Когда он проходил мимо кабинета МакГонагалл, ему послышался веселый смех последней. Причем ему вторил басистый мужской хохот. Остановившись, Дамблдор воспользовался своими возможностями директора Хогвартса, сделав дверь проницаемой для его взгляда. Увиденная картина совершенно огорошила его. На полу лежал перевернутый столик, а рядом с ним, также на полу, обнявшись, сидели Хагрид и МакГонагалл, и не стесняясь ржали в голос. Альбус был в ярости. Успев привыкнуть к тому, что гриффиндорский декан безответно в него влюблена, он как-то упустил из виду, что у нее может быть какая-то собственная личная жизнь.
Рванув обратно к себе, он сшиб по дороге Невилла, даже не обернувшись. Именно поэтому он не заметил, как глаза маленького Гриффиндорца загорелись нехорошим огнем, не сулящим Дамблдору ничего хорошего.
Хорошо, хоть Поттер клюнул на приманку. Когда Альбус ворвался в кабинет — мальчик испуганно убрал руки от газеты, лежавшей на столе. Дамблдор мог поклясться, что статья была уже прочитана глазастым мальчишкой. Усмехнувшись в бороду, старый интриган, сел за свой стол, дав себе обещание разобраться с Хагридом и МакГонагалл позже.
— Гарри, — начал волшебник проникновенным тоном, от которого у мальчика заломило зубы. — Я хотел поинтересоваться, как у тебя дела? Доволен ли ты своим распределением?
— Да, сэр, — послушно ответил Гарри, покорившись эффекту зелья, и сдержав рвущиеся на язык эпитеты, услышанные от Снейпа и дяди Вернона, в минуты сильных эмоциональных переживаний. — Дела у меня отлично. Я очень рад, что попал на Гриффиндор.
Альбус самодовольно улыбнулся. Все шло по плану. И кто сказал, что с мальчиком будут сложности?
— А как у тебя обстоят дела с однокурсниками? Все ли в порядке у тебя с ними?
— О, конечно, сэр, — в этот раз Гарри мог не врать. — Я очень подружился с ними.
— И еще, — Дамблдор, видя, как легко мысли мальчика принимают нужное направление, решил закрепить успех. — Не сочти мою просьбу странной. Дело в том, что я переживаю за тебя и хочу предупредить, чтобы ты был осторожнее в отношении молодого мистера Малфоя.
— Я понимаю, сэр, — произнес Поттер. Затем доверительно наклонившись над столом, понизил голос, будто боясь быть услышанным. — Я слышал от миссис Уизли, что отец Драко служил Тому-кого-нельзя-называть.
— Это правда, мой мальчик, — в голосе Дамблдора сквозила печаль. — Люциус действительно служил ему.
— Спасибо, что предупредили, сэр, — Гарри встал. — Я могу идти? Мне еще надо готовить задание по Защите от Темных Искусств.
— Конечно, Гарри, — директор повеселел. — Только не проводи много времени за книгами. Тебе будет полезно развеяться. Например, сходить, познакомиться с Хагридом, нашим лесником. Он очень хотел бы этого.
— Всенепременно, профессор Дамблдор, — Гарри улыбнулся, уже закрывая за собой дверь.
Проводив мальчика, Дамблдор радостно захихикал. Все складывалось даже лучше, чем он ожидал. Поттер был именно таким, каким хотел его видеть директор. Тихий, забитый мальчик, благодарный директору за избавление от кошмара, в виде Дурслей. Пешка прилежно выполняла свою функцию, и ходила туда, куда нужно было шахматисту, даже не пытаясь сопротивляться. Дамблдор слегка нахмурился: он вспомнил, что хотел посмотреть мысли мальчика. Но азарт и радость были слишком сильны, чтобы он мог сосредоточиться на этой мысли.
* * *
А в узком коридорчике, немного отойдя от директорского кабинета, прислонившись к стене, плакал Гарри Поттер. Плакал от смеха. Начиная успокаиваться, он снова и снова вспоминал довольное лицо Дамблдора, когда Гарри начал действовать так, как от него ожидали, и приступы хохота, пополам со слезами, вновь охватывали тело мальчика.
Наконец, отсмеявшись, он направился в гриффиндорскую башню, где его ждали Рон и Драко. Без приключений добравшись до башни, он сказал Полной Даме пароль, и прошел внутрь. Гостиная встретила его тишиной. Возле камина сидели двое третьекурсников, делая домашнее задание. На коленях у них лежали учебники, а перья в руках мелькали, покрывая пергаменты письменами. Хмыкнув, Гарри поднялся по лестнице, и зашел в спальню.
Рон и Драко сразу накинулись на него с расспросами. Невилл, сидевший на последней кровати, недоумевающее посмотрел на них, не понимая причины такой бурной реакции. Симус Финиган тоже высунул нос из-за задернутого полога, но не найдя ничего достойного его внимания, кроме помятого Малфоем Гарри, нырнул обратно.
Гарри сел на свою кровать, вздохнул и рассказал им почти все, что случилось в кабинете директора, умолчав только о браслете. Не то, чтобы он не доверял друзьям, просто в спальне, кроме них, находились еще два человека, которым было ни к чему это слышать.
— Феликс Фелицис, — восхитился Драко. — Ты просто так выдул флакон удачи? Ты хоть представляешь, сколько он стоит? Если нас троих продать в рабство — и то не хватит.
— Меня больше беспокоит другое, — медленно произнес Рон, не дав Гарри ответить. — Ты сказал, что газета лежала на столе, когда ты пришел. Больше на столе ничего не было?
— Ничего, — подумав, мальчик утвердительно кивнул. — Стол вообще чистый был.
— Когда я был у директора, — заговорил Рон. — Весть стол у него был завален какими-то приборами. А в твоем присутствии — он был уже пустым, только одна газета лежала на столе. Причем сразу была открыта на самом интересном месте, про ограбление банка.
— Ты хочешь сказать, — внутри Гарри волной поднималась ярость. — Что этот старый пи… (Симус заерзал на кровати, заглушив часть слова) опять мной манипулирует?
— Ага, — Рон кивнул. — Именно так.
— В течение нескольких часов мне будет страшно везти, — задумчиво произнес Поттер. — Как вы думаете, я успею за это время убить старого очконосца?
— Вряд ли, — Драко печально покачал головой. — Если бы все было так просто — Дамблдор был бы мертв уже давно. Врагов у него не меньше, чем у Темного Лорда.
— Интересно, для чего же Дамблдору понадобилось показывать мне эту заметку? — спросил Гарри. — Чего он от меня хочет?
Мальчики погрузились в обсуждение. Гарри раз за разом вспоминал разговор с Дамблдором в деталях. Каждое слово, жест, действие перебирались в поисках подсказки. Наконец, ничего не решив, ребята разбрелись по кроватям. Завтра их ждал тяжелый учебный день.
* * *
В поместье Малфоев вспыхнул камин. Сквозь пламя, ставшее изумрудным, выбрались двое. Длинноволосый блондин в серебристой мантии помог брюнету в черном, когда тот пошатнулся. Перед камином, тотчас, материализовался домовой эльф, лицо которого выражало искреннюю радость от встречи с хозяином.
— Добби, приведи Тома, — сказал Люциус.
Домовик исчез. Спустя пару минут, со второго этажа вышел Том. При виде его, Снейп застыл, как вкопанный, лишь мелко подрагивала нижняя челюсть. Юноша усмехнулся, при виде изумления, ясно читаемого на лице зельевара, но ничего не сказал, предоставив первое слово гостю.
— Мой лорд, — Снейп, наконец, справился с шоком. — Неужели вы вернулись?
— Да, Северус, — тихо ответил Том. — Я вернулся несколько месяцев назад. Мой хороший друг, Люциус, нашел книгу самого Салазара Слизерина, моего предка. В ней он и нашел ритуал, который вернул меня к жизни.
— Я рад этому, мой лорд, — зельевар склонился в глубоком поклоне.
— Я знаю это, Северус, — Том, а точнее Волан-де-морт кивнул. — Ты должен помочь мне.
— Все, что угодно.
Темный Лорд оценивающе глянул на мужчину. Он еще не забыл, каким прекрасным актером тот мог быть при желании. Но Снейп был искренен, когда говорил о своей готовности сделать все, что угодно. Том задался вопросом: что же могло так пошатнуть авторитет Дамблдора, в глазах зельевара, что последний перестал доверять директору Хогвартса? Пообещав себе, что выяснит это, он вернулся к разговору.
— Ты должен будешь доносить мне о каждом шаге Дамблдора. Будешь моими глазами и ушами в Хогвартсе.
Снейп энергично кивнул, соглашаясь. Сделать гадость директору он был только рад.
— Мне кажется, что ты недолюбливаешь директора, — проницательно заметил Том. — Что могло так повлиять на тебя?
— Вот об этом мы и хотим с тобой поговорить, — подал голос, молчавший до этого времени Люциус. — Для этого я и привел сюда Северуса.
Час спустя, когда двое мужчин рассказали все Волан-де-морту, Снейп вернулся в Хогвартс. Том дал понять, что все угрозы Дамблдора и яйца выеденного не стоят, но все же трогать директора нельзя. Дамблдор, несмотря на свои многочисленные ошибки, все же оставался одним из сильнейших магов.
Северус довольно потер руки. Теперь, когда у директора нет на него рычагов давления, он покажет Хогвартсу свое второе лицо. Принц-полукровка выходит на охоту…
Глава опубликована: 03.03.2010
Глава 13
— Твою мать, — выразился Драко, отражая два легких заклинания и два проклятия посерьезнее. — Сегодня же переколдую будильник.
Страдающие хроническим недосыпом первокурсники оделись, и, мрачные, спустились на завтрак. Преподаватели уже были на месте, казалось, пустившие корни в свои стулья. Дамблдор, сидевший во главе стола, улыбался своей неизменной доброжелательной улыбкой, сверкая глазами из-за очков-половинок.
— Как же меня он достал, — тихо произнес Поттер, улыбаясь директору через весь зал.
— Не то слово, — Малфой хмуро посмотрел на сияющего Дамблдора, затем на Северуса, пытающегося сдержать смех. — Что-то подсказывает мне, что сейчас нашему директору будет не до тебя.
— Чего? — тут уже заинтересовался Рон.
— Жуй внимательнее, говорю, — ухмыльнулся Драко.
Директор обвел зал строгим взглядом, отхлебнул из своего кубка, и снова обратил свой взгляд на Поттера, тихо радуясь его задумчивому виду. Значит, мальчишка все же думает об этом ограблении. Надо еще, чтобы Хагрид рассказал ему о своей поездке в Гринготтс, тогда мысли мальчика точно потекут в правильном направлении. Дамблдор опять улыбнулся, еще раз приложившись к кубку.
«Три, два, один» — отсчитал Снейп, сидящий слева.
Лицо директора вытянулось, а глаза внезапно приняли растерянное выражение. Он выскочил из-за стола, и пулей пронесся по залу, выбежав в приоткрытую дверь. В зале тут же поднялся гомон. Все обсуждали такое поведение директора. Особенно усердствовали слизеринцы и часть гриффиндорцев, строя все более невероятные предположения, куда мог так спешить Дамблдор.
— Всем закрыть рты, — разнесся по Большому залу голос Северуса Снейпа. — Директор по ошибке принял слабительное вместо тыквенного сока, поэтому, дабы успеть, был вынужден отбыть по направлению ближайшего туалета. А сейчас все могут заканчивать завтрак, и идти на уроки, которые еще никто не отменял.
На несколько секунд в зале повисла мертвая тишина. Затем Большой зал словно взорвался хохотом. Преподаватели ухмылялись, переглядываясь. Ученики, не скрываясь, ржали над директором. Особенно весело хохотали слизеринцы и трое гриффиндорцев.
— Ох, люблю твоего крестного, Драко — сквозь смех простонал младший Уизли.
Наконец, отсмеявшись, все начали расходиться. Никому не хотелось терять баллы из-за этого. Неразлучная троица вышла из Большого зала, направляясь на Защиту от Темных Искусств.
— Подождите, — у Гарри упала сумка с учебниками. Он нагнулся, чтобы поднять ее, когда лестница, на которой они стояли, пришла в движение. Ребята схватились за перила, чтобы не упасть, а лестница совершила четверть оборота и застыла, ведя в совершенно другой коридор.
— Что будем делать? — Малфой первым пришел в себя. — Мы же опаздываем на Защиту.
— Можно попробовать пройти дальше, а там, когда кого-нибудь встретим, спросить дорогу, — робко предложил Рон.
— Пожалуй так мы и поступим, — кивнул Гарри.
* * *
В своем кабинете удовлетворенно усмехнулся Дамблдор, смотря в чашу, наполненную чем-то серебристым. Поверхность содержимого чаши представляла собой движущуюся картинку, отражая в данный момент то, что происходило в одном из коридоров.
Вот мальчики приняли решение идти дальше. Альбус нахмурился, досадуя, что нет возможности их услышать. Трое гриффиндорцев поднялись по своенравной лестнице, которая тут же сдвинулась на прежнее место, отрезая им путь назад. Они переглянулись, но двинулись по единственно возможному пути — вперед.
Мысли Дамблдора плавно перетекли на другого мальчика, который почти полвека назад также был одной из пешек в грандиозной игре Дамблдора…
* * *
— Томми, — Голос преподавателя трансфигурации, Альбуса Дамблдора, был наполнен теплом и сочувствием. — Ты должен понимать, что на тебе лежит тяжкая ноша. Ты — Избранный. Тот, кто может победить Грин-де-Вальда. Ты наша последняя надежда.
— Что я могу, профессор Дамблдор? — тихо спросил юноша, с печальными синими глазами. — Даже Сильвия Эванс, грязнокровка, учится лучше меня. А я только и могу, что влипать в разные неприятности.
— Можешь, мальчик мой, — голубые глаза ласково взглянули на семикурсника, поверх очков половинок. — Ты можешь очень многое. Есть сила, живущая в твоем сердце. Таинственная и неизученная, и не все могут обладать этой силой. Грин-де-Вальд лишен ее, в отличие от тебя.
— Что же это, сэр? — спросил юноша, у которого впервые появился интерес к разговору. Сила, которой нет у Грин-де-Вальда, может дать многое, в борьбе с ним.
— Это любовь, Томми, — тихий голос Дамблдора был наполнен торжественностью. — Вот та сила, которой лишен Темный Лорд.
Том Реддл едва сдержался, чтобы не фыркнуть. Любовь? Интересно, как же он должен воспользоваться этой силой? Засыпать его валентинками? Взять его в жены и запретить порабощать мир? За… извините, залюбить до смерти? Такой чуши юноша не слышал еще никогда.
Том тренировался в Тайной Комнате, найденной еще на третьем курсе. Библиотека Слизерина, найденная там же, немало помогала ему в этом. Уже в свои неполные семнадцать лет, Том мог гораздо больше, чем многие взрослые волшебники. Пожалуй, только некоторые мракоборцы, да сам Грин-де-Вальд, могли составить ему конкуренцию в знании заклятий и их применении. Причем, среди них были такие, которые были давно забыты в современном мире. Том не гнушался даже самыми темными заклятьями, справедливо рассудив, что в борьбе со злом все средства хороши. Навык применения заклятий он отрабатывал на василиске, жившем все в той же комнате. Василиск — существо магическое, с мощной природной защитой, а значит, на него не действует большинство заклятий. А практика, в виде боя с Королем змей, была очень продуктивна, позволяя подростку, а затем и юноше, оставаться в превосходной физической форме.
Довольно быстро Том понял, что ему не следует показывать всех своих знаний. Он, конечно, оставался одним из лучших учеников по всем предметам — сказалось желание проявиться, которое быстро прошло, оставив, впрочем, свои результаты — но оставлял первые места другим. Той же грязнокровке, о которой он напомнил сейчас Дамблдору.
— А чем любовь может помочь мне, — спросил юноша, дрожащим от сдерживаемого смеха голосом.
— Когда придет время — ты сам поймешь это, мальчик мой, — благожелательно сказал Дамблдор. — И сделаешь правильный выбор, я уверен.
«Вот это удачи привалило. Пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что. Интересно, а сам он хоть понимает, чего от меня просит?» — думал Том, смотря на профессора, как на умалишенного.
— Не смею тебя больше задерживать, — произнес преподаватель Трансфигурации.
Темноволосый юноша встал и вышел из кабинета, не сказав ни слова. Он спасет магический мир и победит Грин-де-Вальда. Но сделает он это не для Дамблдора, который пытается вырастить из него идеальное оружие для борьбы с Темным Лордом. И даже не для того абстрактного общества, которое надеется на него. Он сделает это для друзей. Чтобы они могли вздохнуть спокойно, не опасаясь прочитать в газете, что их родители мертвы.
А Дамблдор что-то задумал. Этот старый интриган своего не упустит. Надо будет подстраховаться на этот счет…
* * *
Финальная битва с Грин-де-Вальдом. Силы тьмы и света собрались напротив друг друга. Из рядов светлых выступил Дамблдор. Голубые глаза его горели холодным огнем, волосы рассыпались по плечам. А в опущенной руке была палочка, с которой, то и дело, срывались разноцветные искры. Навстречу ему вышел темноволосый, синеглазый мужчина. Палочек у него было две, по одной в каждой руке.
— Геллерт, — Дамблдор прищурился.
— Альбус, — широко улыбнулся его противник.
— Геллерт Грин-де-Вальд, — высокопарно заявил Дамблдор. — Вызываю тебя на дуэль до смерти. Если выигрываешь ты — мы сдаемся. Если выигрываю я — твои люди уходят. Ты согласен?
— Сколько пафоса-то, — недовольно пробурчал брюнет. Затем громче добавил. — Я согласен.
Двумя взмахами палочки, Альбус создал вокруг них непроницаемую сферу, оградившую их от чужих глаз. Секунду спустя внутри защитного круга появился еще один участник. Том Реддл скинул с себя мантию-невидимку, и, не колеблясь, атаковал темноволосого мага.
Грин-де-Вальда спасло только то, что он ждал чего-то подобного, зная, что Дамблдор не умеет играть честно. Выставив щит одной из палочек, другой он послал в юношу проклятье. В этот момент в схватку включился Альбус, послав невербальное проклятье в своего бывшего друга. Отбив и это заклятье, Геллерт сосредоточился, настороженно наблюдая за обоими противниками. Вновь замелькали палочки, посылая лучи заклятий. Все трое владели магией на высоком уровне, поэтому дуэль происходила в полной тишине, нарушаемой, лишь хриплым дыханием, да шорохом ног по земле.
— Надо же, Альбус, — прохрипел Темный Лорд. — Мальчик дерется лучше тебя. Где ты его нашел?
— Места знать надо, — ухмыльнулся Том, у которого даже не сбилось дыхание.
И тут случилось две вещи: заклятье Реддла, наконец, попало в цель, вспарывая бок темноволосого мужчины, а проклятье самого Грин-де-Вальда, ударило в Дамблдора, заставив его упасть на землю без сознания. Вслед за ним опустился и Темный Лорд, в залитой кровью мантии. Жить ему оставалось пару минут, но юноша решил не рисковать.
— Авада Кедавра, — вспышка зеленого света, и с тем, чьим именем пугают детей, покончено.
Дамблдор зашевелился, встал, все еще морщась от боли. Том настороженно смотрел на него, не опуская палочку.
— Авада Кедавра, — второй раз за день прозвучали эти слова. Но на пути зеленого луча не оказалось никого. Юноша, ожидавший подвоха, исчез в серебряной вспышке портала.
Сфера, ограничивающая чужой взгляд упала, являя миру поверженного Темного Лорда, и его победителя, Альбуса Дамблдора.
* * *
Альбус встряхнул головой, отгоняя воспоминания о провозглашении Тома Реддла, учеником Грин-де-Вальда. Новым Темным Лордом. Затем награждение Орденом Мерлина. Через несколько лет умирает предыдущий директор, Армандо Диппет. Тем, кто считал, что смерть Диппета не была случайностью, быстро заткнули рты. Кому-то мешочком с галеонами, а кому-то и Авадой, не забывая, впрочем, оставлять над их домами черную метку — на Реддла было очень удобно сваливать такие убийства.
Дамблдор уставился в чашу. Трое первокурсников, видимых в ней, стояли перед дверью, в одном из коридоров третьего этажа, и яростно спорили. Директор улыбнулся: все шло по плану. Ну… почти все. Яростно выматерившись, Альбус скрылся в туалете, проклиная неведомого шутника.
* * *
Когда за их спинами, лестница вернула свое первоначальное положение, отрезая путь назад, мальчики немного испугались. Неизвестно ведь куда ведет этот коридор.
— Я думаю, что мы должны дождаться лестницы, и вернуться, — заявил Рон.
— Ага, — кивнул Драко. — И опоздать на урок. Да в этом замке полно ходов, которые ведут в нужном направлении. Через пять минут мы уже будем возле класса.
— Я предупреждал, — философски вздохнул рыжий мальчик, отправляясь вслед за товарищами.
Пройдя еще немного, они наткнулись на следующую лестницу, к счастью обычную, не движущуюся. Поднявшись по ней до третьего этажа, мальчики наткнулись на дверь, запертую огромным висячим маггловским замком.
— Нам сюда? — озадаченно спросил Гарри.
— Не похоже, — так же озадаченно отозвался Рон. — Обычный проход не стали бы запирать.
— Алохомора, — прозвучал голос Малфоя. В ответ на недоумевающие взгляды, он пояснил. — Все равно мы уже сюда пришли. Давайте хоть посмотрим, что здесь скрывается.
Тяжелая дверь заскрипела, открываясь. Мальчики переступили порог и застыли в ужасе. Прямо на них смотрели три огромных собачьих головы. Глаза, размером с блюдце, внимательно разглядывали непрошенных пришельцев, а ноздри, со свистом втягивали воздух, принюхиваясь.
— Кто это? — слабым голосом спросил Гарри.
— Цербер, — ответил Рон. — Их, обычно, в качестве охранников используют.
— Мне стало легче, — кивнул Гарри. — Буду знать, что меня растерзал цербер.
— Бежим, идиоты! — завопил Драко, первым вылетая за дверь. Уизли и Поттер последовали его примеру, выскочив из комнаты за секунду до того, как собака лязгнула зубами, бросившись на них.
— Вот это ничего себе, — заявил Рон, прислоняясь к стене. — Кто додумался поставить в кабинет цербера. И самое главное, что он может здесь охранять? Просто так его держать не будут.
— Уизли, — насмешливо протянул Малфой, хотя его голос все еще подрагивал. — Только ты можешь думать о таких вещах, когда нас чуть не съели.
— Да ну тебя, — рассердился рыжий. — Между прочим, если бы вы послушали меня, то мы бы сейчас преспокойно дожидались лестницы, а то и в классе уже были бы.
— Полностью согласен, — раздался голос.
Гарри повернул голову, и взглянул в глаза тому, кого меньше всего ожидал здесь увидеть.
Недалеко от них стоял профессор Квиррел.
Глава опубликована: 09.03.2010
Глава 14
— Профессор Квиррел, вы не заикаетесь, — первым опомнился Драко.
— Я заметил, — хладнокровно кивнул вышеозначенный профессор.
— А что вы здесь делаете? — подозрительно спросил Гарри.
— Тот же вопрос я хотел бы задать вам, молодые люди, — Квиррел слегка повысил голос. — Сейчас вы должны быть на моем уроке. А я почему-то застаю вас в неположенном месте.
— Мы заблудились, сэр, — как самый рассудительный, Рон взял на себя оправдания перед учителем. — Лестница свернула, когда мы находились на ней.
«Что? — мысленно завопил Квиррел, представляющий, что это значит. — Опять игры Дамблдора? Зачем ему было приводить мальчишек сюда?»
— Так, — строго сказал учитель, игнорируя мысли, роившиеся у него в голове. — Сейчас я отведу вас в класс. А после уроков вы мне все подробно расскажете об этом инциденте.
— Хорошо, — дружно согласились мальчики, глядя на преподавателя честными невинными глазами.
Мужчина мрачно оглядел их, но не в силах найти то, к чему можно придраться в этих словах, махнул рукой, приглашая ребят следовать за ним.
Они спустились по той же лестнице, которая послушно поменяла направление, выводя учеников и учителя к классу Защиты от Темных Искусств. Перед самой дверью, они опять остановились.
— Я думаю, что не следует сообщать никому о том, что произошло, — сказал Квиррел, окинув мальчиков тяжелым взглядом.
Они тут же часто закивали, соглашаясь со сказанным. Профессор удовлетворенно улыбнулся, и открыл дверь класса.
— Я нашел мистера П-п-пот-т-тера, М-м-малфоя и Уиз-з-зли, — заикаясь, объявил профессор. — П-п-продолжаем урок.
Скучнейшая лекция, о строении клыка вампира, была благополучно пропущена мимо ушей. Мальчики, передавая записки друг другу, обсуждали сегодняшнее происшествие и самого учителя. Наконец, урок закончился. Прозвучал колокол, и ученики двинулись на выход. В ответ на вопросительные взгляды трех мальчишек, Квиррел только махнул рукой, давая понять, что сейчас они могут быть свободны.
Мальчики вышли из класса, тихо переговариваясь между собой. Следующим уроком у них была Травология, с профессором Спраут. Дорогу до теплиц они знали, поэтому брели медленно, отстав от основной группы.
— Ничего не понятно, — пожаловался Драко. — Дамблдор, Филч, с его кошкой, теперь еще и Квиррел. У всех какие-то тайны, одни мы прозрачные, как стеклышко.
— Ты еще забыл добавить туда цербера, — меланхолично отозвался Гарри. — Которого приволок в школу неизвестный нам персонаж, с согласия директора. Потому, что без его согласия в Хогвартс и муха не пролетит.
— Насчет этого «неизвестного персонажа» все ясно, — задумчиво сказал Рон. — Притащить зверя, с согласия директора, мог только Хагрид. Остается вопрос: для чего он нужен в школе?
— А вот это, думаю, можно будет спросить у самого Хагрида, — оживился черноволосый мальчик. — Мне Дамблдор сам советовал к нему заглянуть.
— Ну вот и отлично, — просиял Драко. — Вечером заглянем к нему, и основательно расспросим.
На уроке было достаточно интересно. Проходили какие-то растения, здорово напоминающие обыкновенный кактус, но имеющие одну неприятную особенность — выстреливать своими шипами, при малейших признаках опасности. После того, как класс убедился в этой способности, а также научился падать на пол, когда растение начинает вибрировать — верный признак, что сейчас начнется сеанс принудительного иглоукалывания — учитель смилостивилась, и повела учеников осматривать большие розовые цветы, росшие неподалеку в теплице.
Из теплиц гриффиндорцы вышли исколотые, но счастливые. Особенно Невилл, который лучше всех разбирался в Травологии. Гриффиндор, благодаря ему, приобрел тридцать баллов.
Последующие Трансфигурация и Зелья пролетели незаметно, несмотря на длинный нос Снейпа, подозрительно вынюхивающий что-то у котла Уизли. Рыжий мальчик, работающий в паре с Финиганом, сжался, стараясь сделаться как можно более незаметным. По зельям у него успехов не наблюдалось, поэтому Снейп выбрал его козлом отпущения от гриффиндора.
Наконец-то урок закончился, и ребята высыпали из холодных подземелий. Мрачный взгляд зельевара, которому Уизли поставил на стол прилично сваренное Снотворное Зелье, только способствовал желанию оказаться подальше от класса.
Обед проходил в обычном ритме. Дамблдор отсутствовал — он еще не избавился от эффекта зелья, вылитого ему в кубок Снейпом. Остальной же преподавательский состав был на месте. Ученики что-то оживленно обсуждали, как и всегда, когда в большой зал начали влетать совы.
— Почта, — заметил Рон. — Интересно, придет ли мне что-нибудь.
— Думаю, придет, — усмехнулся Гарри. — Миссис Уизли захочет лично поздравить своего «малыша Ронни» с поступлением на Гриффиндор.
Рон насупился, и стал тревожно наблюдать за совами. Вот и его сова, поддерживаемая двумя другими, подлетела к их столу и шумно плюхнулась в тарелку с пудингом. Соседи, заляпанные сладкой массой, мрачно посмотрели на Рона. Последний же пытался незаметно отцепить письмо от лапки совы, не подающей признаков жизни, и столь же незаметно смотаться из-за стола.
К Гарри, наблюдающему за другом, подлетела другая сова. Отвязав письмо, он взглянул на обратный адрес. «Том» — все, что было написано на конверте. Поскольку у Гарри был лишь один знакомый с таким именем — долго гадать не приходилось.
— Хм, от отца, — голос Драко, рассматривающего свой конверт, отвлек его от созерцания почты. — Лучше прочитаю это в комнате, без лишних глаз.
— Лишние глаза это мы, что ли? — обиделся Рыжик, сидящий рядом.
— Да не о вас разговор. Я в комнате его вам вслух зачитаю, — отмахнулся Малфой. — Я больше боюсь любопытства старших курсов и учителей. Есть одно полезное заклинание, распространенное среди мракоборцев, позволяющее читать книги, через закрытую обложку, или чужие письма, с обратной стороны. А мне бы этого очень не хотелось.
— Откуда ты знаешь, что его уже не прочли? — спросил Уизли. — Ты его уже минут пять в руках вертишь.
— Рон, ты иногда так хорошо притворяешься идиотом, что я тебе начинаю верить, — вздохнул блондин. — Ты оттиск, с семейным гербом видишь?
— Вижу.
— Пока он цел — письмо невозможно прочитать никакой магией, — объяснил Драко. — Ты же чистокровный, должен и сам такие вещи знать.
Рон пробурчал что-то по поводу слишком умных блондинчиков, но обижаться перестал.
Когда обед закончился, первокурсники собрались в спальне мальчиков, где Драко и Гарри распечатали свои письма.
«Дорогой сын» — гласило письмо Малфоя. — «Очень за тебя волнуюсь. Как ты там? Все ли у тебя в порядке с однокурсниками? Как у тебя продвигается учеба? Хочу еще раз предупредить насчет Дамблдора. Этот старый интриган будет стараться заставить вас делать то, что ему нужно. А ты, как друг Гарри Поттера, находишься в списке его пешек. Пожалуйста, будь осторожнее. К письму прилагаю кольцо, которое открывает любую дверь, не запечатанную высшими чарами. На кольце символика нашей семьи, чтобы оно не вызывало подозрений.
P.S. Привет мальчикам».
Драко перевернул конверт, и вытряхнул на ладонь кольцо, с гербом Малфоев. Подумав, надел его на безымянный палец левой руки, как знак принадлежности к роду. Рон только хмыкнул, увидев это. Гарри же ничего не понял, но спрашивать не стал, вместо этого, углубившись в свое послание.
«Здравствуй Гарри. Думаю, ты уже понял, от кого письмо. Имя, извини, называть не буду — слишком известен я в определенных кругах. Надеюсь, ты еще носишь медальон» — на этих словах мальчик судорожно схватился за цепочку, и облегченно вздохнул, обнаружив ее на своем месте. — «Он защитит тебя от происков директора. Да-да, не удивляйся, именно директора. Он, на самом деле, не такой добрый и хороший, каким хочет казаться всем. Если не веришь мне — понаблюдай за ним некоторое время. Готов спорить, что он будет всячески выделять и поощрять тебя, подталкивая на различные авантюры. Но, прости, я увлекаюсь. Хотел тебя спросить: пригодились ли тебе наши летние уроки? Буду ждать твоего ответа.
P.S. Мальчикам привет.
P.P.S. Профессор Квиррел — мой друг. Можешь обращаться к нему по интересующим вопросам».
Гарри прочитал послание вслух для друзей. Драко поступил также. Некоторое время, мальчики обсуждали такое единодушие, в отношении Дамблдора. Если сложить их, с уже известным — картина вырисовывалась мрачноватая. Директор использует мальчиков, как пешек, в достижении своей цели. Интересно, только, какой цели? Наконец, мальчики решили оставить загадки на «потом», когда будут какие-то факты. Решено было после ужина сходить к Хагриду.
После этого, ребята сели за уроки. Снейп, хоть и не смог на уроке придраться к кому-либо, задал двухфутовое эссе по зельям. Даже Малфой, с его знаниями, был бессилен. Пришлось всем собираться и идти в школьную библиотеку.
В библиотеке было тихо и прохладно. После жары гриффиндорской башни — это было истинным наслаждением. Ряды столиков почти пустовали, не считая нескольких пяти— и семикурсников. Полки с книгами, начинаясь сразу за столами, простирались далеко вдаль.
— Мальчики, я могу вам чем-то помочь? — раздался ласковый голос.
Друзья подпрыгнули от неожиданности и обернулись. Перед ними стояла невысокая женщина. Лицо ее, без малейших признаков морщинок, своей строгостью напоминало лицо МакГонагалл. Глаза, с веселым любопытством глядели на мальчиков.
— Простите, а вы…
— Мадам Аврелия Пинс, — Представилась женщина. — Библиотекарь.
— Очень приятно, я Гарри Поттер
— Рон Уизли.
— Драко Малфой.
— Очень приятно, — подытожила библиотекарь. — И все же, чем я могу вам помочь?
— Нам задали по зельям… — Гарри начал рыться в своей сумке, в поисках задания, но был остановлен.
— О, я знаю, что вам задали, — протараторила мадам Пинс, направляясь к полкам. — Сегодня здесь была мисс Грейнджер и мистер Долгопупс — делали эссе по зельеварению. Северус почему-то невзлюбил вас. На моей памяти он еще ни разу не задавал такого большого задания первокурсникам.
Вытянув первую книгу с близстоящей полки, она передала ее ребятам.
— В библиотеке нельзя есть, громко разговаривать, рисовать на книгах, столах и стульях, выносить книги из библиотеки, без разрешения. Понятно?
— Конечно, — ответил Поттер за всех.
— Вот и отлично. Занимайтесь, — с этими словами мадам Пинс заспешила к следующим, вошедшим в библиотеку.
Ребята открыли толстенный том. На интересующем их месте была закладка, исписанная почерком Гермионы. Правда узнать что-то из нее не представлялось возможным, потому, что никто из мальчиков не учил руны, которыми пользовалась Гермиона при письме.
Вздохнув, они начали выписывать из книги рецепт пройденного сегодня Снотворного Зелья, с пояснениями, почему кладется тот или иной ингредиент. Проделав эту работу, они с чистой совестью отдали мадам Пинс книгу, и отправились в свою башню.
— Если этому ублюдку будет мало того, что я сделал, — вещал Рон, которому не хватало полутора дюймов до заданных двух футов. — То я сверну этот пергамент трубочкой, и засуну ему в…
— Позвольте поинтересоваться, о ком вы говорите, мистер Уизли, — раздался бархатистый голос Снейпа, сзади мальчиков. — У меня возникло нехорошее ощущение, что вышеупомянутый персонаж имеет какое-то отношение ко мне.
— Нет, нет, что вы, сэр, — залепетал мальчик, лицо которого сравнялось по цвету, с волосами Малфоя. — Это я не о вас.
— Это радует, — вздохнул Снейп. — Минус десять баллов с Гриффиндора, за ругательство, произнесенное вами.
— Ублюдок, — прошипел ему в спину Рон, когда декан Слизерина отошел от них.
— Вы что-то сказали, — обернулся мужчина.
— До свидания, сэр, — с милой улыбкой ответил Рон, прокляв про себя слишком тонкий слух преподавателя.
— Кошмар, — пробурчал Рон, когда черная мантия Снейпа скрылась за ближайшим углом.
— Вообще-то ты был не прав, — внезапно сказал Гарри. — Он прекрасно понял, что ты говорил именно о нем. И вполне мог бы снять с нас полсотни баллов. Повод бы он нашел, не беспокойся.
— Гарри, — воскликнул Рыжик, — и ты его еще защищаешь?
— Вообще-то, он мой крестный, — сухо сказал Драко. — А ты, рыжий, вместо того, чтобы ругаться — лучше бы прислушался к Поттеру. Ему первый раз в голову пришла умная мысль, насчет дяди Сева.
— Может, мы пойдем уже? — спросил Гарри, останавливая назревающий конфликт. Хотя ему самому захотелось двинуть Малфою по голове, чтоб не говорил лишнего.
Мальчики двинулись, по направлению к башне своего факультета.
Глава опубликована: 17.03.2010
Глава 15
После ужина, мальчики отправились на посещение лесника. Выйдя на школьный двор, они остановились, ощущая легкий, ласковый ветерок и теплые лучи солнца, клонящегося к горизонту.
Чтобы дойти до домика Хагрида, который им показали Фред с Джорджем (неугомонные близнецы частенько подшучивали над добрым великаном), надо было пройти мимо теплиц, в которых собрался весь седьмой курс Слизерина, изучающий новое растение. Что-то, больше похожее на клубок змей, чем на растительность. Вот один из семикурсников сделал-таки глупость, раздразнив «кустик». Один из гм… побегов, обхватив несчастного вокруг талии, выколачивал его об стену теплицы, пытаясь доказать, что он был не прав. Ребята рассмеялись, наблюдая за этим творческим процессом.
Но все хорошее быстро заканчивается. Профессор Спраут остановила растение, вошедшее в раж, и, слегка пошатывающийся ученик, присоединился к группе своих товарищей.
Мальчики прошли мимо теплиц, и взяли курс на домик лесника. Сам хозяин обнаружился метрах в трех, от дома, на грядках, где у него росло то, чего не было в теплицах.
— Мистер Хагрид, — немного волнуясь, позвал Гарри.
Великан обернулся, разглядывая трех мальчишек. Те, в свою очередь, беззастенчиво пялились на него. Хагрид был одет в кожаный жакет, и безразмерные черные штаны, штанины которых были заправлены в охотничьи сапоги. Лицо его было добродушным, а черные глаза лукаво поблескивали. Хагрид дернул себя за бороду, такую же буйную и растрепанную, как и прическа, и выдавил озадаченный звук, вопросительно взглянув на визитеров.
— Добрый день, мистер Хагрид, — учтиво поприветствовал лесника Гарри. — Меня зовут Гарри Поттер, а это…
— Младший Поттер? — Хагрид радостно взревел, отчего у мальчиков слегка заложило уши, и кинулся к Гарри. — Сын Джеймса и Лили Поттеров. Я уж и не чаял тебя увидеть.
Он немедленно заключил мальчика в объятья, едва не переломав ему все кости, нимало не смущаясь, что знакомы они лишь несколько секунд. Наконец, задыхающийся Гарри был поставлен на землю, а внимание великана переключилось на остальных присутствующих.
— А вы, чьи будете? — добродушно пророкотал он.
— Рональд Уизли, — представился рыжий. — Можно просто: Рон.
— Уизли, говоришь? — сощурился Хагрид. — Передавай привет своим сорванцам братьям.
— А я Драко Малфой, — произнес светловолосый мальчик. — Советую мое имя не сокращать, и не смеяться над ним.
— Малфой? — Хагрид нахмурился. — Знавал я твоего папашу. Сволочью он был отменной, когда учился в Хогвартсе. Я-то уже тогда лесничим был. А он уже тогда… впрочем, не нужно вам этого знать.
— Да знаю я, каким он был, — усмехнулся Драко. — Рассказывал он мне.
Великан, не сводя недоверчивого взгляда с Малфоя, пригласил их в дом. Даже налил чаю и угостил, собственноручно приготовленным печеньем. Драко и Рон отказались: их родственники, учившиеся в Хогвартсе, не раз «добрым словом» поминали стряпню Хагрида. Гарри же, смело взял печенье, и даже попробовал откусить. Что-то хрустнуло во рту. Мальчик не понял: то ли зуб, то ли печенье, но проверять не стал. Судорожно сглотнув, отложил кулинарный шедевр в сторону. На лицах друзей были одинаковые злорадные ухмылки. Погрозив им кулаком, Гарри повернулся к хозяину дома.
— Мистер Хагрид… — начал он, но ему снова не дали договорить.
— Чегой-то ты меня мистером зовешь? Просто Хагрид. И давай без этих «выканий».
— Хорошо, — легко согласился Гарри. — Я всего лишь хотел спросить, что охраняет цербер в Хогвартсе.
Хагрид выпучил глаза и открыл рот, явно поражаясь такой осведомленности Поттера. Мальчик едва смог сдержать самодовольную ухмылку. Друзья же затаили дыхание, в ожидании ответа. Великан, наконец, захлопнул рот, хоть и не перестал изумленно таращиться на Гарри.
— Откуда вы про Пушка знаете? — недовольно спросил он.
— Да вот, гуляли по школе, да и наткнулись случайно, — улыбнулся мальчик. — Значит, его Пушок зовут?
— Ну да, — проворчал Хагрид. — Мой малыш. Я его еще щенком помню.
— А что он охраняет, — спросил Драко. — Случайно, не философский камень?
— Вы… вы… кто вам сказал про камень? — лесничий даже привстал. Такая реакция выдала его с головой.
— Охренеть, — выдавил Драко. — Я вообще-то пошутил. Спросил первое, что в голову пришло.
— Что такое философский камень? — Гарри недоумевающее взглянул на друзей. Оба они сидели с распахнутыми ртами. Первым опомнился Рон.
— Как можно этого не знать? Философский камень — это легендарный артефакт, над созданием которого многие столетия бились многие волшебники и маггловские алхимики. С его помощью можно превратить любой металл в золото, получить эликсир вечной жизни. Я вообще не думал, что он действительно существует. Думал, что это сказки.
— Только вы это, — заволновался Хагрид. — Никому ни слова.
— Не вопрос, — широко улыбнулся Драко. — Только скажи, кому понадобилось хранить этот камень в Хогвартсе, а не в Гринготтсе.
— В школе хранить намного безопасней, чем в банке, даже в гоблинском, — прогудел лесник. — А кому понадобилось спрятать камень — не скажу.
— С этим-то все понятно, — влез Рон в разговор. — Кроме директора больше некому что-то прятать в Хогвартсе. Но с чего вы… извиняюсь, с чего ты взял, что в школе защита лучше, чем в Гринготтсе?
— Дык, это ж все знают, — простодушно ответил Хагрид. — Хогвартс — самое защищенное место в мире. Ежели чего хочешь спрятать — так лучше места и не найти.
— Мрак, — застонал Малфой. — Это просто смеш… ай!
Он замолк и обиженно уставился на Рона, который пнул его по ноге, обрывая словоизлияние. Рон, в ответ, незаметно показал ему кулак, призывая к молчанию. Гарри сообразил, что лесника надо отвлечь от опасной темы.
— Какое у тебя печенье вкусное, Хагрид, — Гарри с тоской вслушался в хруст, сопровождающий укус.
— Правда? — растроганно спросил великан. — Так давайте я вам с собой заверну.
— Не стоит, — поспешно отказались мальчики. — Там Филч на входе дежурит, может и не разрешить проносить в школу подозрительные предметы.
— Ну да, — опечалился Хагрид.
Мальчики посидели еще полчасика. Гарри незаметно перевел разговор на другую тему, и теперь великан, поминутно сморкаясь в огромный носовой платок, рассказывал, какими замечательными людьми были его, Гарри, родители.
— Прости, Хагрид, — вклинился в его рассказ сам Поттер-младший, получив тычок от Рона. — Мы, с удовольствием, послушали бы тебя еще, но нам уже пора.
— Ну что ж, — кивнул лесничий. — Пора, так пора.
Когда ребята вышли за дверь, Хагрид подошел к своему очагу, бросил туда горсть порошка и крикнул:
— Кабинет Дамблдора.
* * *
— Давайте подытожим то, что нам известно, — сказал Рон, когда они, наконец, расселись на кровати Гарри, в их спальне. — Первое: директор зачем-то притащил в Хогвартс философский камень. Вопрос: зачем?
— Может старику хочется пожить подольше? — язвительно спросил Гарри.
— Отклоняется. Нет нужды держать камень при себе. Эликсир жизни можно сварить и в Гринготтсе — в пределах своего сейфа ты волен делать все, что хочешь.
— Может директор не доверяет гоблинам? — спросил Поттер, уже с некоторым сомнением. — И решил спрятать камень в школе, где он будет под постоянным присмотром?
— Ага, — хладнокровно подтвердил Рон. — И спрятал его там, где трое первокурсников, едва не добрались до него. Между прочим, церберы — одни из самых слабых магических существ. На них действуют почти все заклятия, подходящие для усмирения и усыпления обычных животных.
— А может ему и надо, чтобы кто-то добрался до камня? — тихо сказал молчавший до этого, Малфой.
— А это приводит нас ко второму вопросу, — энергично кивнул Рон. — Зачем директору нужно, чтобы кто-то добрался до камня?
— Если ты такой умный — сам и думай, — огрызнулся Гарри.
— Я и думаю, — не остался в долгу рыжий. — А кому-то уже лень мозги свои напрячь немного.
— Хватит вам, — Драко остановил назревающий конфликт. — Рон, если ты что-то сообразил — выкладывай.
Рон недовольно посмотрел на блондина, но все же начал говорить:
— Начнем сначала. Есть директор, с философским камнем, который он забрал из Гринготтса и поместил в Хогвартс. Есть Хагрид, который выделяет цербера в пользование директора. Причем, цербер — магическое существо. Министерство магии внимательно следит за возникновением подобных существ. Это значит, что у Хагрида есть разрешение на воспитание цербера. Вопрос: для чего лесничему цербер? Для охраны его хижины? Не верю. Даже, если учесть влияние Дамблдора на Фаджа — министра магии — в отчетах должна остаться какая-то причина, по которой было разрешено возникновение нового магического существа. Значит плану Дамблдора не один год. Это приводит нас к еще одному вопросу: что знаменательного должно произойти именно в этот год? На кого это рассчитано? Вы можете считать меня параноиком, но кроме Гарри — мне на ум никто не приходит. Вот. — Рон перевел дух, и посмотрел на друзей, ошеломленных его речью.
— Глупости, — наконец, сказал Гарри. — Дамблдору мог понадобиться цербер для чего угодно. Не надо привязывать все, что творит Дамблдор ко мне.
— А я так не считаю, — спокойно заметил Драко. — С чего бы директору говорить простому леснику, который его персону едва не боготворит, для чего ему понадобился этот милый песик? Иначе не объяснишь того, что Хагрид знает про философский камень. Дамблдор мог ничего не говорить, а просто позаимствовать это трехголовое чудовище.
— Не лишено смысла, — подтвердил Рон и уважительно посмотрел на Малфоя. — А ты, оказывается не настолько тупой, как кажется.
— Спасибо, Ронни, — скривился Драко. — Только ты сначала потренируйся делать комплименты на Кровавом Бароне. Когда он перестанет пытаться тебя убить — тогда и приходи.
— Заткнитесь, — Гарри обхватил голову руками. — Мы так договоримся до того, что Волан-де-Морт нам невинной жертвой произвола Дамблдора покажется.
— А может так и есть? — насмешливо спросил блондин. — Ты сам с ним разговаривал?
— Подождите, — Поттер устало махнул рукой. — Вы, правда, считаете, что это все рассчитано на меня? А вам не кажется, что вы просто недолюбливаете Дамблдора, и валите на него все, что можно.
— Не кажется, — отрезал Рон. — Наложить Империо на ребенка — это тебе кажется нормальным? После такого, извини, я ему не очень-то верю.
— С логикой у рыжего все в порядке, — подтвердил Малфой. — Дамблдор сам себя перемудрил, рассчитывая свою игру. Он рассчитывал ее на недалеких гриффиндорцев, которые не видят дальше своего носа. Он не мог предположить, что мы окажемся не такими.
— Игру, говоришь, — хищно ухмыльнулся Гарри. — Ну что же, сыграем по его правилам.
* * *
В своем кабинете, на втором этаже Малфой-Мэннора, напряженно размышлял Том Реддл. Размышлял он о трех мальчишках, которые оказались втянутыми в игру старого интригана, Дамблдора. Он прекрасно помнил тот день, когда победил Грин-де-Вальда. Величайшего мага того времени. Никто из мракоборцев, или великих волшебников даже в подметки не годился ему. Только Том, с его знанием древней магии, мог что-то ему противопоставить.
А Грин-де-Вальд ведь предлагал ему перейти на свою сторону. Когда Реддл, в неполные пятнадцать лет встретился с ним в первый раз — Темный Лорд был поражен той энергии, с которой мальчишка закидывал его темномагическими заклятьями, довольно успешно защищаясь, при этом. Но Реддл не хотел для себя такой доли — быть подручным у палача. Хотя Том подозревал, что с самим Грин-де-Вальдом тоже не все было чисто. Возможно, что и он пострадал, в свое время, также, как и Том впоследствии. Проблема состояла в том, что Темному Лорду уже понравилось убивать. А Реддл не хотел становиться таким же.
В дверь постучали. Том отвлекся от своих мрачных мыслей, встал и открыл дверь. Не удивившись, при виде Люциуса. В конце концов, кого он мог еще увидеть, если Нарцисса уже месяц жила у своей подруги, Флавии, во Франции.
— Я тебе не помешал, друг мой, — спросил Люциус, входя.
Том отрицательно покачал головой. Малфой некоторое время смотрел ему в глаза, затем положил руку на плечо.
— Что тебя беспокоит? — тихо спросил он.
Том кивнул гостю на кресло, перед столом, а сам уселся на краешек стола, смотря на языки пламени, пляшущие в камине. Некоторое время оба молчали, после чего Том также тихо ответил.
— Я беспокоюсь за мальчиков. За всех троих. Этот старый кровопийца сломал уже не одну жизнь. Его игры имеют одну неприятную особенность. В конце партии, все лишние фигуры убирают с доски. А я не хочу допускать этого.
— По-моему ты недооцениваешь их, — улыбнулся Люциус. — Я уверен, что мой сын не будет слепо верить этому манипулятору. Да и остальные тоже не так просты, как кажутся. Что ты скажешь про младшего Уизли?
Собеседник пожал плечами.
— Мальчишка, как мальчишка. Совершенный бездарь в зельях. Имеет склонности к Трансфигурации.
— Ага, — Малфой выглядел странно довольным. — Больше ничего не добавишь?
— Хорошо летает, — немного подумав, отметил Том. — Вроде бы больше ничего.
— Да? — Люциус иронично поднял бровь. — А ты знаешь, что он мне сказал на третий день своего пребывания здесь? Он подошел ко мне и заявил: «я не знаю, кто этот Том, и какое он имеет право приказывать вам, но если вы не будете чуть осмотрительнее — это будет заметно не только для меня. А в свете вашей репутации пожирателя — это вызовет ненужные расспросы». То, что он не догадался о твоей личности — просто везение. Скорее всего, он просто не поверил в очевидное, потому, что все говорит против этого. По его сведениям, тебе около семидесяти лет, и ты мертв уже лет десять.
— Правда? — Реддл озадаченно поскреб подбородок, начинающий зарастать темной щетиной. — Очень интересно. Меня едва не раскусил одиннадцатилетний мальчишка. Расскажи кому-нибудь — не поверят. А то еще и на смех подымут.
— Присмотрись к нему в классе, — посоветовал блондин. — Ты по-прежнему связан с Квиррелом?
— Ага, — рассеянно кивнул юноша. — Получается, что из них троих самый простой и уязвимый — это Поттер?
— Не скажи, — усмехнулся Малфой. — Поттер и сам не прост. Во-первых, он учится вдвое быстрее остальных. Ему интересно все, что связано с магией — поэтому он впитывает в себя знания, с неослабевающим интересом. Во-вторых, он может притворяться потрясающе наивным, просчитав ситуацию на пару ходов вперед. А еще он потрясающе хладнокровен. Я удивлен, что он вообще попал на Гриффиндор. Им троим самое место на Слизерине. Но шляпа уже давно подчиняется воле Дамблдора, лишь изредка позволяя себе вольности. Уверен, что если бы не ее своенравие — мой сын отправился на Слизерин, подальше от Поттера.
— Люциус, — Том смотрел на мужчину с изумлением. — Ты не перестаешь удивлять меня. Когда ты успел все это заметить? И почему я ничего не заподозрил, хотя я вдвое старше тебя.
— А ты поработай с мое в Министерстве — поневоле научишься подмечать таланты людей, — рассмеялся Люциус.
— И все же, — брюнет посмотрел в глаза своему собеседнику. — Я боюсь, что Дамблдор может сильно навредить мальчикам. Я знаю, чем кончаются обычно его игры.
— А кто сказал, что мы будем ждать этого? — искренне удивился Люциус. — Мы затеем свою игру.
Том мысленно пожалел директора. Он очень хорошо знал Люциуса.
Глава опубликована: 21.03.2010
Глава 16
После похода к Хагриду ребята притихли, обдумывая следующий ход. Половина сентября прошла для них без приключений. Они учились, общались с однокурсниками, в общем вели себя, как самые обычные одиннадцатилетние дети. Проблем с оценками у них не было — только зелья у Рона и Травология у всех троих. Больше времени мальчики уделяли наблюдениям за Дамблдором, с обязательным ежевечерним обсуждением его поступков. Но ничего, из ряда вон выходящего не происходило. Директор тоже не предпринимал никаких шагов.
За это время трое гриффиндорцев успели довольно крепко сдружиться с Невиллом и Гермионой, которые так же были недовольны действиями Дамблдора. Невилл оказался очень неплохим парнем, немного помешанным на традициях чистокровных, в чем они с Малфоем быстро нашли общий язык. Гермиона же жить не могла без книг, в чем они нашли много общего с Роном, очень изменившимся с момента приезда в школу.
Так вышло, что Гарри в этой компании прочно занял место лидера. Малфой, Невилл — чистокровные волшебники до мозга костей, сдвинутые на своей чистокровности, почти беспрекословно подчинялись Гарри. Объяснялось это очень просто: в критических ситуациях Поттер сохранял хладнокровие и мыслил очень быстро и нестандартно.
Так же Гарри присматривался к Квиррелу, который вызывал у него подозрения. Взять хотя бы странное поведение профессора ЗОТИ в коридоре на третьем этаже. Как он понял, куда ему надо идти? Почему он не заикался? Почему так разительно переменилась его манера держать себя? Кто он такой, в конце концов? Никакой информации о нем, кроме слов Малфоя, у Гарри не было. А вопросов было много. Вот и задумывался мальчик о личности загадочного профессора.
Сам же объект его пристального интереса, тоже не остался в сторонке от интриг Хогвартса, где все наблюдали друг за другом и строили козни. Квиррел приглядывал за Дамблдором, которого небезосновательно подозревал во многих темных делишках. Так же смотрел и за троицей юных гриффиндорцев, не зная, чего от них стоит ожидать. В школе начинали твориться странные вещи, что не особенно радовало преподавателя ЗОТИ.
Сейчас, спустя две недели, гриффиндорцы снова собрались в спальне мальчиков. Теперь в состав их группы входили еще и Невилл с Гермионой. Все расположились на кроватях Поттера и Малфоя.
— Итак, — Гарри внимательно осмотрел друзей. — Я считаю, что мы засиделись на месте. У кого-нибудь есть предложения, какую гадость мы сделаем нашему глубокоуважаемому директору?
— Тоталус регенум? — Невилл вопросительно посмотрел на Гарри, словно спрашивая разрешения. — Ускорение естественной регенерации. За минуту волосы и ногти вырастают на пару метров. Снять это заклятье может только целитель достаточно высокого уровня.
— Даже не слышал, — Рон вопросительно посмотрел на однокурсника. — Где ты нашел это заклятье?
— Высшее целительское, — пожал плечами Невилл. — В нашей семье — одно из родовых.
— Ты его даже сделать не сможешь, — Малфой недоверчиво покачал головой. — Это же высшая магия.
— На тебе проверять будем? — осведомился мальчик.
— Я думаю, что не стоит, — с усмешкой, сказал Гарри. — Но на Дамблдора мы тоже не будем накладывать эти чары. Пусть он, как можно дольше остается в неведении, насчет наших сил и ума. Есть другие предложения?
— Подпилить ножки стула, — Гермиона, мыслившая маггловскими мерками, предложила самый простой и действенный вариант.
— Принимается, — кивнул Поттер. — Но не сейчас. Это от нас никуда не убежит.
— Признайся, — подал голос Драко. — Ты просто хочешь переиграть Дамблдора на его же поле.
— Именно, — Гарри кивнул и широко улыбнулся. — Я хочу, что бы это было связано с его игрой, и доставило ему немало неприятных минут.
— Ничего легче, — Малфой теперь полулежал, опираясь на подушку. — Он хочет, чтобы ты пробрался к философскому камню? Так сделай это раньше, чем от тебя того ждут. Выясни, зачем директору это так нужно. Заодно, можно и камень прихватить. Такая вещь в хозяйстве никогда не помешает.
— Это же воровство, — девочка, сидевшая напротив него, прикрыла рот рукой, недоверчиво смотря на него. — Этого нельзя делать.
— Гермиона, — Драко, казалось, наслаждается ее замешательством. — Сколько мы уже нарушили из того, что запрещено? Сколько мы еще собираемся сделать? Тем более, что мы не воруем, а берем на время.
— Малфой прав, — произнес Поттер, заработав неприязненный взгляд блондина. Он очень не любил, когда его называли только по фамилии. — Это очень сильно ударит по самолюбию директора. А потом мы его вернем, ведь так, Драко.
— Конечно, — подтвердил Драко, пытаясь спрятать улыбку. — Обязательно вернем на место.
* * *
Ночью портрет, ведущий в гриффиндорскую гостиную, отошел в сторону, выпуская пять теней. Сама Полная Дама, изображенная на портрете, вскинулась, собираясь спросить, кому не спится по ночам, но не смогла. Силенцио, выпущенное предусмотрительной Гермионой, оставило ее беззвучно открывать и закрывать рот, в праведном негодовании.
— Молодец, — раздался одобрительный шепот Гарри.
Ребята двинулись по коридору, сливаясь со стенами. Дезиллюминационные чары, наложенные Малфоем, надежно скрывали их от любопытных глаз. На крайний случай еще была мантия-невидимка, которую Гарри нес в руках, готовый при малейшей опасности накрыть ею группу. Ну и Чары Рассеянного Взгляда, которые весь вечер учили Рон с Гермионой, готовы были в любой момент сорваться с кончиков их палочек.
Они дошли до нужной им лестницы, которая сейчас вела в безобидный коридор, где находился класс ЗОТИ. Гарри, Рон и Драко озадаченно переглянулись, не понимая, что делать дальше. Невилл и Гермиона, не посвященные в детали, терпеливо ждали, когда мальчики поведут их дальше.
— У нас возникла небольшая проблема, — объявил Гарри и кратко объяснил причину задержки.
На его слова Невилл только фыркнул. Отодвинув мальчиков, он поднялся на самый верх лестницы, жестом показав всем следовать за ним. Когда все собрались за его спиной, он постучал палочкой по перилам, что-то пробормотав при этом. К удивлению Гарри, Драко и Рона, лестница начала двигаться в нужную им сторону. Гермиона стояла чуть ниже, не выказывая особого удивления. Это заклинание она знала из старого издания Истории Хогвартса, обнаружившегося в библиотеке Долгопупсов, когда она гостила летом у Невилла. Тот факт, что эту книгу запретили — не вызывал у девочки никакого удивления. В ней находились заклинания, используемые директором Хогвартса. Суть их состояла в управлении замком. Большая часть была доступна лишь директору, но некоторые составлялись для гостей школы и учеников. Мало приятного было в том, чтобы блуждать по замку, ожидая, когда своенравные лестницы соизволят повернуться в нужную сторону.
С тихим стуком они достигли нужного им коридора. Сейчас Гарри уверенно вел их вперед, к двери, за которой находился цербер. Одной ногой Поттер уже ступил на последнюю лестницу, ведущую прямо к коридору, оканчивающемуся нужной им дверью, когда Драко, метнувшись вперед, схватил его за плечо, принуждая остановиться.
— Тут целая куча оповещалок стоит, — ответил он, на невысказанный вопрос Гарри. — Надо снимать их, иначе через пять минут здесь будет весь преподавательский состав с Дамблдором во главе.
— Умеешь? — спросил Гарри. — Я в них вообще не разбираюсь.
— Ага, — самодовольно кивнул Малфой. — Только не жди, что я сделаю все за пять минут. Придется потерпеть.
— Кто-нибудь еще Чары Оповещения умеет снимать? — спросил Гарри у друзей. Все синхронно кивнули. — Вот и отлично. Тогда помогите блондинчику.
Малфой ожег его яростным взглядом, но мальчик уже не смотрел на него. Он лихорадочно рылся в рюкзаке, который висел у него за плечами все это время. Не зная, какие еще напасти их поджидают, он решил подстраховаться, прихватив с собой запас зелий. Кровевосстанавливающее, Безоаровый раствор, взрывающееся зелье. Даже Феликс Фелицис в маленьком флакончике нашелся. Зелья Гарри заказал несколько дней назад в косом переулке, по совету Драко. «Мало ли, что там Дамблдор придумает» — сказал Малфой. Дамблдор пока «придумывать» ничего не хотел, но сегодня зелья могли пригодиться.
— Все, — прошептал Рон. — можно идти.
Ребята двинулись наверх, с удвоенной осторожностью. Эта мера помогла им. Они почти достигли двери, когда Драко, чувствовавший такие заклятья, снова остановил их. В этот раз на освобождение прохода потребовалось меньше минуты.
— Подарок был от Квиррела, — прошептал блондин, усмехнувшись. — Еще бы Хагрид здесь что-нибудь поставил, для полного счастья.
— Хагрид и поставил, — Рон оглянулся на них. — Цербера.
— Алохомора, — Гермиона, стоящая у двери, времени даром не теряла.
— Отойдите, — скомандовал Гарри. Из рюкзака он уже достал и держал в руке небольшую продолговатую пробирку, на треть, заполненную желтым порошком. Приоткрыв дверь, он метнул в проем пробирку, и плотно прикрыл дверь. — Теперь ждем десять минут и идем.
Ребята привалились к стене, около двери, приготовившись ждать. Изнутри донесся какой-то странный скулящий звук, и все смолкло. Лишь тяжелое дыхание, становящееся все более спокойным, выдавало, что внутри кто-то есть. Когда, по мнению Гарри, прошло десять минут, все встали и двинулись за ним.
Открыв дверь, мальчик задержал дыхание. Страшно воняло псиной, но это бы еще ничего, если бы на полу не была рассыпана Пыльца Морфея — порошок, усыпляющий, если его вдохнуть. В середине комнаты, небольшой горой лежал цербер. Его бока мерно вздымались, но глаза были закрыты, указывая на то, что он спит.
— Все за мной, — негромко произнес брюнет. — Только идите аккуратнее. Если вы поднимете в воздух пыль, то мы заснем здесь, а проснемся уже в желудке.
Ступая крайне осторожно, пятеро подростков вошли в комнату. Гермиона, как зачарованная уставилась на спящего пса, но Невилл тронул ее за плечо, призывая идти вперед.
Под тушей цербера обнаружился люк в полу. Тихонько отлеветировав спящего зверя в сторонку, все пятеро склонились над крышкой люка.
— Алохомора, — снова произнесла Гермиона. Что-то щелкнуло.
— Вингардиум Левиоса, — Крышка взлетела, затем рухнула рядом с люком, подчиняясь движениям палочки Невилла. Ребята заглянули в темный провал. На дне что-то угрожающе шевелилось, перетекало, слегка поблескивая при свете зажженных палочек.
— Гадость, — прокомментировал это шевеление Малфой. — Гарри, у тебя не найдется чего-нибудь, что может выжечь там все?
— Вряд ли, — покачал головой брюнет, озадаченно перебирая свой рюкзак. — Взорвать — найдется, а сжечь — нет.
— Хм… — Драко задумался, после чего просиял. Шагнув вперед, он скрылся в отверстии. Через секунду раздался сочный «шмяк». — Инсендио, — прозвучал голос Малфоя из дыры. Вслед за ним пополз дымок.
— Эй, с тобой там все в порядке? — тревожно спросил Гарри, присев на корточки у люка.
— Все в порядке, — мальчик внизу зажег огонек на конце волшебной палочки и помахал рукой. — Прыгайте.
Гарри первым последовал совету, спрыгнув вниз. Не удержавшись на ногах, он присел, уткнувшись руками в пол для равновесия. Затем встал на ноги и огляделся. Пустая комната, как и в любом другом подземелье. Хотя нет, не пустая. По углам, пытаясь вжаться в стену, корчились обугленные остатки какого-то растения. Напротив — проход, уходящий куда-то вдаль. За его спиной приземлился Рон. Затем, создав что-то вроде нити прочной паутины из своей волшебной палочки, спустился Невилл, одной рукой придерживая Гермиону.
— Идем дальше? — спросил Драко у Гарри. — Или будем искать камень здесь?
— Дальше, — Гарри осмотрелся еще раз. — Не думаю, что Дамблдор стал бы его здесь прятать.
Они двинулись вперед по проходу. Первым шел Гарри, за ним двигался Драко, ворчащий что-то по поводу того, что его, наследника Малфоев, водят по грязным пещерам, полным всяческих опасностей. Следом шел Рон, прикидывающий дальнейшие ловушки и свои действия. За ним следовала Гермиона, у которой мысли были примерно схожи с мыслями Уизли. Замыкающим был Невилл, зорко оглядывающийся назад, в поисках пропущенных опасностей.
Впереди, все более явственно слышался шелест. Ребята насторожились, теперь шли тише, держа волшебные палочки в руках. Впереди стало светлее, показалась комната, в которой постоянно что-то мелькало с бешенной скоростью. Они вышли из прохода, попав в комнату с высоким потолком и единственной дверью, в дальнем конце комнаты. По комнате, словно обезумев, носились крылатые бестии, при ближайшем рассмотрении, оказавшиеся ключами с крылышками.
— Думаю, что один из этих ключей подойдет к двери, — крикнул Рон, стараясь перекрыть голосом шум, царящий здесь. — Надо только понять, какой.
— А может эта дверь тоже Алохоморой открывается? — с надеждой спросил Гарри, глядя на эту стаю ключей, среди которых нужно найти один.
— Попробовать можно, — задумчиво ответил Рыжик.
Даже не дослушав, Поттер выскочил из прохода, в три прыжка пересек комнату и дернул за ручку двери, ожидая нападения крылатых ключей. К его удивлению, ключи продолжали летать, не обращая на мальчика никакого внимания. Лишь несколько из них зависли в воздухе, перед ним, словно обнюхивая. Гарри дернул за ручку еще раз. Никакого эффекта. Друзья, видя, что ключи и не собираются нападать, вышли из укрытия и подошли ближе.
— Алохомора, — для разнообразия заклинание произнес Драко. С нулевым, впрочем, эффектом.
Невилл нагнулся к замку, некоторое время что-то изучал, затем повернулся к ключам и вскинул палочку:
— Акцио, ключ Увертхак, — спокойно произнес он.
Через несколько секунд в его ладони трепыхался большой бронзовый ключ. Мальчик вставил ключ в замок, повернул его. Замок щелкнул, открываясь. Ключ вырвался и взлетел под потолок, сердито кружа там и гудя, как потревоженный шмель. Ребята налегли на дверь, открывая ее. Дверь, скрипнув, отворилась. Глазам подростков предстала следующая комната.
Пол был расчерчен большими черными и белыми квадратами, словно шахматная доска. Самих фигур не было видно. Мальчики все так же настороженно ступили в эту новую комнату, ожидая, что в любую минуту на них могут напасть. Гермиона шла сзади, сжимая волшебную палочку. Сердце бешено колотилось, несмотря на отсутствие опасности. Пересекая эту комнату, все ежесекундно оглядывались, ожидая подвоха. Дойдя до следующей двери, они открыли ее…
… И застыли на месте. Прямо перед ними сидел огромный горный тролль, и озадаченно смотрел на них. Шишковатая дубина лежала рядом с ним, большая и зловещая, как и он сам. Вдобавок, в нос ударил ужасный запах, от которого перехватило дыхание. Малфой автоматически создал заклинание Головного Пузыря, чтобы было легче дышать. Остальным пришлось закрыть носы руками, мантиями, платками и прочими подручными средствами. Тролль все так же сидел на месте, смотря на них. Игра в гляделки затягивалась. Первым не выдержал Драко:
— Сектумсемпра, — выкрикнул он, вскинув палочку. Раздался легкий свист, и вот уже кровь хлещет из многочисленных порезов на теле гиганта. Взревев, рассерженный тролль подхватил дубину и встал. Так он возвышался над ребятами метра на четыре.
— Диффиндо, — выкрикнул Гарри, направив палочку на ноги великана.
Тролль, попытавшись сделать шаг, с удивлением понял, что ноги его не слушаются. С громким ревом, он упал на пол.
— Вингардиум Левиоса, — это был уже Невилл. Дубина тролля, вырвавшись из его руки, рухнула ему на череп. Еще раз дернувшись, существо затихло.
Обогнув тролля, вся компания вошла в следующую комнату. Никаких видимых опасностей не было. Открыв дверь, они увидели то, что являлось целью их путешествия. Философский камень.
Красноватый прозрачный осколок лежал на каменном постаменте в центре зала. Никаких ловушек, защитных заклятий и оповещающих чар. Просто красный камень, лежащий на подставке, словно просящий, чтобы его взяли.
Гарри, все еще настороженно, прошел к центру зала. Протянув руку, он схватил камень. Подняв его над головой, он повернулся к ребятам. Их радостные лица послужили ему наградой.
Глава опубликована: 26.03.2010
Глава 17
// — разговор на парселтанге.
Обратно ребята добрались без приключений. Камень, запрятанный в футляр из драконьей кожи, лежал у Гарри в рюкзаке. Все согласились с тем, что Гарри станет временным хранителем, пока они не найдут место получше. Скрытые, все теми же Дезиллюминационными чарами, четверо мальчиков и одна девочка добрались до портрета, ведущего в гостиную Гриффиндора. Невилл вдруг остановился и хлопнул себя по лбу:
— Ребята, дальше идите без меня, — заявил он безапелляционно. — Мне еще нужно кое-куда забежать.
— Кому-нибудь нужно с тобой пойти, — Гарри с сомнением посмотрел на своего однокурсника. — Ночью ходить по школе в одиночку — очень опасно. Особенно сейчас, когда нам надо быть тише воды, чтобы никого из нас не заподозрили в пропаже философского камня.
— Я сумею постоять за себя, поверь, — улыбнулся Невилл. При этом его глаза опасно блеснули.
— Удачи, — произнес Поттер ему вслед. Затем, повернувшись к друзьям, не проронившим ни слова. — Заходим и отправляемся по спальням. Обо всем поговорим завтра.
Портрет полной Дамы с опаской поглядывал на четыре силуэта, сливающиеся со стеной, но молчал. Заклятие, наложенное Гермионой, действовало до сих пор. Приняв пароль, портрет отошел в сторону, впуская четырех первокурсников внутрь. Оказавшись в гостиной, ребята пожелали друг другу спокойной ночи, и разошлись по спальням. Мальчики — в одну сторону, девочка — в другую.
Поднявшись в спальню, мальчики разделись и повалились на кровати, моментально заснув. День выдался очень насыщенным для одиннадцатилетних детей. Гарри улыбнулся во сне: ему снилось, что он выщипывает бороду Дамблдора по волоску. Крепче обхватив подушку руками, он счастливо вздохнул и затих.
* * *
Привычно шагнув в открывшийся проем, Невилл даже не стал закрывать глаза. Страшно было только в первый раз, когда он попал сюда. Теперь, когда он успел привыкнуть, его только забавляло это ощущение полускольжения-полупадения по широкой трубе, напоминающей водяные горки. Наконец он вылетел, приземлившись на мягкий ковер. Вычистив одежду заклинанием, он прошел вперед, к своим питомцам.
Жабы все так же сидели на яйцах, но были уже заметны изменения. Яйца были абсолютно черного цвета. Чуть увеличившись в размерах, они уже не напоминали потомство многодетной курицы. Мальчик нежно провел пальцем по холодной спинке одной из жаб. Его магия поддерживала в них подобие жизни, нужной для высиживания василисков. Как только его маленькие змейки вылупятся — их наседки послужат им, как пища. Невилл зловеще улыбнулся: он терпеливо ждал этого часа.
/мои малышки/ — прошипел он. — /Я жду вас/
— Очень интересно, — раздался сзади спокойный голос. — Мистер Долгопупс собирает коллекцию домашних зверушек. Интересно, для чего они вам?
Невилл развернулся вполоборота к говорившему, одновременно нащупывая палочку в кармане, но так, чтобы этого не было заметно. Когда он разглядел своего неожиданного собеседника, его глаза недоуменно расширились. Он даже сделал шаг назад, ударившись об стол. Боль несколько отрезвила его, заставив взглянуть на вошедшего по новому.
— Профессор Квиррел, — удивленно произнес мальчик. — Что вы здесь делаете?
— Хотелось бы задать тебе тот же вопрос, — ухмыльнулся учитель. — Но я не слепой. Только не пойму, зачем тебе василиски нужны?
— Я наследник Слизерина, — Невилл выпрямился и глаза его опасно полыхнули. — Это мое дело, для чего я их выращиваю. А как вы попали сюда? — спросил мальчик подозрительно. — Чтобы войти в эту комнату — надо быть змееустом.
— Совершенно не обязательно, — покачал головой Квиррел. — Из запретного леса можно войти через тайный ход.
— Откуда вы это знаете? — удивился ученик. — Я об этом даже не слышал.
— Ты много о чем не слышал, — улыбнулся мужчина.
— Простите, профессор, — Невилл поднял палочку. — Я не могу позволить вам помнить об этом месте. Обливиэйт!
Квиррел только покачал головой.
— Вряд ли у тебя получится это заклинание, — учитель подошел к Невиллу. — Ты слишком юн, чтобы у тебя выходили такие сложные заклинания, требующие познаний в легиллеменции.
— Но у меня получалось, — пробормотал мальчик.
— Похвально, — мужчина подошел к Невиллу и присел на краешек стола. — В твоем возрасте я не мог выполнить что-то сильнее Люмоса. Но на меня твое заклинание не подействует. У тебя еще мало сил для этого.
— А что мне делать? — спросил Невилл. — Я не могу позволить вам пойти и рассказать все директору.
— Почему? — спросил Квиррел. — Я думаю, что директор сможет решить, что делать с этой комнатой. И никто не будет ругать тебя за василисков. Если хочешь, я даже помогу их спрятать.
Лицо мальчика при этих словах окаменело. Мужчина мысленно выругался про себя. Стремясь выяснить причины неприязни к директору, он может настроить мальчика против себя.
— Не стоит так утруждаться, — произнес Невилл ледяным тоном. — Я сам о них могу позаботиться. А вы можете доложить, пока я буду этим заниматься.
— Кто тебе сказал, что я собираюсь кому-то что-то докладывать? — Квиррел поднял бровь. — Я тоже не считаю директора человеком, достойным доверия. Слишком много лжи он изрекает, чтобы можно было ему верить. Я просто хотел узнать, почему ты так относишься к директору?
— А вы? — вопросом на вопрос ответил мальчик.
— У меня свои причины, — учитель вздохнул. — Дамблдор отнял у меня все, что я имел.
— Бабушка всегда говорила мне, что этот старый паук не остановится ни перед чем, ради достижения своей цели. Да и сам я вижу, что Гар… одного мальчика с моего курса намеренно подталкивают к приключениям, которые он не просит.
— Если ты о Гарри Поттере, то я это знаю, — усмехнулся Квиррел. — Дамблдор слишком легко играет жизнями и судьбами людей. Он думает, что он бог, но на самом деле он не видит многого прямо у себя под носом.
— Простите, сэр, — Невилл замялся, подыскивая слова. — Я не понимаю, а почему вы на уроке изображаете из себя заику и не учите нас ничему полезному?
— Заикание помогает скрыть мне… некоторые отличительные черты. А не учу я вас, потому, что так приказал Дамблдор. На весь ваш курс у него особые планы, в которые я, к сожалению, не посвящен. Но догадываюсь, что вы все раститесь, как друзья Гарри Поттера, поэтому и обучаетесь по индивидуальной программе, которая, как ни странно, на порядок ниже, чем у прочих. На этот счет я интересовался у Снейпа и он объяснил мне, что получил задание постоянно заваливать Гриффиндор на зельях. Скорее всего такие же задания и у остального преподавательского состава. Только не пойму, зачем это нужно директору?
— Кто знает? — пожал плечами Невилл. — Дамблдор играет в свои игры. Нам нужен кто-то, кто будет нас учить по-настоящему, несмотря на приказы директора.
— Я подойду на роль вашего учителя? — спросил Квиррел, поднимаясь.
— Думаю, что да, — улыбнулся гриффиндорец. — Но мне надо переговорить с ребятами. Решения у нас принимает Гарри. А еще мне нужны гарантии, что вы, после нашего разговора не побежите к директору докладывать.
— Умный мальчик, — довольно пробормотал Квиррел. Затем громче. — Я дам тебе гарантии, но ты должен поклясться, что ни одна живая душа не узнает о том, что я тебе покажу.
— Клянусь, — твердо кивнул Невилл.
Квиррел улыбнулся и начал разматывать тюрбан…
* * *
На следующий день, после уроков, пятеро ребят снова собрались в спальне мальчиков. Симус, уже привыкший к таким собраниям, только махнул на них рукой и ушел в гостиную. Мальчики и Гермиона расселись по кроватям и выжидательно смотрели на Гарри. Негласный лидер компании, в лице Поттера, молча достал из своей тумбочки прозрачный, словно из цельного куска горного хрусталя, куб, внутри которого был заключен сам философский камень. Теперь, при свете дня он выглядел гораздо красивее. Переливаясь на свету, он был похож на огромный темно-красный рубин. В глубине его, если приглядеться, можно было заметить вспыхивающие искорки. Взгляды всех, находящихся в комнате, немедленно приковал к себе камень. Наконец, опомнившись, Драко кинул в дверь запечатывающее заклятье и отвесил легкий подзатыльник другу.
— Поттер, у тебя точно мозгов нет. Ты бы его еще посреди обеда в Большом зале достал.
— Если захочу — достану, — усмехнулся в ответ мальчик. — Куб Анкерада — это тебе не шутка. Я за него выложил кучу денег, зато теперь никто, кроме посвященных в его тайну, не заметит его. Каждый увидит что-то, что ожидает от меня. Например, книжку.
— Книжку у тебя в руках точно никто не ожидает увидеть, — фыркнул Малфой.
— Хватит вам уже, — раздраженно оборвал Рон. — Гарри, ты мне лучше скажи, ты так и будешь хранить камень в тумбочке?
— Неа, — легкомысленно отозвался Гарри. — В Гринготтсе, думаю, ему самое место. Пусть в моем сейфе полежит, а дальше мы решим, что с ним делать.
— Я думаю, что для такого случая тебе надо завести отдельный сейф, — Малфой внезапно стал очень серьезным, как и всегда, когда речь заходила о том, что он знает лучше остальных — политике и финансах. — Потому, что ты не можешь знать наверняка, у кого еще есть доступ к ячейке твоих родителей. Родственники, друзья, доверенное лицо — мало ли кому они при жизни могли открыть доступ. А если ты сам откроешь счет — его не сможет тронуть никто, кроме тебя.
— Думаю, что так и сделаю, — кивнул Гарри, а затем перевел взгляд на Невилла, который не вступал в разговор и сидел рядом с Гермионой притихший и бледный. — Невилл, что-то ты неразговорчивый сегодня. Ты не заболел?
— Нет, — мальчик отрицательно покачал головой. — Просто вчера у меня была очень необычная встреча. Вы заметили, что Квиррел себя странно ведет? — дождавшись утвердительных возгласов, он продолжил. — Вчера ночью, когда я отлучился в… одно место, он нашел меня и сделал заманчивое предложение. Рассказал мне кое-что о нашем «любимом» директоре и предложил быть нашим учителем по магии.
— Вполне возможно, что Дамблдор что-то заподозрил и решил проверить нас. Мы не можем знать: не ловушка ли это, — Рон пожал плечами, показывая, как он относится к таким заявлениям.
— Я уверен, что это не ловушка, — сказал Невилл твердо. — Во-первых, о месте, где мы встретились, директор даже не знает, иначе закрыл бы уже давным-давно. Во-вторых, Квиррел дал мне неопровержимые доказательства, что он не работает на Дамблдора. Я… я уверен, что ЭТОТ человек не станет шпионить по просьбе директора. К сожалению, я не могу вам рассказать о доказательствах, но я ему верю.
*Воспоминание*
Квиррел размотал тюрбан и отложил его в сторонку, избегая поворачиваться к мальчику спиной. Наконец, набрав в легкие воздуха, словно перед прыжком в воду, он принял решение. И повернулся.
Лучше бы он этого не делал. Невилл не смог сдержать крик ужаса, смотря на алые глаза-щелочки, пристально следящие за мальчиком. Страшный безгубый рот кривился в ухмылке на лице, растущем прямо из обратной стороны головы Квиррела. Невилл стоял, почти парализованный ужасом. «Вспомни, кем были твои родители» — прозвучало извечное напоминание бабушки в его голове. Юный гриффиндорец судорожно сглотнул, но тем не менее встал прямо и посмотрел прямо в эти пугающие глаза.
Тихий, вполне человеческий смешок раздался в ответ на эти действия. Мальчик удивленно вздрогнул и уставился в ответ на это подобие лица.
— П-п-профессор Квиррел? — Невилл заикался не хуже, чем сам вышеозначенный профессор на уроке. — Это вы? Что это такое?
— Не совсем профессор, — ухмыльнулось лицо. — И уж точно не Квиррел. Скорее меня можно назвать лордом. Лорд Волан-де-Морт.
— Волан-де-Морт? — бедный мальчик был на грани истерики. — Но он же мертв. Умер, когда попытался убить Гарри Поттера, десять лет назад.
— Так и есть, — спокойно кивнул мужчина. — Теперь-то ты веришь, что я не выдам вас Дамблдору?
— Вы же убьете нас всех, — воскликнул Невилл. — Я никогда не приведу вам Гарри. Вы хотите его убить.
— Не верь всему, что тебе сказали, — снисходительная усмешка скользнула по безгубому рту. — На самом деле все не так, как ты думаешь. Если у тебя есть немного времени — я тебе расскажу.
— Можете начинать, — произнес мальчик, располагаясь поудобнее на краешке стола.
*Конец воспоминания*
— Ты уверен? — Рон все же не хотел так легко сдавать свои позиции. — Вдруг это все же ловушка?
— Поверь мне, — улыбнулся Невилл. — Я это точно знаю.
— Решено. — Гарри поднялся. — Сегодня вечером мы идем к Квиррелу. Настало время стать игроками, а не пешками.
Глава опубликована: 17.04.2010
Глава 18
А в гостиной Слизерина тем временем в очередной раз обсуждали загадочную фигуру — Драко Малфоя. Все, кто поступил в этом году на Слизерин, были уверены, что Малфой попадет туда же, поэтому вердикт Шляпы стал для них, как и для всех, знавших блондина, полной неожиданностью.
— Это же Малфой, — доказывал Блейз Забини — смуглый темноволосый первокурсник. — Он просто добивается своей цели. Поэтому и попал на этот факультет кошатников.
— А как он уговорил Шляпу? — рассудительно заметила Милисента Булдстроуд — его сокурсница.
— Именно, что уговорил, — невозмутимо кивнул Блейз. — Вы заметили, сколько он сидел на распределении? Да и его ярость по поводу того, что его отправили на Гриффиндор была излишне эмоциональной, словно он делал это для кого-то, кому положено это видеть. Малфой обычно на людях холоднее льда, а тут вдруг сорвался. Не верю.
— Я заметила, что он подружился с Гарри Поттером и младшим Уизли, — подала голос еще одна первокурсника — Дафна Гринграсс. — И, насколько я за эти дни их изучила, они вполне вменяемые, по сравнению с другими гриффиндорцами.
— Нам стоит поговорить с ними, — решил Забини. — Кто-нибудь может передать им приглашение о встрече?
— Я могу, — тут же отозвалась Дафна. — Но Драко не поверит словам. Надо настоящее послание.
Блейз взял со стола, где они делали домашнюю работу, лист пергамента, набросал на нем несколько слов, затем свернул и приложил к нему перстень с гербом рода. На листе тут же отпечаталась черная роза и обвившаяся вокруг нее змея. Теперь это письмо не мог открыть, не повредив печать, никто, кроме адресата. Девочка только одобрительно улыбнулась на такую меру предосторожности, взяла записку и вышла из гостиной.
* * *
Перед самым ужином Драко столкнулся с Дафной Гринграсс — слизеринкой, которую он отлично знал. Семейство Гринграсс было одним из старейших и уважаемых в магическом мире. Люциус хотел, чтобы его сын был помолвлен с Дафной, но, посовещавшись, оба семейства решили подождать немного с помолвкой. Дать детям время самим решить, хотят они этого, или нет. Поэтому Дафна была частым гостем в Малфой-Мэнноре.
— Драко, — лицо девочки озарила искренняя улыбка. Между собой они могли не таить своих эмоций. — Привет. А я как раз тебя ищу.
Подойдя ближе, она обняла его. Драко в ответ обнял ее и, отстранившись, заглянул ей в лицо.
— Зачем я тебе понадобился? — поинтересовался он. — Так соскучилась?
— Да, но не в этом суть, — отмахнулась Дафна. — Блейз Забини просил передать тебе это.
Она протянула ему лист, на котором стоял герб Забини. Драко, окинув печать внимательным взглядом, перевел взор на девочку.
— Твое любопытство снова не дает тебе покоя? — спокойно улыбнулся мальчик. — Пыталась подделать мою магическую подпись?
Слизеринка, нисколько не смутившись, кивнула. Драко покачал головой, засунул письмо в карман и подал руку девочке. Та оперлась на руку с грацией и изяществом истинной леди. По традиции, он не мог отпустить ее одну ходить по замку вечером. Он должен был проводить ее до безопасного места или передать заботу о ней другому человеку, который также станет ответственен за нее. Обычаи чистокровных волшебников в этом были очень строги и не делали поправок на возраст.
Драко проводил Дафну до большого зала, после чего отправился к друзьям. Войдя в гостиную, он сразу увидел Рона, сидевшего с книжкой в руках в кресле перед камином. Гарри обнаружился чуть дальше, выполняющим домашнее задание по Трансфигурации. Он что-то увлеченно вычерчивал на листе пергамента. В порыве чувств, он водил кончиком пера за ухом. Задумавшись, он водил не тем концом пера. Поэтому за его ухом уже все было в синих чернилах. Однако мальчик этого не замечал, продолжая пачкать пергамент.
— Рон, отложи книжку. Гарри, пойди, умойся и оба приходите в спальню. У меня есть кое-что интересное.
После того, как друзья поднялись в спальню, Драко уселся на кровать и достал записку.
— От кого? — подозрительно спросил хмурый Рон, которого оторвали от чтения.
— От однокурсника со Слизерина, — отозвался Драко, мрачно оглядывая запечатанный лист.
— Сам догадаешься, или мне помочь? — спросил рыжий мальчик.
Вместо ответа, Драко положил письмо на кровать Поттера и отошел, нацелив на лист волшебную палочку.
— Эй, — забеспокоился Гарри. — Чего сразу на моей кровати-то? На свою ложи.
Блондин начал медленные, круговые движения палочкой, бормоча при этом что-то. Видимо нужный отклик был, потому, что послание загорелось красным светом, после чего взлетело в воздух, раздался негромкий хлопок и неповрежденный пергамент опустился на кровать, а Малфой убрал палочку обратно.
— Слизеринцы, мать их, — выругался Драко, затем подошел и взял письмо. — Не могут без сюрпризов письмо прислать.
— Что это было? — Гарри заинтересованно смотрел на послание.
— Одно милое проклятье, которое должно было наградить меня шерстью на ладонях.
— Что они пишут? — нетерпеливо поинтересовался Рон.
Драко молча приложил свой перстень к гербу на пергаменте. Знак вспыхнул и осыпался. Мальчик развернул пергамент и пробежал взглядом сообщение. Затем протянул его Гарри. Поттер, также не говоря ни слова взял лист и начал читать.
«Привет, Драко, это Блейз. Поговорив с ребятами, мы решили, что твой ход с зачислением на Гриффиндор был очень метким и дальновидным. Думаю, что нам нужно встретиться. Например сегодня, в восемь часов. В гостиной нашего факультета. Пароль: чистая кровь.
P.S. Можешь взять с собой Поттера и Уизли.»
Гарри дочитал и отдал Рону. Рыжий внимательно просмотрел текст сообщения, затем перевернул лист на другую сторону и даже поводил палочкой над ним, пытаясь найти что-то, чего не заметили остальные. Ничего подобного не обнаружив, он кинул послание на тумбочку и уставился на Драко. Блондин, смущенный таким вниманием, заерзал на кровати под пристальным взглядом двух однокурсников. Затем не выдержал:
— Ну что? — почти выкрикнул он. — Не собираюсь я идти на эту встречу. Если он хочет дружить — мы обсудим это в Малфой-Мэнноре на рождество.
На лицах обоих друзей появились одинаковые недоверчивые ухмылки. Две пары глаз еще внимательнее впились в Драко. Последний поднял руки над головой:
— Ладно, возьму вас с собой, если так хотите. Но учтите: не плакать, если вас обидят злые слизеринцы.
— А если мы их обидим? — спросил Рон, с нехорошим блеском в глазах.
Драко судорожно сглотнул и отодвинулся чуть дальше от рыжего мальчика. Поймав похожий взгляд Поттера, он пискнул, мечтая забиться в тумбочку. Иногда друзья его пугали, особенно, когда в их взгляде загорался такой огонек.
— Вы на ужин идете, заговорщики? — раздалось со стороны входа. Там стоял Невилл и широко улыбался.
Драко первым кинулся к проходу, подавив в себе желание расцеловать Невилла. За ним, с тем же энтузиазмом рванули Гарри и Рон. Несмотря на явные изменения в характере рыжего мальчика, поесть он по-прежнему любил много и часто. Гарри постоянно удивлялся: как может Уизли, при таком питании, оставаться худощавым. Ответ на этот вопрос знала миссис Уизли, но молчала, любовно поглаживая волшебную палочку в рукаве.
На ужине директора снова ждала печальная участь. Выпив из своего кубка, этот достопочтенный престарелый маг превратился в… козла. Белая шерстка поблескивала в свете множества свечей. Длинная белая борода спускалась до пола и змеилась кольцами вокруг копыт. Самое интересное, что на вытянутой мордочке животного удобно устроились знаменитые очки-половинки. Животное, с укором посмотрело на учеников, с подозрением — на Снейпа, который тут же отвел взгляд и выглядел так невинно, что ангелы могли бы позавидовать его невинному виду. Затем козел стянул с тарелки МакГонагалл голубец, немедленно сжевал его, оглядел весь зал поверх очков половинок и умчался в свой кабинет.
Зал, сидевший в оцепенении до этого момента, грянул хохотом так, что половина свечей, висящих в воздухе, попадала на пол. Ученикам, с не меньшим энтузиазмом, вторили учителя. Весь зал лежал на своих столах, всхлипывая от приступов смеха. Когда последние конвульсии начали стихать, в зал опять вбежал Дамблдор, погрозил Снейпу копытцем, что-то проблеял и опять скрылся в коридоре. Ученики просто попадали на пол от смеха. Лежа на полу и извиваясь, даже Малфой был похож на огромного червяка. Преподаватели уже плакали. Квиррел ржал, как взбесившийся конь. И только Снейп хранил гордое молчание индейского вождя, мысленно благодаря Мерлина за то, что додумался выпить Зелье Отсроченных Эмоций.
Наконец порядок в зале был восстановлен, все ученики отправлены по своим гостиным, а преподаватели — по своим кабинетам. Снейп почти бежал до своих подземелий, а по лицу его расплывалась широченная веселая улыбка. Забежав в свой кабинет и наложив звукоизоляционные чары, он наконец-то сполз по стене от хохота. Минут пять он бился в истерике, вспоминая укоризненный взгляд козла и бороду, вьющуюся по полу. Не один ученик еще вспомнит эту бороду. Еще минут пять, зельевар тихо хихикал. Спустя десять минут он нашел в себе достаточно сил, чтобы подняться с пола и обнаружить Люциуса Малфоя в своем любимом кресле у камина, озадаченно смотрящего на него. Не говоря ни слова, Северус подошел к шкафчику с реагентами, достал оттуда чашу, с вырезанными на ней рунами. Затем прикоснулся к своему виску кончиком палочки, вытащил серебристую нить и быстро переправил ее в чашу. Подозвав Люциуса, он окунул его лицом в чашу.
Пять минут спустя в кабинете раздавался хохот уже двоих мужчин. Люциус, посмотревший на происходившее глазами Снейпа, также умирал со смеху. Дамблдор в роли рогатого парнокопытного, казался ему более уместным, чем в роли человека.
— Наконец-то он показал свою сущность, — простонал Малфой сквозь смех. Снейп лишь согласно кивнул.
Минут через двадцать успокоились оба. Приведя себя в относительный порядок, они расселись по креслам и начали беседовать.
— Что случилось? — без обиняков спросил Северус. Слишком важное что-то должно было случиться, чтобы Люциус позволил себе появиться в личных покоях зельевара.
— Тёмный Лорд хочет дать тебе задание, но по некоторым причинам не может сделать этого лично. Я пришел, чтобы передать тебе его.
— Но я же знаю, где он находится… — начал было Снейп, но был перебит блондином.
— Дамблдор тоже знает. Именно поэтому на Квирреле столько следящих чар, что под сканером он светится, как новогодняя елка. Директор знает, даже сколько раз он чихнул, не то, что разговор с тобой.
— Хорошо, — произнес зельевар. — Что я должен сделать?
* * *
Рон и Гарри торопили Малфоя изо всех сил, но блондин не поддавался. Он переодевался, душился, садился за уроки, сотый раз перечитывал письмо, лишь бы не выйти раньше времени. Друзьям он это объяснил тем, что прийти на встречу раньше времени — означает, что от тебя следует ждать уступок. Ребята его поняли, но после того, как часы показали половину восьмого — начали волноваться. Драко же был спокоен, как сытый удав. Только чуть расширившиеся зрачки выдавали, что он взволнован предстоящей встречей. Друзья — друзьями, а Слизерин еще никто не обвинял в недостатке хитрости и коварства. Чего ждать от представителей змеиного факультета — он знал не понаслышке.
— Я готов, — объявил Малфой, в без четверти восемь.
— Ну наконец-то, — в унисон вздохнули Рон и Гарри. — Пойдем скорее.
Драко еще раз критически себя оглядел, но, не найдя, к чему можно придраться, покосился на друзей и вышел из спальни. Ребята последовали за ним.
Идти до гостиной Слизерина оказалось совсем недалеко. Нужно было только дойти до Большого Зала, пройти в противоположную, от гриффиндорской башни сторону, спуститься в подземелья, и через пять минут блуждания по коридорам, Малфой вывел их к портрету, изображающему утонченного мужчину в зеленой одежде. На поясе у него была шпага в серебристых ножнах.
— Чистая кровь, — голос Драко разнесся эхом по подземельям.
— Вы не слизеринцы, — заметил мужчина на портрете, даже не думая пропускать их. — Представьтесь.
— Поверьте, мы это заметили, — язвительно отозвался блондин. — Моя фамилия Малфой, а это мои спутники: Гарри Поттер, мальчик-когорого-в-детстве-часто-ударяли-головой и Рональд Уизли-Прюэтт, мой родственник по отцовской линии от Лауры Прюэтт-Малфой.
— Теперь я могу вас пропустить, — кивнул мужчина и портрет отъехал в сторону, открывая троим гриффиндорцам слизеринскую гостиную.
Здесь, в отличие от гостиной гриффиндора, царила приятная прохлада, и отсутствовало изобилие режущих глаз цветов, красного и золотого. Вместо этого все было оформлено в более строгой серебристо-зеленой цветовой гамме. Высокий потолок был зачарован так же, как и в большом зале: сейчас на нем были темные облака на ночном небе.
Множество глаз сразу уставились на троих гриффиндорцев, пытаясь осмыслить факт их появления в гостиной Слизерина. Не успел никто произнести и слова, как к мальчикам подошел Блейз. Секунду он смотрел прямо в глаза Драко, затем протянул ему руку. Драко пожал ее, после чего слизеринец обратил внимание на его друзей.
— Блейз Забини, — представился он, пожимая ладони друзьям Малфоя.
— Гарри Поттер.
— Рон Уизли.
Когда с приветствиями было покончено, Блейз повел их в спальню, чтобы иметь возможность без помех обсудить ситуацию. Зайдя в спальню, ребята завистливо вздохнули. Комната, чуть меньше гриффиндорской гостиной, была рассчитана на двоих. Огромные кровати, с серебристо-зелеными балдахинами, занимали всего треть общего пространства, хотя на каждой из таких кроватей вполне могли уместиться пятеро Гарри Поттеров, человек семь Уизли, да еще и для парочки Малфоев место бы осталось.
— А мы там впятером теснимся, — недовольно пробурчал Драко. И уже громче. — И для чего же ты хотел встретиться, Блейзи?
— Чтобы было, — огрызнулся Забини. — Не говори таким тоном, а то я чувствую себя, как будто с мамой разговариваю. Я тебе хотел сказать, что твое зачисление на Гриффиндор не должно повлиять на твои отношения с нами, твоими друзьями. Мы всегда поддержим тебя, что бы ни случилось. Также мы не хотим ссориться с твоими друзьями из-за того, что наши факультеты не дружат.
— Согласен, — утвердительно кивнул Драко. — Передай нашим, что мы не собираемся вступать в конфликты из-за того, что так хочет один старый манипулятор.
— Это ты про Дамблдора? — понимающе улыбнулся Блейз.
— Ну а про кого же? — ухмыльнулся Гарри. — Про него, рогатого… в смысле родимого.
— Я вижу, что вас он тоже достал, — слизеринец оглядел мрачные лица и вздохнул. — Рассказывайте.
Глава опубликована: 24.04.2010
И это еще не конец…