Напишите как называется перечень руководящих работников а также совокупность социальных институтов

Изменения в политической системе в послевоенные годы

Ad

Ответы на сканворды и кроссворды

Секретариат

Совокупность сотрудников руководящего органа 11 букв

Партмаксимум — максимальный месячный оклад, существовавший для членов КПСС, являющихся руководящими работниками учреждений и предприятий. Партмаксимум был введен декретом ВЦИК от 23 июня 1921 г., который установил, что зарплата ответственных работников не должна превышать 150 % от уровня средней зарплаты в подконтрольных им учреждениях и предприятиях. Этот декрет ограничил для руководителей возможности дополнительных заработков на стороне.

Отмена партмаксимума произошла в конце 1929 года, а официально он был ликвидирован секретным постановлением Политбюро от 8 февраля 1932 года.

Свидетельства Вячеслава Михайловича Молотова: «– Я послал в Институт марксизма-ленинизма просьбу. Поскольку я занимаюсь некоторыми вопросами партии, прошу разрешить ознакомиться с материалами о партмаксимуме в Институте марксизма-ленинизма. Мне ответили через месяц, примерно. Прислали справку, какие были постановления. Упоминание о постановлениях, самих-то текстов нет, но я и за это благодарен. Отмена партмаксимума, можно найти документ, была в 1932 году. Началось раньше, а формальная отмена – 1932 год. По правилам, по постановлению ЦК, мне потом кто-то разъяснял, в Институте марксизма-ленинизма могут работать только коммунисты. Это можно понять, пожалуй, это правильно. Значит, мне послали вот справку, как беспартийному.11.03.1986»

По мнению профессора Варги после отмены партмаксимума, началось «распадения советского общества на классы и слои с огромными различиями в доходах. Идеи равенства, самоограничения, самоотверженности подверглись осмеянию; произошло обуржуазивание образа жизни слоев с более высокими доходами, прежде всего бюрократии. Марксовы слова о том, что общественное бытие людей определяет их идеологию, относятся без сомнения также и к нынешней бюрократии, сколько бы она ни твердила о своей „приверженности пролетарскому интернационализму“».

Социальный институт (лат. institutum установление, учреждение) — социальная структура или порядок общественного устройства, определяющие поведение некоторого множества индивидов того или иного сообщества. Институты характеризуются своими возможностями влиять на поведение людей посредством установленных правил, определяющих такое поведение^[1].

История термина

Считается, что впервые употребил термин «институт» в социальных науках Джамбаттиста Вико (1668—1744) — итальянский философ и историк, предшественник современной социологии. В 1693 г. он написал несколько работ о гражданских институтах. В социологической литературе понятие «институт» стало использоваться со времени становления социологии как науки, а свою родословную институциональный подход ведет от основоположников социологии — Огюста Конта и Герберта Спенсера. Представляя в социальной статике общество как социальный организм, О. Конт в качестве её важнейших органов называет такие, как семья, кооперация, церковь, право, государство. Свое продолжение институциональный подход к исследованию общественных явлений получил в трудах Г. Спенсера. В своей работе «Основные начала» (1860—1863 гг.) он особо подчеркивает, что «в государстве, как и в живом теле, неизбежно возникает регулирующая система… При формировании более прочного сообщества появляются высшие центры регулирования и подчиненные центры.»^[2] Хотя в их работах отсутствует определение социального института, они рассматривают жизнь общества сквозь призму особых форм социальной организации, которые в дальнейшем были названы социальными институтами. Все же введение термина «социальный институт» в научный оборот по праву принадлежит К. Марксу. В своем письме к русскому литератору Павлу Васильевичу Анненкову от 28 декабря 1846 года К. Маркс отмечал, что «общественные институты являются продуктами исторического развития.»^[3] Но ещё раньше, в свей работе «К критике гегелевской философии права» (1844) он заявлял, что для него такие общественные институты, как семья, государство, гражданское общество не пустые абстракции, а «социальные формы существования человека.»^[4] Рассмотрение социальных институтов в функциональном ключе также продолжил Э. Дюркгейм.^[5] Одним из первых дал развернутое определение социального института американский социолог и экономист Т. Веблен.^[6].

Основные сведения

Будучи заимствованным из юриспруденции, в социологии понятие «институт» трактуется более широко, чем просто «учреждения», «законы», поскольку оно не всегда предполагает наличие чётко выраженной структуры и кодифицированных правил поведения членов института. Социальные институты часто являются организациями, многие из них есть системы организации^[7]. Тем не менее, некоторые институты не являются организациями или системами организации, и не требуют организации^[1].

Особенности его словоупотребления осложняются ещё тем обстоятельством, что в английском языке традиционно под институтом понимается любая устоявшаяся практика людей, обладающая признаком самовоспроизводимости. В таком широком, не узкоспециальном, значении институтом может быть обычная человеческая очередь или английский язык как многовековая социальная практика.^[8]

Словосочетание «социальный институт» употребляется в самых разнообразных значениях. Говорят об институте семьи, институте образования, институте здравоохранения, институте государственной власти, институте парламентаризма, институте частной собственности, институте религии и т. д.

Поэтому нередко социальному институту дается другое название — «институция» (от лат. institutio — обычай, наставление, указание, порядок), понимая под ней совокупность общественных обычаев, воплощение определенных привычек поведения, образа мыслей и жизни, передаваемых из поколения в поколение, меняющихся в зависимости от обстоятельств и служащих орудием приспособления к ним, а под «институтом» — закрепление обычаев и порядков в виде закона или учреждения. Термин «социальный институт» вобрал в себя как «институцию» (обычаи), так и собственно «институт» (учреждения, законы), так как объединил в себе как формальные, так и неформальные «правила игры».

Социальный институт — это механизм, обеспечивающий набор постоянно повторяющихся и воспроизводящихся социальных отношений и социальных практик людей (например: институт брака, институт семьи). Э. Дюркгейм образно называл социальные институты «фабриками воспроизводства общественных отношений». Эти механизмы опираются как на кодифицированные своды законов, так и на нетематизированные правила (неформализованные «скрытые», обнаруживающиеся при их нарушении), социальные нормы, ценности и идеалы, исторически присущие тому или иному обществу. По мнению авторов российского учебника для ВУЗов, «это наиболее крепкие, могучие канаты, которые в решающей степени предопределяют жизнеспособность [социальной системы]»^[9]

С другой стороны, ряд современных исследователей обращает внимание на существенные и принципиальные различия социальных институтов у разных народов. При этом по мнению этих авторов, характер социальных институтов может определять как успех, так провал в развитии того или иного общества^[10]. Совокупность социальных институтов образует «институциональную матрицу» данного общества, задающую в нём основной ход всей социальной жизни.^[11]

Сферы жизнедеятельности общества

Различают 4 сферы жизнедеятельности общества, в каждую из которых входят различные общественные институты и возникают различные общественные отношения:

• Экономическая — отношения в процессе производства (производство, распределение, потребление материальных благ). Институты, относящиеся к экономической сфере: частная собственность, материальное производство, рынок и др.
• Социальная — отношения между различными социальными и возрастными группами; деятельность по обеспечению социальной гарантии. Институты, относящиеся к социальной сфере: воспитание, семья, здравоохранение, социальное обеспечение, досуг и др.
• Политическая — отношения между гражданским обществом и государством, между государством и политическими партиями, а также между государствами. Институты, относящиеся к политической сфере: государство, право, парламент, правительство, судебная система, политические партии, армия и др.
• Духовная — отношения, возникающие в процессе создания и сохранения духовных ценностей, создания распространения и потребления информации. Институты, относящиеся к духовной сфере: образование, наука, религия, искусство, СМИ и др.

Институционализация

В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена. Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 14 августа 2012.

Первое, чаще всего употребляемое значение термина «социальный институт» связано с характеристикой всякого рода упорядочения, формализации и стандартизации общественных связей и отношений. А сам процесс упорядочения, формализации и стандартизации называется институционализацией. Процесс институционализации, то есть образования социального института, состоит из нескольких последовательных этапов:^[12]

1. возникновение потребности, удовлетворение которой требует совместных организованных действий;
2. формирование общих целей;
3. появление социальных норм и правил в ходе стихийного социального взаимодействия, осуществляемого методом проб и ошибок;
4. появление процедур, связанных с нормами и правилами;
5. институционализация норм и правил, процедур, то есть их принятие, практическое применение;
6. установление системы санкций для поддержания норм и правил, дифференцированность их применения в отдельных случаях;
7. создание системы статусов и ролей, охватыващих всех без исключения членов института;

Итак, финалом процесса институционализации можно считать создание в соответствии с нормами и правилами четкой статусно-ролевой структуры, социально одобренной большинством участников этого социального процесса.

Процесс институционализации, таким образом, включает в себя ряд моментов.

• Одним из необходимых условий появления социальных институтов служит соответствующая социальная потребность. Институты призваны организовывать совместную деятельность людей в целях удовлетворения тех или иных социальных потребностей. Так институт семьи удовлетворяет потребность в воспроизводстве человеческого рода и воспитании детей, реализует отношения между полами, поколениями и т. д. Институт высшего образования обеспечивает подготовку рабочей силы, даёт возможность человеку развить свои способности для того, чтобы реализовать их в последующей деятельности и обеспечивать своё существование и т. д. Возникновение определённых общественных потребностей, а также условия для их удовлетворения являются первыми необходимыми моментами институционализации.

• Социальный институт образуется на основе социальных связей, взаимодействия и отношений конкретных индивидов, социальных групп и общностей. Но он, как и другие социальные системы, не может быть сведен к сумме этих лиц и их взаимодействий. Социальные институты носят надындивидуальный характер, обладают своим собственным системным качеством. Следовательно, социальный институт представляет собой самостоятельное общественное образование, которое имеет свою логику развития. С этой точки зрения социальные институты могут быть рассмотрены как организованные социальные системы, характеризующиеся устойчивостью структуры, интегрированностью их элементов и определённой изменчивостью их функций.

Прежде всего, речь идёт о системе ценностей, норм, идеалов, а также образцов деятельности и поведения людей и других элементов социокультурного процесса. Эта система гарантирует сходное поведение людей, согласовывает и направляет в русло их определённые стремления, устанавливает способы удовлетворения их потребностей, разрешает конфликты, возникающие в процессе повседневной жизни, обеспечивает состояние равновесия и стабильности в рамках той или иной социальной общности и общества в целом.

Само по себе наличие этих социокультурных элементов ещё не обеспечивает функционирование социального института. Для того, чтобы он работал, необходимо, чтобы они стали достоянием внутреннего мира личности, были интернализованы ими в процессе социализации, воплотились в форму социальных ролей и статусов. Интернализация индивидами всех социокультурных элементов, формирования на их основе системы потребностей личности, ценностных ориентаций и ожиданий является вторым важнейшим элементом институционализации.

• Третьим важнейшим элементом институционализации является организационное оформление социального института. Внешне социальный институт представляет собой совокупность организаций, учреждений, лиц, снабженных определёнными материальными средствами и выполняющими определённую социальную функцию. Так, институт высшего образования приводится в действие социальным корпусом преподавателей, обслуживающего персонала, чиновников, которые действуют в рамках таких учреждений, как вузы, министерство или Госкомитет по высшей школе и т. д., которые для своей деятельности располагают определёнными материальными ценностями (зданиями, финансами и т. д.).

Таким образом, социальные институты — это социальные механизмы, устойчивые ценностно-нормативные комплексы, регулирующие разные сферы социальной жизни (брак, семья, собственность, религия), которые мало восприимчивы к изменениям личностных характеристик людей. Но они приводятся в действие людьми, осуществляющими свою деятельность, «играющими» по их правилам. Так, понятие «институт моногамной семьи» подразумевает не отдельную семью, а комплекс норм, реализующийся в бесчисленном множестве семей определенного вида^[13].

Институционализации, как показывают П. Бергер и Т. Лукман^[14], предшествует процесс хабитуализации, или «опривычивания» повседневных действий, приводящий к формированию образцов деятельности, которые в дальнейшем воспринимаются как естественные и нормальные для данного рода занятий или решения типичных в данных ситуациях проблем. Образцы действий выступают, в свою очередь, основой для формирования социальных институтов, которые описываются в виде объективных социальных фактов и воспринимаются наблюдателем как «социальная реальность» (или социальная структура). Эти тенденции сопровождаются процедурами сигнификации (процесс создания, употребления знаков и фиксации значений и смыслов в них) и формируют систему социальных значений, которые, складываясь в смысловые связи, фиксируются в естественном языке. Сигнификация служит целям легитимации (признание правомочным, общественно признанным, законным) социального порядка, то есть оправдания и обоснования привычных способов преодоления хаоса деструктивных сил, угрожающих подорвать стабильные идеализации повседневной жизни^[15].

С возникновением и существованием социальных институтов связано формирование в каждом индивидууме особого набора социокультурных диспозиций (габитуса), практических схем действования, ставших для индивида его внутренний «естественной» потребностью^[16]. Благодаря габитусу происходит включение индивидов в деятельность социальных институтов. Социальные институты поэтому — это не просто механизмы, а «своеобразные „фабрики смыслов“, задающие не только образцы человеческих взаимодействий, но и способы осмысления, понимания социальной реальности и самих людей»^[17].

Структура и функции социальных институтов

В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена. Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 14 августа 2012.

Структура

Понятие социальный институт предполагает:

• наличие в обществе потребности и её удовлетворение механизмом воспроизводства социальных практик и отношений;
• эти механизмы, являясь надындивидуальными образованиями, выступают в виде ценностно-нормативных комплексов, регулирующих общественную жизнь в целом либо отдельную её сферу, но во благо целого;

В их структуре заключены :

• ролевые модели поведения и статусы (предписания их исполнения);
• их обоснование (теоретическое, идеологическое, религиозное, мифологическое) в виде категориальной сетки, задающая «естественное» видение мира;
• средства трансляции социального опыта (материальные, идеальные и символические), а также меры, стимулирующие одно поведение и репрессирующие другое, инструменты поддержания институционального порядка;
• социальные позиции — сами институты представляют собой социальную позицию («пустых» социальных позиций не бывает, поэтому вопрос о субъектах социальных институтов отпадает).

Кроме того, предполагают наличие определенной социальных позиций «профессионалов», способных приводить этот механизм в действие, играя по его правилам, включая целую систему их подготовки, воспроизводства и поддержания.

Чтобы не обозначать разными терминами одни и те же понятия и избежать терминологической путаницы под социальными институтами следует понимать не коллективных субъектов, не социальные группы и не организации, а особые социальные механизмы, обеспечивающие воспроизводство определенных социальных практик и социальных отношений. А коллективных субъектов все же следует именовать «социальные общности», «социальные группы» и «социальные организации».

Функции

У каждого социального института есть главная функция, определяющая его «лицо», связанная с его главной социальной ролью по закреплению и воспроизводству определенных социальных практик и отношений. Если эта армия, то её роль состоит в обеспечении военно-политической безопасности страны путем участия в боевых действиях и демонстрации своей военной мощи. Помимо неё есть и другие явные функции, в той или иной степени свойственные всем социальным институтам, обеспечивающие выполнение главной.

Наряду с явными, существуют ещё и неявные — латентные (скрытые) функции. Так, Советская Армия в свое время выполняла ряд скрытых несвойственных ей государственных задач — народно-хозяйственных, пенитенциарных, братской помощи «третьим странам», усмирения и подавления массовых беспорядков, народного недовольства и контрреволюционных путчей как внутри страны, так и в странах соцлагеря. Явные функции институтов являются необходимыми. Они формируются и декларируются в кодексах и закреплены в системе статусов и ролей. Латентные функции выражаются в непредусмотренных результатах деятельности институтов или лиц, представляющих их. Так, демократическое государство, установившееся в России в начале 90-х годов, через парламент, правительство и президента стремились улучшить жизнь народа, создать в обществе цивилизованные отношения и внушить гражданам уважение к закону. Таковы были явные цели и задачи. На самом же деле в стране вырос уровень преступности, а уровень жизни населения упал. Таковы результаты латентных функций институтов власти. Явные функции свидетельствуют о том, чего хотели добиться люди в рамках того или иного института, а латентные — о том, что из этого получилось.

Выявление латентных функций социальных институтов позволяет не только создать объективную картину социальной жизни, но и дает возможность минимизировать их негативное и усилить позитивное влияние с тем, чтобы осуществлять контроль и управлять протекающими в ней процессами.

Социальные институты в общественной жизни выполняют следующие функции или задачи:

• обеспечивают возможность удовлетворить индивидам, социальным общностям и группам различные свои потребности;
• регулируют действие индивидов в рамках социальных отношений, стимулируя желательное и репрессируя нежелательное поведение;
• определяют и поддерживают общий социальный порядок системой своих социальных регуляторов и осуществляют воспроизводство безличных общественных функций (то есть такие функции, которые выполняются всегда одним и тем же способом, независимо от личных черт и интересов человечества);
• производят интеграцию стремлений, действий и отношений индивидов и обеспечивают внутреннюю сплоченность общности^[18].

Совокупность этих социальных функций складывается в общие социальные функции социальных институтов как определённых видов социальной системы. Эти функции очень многообразны. Социологи разных направлений стремились как-то классифицировать их, представить в виде определённой упорядоченной системы. Наиболее полную и интересную классификацию представила т. н. «институциональная школа». Представители институциональной школы в социологии (С. Липсет, Д. Ландберг и др.) выделили четыре основных функции социальных институтов^[19]:

• Воспроизводство членов общества. Главным институтом, выполняющим эту функцию, является семья, но к ней причастны и другие социальные институты, такие, как государство.
• Социализация — передача индивидам установленных в данном обществе образцов поведения и способов деятельности — институты семьи, образования, религии и др.
• Производство и распределение. Обеспечиваются экономическо-социальными институтами управления и контроля — органы власти.
• Функции управления и контроля осуществляются через систему социальных норм и предписаний, реализующих соответствующие типы поведения: моральные и правовые нормы, обычаи, административные решения и т. д. Социальные институты управляют поведением индивида через систему санкций.

Кроме решения своих специфических задач, каждый социальный институт выполняет универсальные, свойственные всем им функции. К числу общих для всех социальных институтов функций можно отнести следующие^[20]:

1. Функция закрепления и воспроизводства общественных отношений. Каждый институт располагает набором норм и правил поведения, закрепленных, стандартизирующих поведение своих участников и делающих это поведение предсказуемым. Социальный контроль обеспечивает порядок и рамки, в которых должна протекать деятельность каждого члена института. Тем самым институт обеспечивает устойчивость структуры общества. Кодекс института семьи предполагает, что члены общества делятся на устойчивые малые группы — семьи. Социальный контроль обеспечивает состояние стабильности каждой семьи, ограничивает возможность её распада.
2. Регулятивная функция. Она обеспечивает регулирование взаимоотношений между членами общества путем выработки образцов и шаблонов поведения. Вся жизнь человека протекает при участии разных социальных институтов, но каждый социальный институт регламентирует деятельность. Следовательно, человек с помощью социальных институтов демонстрирует предсказуемость и стандартное поведение, выполняет ролевые требования и ожидания.
3. Интегративная функция. Эта функция обеспечивает сплоченность, взаимозависимость и взаимную ответственность членов. Это происходит под воздействием институализированных норм, ценностей, правил, системы ролей и санкций. Она упорядочивает систему взаимодействий, что приводит к повышению устойчивости и целостности элементов социальной структуры.
4. Транслирующая функция. Общество не может развиваться без передачи социального опыта. Каждый институт для своего нормального функционирования нуждается в приходе новых людей, усвоивших его правила. Это происходит путем изменения социальных границ института и смены поколений. Следовательно, в каждом институте предусмотрен механизм социализации к его ценностям, нормам, ролям.
5. Коммуникативные функции. Информация, произведенная институтом должна распространяться как внутри института (с целью управления и контроля за соблюдением социальных норм), так и во взаимодействии между институтами. Эта функция имеет свою специфику — формальные связи. У института средств массовой информации — это основная функция. Научные учреждения активно воспринимают информацию. Коммутативные возможности институтов неодинаковы: одним они присущи в большей степени, другим — в меньшей.

Функциональные качества

Социальные институты отличаются друг от друга своими функциональными качествами:

• Политические институты — государство, партии, профсоюзы и другого рода общественные организации, преследующие политические цели, направленные на установление и поддержание определённой формы политической власти. Их совокупность составляет политическую систему данного общества. Политические институты обеспечивают воспроизводство и устойчивое сохранение идеологических ценностей, стабилизируют доминирующие в обществе социально-классовые структуры.
• Социокультурные и воспитательные институты ставят целью освоение и последующее воспроизводство культурных и социальных ценностей, включение индивидов в определённую субкультуру, а также социализацию индивидов через усвоение устойчивых социокультурных стандартов поведения и, наконец, защиту определённых ценностей и норм.
• Нормативно-ориентирующие — механизмы морально-этической ориентации и регуляции поведения индивидов. Их цель — придать поведению и мотивации нравственную аргументацию, этическую основу. Эти институты утверждают в сообществе императивные общечеловеческие ценности, специальные кодексы и этику поведения.
• Нормативно-санкционирующие — общественно-социальную регуляцию поведения на основе норм, правил и предписаний, закреплённых в юридических и административных актах. Обязательность норм обеспечивается принудительной силой государства и системой соответствующих санкций.
• Церемониально-символические и ситуационно-конвенциональные институты. Эти институты основаны на более или менее длительном принятии конвенциональных (по договору) норм, их официальном и неофициальном закреплении. Эти нормы регулируют повседневные контакты, разнообразные акты группового и межгруппового поведения. Они определяют порядок и способ взаимного поведения, регламентируют методы передачи и обмена информацией, приветствия, обращения и т. д., регламент собраний, заседаний, деятельность объединений.

Дисфункция социального института

Нарушение нормативного взаимодействия с социальной средой, в качестве которой выступает общество или сообщество, называется дисфункцией социального института. Как отмечалось ранее, основой формирования и функционирования конкретного социального института является удовлетворение той или иной социальной потребности. В условиях интенсивного протекания общественных процессов, ускорения темпов социальных перемен может возникнуть ситуация, когда изменившиеся общественные потребности не находят адекватного отражения в структуре и функциях соответствующих социальных институтов. В результате в их деятельности может возникнуть дисфункция. С содержательной точки зрения, дисфункция выражается в неясности целей деятельности института, неопределённости функций, в падении его социального престижа и авторитета, вырождении его отдельных функций в «символическую», ритуальную деятельность, то есть деятельность, не направленную на достижение рациональной цели.

Одним из явных выражений дисфункции социального института является персонализация его деятельности. Социальный институт, как известно, функционирует по своим, объективно действующим механизмам, где каждый человек, на основе норм и образцов поведения, в соответствии со своим статусом, играет определённые роли. Персонализация социального института означает, что он перестает действовать в соответствии с объективными потребностями и объективно установленными целями, меняя свои функции в зависимости от интересов отдельных лиц, их персональных качеств и свойств.

Неудовлетворенная общественная потребность может вызвать к жизни стихийное появление нормативно неурегулированных видов деятельности, стремящихся восполнить дисфункцию института, однако за счёт нарушения существующих норм и правил. В своих крайних формах активность подобного рода может выражаться в противоправной деятельности. Так, дисфункция некоторых экономических институтов является причиной существования так называемой «теневой экономики», выливается в спекуляцию, взяточничество, кражи и т. п. Исправление дисфункции может быть достигнуто изменением самого социального института или же созданием нового социального института, удовлетворяющего данную общественную потребность.

Формальные и неформальные социальные институты

Социальные институты так же, как и социальные отношения, которые они воспроизводят и регулируют, могут быть формальными и неформальными.

• Формальные институты — это институты, в которых объём функций, средства и методы функционирования регулируются предписаниями законов или иных нормативных правовых актов, формально утвержденных распоряжений, установлений, правил, уставов и т. д. К формальным социальным институтам относится государство, суд, армия, семья, школа и т. п. Свои управленческие и контрольные функции они осуществляют на основе строго установленных формальных регламентов, негативных и позитивных санкций. Формальные институты играют важную роль в стабилизации и консолидации современного общества. «Если социальные институты — могучие канаты системы социальных связей, то формальные социальные институты — это достаточно прочный и гибкий металлический каркас, определяющий прочность общества»^[21]
• Неформальные институты — это институты, в которых функции, средства и методы деятельности не установлены формальными правилами (то есть четко не определены и не закреплены в специальных законодательных и других нормативных актах). Несмотря на это, неформальные институты так же, как и формальные, выполняют управленческие и контрольные функции в самом широком социальном спектре, так как являются результатом коллективного творчества, самодеятельности и волеизъявления граждан (объединения по интересам, различные досуговые и др.). Социальный контроль в таких институтах осуществляется на основе неформальных санкций, То есть с помощью норм, зафиксированных в общественном мнении, традициях, обычаях. Подобные санкции (общественное мнение, обычаи, традиции) часто бывают более эффективным средством контроля за поведением людей, чем нормы права или другие формальные санкции. Порой люди предпочитают наказание со стороны представителей власти или официального руководства, чем негласное осуждение друзей, коллег по работе, родных и близких.^[22]

Роль в развитии общества

По мнению американских исследователей Дарона Аджемоглу и Джеймса А. Робинсона (англ.)русск. именно характер общественных институтов, существующих в той или иной стране, определяет успех или провал развития данной страны^[23].

Рассмотрев примеры множества стран мира, ученые пришли к выводу, что определяющим и необходимым условием развития любой страны является наличие общественных институтов, которые они назвали общедоступными (англ. Inclusive institutions). Примерами таких стран являются все развитые демократические страны мира. И наоборот, страны, где общественные институты носят закрытый характер, обречены на отставание и упадок. Общественные институты в таких странах, по мнению исследователей, служат лишь обогащению элит, контролирующих доступ к этим институтам, — это т. н. «привилегированные институты» (англ. extractive institutions). По мнению авторов, экономическое развитие общества невозможно без опрережающего политического развития, то есть без становления общедоступных политических институтов.^[24].

См. также

• Общественные отношения
• Социальная структура
• Социальная организация

Литература

• Андреев Ю. П., Коржевская Н. М., Костина Н. Б. Социальные институты: содержание, функции, структура. — Свердловск: Изд-во Урал. ун-та, 1989.
• Аникевич А. Г. Политическая власть: Вопросы методологии исследования, Красноярск. 1986.
• Власть: Очерки современной политической философии Запада. М., 1989.
• Воучел Э. Ф. Семья и родство // Американская социология. М., 1972. С. 163—173.
• Земски М. Семья и личность. М., 1986.
• Коэн Дж. Структура социологической теории. М., 1985.
• Лейман И. И. Наука как социальный институт. Л., 1971.
• Новикова С. С. Социология: история, основы, институционализация в России, гл. 4. Виды и формы социальных связей в системе. М., 1983.
• Титмонас А. К вопросу о предпосылках институционализаци науки // Социологические проблемы науки. М., 1974.
• Троц М. Социология образования //Американская социология. М., 1972. С. 174—187.
• Харчев Г. Г. Брак и семья в СССР. М., 1974.
• Харчев А. Г., Мацковский М. С. Современная семья и её проблемы. М., 1978.
• Daron Acemoglu, James Robinson [1] = Why Nations Fail: The Origins of Power, Prosperity, and Poverty. — Первое. — Crown Business; 1 edition (March 20, 2012), 2012. — 544 p. — ISBN 978-0-307-71921-8

Сноски и примечания

Институт общества — это исторически сложившаяся, устойчивая форма организации совместной деятельности людей, реализующих определённые функции в обществе, главная из которых — удовлетворение социальных потребностей.

Во всех сферах жизни общества задействованы различные социальные институты («institutum» — «устройство»).

Словосочетание «социальный институт» употребляется в самых разнообразных значениях:

• исторически сложившиеся устойчивые формы организации совместной деятельности людей;
• система ценностей, норм и связей, которые организуют людей для удовлетворения их потребностей;
• совокупность лиц, учреждений, выполняющих определенную социальную функцию;
• система норм, социальных ролей и стандартов поведения определенных лиц в конкретных ситуациях.

Социальный институт — это устойчивая совокупность людей, групп, учреждений, деятельность которых направлена на выполнение конкретных общественных функций и строится на основе определенных идеальных норм, правил, стандартов поведения.

Социальные институты призваны регулировать общественные отношения в различных сферах жизни общества.

Для примера рассмотрим социальный институт брака. Брак рассматривается здесь не только как союз молодоженов, а как определенная система норм и правил, социальных статусов и ролей, на основе которых строятся семейные отношения. Каждый человек, входящий в тот или иной социальный институт должен выполнять соответствующие требования. Если же он не выполняет предписываемую институтом социальную роль, то его могут лишить занимаемого им статуса (родителя могут лишить его родительских прав, чиновника — занимаемой должности и т.д.).

Социальные институты выполняют в обществе ряд функций:

• воспроизводственная (закрепление и воспроизводство норм и правил общественных отношений);
• регулятивная (организуют человеческую деятельность в определённую систему ролей и статусов, устанавливая образцы поведения людей в различных сферах жизни);
• социализация (передача социального опыта предшествующих поколений);
• интегративная (объединение, взаимодействие и взаимоответственность членов общества);
• коммуникативная (распространение информации внутри института, поддержание взаимосвязи с другими институтами).

Вся жизнь человека организовывается, направляется, поддерживается и контролируется социальными институтами. Так, ребенок, как правило, появляется на свет в одном из учреждений института здравоохранения — роддоме, первичную социализацию проходит в институте семьи, получает образование и профессию в различных учреждениях институтов общего и профессионального образования; безопасность индивида обеспечивают такие институты, как государство, правительство, суды, полиция и др.; поддерживают здоровье институты здравоохранения и социальной защиты. Одновременно каждый институт в своей сфере выполняет функции социального контроля и заставляет людей подчиняться принятым нормам.
Козырев Г. И. Основы социологии и политологии.

На основе вышесказанного выделим признаки социального института:

• наличие социальных ролей (руководитель, подчиненный);
• наличие определенных норм и правил поведения;
• наличие функции, выполняемой в обществе;
• наличие сети учреждений.

Каждый институт общества характеризуется наличием цели деятельности и конкретными функциями, обеспечивающими её достижение.

Социальные институты необходимы для нормального функционирования общества, для его развития, а также для удовлетворения общественных и индивидуальных потребностей и интересов. Поэтому каждой сфере жизни общества соответствуют свои социальные институты:

• политические (власть, разделение властей, государство, политические партии, местное самоуправление, армия, судебная система, право, полиция, парламент, правительство и т.д.);
• экономические (собственность, рынок, деньги, банковская система, обмен, разделение труда, хозяйственные отношения,  материальное производство, биржи и т.д.);
• институты родства (брак, семья, материнство, кровная месть, наследование, отцовство, воспитание и т.д.);
• институты образования и культуры (образовательные, культурные и художественные учреждения, творческие союзы, средства массовой информации);
• духовные или религиозные институты (религия, церковь, вера, культ и др.).

Внутри фундаментальных институтов общества существуют весьма отчётливые деления на мелкие институты. Например, экономические институты, наряду с базовым институтом собственности, включают множество устойчивых систем отношений — финансовые, производственные, маркетинговые, организационно-управленческие институты. В системе политических институтов современного общества, наряду с ключевым институтом власти, выделяются институты политического представительства, президентства, разделения властей, местного самоуправления, парламентаризма и т. д.

В современном обществе существует несколько основных социальных институтов: институт семьи и брака, институт государства, институт производства и распределения, институт образования, институт религии, наличие которых делает общество более устойчивым.
Семья — важнейший социальный институт родства, основанный на браке или кровном родстве людей, связанных общностью быта и взаимной ответственностью.

Государство — основной институт политической системы, наделенный высшей законодательной властью, т.е. правом устанавливать социальные нормы и правила общественной жизни в пределах определенной территории, осуществляющий управление обществом и обеспечивающий его безопасность.

Образование — социальный институт культуры, обеспечивающий овладение ценностями культуры и нравственно-эмоциональным отношением к миру, опытом профессиональной и творческой деятельности, сохраняющими и развивающими духовные и материальные достижения человечества.

Церковь — социальный институт, осуществляющий религиозную деятельность и характеризующийся общими основными положениями религиозного вероучения и культовых обрядов.

Наука — особый социальный институт, деятельность которого связанна с созданием системы знаний о действительности, природе, культуре, обществе и человеке.

Право — социальный институт, система социальных норм и отношений, охраняемых силой государства.

Каждый социальный институт характеризуется наличием цели деятельности, конкретными функциями, обеспечивающими ее достижение, набором социальных норм и ролей, а также системой санкций, обеспечивающих поощрение желаемого и подавление отклоняющегося поведения.

Развитие общества идет во многом через развитие социальных институтов. Процесс становления социальных институтов в обществе называется институциализация.

Институциональная система общества не остается неизменной. По мере развития общества возникают новые социальные потребности и для их удовлетворения образовываются новые институты. При этом «старые» институты либо реформируются (приспосабливаются к новым условиям), либо исчезают. Например, такие социальные институты, как институт рабства, институт крепостничества, институт монархии во многих странах были ликвидированы. На смену им пришли институт президентства, институт парламентаризма, институты гражданского общества, а такие институты, как институты семьи и брака, институты религии существенно трансформировались.

Козырев Г. И. Основы социологии и политологии.

У этого термина существуют и другие значения, см. Номенклатура.

Номенклату́ра (лат. nomenclatura, обозначающего «роспись имён, перечень, список») — правящая элита, формируемая путём назначения кандидатур, утверждённых партийными органами, на ключевые посты тех или иных уровней государственной системы. Номенклатурой называли группу граждан в социалистических странах, занимавшую ключевые позиции в политической системе и являвшуюся высшим слоем общества^[1][2].

Номенклатурные элиты можно сравнить с западным истеблишментом^[3], владеющим или контролирующим административные и экономические ресурсы (например, правительство, финансы, торговлю, промышленность, средства массовой информации и прочие учреждения), с отличием в виде их полной завязанности на действующую государственную власть^[4][5].

В государственном управлении и партийном строительстве в СССР и ряде других социалистических стран номенклатура — один из инструментов осуществления руководящей роли правящей партии и проведения кадровой политики. В делопроизводстве представляет собой перечень важнейших должностей в государственном аппарате, хозяйственных и общественных организациях, назначение на которые было подконтрольно партийным органам.

В собирательном значении, принятом во времена СССР, номенклатура — партийно-хозяйственный актив, совокупность действующих руководящих работников высшего и среднего звена. В соответствии с номенклатурными списками должностей, партийные органы осуществляли подбор кадрового резерва — кандидатур на замещение лиц, выбывающих из состава действующей номенклатуры.

Значение термина

В учебниках по партийному строительству, ежегодно переиздававшихся Политиздатом многотысячными тиражами для систем партийной учёбы, давалось следующее определение номенклатуры:

Номенклатура — это перечень наиболее важных должностей, кандидаты на которые предварительно рассматриваются, рекомендуются и утверждаются данным партийным комитетом (райком, горком, обком партии и т. д.). Освобождаются от работы лица, входящие в номенклатуру партийного комитета, также лишь с его согласия. В номенклатуру включаются работники, находящиеся на ключевых постах.

— Партийное строительство. Учебное пособие. 6-е изд. М., 1982. С. 300.

В этих учебниках подчёркивалось, что как сама номенклатура, так и состав лиц, замещающих номенклатурные должности, «не являются раз навсегда данными, они подвижны»^[6]

Доктор исторических наук Олег Хлевнюк приводит такое определение «номенклатуры»^[7]:

… номенклатура — это, строго говоря, список. То есть, шли должности по списку. Вот если посмотреть эти документы, там вот центральные советские руководящие органы, руководители газет, руководители партийных журналов, руководители региональных партийных комитетов, первый-второй секретарь обкомов, первый-второй-третий секретарь ЦК компартий союзных республик, нарком, его заместители. Ну, вот это вот такой список, поэтому его называли номенклатурой, и так уже потом он прижился. Все постановления, которые выходили и при Сталине, и потом, между прочим, при Хрущёве, вот они как раз назывались «О номенклатуре»

Феномен власти

А. И. Фурсов называет советскую номенклатуру формой «существования чистой, освобождённой от собственности русской власти», то есть осуществление мечты монаха Ермолая-Еразма, подавшего в 1552 г. Ивану Грозному «сказку» с предложением «не раздавать больше землю детям боярским, а посадить их на продовольственный паек». Номенклатура, которая возникла в начале 1920-х годов, — это «и есть господствующий слой без собственности на вещественные факторы производства, слой, каждый ранг которого отличается от другого объёмом и качеством потребления»^[4].

Советская система возникла в России как отрицание самодержавной системы и капитализма одновременно и решила задачу строительства государства в 1920-е годы, создания мощной народнохозяйственной системы в 1930-е годы, победила в Великой Отечественной войне и сломала хребет нацизму, и за 10 лет вместо прогнозировавшихся западными экономистами 20 осуществила послевоенное восстановление. Однако именно с превращением СССР в сверхдержаву в конце 1950-х годов вступили в действие порождённые советской системой противоречия, которые идеологические противники стали использовать в борьбе против СССР^[4].

Первое противоречие диктует объект присвоения «господствующего класса» (номенклатуры). Системно-историческое качество номенклатуры определяет Устав КПСС, характеризующий её как общественную организацию высшего типа, руководящую и направляющую силу общества. Все остальные организации существуют при условии, что это признают. Таким образом, номенклатура распоряжается не вещественными производительными силами, а социальными (возможность создавать свои социальные организации) и духовными (целеполагание, процесс отношений «субъект — дух», процесс создания, производства образов, смыслов, понятий). Отчуждать социальные и духовные факторы производства можно было только коллективно, а потреблять уже экономические (материальные блага) — сугубо индивидуально, что и составляло базовое системное противоречие советского коммунизма (или номенклатуры). Снималось оно иерархически-ранжированным потреблением при жестком контроле со стороны центра/верха с помощью репрессивно-контролирующих органов, сдерживавших индивидуалистические порывы номенклатурных работников получать благ больше положенного. После смерти Сталина и с постепенным превращением номенклатуры из слоя-в-себе в слой-для-себя, то есть в квазикласс, этот контроль начал стремительно слабеть.

Второе противоречие: между властью в центре и на местах. Природа коммунистической власти — не политическая и не экономическая, а социально однородная, советская номенклатура — это «кратократия» (власть власти). «Власть в СССР была основой самой себя… В силу своей имманентной однородности [она] в принципе исключает разделение на качественно различные ветви… И развивается она путем сегментации, дробления. И поскольку каждая новая „дробинка“ этой власти обладает в миниатюре всеми качественными характеристиками, значит, где-то этот процесс должен затормозиться, остановиться и стабилизироваться. По закону средних чисел он останавливается на середине, что и произошло у нас на рубеже 1960—1970-х годов, когда реальная власть ушла из центра на уровень обкомов и ведомств», — отмечает А. И. Фурсов.

Третье фундаментальное противоречие советского общества в том, что производственный коллектив являлся базовой ячейкой как экономики, так и власти: в любой из них имелась партийная организация. Внутри любой ячейки в первую очередь воспроизводилась властная структура, а собственно профессиональные качества отступали на второй план, что обусловило тенденцию к деградации системы, в которой содержательно-профессиональные аспекты вытесняются функционально-властными. Эту опасность понимал Сталин, намеревавшийся в 1952 г. переместить реальное управление страной в Совмин, выводя министерства из-под контроля соответствующих ведомственных отделов ЦК КПСС и устраняя дублирование властных функций. Партия в таком случае курировала бы вопросы идеологии и отбора кадров, что могло бы отодвинуть партаппарат от рычагов власти. Поэтому преемник Сталина Г. Маленков, выбрал должность не первого секретаря КПСС, руководителя правительства. Однако Хрущёв, возглавивший партаппарат, победил Маленкова, а уже затем сделал номенклатуру основой своей политической власти.

История

Ленинский период

Октябрьская революция означала слом прежней государственно-бюрократической машины. Согласно марксистской теории пролетарской революции, на смену прежнему чиновничеству — оплоту системы подавления эксплуатируемых масс — должно было прийти новое государство рабочих и крестьян. В первые месяцы после Октября вождь партии большевиков В. И. Ленин писал:

Самое главное теперь — распроститься с тем <…> предрассудком, будто управлять государством могут только особые чиновники, всецело зависимые от капитала по всему своему общественному положению.
<…>
Самое главное — внушить угнетённым и трудящимся доверие в свои силы, показать им на практике, что они могут и должны взяться сами за правильное, строжайше упорядоченное, организованное распределение хлеба, всякой пищи, молока, одежды, квартир и т. д. в интересах бедноты.

— В. И. Ленин «Удержат ли большевики государственную власть?» (1917)

В этой же работе он отмечает:

Мы не утописты. Мы знаем, что любой чернорабочий и любая кухарка не способны сейчас же вступить в управление государством. В этом мы согласны и с кадетами, и с Брешковской, и с Церетели. Но мы отличаемся от этих граждан тем, что требуем немедленного разрыва с тем предрассудком, будто управлять государством, нести будничную, ежедневную работу управления в состоянии только богатые или из богатых семей взятые чиновники. Мы требуем, чтобы обучение делу государственного управления велось сознательными рабочими и солдатами и чтобы начато было оно немедленно, то есть к обучению этому немедленно начали привлекать всех трудящихся, всю бедноту.

— В. И. Ленин «Удержат ли большевики государственную власть?» (1917)

На первых порах наряду с прежними чиновниками, перешедшими на сторону Советской власти (так называемые «буржуазные специалисты»), к делу управления подключились, через органы рабочего контроля. На высшем уровне руководства страной её новое правительство составили профессиональные революционеры (так называемая «ленинская гвардия»)^[8][9].

Сталинский период

Номенклатура как стержень кадровой политики

Стандартизация и упорядочение принципов отбора и назначения кадров для работы в государственных учреждениях РСФСР и СССР начались в последние месяцы жизни В. И. Ленина, когда ему по болезни пришлось отойти от управления страной.

XII съезд РКП (б) (апрель 1923) в резолюции «По организационному вопросу» указал, что наряду с подбором партийных кадров очередной задачей партии является подбор «руководителей… советских органов, что должно осуществляться при правильной и всесторонне поставленной системе учёта и подбора руководителей, ответственных работников советских, хозяйственных, кооперативных и профессиональных организаций». Для этого было рекомендовано расширить и укрепить учётно-распределительные органы партии в центре и на местах «с целью охвата всей массы коммунистов и сочувствующих коммунизму работников во всех без исключения областях управления и хозяйствования»^[10].

Инструментом проведения кадровой политики стали так называемые номенклатурные списки руководящих должностей, которые впервые были утверждены Оргбюро ЦК РКП(б) в 1923 году^[11][a]. Согласно им назначения на наиболее важные должности производились только постановлением ЦК или с согласия Орграспредотдела ЦК ВКП (б). В этих списках значились и выборные должности, утверждение которых проходило в специальных комиссиях ЦК ещё до того, как тот или иной человек будет избран депутатом, делегатом, народным заседателем, профсоюзным работником и т. д.^[10]

Осенью 1923 года секретариат ЦК РКП(б) направил всем наркомам и руководителям государственных учреждений перечень должностей, назначения на которые осуществлялось исключительно за постановлением ЦК^[12]. В других союзных республиках разработка этих списков была передана республиканским ЦК. Механизм отбора управленческих кадров постоянно формировался и совершенствовался. Была введена так называемая номенклатура должностей в государственном и партийном аппарате, кандидаты на которые утверждались партийными комитетами соответствующих уровней. В 1925 году номенклатурные списки были переработаны и расширены до 6 тысяч позиций, а затем ежегодно пересматривались^[13]. В течение всего 1925 г. через ЦК ВКП (б) прошло 5723 назначения на самые высокие государственные посты в стране^[10].

16 ноября 1925 г. Оргбюро ЦК приняло положение «О порядке подбора и назначения работников», обязывавшее все губкомы, крайкомы и ЦК национальных компартий «приступить к выработке номенклатуры должностей местных органов, назначения на которые производятся с утверждением данных парторганов…»^[10]. Таким образом, партия взяла на себя контроль за назначением местных руководителей, формируя единую систему власти в многонациональной стране с различным уровнем социально-экономического развития регионов. Эта организационная деятельность представляла собой неотъемлемую часть общей работы партии по подбору и расстановке кадров. При этом, как отмечал А. И. Фурсов, при своём возникновении и на ранней стадии своего развития номенклатура представляла собой слой элиты, не имевший физических, социальных и экономических гарантий своего существования^[14].

И. В. Сталин определял требования к руководящим работникам следующими словами: «Люди, умеющие осуществлять директивы, могущие понять директивы, могущие принять директивы, как свои родные, и умеющие проводить их в жизнь»^[15].

А. И. Фурсов говорит, что сталинская конфигурация власти была «параллелограммом сил»: партаппарат, госбезопасность, исполнительная власть и армия. Сталин играл на противоречиях и равновесии различных сил, и каждую из них «чистили». После войны Сталин начал переносить центр власти в наркоматы и сам стал председателем Совета министров СССР. Именно поэтому эту должность поспешил взять после его смерти Г. М. Маленков. Однако партийно-хозяйственный аппарат не собирался уступать, что использовал в борьбе за власть Хрущёв^[16].

Практически все члены номенклатуры были членами Коммунистической партии. Критики Сталина, такие как Джилас, критически определили номенклатуру как «новый класс»^[17]. Троцкий использовал термин каста, а не класс, потому что видел Советский Союз как вырождающееся рабочее государство, а не новое классовое общество. Более поздние разработки теорий Троцкого, такие как теория государственного капитализма Тони Клиффа, относились к номенклатуре как к новому классу. Ричард Пайпс, антикоммунистический писатель, утверждал, что номенклатурная система в основном отражала продолжение старого царского режима, поскольку многие бывшие царские чиновники или «карьеристы» присоединились к большевистскому правительству во время и после Гражданской войны в России^[18].

Кризис номенклатуры и Большой террор

Альтернативные выборы

В 1937 году в СССР должны были состояться выборы в Верховный Совет на основе новой Конституции, на которых избирательные права получали все ранее ограниченные в них группы людей (в том числе спецпоселенцы и лишёнцы). В партийных организациях нарастал разрыв между «старыми большевиками», в значительной мере оторвавшимися как от низовых партийных ячеек, так и от масс, и молодёжью «сталинского призыва», которая в региональных организациях составляла до 2/3 общей численности (при том, что партия сильно выросла количественно^[19]). Понятно, что в партию устремились не только по идейным соображениям, но и по карьерным, поэтому раз в три-четыре года происходили чистки «аферистов и жуликов, морально и в быту разложившихся», дававшие «отсев» в 15-20 %. Тем самым в партийном руководстве росло ощущение ненадёжности кадрового резерва и угрозы «пятой колонны», что нагнетало нервозность его действий и решений^[20].

На февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б) 1937 г. Сталин выдвинул принцип подбора кадров по деловым качествам, осудив кумовство в действиях первого секретаря ЦК КП(б) Казахстана, бывшего секретаря ЦК КП(б) Азербайджана и Уральского обкома ВКП(б) Л. И. Мирзояна, который «таскал за собой приятелей, дружков из Азербайджана и с Урала, расставляя их на ключевые посты в республиканском партийно-государственном аппарате, создал группу лично ему преданных людей». «Так подбирать людей не годится, — говорил Сталин. — <.. .> Этот метод подбора небольшевистский, я бы сказал, антипартийный метод подбора людей, с этим методом товарищи должны покончить, пока не поздно»^[21].

После Февральско-мартовского пленума ЦК ВКП (б) региональная номенклатура столкнулась с двумя угрозами^[20].

1. «Дело Бухарина — Рыкова» и новая заявленная кампания «искоренения вредительства» давали понять, что спокойной жизни не будет и репрессии могут коснуться каждого. К этой угрозе партийные кадры более или менее привыкли и научились подстраиваться под линию партии.
2. Угроза пройти через выборы на альтернативной основе в условиях формальной отмены ограничения избирательных прав для потенциально или реально опасных для власти групп населения. Ощутить «отрыв от масс» и опасность остаться наедине с зачастую враждебно настроенными к номенклатуре группами населения, попасть в зависимость от их массового поведения, она была не готова. Так, Р. И. Эйхе, доводя до членов руководимого им Западно-Сибирского крайкома ВКП (б) решения Пленума ЦК, заявил, что партийно-советской номенклатуре сверху донизу предстоит «драться» за влияние на массы, навыки чего оказались утрачены, забюрократизированы, тогда как «враги», особенно священнослужители уже «активизировались». Эйхе привел в пример один из сельсоветов Змеиногорского района, где местный священник пришел к председателю и заявил, что после выборов по новой системе может оказаться на этом месте. «А председатель сельсовета ответил ему: „Пока ты доберешься до [места] председателя, я сумею тебя десять раз посадить“.»«Но в этом ответе есть очень много опасного, и эта опасность заключается в том, что товарищ думает, что при новых выборах он сумеет удержаться у власти», — отметил тогда Эйхе», — указывает историк С. А. Красильников.

Ответом на эти угрозы стал развязанный в стране Большой террор, который должен был показать, что партия работает во враждебном окружении и допустить широкие массы к участию в управлении государством через альтернативные выборы невозможно^[22][23].

Партийная демократия при Сталине

Тем не менее в партийных комитетах И. В. Сталин в 1937 году ввёл систему тайного голосования при выборах, которая была утверждена Февральско-мартовским пленумом ЦК ВКП (б). Он считал, что такая система является проверкой доверия к лидерам со стороны «низов». Если при голосовании кандидат набирал большое число голосов «против», это становилось поводом для оценки его соответствия занимаемой должности, а если к нему имелись другие претензии, — для отстранения или перевода на другую работу. Нарушения партийной дисциплины при проведении выборов руководства города и области на VIII Ленинградской городской объединённой партийной конференции в декабре 1948 года, когда в нескольких бюллетенях для тайного голосования были вычеркнуты фамилии первого секретаря обкома и горкома П. С. Попкова, второго секретаря горкома Я. Ф. Капустина, второго секретаря обкома Г. Ф. Бадаева, однако при объявлении результатов они якобы были избраны единогласно, послужили одним из тяжких обвинений этих и других руководителей во время «Ленинградского дела»^[24].

Хрущёвский период

Приход к власти Хрущёва ознаменовался для номенклатуры в 1953—1956 годах решением проблемы физических гарантий (арестовать номенклатурного работника можно было только с разрешения вышестоящего партийного комитета) и началом борьбы за социальные и экономические гарантии^[14].

Два вектора номенклатуры

Партия как стержневая структура советской системы подчинялась Уставу, согласно которому социальное поведение вообще и любые организации находились под её контролем. Свою власть партия реализовывала как коллектив, однако материальное потребление её отдельных членов было индивидуальным и строго ранжированным. Многие представители номенклатуры хотели больше, чем это полагалось по рангу. Пока были сильны центральная власть и репрессивные структуры, это желание реализоваться не могло. Однако во время войны номенклатура укрепилась и срослась с хозяйственными органами. Первое базовое противоречие номенклатуры (между коллективной властью и индивидуальным потреблением материальных благ) реализовалось в двух тенденциях^[16].

Одна была направлена на развитие преимущественно коллективистско-внеэкономических и централизованных форм и аспектов (центральные силовые структуры и ВПК). Другая — на преимущественно индивидуально-потребленческие нормы и аспекты, при ослаблении внутрииерархического централизованного контроля, с большей открытостью Западу (регионально-ведомственные группы, с разрушением репрессивного аппарата в центре получавшие все больше власти)^[16].

Действия Хрущёва

Как отмечает историк А. Б. Коновалов, в период нахождения у власти Хрущёва обоснование партийно-государственных решений по корректировке существующей политической системы характеризовалось высоким эмоциональным настроем при недостаточном подборе аргументов. «Основным доказательством выдвигаемых положений являлись цитаты из трудов классиков марксизма-ленинизма и выступлений Хрущёва»^[25]. В дальнейшем наиболее негативных оценок удостоились инициированное Хрущёвым разделение партийных организаций по производственному принципу на сельские и промышленные, что осложнило работу по подбору и расстановке кадров. Часть исследователей указывает на «развитие общественных начал в партийно-государственном аппарате, введение регулярной сменяемости выборных партийных органов»^[25] как на положительный момент в партийном строительстве на этом отрезке времени.

Вместе с тем, другие исследователи, наоборот, считают, что регламентация принудительного обновления состава партийных органов негативно сказывалась на закреплении в них опытных работников. Приветствуя её отмену после ухода Хрущёва в середине 1960-х годов, они подчёркивают, что благодаря этому «установился более правильный подход к использованию на руководящей партийной работе людей, окончивших партийные учебные заведения»^[26].

Гарантируя номенклатуре физическое выживание, Хрущёв сломал сталинский параллелограмм власти, отмечает А. И. Фурсов. Он устранил Берию, Маленкова, а затем и Жукова как своих конкурентов и тем самым лишился любых рычагов воздействия на номенклатуру, кроме партийных интриг. При этом он оставался революционером троцкистского толка: выступал против социальных и экономических гарантий номенклатуры как квазикласса — против номенклатурных привилегий, индивидуальных дач, широкой продажи автомашин, дорогой мебели, ковров и драгоценностей. Постоянные реорганизации, в результате которых представители номенклатуры не могли укрепиться на насиженных местах, служили той же цели^[16]. Поэтому с отстранением от власти Хрущёва начался «золотой век» номенклатуры как статусной группы^[14].

Брежневский период

Волюнтаристская реорганизация структуры управления партией с разделением партийных органов на городские и сельские, проведённая в конце 1962 года^[27], внесла известную сумятицу как в систему работы с кадрами, так и в плановое управление экономикой в целом. Первый после отстранения Хрущёва от власти Пленум ЦК КПСС, состоявшийся в ноябре 1964 года и посвящённый отмене этих новаций, показал необходимость, не останавливаясь на «откате» к прежней структуре управления, разработать и осуществить комплексные, радикальные её изменения, положенные на основу новых технологий «научной организации труда» (НОТ), как в те годы назывались мероприятия, предшествовавшие современной компьютеризации. Пленум с повесткой «Об улучшении управления промышленностью, совершенствовании планирования…» прошёл в сентябре 1965 года. В решениях пленума среди трёх главных направлений совершенствования форм планового руководства на первое место было поставлено «повышение научного уровня государственного управления экономики»^[27].

Унификация кадрового подхода

Состоявшийся в 1966 году XXIII съезд КПСС подтвердил приоритетность работ по этому направлению. В рамках этого государственного задания, в частности, был реализован проект по созданию унифицированной, единой для всей страны номенклатуры должностей. Соответствующий документ под названием «Единая номенклатура должностей служащих» (ЕНДС) был утверждён постановлением Госкомтруда СССР от 9 сентября 1967 года № 443. Принятие ЕНДС поставило работу партийных организаций с кадрами на единую основу, унифицированную в масштабах всей страны. По ЕНДС всем должностям были присвоены 4-значные коды, классифицированные в зависимости от объекта руководства. Предметом работы высших партийных органов стала 9-я группа номенклатуры, состоявшая из 20 разновидностей руководителей предприятий и учреждений. 8-я группа состояла из 80 разновидностей руководителей служб и подразделений на предприятиях и в учреждениях^[28].

Число должностей в номенклатурных списках год от года менялось. Если в 1925 году в номенклатуру ЦК партии входило около 6 тысяч должностей, то в 1981 году — около 400 тысяч, что составляло около 0,1 % от общей численности населения СССР^[13].

В группу, утверждавшуюся Политбюро ЦК КПСС, входили первые секретари ЦК республиканских компартий, обкомов, горкомов в городах союзного значения, а также главные редакторы центральных партийных изданий. В правительстве это были союзные наркомы (министры) и высшие военные руководители, а также послы в зарубежных странах. В народном хозяйстве это были директора крупнейших заводов, руководители творческих союзов^[13].

В группу, утверждавшуюся Секретариатом ЦК КПСС, входили партийные, государственные и советские руководители рангом ниже: заместители министров, вторые секретари обкомов партии, председатели облисполкомов Советов и т. п.^[13]

К номенклатуре отделов ЦК относились менее значимые должности в партийном, государственном аппарате и общественных организациях: члены коллегий наркоматов (министерств), главные бухгалтеры и главные инженеры (в брежневское время — генеральные конструкторы), директора заводов и фабрик, начальники леспромхозов и заведующие базами, складами, конторами, трестами, синдикатами; в дипломатической службе консулы и пр.^[13]

Так называемая Эпоха застоя сопровождалась старением высших слоёв руководства. Если в начале советского периода большевистское руководство было относительно молодо, то брежневское Политбюро ЦК КПСС состояло в основном из стариков пенсионного возраста. Их средний возраст составлял 70 лет, а самыми молодыми членами и кандидатами в члены Политбюро в начале 80-х считались Горбачёв и Шеварднадзе, которым тогда было чуть больше 50 лет.

Приход в номенклатуру технократической элиты

Хозяйственные руководители в брежневскую эпоху стали заметной частью номенклатуры, а их присутствие в выборных органах государственной власти приобрело большее статусное значение, чем членство в КПСС, отмечает Е. Н. Волосов. За важными для народного хозяйства предприятиями в выборных органах закреплялись определённые квоты присутствия, а руководители крупнейших и стратегических предприятий избирались в высшие органы власти областного, краевого и республиканского уровня. Это отражало «формальную иерархию хозяйственных руководителей, фактический вес в экономике возглавляемых ими хозяйствующих субъектов, инвестиционные приоритеты конкретного исторического периода, степень внимания партийной бюрократии к той или иной отрасли народного хозяйства»^[29].

Олигархизация

В брежневское время ведущие позиции в номенклатуре приобрели руководители средневерхнего уровня (ведомства, обкомы): если в 1939 г. секретари ЦК республиканских компартий, крайкомов и обкомов составляли 20 % номенклатуры, то в 1952 г. — уже 50 %. Их местнические позиции препятствовали превращению СССР в единую народно-хозяйственную систему. «По сути, брежневский период стал временем олигархизации коммунистической власти, — делает вывод А. И. Фурсов. — Именно брежневская модель, а не хрущевская переходная фаза к ней от сталинской была реальной „оттепелью“: единственное тепло, которое мог выделять коммунизм, — это тепло гниения. Зрелость и начало разложения номенклатуры транслировались на весь социум»^[14].

Если в сталинской модели экономику обусловливал военно-промышленный комплекс, то при Брежневе злую шутку со страной сыграло открытие Тюменской нефти. Доля топливно-энергетического комплекса в экспорте с 1960-го по 1985-й год выросла с 16,2 % до 54,4 %, а доля сложной техники упала с 20,7 до 12,5 %. Внутри номенклатурной системы сформировались партийно-хозяйственные кланы, во многих регионах связанные с теневиками, которым для сохранения своего положения и легализации влияния и богатства требовалось «отсечь от созданного за советский период „общественного пирога“ 90 % населения» и превратиться в класс собственников^[14].

А. И. Фурсов видит суть перестройки и первой половины 1990-х годов в борьбе между частью номенклатуры, связанными с ней хозяйственными сегментами, теневиками/криминалом и иностранным капиталом — с одной стороны, и советским (а затем экс-советским) средним классом — с другой. «Средний класс потерпел поражение, был уничтожен и превратился в „новую бедноту“: если в 1989 году в Восточной Европе (включая европейскую часть СССР) за чертой бедности жили 14 млн чел., то в 1996 году — 169 млн. Таким образом, брежневская эпоха сформировала два основных антагонистических слоя зрелого коммунистического общества, и в её конце был поставлен ленинский вопрос: „кто — кого?“. Горбачевщина первой стала ответом на этот вопрос, а ельцинщина — окончательным его решением»^[14].

«Привилегии»

В период перестройки огонь критики на партийное начальство был сосредоточен на его так называемых «привилегиях», которые сводились к получению персональной пенсии в старости и возможности пользоваться закрытыми респределителями товаров и медицинским обслуживанием в период работы. Эти привилегии объективно выглядят смехотворными в сравнении с теми благами, которые получили нувориши после распада СССР^[4].

Исторически сеть государственной советской торговли сложилась из нескольких сегментов, действовавших независимо друг от друга на одной и той же территории. Помимо сети обычных государственных магазинов, обслуживавших всех граждан без ограничения, на крупнейших промышленных предприятиях создавались собственные «ОРСы» — отделы рабочего снабжения («рабочие распределители»). Обычно ОРСы открывали свои торговые точки «за проходной», где они были доступны только работникам данного предприятия или учреждения.

Ещё одной крупнейшей торговой подсетью с особым режимом покупок, были магазины потребительской кооперации. Изначально возможность покупки в них предоставлялась только членам данного потребительского кооператива, при условии выполнения ими плана по заготовке той или иной продукции (дары леса, рыба, дичь и пр.). Наконец, в брежневское время в Москве, Ленинграде, Киеве и других крупнейших городах СССР при крупнейших гастрономах и торговых центрах стали открываться «столы заказов» как форма регулирования снабжения дефицитом, доступная всем покупателям «с улицы». Параллельно с этими сетями снабжения в Москве, а затем и в других городах для высших представителей номенклатуры стали организовывать собственные каналы снабжения дефицитными товарами и продуктами. Формально так называемые спецраспределители («200-я секция ГУМа», магазин спецобслуживания на Кутузовском пр.) и приём заказов на проднаборы при столовых горкомов ничем не отличались от аналогичных ОРСов на предприятиях и столов заказов при рабочих столовых. Разница была лишь в местоположении этих «торговых точек» (в горкоме или на заводе), их контингенте, а также в ассортименте продукции.

Отдельным и более качественным было медицинское обслуживание. Высшие представители номенклатуры прикреплялись к специальным медицинским учреждениям, входившим в систему 4-го главного управления Министерства здравоохранения СССР.

Ельцинский период

В 1991 году после распада СССР к власти пришла группа из демократов и молодой части номенклатуры, искавшей себе возможности для быстрого построения карьеры. Борис Ельцин был типичным представителем последних. На принятие решений влияла и старая советская номенклатура, которая старалась сохранить часть советского прошлого, — она была сосредоточена в Верховном Совете РСФСР, который был сформирован ещё до распада СССР.

По итогам приватизации 1990-х годов акции компаний, в итоге, достались тем, кто был тем или иным образом связан с номенклатурной элитой. Фактически заводы и другая собственность оказались в руках примерно 10 тыс. предпринимателей, связанных с чиновниками. Появившиеся в 1990-е годы в России предприниматели тем или иным образом были связаны с номенклатурой. Без связей с чиновниками было невозможно накопить первоначальный капитал. Фактически это были родственники или друзья представителей номенклатуры. По мере того, как олигархи накапливали капитал, они начинали все больше влиять на политические решения в стране и лоббировать свои интересы. Это новый этап развития номенклатуры: теперь в ней были не только чиновники, но и богатые бизнесмены, с ними связанные^[30].

К концу срока правления Бориса Ельцина, по данным социолога Ольги Крыштановской, «правящая политическая команда на 77 % состояла из выходцев из советской номенклатуры и на 41 % из них же состояла так называемая „бизнес-элита“»^[31].

Путинский период

Существует мнение, что в современной России, как и в брежневском СССР, номенклатура в общих чертах воспроизводит советскую^[30][32][33]. Политолог Дмитрий Орешкин (он выделял «номенклатурные» вотчины уже при Иване Грозном) называл высший слой российской бюрократии номенклатурой^[34].

Состав, структура и численность советской номенклатуры

По данным доктора исторических наук Олега Хлевнюка, накануне смерти Иосифа Сталина (1953 год) численность номенклатуры составляла (одна и та же должность могла входить одновременно в номенклатуру двух разных партийных органов — например, ЦК КПСС и областного комитета КПСС)^[7]:

• Номенклатура ЦК КПСС — около 53 тысяч должностей;
• Номенклатура обкомов, крайкомов и ЦК компартий — около 350 тысяч должностей.

По сведениям, приведённым в Большой Российской энциклопедии, в 1981 году общее число должностей, утверждение на которые опосредовалось инструментом номенклатурных списков, составляло в СССР 400 тысяч человек^[13]. Михаил Восленский в изданиях книги «Номенклатура», вышедших уже после его бегства из СССР в 1972 году, оценивает численность номенклатурных работников в СССР брежневского периода цифрой 750 тысяч человек (без членов семей). Умножив эту цифру на 4 (предположительный средний состав семьи), писатель приходит к цифре 3 миллиона, язвительно замечая: «к дворянскому классу относится не только граф, но и его жена — графиня, и их дети. Не забудем и мы номенклатурных дам и номенклатурных деток»^[35].

Вместе с тем, фрагментарные данные по регионам СССР показывают, что численность номенклатуры на периферии была сравнительно небольшой. Так например, в 1970 году номенклатурный список должностей по Амурскому обкому КПСС составлял 1563 позиции^[36] при населении в 800 тысяч человек.

В номенклатуру ЦК Коммунистической партии Белорусской ССР, утверждённую Бюро ЦК КПБ в 1972 году, входило 3376 должностей, в том числе 1753 работника в основную и 1623 работника в учётную номенклатуру^[37]. Население Белорусской ССР составляло в 1970 году 9 млн, и в 1991 году 10,3 млн человек.

Высшую ступень в номенклатуре занимала номенклатура ЦК КПСС, которая в 1980 году охватывала примерно 22,5 тыс. работников. В составе номенклатурных списков собственно партийная номенклатура составляла лишь часть, наряду с номенклатурой по органам управления народным хозяйством, ряда крупнейших общественных организаций и даже церкви. Так, все 5 членов Совета по делам Русской православной церкви в 1960-е годы входили в номенклатуру ЦК КПСС и назначались по решению ЦК КПСС (сами назначения оформлял Совет Министров СССР, которому совет был юридически подчинен)^[38].

В номенклатуру входило также руководство советских творческих организаций. Например, секретари правления Союза писателей СССР входили в учётно-контрольную номенклатуру ЦК КПСС^[39]. В январе 1985 года первый секретарь правления Союза Г. М. Марков известил ЦК КПСС о том, что в правлении вакантны 6 должностей секретарей и о том, какие кандидаты на эти посты, намеченные на эти посты руководством Союза, будут избраны VII съездом писателей^[39].

Формированием кадрового резерва^[40] для замещения номенклатурных единиц при выбытии действующих руководителей (переход на другую работу, выход на пенсию, смерть) занимались сотрудники партийных органов соответствующего уровня по представлениям руководства организаций, в которых существовала замещаемая должность. При наличии в этих учреждениях, заводах, институтах и пр. партийных организаций их представители принимали в этом участие в обязательном порядке, даже если рекомендуемый в кадровый резерв не был членом КПСС. Лица, инициировавшие первичное выдвижение кандидата в кадровый резерв, обязаны были изложить в его характеристике сведения о его компетентности в соответствующей области. Чаще всего это предполагало совместную работу с кандидатом, хотя в отношении номенклатуры ряда крупнейших общественных организаций (например, творческих союзов, церкви и пр.) было достаточно рекомендации авторитетных лиц из соответствующей сферы.

В дальнейшем, после перехода из резерва в действующую номенклатуру, всё большее значение при дальнейшем продвижении управленца приобретали заключения уполномоченных по работе с кадрами на соответствующем уровне ЦК. В инструкциях ЦК и учебных пособиях по партийному строительству указывалось, что если человек попал «в номенклатуру, это не означает, что такой работник должен постоянно находиться на руководящей работе»^[41]

Если он не справляется с порученным ему участком государственной деятельности, то должен нести ответственность. При этом целесообразно также рассматривать вопрос о возможности дальнейшего использования таких кадров на руководящей работе^[41].

Вывод из номенклатуры такого работника сопровождался коллегиальным гласным (на партийном собрании) или кулуарным (на заседании парткомов) «рассмотрением персонального дела» в присутствии представителя вышестоящей парторганизации. Если работник был членом КПСС, а итогом рассмотрения его персонального дела были партийные взыскания, он сохранял теоретический шанс остаться в составе номенклатуры на руководящей должности более низкого уровня или с откатом в резерв. Исключение из КПСС было высшей мерой партийного взыскания, после которой возврат в номенклатуру был уже невозможен. Ежегодно партийные организации СССР рассматривали многие тысячи таких персональных дел. Однако большинство лиц, попавших в номенклатуру и не получивших таких взысканий, оставались в ней пожизнено^[35].

Развивая идеи М. Восленского, историк первобытного общества, профессор Ю. И. Семёнов отметил, что «люди, входящие в состав государственного аппарата, занимали в нём далеко не одинаковое положение. Условно их можно подразделить на две основные категории: ответственных (или номенклатурных) работников и всех прочих»^[42]. В соответствии со своей оригинальной концепцией собственности Ю. В. Семёнов квалифицировал ответственных работников партгосаппарата, как якобы частных собственников вверенных им в управление средств производства, хотя, как он сам признаёт, «ни один из номенклатурщиков, взятый в отдельности, не был собственником средств производства».

Номенклатурные привилегии

Входившие в номенклатуру лица обладали определёнными правами, которые противники номенклатуры называли «привилегиями». Доктор исторических наук Олег Хлевнюк выделял следующие права советской номенклатуры^[7]:

• Пайки (продуктовый, вещевой и книжный). Они выдавались бесплатно. После денежной реформы 1947 года были заменены «конвертами» — денежными выплатами, с которых не платились налоги;
• Запрет на арест члена партии без согласия партийного секретаря. Введен в 1935 году, в период Большого террора фактически не действовал (в 1937—1938 годов были арестованы около 40 тысяч номенклатурных работников), в 1939 году этот запрет был возобновлен. Партийные секретари часто не давали санкции на арест коммунистов. После Великой Отечественной войны прокурор СССР писал Иосифу Сталину, что в СССР существует два законодательства: для коммунистов и для беспартийных;
• Запрет на вербовку осведомителей среди членов партии (не соблюдался в Большой террор);
• Особое медицинское обслуживание. В 1920-е годы руководителей направляли на лечение за границу, в 1930-е годы иностранных врачей приглашали в СССР для лечения руководства;
• Иные права — охрана, отдых в специальном санатории, служебная автомашина, особое обеспечение жильём.

Некоторые из этих привилегий сохранялись до конца советского периода. В частности, по словам входившего в номенклатуру (в качестве главного редактора «Собеседника») Владимира Снегирева, в Перестройку действовал запрет для КГБ вербовать в качестве агентов номенклатуру^[43].

Борис Ельцин на посту первого секретаря московского городского комитета КПСС вел борьбу с номенклатурными (партийными) привилегиями, которая сопровождалась разоблачительными материалами в «Московской правде»^[44]. Впрочем уже в 1990 году Ельцин не только отказался от борьбы с привилегиями, но и принял решение о том, что надо их «выбивать». Став председателем Верховного совета РСФСР в 1990 году Ельцин попросил разрешения пользоваться дачей «Архангельское-2»^[45]:

Когда я был депутатом Верховного совета — отказался от депутатской машины, от дачи. Отказался и от специальной поликлиники, записался в районную. И вдруг столкнулся с тем, что здесь не отказываться надо, а выбивать! Поскольку руководителю России были нужны не привилегии, а нормальные условия для работы, которых на тот момент просто не было, Это внезапное открытие меня так поразило, что я капитально задумался: поймут ли меня люди? Столько лет клеймил привилегии и вдруг… Потом решил, что люди не глупее меня. Они ещё раньше поняли, что бороться надо не с партийными привилегиями, а с бесконтрольной, всеохватной властью партии

Эта перемена многим не понравилась. Так, диссидент Юрий Буртин в марте 1992 года писал об «удивительной небрезгливости, позволяющей нашим новым руководителям занимать те же кабинеты и разъезжать на тех же роскошных бронированных лимузинах, которыми раньше пользовались члены Политбюро»^[46].

Номенклатура в советской культуре

В советской культуре существовали произведения, в которых упоминалась и даже критиковалась номенклатура.
Так, герой Шукшина, тракторист, в фильме Б. Барнета «Алёнка» (1961) говорит: «Конечно, ей тут непривычно. Не моей пары рукавица. Отец у ней крупный работник. Номенклатура. В легковухе возят».

Сергей Михалков в басне 1957 года «Осёл в обойме» (экранизирована в 1966 году — мультфильме для взрослых «Иван Иванович заболел…», где текст басни от автора читает Игорь Ильинский) так описал стремление номенклатурного работника получить высокую должность:

См. также

• Олигархия
• Знать
• Элитизм

Примечания

Комментарии

Источники

Литература

На русском языке

• В. М. Быченков. Номенклатура // Новая философская энциклопедия : в 4 т. / пред. науч.-ред. совета В. С. Стёпин. — 2-е изд., испр. и доп. — М. : Мысль, 2010. — 2816 с.
• Номенклатура партийно-государственная // Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов. — М. : Большая российская энциклопедия, 2004—2017.
• Аксёнов А. Н. Возрастание руководящей роли партии в коммунистическом строительстве: на материалах Компартии Белоруссии, 1959—1973 гг. — Институт истории партии Белорусской ССР. — Минск: Юрид. лит., 1974. — 428 с.
• Бачило И. Л. Служащий советского государственного аппарата. — Институт государства и права АН СССР. — М.: Юрид. лит., 1970. — 278 с.
• Восленский М. С. Номенклатура. — М.: Захаров, 2005. — 640 с. — ISBN 5-8159-0499-6.
• Герасимович В. Э. Государственная служба: (сборник декретов и постановлений советской власти о правах, обязанностях и ответственности должностных лиц). — М., 1923.
• Государственное управление в СССР в условиях научно-технической революции / М. И. Пискотин. — Институт государства и права АН СССР. — М.: Наука, 1978. — 406 с.
• Данилов А. А. Партия жуликов и обжор // Новая газета. — 02.07.2012. — № 72.
• Кадровая политика Коммунистической партии Азербайджана (1971–1985). — Баку, 1967. — 126 с.
• Колесниченко З. П. История развития российского чиновничества (XVI-XVIII) // Вопросы истории России. Сб. статей. — СПб.: С.-Петерб. гос. ун-т водных коммуникаций, 2008. Архивировано 21 октября 2010 года.
• Коновалов А. Б. Партийная номенклатура Сибири в системе региональной власти (1945—1991). — Кемерово: Кузбассвузиздат, 2006. — ISBN 5-202-00899-6.
• Коновалов А. Б. Социально-профессиональная эволюция партийной номенклатуры Кузбасса (1943–1964). — Автореферат дисс. по ВАК 07.00.02. — Кемерово: Кемеровский государственный университет, 1999. — 313 с.
• Крыштановская О. В. Трансформация старой номенклатуры в новую российскую элиту // Общественные науки и современность. — 1995. — № 1. — С. 51—65.
• Мохов В. П. Советская номенклатура как политический институт // Номенклатура в истории советского общества. — Пермь, 2004.
• Новый класс = Nova klasa. // Джилас М. Лицо тоталитаризма. — М.: Новости, 1992. — ISBN 5-7020-0371-3
• Лазарев С. Е. Основные принципы службы в госучреждениях СССР в 20-30-х годах: идейное обоснование и законодательное воплощение // Гражданин и право. 2016. № 2. С. 3-15.
• Учёные записки кафедр истории КПСС, ВПШ при ЦК КПСС и местных высших партийных школ. — М.: Мысль, 1967.

На других языках

• Armstrong J. A. The Soviet Bureaucratic Elite: A Case Study of the Ukrainian Apparatus. — New York: Praeger, 1959. (недоступная ссылка)
• Stephen Kotkin. Stalin, Vol. I: Paradoxes of Power, 1878-192 (англ.). — Penguin, 2015. — 976 p. — ISBN 978-0141027944..

Ссылки

• Митрохин Н. А. Чему Медведев мог бы научиться у Брежнева // Forbes.ru, 29.11.2009
• Митрохин Н. А. Гвозди бы делать из этих людей // Forbes.ru, 03.12.2009
• Митрохин Н. А. Кадры решают не всё // Forbes.ru, 28.06.2010
• Док. проект НТВ «Кремлёвская кухня», 2009

Эта страница в последний раз была отредактирована 6 февраля 2023 в 11:10.

Как только страница обновилась в Википедии она обновляется в Вики 2.
Обычно почти сразу, изредка в течении часа.