Мятущаяся душа как пишется

Однажды,
во время богослужения, духовника из алтаря вызвал
молодой человек, взял благословение и сказал: «Я
хотел бы поговорить с вами».

– Подойдите ко мне после окончания богослужения
– строго ответил духовник, – а теперь стойте и
молитесь.

По окончанию службы, когда священник выходил из храма,
юноша снова подошел к нему и сказал: «У меня есть
серьезные проблемы, и я решил обратиться к вам».

Духовник ответил:

– Прежде всего, я должен сделать вам необходимое
замечание. Всему есть свое место и время; когда вы входите
в храм, то помните, что церковь – это земное небо и
вы стоите перед Всевидящим Оком Божества. Во время
богослужения вы должны забыть обо всем мире, о себе и
своих проблемах. В храме ваш собеседник – Бог,
Который внимает голосу сердца и безмолвно отвечает ему. В
храме Бог является душе человека, освящает и одухотворяет
его, насколько человек подготовлен покаянием и
внимательной молитвой. Богообщение несравненно выше, чем
самая назидательная беседа и вдохновенная проповедь, так
как в богообщении изменяется сам человек, он как бы
становится другим существом, новым творением. Надо
оставить все проблемы за порогом храма и только умолять
Бога о милости и благодарить за неизреченные блага,
которые Он посылает нам. А мы получив их тотчас забываем
или объясняем случайностью. Забвение – это состояние
добровольного невежества и сознательного незнания, как бы
погружение души в глубокий сон.

Юноша ответил:

– Благодарю вас за замечание. На самом деле я мало
задумывался над тем, что такое богослужение, хотя
несколько лет исполняю клиросное послушание. Что касается
забвения милостей Божиих, то разве это происходит
сознательно? Мне кажется, что забвение наступает помимо
моей воли.

Духовник продолжал:

– Сколько раз Господь исполнял молитвы каждого
христианина, сколько чудес было в жизни каждого из нас, но
мы не благодарили за них Бога, а принимали как привычное и
обыденное. Наша гордость и страсти не любят благодарить не
только человека, но и Бога и поэтому Его благодеяния
быстро забываются и исчезают из нашей памяти – как
письмена, начертанные на песке, от которых не остается
следа. Мы не удивляемся случаям чудесной помощи Божией в
нашей жизни, не размышляем о них, поэтому слабеет наша
вера, угасает надежда, ум как бы в помрачении думает
только о земных делах.

В этом смысле я назвал забвение добровольным незнанием.
Характерно, что обиды, даже незначительные, мы забываем не
сразу, а иногда носим в сердце годами, как будто срослись
с ними и не хотим расстаться. А ведь ни один человек не
проявлял по отношению к нам такой неблагодарности, как мы
проявляем к Богу. Я хочу снова вернуться к сказанному: что
разговаривать в храме или выходить из него во время службы
для беседы – это похищать у себя и у других самые
драгоценные минуты жизни, когда можно стать причастником
благодати и соединиться душой с Божеством. Храмовое
богослужение можно сравнить с началом вечной жизни в
человеческом сердце. Вы хотите посоветоваться со мной о
проблемах своей жизни. Уже первая проблема, которую я
заметил у вас, – то, что вы не включены в молитву во
время богослужения, а ведь в молитве человек часто находит
тот нужный ответ, который ему никто другой не может дать.

– Вы правы, – ответил молодой человек, –
я сам внутренне ропщу и даже негодую, когда люди в храме
своими разговорами мешают молиться. Но мне почему-то не
приходило в голову, что я нередко поступаю так же и
становлюсь соблазном и помехой для других.

– Из вашего ответа я заключаю, что вы можете принять
мои слова – сказал духовник, и указал на место и
время, где они могли бы встретиться и побеседовать.

Через
несколько дней молодой человек явился на указанное
место – во двор старинного храма, недалеко от
которого находились могилы, где были погребены
священники, когда-то служившие в церкви. Духовник,
указывая рукой на надгробные плиты из серого камня,
похожие на ладьи, плывущие в тихой заводи, сказал:
«Здесь почивают духовные воины, которые при жизни
положили много трудов, испытали страдания и гонения
ради Господа; пусть они будут невидимо присутствовать
во время нашей беседы и помогут вам открыть свое сердце
и увидеть себя, а мне – найти нужный ответ.
Представьте, что вы говорите не только со мной, но
также с ними».

Юноша начал рассказ:

– Несколько лет тому назад я окончил духовную
семинарию и меня вместе с несколькими однокурсниками
представили к рукоположению. Но незадолго до хиротонии
меня начал преследовать страх, что священство не мое
призвание, что ряса священника в наше время – это
одежда Дон Кихота и как я покажусь в ней перед своими
друзьями. Но я отвечал себе, что это апостольское одеяние
драгоценнее, чем царская мантия, и если они станут
смотреть на меня с удивлением и насмешкой, то верующие
будут относиться с любовью и благоговением к моему сану.
Потом меня начали мучить другие противоположные помыслы:
что я по грехам своим недостоин священства, что я не смогу
понести это великое равноангельное служение и благодать
хиротонии будет мне в вечное осуждение, что хиротония
– это огонь, который опалит мою душу.

Я был в смятении и без благословения духовного отца стал
просить отложить мое рукоположение. Напрасно духовник
убеждал меня, что все люди грешны, что за послушание
благодать исцеляет поврежденное и восполняет недостающее,
что она испепеляет только гордых и дерзких, что, сознавая
свою греховность, надо с покаянием идти к Богу, а не
бежать от Него. Я упорствовал и говорил, что нужно время
для приготовления. Духовник рассказал мне басню о девушке,
которая отказывала женихам, не желая терять свободы. А
когда она, наконец, решила создать семью, то оказалось уже
поздно: неумолимое время превратила ее из красавицы в
старуху, и когда она по привычке заглядывала в зеркало, то
видела в нем чужое лицо, изборожденное морщинами.

Этот рассказ позабавил меня, но не изменил моего решения.
Я повторял, что мне необходимо подготовиться, исправить
свой вспыльчивый характер, пожить и потрудиться в миру,
чтобы лучше понять людей и изучить психологию грешников,
которым я должен помочь. Наконец мой наставник сказал:
«Я не могу принудить тебя принять сан, но, думаю,
что находясь в миру, ты вместо исправления нагрешишь еще
больше». Все это вскоре исполнилось: мир широко
раскрыл мне свои объятия и крепко прижал к груди, чтобы,
как я потом понял, легче задушить меня.

Теперь я действительно имел причины бояться хиротонии. Я
покаялся перед духовным отцом в своих грехопадениях, не
скрывая ничего, и он послал меня к Епископу, чтобы я
просил прощения за свое непослушание. Епископ направил
меня чтецом в один из храмов города. По праздничным дням я
служу в храме, а в остальное время работаю в фирме у
своего дальнего родственника. Мой духовник уже умер. Про
меня как будто все забыли и я ловлю себя на том, что ропщу
и негодую, почему мне снова не предлагают священство, от
которого я раньше отказывался. Я не могу найти свой путь.
На работе я чувствую себя чужим, вроде монаха, изгнанного
из монастыря; а в храме – мирским человеком. Такая
двойственность мучает меня. В чем моя ошибка и как
исправить ее?

Духовник ответил:

– По моему мнению, первая ваша ошибка заключается в
том, что вы решили, будто лучше знаете себя, свои
возможности и способности, чем ваш наставник. Вы не
поверили, что благодать Божия открыла духовному отцу ваш
путь и вы должны были принять его благословение
безпрекословно, а не упираться и настаивать на своем. Если
даже в вашей жизни случились ошибки и грехи, которые, по
вашему мнению, препятствовали хиротонии, то надо было
представить это на усмотрение духовного отца и Архиерея, а
не решать самому. Нередко гордость прикрывает себя ложным
смирением; в данном случае вы были обмануты собственными
эмоциями, вернее демоном, через ваше самоволие.

Я думаю, что и в прошлом вы были недостаточно откровенны и
послушны своему духовнику, не исполняли его советов и
благословений, внутренне перечили ему и унижали его в
своих мыслях. А когда решался один из важнейших вопросов
вашей жизни, то ваше прошлое непослушание сделало вас
уязвимым и открытым для действия демонических сил; вы
остались на распутье дорог одиноким и вместо наставника во
плоти у вас появился невидимый руководитель, который взял
вас за руку и повел обратно в мир.

Это случается с теми людьми, которые слишком доверяют
себе. Такую же ошибку – упорство, под видом смирения
– вы допустили по отношению к Архиерею, который
готовился рукоположить вас. Вы посчитали, что знаете волю
Божию лучше его.

Своим поступком вы показали неуважение к сану и благодати
Архиерея, потеряли послушание и остались со своей
«мудростью», которая стала ловушкой для вас.
Человек, вышедший из послушания, подобен потерпевшему
кораблекрушение, который с трудом доплыл до суши, но она
оказалась пустынным островом и он не знает, что делать и
куда идти. Сатана может являться в образе ангела света,
духовная ловушка сверху украшена цветами, а зло
замаскировано кажущимся добром. Вспомните, что сатана,
искушая Господа, приводил изречения из Священного Писания.
Когда демон хочет обольстить человека, то посылает ему
кого нибудь из людей в виде друга, который старается
посеять в его сердце недоверие к духовному отцу.

А сколько раз демон через помыслы старался обольстить
человека, внушая ему подвиги, превосходящие силы,
исполнить которых якобы мешает духовный отец! А как часто
он, как искусный спорщик, приводил в замешательство
неожиданными вопросами, ссылаясь при этом на слова Библии
и святых отцов! А как красноречиво расхваливает других
наставников, чтобы только оторвать человека от его
духовного отца! Эти демонические искушения похожи на
шелковые сети или яд, налитый в хрусталь. Хорошо, что вы
еще не совсем погибли и голос совести мучает вас. Но пока
вы не убедитесь в своем бессилии, не увидите свою духовную
слепоту, не разуверитесь в себе, – то вряд ли что
нибудь изменится в вашей жизни. В патериках описаны
случаи, когда подвижники, достигшие чудотворения, затем
пали, доверяясь своим помыслам, и что благодать защищала и
хранила тех, кто подчиняли свою волю наставникам и не
доверяли себе.

Вторая ошибка, допущенная вами, – это предположение,
что можно лучше изучить проблемы людей и психологию
грешника, находясь среди них в гуще мира, чем служа в
храме или пребывая в монашеской келии. Однако мир
представляет собой поле страстей и борьбы, в котором
притупляются духовные интуиции самого человека, слепнет
его внутреннее зрение, слабеет и исчезает способность
чувствовать душу другого, мысль становится тяжелой и
темной, а слово – немощным. С духовного уровня
человек постепенно переходит на душевный, эмоции растут
как сорняк и становятся неуправимыми, человек ничего
духовного не познает и не приобретает, а только теряет то,
что раньше имел.

Духовная сила, проницательность и мудрость приобретаются
молитвой, опытом борьбы со своими страстями и, главное,
послушанием. Ум просвещается благодатью, а в
соприкосновении с грехом нет познания: нельзя понять
пустоту или постигнуть хаос. Святые отцы говорят, что во
всяком познании есть элемент симпатии. В контакте с грехом
происходит адаптация к греху, привыкание к нему и душа
перестает воспринимать грех как безобразие и скверну. От
картин и образов греха, которые видит человек, оживает
грех в его сердце. Этот первородный грех, присущий всем
людям, обольщает человека призраками счастья и темным
наслаждением.

В тантрическом буддизме и индуизме есть метод, считающийся
тренировкой воли: человек рассматривает греховные
сладострастные картины и образы во всем их бесстыдстве и
наготе, но при этом он должен сохранять бесстрастие и
равнодушие. Это самообман. Человек подсознательно
удовлетворяет свои страсти, он испытывает тонкое
наслаждение от их смрада и поэтому охотно посещает такие
занятия.

Для того чтобы знать как бороться с грехом и помочь другим
людям, надо отдалиться от греха и стяжать благодать. Ведь
старцы, к келлиям которых непрерывным потоком шел народ,
или аскеты, оставившие нам руководства борьбы со
страстями, большей частью были монахами с юных лет. Чтобы
учиться тушить пожар, не следует поджигать собственный
дом. В миру вы научились не как побеждать грех, а как
грешить.

Молодой человек спросил:

– Нельзя ли отсутствие опытного духовника заменить
руководством по святоотеческим книгам и в них находить
ответы на жизненные проблемы, тем более что послушание
духовному отцу в наше время трудноисполнимая обязанность?

Духовник ответил:

– Никакая книга не может заменить живого общения.
Разве вы можете самостоятельно найти нужное направление в
пути, разобраться в дорогах и тропинках, если окажетесь на
незнакомом месте, хоть и будете иметь в руках карту,
подробно изображающую рельеф? Духовный путь человека
пролегает в незнакомой местности. Только держась за руку
опытного проводника можно избегнуть ям и ловушек. Не
думайте, что вы сами можете правильно понять духовную
литературу.

Читая Евангелие и творения святых отцов, вы без послушания
не сможете правильно понять их сокровенный смысл и будете
воспринимать святые слова через призму собственных эмоций
и страстей. Раньше духовные наставники сами выбирали
нужные книги для своих учеников, сообразуясь с их духовным
уровнем. Здесь нужна строгая постепенность, необходимо,
чтобы прочитанное было подтверждено собственным опытом.
Высокое подвижническое учение, не соответствующее
духовному и нравственному уровню человека, не только
бесполезно, но может привести его в особо опасное
состояние гордыни, называемое прелестью, когда он
принимает демонические внушения как откровение свыше.

Мне кажется, что одной из причин вашего духовного
расстройства было неразборчивое чтение аскетических и
богословских сочинений, которые создали иллюзию духовных
знаний и путаницу в вашем уме. Неразборчивое чтение
аскетической литературы может явиться опасностью в
духовной жизни: человек сравнивает высокое святоотеческое
учение с советами и благословениями своего старца и ему
кажется, что старец находится на низком духовном уровне.
Такой ученик не понимает, что древние аскеты в своих
сочинениях и посланиях чаще всего обращались к монахам,
преуспевшим в духовной жизни, чтобы сделать их более
совершенными. А духовный отец, видя страстное и греховное
состояние ученика, снисходит к нему: он знает, что слишком
большая тяжесть может и физически и душевно сломить
человека и потом сделать его неспособным даже на малое.
Поэтому старцы снисходят к нашей немощи и дают советы,
соответствующие нашим слабым силам, чтобы мы, начав с
малого, могли бы постепенно перейти к большему.

Начитавшись произведений древних аскетов, человек видит
как бы вершину духовной лестницы, а старец, посмотрев
своим опытным взглядом, видит, что ученик стоит у ее
подножья.

Послушнику иногда кажется, что старец сам не делает того,
чему учат отцы и ему мешает делать, словно завидуя, что
ученик может превзойти его. Получается печальная картина:
послушник перестает доверять своему старцу и унижает его в
своих мыслях. И тогда он покидает старца или решает
совместить несовместимое: остаться в формальном, внешнем
послушании старцу и при этом подчинить его своей воле. Он
начинает убеждать и уговаривать старца благословлять на то
дело, которое выбрал сам, разъяснять ему ситуацию,
запутывать его в словесной паутине, чтобы настоять на
своем.

Такой послушник обычно вопрошает старца о всяком пустяке,
лицемерно показывая ему свое послушание, а важные вопросы
своей внешней и внутренней жизни решает сам, считая, что
он лучше понимает все нюансы современной жизни, чем его
духовник. Этим недоверием он внутренне отключается от
старца и между ними возникает невидимая стена, которую
один не хочет, а другой не может преодолеть. Старец
перестает духовно чувствовать своего ученика: благодать
Божия, столкнувшись с окаменевшей душой лжепослушника, уже
не внушает старцу, что говорить, и он, в конце концов,
начинает уступать и соглашаться с учеником в том, что
отвергал с первых слов.

Эти настойчивые объяснения, желания растолковать старцу,
что правильно и что неправильно, на самом деле
представляют собой скрытое насилие над духовным отцом и
разрывают три звенья духовной цепи: Бог – старец
– послушник. Входя в роль «старца над
старцем» ученик привыкает лицемерить и хитрить, он
уже заранее составляет план, как воздействовать на
духовного отца, чтобы тот покорился его воле. Если
человек, прямо отказывающийся от послушания, становится
незащищенным от демонических сил, то, кто лицемерит с
послушанием, доходит до такого состояния, что сам может
научить черта уверткам. Поэтому в послушании нужна
простота и искренность сердца. Мирские люди, под словом
«простота» часто подразумевают неученость,
невежество, глупость, а в духовной жизни простота означает
цельность души и прямоту характера.

Спасаться одновременно и трудно и легко. Самая большая
проблема на пути к спасению для человека является он сам.
Послушание как раз призвано освободить человека от этой
ложной самости и самомнения, где мудрость заменяется
уловками и хитростью. Мирская хитрость и духовная мудрость
– не совместимы друг с другом.

Юноша спросил:

– А разве выбирая духовного отца нельзя ошибиться и
волка принять за пастуха?

Духовник ответил:

– Конечно, можно натолкнуться на неопытного и даже
порочного наставника, как больному – на
невежественного врача. Но, по моему мнению, это происходит
по Божьему попущению за лукавство человека и испорченность
его сердца, который не оценил бы истинного наставника, как
путеводителя к Небесному Царству. Если человек будет не
хитрить, не выбирать старца по своим страстям, то есть
потаковщика своим грехам, то Господь укажет ему на
истинного путеводителя к спасению. А если ученик в сердце
своем будет допускать тьму лжи, не исправлять жизнь, а
только укрываться за спиной старца и тщеславиться именем
наставника, то на нем исполнятся слова Священного Писания:
«Даст тебе Господь по сердцу твоему». За
лукавство он отпадет от своего старца и, так как подобное
тянется к подобному, он вместо путеводителя найдет
духовного слепца, вместе с которым упадет в яму. Самое
главное в духовной жизни – стараться быть честным
перед Богом, духовным отцом и своей совестью.

Юноша сказал:

– Вы говорили, что для послушания нужно разувериться
в себе и понять свою немощь. Со временем я вижу себя все
более грешным, осознаю и чувствую свою беспомощность.

Духовник ответил:

– В какой-то мере может быть и так. Но на самом
деле, вы не осознаете себя действительно грешником. Вы
сами сказали, что ропщете на тех, кто как будто забыл о
вашем существовании, значит, вы считаете, что они до сих
пор не увидели и не оценили ваших достоинств. Где познание
своих грехов – там нет ропота. Истинное покаяние не
позволяет человеку смотреть на чужие грехи, ему некогда
рассматривать их, он видит корни всех грехов в собственной
душе.

Преподобный Симеон Новый Богослов говорил, что его жизнь
– это свидетельство о неизреченной милости Божией,
Который терпит такого грешника, как он. Когда человек
видит свое внутреннее состояние и змей, обитающих в
глубине душе, то удивляется, как земля и небо могут
выдержать тяжесть его грехов и как он еще живым не
проваливается в преисподнюю. Если у матери умер ребенок,
то она не отойдет от его гроба, чтобы оплакивать других
мертвецов. Она будет поглощена своим горем и видеть только
его труп. Когда человек находится в послушании, то он
чувствует, что старец помогает ему нести тяжесть грехов и
взывает к Богу как в древности Моисей: «Или помилуй
этот народ или умертви меня вместе с ним».

Послушание похоже на восьмое таинство: нужно испытать,
чтобы почувствовать его силу. Тот, кто решился отсечь свою
волю перед духовным отцом, подобен человеку, который
блуждал в непроходимом лесу и вдруг нашел дорогу, или
слепому, который внезапно прозрел и радуется свету солнца.
Такую радость может испытать только истинный послушник.

Юноша спросил:

– Неужели нельзя спастись без послушания, стараясь
только исполнять евангельские заповеди?

Духовник ответил:

– Монахам, живущим в монастырях, без послушания
спастись почти невозможно, так как они при постриге дают
обещание быть в послушании у игумена и скрепляют эти слова
клятвой. А для мирян такое всецелое отсечение воли не
обязательно, но посильное послушание желательно. Само
благоразумие велит проводить духовную жизнь с помощью и
под руководством наставника – ведь трудно овладеть
профессией или ремеслом самому, без учителя, пользуясь
только книгами. Человек, отсекающий свою волю, получает
способность бороться с грехом на уровне мыслей. Такой
самоотверженный послушник, будь то монах или мирянин, как
на крыльях летит к Богу.

Человек, не имеющий такого послушания, но прислушивающийся
к советам более опытных в духовной жизни, подобен
страннику, который идет по узкой дороге, перерезанной
рытвинами и усеянной острыми камнями: он падает, но встает
снова и продолжает путь. А человек, отвергающий духовную
помощь и надеющийся на себя самого, уже не идет, а ползет
по острым камням и колючкам, обливаясь кровью; его участь
неизвестна: в чем застанет его смерть, в том будет судить
Бог.

Отцы древних времен могли дерзновенно сказать ученику:
отдай мне свою волю, и я возьму на себя твои грехи перед
Богом. Это значит: распни свою волю, взойди на крест
самоотречения, и за этот подвиг я готов быть распятым за
тебя и ответить за твои грехи на Страшном суде.

Юноша спросил:

– А почему теперь нет таких старцев?

– Потому что уже нет таких послушников –
ответил духовник. – В своей молодости я еще застал
духоносных старцев. У них как будто были ученики, их
окружал народ, но они оставались одинокими при жизни и
умерли, не оставив после себя преемников, которые могли бы
занять их место. В наше время еще есть духовно опытные
старцы, но они предпочитают скрываться от людей, зная, что
их не будут слушать, а неисполненные благословения и
советы обратятся в грех и преткновение для тех, кто
вопрошает без намерения исполнить, а только из любопытства
или испытывая старца. Неисполненное слово похоже на огонь,
который не озаряет путь, а обжигает руку, взявшего его. Но
если у человека в сердце есть действительное намерение и
желание быть в полном послушании, то сама благодать
откроет ему старца, как царя в нищенском одеянии.

Юноша спросил:

– Еще раз разъясните мне подробнее о неправильных
отношениях между учителем и учеником, а то боюсь ошибиться
в этом важном для меня вопросе.

Духовник ответил:

– Я уже говорил, что, прежде всего, проблема в самом
послушнике и в чистоте его намерений. Если человек
действительно захочет иметь послушание ради Христа, то
благодать Божия предостережет его и отведет от лжестарца.
Его душа почувствует что-то чужое и мрачное под внешним
благочестием такого наставника, хотя бы начитанного и
красноречивого, – само сердце сожмется как от холода
в предчувствии опасности. Истинному добру Господь не
попустит погибнуть.

Существует еще один вид ложного послушания, которое можно
назвать «комфортным» – продолжал
духовник, – оно внешне привлекательно, но бесплодно.
Это выборочное послушание. При этом советы духовного отца,
которые не противоречат тайным страстям и воле ученика,
тот охотно исполняет, а те, которые хотя неприятны для
него, но не требуют внутреннего изменения жизни, он прямо
не отвергает, но исполняет внешне и халатно, как бы скорее
отделаться от них. Если же послушание требует умерщвления
страстей – змеев, которые гнездятся в душе человека,
– то начинается глухая борьба между учеником и
духовным отцом. Чаще всего жалкую победу одерживает
ученик, не понимая, что это его духовное поражение.
Особенно, если старец требует бороться и противостоять
главной страсти, с которой сроднилась душа ученика, тогда
наставник в его глазах становится врагом. Но, если
обмануть и обвести вокруг пальца старца не удается, то
ученик ищет предлога, чтобы уйти от него.

Надо отметить еще одно состояние ученика, которое делает
его недоступным для врачевания старцем. Он скрывает свои
главные страсти и привязанности, прячет от врача свои раны
и гнойные язвы, и они начинают гнить в его душе все больше
и больше. Ученик знает, что старец не благословит ему
следовать своим страстям (например, дружбу, которая может
кончиться блудом), постарается отсечь их причины, а это
кажется ученику невыносимо болезненным, как будто из его
тела хотят вырвать куски живого мяса. Его отношение к
старцу превращается в сплошную ложь.

Старец обычно чувствует, что ученик не искренен с ним,
прячет свою душу, но бессилен сделать что-либо и
предпочитает меньше общаться с таким человеком. Для
мирянина скрытность и обман духовника – тяжелый
грех, подобный греху Анании и Сапфиры, которые пытались
обмануть апостола Петра; а для монаха – грех Иуды,
который за сребреники продал Христа и свое спасение.
Поэтому послушание не только многое дает, но многое
требует от человека: оно ведет в Царство Небесное, но по
мосту, протянутому над адом.

Юноша спросил:

– Что мне надо сделать, чтобы исправить свое
внутреннее состояние и найти правильный путь к
спасению?

– Вам надо начать воцерковление – ответил
духовник.

Собеседник удивился и сказал:

– Я никогда не отходил от церкви, пою и читаю на
клиросе, редко, когда пропускаю воскресные богослужения,
никогда не сочувствовал расколу и не посещал еретических
общин и по мере сил стараюсь исполнять заповеди. В каком
смысле мне надо воцерковиться?

Духовник ответил:

– Воцерковление происходит на двух уровнях: ума и
сердца. Вы приняли Православие умом. Но, чтобы включиться
в сакральную жизнь Церкви, надо принять ее сердцем.
Воцерковление – это уподобление Христу через
благодать.

Надо понять, что мешает благодати действовать в вас и
стараться убрать эти препятствия. Здесь первенствующее
значение за сердцем. Ум просвещает, а сердце согревает и
живит; в сердце совершается таинственное единение души с
Богом. Воцерковиться – это дать возможность
благодати сделать вашу душу нерукотворенным храмом Божиим.
Здесь необходимо покаяние и борьба со своими старстями,
хотя бы с самими грубыми и очевидными. Чем больше
благодать будет озарять вашу душу, тем глубже будете вы
постигать собственную греховность.

Вы говорили, что исполняете евангельские заповеди, но это
далеко не так. Заповеди представляют собой нравственный
идеал, который полностью никогда не достигается –
можно только приближаться к нему. Святые особенно ясно
видели человеческое падение в себе самих по мере
приобретения духовного света, и поэтому по мере святости
их покаяние не уменьшалось, а увеличивалось и углублялось.
Чтобы пробудить покаяние, заставить яснее говорить свою
совесть, надо по окончанию каждого дня проверять, как
провели его, сравнивая с заповедями Евангелия и десятью
заповедями Ветхого Завета.

Вы читали святых отцов и жития святых, но не сравнивали с
ними собственную жизнь. Читали радостно, может быть даже
воодушевленно, но не считали нужным следовать им своей
жизнью, и это чтение более развило в вас воображение, чем
волю. Для спасения надо пробудить волю, давать себе
нравственные задачи и требовать от себя отчета за их
исполнение. Самое большое волевое действие – это
находиться в правильном послушании, тогда человек быстро
приобретает потерянную им благодать.

Юноша поблагодарил духовника и сказал:

– Позвольте мне еще встретиться с вами и помогите
мне своей молитвой исполнить то, что вы сказали и начать
свое воцерковление.

Духовник ответил:

– Хорошо, но только помните, каждая беседа –
это духовное обязательство с вашей стороны, а не просто
времяпрепровождение.