Петровские ассамблеи как пишется

Культурный трансфер

Обстоятельства молодости и юношества Петра во многом определили его пристрастие к европейской культуре и образу жизни. Его невольная «ссылка» на берега реки Яузы стала мощным стимулом к стремлению «европеизировать» русский быт и ввести Россию в число великих мировых держав. Ещё во времена Ивана Грозного на правом берегу Яузы проживали иностранцы: англичане, французы, голландцы, шотландцы — люди разных конфессий и занятий. Территория Немецкой слободы (названной так по прилагательному «немые» — не говорившие на русском языке) была обустроена протестантскими церквями и небольшими уютными домами, в которых иностранцы могли жить своим особым укладом, фактически создавая космополитичную изолированную диаспору внутри мононационального Московского царства.

В Немецкой слободе молодого русского царя поразила небывалая открытость и простота жизни, свободное общение жителей между собой, постоянно организуемые застолья, где старики и важные особы курили трубки и пили пиво или вино. Необходимо отметить, что эти мероприятия могли посещать и представительницы прекрасного пола — вольность, недопустимая в условиях этики по предписаниям «Домостроя». Один из иностранцев, присутствовавших при русском дворе конца 17 века, писал, что «русская боярыня или боярышня отвешивала поклоны за торжественными обедами московской знати, либо церемонно лобызалась с почётными гостьми по воле хозяина дома… От теремных красавиц трудно было добиться других ответов, кроме «да», «нет», «не знаю»».

В этой связи введение балов-ассамблей было своеобразным культурным «трансфером», попыткой перенести определенный тип придворного развлечения на национальную почву, адаптацией западноевропейских поведенческих стереотипов и социальных норм, однако с особым отечественным «колоритом». Фактически тут веселье начало приобретать государственное значение, ведь Пётр прекрасно осознавал роль ассамблей в культурных преобразованиях, которые смогут приобщить подданных к новым моделям социального существования, помогая тем самым освоить новый придворный этикет и регламентацию жизни.

Развлечения петровской эпохи

Большинство историков считают, что идею проведения ассамблей Пётр I привез из Франции в 1717 году, однако сохранились подтверждения, что уже в 1714 году состоялись первые специально организованные увеселительные мероприятия. Термин «ассамблея» охватывает широкий круг развлечений петровской эпохи: летом они проводились в Летнем саду на открытом воздухе, а зимние устраивались в домах именитых сановников. Показательно высказывание В. О. Ключевского, точно сформулировавшего суть ассамблей как особого социокультурного феномена начала 18 века: «И биржа, и клуб, и приятельский журфикс, и танцевальный вечер. Здесь толковали о делах, о новостях, играли, пили, плясали. Никаких церемоний, ни встреч, ни проводов, ни потчеваний: всякий приходил, ел, что поставил на стол хозяин, и уходил по усмотрению».

Из указа Петра «О достоинстве гостевом, на ассамблеях быть имеющем», регламентирующего поведение на ассамблеях.

«Перед появлением многонародным гостю надлежит быть:

1. Мыту старательно, без пропускания оных мест.

2. Бриту тщательно, дабы нежностям дамским щетиною мерзкой урон не нанести. […]

5. В освещённом зале возникнув вдруг — духом не падай, телом не дубей, напротив, — округлив руки и не мешкая в кипение гостевое со рвением включайся.

6. В гости придя, с расположением дома ознакомься заранее на легкую голову, особливо отметив расположение клозетов, а сведения эти в ту часть разума отложи, коя винищу менее остальных подвластна.

7. Яства употребляй умеренно, дабы брюхом отяжелевшим препятствия танцам не учинять.

8. Зелье же пить вволю, понеже ноги держат. Буде откажут — пить сидя. Лежащему не подносить — дабы не захлебнулся, хотя бы и просил. Захлебнувшемуся же слава! Ибо сия смерть на Руси издревле почётна есть.

9. Ежели меры не знаешь — на друга положись, оный страж поболее государственных бдений имеет.

10. Упитых складывать бережно, дабы не повредить, и не мешали бы танцам. Складывать отдельно, пол соблюдая, иначе при пробуждении конфуза не оберёшься. […]

За сим, с Богом, вперёд !!! Сию заповедь применять постоянно, а не вспоминать какой пункт, стоя чурбаном посреди веселья».

Петровские ассамблеи впервые стали сопровождаться угощениями и закусками, то есть сам процесс смены разнообразных блюд стал своеобразным приемом для создания определенной торжественной атмосферы. Во время пауз между танцами и играми гостям разносили кофе, чай, варенье, мёд, а за ужином женщины должны были сидеть рядом с мужчинами. Именно с начала регулярного проведения ассамблей в Россию пришла культура светского танца: полонеза и менуэта, контрданса и англеза. Сам император тоже не гнушался такими «легкомысленными» развлечениям: «Екатерина, как и Пётр, танцевала очень ловко и проворно. В паре с супругом она успевала сделать три круга, тогда как остальные не успевали ещё окончить и первый. Но Екатерина танцевала старательно только с государем, который, подобно ей, выделывал каждое па. С другими же кавалерами она танцевала небрежно, не подпрыгивала, не вертелась, а ходила обыкновенным шагом. Дочери Петра — Елизавета и Анна — танцевали также много и весело».

Ассамблеи в целом стали мощным толчком для укрепления (можно даже скорее сказать восстановления) статуса женщины в социуме: постепенно преодолевалась изолированность прекрасного пола от активной публичной жизни, женщины стали обретать гражданские права, а значит — и чувство собственного достоинства. Это, несомненно, отразилось хотя бы в факте последующего правления женщин-императриц (или правящих фавориток), поразительным образом совпавшего с похожими тенденциями в других европейских странах (в частности, в Австро-Венгрии и Франции). Князь М. М. Щербатов, считавший ассамблеи «исчадием пороков», все-таки признавал положительное влияние, оказываемое этим видом времяпрепровождения на противоположный пол: «Приятно было женскому полу, бывшему почти до сего невольницами в домах своих, пользоваться всеми удовольствиями общества, украшать себя одеяниями и уборами, умножающими красоту лица их, и оказующими их хороший стан; не малое же им удовольствие учинило, что должен прежде видеть с кем навек должен совокупиться, и что лица женихов их и мужей уже не покрыты стали колючими бородами».

Смерть императора-реформатора разделила русское общество и в сфере развлечений. Нараставшее и в допетровскую эпоху различие в образе жизни простого человека и представителя родовитой фамилии теперь приобрело гигантские масштабы, которые будут осознаны в середине 19 века в таком социокультурном феномене, как «хождение в народ». Важнейший философский вопрос определения исторической судьбы русского народа всегда располагался в поле полемики «допетровской» и «послепетровской» России. Предложенный и активно внедрявшийся всесословный принцип проведения досуга постепенно был вытеснен активным ростом привилегий одной достаточно немногочисленной социальной группы — дворянства. Представители знати отмежевались от только зародившейся торгово-промышленной буржуазии и стали проводить тщательную политику намеренной закрытости своего сообщества.

Эпоха Петра I отличалась всесторонними реформами, коренным образом перестроившими жизнь Российского государства. Одновременно с военными, государственными, хозяйственными и другими реформами происходили и культурные преобразования. Причем, как всегда у Петра, они были обязательными для исполнения.

Предпосылки

Петр I поставил на службу Отечеству не только служебное время, но и досуг, который должен был быть, по мнению Петра, разумным. Отдыхать тоже нужно было в соответствии с нуждами государства – все должно было направляться к переустройству России, а государственные интересы должны были доминировать над личными. Петр мечтал культуру России поставить на один уровень с культурой европейских государств. А уж сам Петр западноевропейскую культуру знал очень хорошо: во-первых, с юности он находился среди иностранцев; во-вторых, путешествовал по Европе, учился и наблюдал… Современное Петру состояние Русского государства не могло удовлетворить его жажду знаний, стремление к наукам. Он задыхался в атмосфере московских теремов и постоянной борьбы за власть при царском дворе, ему были отвратительны интриги и кровавые разборки бояр…

Особое влияние на будущего императора оказало окружение Немецкой слободы, где он нашел для себя первых друзей и единомышленников П. Гордона и Ф. Лефорта. Немецкая слобода, возникшая в Москве на правом берегу реки Яузы еще во времена Ивана Грозного, заселялась людьми из различных стран: шотландцами, англичанами, немцами, французами. Там было смешение вероисповеданий, профессий, но жизнь протекала дружно, несмотря на разность бытия. Молодого Петра привлекали открытость, веселый нрав и умение совместно проводить время в незатейливых вечеринках обитателей Немецкой слободы, и он с удовольствием посещал эти вечеринки.

О культурных преобразованиях Петр I начал думать уже после первого приезда из-за границы в 1698 году, но полный расцвет культурной реформы России связан с периодом строительства Петербурга. В новом городе воплотился его идеал военного, административного и морского центра, а также центра культуры. Только в новом городе можно было создать новый быт и новую культуру, ничего не перестраивая. Он мечтал создать европейский город, равный среди других европейских городов. Но дело шло нелегко: трудно было преодолеть старые стереотипы, убедить в необходимости, заставить других трудиться так же, как привык трудиться он сам… Кроме того, у Петра все было подчинено интересам государства, а не конкретного человека, поэтому его принцип «любой ценой» не всегда приветствовался и часто отталкивал и пугал людей. Об этом, в частности, пишет Пушкин в поэме «Медный всадник».

Так было и с ассамблеями, которые начал вводить Петр I.

Петровские ассамблеи

Они были предназначены для приобщения людей к новым формам досуга. Царь не только знал о существовании таких форм общения, как ассамблеи, но и сам бывал на них за границей. Регулярно ассамблеи в России стали проводиться с 1718 года. Летом они проводились в Летнем саду и отличались большим разнообразием, а зимой – в домах у сановников. Вот как характеризовал ассамблеи историк В. Ключевский: «Это и биржа, и клуб, и приятельский журфикс, и танцевальный вечер. Здесь толковали о делах, о новостях, играли, пили, плясали. Никаких церемоний, ни встреч, ни проводов, ни потчеваний: всякий приходил, ел, что поставил на стол хозяин, и уходил по усмотрению». Подробнее о целях ассамблей пишет А. Башуцкий: «Царь желал дать большое развитие общественным увеселениям жителей и приступить к делу, важному в нравственном отношении к учреждению тех собраний, которые под названием ассамблей служили Петру Великому приятным отдохновением от трудов государственного управления и в которых он совершал не менее тяжкий труд, приучая подданных своих к общественности и смягчая их вкусы и привычки. Пересоздав уже многое, Петр чувствовал, что ему предстояло еще сблизить дворян, разделенных предрассудками, поселить в них любовь к удовольствиям благородным, о которых в России мало имели тогда понятия, и совершенно изменить отношения, издавна существовавшие между обоими полами».

Цель ассамблей

Ассамблеи были частью культурной реформы Петра I и имели целью:

• объединение и сплочение реформаторов, помимо рабочего времени, и в период досуга;
• школу жизни по европейскому типу;
• внедрение новых форм досуга, которые еще не были приняты в России;
• создание некоего клуба, где обсуждались бы современные события и формировалось общественное мнение;
• формирование в людях умения самостоятельного мышления, в том числе и в государственных делах, а также инициативности, способности свободно излагать свои мысли;
• обучение навыкам общения;
• установление социальных контактов между людьми.

Тон на ассамблеях задавал сам Петр I, т.к. поначалу беседы не удавались, по выражению современника, все сидели, «как немые». А вот сам Петр, по словам С.А. Князькова, «в общении бывал весел, обходителен, разговорчив и беседу любил веселую, непринужденную, умную. Предметы бесед Петра с гостями были довольно разнообразные: говорили о Библии, о мощах, о безбожниках, о народных суевериях, о Карле XII, о заграничных порядках. Иногда среди собеседников заходила речь о предметах более им близких, практических, о начале и значении того дела, которое они делали, о планах будущего, о том, что им предстоит еще сделать. В этих беседах… происходила оценка деятельности самого царя и его предшественников, вскрывались те побуждения, которые легли в основу его деятельности». Царь владел некоторыми иностранными языками (латынь, голландский, немецкий), понимал французский, хотя свободно не говорил на нем. Но для остальных присутствующих на ассамблеях общение такого рода было непривычным, все новое внедрялось с трудом.

На петровских ассамблеях между беседой, танцами и играми разносились чай, кофе, варенье – это вырабатывало нормы и правила поведения. Иногда устраивался ужин, за ужином дамы сидели рядом с мужчинами, соблюдая правила поведения за столом.

Танцы – необходимый атрибут ассамблей. Здесь начала формироваться культура танца. Открывались танцы обычно «Полонезом», затем следовал манерный «Менуэт». Танцевали английский «Контрданс», «Англез», «Аллеманд». Царь и его семейство (царица и дочери Елизавета и Анна) любили танцевать и задавали тон. Женщины впервые в истории России начали приобретать социальный статус, они проявляли здесь свои таланты, демонстрировали наряды. Если позволял дом хозяина, то в одной комнате устраивались танцы, в другой ставили столы для шахмат и шашек, в третьей готовились столы с трубками, табаком и деревянными лучинками для прикуривания. Если такой возможности не было, то все эти столы размещали в танцевальной зале.

Ассамблеи помогали царю находить нужных и полезных людей, которых, как уже говорилось, он ценил исключительно по деловым качествам. Эту линию поведения продолжила только Екатерина II.

Приведем интересный документ: Указ Петра I «О достоинстве гостевом, на ассамблеях быть имеющем»:

Перед появлением многонародным гостю надлежит быть:

1. Мыту старательно, без пропускания оных мест.

2. Бриту тщательно, дабы нежностям дамским щетиною мерзкой урон не нанести.

3. Голодну наполовину и пьяну самую малость, а то и вовсе.

4. Обряженным вельми, но без лишнего перебору, окромя дам прелестных. Последним дозволяется умеренно косметикою образ свой обольстительно украсить. Особливо грацией, веселием и добротой от грубых кавалеров отличительными быть.

5. В освещённом зале возникнув вдруг — духом не падай, телом не дубей, напротив, — округлив руки и не мешкая в кипение гостевое со рвением включайся.

6. В гости придя, с расположением дома ознакомься заранее на легкую голову, особливо отметив расположение клозетов, а сведения эти в ту часть разума отложи, коя винищу менее остальных подвластна.

7. Яства употребляй умеренно, дабы брюхом отяжелевшим препятствия танцам не учинять.

8. Зелье же пить вволю, понеже ноги держат. Буде откажут — пить сидя. Лежащему не подносить — дабы не захлебнулся, хотя бы и просил. Захлебнувшемуся же слава! Ибо сия смерть на Руси издревле почётна есть.

9. Ежели меры не знаешь — на друга положись, оный страж поболее государственных бдений имеет.

10. Упитых складывать бережно, дабы не повредить, и не мешали бы танцам. Складывать отдельно, пол соблюдая, иначе при пробуждении конфуза не оберёшься.

11. Беду почуяв, не паникуй, но скорым шагом следуй в место упомянутое, по дороге не мешкая и все силы употребляя на содержание в крепости злодейски предавшего тебя брюха.

12. Будучи без жены, а то, не дай Бог, холостым, на прелести дамские взирай не с открытой жадностью, но из-под тишка — они и это примечают. Hе сомневайся — таким манером и их уважишь, и нахалом не прослывёшь.

13. Руками же действуй сильно остерегаясь и только явный знак получив, что оное дозволяется, иначе конфуз свой на лице будешь носить долго, ибо пощады не знают.

14. Без пения нет веселья на Руси, но оное начинают по знаку хозяйскому. В раж не входи, соседа слушай — ревя в одиночку, уподобляешься ослице валаамской. Музыкальностью и сладкоголосием, напротив, снискаешь многие похвалы гостей.

15. Помни, сердце дамское вельми на музыку податливо, используй сие, и обласкан будешь непременно.

16. Увидев на ассамблее особу знатную, а хотя бы и царя, духом не падай, рот не разевай, но и не высовывайся — услужить вряд ли сможешь, а досадить спьяну втройне против обычного способней.

За сим, с Богом, вперёд !!! Сию заповедь применять постоянно, а не вспоминать, какой пункт, стоя чурбаном посреди веселья.

По такому же принципу устраивались ассамблеи и в Москве. Самая первая ассамблея в Москве проводилась у князя Ромодановского, а вторая – у А.Д. Меншикова. Московское общество еще более неохотно восприняло идею ассамблей, тогда «объявили гостям во всеуслышанье, что в следующее Воскресенье общество имеет быть у императора в Старо-Преображенском и что все дамы старше 10-ти лет должны явиться туда, если не хотят подвергнуться тяжкому наказанию». Вот такими методами внедрялось все новое! Но на этом Петр не остановился – он велел организовывать ассамблеи и в монастырях, что уже было совсем неестественным делом.

Но Петр настаивал на значении ассамблей как должностного дела и приказывал петербургское и московское общества присутствовать на них в принудительном характере. Строгий контроль за исполнением указа осуществлял генерал-полицмейстер Дивиер: он должен был присутствовать у хозяина дома, где проводилась ассамблея, и записывать фамилии всех присутствующих.

Заключение

После смерти Петра I ассамблеи не имели естественного продолжения. И хотя Петр II попытался их восстановить, но уже в начале 1728 г. они прекратили свое существование, т.к идея, навязанная сверху, не имеет долгой жизни. Но все-таки опыт ассамблей не пропал: на их смену пришли балы, где продолжала развиваться танцевальная культура, культура общения и т.д. Таким образом, петровские ассамблеи положили начало светской жизни в России.

«Не взирать на дамские прелести с открытой жадностью»

Идею создания ассамблей царь-реформатор привез из Франции, где он побывал в 1717 году. Вместо долгих застолий и пышных пиршеств европейские монархи устраивали торжества, на которых гости танцевали, пели, обсуждали новости и завязывали полезные знакомства. Такой формат досуга пришелся по душе Петру, который решил привить новую «привычку» российскому обществу. 

В декабре 1718 года царь издал указ, в котором говорилось о введении ассамблей «не только для забавы, но и для дела». В документе отмечалось, что хозяин-устроитель должен был очистить в доме несколько покоев для гостей, предоставить столы, свечи, игры, а также питье для утоления жажды. На праздник могли пожаловать все желающие, кроме крестьян. Дворяне должны были приходить вместе со своими женами или старшими дочерьми. По замыслу Петра I, на ассамблеях можно было поговорить о насущных проблемах дня, обменяться новостями и поразмышлять о будущем.

Подробному описанию поведения участников торжества был посвящен шутливый указ «О достоинстве гостевом, на ассамблеях быть имеющем». В нем говорилось, как стоит одеваться, флиртовать с дамами, петь и танцевать. Так, к примеру, было написано, что каждый участник мужского пола должен был прийти на праздник помытым и побритым, «дабы нежностям дамским щетиною мерзкой урон не нанести». 

К выбору наряда надо было подходить тщательно, но «без лишнего перебору, окромя дам прелестных». Женщинам рекомендовалось пользоваться косметикой, чтобы подчеркнуть свою красоту и выглядеть более обольстительными.

Особого внимания заслуживают пункты, посвященные флирту. Так «новичку ассамблей» советовалось «не взирать на дамские прелести с открытой жадностью». Взгляды лучше было «бросать из-под тишка», так как такое внимание не только не оскорбляло бы дам неприкрытой нахальностью, но, напротив, даже было бы им приятно.

«Помни, сердце дамское вельми на музыку податливо, используй сие, и обласкан будешь непременно», — давался дружеский совет.

В плане употребления напитков и еды, гостям давалась полная воля: «Зелье же пить вволю, понеже ноги держат. Буде откажут — пить сидя».

Если же те слишком увлекались алкогольными напитками, то и на этот случай был соответствующий пункт: «Упитых складывать бережно, дабы не повредить, и не мешать танцам».

Кубок Большого Орла

По воспоминаниям придворных, сам Петр был искусным танцором. Пока ему хотелось плясать, гости не расходились. Иногда ради забавы он формировал необычные пары для танцев, ставя рядом молоденьких красоток и дряхлых стариков. Несмотря на разные навыки и свои силы, все должны были повторять за царем движения. Если же кто-то не мог выдержать такой ритм, то их заставлял выпивать 1,5 литровый кубок Большого Орла. Такого наказания не избегали ни мужчины, не женщины.

Сохранилась история, как император решил наказать супругу горф-маршала Олсуфьева, ведавшего дворцовым хозяйством. Его беременная женщина из-за плохого самочувствия не явилась на праздник, что обидело Петра. Он велел привезти ее и прилюдно осушить кубок Большого Орла, в котором вино было размешено с водкой. Защитить беременную не смогла даже Екатерина. В итоге Олсуфьева выпила этот коктейль. Позже женщина родила мертвого младенца.

«Царь всех баллов»

За «прогулами» ассамблей зорко следил сподвижник Петра, граф Павел Ягужинский. Именно он просматривал списки приглашённых и вычислял «нетчиков». Этот государственный деятель даже получил прозвище – «царь всех баллов».

Будучи человеком веселого нрава, он не пропускал ни одной ассамблеи, любил хорошо одеваться и устраивать эффектные выезды. Даже сам царь иногда брал у него роскошные кареты для торжественных приемов. Супруга же Ягужинского, богатая наследница, по воспоминаниям историков, страдала душевным расстройством. Якобы она могла бродить раздетой вне дома или, ворвавшись в церковь, побросать на пол священные предметы. Придворные поговаривали, что она больна «меленколией».

Как-то во время одного из приемов между ней и мужем произошла публичная ссора. Ягужинский должен был танцевать вместе с женой, но она наотрез отказалась. Конфликт вызвал бурное обсуждение в свете. «Царь всех баллов» решил разорвать с ней отношения и даже обратился в Синод с просьбой о расторжении брака. Несмотря на то, что женщина оправдывалась, что «оные-де непотребства чинила она в беспамятстве своем и меланхолии, которая-де случилась в Петербурге в 1721 г., и в скорби да печали от разлучения с сожителем и детьми своими, от скуки и одиночества», Павел Иванович получил свободу. Петр подыскал ему новую молодую жену, которая пришлась по вкусу завидному жениху.

Первую же супругу Ягужинского ждала незавидная участь. Она была сослана в Феодоровский монастырь, откуда несколько раз пыталась бежать. Однако, ее находили и возвращали обратно. Так там она и скончалась, прожив в заточении около 10 лет.

Причины появления

Вероятнее всего, идея ассамблей зародилась у Петра еще во время Великого посольства по Европе в 1697-1698 годах. Молодой царь, с раннего детства общался с иностранцами в Немецкой слободе, возникшей в Москве еще при Иване Грозном на правом берегу р. Яузы. Слобода населялась различными иностранцами: французами, англичанами, немцами и шотландцами. Смешение обычаев и культур не вызывало конфликтов, а молодого Петра всегда привлекали новшества и умение весело проводить время в открытой для общения компании.

Кратко о сути и значении Ассамблей

Ассамблеи были предназначены для пропаганды в русском дворянском обществе новых видов досуга. Зимние ассамблеи проходили в домах знати, а летние —  в Летнем саду с особым разнообразием и помпой.

Введение балов-ассамблей стало одним из культурных «преобразований», попыткой адаптировать западноевропейские традиции и социальные нормы на русскую национальную почву. При этом адаптация проходила достаточно болезненно и конечный результат получился с особенным местным колоритом. Петр I расценивал общественный досуг, как фактор государственного значения для формирования новых моделей социального существования и внедрения изменений в придворный этикет, в сам регламент размеренной жизни русских дворян.

Ассамблеи и новые правила этикета

Правила этикета для присутствующих на ассамблеях были определены императорским указом «О достоинстве гостевом, на ассамблеях быть имеющем», регламентирующий поведение на ассамблеях.

«Перед появлением многонародным гостю надлежит быть:

1. Мыту старательно, без пропускания оных мест.
2. Бриту тщательно, дабы нежностям дамским щетиною мерзкой урон не нанести.
3. Голодну наполовину и пьяну самую малость, а то и вовсе.
4. Обряженным вельми, но без лишнего перебору, окромя дам прелестных. Последним дозволяется умеренно косметикою образ свой обольстительно украсить. Особливо грацией, веселием и добротой от грубых кавалеров отличительными быть.
5. В освещённом зале возникнув вдруг — духом не падай, телом не дубей, напротив, — округлив руки и не мешкая в кипение гостевое со рвением включайся.
6. В гости придя, с расположением дома ознакомься заранее на легкую голову, особливо отметив расположение клозетов, а сведения эти в ту часть разума отложи, коя винищу менее остальных подвластна.
7. Яства употребляй умеренно, дабы брюхом отяжелевшим препятствия танцам не учинять.
8. Зелье же пить вволю, понеже ноги держат. Буде откажут — пить сидя. Лежащему не подносить — дабы не захлебнулся, хотя бы и просил. Захлебнувшемуся же слава! Ибо сия смерть на Руси издревле почётна есть.
9. Ежели меры не знаешь — на друга положись, оный страж поболее государственных бдений имеет.
10. Упитых складывать бережно, дабы не повредить, и не мешали бы танцам. Складывать отдельно, пол соблюдая, иначе при пробуждении конфуза не оберёшься.
11. Беду почуяв, не паникуй, но скорым шагом следуй в место упомянутое, по дороге не мешкая и все силы употребляя на содержание в крепости злодейски предавшего тебя брюха.
12. Будучи без жены, а то, не дай Бог, холостым, на прелести дамские взирай не с открытой жадностью, но из под тишка — они и это примечают. Hе сомневайся — таким манером и их уважишь, и нахалом не прослывёшь.
13. Руками же действуй сильно остерегаясь и только явный знак получив, что оное дозволяется, иначе конфуз свой на лице будешь носить долго, ибо пощады не знают.
14. Без пения нет веселья на Руси, но оное начинают по знаку хозяйскому. В раж не входи, соседа слушай — ревя в одиночку, уподобляешься ослице валаамской. Музыкальностью и сладкоголосием, напротив снискаешь многие похвалы гостей.
15. Помни, сердце дамское вельми на музыку податливо, используй сие, и обласкан будешь непременно.
16. Увидев на ассамблее особу знатную, а хотя бы и царя, духом не падай, рот не разевай, но и не высовывайся — услужить вряд ли сможешь, а досадить спьяну втройне против обычного способней. За сим, с Богом, вперёд !!! Сию заповедь применять постоянно, а не вспоминать какой пункт, стоя чурбаном посреди веселья.

Согласно указу, посещение ассамблей было обязательно не только для дворян, но и для их жён, за чем зорко следил «царь балов» Ягужинский:

«Коли Ягужинский приказывал пить, то все должны были делать это, хотя бы количество тостов и обязательное за ними осушение бокалов превышало всё, что можно считать вероятным. Если Ягужинский после подобного обеда, став «шумён», приказывал плясать до упаду, то можно было быть уверенным, что все двери хорошо заперты и охранены и что гостям придётся плясать до упаду. Ассамблеи при таком принудительном пьянстве и пляске делались тяжелой и даже опасной для здоровья повинностью.»

Реакция общества на введение ассамблей

Вчерашние бояре всячески пытались уклониться от участия в ассамблеях, считая подобное времяпрепровождение неприличным. Вызывало ропот и участие в увеселениях женского пола. Для упреждения «прогулов» Ягужинский просматривал списки приглашённых на ассамблеи и вычислял «нетчиков».

«Мужчинам полагалось играть в карты и курить табак. Не готовые к новой жизни гости первых ассамблей жались по углам, молча глазели друг на друга и страшились царского гнева за отсутствие веселья. Проще воспринимали новые обычаи молодые люди». — из воспоминаний очевидца.

По началу сам Петр I руководил ассамблеями и задавал «почин» веселью, т.к. на первых порах участники сидели «как немые», а беседы не удавались. А вот сам император, по воспоминаниям С.А. Князькова, «в общении бывал весел, обходителен, разговорчив и беседу любил веселую, непринужденную». Однако, остальные присутствующие не были готовы активно участвовать в столько непривычных мероприятиях, новшества, особенно в социальной жизни, внедрялись с трудом.

Аналогичным образом происходила организация ассамблей и в Москве. Самую первую московскую ассамблю провели у князя Ромодановского, а вторую – у А.Д. Меншикова. Московское общество было еще меньше воодушевлено идей ассамблей, в результате Петр осердчал и по его приказу «объявили гостям во всеуслышанье, что в следующее Воскресенье общество имеет быть у императора в Старо-Преображенском и что все дамы старше 10-ти лет должны явиться туда, если не хотят подвергнуться тяжкому наказанию».

Но на этом император-реформатор не остановился – он повелел собирать ассамблеи и в монастырях, что было совершенно неестественным делом. По указу первоприсутствующего в Синоде, с 1723 года приказано было проводить ассамблеи в московских монастырях. Первая ассамблея состоялась 29 декабря 1723 года у архимандрита Донского монастыря. Среди приглашенных были президент Синода, архиепископы московских монастырей, чиновники синодальной конторы. Митрополит Казанский Сильвестр в своем донесении об ассамблеях архиепископа Феодосия Яновского (Франциска) высказывался об этих событиях критически:

«Он же, Францышка, будучи в Москве, оставив церковные службы и монашеское преданное правило, уставил у себя самблеи с музыкою и тешится в карты, шахматы и в том ненасытно забавлялся, якобы вместо всенощного пения себе вменял и других к тому понуждал… Да он же, Францышка, на московском подворье велел послужнику своему Тарасу с колокольни старинные колокола продать, чтобы не мешали ему во всю ночь в шахматы играть, потом довольно спать».

Ассамблеи после Петра I

После того как император Петр I умер ассамблеи не получили естественного продолжения. Даже попытки Петра II в 1728 году их восстановить потерпели неудачу — идея навязанного государством досуга со своими непривычными правилами не прижилась. Из единого досуга всех свободных людей, ассамблеи превратились в мероприятия разделенные по классам общества. Балы высшего света проводились отдельно от танцев средних категорий жителей.

Полезное

ОХ, УЖ ЭТИ АССАМБЛЕИ!

Фрагмент литографии по рисунку
К.В.Лебедева. XIX в.

Из истории организации и проведения
первых светских собраний в России

Материал для подготовки
урока на тему:
«Реформы Петра I в области культуры, науки,
образования». 7 класс

Каждая наука имеет свой язык, и история не
исключение. Язык истории — это её памятники, не
только те, что стоят на площадях и в скверах или
представлены в качестве музейных экспонатов, но
и те, с которыми мы знакомы со школьной
скамьи — произведения известных писателей
прошлого. Язык истории — это и слово, и текст,
только читают и понимают его по-разному.
Воспользовавшись методом «нового прочтения»,
поговорим о петровских ассамблеях, используя в
качестве литературного источника незаконченное
произведение А.С.Пушкина «Арап Петра
Великого». (Цитаты из этой книги выделены в
статье иным шрифтом и курсивом.)

Петровская эпоха всегда вызывала большой
интерес не только у историков-профессионалов, но
и у любителей. О военных победах Петра I,
государственных и экономических
преобразованиях написаны тысячи книг; о его
борьбе со старорусским бытом, длиннополой
русской одеждой и бородой известно каждому. Но
царь-реформатор требовал от своих подданных не
только внешнего приобщения к достижениям
европейской цивилизации, не только обязательной
службы от дворян, но и умения общаться между
собой, весело и, самое главное, с пользой
проводить свободное время. В своих начинаниях
Пётр был не одинок, ещё Лжедмитрий I предпринимал
попытки организовать первые светские вечера, в
которых должны были принимать участие лица
приближённые ко двору, но эти нововведения не
прижились, а после свержения самозванца и вовсе
были забыты.

Прообразом первых светских собраний
можно считать празднества в честь приёма
иностранных послов. 19 февраля 1699 г. в
Лефортовском дворце состоялась прощальная
аудиенция бранденбургского посла, куда впервые
были приглашены женщины. Очевидец этого
праздника, секретарь австрийского посольства
Иоганн Корб сообщает в своём «Дневнике
путешествия в Московию»: «Этот день сильно
ослабил суровость обычаев русских, которые не
допускали доселе женский пол на общественные
собрания и весёлые пиршества; теперь же
некоторым было позволено принять участие не
только в пиршестве, но и последовавших затем
танцах». Для России XVIII в. это было грандиозное
новшество, ведь раньше доступ женщины в мужское
общество был под запретом. Без разрешения мужа
жена не могла показываться на людях, а хозяин
дома выводил свою супругу и детей к гостям в знак
глубокого уважения. Как отмечал историк
С.М.Соловьёв, «Пётр прекратил затворничество
женщин, приказав приглашать их в общественные
собрания».

По мнению некоторых исследователей Петровской
эпохи, одной из причин введения светских
общедоступных праздников была уверенность царя
в том, «что ничто более обращения с женщинами не
может благоприятнее действовать на развитие
нравственных способностей русского народа».
Другая причина — стремление Петра сблизить
представителей всех сословий, ведь введённые им
обязательные светские вечера являлись и школой
светского воспитания, и местом для танцев, и
демонстрацией мод. Привнеся светские праздники в
русскую действительность, Пётр стремился не к
разобщению русской и европейской культур, а
наоборот, пытался создать что-то новое,
отвечающее требованиям XVIII в. Однако отношение
бояр к таким нововведениям было неоднозначным:

А то в них дурно <собраниях>, что с тех пор,
как они завелись, мужья не сладят с жёнами. Жёны
позабыли слово апостольское: жена да убоится
своего мужа; хлопочут не о хозяйстве, а об
обновах; не думают, как бы мужу угодить, а как бы
приглянуться офицерам-вертопрахам.<…>Слыхано
ли дело, до ночи плясать и разговаривать с
молодыми мужчинами?..

Еще в 1700 г. царь начал устраивать
общественно-увеселительные мероприятия, но они
не вызывали радости у большей части
привилегированного сословия, и знать старалась
под разными предлогами их не посещать, пока в
1718 г. Пётр I не издал специальный указ,
касающийся ассамблей (от франц. assemble —
«собрание»).

О порядке собраний в частных домах и о лицах,
которые в оных участвовать могут

Ассамблеи слово французское, которого на
русском языке одним словом выразить невозможно,
но обстоятельно сказать: вольное; в котором доме
собрание или съезд делается не только для забавы,
но и для дела; друг друга видеть и о всякой нужде
переговорить, также слышать, что где делается,
притом же и забава. А каким образом оные
ассамблеи отправлять, то определяется ниже сего
пунктами, покамест в обычай войдёт.

1. В котором дому имеет ассамблея быть, то
надлежит письмом или иным знаком объявить людям,
куда всякому вольно придтить, как мужскому полу,
так и женскому.

2. Ранее 5 или 4 часов не начинать, а далее 10
пополудни <10 часов вечера> не продолжается.

3. Хозяин не повинен гостей ни встречать, ни
провожать, ни подчивать; но токмо повинен
несколько покоев очистить, столы, свечи, питьё,
употребляемое в жажду, кто попросит, игры, на
столах употребляемые.

4. Часы не определяются, в котором быть, но кто в
котором хочет, лишь бы не ранее и не позже
положенного времени; также тут быть, сколько кто
похочет, и отъехать волен, когда хочет.

5. Во время бытия на ассамблеях вольно сидеть,
ходить, играть и в том никто другому прешкодить
или унимать, также церемонии делать вставанием,
провожанием и прочим отнюдь не дерзает, под
штрафом Великого орла, но только при приезде и
отъезде поклоном почтить должно.

6. Определяется, каким чинам на оные ассамблеи
ходить, а именно: с высших чинов до обер-офицеров
и дворян, также знатным купцам и начальным
мастеровым людям, также и знатным приказным, то ж
разумеется и о женском поле, их жён и детей.

7. Лакеям или служителям в те апартаменты не
входить, но быть в сенях или где хозяин определит.

1718 год 26 ноября. Объявление
генерала-полицеймейстера Девиера

Русские ассамблеи являлись аналогом
европейских балов; впервые такие балы как
светские праздники стали проводиться в XIV в. во
Франции. Одно из первых документальных
свидетельств относится к 1385 г., когда бал был
организован по случаю бракосочетания короля
Карла VI в городе Амьене. Но ассамблеи были не
просто балами для танцев и развлечений, это были
ещё и неформальные общественные собрания, где
порой решались важные государственные вопросы.

Ассамблеи устраивались обычно зимой между
праздником Рождества и Великим постом, когда
приостанавливались военные действия на флоте,
ведь Россия в это время вела войну со Швецией. На
торжество было принято созывать специально
вывешенными объявлениями, а иногда и барабанным
боем. Место проведения первой ассамблеи
определял сам царь, позднее этим вопросом
занимался обер-полицеймейстер в Петербурге или
комендант в Москве. Так как собрания были делом
государственной важности, то перед их началом
проводилась проверка на готовность помещения к
приёму гостей.

Cведения о внутреннем убранстве домов, где
проходили петровские ассамблеи, почти не
сохранились, но в музеях можно видеть образцы
мебели, домашней утвари, стекла, которые дают
возможность примерно представить быт дворянина
того времени. Правда, осталось описание имения,
доставшееся Петру от родственников его первой
жены Евдокии Лопухиной в 1718 г.: «Стены в некоторых
светлицах обтянуты выбеленным полотном; окна не
везде стеклянные, есть и слюдяные. Меблировка
состояла из обычных лавок по стенам, липовых и
дубовых столов, дюжины простых стульев и
полдюжины витых, обитых кожею. Украшением стен
служили иконы». Скорее всего, петровские
ассамблеи начинались именно в таких интерьерах.
Хозяин дома, согласно пункту 3, не должен был ни
встречать, ни провожать гостей, нарушая
традиционное хлебосольство, указ запрещал также
угощать приглашённых. Фактически функции
хозяина сводились к предоставлению помещения,
прохладительных напитков и сальных свечей,
поскольку заканчивалась ассамблея затемно.

Согласно пункту 2 указа гости собирались к
4—5 вечера. «Множество длинных саней, старых
колымаг (тяжёлая закрытая четырёхколёсная
повозка) и раззолочённых карет» собиралось в
тот день у дома, где была назначена ассамблея. В
начале XVIII в. карет в России было очень мало,
большинство из них привозили из-за границы. Даже
сам царь не имел соответствующей его положению
кареты, он ездил по городу в повозке, а для особых
случаев одалживался транспортом у своих богатых
вельмож.

Первоначально на собрания съезжались скорее по
необходимости, чем по собственной воле. «Ох, уж
эти ассамблеи! Наказал нас ими Господь за
прегрешения наши», — сокрушались бояре, чьё
присутствие было обязательным. В петровские
времена «…ассамблея была дело должностное, и
государь строго требовал присутствия своих
приближённых».

Войдём и мы в зал вслед за гостями.

В большой комнате <…> вельможи с голубыми
лентами через плечо, посланники, иностранные
купцы, офицеры гвардии в зелёных мундирах,
корабельные мастера в куртках и полосатых
панталонах толпою двигались взад и вперёд…

К ассамблеям допускались и мастеровые люди, и
даже солдаты (правда, уже к середине XVIII в. они
будут изгнаны из собраний). Ограничение на доступ
касалось только лакеев и слуг. Надо отметить, что
нарушение указа и неявка на ассамблею строго
карались. Так в «Дневнике» камер-юнкера
Ф.В.Берхгольца, приехавшего в Россию в 1721 г.,
описан такой случай. Всем женщинам, пропустившим
одно из танцевальных собраний, было приказано
явиться в Сенат и понести наказание, сводившееся
к употреблению значительного количества водки.
Маршальша Олсуфьева объяснила своё отсутствие
на ассамблее тем, что находилась на последних
сроках беременности и не покидала дома. «Хуже
всего при том было, что им наперёд объявили, что
их собирают единственно для того, чтобы напоить
за неявку в прошедшее воскресенье. <…>
…бедная маршальша так терзалась всю ночь, что на
другое утро разрешилась мёртвым младенцем,
которого, говорят, представила в спирту»,
исполняя указ 1718 г. о пополнении Кунсткамеры
всякими монстрами и курьёзами.

Посещение ассамблей было весьма разорительно,
поскольку царь повелел подданным являться на них
в одежде «немецкого образца», а большая часть
городского населения не располагала средствами
для этого.

По мне жена как хочешь одевайся: хоть кутафьей,
хоть болдыханом; только б не каждый месяц
заказывала себе новые платья, а прежние бросала
новешенькие. Бывало, внучке в приданое
доставался бабушкин сарафан, а нынешние робронды
— поглядишь — сегодня на барыне, а завтра на
холопке. Что делать? разорение русскому
дворянству! беда, да и только.

Кутафья — безобразно одетая женщина.

Болдыхан, болдырь — человек чужого
племени.

Мода в те времена распространялась не модными
журналами, а с помощью готовых образцов. Богатые
дворяне выписывали костюмы из Парижа или
Лондона, заказывая их в иностранных мастерских;
для небогатых одежду шили крепостные мастера.

Ещё в декабре 1701 г. царь издал именной указ
«О ношении всякого чина людям немецкого
платья и обуви…», касающийся главным образом
дворянского сословия; в указе называлась одежда,
которую следовало надевать «на выход в люди».
Подготовка нарядов к ассамблеям занимала бoльшую
часть времени дворян, причём не только женского,
но и мужского пола.

Барыни пожилые старались хитро сочетать новый
образ одежды с гонимой стариною: чепцы сбивались
на соболью шапочку царицы Натальи Кирилловны,
а робронды и мантильи как-то напоминали
сарафан и душегрейку.

Наталья Кирилловна — мать Петра I.

Робронд, роброн — женское платье, с
широкой колоколообразной юбкой и тесно
облегающим декольтированным корсажем (часть
платья от шеи до пояса). Корсаж состоял из двух
слоёв материи, а для поддержания формы в него
вшивали косточки китового уса, обтянутые шёлком.

Платья нового образца обнажали женские плечи и
грудь, при этом требуя изысканно тонкой талии,
поэтому корсаж со временем заменяется корсетом
со специально вставленными пластинами заданного
изгиба. Корсет, как правило, шнуровали сзади, что
позволяло уменьшить объём талии даже самой
пышной женщины до 40 см. В.О.Ключевский в своих
лекциях отмечал, что, пребывая в Германии во
время Великого посольства, русские кавалеры,
танцуя, «приняли корсеты своих немецких дам за
ребра».

Для ассамблей дворянки шили платья из
заморского материала — атласа, штофа и парчи
белого, серебряного, голубого, золотистого,
зелёного или розового цветов. До середины века
юбки у платьев носили на панье (от франц. panier
— «корзина»), т.е. купол юбки поддерживался
каркасом в виде корзинки, сделанным из китового
уса или ивовых прутьев. При ходьбе
многочисленные планки каркаса издавали
интригующий шорох, за что юбку называли ещё и
крикуньей. Подобный наряд вызывал смех у
простого народа, а дворянок обрекал на испытания.

Подлинно, нынешние наряды на смех всему миру.
<…> Ведь посмотреть на нынешних красавиц, и
смех и жалость: <…> животик перетянут так, что
еле не перервётся, исподницы напялены на обручи:
в колымагу садятся бочком; в двери входят —
нагибаются. Ни стать, ни сесть, ни дух перевести —
сущие мученицы….

Юбка на панье в диаметре могла достигать 5 м,
в России за ней закрепилось название фижмы
(от немец. fischbein — «китовый ус» или «рыбья
кость»), поскольку первые образцы платьев
прибыли из Германии.

[На ассамблеях] …молодые (дамы) блистали всею
роскошию моды. Золото и серебро блистало на их
робах; из пышных фижм возвышалась, как стебель, их
узкая талия…

К праздничному платью полагался шлейф, его
пришивали к вырезу сзади, а во время танцев
закладывали в специальные прорези или
закрепляли у талии. Украшением платья являлись
многочисленные рюши и оборки из газа, кисеи,
батиста, несколькими рядами покрывающие низ
рукавов и вырез декольте. Из украшений были
модными парюры — ювелирные наборы, состоящие
из серёг, подвесок, колец, диадемы и броши,
крепившейся к корсажу платья.

В начале XVIII в. в женскую моду вошли остроносые
туфельки на высоком изогнутом каблуке, шитые из
цветной кожи, парчи, бархата. Высокий каблук и
пышные фижмы изменяли походку обладательницы:
спина выпрямлялась, шаги становились маленькими
и осторожными, женщина словно плыла в своём
пышном наряде.

Замужние дамы, несмотря на запреты,
старались покрывать голову, для этого они
использовали мантилью — лёгкую накидку на
голову и плечи. А жена первого
санкт-петербургского коменданта впервые
продемонстрировала на ассамблее новое головное
украшение — фонтанж, напоминавшее русский
кокошник. Молодые дамы, следуя именному указу
1700 г., носили небольшие по объёму причёски с
открытым лбом, состоящие из буклей и локонов,
которые посыпали белой пудрой. Поскольку её
делали из натуральных продуктов — яичных белков
и муки, в причёске заводились блохи. Пушные
зверьки — горностаи, куницы или крохотные
собачки служили живыми блохоловками, хозяйки
брали их с собой на ассамблеи и постоянно держали
на руках. С приходом моды на широкие платья
женщины заменяют живые блохоловки
«ловушками» — это были небольшие цилиндрики c
жидкостью: сиропом, мёдом или кровью и
отверстиями для насекомых, которые дамы носили
под одеждой.

Модницы петровского времени покрывали лицо
свинцовыми белилами, поскольку бледная кожа
считалась признаком аристократизма, ярко
румянили щеки и красили губы. Умывались не каждый
день, чтобы сохранить макияж. Самыми модными
духами «века галантности» были розовое масло и
душистая цедра. Обычными женскими аксессуарами
ассамблей становится веер и зеркальная
коробочка с мушками для лица и тела. Веер нужен
был не только для того, чтобы освежиться, он
выполнял и другую роль на светских вечеринках: за
ним можно было спрятать непристойный смешок или,
прикрывшись, шепнуть едкое словцо. Уже в те
времена формировался язык веера, получивший
полное оформление в конце века: обмахиваясь
веером, дама сообщала: «Я замужем», «Вы мне
безразличны» — объяснял её веер, закрываясь.

Наряд русского дворянина начала XVIII в. по своей
красоте и парадности мало чем отличался от
женского, и блеснуть им можно было именно на
ассамблеях.

Француз камердинер подал ему башмаки с
красными каблуками, голубые бархатные штаны,
розовый кафтан, шитый блёстками; в передней
наскоро пудрили парик; его принесли, Корсаков
всунул в него стриженую головку, потребовал
шпагу и перчатки, раз десять перевернулся перед
зеркалом и объявил Ибрагиму, что он готов.
Гайдуки подали им медвежьи шубы, и они поехали в
Зимний дворец.

Основу мужского парадного костюма
составлял приталенный кафтан из плотного
шёлка, парчи или бархата. В петровские времена
его носили длиной до колен, застёгнутым на
три-четыре средние пуговицы; для того, чтобы
талия мужчины казалась тоньше, кафтан расширяли
в боках, вшивая в подкладку грубую парусину или
пластинку китового уса. Парадный кафтан богато
украшался золотым или серебряным шитьём и
фигурными пуговицами, а также декоративно
оформленными петлями. Под кафтан мужчины
надевали рубашку с пышными длинными манжетами и
воротником — жабо из тончайшего дорогого
кружева, спускающимся вниз по груди, и камзол
без рукавов, украшенный вышивкой и множеством
пуговиц (иногда до 30). На шею дворянин повязывал
галстук в виде косынки или ленты.

Пётр и его придворные носили короткие,
застёгивающиеся под коленом штаны, называемые — кюлоты
(от франц. culott), к ним полагались белые шёлковые
чулки или гетры. Особой роскошью считались штаны
из бархата, стоимость которых была неимоверно
высока.

Послушай, Корсаков, — сказал ему Пётр, —
штаны-то на тебе бархатные, каких и я не ношу, а я
тебя гораздо богаче. Это мотовство; смотри, чтоб я
с тобой не побранился.

Мужской обувью считались тупоносые туфли на
невысоком каблуке с металлическими пряжками.
Петровские вельможи украшали свои башмаки
золотом, серебром, гранёным стальным бисером или
драгоценными камнями, отчего «при свете свечей
на ассамблеях исходил прекрасный свет». Со
временем даже появляется классификация цвета
обуви: чёрная — для парадов, коричневая — для
прогулок, красная — для ассамблей и балов.

Голову мужчины на протяжении всего XVIII
в. покрывал парик, который в России воспринимался
как головной убор. При Петре носили парики,
называемые «алонжевые» (от франц. allongement —
«удлинение»). В то время сложились два типа
парика — «пудель» и «львиная грива». Букли
парика разделяли на три части, туго завивали,
пудрили и укладывали — одну на спину, две другие
— на грудь. В длину парики достигали талии, а
иногда и колен, придавая владельцу горделивую
осанку. Шляпу на парик обычно не надевали, а
держали в левой руке для отпускания поклонов. Во
времена Петра носили треуголки — шляпы с тремя
углами, которые надевали острым углом вперёд.
Мужчины, также как и женщины, пользовались
косметическими средствами, имевшими сильный,
резкий запах.

В отличие от дворян гардероб Петра отличался
аскетизмом. До наших дней в прекрасном состоянии
сохранилось много личных вещей царя из парчи,
дорогих шелков, но, как известно, в повседневной
жизни царь предпочитал простую одежду из сукна и
очень редко носил парик, предпочитая ему
треуголку. Рассматривая ассамблеи как место для
общения единомышленников, Пётр и туда приходил,
переодевая лишь кафтан.

Ассамблеи начала XVIII в. отличались от балов
последующих столетий менее жёсткими этикетными
рамками, недаром в указе говорилось о «вольных
собраниях». Обстановка ассамблей напоминала «беспрестанно
движущуюся толпу», в которой каждый мог найти
себе занятие по душе:

Они [дамы] весело повёртывались направо и
налево, ожидая кавалеров и начала танцев»; жёны и
дочери «голландских шкиперов, которые в
канифасных юбках и в красных кофточках вязали
свой чулок, между собой смеялись и разговаривали
как будто дома»; «Императрица [Екатерина I] и
великие княжны [Анна и Елизавета], блистая
красотой и нарядами, прохаживались между рядами
гостей, приветливо с ними разговаривая».

Канифас — плотная хлопчатобумажная ткань с
рельефными полосками.

Угощение на ассамблеях состояло из горячих
напитков, мёда и варенья, мужчинам предлагали
спиртное. Хозяева не смели принуждать гостей, они
лишь оповещали собравшихся о том, что имеется из
угощения, и предоставляли им полную свободу
выбора, как отмечал Берхгольц в своём «Дневнике»:
«равным образом всякий может спросить себе по
желанию вина, пива, водки, чаю, кофе, и сейчас
получает требуемое».

В одной из комнат устраивались танцы, в другой

…сидели большею частию иностранцы, важно
покуривая свои глиняные трубки и опорожнивая
глиняные кружки. На столах расставлены были
бутылки пива и вина, кожаные мешки с табаком,
стаканы с пуншем и шахматные доски. За одним из
сих столов Пётр играл в шашки с одним
широкоплечим английским шкипером. Они усердно
салютовали друг друга залпами табачного дыма, и
государь так был озадачен нечаянным ходом своего
противника, что не заметил Корсакова…

Царь терпеть не мог карты, запрещал их на
ассамблеях, но часто и с удовольствием играл в
шашки и шахматы. Себе в партнеры он выбирал
иностранцев, ловко выигрывая у них, но чаще всего
садился за стол со своим духовником — попом по
прозвищу Битка. Для игры Пётр выписывал из
заграницы столы со специальными столешницами в
виде шахматной доски, где на полях делались
специальные углубления для убитых фигур.

Одна из комнат на ассамблее отводилась для
мужских бесед и курения, т.к. именно Пётр I завёз и
распространил в России обычай курить табак. Если
у хозяев не было возможности приготовить таким
образом несколько залов, все собравшиеся
сходились в одном помещении, что было крайне
неудобно, тот же Берхгольц в своих записках
отмечает: «…в комнате где дамы и где танцуют,
курят табак и играют в шашки, отчего бывают вонь и
стукотня, вовсе неуместные при дамах и музыке».

Петровские ассамблеи, кроме прочего, являлись
попыткой приобщиться к танцевальной европейской
культуре.

…толстый господин, с толстым букетом на груди,
суетливо вошёл, объявил громогласно, что танцы
начались — и тотчас ушёл; за ним последовало
множество гостей…

Непривыкшему к таким новшествам иностранцу
могло показаться, что всё дальнейшее действие
представляет собой некую игру, с правилами
которой он был незнаком. Танцы открывались
«церемониальным» менуэтом или полонезом в
исполнении хозяина и хозяйки.

Во всю длину танцевальной залы, при звуке самой
плачевной музыки, дамы и кавалеры стояли в два
ряда друг против друга; кавалеры низко кланялись,
дамы ещё ниже приседали, сперва прямо против
себя, потом поворотясь направо, потом налево, там
опять прямо, опять направо и так далее. <…>
Приседания и поклоны продолжались около
получаса; наконец они прекратились, и толстый
господин с букетом <…> приказал музыкантом
играть менуэт.

Менуэт родом из Бретани, основу его
составляют «маленькие шаги», что и дало название
танцу. Научиться танцевать менуэт было непросто,
для этого нужно было обладать грацией,
изяществом, плавностью и, конечно, чувством
ритма. Менуэт являлся парным танцем, и поэтому
иногда его называют танцем-разговором. На
ассамблеях Петра его исполняли одна-две, реже —
три пары, причём каждая из них танцевала
отдельно. В начале XVIII в. менуэт был «белым
танцем», и в романе А.С.Пушкин описывает ситуацию,
в которой молодой Корсаков, не зная об этой
традиции, нарушает правила и подвергается
наказанию.

Корсаков обрадовался и приготовился блеснуть.
Между молодыми гостьями одна в особенности ему
понравилась. Ей было около 16 лет, она была одета
богато, но со вкусом, и сидела подле мужчины
пожилых лет, виду важного и сурового. Корсаков к
ней разлетелся и просил сделать честь пойти с ним
танцевать. Молодая красавица смотрела на него с
замешательством и, казалось, не знала, что ему
сказать. Мужчина, сидевший подле неё, нахмурился
ещё более. Корсаков ждал её решения, но господин с
букетом подошёл к нему, отвёл на середину залы и
важно сказал: «Государь мой, ты провинился:
во-первых, подошёл к сей молодой персоне, не отдав
ей три должные реверанса; а во-вторых, взяв на
себя самому её выбирать, тогда как в менуэтах
право сие подобает даме, а не кавалеру; сего ради
имеешь ты быть весьма наказан, именно должен
выпить кубок Большого орла».

Следуя указу 1718 г., пункту 5, гости на ассамблее
подвергались штрафу за многие нарушения, все их
запомнить было сложно, а Корсаков, только что
вернувшийся из Франции, и вовсе об этом не знал.

Корсаков час от часу более дивился. В одну
минуту гости его окружили, шумно требуя
немедленного исполнения закона. Пётр, услыша
хохот и сии крики, вышел из другой комнаты, будучи
большой охотник лично присутствовать при
таковых наказаниях. Перед ним толпа
раздвинулась, и он вступил в круг, где стоял
осуждённый и перед ним маршал ассамблеи с
огромным кубком, наполненным мальвазией (вино из
растения мальва). Он тщетно уговаривал
преступника добровольно повиноваться закону.
«Ага, сказал Пётр, увидя Корсакова, — попался,
брат! Изволь же, мосье, пить и не морщиться».
Делать было нечего. Бедный щёголь, не переводя
духу, осушил весь кубок и отдал его маршалу.

Кубком Большого орла Пётр приказывал называть
почти литровую стеклянную ёмкость с
выгравированным на ней изображением двуглавого
орла — герба России, после такого штрафа не
каждый мог продолжить участие в ассамблее.

Другой танец — полонез (польский) появился
в России гораздо позже, в отличие от степенного
менуэта — это танец-шествие. Он происходит от
польского народного танца и состоит из фигур,
выражающих уважение, восхищение прекрасной
дамой. В полонезе участвовали все гости
ассамблеи, причём в первой паре шёл государь с
дамой, а за ним его приближённые. Пётр, имея
внушительный рост в 2 м, любил возглавлять
полонез и расставлять танцующих. Ради шутки он
ставил дряхлых стариков в пары с молоденькими и
резвыми партнёршами, во время танца вводил
собственные сложные фигуры, хлопки в ладоши и
обмен партнёрами, старики путались, задыхались,
кряхтели, потели и, не выдержав напряжения,
валились на пол, что вызывало всеобщее веселье.

Прижился в России и англез, который на
родине, в Англии называли контрданс (от англ.
country-danc — «сельский танец»). Он представлял
собой пантомиму ухаживания.

Танцорка делала движение такого рода, как будто
она убегает и уклоняется от ухаживания кавалера,
её преследующего; то вдруг, точно поддразнивая и
кокетничая, останавливается в обольстительной
позе и, едва он к ней приближается, мгновенно
оборачивается в сторону и скользит по полу.
(Карнович Е.П.)

Пётр любил придумывать и свои танцы-игры.
Например, «танец с поцелуями», во время которого
кавалеры целовали дам в губы. Или танец-галоп,
когда музыканты играли в несколько раз быстрее,
увеличивая темп. Придумал царь и цепной танец,
при котором все танцующие держались за руки и
переходили из одной комнаты в другую. На
ассамблеях не забывали и о русских танцах,
император их не только не запрещал, а, наоборот,
одобрял.

Изучение танцев было делом новым, неизвестным,
поэтому русские дворяне нанимали специальных
учителей-иностранцев.

…отец её, несмотря на отвращение своё от всего
заморского, не мог противиться её желанию
учиться пляскам немецким у пленного шведского
офицера, живущего в их доме. Сей заслуженный
танцмейстер имел лет 50 отроду, правая нога была у
него прострелена под Нарвою и потому была не
весьма способна к менуэтам, зато левая с
удивительным искусством и лёгкостию выделывала
самые трудные па. Ученица делала честь её
стараниям. Наталья Гавриловна славилась на
ассамблеях лучшею танцовщицей…

Впоследствии Пётр своим указом ввёл
преподавание танцев и в казённых учебных
заведениях.

Обучали иностранцы русских и правилам политеса —
форме светского этикета. Самым известным
сборником правил хорошего тона петровского
времени является «Юности честное зерцало, или
Показание к житейскому обхождению», изданное в
1717 г. Правила, касаемые танцевальных вечеров,
гласили: «Когда в беседе или в компании случится
в кругу стоять, или сидя при столе, или между
собою разговаривая, или с кем танцуя, не надлежит
никому неприличным образом в круг плевать, но на
сторону», «…немалая отроку есть краса, когда он
смирен, а не сам на великую честь навязывается, но
ожидает, пока его танцевать пригласят». Подобные
наставления были весьма актуальны, ведь для
большинства присутствующих на ассамблеях это
был своеобразный экзамен на знание правил
поведения в обществе.

На первых ассамблеях «большей частию игралась
музыка духовая, состоявшая из труб, фагот, гобоев,
волторн и при них литавр и тарелок». С 1721 г. в
России появился первый струнный оркестр, его
привёз герцог Голштинский и впервые
продемонстрировал на ассамблее, устроенной в его
доме.

Ассамблеи петровского времени часто
завершались фейерверками, устраиваемыми по
большим праздникам: в новогоднюю ночь, в день
рождения царя, в честь военных побед. В 1721 году по
случаю завершения Северной войны и заключения
мира со Швецией в Петербурге был организован
праздник. На площади перед зданием Сената
построили «Янусов дом великим фигурным театром»,
убранный разноцветными фонарями, на воротах
которого установили грандиозные фигуры. Вокруг
разместили начинённые горючим пирамиды и колёса,
среди которых был «орёл». В полночь сам царь
запалил «орла», и тот, соединённый верёвкой с
домом, полетел и поджёг его. Тотчас из дома
вылетела тысяча ракет, зажглась иллюминация на
кораблях, загорелись пирамиды, и всё это действо
продолжалось более четырёх часов.

Шло время, после смерти Петра I ассамблеи
прекратили своё существование, их сменили балы,
которые, по отзывам современников, были
значительно облагорожены. Наступали времена
светских собраний Анны Иоанновны, Елизаветы и
Екатерины II, которые и явились
законодательницами бальной культуры XVIII в. в
России.

Литература

Захарова О. Бал эпохи Петра Великого //
Родина. 1995. № 1.

Кирсанова Р.М. Русский костюм и быт XVIII—XIX
вв. М., 2002.

Колесникова А. Бал в России XVIII—XX в. СПб., 2005.

Короткова М.В. Культура повседневности.
История костюма. М., 2002.

Пушкин А.С. Соч.: В 3-х т. Т. 3. М., 1986.

Рябцев Ю.С. История русской культуры XVIII—XIX
вв. М., 1997.

Хрестоматия по истории России. Книга I. М., 1995.

Наталья ТРОПИНИНА,
учитель истории,
г. Москва