Сабля закаленная как пишется

Привет, возможно кто-то уже отвечал на такое…ответом не поделитесь?
Вспомните правила правописания н и нн в прилагательных,
причастиях и наречиях. Выпишите словосочетания с этими сло-
вами, устно объясняя написание н и нн.
1) Мы сложили её [песню] на стари..ый лад. 2) Не из-
мялась ли шапка соболи..ая? Не казна ли у тебя поистрати-
лась? Иль зазубрилась сабля закалё..ая? Или конь захро-
мал, худо кова..ый? 3) Прежде свахе смышлё..ой покла-
няйся и пошли дары драгоце..ые ты своей Алёне
Дмитревне. 4) Опустел широкий гости..ый двор. 5) Перед
ним стоит молода жена, сама бледная, простоволосая, косы
русые расплетё..ые снегом-инеем пересыпа..ы. 6) Как за-
пру я тебя за железный замок, за дубовую дверь окова..ую.
5) Горят очи его соколи..ые, на опричника смотрят при-
стально. И промолвил ты правду исти..ую: по одном из
нас будут панихиду петь, и не позже как завтра в час полу-
де..ый. 9) И подумал Степан Парамонович: чему быть суж-
де..о, то и сбудется, постою за правду до послед..его!
10) Прикажи меня казнить — и на плаху несть мне голо-
вушку пови..ую. 11) Твоим братьям велю от сего же дня по
всему царству русскому широкому торговать безда..о, бес-
пошли..о. 12) И казнили Степана Калашникова смертью
лютою, позор..ою; и головушка бестала..ая во крови на
плаху покатилася. 13) И гуляют шумят ветры буй..ые над
его безымя..ой могилкою.
(М. Лермонтов)

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Михаил Юрьевич Лермонтов
Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова

Про тебя нашу песню сложили мы,
Про твово любимого опричника,
Да про смелого купца, про Калашникова;
Мы сложили ее на старинный лад,
Мы певали ее под гуслярный звон
И причитывали да присказывали.
Православный народ ею тешился,
А боярин Матвей Ромодановский
Нам чарку поднес меду пенного,
А боярыня его белолицая
Поднесла нам на блюде серебряном
Полотенцо новое, шелком шитое.
Угощали нас три дня, три ночи,
И всё слушали – не наслушались.

I

Не сияет на небе солнце красное,
Не любуются им тучки синие:
То за трапезой сидит во златом венце,
Сидит грозный царь Иван Васильевич.
Позади его стоят стольники,
Супротив его всё бояре да князья,
По бокам его всё опричники;
И пирует царь во славу божию,
В удовольствие свое и веселие.

Улыбаясь царь повелел тогда
Вина сладкого заморского
Нацедить в свой золоченый ковш
И поднесть его опричникам.
– И все пили, царя славили.

Лишь один из них, из опричников,
Удалой боец, буйный молодец,
В золотом ковше не мочил усов;
Опустил он в землю очи темные,
Опустил головушку на широку грудь —
А в груди его была дума крепкая.

Вот нахмурил царь брови черные
И навел на него очи зоркие,
Словно ястреб взглянул с высоты небес
На младого голубя сизокрылого, —
Да не поднял глаз молодой боец.

И дубовый пол на полчетверти

Вот промолвил царь слово грозное, —
И очнулся тогда добрый молодец.

«Гей ты, верный наш слуга, Кирибеевич,
Аль ты думу затаил нечестивую?
Али славе нашей завидуешь?
Али служба тебе честная прискучила?
Когда всходит месяц – звезды радуются,
Что светлей им гулять по поднéбесью;
А которая в тучку прячется,
Та стремглав на землю падает…
Неприлично же тебе, Кирибеевич,
Царской радостью гнушатися;
А из роду ты ведь Скуратовых
И семьею ты вскормлен Малютиной!..»

Отвечает так Кирибеевич,
Царю грозному в пояс кланяясь:

«Государь ты наш, Иван Васильевич!
Не кори ты раба недостойного:
Сердца жаркого не залить вином,
Думу черную – не запотчевать!
А прогневал я тебя – воля царская:
Прикажи казнить, рубить голову,
Тяготит она плечи богатырские
И сама к сырой земле она клонится».

И сказал ему царь Иван Васильевич:
«Да об чем тебе молодцу кручиниться?
Не истерся ли твой парчевой кафтан?
Не измялась ли шапка соболиная?
Не казна ли у тебя поистратилась?
Иль зазубрилась сабля закаленая?
Или конь захромал, худо кованый?
Или с ног тебя сбил на кулачном бою,
На Москве-реке, сын купеческий?»

Отвечает так Кирибеевич,
Покачав головою кудрявою:

«Не родилась та рука заколдованная
Ни в боярском роду, ни в купеческом;
Аргамак мой степной ходит весело;
Как стекло горит сабля вострая,
А на праздничный день твоей милостью
Мы не хуже другого нарядимся.»

«Как я сяду поеду на лихом коне
За Москву-реку покататися,
Кушачком подтянуся шелковым,
Заломлю на бочок шапку бархатную,
Черным соболем отороченную, —
У ворот стоят у тесовыих
Красны девушки да молодушки,
И любуются, глядя, перешептываясь;
Лишь одна не глядит, не любуется,
Полосатой фатой закрывается…»

«На святой Руси, нашей матушке,
Не найти, не сыскать такой красавицы:
Ходит плавно – будто лебедушка;
Смотрит сладко – как голубушка;
Молвит слово – соловей поет;
Горят щеки ее румяные,
Как заря на небе божием;
Косы русые, золотистые,
В ленты яркие заплетенные,
По плечам бегут, извиваются,
С грудью белою цалуются.
Во семье родилась она купеческой,
Прозывается Алёной Дмитревной.»

«Как увижу ее, я и сам не свой:
Опускаются руки сильные,
Помрачаются очи бойкие;
Скучно, грустно мне, православный царь,
Одному по свету маяться.
Опостыли мне кони легкие,
Опостыли наряды парчевые,
И не надо мне золотой казны:
С кем казною своей поделюсь теперь?
Перед кем покажу удальство свое?
Перед кем я нарядом похвастаюсь?
Отпусти меня в степи приволжские,
На житье на вольное, на казацкое.
Уж сложу я там буйную головушку
И сложу на копье бусурманское;
И разделят по себе злы татаровья
Коня доброго, саблю острую
И седельцо браное черкасское.
Мои очи слезные коршун выклюет,
Мои кости сирые дождик вымоет,
И без похорон горемычный прах
На четыре стороны развеется…»

И сказал смеясь Иван Васильевич:
«Ну, мой верный слуга! я твоей беде,
Твоему горю пособить постараюся.
Вот возьми перстенек ты мой яхонтовый,
Да возьми ожерелье жемчужное.
Прежде свахе смышленой покланяйся
И пошли дары драгоценные
Ты своей Алёне Дмитревне:
Как полюбишься – празднуй свадебку,
Не полюбишься – не прогневайся».

Ох ты гой еси, царь Иван Васильевич!
Обманул тебя твой лукавый раб,
Не сказал тебе правды истинной,
Не поведал тебе, что красавица
В церкви божией перевенчана,
Перевенчана с молодым купцом
По закону нашему христианскому…

* * *

И боярыню его белолицую!

II

За прилавкою сидит молодой купец,
Статный молодец Степан Парамонович,
По прозванию Калашников;
Шелковые товары раскладывает,
Речью ласковой гостей он заманивает,
Злато, серебро пересчитывает.
Да недобрый день задался ему:
Ходят мимо баре богатые,
В его лавочку не заглядывают.

Отзвонили вечерню во святых церквах;
За Кремлем горит заря туманная,
Набегают тучки на небо, —
Гонит их метелица распеваючи;
Опустел широкий гостиный двор.
Запирает Степан Парамонович
Свою лавочку дверью дубовою
Да замком немецким со пружиною;
Злого пса-ворчуна зубастого
На железную цепь привязывает,
И пошел он домой, призадумавшись,
К молодой хозяйке за Москву-реку.

И приходит он в свой высокий дом,
И дивится Степан Парамонович:
Не встречает его молода жена,
Не накрыт дубовый стол белой скатертью,
А свеча перед образом еле теплится.
И кличет он старую работницу:
«Ты скажи, скажи, Еремеевна,
А куда девалась, затаилася
В такой поздний час Алёна Дмитревна?
А что детки мои любезные —
Чай забегались, заигралися,
Спозаранку спать уложилися?»

«Господин ты мой, Степан Парамонович!
Я скажу тебе диво дивное:
Что к вечерне пошла Алёна Дмитревна;
Вот уж поп прошел с молодой попадьей,
Засветили свечу, сели ужинать, —
А по сю пору твоя хозяюшка
Из приходской церкви не вернулася.
А что детки твои малые
Почивать не легли, не играть пошли —
Плачем плачут, всё не унимаются».

И смутился тогда думой крепкою
Молодой купец Калашников;
И он стал к окну, глядит на улицу —
А на улице ночь темнехонька;
Валит белый снег, расстилается,
Заметает след человеческий.

Вот он слышит в сенях дверью хлопнули,
Потом слышит шаги торопливые;
Обернулся, глядит – сила крестная!
Перед ним стоит молода жена,
Сама бледная, простоволосая,
Косы русые расплетенные
Снегом-инеем пересыпаны;
Смотрят очи мутные, как безумные;
Уста шепчут речи непонятные.

«Уж ты где, жена, жена, шаталася?
На каком подворье, на площади,
Что растрепаны твои волосы,
Что одёжа вся твоя изорвана?
Уж гуляла ты, пировала ты,
Чай, с сынками всё боярскими?..
Не на то пред святыми иконами
Мы с тобой, жена, обручалися,
Золотыми кольцами менялися!..
Как запру я тебя за железный замок,
За дубовую дверь окованную,
Чтобы свету божьего ты не видела,
Мое имя честное не порочила…»

И услышав то, Алёна Дмитревна
Задрожала вся моя голубушка,
Затряслась, как листочек осиновый,
Горько-горько она восплакалась,
В ноги мужу повалилася.

«Государь ты мой, красно солнышко,
Иль убей меня или выслушай!
Твои речи – будто острый нож;
От них сердце разрывается.
Не боюся смерти лютыя,
Не боюся я людской молвы,
А боюсь твоей немилости.»

«От вечерни домой шла я нонече
Вдоль по улице одинёшенька.
И послышалось мне, будто снег хрустит;
Оглянулася – человек бежит.
Мои ноженьки подкосилися,
Шелковой фатой я закрылася.
И он сильно схватил меня за руки,
И сказал мне так тихим шопотом:
Что пужаешься, красная красавица?
Я не вор какой, душегуб лесной,
Я слуга царя, царя грозного.
Прозываюся Кирибеевичем,
А из славной семьи из Малютиной…»
Испугалась я пуще прежнего;
Закружилась моя бедная головушка.
И он стал меня цаловать-ласкать,
И цалуя всё приговаривал:
«Отвечай мне, чего тебе надобно,
Моя милая, драгоценная!
Хочешь золота али жемчугу?
Хочешь ярких камней аль цветной парчи?
Как царицу я наряжу тебя,
Станут все тебе завидовать,
Лишь не дай мне умереть смертью грешною:
Полюби меня, обними меня
Хоть единый раз на прощание!»

«И ласкал он меня, цаловал меня;
На щеках моих и теперь горят,
Живым пламенем разливаются
Поцалуи его окаянные…
А смотрели в калитку соседушки,
Смеючись, на нас пальцем показывали…»

«Как из рук его я рванулася
И домой стремглав бежать бросилась,
И остались в руках у разбойника
Мой узорный платок – твой подарочек,
И фата моя бухарская.
Опозорил он, осрамил меня,
Меня честную, непорочную —
И что скажут злые соседушки?
И кому на глаза покажусь теперь?»

«Ты не дай меня, свою верную жену,
Злым охульникам в поругание!
На кого, кроме тебя, мне надеяться?
У кого просить стану помощи?
На белом свете я сиротинушка:
Родной батюшка уж в сырой земле,
Рядом с ним лежит моя матушка,
А мой старший брат, сам ты ведаешь,
На чужой сторонушке пропал без вести,
А меньшой мой брат – дитя малое,
Дитя малое, неразумное…»

Говорила так Алёна Дмитревна,
Горючьми слезами заливалася.

Посылает Степан Парамонович
За двумя меньшими братьями;
И пришли его два брата, поклонилися,
И такое слово ему молвили:
«Ты поведай нам, старшой наш брат,
Что с тобой случилось, приключилося,
Что послал ты за нами во темную ночь,
Во темную ночь морозную?»

«Я скажу вам, братцы любезные,
Что лиха беда со мною приключилася:
Опозорил семью нашу честную
Злой опричник царский Кирибеевич;
А такой обиды не стерпеть душе
Да не вынести сердцу молодецкому.
Уж как завтра будет кулачный бой
На Москве-реке при самом царе,
И я выйду тогда на опричника,
Буду нá смерть биться, до последних сил;
А побьет он меня – выходите вы
За святую правду-матушку.
Не сробейте, братцы любезные!
Вы моложе меня, свежéй силою,
На вас меньше грехов накопилося,
Так авось господь вас помилует!»

И в ответ ему братья молвили:
«Куда ветер дует в поднéбесьи,
Туда мчатся и тучки послушные,
Когда сизый орел зовет голосом
На кровавую долину побоища,
Зовет пир пировать, мертвецов убирать,
К нему малые орлята слетаются:
Ты наш старший брат, нам второй отец;
Делай сам, как знаешь, как ведаешь,
А уж мы тебя родного не выдадим».

* * *

Ай, ребята, пойте – только гусли стройте!
Ай, ребята, пейте – дело разумейте!
Уж потешьте вы доброго боярина
И боярыню его белолицую!

III

Над Москвой великой, златоглавою,
Над стеной кремлевской белокаменной
Из-за дальних лесов, из-за синих гор,
По тесовым кровелькам играючи,
Тучки серые разгоняючи,
Заря алая подымается;
Разметала кудри золотистые,
Умывается снегами рассыпчатыми,
Как красавица, глядя в зеркальцо,
В небо чистое смотрит, улыбается.
Уж зачем ты, алая заря, просыпалася?
На какой ты радости разыгралася?

Как сходилися, собиралися
Удалые бойцы московские
На Москву-реку, на кулачный бой,
Разгуляться для праздника, потешиться.
И приехал царь со дружиною,
Со боярами и опричниками,
И велел растянуть цепь серебряную,
Чистым золотом в кольцах спаянную.
Оцепили место в 25 сажень,
Для охотницкого бою, одиночного.
И велел тогда царь Иван Васильевич
Клич кликать звонким голосом:
«Ой, уж где вы, добрые молодцы?
Вы потешьте царя нашего батюшку!
Выходите-ка во широкий круг;
Кто побьет кого, того царь наградит,
А кто будет побит, тому бог простит!»

И выходит удалой Кирибеевич,
Царю в пояс молча кланяется,
Скидает с могучих плеч шубу бархатную,
Подпершися в бок рукою правою,
Поправляет другой шапку алую,
Ожидает он себе противника…
Трижды громкий клич прокликали —
Ни один боец и не тронулся,
Лишь стоят да друг друга поталкивают.

На просторе опричник похаживает,
Над плохими бойцами подсмеивает:
«Присмирели, небойсь, призадумались!
Так и быть, обещаюсь, для праздника,
Отпущу живого с покаянием,
Лишь потешу царя нашего батюшку».

Вдруг толпа раздалась в обе стороны —
И выходит Степан Парамонович,
Молодой купец, удалой боец,
По прозванию Калашников,
Поклонился прежде царю грозному,
После белому Кремлю да святым церквам,
А потом всему народу русскому.
Горят очи его соколиные,
На опричника смотрят пристально.
Супротив него он становится,
Боевые рукавицы натягивает,
Могутные плечи распрямливает
Да кудряву бороду поглаживает.

И сказал ему Кирибеевич:
«А поведай мне, добрый молодец,
Ты какого роду, племени,
Каким именем прозываешься?
Чтобы знать, по ком панихиду служить,
Чтобы было чем и похвастаться».

Отвечает Степан Парамонович:
«А зовут меня Степаном Калашниковым,
А родился я от честнова отца,
И жил я по закону господнему:
Не позорил я чужой жены,
Не разбойничал ночью темною,
Не таился от свету небесного…
И промолвил ты правду истинную:
По одном из нас будут панихиду петь,
И не позже, как завтра в час полуденный;
И один из нас будет хвастаться,
С удалыми друзьями пируючи…
Не шутку шутить, не людей смешить
К тебе вышел я теперь, бусурманский сын,
Вышел я на страшный бой, на последний бой!»

И услышав то, Кирибеевич
Побледнел в лице, как осенний снег:
Бойки очи его затуманились,
Между сильных плеч пробежал мороз,
На раскрытых устах слово замерло…

Вот молча оба расходятся,
Богатырский бой начинается.

Размахнулся тогда Кирибеевич
И ударил впервóй купца Калашникова,
И ударил его посередь груди —
Затрещала грудь молодецкая,
Пошатнулся Степан Парамонович;
На груди его широкой висел медный крест
Со святыми мощами из Киева,
И погнулся крест и вдавился в грудь;
Как роса из-под него кровь закапала;
И подумал Степан Парамонович:
«Чему быть суждено, то и сбудется;
Постою за правду до последнева!»
Изловчился он, приготовился,
Собрался со всею силою
И ударил своего ненавистника
Прямо в левый висок со всего плеча.

И опричник молодой застонал слегка,
Закачался, упал зáмертво;
Повалился он на холодный снег,
На холодный снег, будто сосенка,
Будто сосенка, во сыром бору
Под смолистый под корень подрубленная.
И, увидев то, царь Иван Васильевич
Прогневался гневом, топнул о землю
И нахмурил брови черные;
Повелел он схватить удалова купца
И привесть его пред лицо свое.

Как возгóворил православный царь:
«Отвечай мне по правде, по совести,
Вольной волею или нехотя,
Ты убил на смерть мово верного слугу,
Мово лучшего бойца Кирибеевича?»

«Я скажу тебе, православный царь:
Я убил его вольной волею,
А за что про что – не скажу тебе,
Скажу только богу единому.
Прикажи меня казнить – и на плаху несть
Мне головушку повинную;
Не оставь лишь малых детушек,
Не оставь молодую вдову,
Да двух братьев моих своей милостью…»

«Хорошо тебе, детинушка,
Удалой боец, сын купеческий,
Что ответ держал ты по совести.
Молодую жену и сирот твоих
Из казны моей я пожалую,
Твоим братьям велю от сего же дня
По всему царству русскому широкому
Торговать безданно, беспошлинно.
А ты сам ступай, детинушка,
На высокое место лобное,
Сложи свою буйную головушку.
Я топор велю наточить-навострить,
Палача велю одеть-нарядить,
В большой колокол прикажу звонить,
Чтобы знали все люди московские,
Что и ты не оставлен моей милостью…»

Как на площади народ собирается,
Заунывный гудит-воет колокол,
Разглашает всюду весть недобрую.
По высокому месту лобному,
Во рубахе красной с яркой запонкой,
С большим топором навостреныим,
Руки голые потираючи,
Палач весело похаживает,
Удалова бойца дожидается,
А лихой боец, молодой купец,
Со родными братьями прощается:

«Уж вы, братцы мои, други кровные,
Поцалуемтесь да обнимемтесь
На последнее расставание.
Поклонитесь от меня Алёне Дмитревне,
Закажите ей меньше печалиться,
Про меня моим детушкам не сказывать.
Поклонитесь дому родительскому,
Поклонитесь всем нашим товарищам,
Помолитесь сами в церкви божией
Вы за душу мою, душу грешную!»

И казнили Степана Калашникова
Смертью лютою, позорною;
И головушка бесталанная
Во крови на плаху покатилася.

Схоронили его за Москвой-рекой,
На чистом поле промеж трех дорог:
Промеж тульской, рязанской, владимирской,
И бугор земли сырой тут насыпали,
И кленовый крест тут поставили.
И гуляют шумят ветры буйные
Над его безымянной могилкою.
И проходят мимо люди добрые:
Пройдет стар человек – перекрестится,
Пройдет молодец – приосанится,
Пройдет девица – пригорюнится,
А пройдут гусляры – споют песенку.

* * *

Гей вы, ребята удалые,
Гусляры молодые,
Голоса заливные!
Красно начинали – красно и кончайте,
Каждому правдою и честью воздайте.
Тароватому боярину слава!
И красавице-боярыне слава!
И всему народу христианскому слава!

Примечания

Печатается по «Стихотворениям М. Лермонтова», СПб., 1840, стр. 1-31.

Вот об землю царь стукнул палкою,
И дубовый пол на полчетверти
Он железным пробил оконечником —
Да не вздрогнул и тут молодой боец.

ошибочно пропущенные при наборе, восстановлены по «Литературным прибавлениям к Русскому инвалиду» (1838, № 18, 30 апреля, стр. 344-347), где поэма была впервые опубликована за подписью «-въ» (в общем оглавлении «М. Ю. Лермонтов»).

В издании «Стихотворений М. Лермонтова» имеются искажения, исправленные по тексту «Лит. прибавл. к Русск. инвалиду»:

в изд. «Стихотворений» – в скобочках даны варианты в настоящем издании:

три дня (три дни)

на дворе (подворье)

на обе (в обе)

света (свету)

Автограф не известен.

Текст «Стихотворений» 1840 г. отличается от первопечатного некоторой нивелировкой орфографии: «разделят» вместо «разделют», «ходят» вместо «ходют», «смотрят» вместо «смотрют» , «нонече» вместо «нониче», «выйду» вместо «выду» и т. д. Эти разночтения в раздел вариантов не включены.

В «Стихотворениях М. Лермонтова» 1840 года поэма датирована 1837 годом. А. Н. Пыпин, со слов А. А. Краевского, писал: «„Песня“ была первое стихотворение, присланное Лермонтовым с Кавказа в 1837 г. Краевскому, издававшему тогда „Литературные прибавления“» (Соч. под ред. Ефремова, т. 1, 1873, стр. LI-LII). Возможно, что замысел «Песни» возник несколько раньше, так как А. П. Шан-Гирей в своих воспоминаниях относит создание этой поэмы к периоду «до 1837 г.» («Русск. обозрение», 1890, т. IV, стр. 738).

Опубликование поэмы встретило серьезные препятствия. Содержание произведения провозглашало право личности на свободу и независимость; под пером опального поэта эта идея звучала особенно остро. В начале 1838 года Лермонтов был возвращен из ссылки и переведен с Кавказа в Гродненский гусарский полк, стоявший в Новгороде. Краевский рассказывал Пыпину, что когда «Песня» была направлена в цензуру, то «цензор нашел совершенно невозможным делом напечатать стихотворение человека, только что сосланного на Кавказ за свой либерализм. Издатель „Прибавлений“ выручил стихотворение только тем, что обратился к Жуковскому, который был в великом восторге от стихотворения Лермонтова, находил, что его непременно надо печатать, и дал г. Краевскому письмо к министру народного просвещения. Уваров нашел, что цензор был прав в своих опасениях, но разрешил печатание на своей ответственности, не позволив, однако, ставить имени Лермонтова, которое было заменено случайными буквами» (Соч. под ред. Ефремова, т. 1, 1873, стр. LII).

Имеется обширная литература о происхождении сюжета, фольклорных источниках и художественных особенностях «Песни» (см. исследование М. Штокмара, подводящее итоги изучения этого произведения. – «Лит. Наследство», т. 43-44, 1941, стр. 263-352). Сюжет и форма «Песни про царя Ивана Васильевича…» не восходят к какому-либо одному или нескольким определенным произведениям народного творчества и не повторяют их. Белинский высоко оценил поэму, с появлением которой «поэт вошел в царство народности как ее полный властелин и, проникнувшись ее духом, слившись с нею, он показал только свое родство с нею, а не тождество» (Белинский, т. 6, стр. 35). Стиль поэмы свидетельствует о близком знакомстве Лермонтова с фольклорным материалом. Самый образ Грозного Лермонтов воссоздает таким, как он сохранился в народно-поэтической традиции. В работах современных исследователей указывается на то, что созданию «Песни» много содействовала дружба Лермонтова с С. А. Раевским, который был «не только горячим поклонником народной поэзии, ценителем ее эстетических качеств, но и энтузиастом – собирателем памятников фольклора» («Лит. наследство», т. 45-46, 1948, стр. 316). На этот факт указывал и В. X. Хохряков, записавший в своих тетрадях, что «по внушению Св. Аф. (т. е. Раевского), втягивавшего Лермонтова в нашу народность, Лермонтов написал, может быть, „Песнь про купца Калашникова“» (ИРЛИ, оп. 4, № 26, тетрадь 2, л. 8).

Белинский подчеркивал, что политический смысл поэмы «свидетельствует о состоянии духа поэта, недовольного современною действительностию и перенесшегося от нее в далекое прошедшее, чтоб там искать жизни, которой он не видит в настоящем» (там же, стр. 36).

«Песня про царя Ивана Васильевича» с ее противопоставлением проснувшейся чести горожанина «царской силе самовластия» содержала в себе для современников, по выражению А. В. Луначарского в статье «М. Ю. Лермонтов», «заряд гигантского мятежа» (А. В. Луначарский. Классики русской литературы, Гослитиздат, М., 1937, стр. 187).

Ох ты гой еси 1 , царь Иван Васильевич 2 !

Про тебя нашу песню сложили мы,

Про твово любимого опричника 3 ,

Да про смелого купца, про Калашникова;

Мы сложили ее на старинный лад,

Мы певали ее под гуслярный звон

И причитывали да присказывали.

Православный народ ею тешился,

А боярин Матвей Ромодановский

Нам чарку поднес меду пенного 4 ,

А боярыня его белолицая

Поднесла нам на блюде серебряном

Полотенце новое, шелком шитое.

Угощали нас три дни, три ночи,

И все слушали — не наслушались.

I * * *

Не сияет на небе солнце красное,

Не любуются им тучки синие:

То за трапезой сидит во златом венце,

Сидит грозный царь Иван Васильевич.

Позади его стоят стольники 5 ,

Супротив его всё бояре да князья,

По бокам его всё опричники;

И пирует царь во славу Божию,

В удовольствие свое и веселие.

Улыбаясь, царь повелел тогда

Вина сладкого заморского

Нацедить в свой золоченый ковш

И поднесть его опричникам.

И все пили, царя славили.

Лишь один из них, из опричников,

Удалой боец, буйный молодец,

В золотом ковше не мочил усов;

Опустил он в землю очи темные,

Опустил головушку на широку грудь —

А в груди его была дума крепкая.

Вот нахмурил царь брови черные

И навел на него очи зоркие,

Словно ястреб взглянул с высоты небес

На младого голубя сизокрылого, —

Да не поднял глаз молодой боец.

Вот об землю царь стукнул палкою,

И дубовый пол на полчетверти

Он железным пробил оконечником —

Да не вздрогнул и тут молодой боец.

Вот промолвил царь слово грозное, —

И очнулся тогда добрый молодец.

«Гей ты, верный наш слуга, Кирибеевич,

Аль ты думу затаил нечестивую?

Али славе нашей завидуешь?

Али служба тебе честная прискучила?

Когда всходит месяц — звезды радуются,

Что светлей им гулять по поднебесью;

А которая в тучку прячется,

Та стремглав на землю падает…

Неприлично же тебе, Кирибеевич,

Царской радостью гнушатися;

А из роду ты ведь Скуратовых

И семьею ты вскормлен Малютиной 6 !..»

Отвечает так Кирибеевич,

Царю грозному в пояс кланяясь:

«Государь ты наш, Иван Васильевич!

Не кори ты раба недостойного:

Сердца жаркого не залить вином,

Думу черную — не запотчевать!

А прогневал тебя — воля царская:

Прикажи казнить, рубить голову;

Тяготит она плечи богатырские

И сама к сырой земле она клонится».

И сказал ему царь Иван Васильевич:

«Да об чем тебе, молодцу, кручиниться?

Не истерся ли твой парчевой кафтан?

Не измялась ли шапка соболиная?

Не казна ли у тебя поистратилась?

Иль зазубрилась сабля закаленная?

Или конь захромал, худо кованный?

Или с ног тебя сбил на кулачном бою,

На Москве-реке, сын купеческий?»

Отвечает так Кирибеевич,

Покачав головою кудрявою:

«Не родилась та рука заколдованная

Ни в боярском роду, ни в купеческом;

Аргамак 7 мой степной ходит весело;

Как стекло горит сабля вострая,

А на праздничный день твоей милостью

Мы не хуже другого нарядимся.

Как я сяду поеду на лихом коне

За Москву-реку покататися,

Кушаком подтянуся шелковым,

Заломлю набочок шапку бархатную,

Черным соболем отороченную 8 , —

У ворот стоят у тесовыих

Красны девушки да молодушки,

И любуются, глядя, перешептываясь;

Лишь одна не глядит, не любуется,

Полосатой фатой 9 закрывается…

На святой Руси, нашей матушке,

Не найти, не сыскать такой красавицы:

Ходит плавно — будто лебедушка;

Смотрит сладко — как голубушка;

Молвит слово — соловей поет;

Горят щеки ее румяные,

Как заря на небе Божием;

Косы русые, золотистые,

В ленты яркие заплетенные,

По плечам бегут, извиваются,

С грудью белою цалуются.

Во семье родилась она купеческой

Прозывается Алёной Дмитревной.

Как увижу ее, я и сам не свой:

Опускаются руки сильные,

Помрачаются очи бойкие;

Скучно, грустно мне, православный царь,

Одному по свету маяться.

Опостыли мне кони легкие,

Опостыли наряды парчевые,

И не надо мне золотой казны:

С кем казною своей поделюсь теперь?

Перед кем покажу удальство свое?

Перед кем я нарядом похвастаюсь?

Отпусти меня в степи приволжские,

На житье на вольное, на казацкое.

Уж сложу я там буйную головушку

И сложу на копье бусурманское;

И разделят по себе злы татаровья

Коня доброго, саблю острую

И седельце браное черкасское.

Мои очи слезные коршун выклюет,

Мои кости сирые дождик вымоет,

И без похорон горемычный прах

На четыре стороны развеется!..»

И сказал, смеясь, Иван Васильевич:

«Ну, мой верный слуга! я твоей беде,

Твоему горю пособить постараюся.

Вот возьми перстенек ты мой яхонтовый 10 ,

Да возьми ожерелье жемчужное.

Прежде свахе 11 смышленой покланяйся

И пошли дары драгоценные

Ты своей Алёне Дмитревне:

Как полюбишься — празднуй свадебку,

Не полюбишься — не прогневайся».

Ох ты гой еси, царь Иван Васильевич!

Обманул тебя твой лукавый раб,

Не сказал тебе правды истинной,

Не поведал тебе, что красавица

В церкви Божией перевенчана,

Перевенчана с молодым купцом

По закону нашему христианскому…

И боярыню его белолицую!

II * * *

За прилавкою сидит молодой купец,

Статный молодец Степан Парамонович,

По прозвищу Калашников;

Шелковые товары раскладывает,

Речью ласковой гостей он заманивает,

Злато, серебро пересчитывает.

Да недобрый день задался ему:

Ходят мимо баре богатые,

В его лавочку не заглядывают.

Отзвонили вечерню во святых церквах;

За Кремлем горит заря туманная,

Набегают тучки на небо, —

Гонит их метелица распеваючи;

Опустел широкий гостиный двор 12 .

Запирает Степан Парамонович

Свою лавочку дверью дубовою

Да замком немецким со пружиною;

Злого пса-ворчуна зубастого

На железную цепь привязывает,

И пошел он домой, призадумавшись,

К молодой хозяйке за Москву-реку.

И приходит он в свой высокий дом,

И дивится Степан Парамонович:

Не встречает его молода жена,

Не накрыт дубовый стол белой скатертью,

А свеча перед образом еле теплится,

И кличет он старую работницу:

«Ты скажи, скажи, Еремеевна,

А куда девалась, затаилася

В такой поздний час Алёна Дмитревна?

А что детки мои любезные —

Чай, забегались, заигралися,

Спозаранку спать уложилися?»

«Господин ты мой, Степан Парамонович,

Я скажу тебе диво дивное:

Что к вечерне пошла Алёна Дмитревна;

Вот уж поп прошел с молодой попадьей,

Засветили свечу, сели ужинать, —

И по сю пору твоя хозяюшка

Из приходской церкви 13 не вернулася.

А что детки твои малые

Почивать не легли, не играть пошли —

Плачем плачут, всё не унимаются».

И смутился тогда думой крепкою

Молодой купец Калашников;

И он стал к окну, глядит на улицу —

А на улице ночь темнехонька;

Валит белый снег, расстилается,

Заметает след человеческий.

Вот он слышит в сенях дверью хлопнули,

Потом слышит шаги торопливые;

Обернулся, глядит — сила крестная!

Перед ним стоит молода жена,

Сама бледная, простоволосая 14 ,

Косы русые расплетенные

Снегом-инеем пересыпаны;

Смотрят очи мутные, как безумные;

Уста шепчут речи непонятные.

«Уж ты где, жена, жена, шаталася?

На каком подворье, на площади,

Что растрепаны твои волосы,

Что одёжа твоя вся изорвана?

Уж гуляла ты, пировала ты,

Чай 15 , с сынками всё боярскими!..

Не на то пред святыми иконами

Мы с тобой, жена, обручалися,

Золотыми кольцами менялися!..

Как запру я тебя за железный замок,

За дубовую дверь окованную,

Чтобы свету Божьего ты не видела,

Мое имя честное не порочила…»

И услышав то, Алёна Дмитревна

Задрожала вся, моя голубушка,

Затряслась, как листочек осиновый,

Горько-горько она восплакалась,

В ноги мужу повалилася.

«Государь ты мой, красно солнышко,

Иль убей меня, или выслушай!

Твои речи — будто острый нож;

От них сердце разрывается.

Не боюся смерти лютыя,

Не боюся я людской молвы,

А боюсь твоей немилости.

От вечерни домой шла я нонече

Вдоль по улице одинешенька,

И послышалось мне, будто снег хрустит;

Оглянулася — человек бежит.

Мои ноженьки подкоси лися,

Шелковой фатой я закрылася.

И он сильно схватил меня за руки,

И сказал мне так тихим шепотом:

«Что пужаешься, красная красавица?

Я не вор какой, душегуб лесной,

Я слуга царя, царя грозного,

Прозываюся Кирибеевичем,

А из славной семьи из Малютиной…»

Испугалась я пуще прежнего;

Закружилась моя бедная головушка.

И он стал меня цаловать-ласкать

И цалуя все приговаривал:

«Отвечай мне, чего тебе надобно,

Моя милая, драгоценная!

Хочешь золота али жемчугу?

Хочешь ярких камней аль цветной парчи?

Как царицу я наряжу тебя,

Станут все тебе завидовать,

Лишь не дай мне умереть смертью грешною:

Полюби меня, обними меня
мХоть единый раз на прощание!»

И ласкал он меня, цаловал меня;

На щеках моих и теперь горят,

Живым пламенем разливаются

Поцалуи его окаянные…

А смотрели в калитку соседушки,

Смеючись, на нас пальцем показывали…

Как из рук его я рванулася

И домой стремглав бежать бросилась,

И остались в руках у разбойника

Мой узорный платок, твой подарочек,

И фата моя бухарская.

Опозорил он, осрамил меня,

Меня честную, непорочную —

И что скажут злые соседушки?

И кому на глаза покажусь теперь?

Ты не дай меня, свою верную жену,

Злым охульникам 16 в поругание!

На кого, кроме тебя, мне надеяться?

У кого просить стану помощи?

На белом свете я сиротинушка:

Родной батюшка уж в сырой земле,

Рядом с ним лежит моя матушка,

А мой старший брат, сам ты ведаешь,

На чужой сторонушке пропал без вести,

А меньшой мой брат — дитя малое,
Дитя малое, неразумное…»

Говорила так Алёна Дмитревна,

Горючьми слезами заливалася.

Посылает Степан Парамонович

За двумя меньшими братьями;

И пришло его два брата, поклонилися,

И такое слово ему молвили:

«Ты поведай нам, старшой наш брат,

Что с тобой случилось, приключилося,

Что послал ты за нами во темную ночь,

Во темную ночь морозную?»

«Я скажу вам, братцы любезные,

Что лиха беда со мною приключилася:

Опозорил семью нашу честную

Злой опричник царский Кирибеевич;

А такой обиды не стерпеть душе

Да не вынести сердцу молодецкому.

Уж как завтра будет кулачный бой

На Москве-реке при самом царе,

И я выйду тогда на опричника,

Буду на смерть биться, до последних сил;

А побьет он меня — выходите вы

За святую правду-матушку.

Не сробейте, братцы любезные!

Вы моложе меня, свежей силою,

На вас меньше грехов накопилося,

Так авось Господь вас помилует!»

И в ответ ему братья молвили:

«Куда ветер дует в поднёбесьи,

Туда мчатся и тучки послушные,

Когда сизый орел зовет голосом

На кровавую долину побоища,

Зовет пир пировать, мертвецов убирать,

К нему малые орлята слетаются:

Ты наш старший брат, нам второй отец;

Делай сам, как знаешь, как ведаешь,

А уж мы тебя, родного, не выдадим».

Ай, ребята, пойте — только гусли стройте!

Ай, ребята, пейте — дело разумейте!

Уж потешьте вы доброго боярина

И боярыню его белолицую!

III * * *

Над Москвой великой, златоглавою,

Над стеной кремлевской белокаменной

Из-за дальних лесов, из-за синих гор,

По тесовым кровелькам играючи,

Тучки серые разгоняючи,

Заря алая подымается;

Разметала кудри золотистые,

Умывается снегами рассыпчатыми,

Как красавица, глядя в зеркальцо,

В небо чистое смотрит, улыбается.

Уж зачем ты, алая заря, просыпалася?

На какой ты радости разыгралася?




«Песня… про купца Калашникова». Худ. И.Билибин

Как сходилися, собиралися

Удалые бойцы московские

На Москву-реку, на кулачный бой,

Разгуляться для праздника, потешиться.

И приехал царь со дружиною,

Со боярами и опричниками,

И велел растянуть цепь серебряную,

Чистым золотом в кольцах спаянную.

Оцепили место в 25 сажень,

Для охотницкого 17 бою, одиночного.

И велел тогда царь Иван Васильевич

Клич кликать звонким голосом:

«Ой, уж где вы, добрые молодцы?

Вы потешьте царя нашего батюшку!

Выходите-ка во широкий круг;

Кто побьет кого, того царь наградит;

А кто будет побит, тому Бог простит!»

И выходит удалой Кирибеевич,

Царю в пояс молча кланяется,

Скидает с могучих плеч шубу бархатную,

Подпершися в бок рукою правою,

Поправляет другой шапку алую,

Ожидает он себе противника…

Трижды громкий клич прокликали —

Ни один боец и не тронулся,

Лишь стоят да друг друга поталкивают.

На просторе опричник похаживает,

Над плохими бойцами подсмеивает:

«Присмирели, небойсь, призадумались!

Так и быть, обещаюсь, для праздника,

Отпущу живого с покаянием,

Лишь потешу царя нашего батюшку».

Вдруг толпа раздалась в обе стороны —

И выходит Степан Парамонович,

Молодой купец, удалой боец,

По прозванию Калашников,

Поклонился прежде царю грозному,

После белому Кремлю да святым церквам,

А потом всему народу русскому.

Горят очи его соколиные,

На опричника смотрят пристально.

Супротив него он становится,

Боевые рукавицы натягивает,

Могутные плечи распрямливает

Да кудряву бороду поглаживает.



«Песня… про купца Калашникова». Худ. Б. Кустодиев


И сказал ему Кирибеевич:

«А поведай мне, добрый молодец,

Ты какого роду, племени,

Каким именем прозываешься?

Чтобы знать, по ком панихиду 18 служить,

Чтобы было чем и похвастаться».

Отвечает Степан Парамонович:

«А зовут меня Степаном Калашниковым,

А родился я от честнова отца,

И жил я по закону Господнему:

Не позорил я чужой жены,

Не разбойничал ночью темною,

Не таился от свету небесного…

И промолвил ты правду истинную:

По одном из нас будут панихиду петь,

И не позже, как завтра в час полуденный;

И один из нас будет хвастаться,

С удалыми друзьями пируючи…

Не шутку шутить, не людей смешить

К тебе вышел я теперь, бусурманский сын,

Вышел я на страшный бой, на последний бой!

И услышав то, Кирибеевич

Побледнел в лице, как осенний снег:

Бойки очи его затуманились,

Между сильных плеч пробежал мороз,

На раскрытых устах слово замерло…

Вот молча оба расходятся,

Богатырский бой начинается.

Размахнулся тогда Кирибеевич

И ударил впервой купца Калашникова,

И ударил его посередь груди —

Затрещала грудь молодецкая,

Пошатнулся Степан Парамонович;

На груди его висел медный крест

Со святыми мощами из Киева,

И погнулся крест и вдавился в грудь;

Как роса из-под него кровь закапала;

И подумал Степан Парамонович:

«Чему быть суждено, то и сбудется;

Постою за правду до последнева!»

Изловчился он, приготовился,

Собрался со всею силою

И ударил своего ненавистника

Прямо в левый висок со всего плеча.

И опричник молодой застонал слегка,

Закачался, упал замертво;

Повалился он на холодный снег,

На холодный снег, будто сосенка,

Будто сосенка, во сыром бору

Под смолистый под корень подрубленная.

И увидев то, царь Иван Васильевич

Прогневался гневом, топнул о землю

И нахмурил брови черные;

Повелел он схватить удалова купца

И привесть его пред лицо свое.



«Песня… про купца Калашникова». Худ. В. Васнецов


Как возговорил православный царь:

«Отвечай мне по правде, по совести,

Вольной волею или нехотя,

Ты убил насмерть мово верного слугу,

Мово лучшего бойца Кирибеевича?»

«Я скажу тебе, православный царь:

Я убил его вольной волею,

А за что про что — не скажу тебе,

Скажу только Богу единому.

Прикажи меня казнить — и на плаху несть

Мне головушку повинную;

Не оставь лишь малых детушек,

Не оставь молодую вдову

Да двух братьев моих своей милостью…»

«Хорошо тебе, детинушка,

Удалой боец, сын купеческий,

Что ответ держал ты по совести.

Молодую жену и сирот твоих

Из казны моей я пожалую,

Твоим братьям велю от сего же дня

По всему царству русскому широкому

Торговать безданно, беспошлинно.

А ты сам ступай, детинушка,

На высокое место лобное,

Сложи свою буйную головушку.

Я топор велю наточить-навострить,

Палача велю одеть-нарядить,

Что и ты не оставлен моей милостью…»

Как на площади народ собирается,

Заунывный гудит-воет колокол,

Разглашает всюду весть недобрую.

По высокому месту лобному

Во рубахе красной с яркой запонкой,

С большим топором навостренныим,

Руки голые потираючи,

Палач весело похаживает,

Удалова бойца дожидается,

А лихой боец, молодой купец,

Со родными братьями прощается:

«Уж вы, братцы мои, други кровные.

Поцалуемтесь да обнимемтесь

На последнее расставание.

Поклонитесь от меня Алёне Дмитревне,

Закажите ей меньше печалиться,

Про меня моим детушкам не сказывать.

Поклонитесь дому родительскому,

Поклонитесь всем нашим товарищам,

Помолитесь сами в церкви Божией

Вы за душу мою, душу грешную!»

И казнили Степана Калашникова

Смертью лютою, позорною;

И головушка бесталанная 19

Во крови на плаху покатилася.

Схоронили его за Москвой-рекой,

На чистом поле промеж трех дорог:

Промеж Тульской, Рязанской, Владимирской;

И бугор земли сырой тут насыпали,

И кленовый крест тут поставили.

И гуляют, шумят ветры буйные

Над его безымянной могилкою.

И проходят мимо люди добрые:

Пройдет стар человек — перекрестится,

Пройдет молодец — приосанится,

Пройдет девица — пригорюнится,

А пройдут гусляры — споют песенку.

Гей вы, ребята удалые,

Гусляры молодые,

Голоса заливные!

Красно начинали — красно и кончайте,

Каждому правдою и честью воздайте!

Тароватому боярину слава!

И красавице-боярыне слава!

И всему народу христианскому слава!

Вопросы и задания

1. Какое чувство осталось у вас после чтения поэмы 20 и кто из героев понравился вам больше других? Почему поэма названа Лермонтовым песней?
2. Нарисуйте устно картины пира в царских палатах и кулачного боя. Какими предстают в этих эпизодах царь, Кирибеевич, Калашников?
3. В чем характер Алёны Дмитревны близок народному идеалу женщины, жены? Как речь Алёны Дмитревны, Калашникова, Кирибеевича характеризует каждого из них?
4. По мнению ученых-историков, образ Грозного сложен. Царь казнит Калашникова после того, как тот убивает Кирибеевича, не зная причины этого убийства — оскорбления жены купеческой. Он обещает позаботиться о семье Калашникова, но в то же время его слова пронизаны жестокостью к осужденному:

   Я топор велю наточить-навострить…

   В большой колокол прикажу звонить,

   Чтобы знали все люди московские,

   Что и ты не оставлен моей милостью…

   Таким образом, царский суд расходится с судом народа, который поет славу Калашникову. Согласны ли вы с этим суждением?

5. В. Г. Белинский так характеризовал трех главных героев:

   «…Взгляд очей его — молния, звук речей его — гром небесный, порыв гнева его — смерть и пытка; но сквозь всего этого, как молния сквозь тучи, проблескивает величие падшего… но сильного и благородного по природе своей духа…»

   «Какая сильная, могучая натура! Ее страсть — лава, ее горесть тяжела и трудна… Вы видите, что любовь… — не шуточное дело, не простое волокитство, но страсть натуры сильной, души могучей. Вы понимаете, что для этого человека нет середины: или получить, или погибнуть!»

   «…Это один из тех упругих и тяжелых характеров, которые тихи и кротки только до тех пор, пока обстоятельства не расколыхают их, одна из тех железных натур, которые и обиды не стерпят и сдачи дадут… Есть души, лозунг которых — все или ничего, которые не хотят запятнанного блаженства, раз потемненной славы…»

   К кому относится каждая характеристика? Совпадает ли она с авторским, народным и вашим отношением к героям? Подготовьте ответ-рассуждение на эту тему, обоснуйте свои выводы, подтвердите их текстом поэмы.

6. Подготовьте выразительное чтение «Песни…», учитывая связь с устным народным творчеством, оттеняя характеры героев, их речь, поступки, обратив внимание на распевность начала и концовки, использованные автором сравнения, метафоры, инверсию.

Про тебя нашу песню сложили мы,

Про твово любимого опричника,

Да про смелого купца, про Калашникова;

Мы сложили ее на старинный лад,

Мы певали ее под гуслярный звон

И причитывали да присказывали.

Православный народ ею тешился,

А боярин Матвей Ромодановский

Нам чарку поднес меду пенного,

А боярыня его белолицая

Поднесла нам на блюде серебряном

Полотенцо новое, шелком шитое.

Угощали нас три дня, три ночи,

И всё слушали – не наслушались.

Не сияет на небе солнце красное,

Не любуются им тучки синие:

То за трапезой сидит во златом венце,

Сидит грозный царь Иван Васильевич.

Позади его стоят стольники,

Супротив его всё бояре да князья,

По бокам его всё опричники;

И пирует царь во славу божию,

В удовольствие свое и веселие.

Улыбаясь царь повелел тогда

Вина сладкого заморского

Нацедить в свой золоченый ковш

И поднесть его опричникам.

– И все пили, царя славили.

Лишь один из них, из опричников,

Удалой боец, буйный молодец,

В золотом ковше не мочил усов;

Опустил он в землю очи темные,

Опустил головушку на широку грудь —

А в груди его была дума крепкая.

Вот нахмурил царь брови черные

И навел на него очи зоркие,

Словно ястреб взглянул с высоты небес

На младого голубя сизокрылого, —

Да не поднял глаз молодой боец.

И дубовый пол на полчетверти

Вот промолвил царь слово грозное, —

И очнулся тогда добрый молодец.

«Гей ты, верный наш слуга, Кирибеевич,

Аль ты думу затаил нечестивую?

Али славе нашей завидуешь?

Али служба тебе честная прискучила?

Когда всходит месяц – звезды радуются,

Что светлей им гулять по поднéбесью;

А которая в тучку прячется,

Та стремглав на землю падает…

Неприлично же тебе, Кирибеевич,

Царской радостью гнушатися;

А из роду ты ведь Скуратовых

И семьею ты вскормлен Малютиной!..»

Отвечает так Кирибеевич,

Царю грозному в пояс кланяясь:

«Государь ты наш, Иван Васильевич!

Не кори ты раба недостойного:

Сердца жаркого не залить вином,

Думу черную – не запотчевать!

А прогневал я тебя – воля царская:

Прикажи казнить, рубить голову,

Тяготит она плечи богатырские

И сама к сырой земле она клонится».

И сказал ему царь Иван Васильевич:

«Да об чем тебе молодцу кручиниться?

Не истерся ли твой парчевой кафтан?

Не измялась ли шапка соболиная?

Не казна ли у тебя поистратилась?

Иль зазубрилась сабля закаленая?

Или конь захромал, худо кованый?

Или с ног тебя сбил на кулачном бою,

На Москве-реке, сын купеческий?»

Отвечает так Кирибеевич,

Покачав головою кудрявою:

«Не родилась та рука заколдованная

Ни в боярском роду, ни в купеческом;

Аргамак мой степной ходит весело;

Как стекло горит сабля вострая,

А на праздничный день твоей милостью

Мы не хуже другого нарядимся.»

«Как я сяду поеду на лихом коне

За Москву-реку покататися,

Кушачком подтянуся шелковым,

Заломлю на бочок шапку бархатную,

Черным соболем отороченную, —

У ворот стоят у тесовыих

Красны девушки да молодушки,

И любуются, глядя, перешептываясь;

Лишь одна не глядит, не любуется,

Полосатой фатой закрывается…»

«На святой Руси, нашей матушке,

Не найти, не сыскать такой красавицы:

Ходит плавно – будто лебедушка;

Смотрит сладко – как голубушка;

Молвит слово – соловей поет;

Горят щеки ее румяные,

Как заря на небе божием;

Косы русые, золотистые,

В ленты яркие заплетенные,

По плечам бегут, извиваются,

С грудью белою цалуются.

Во семье родилась она купеческой,

Прозывается Алёной Дмитревной.»

«Как увижу ее, я и сам не свой:

Опускаются руки сильные,

Помрачаются очи бойкие;

Скучно, грустно мне, православный царь,

Одному по свету маяться.

Опостыли мне кони легкие,

Опостыли наряды парчевые,

И не надо мне золотой казны:

С кем казною своей поделюсь теперь?

Перед кем покажу удальство свое?

Перед кем я нарядом похвастаюсь?

Отпусти меня в степи приволжские,

На житье на вольное, на казацкое.

Уж сложу я там буйную головушку

И сложу на копье бусурманское;

И разделят по себе злы татаровья

Коня доброго, саблю острую

И седельцо браное черкасское.

Мои очи слезные коршун выклюет,

Мои кости сирые дождик вымоет,

И без похорон горемычный прах

На четыре стороны развеется…»

И сказал смеясь Иван Васильевич:

«Ну, мой верный слуга! я твоей беде,

Твоему горю пособить постараюся.

Вот возьми перстенек ты мой яхонтовый,

Да возьми ожерелье жемчужное.

Прежде свахе смышленой покланяйся

И пошли дары драгоценные

Ты своей Алёне Дмитревне:

Как полюбишься – празднуй свадебку,

Не полюбишься – не прогневайся».

Ох ты гой еси, царь Иван Васильевич!

Обманул тебя твой лукавый раб,

Не сказал тебе правды истинной,

Не поведал тебе, что красавица

В церкви божией перевенчана,

Перевенчана с молодым купцом

По закону нашему христианскому…

* * *

И боярыню его белолицую!

За прилавкою сидит молодой купец,

Статный молодец Степан Парамонович,

По прозванию Калашников;

Шелковые товары раскладывает,

Речью ласковой гостей он заманивает,

Злато, серебро пересчитывает.

Да недобрый день задался ему:

Ходят мимо баре богатые,

В его лавочку не заглядывают.

Отзвонили вечерню во святых церквах;

За Кремлем горит заря туманная,

Набегают тучки на небо, —

Гонит их метелица распеваючи;

Опустел широкий гостиный двор.

Запирает Степан Парамонович

Свою лавочку дверью дубовою

Да замком немецким со пружиною;

Злого пса-ворчуна зубастого

На железную цепь привязывает,

И пошел он домой, призадумавшись,

К молодой хозяйке за Москву-реку.

И приходит он в свой высокий дом,

И дивится Степан Парамонович:

Не встречает его молода жена,

Не накрыт дубовый стол белой скатертью,

А свеча перед образом еле теплится.

И кличет он старую работницу:

«Ты скажи, скажи, Еремеевна,

А куда девалась, затаилася

В такой поздний час Алёна Дмитревна?

А что детки мои любезные —

Чай забегались, заигралися,

Спозаранку спать уложилися?»

«Господин ты мой, Степан Парамонович!

Я скажу тебе диво дивное:

Что к вечерне пошла Алёна Дмитревна;

Вот уж поп прошел с молодой попадьей,

Засветили свечу, сели ужинать, —

А по сю пору твоя хозяюшка

Из приходской церкви не вернулася.

А что детки твои малые

Почивать не легли, не играть пошли —

Плачем плачут, всё не унимаются».

И смутился тогда думой крепкою

Молодой купец Калашников;

И он стал к окну, глядит на улицу —

А на улице ночь темнехонька;

Валит белый снег, расстилается,

Заметает след человеческий.

Вот он слышит в сенях дверью хлопнули,

Потом слышит шаги торопливые;

Обернулся, глядит – сила крестная!

Перед ним стоит молода жена,

Сама бледная, простоволосая,

Косы русые расплетенные

Снегом-инеем пересыпаны;

Смотрят очи мутные, как безумные;

Уста шепчут речи непонятные.

«Уж ты где, жена, жена, шаталася?

На каком подворье, на площади,

Что растрепаны твои волосы,

Что одёжа вся твоя изорвана?

Уж гуляла ты, пировала ты,

Чай, с сынками всё боярскими?..

Не на то пред святыми иконами

Мы с тобой, жена, обручалися,

Золотыми кольцами менялися!..

Как запру я тебя за железный замок,

За дубовую дверь окованную,

Чтобы свету божьего ты не видела,

Мое имя честное не порочила…»

И услышав то, Алёна Дмитревна

Задрожала вся моя голубушка,

Затряслась, как листочек осиновый,

Горько-горько она восплакалась,

В ноги мужу повалилася.

«Государь ты мой, красно солнышко,

Иль убей меня или выслушай!

Твои речи – будто острый нож;

От них сердце разрывается.

Не боюся смерти лютыя,

Не боюся я людской молвы,

А боюсь твоей немилости.»

«От вечерни домой шла я нонече

Вдоль по улице одинёшенька.

И послышалось мне, будто снег хрустит;

Оглянулася – человек бежит.

Мои ноженьки подкосилися,

Шелковой фатой я закрылася.

И он сильно схватил меня за руки,

И сказал мне так тихим шопотом:

Что пужаешься, красная красавица?

Я не вор какой, душегуб лесной,

Я слуга царя, царя грозного.

Прозываюся Кирибеевичем,

А из славной семьи из Малютиной…»

Испугалась я пуще прежнего;

Закружилась моя бедная головушка.

И он стал меня цаловать-ласкать,

И цалуя всё приговаривал:

«Отвечай мне, чего тебе надобно,

Моя милая, драгоценная!

Хочешь золота али жемчугу?

Хочешь ярких камней аль цветной парчи?

Как царицу я наряжу тебя,

Станут все тебе завидовать,

Лишь не дай мне умереть смертью грешною:

Полюби меня, обними меня

Хоть единый раз на прощание!»

«И ласкал он меня, цаловал меня;

На щеках моих и теперь горят,

Живым пламенем разливаются

Поцалуи его окаянные…

А смотрели в калитку соседушки,

Смеючись, на нас пальцем показывали…»

«Как из рук его я рванулася

И домой стремглав бежать бросилась,

И остались в руках у разбойника

Мой узорный платок – твой подарочек,

И фата моя бухарская.

Опозорил он, осрамил меня,

Меня честную, непорочную —

И что скажут злые соседушки?

И кому на глаза покажусь теперь?»

«Ты не дай меня, свою верную жену,

Злым охульникам в поругание!

На кого, кроме тебя, мне надеяться?

У кого просить стану помощи?

На белом свете я сиротинушка:

Родной батюшка уж в сырой земле,

Рядом с ним лежит моя матушка,

А мой старший брат, сам ты ведаешь,

На чужой сторонушке пропал без вести,

А меньшой мой брат – дитя малое,

Дитя малое, неразумное…»

Говорила так Алёна Дмитревна,

Горючьми слезами заливалася.

Посылает Степан Парамонович

За двумя меньшими братьями;

И пришли его два брата, поклонилися,

И такое слово ему молвили:

«Ты поведай нам, старшой наш брат,

Что с тобой случилось, приключилося,

Что послал ты за нами во темную ночь,

Во темную ночь морозную?»

«Я скажу вам, братцы любезные,

Что лиха беда со мною приключилася:

Опозорил семью нашу честную

Злой опричник царский Кирибеевич;

А такой обиды не стерпеть душе

Да не вынести сердцу молодецкому.

Уж как завтра будет кулачный бой

На Москве-реке при самом царе,

И я выйду тогда на опричника,

Буду нá смерть биться, до последних сил;

А побьет он меня – выходите вы

За святую правду-матушку.

Не сробейте, братцы любезные!

Вы моложе меня, свежéй силою,

На вас меньше грехов накопилося,

Так авось господь вас помилует!»

И в ответ ему братья молвили:

«Куда ветер дует в поднéбесьи,

Туда мчатся и тучки послушные,

На кровавую долину побоища,

Зовет пир пировать, мертвецов убирать,

К нему малые орлята слетаются:

Ты наш старший брат, нам второй отец;

Делай сам, как знаешь, как ведаешь,

А уж мы тебя родного не выдадим».

* * *

Ай, ребята, пойте – только гусли стройте!

Ай, ребята, пейте – дело разумейте!

Уж потешьте вы доброго боярина

И боярыню его белолицую!

Над Москвой великой, златоглавою,

Над стеной кремлевской белокаменной

Из-за дальних лесов, из-за синих гор,

По тесовым кровелькам играючи,

Тучки серые разгоняючи,

Заря алая подымается;

Разметала кудри золотистые,

Умывается снегами рассыпчатыми,

Как красавица, глядя в зеркальцо,

В небо чистое смотрит, улыбается.

Уж зачем ты, алая заря, просыпалася?

На какой ты радости разыгралася?

Как сходилися, собиралися

Удалые бойцы московские

На Москву-реку, на кулачный бой,

Разгуляться для праздника, потешиться.

И приехал царь со дружиною,

Со боярами и опричниками,

И велел растянуть цепь серебряную,

Чистым золотом в кольцах спаянную.

Оцепили место в 25 сажень,

Для охотницкого бою, одиночного.

И велел тогда царь Иван Васильевич

«Ой, уж где вы, добрые молодцы?

Вы потешьте царя нашего батюшку!

Выходите-ка во широкий круг;

Кто побьет кого, того царь наградит,

А кто будет побит, тому бог простит!»

И выходит удалой Кирибеевич,

Царю в пояс молча кланяется,

Скидает с могучих плеч шубу бархатную,

Подпершися в бок рукою правою,

Поправляет другой шапку алую,

Ожидает он себе противника…

Трижды громкий клич прокликали —

Ни один боец и не тронулся,

Лишь стоят да друг друга поталкивают.

На просторе опричник похаживает,

Над плохими бойцами подсмеивает:

«Присмирели, небойсь, призадумались!

Так и быть, обещаюсь, для праздника,

Отпущу живого с покаянием,

Лишь потешу царя нашего батюшку».

Вдруг толпа раздалась в обе стороны —

И выходит Степан Парамонович,

Молодой купец, удалой боец,

По прозванию Калашников,

Поклонился прежде царю грозному,

После белому Кремлю да святым церквам,

А потом всему народу русскому.

Горят очи его соколиные,

На опричника смотрят пристально.

Супротив него он становится,

Боевые рукавицы натягивает,

Могутные плечи распрямливает

Да кудряву бороду поглаживает.

И сказал ему Кирибеевич:

«А поведай мне, добрый молодец,

Ты какого роду, племени,

Каким именем прозываешься?

Чтобы знать, по ком панихиду служить,

Чтобы было чем и похвастаться».

Отвечает Степан Парамонович:

«А зовут меня Степаном Калашниковым,

А родился я от честнова отца,

И жил я по закону господнему:

Не позорил я чужой жены,

Не разбойничал ночью темною,

Не таился от свету небесного…

И промолвил ты правду истинную:

По одном из нас будут панихиду петь,

И не позже, как завтра в час полуденный;

И один из нас будет хвастаться,

С удалыми друзьями пируючи…

Не шутку шутить, не людей смешить

К тебе вышел я теперь, бусурманский сын,

Вышел я на страшный бой, на последний бой!»

И услышав то, Кирибеевич

Побледнел в лице, как осенний снег:

Бойки очи его затуманились,

Между сильных плеч пробежал мороз,

На раскрытых устах слово замерло…

Вот молча оба расходятся,

Богатырский бой начинается.

Размахнулся тогда Кирибеевич

И ударил впервóй купца Калашникова,

И ударил его посередь груди —

Затрещала грудь молодецкая,

Пошатнулся Степан Парамонович;

На груди его широкой висел медный крест

Со святыми мощами из Киева,

И погнулся крест и вдавился в грудь;

Как роса из-под него кровь закапала;

И подумал Степан Парамонович:

«Чему быть суждено, то и сбудется;

Постою за правду до последнева!»

Изловчился он, приготовился,

Собрался со всею силою

И ударил своего ненавистника

Прямо в левый висок со всего плеча.

И опричник молодой застонал слегка,

Закачался, упал зáмертво;

Повалился он на холодный снег,

На холодный снег, будто сосенка,

Будто сосенка, во сыром бору

Под смолистый под корень подрубленная.

И, увидев то, царь Иван Васильевич

Прогневался гневом, топнул о землю

И нахмурил брови черные;

Повелел он схватить удалова купца

И привесть его пред лицо свое.

Как возгóворил православный царь:

«Отвечай мне по правде, по совести,

Вольной волею или нехотя,

Ты убил на смерть мово верного слугу,

Мово лучшего бойца Кирибеевича?»

«Я скажу тебе, православный царь:

Я убил его вольной волею,

А за что про что – не скажу тебе,

Скажу только богу единому.

Прикажи меня казнить – и на плаху несть

Мне головушку повинную;

Не оставь лишь малых детушек,

Не оставь молодую вдову,

Да двух братьев моих своей милостью…»

«Хорошо тебе, детинушка,

Удалой боец, сын купеческий,

Что ответ держал ты по совести.

Молодую жену и сирот твоих

Из казны моей я пожалую,

Твоим братьям велю от сего же дня

По всему царству русскому широкому

Торговать безданно, беспошлинно.

А ты сам ступай, детинушка,

На высокое место лобное,

Сложи свою буйную головушку.

Я топор велю наточить-навострить,

Палача велю одеть-нарядить,

В большой колокол прикажу звонить,

Чтобы знали все люди московские,

Что и ты не оставлен моей милостью…»

Как на площади народ собирается,

Заунывный гудит-воет колокол,

Разглашает всюду весть недобрую.

По высокому месту лобному,

Во рубахе красной с яркой запонкой,

С большим топором навостреныим,

Руки голые потираючи,

Палач весело похаживает,

Удалова бойца дожидается,

А лихой боец, молодой купец,

Со родными братьями прощается:

«Уж вы, братцы мои, други кровные,

Поцалуемтесь да обнимемтесь

На последнее расставание.

Поклонитесь от меня Алёне Дмитревне,

Закажите ей меньше печалиться,

Про меня моим детушкам не сказывать.

Поклонитесь дому родительскому,

Поклонитесь всем нашим товарищам,

Помолитесь сами в церкви божией

Вы за душу мою, душу грешную!»

И казнили Степана Калашникова

Смертью лютою, позорною;

И головушка бесталанная

Во крови на плаху покатилася.

Схоронили его за Москвой-рекой,

На чистом поле промеж трех дорог:

Промеж тульской, рязанской, владимирской,

И бугор земли сырой тут насыпали,

И кленовый крест тут поставили.

И гуляют шумят ветры буйные

Над его безымянной могилкою.

И проходят мимо люди добрые:

Пройдет стар человек – перекрестится,

Пройдет молодец – приосанится,

Пройдет девица – пригорюнится,

А пройдут гусляры – споют песенку.

* * *

Гей вы, ребята удалые,

Красно начинали – красно и кончайте,

Каждому правдою и честью воздайте.

Тароватому боярину слава!

И красавице-боярыне слава!

И всему народу христианскому слава!

Примечания

Печатается по «Стихотворениям М. Лермонтова», СПб., 1840, стр. 1-31.

Вот об землю царь стукнул палкою,

И дубовый пол на полчетверти

Он железным пробил оконечником —

Да не вздрогнул и тут молодой боец.

ошибочно пропущенные при наборе, восстановлены по «Литературным прибавлениям к Русскому инвалиду» (1838, № 18, 30 апреля, стр. 344-347), где поэма была впервые опубликована за подписью «-въ» (в общем оглавлении «М. Ю. Лермонтов»).

В издании «Стихотворений М. Лермонтова» имеются искажения, исправленные по тексту «Лит. прибавл. к Русск. инвалиду»:

в изд. «Стихотворений» – в скобочках даны варианты в настоящем издании:

Три дня (три дни)

На дворе (подворье)

На обе (в обе)

Света (свету)

Автограф не известен.

Текст «Стихотворений» 1840 г. отличается от первопечатного некоторой нивелировкой орфографии: «разделят» вместо «разделют», «ходят» вместо «ходют», «смотрят» вместо «смотрют» , «нонече» вместо «нониче», «выйду» вместо «выду» и т. д. Эти разночтения в раздел вариантов не включены.

В «Стихотворениях М. Лермонтова» 1840 года поэма датирована 1837 годом. А. Н. Пыпин, со слов А. А. Краевского, писал: «„Песня“ была первое стихотворение, присланное Лермонтовым с Кавказа в 1837 г. Краевскому, издававшему тогда „Литературные прибавления“» (Соч. под ред. Ефремова, т. 1, 1873, стр. LI-LII). Возможно, что замысел «Песни» возник несколько раньше, так как А. П. Шан-Гирей в своих воспоминаниях относит создание этой поэмы к периоду «до 1837 г.» («Русск. обозрение», 1890, т. IV, стр. 738).

Опубликование поэмы встретило серьезные препятствия. Содержание произведения провозглашало право личности на свободу и независимость; под пером опального поэта эта идея звучала особенно остро. В начале 1838 года Лермонтов был возвращен из ссылки и переведен с Кавказа в Гродненский гусарский полк, стоявший в Новгороде. Краевский рассказывал Пыпину, что когда «Песня» была направлена в цензуру, то «цензор нашел совершенно невозможным делом напечатать стихотворение человека, только что сосланного на Кавказ за свой либерализм. Издатель „Прибавлений“ выручил стихотворение только тем, что обратился к Жуковскому, который был в великом восторге от стихотворения Лермонтова, находил, что его непременно надо печатать, и дал г. Краевскому письмо к министру народного просвещения. Уваров нашел, что цензор был прав в своих опасениях, но разрешил печатание на своей ответственности, не позволив, однако, ставить имени Лермонтова, которое было заменено случайными буквами» (Соч. под ред. Ефремова, т. 1, 1873, стр. LII).

Имеется обширная литература о происхождении сюжета, фольклорных источниках и художественных особенностях «Песни» (см. исследование М. Штокмара, подводящее итоги изучения этого произведения. – «Лит. Наследство», т. 43-44, 1941, стр. 263-352). Сюжет и форма «Песни про царя Ивана Васильевича…» не восходят к какому-либо одному или нескольким определенным произведениям народного творчества и не повторяют их. Белинский высоко оценил поэму, с появлением которой «поэт вошел в царство народности как ее полный властелин и, проникнувшись ее духом, слившись с нею, он показал только свое родство с нею, а не тождество» (Белинский, т. 6, стр. 35). Стиль поэмы свидетельствует о близком знакомстве Лермонтова с фольклорным материалом. Самый образ Грозного Лермонтов воссоздает таким, как он сохранился в народно-поэтической традиции. В работах современных исследователей указывается на то, что созданию «Песни» много содействовала дружба Лермонтова с С. А. Раевским, который был «не только горячим поклонником народной поэзии, ценителем ее эстетических качеств, но и энтузиастом – собирателем памятников фольклора» («Лит. наследство», т. 45-46, 1948, стр. 316). На этот факт указывал и В. X. Хохряков, записавший в своих тетрадях, что «по внушению Св. Аф. (т. е. Раевского), втягивавшего Лермонтова в нашу народность, Лермонтов написал, может быть, „Песнь про купца Калашникова“» (ИРЛИ, оп. 4, № 26, тетрадь 2, л. 8).

Белинский подчеркивал, что политический смысл поэмы «свидетельствует о состоянии духа поэта, недовольного современною действительностию и перенесшегося от нее в далекое прошедшее, чтоб там искать жизни, которой он не видит в настоящем» (там же, стр. 36).

«Песня про царя Ивана Васильевича» с ее противопоставлением проснувшейся чести горожанина «царской силе самовластия» содержала в себе для современников, по выражению А. В. Луначарского в статье «М. Ю. Лермонтов», «заряд гигантского мятежа» (А. В. Луначарский. Классики русской литературы, Гослитиздат, М., 1937, стр. 187).

№
297.
Прикинуть на глаз, на глазок, разбить в пух и в прах, поднять на смех, подняться на дыбы, наскочить с размаху, добавить в заключение, сказать в насмешку, попробовать на вкус, выучить на память, поработать на славу.

№
298.
I. 1) Потемкин сложил бумагу вдвое, вчетверо, ввосьмеро, стремясь к какой-то последней, уже неделимой дроби. 2) Одна из девушек бежала вприпрыжку по шоссе, спускаясь к морю. 3) И вот я

думал, она ударится с размаху о берег и разобьется вдребезги. 4) Обойма уже кончилась, и затвор щелкал впустую. 5) Вслед за машинами на гору врассыпную взбиралась пехота. 6) Мы сели в кибитку втроем: Марья Ивановна с Палашкой и я. Иногда и сам впросак он попадался, как простак.

II. 1) Сначала подумай, потом отвечай. 2) Дожди шли непрерывно с начала весны. 3) Как хорош лес в начале осени! 4) Вначале я не почувствовал своеобразной красоты горного пейзажа. 5) Во время поездки к Эльбрусу экскурсанты любовались бурным Баксаном и чудесными горами. 6) Все собрались вовремя, никто не опоздал. 7) Кругом было настолько красиво, что все замолкли и с восторгом глядели вперед и вверх. На сколько километров вверх поднялись без отдыха альпинисты? 9) Березка склонилась набок. 10) Вширь и вдаль раскинулись беспредельные кубанские поля. 11) В даль туманную двигались обозы. 12) Несмотря на конец сентября, под Москвой было по-летнему тепло. 13) Путники наконец добрались до реки. 14) Мальчик в упор смотрел на меня.

№ 299.
1) Маленькие домики спят беспробудно. 2) Отрядом книг уставил полку, читал, читал, а все без толку. 3) Мы доехали до дому

не более как в полчаса, но все время толкуя о пережитых нами стра- StudyPort
хах. 4) Без умолку шумит вода. 5) Третий день уже сеет.
ветерru
осиной, а земля без устали требует все больше и больше семян. 6) Ро-

машов угрюмо смотрел вбок, и ему казалось, что никакая сила не заставит его перевести глаза. 7) Следующую речку Павел решил переехать вброд. Онегин никогда со мною не хвастал дружбой почтовой, а я, счастливый человек, не переписывался ввек ни с кем.

9)
Желтые, наполовину завядшие ивы, наклоненные ровно направо и налево с обеих сторон дороги, уходили вдаль, пересекали холмы.

10)
Быть сильным хорошо, быть умным лучше вдвое.

№ 300.
1) Солнце достигло своей кульминационной точки на небе и палило вовсю. 2) Варя исходила полдеревни без всякого результата и, расстроившись вконец, повернула обратно. 3) Стали гости расходиться, но мало побрело восвояси: много осталось ночевать у есаула на широком дворе. 4) Хозяйки глаз повсюду нужен: он вмиг заметит что-нибудь. 5) Александр задумался и говорил вполголоса, как будто с собою. 6) Дерево росло почти вплотную около скалы. 7) Матросы

двигались по-морскому — чуть вразвалку, с особой, только им присущей лихостью. Птицы щебетали как-то вразлад. 9) У одного из юношей поверх зеленого кафтана — шубка внакидку. 10) Дядя Мизгирь лежал врастяжку и дремал. 11) Наотрез старик отказал вчера. 12) Низко летали, вились колесом совы, шарахаясь оземь крылом.

№
301.
1) Втайне Фирсов желал, чтобы путешествие длилось бесконечно. 2) Они как-то более запанибрата стали с ним обходиться. 3) У нас уж исстари ведется, что по отцу и сыну честь. 4) Морозно поутру в степи. 5) Все наперерыв хвалили его храбрость, ум, великодушие. 6) Наутро поднявшееся яркое солнце быстро съело тонкий ледок, подернувший воды… 7) Отроду не слыхивал свиста пуль. Приказано было продвинуться вперед и налево. Солдаты стали перебегать по двое и поодиночке до следующей канавы, протянувшейся к овсяному полю. 9) Я сбоку смотрел на его овальное бледное лицо. 10) Море по-прежнему было спокойно. 11) Страшно, страшно поневоле средь неведомых равнин. 12) Это лекарство надо принимать натощак. 13) Он выкрикивал нараспев свои четырехстопные ямбы. 14) По улицам Слона водили, как видно, напоказ. 15) Спереди находился палисадник, сзади сад. 16) Не ныряй вглубь: утонешь. 17) Серая полоса дороги уходила от реки в глубь степи.

№
302.
1) Он вместе с Аркадием ходил по саду и толковал ему, почему иные деревья, особенно дубки, не принялись. 2) Горели фруктовые деревья около построек, отчего дым был особенно густ и черен. 3) От чего ушел, к тому и пришел. 4) Он был мрачен не только потому, что сам был вынужден остаться, а и потому, что из-за него оставались мать и сестра. 5) И сердце вновь горит и любит оттого, что не любить

оно не может. 6) От того, кто не мил, и подарок постыл. 7) «А почему StudyPort
ехать мне вправо?» — спросил ямщик с неудовольствием.
ru
Кругом были люди, поэтому прощались они сдержанно. 9) По этому берегу

легче идти, чем по тому. 10) Зачем же вас стеснять? Я устроюсь гденибудь. 11) Разумный видит, что за чем следует. 12) Живописец и его спутник с жадностью напились холодного кваса и затем продолжали разговор. 13) Азамат, мальчишка лет пятнадцати, повадился к нам ездить всякий день, бывало, то за тем, то за другим.

№
303.
Выглядеть п
рими
тивно, принци
пиально различаться, ради-
кально мыслить, раци
онально питаться, быть рево
люционно настроенным, ре
гулярнотренироваться, ре
зонно заметить, ритмично двигаться, рассуждать се
нти
ментально, соли
дарно ответить, воевать сти
хийно, описать субъективно, трагично закончиться, тра
диционно одеваться, э
нергично танцевать, э
ффективно разрешать проблемы.

№
304.
Сегодня мы имели случай наблюдать на востоке теневой сегмент земли. Вечерняя заря переливалась особенно яркими красками. Сначала она была бледная, (од.чл) потом стала изумрудно-

зеленой, (слс)и по этому зеленому фону, (срав) как расходящиеся столбы, поднялись из-за горизонта два светло-желтых круга. Через несколько минут лучи пропали. Зеленый цвет зари сделался оранжевым, (од.чл) а потом красным. Самое последнее явление заключалось в том, (прид) что багрово-красный горизонт стал темным, (срав) словно от дыма. Одновременно с закатом солнца на востоке появился теневой сегмент земли. Одним концом он касался северного горизонта, (од.чл) другим южного. Внешний край
этой тени был
пурпуровый; чем ниже спускалось солнце
, тем выше поднимал-

ся
теневой сегмент
. (; (чем…), [тем ].) Скоро пурпуровая полоса слилась
с красной зарей на западе, (слс) и тогда наступила
темная ночь
. (, .)

Вечером мы долго сидели у огня. Утром мы встали рано. За день утомились, (од.чл) и поэтому, (прид) как только поужинали, тотчас легли спать. Предрассветный наш сон был какой-то тяжелый. Во всем теле чувствовалась истома и слабость, (бессоюз) движения были вялы… Нехотя мы поели и нехотя поплыли дальше.

№ 305.
1) Мы сложили ее [песню] на старинный лад. 2) Не измялась ли шапка соболиная? Не казна ли у тебя поистратилась? Иль зазубрилась сабля закаленная? Или конь захромал, худо кованный? 3) Прежде свахе смышленой покланяйся и пошли дары драгоценные ты своей Алене Дмитриевне. 4) Опустел широкий гостиный двор. 5) Перед ним стоит молода жена, сама бледная, простоволосая, косы русые расплетенные снегом-инеем пересыпаны. 6) Как запру я тебя за железный замок, за дубовую дверь окованную. 7) Горят очи его соколиные, на опричника смотрят пристально. И промолвил ты

StudyPort
правду истинную: по одном из нас будут панихиду петь.
, и неru
позже как завтра в час полуденный. 9) И подумал Степан Парамонович:

чему быть суждено, то и сбудется, постою за правду до последнего! 10) Прикажи меня казнить — и на плаху несть мне головушку повинную. 11) Твоим братьям велю от сего же дня по всему царству русскому широкому торговать безданно, беспошлинно. 12) И казнили Степана Калашникова смертью лютою, позорною; и головушка бесталанная во крови на плаху покатилася. 13) И гуляют шумят ветры буйные над его безымянной могилкою.

№ 306.
1) С крашенного охрой карниза смотрела на улицу затейливо сделанная маляром надпись славянского письма. 2) На крашеном полу в одном из углов из года в год ссыпали конопляное семя. Рядом с дверью стояла кадушка с мочеными яблоками. 3) Окна изнутри были плотно занавешены дерюжками, ставни закрыты. 4) Паслись на лугах стреноженные лошади. 5) Пустынны и печальны Карпаты в осенний ветреный вечер. 6) Вечер был безветренный и жар-

кий. 7) Матушка сидела в гостиной и разливала чай. Даша сидела в плетеном кресле. 9) На ней была вязаная кофточка и синяя юбка. 10) Агафья, хотя и перестала ходить за Лизой, осталась в доме и часто видалась со своей воспитанницей. 11) Все мы читали, все мы так любим праздничные книги, написанные тружениками науки.

12)
Меньшин вдруг с бешеной силой закрутил ручку стартера.

13)
Машина рванулась. Телегин откинулся на кожаное сиденье.

14)
В многочисленных сараях, разбросанных по берегу, хранились незаряженные мины. 15) В колеях неезженой дороги росло много грибов. 16) Громадный маховик бешено вертелся.

№ 307.
1) На организованной (прич.) летом встрече юных легкоатлетов установлено несколько рекордов. Соревнование было организовано (кр.прич.) хорошо. Участники приехали и уехали очень организованно (нареч.). 2) Для расследования причин пожара образована (кр.прич.) комиссия. Комиссия, образованная (прич.) для расследования причин пожара, приступила к работе. Ольга Ильинская была умна и образованна (кр прил.). 3) Усадьба с двух сторон ограничена (кр.прич.) рекой. С двух сторон ограниченная (прич.) рекой усадьба находилась в красивой лесистой местности. 4) На вопросы экзаменаторов экзаменующийся отвечал спокойно и продуманно (нареч.). Проведение туристского похода было продумано (кр.прич.) со всех точек зрения. 5) Девочка-сирота была воспитана (кр.прич.) в детском доме. Многие из воспитанных (прич.) в детском доме детей затем поступали в высшие учебные заведения. Воспитанники (сущ.) с глубокой признательностью вспоминали своих наставников.

№ 308.
В ночь (вин. пад.
), для берегов (род. пад.
), у лукоморья (род.

пад.
), на дубе (предл. пад.
), к небесам (дат. пад.
), навстречу лучам StudyPort
(дат. пад.
), путем приведения (род пад), к единице (дат
.
пад
ru
.
), с ней

(тв. пад.
), благодаря вам (дат. пад.
).

Производные предлоги, образовавшиеся из: 1) наречий (навстречу); 2) существительных (путем); 3) деепричастий (благодаря)

№ 309.
Скучать по родному городу, бродить по парку и роще, взбираться по лестнице, приехать по окончании института, возвратиться по завершении строительства, справиться по прибытии в столицу, рассказать по возвращении из командировки, отчитаться по окончании экспедиции, заплатить по триста восемь рублей, купить по двадцать три тетради, поступить наперекор желанию, действовать вопреки совету, уезжать согласно предписанию, добиться хорошего урожая благодаря правильной обработке полей, выйти навстречу участникам пробега, петь подобно соловью.

№ 310.
1) Она меж
делом и досугом открыла тайну, как супругом самодержавно управлять. 2) Меж
горцами пленник наблюдал их веру, нравы, воспитанье. 3) Всегда я рад заметить разность между

Онегиным и мною. 4) В муху князь оборотился, полетел и опустился между
морем и небесами на корабль — и в щель залез. 5) Не тужи по
снам прелестным. 6) Он соскучился по
своему дяде. 7) По
небу крадется луна. Где-то вьется прихотливым извивом проселок, и бойко проскачет по
нему телега. 9) По
окончании университета он уехал работать в деревню. 10) По
прибытии на место мы направились к коменданту. 11) По
истечении срока отпуска он возвратился на завод. 12) Все дома были построены одинаково: фасад выходил на юг, на каждом фасаде было по
десяти окон, на каждой западной по
шести окон, на восточной тоже по
шести, а сзади, на северной стороне, по
четыре окна. 13) Согласно
указанию штаба армии отряд должен был перебраться на Двину. 14) В сутки проезжали по
пятисот, а иногда по
шестисот километров. 15) Они будут видеться, будут каждый день просиживать по
нескольку часов вместе. 16) Благодаря
открытому нраву Готлиба Шульца, вскоре они разговорились дружелюбно. 17) В Петербурге, вопреки
его собственным желаниям, ему повезло. 18) Благодаря
массе новых впечатлений, день для Каштанки прошел незаметно.

№
311.
1) Ввиду ожидаемых заморозков пальмы убрали в оранжерею. 2) Вследствие ремонта железнодорожного полотна поезд пришел с опозданием. 3) Благодаря мужеству и самообладанию машиниста авария была предотвращена. 4) Часть набережной была затоплена вследствие быстрого подъема воды в реке. 5) Ввиду предстоящего турнира шахматисты усиленно тренировались. 6) Благодаря правильному лечению и внимательному уходу больной скоро поправился.

№
312.
I. Отсутствовать на занятиях в течение недели; наблюдать

изменения в течении реки; болеть в продолжение месяца; читать о StudyPort
судьбе героя в продолжении романа; не пойти на прогулку.
вследстru
— вие дождя; уехать, но впоследствии возвратиться в родной город.

II. 1) Далеко из-за деревьев, из-за ветвей, из-за листвы долетела песня. 2) Из-за мыса, рассекая волны, выплыл пароход 3) Желтые шустрые огоньки вырвались из-под сизого дыма. 4) В садочке по-за тыном что-то зашуршало. 5) Из-под воротника пальто белели стоячие воротнички рубашки. 6) По-над Доном сад цветет. 7) Кого же он имел в виду? Я имел в виду вчерашний случай. Вместо девяти часов утра мы выехали в два. 9) Стены были выкрашены какой-то голубенькой краской, вроде серенькой. 10) В течение мая чаще дули северо-восточные ветры. 11) Гроз в течение августа не было ни одной. 12) Сговорившись насчет завтрашнего дня, они распростились. 13) Вследствие какой-то задержки в пути лошади отстали. 14) Впоследствии я узнал, что не только наводнение являлось причиной нашей задержки. 15) У многих русских рек, наподобие Волги, один берег горный, другой луговой. 16) В продолжение целого часа мы

наблюдали зеленые огни в воде. 17) В течение пятнадцати минут противник не отвечал.

№
313.
1) Темная грозовая туча ушла уже далеко и
(члены предл.) унесла с собой грозу. 2) Ночь уже ложилась на горы, и
(предл.) туман начинал бродить по ущельям. 3) Гаврила весь облился потом, но
(предл.) продолжал грести во всю силу. 4) Солнце село, но
(предл.) в лесу еще светло. 5) Ветер то
глухо завывал, то
(члены предл.) свистал порывисто. 6) Когда
(предл.) же на запад умчался туман, урочный свой путь совершал караван. 7) Чтобы
(предл.) вода не залила огонь, пришлось подкладывать в костры больше дров. Если
(предл.) дед уходил из дома, бабушка устраивала в кухне интереснейшие собрания.

№
314.
I. 1) Подложили цепи под колеса вместо тормозов, чтобы они не скатывались. 2) Чтобы рыбку съесть, надо в воду лезть. 3) Что бы ни говорили, а я выполню это работу. 4) Надо было дождаться мулов во что бы то ни стало. 5) Он непременно хотел стать героем и для этого готов был сделать любое, самое страшное, что бы ему не предложили. 6) Василек во что бы то ни стало хотел первым все рассказать брату. 7) Не для того же пахал он и сеял, чтобы нас ветер осенний развеял? Смотри, кума, чтобы не осрамиться. 9) Очевидно, лоси привыкли к тому, что сюда можно выходить во всякое время дня и ночи, чтобы понежиться на прохладном морском берегу, где нет докучливых, кровь сосущих насекомых.

II. 1) Меняется деревня Щипачи, но в мелкой речке также месяц тонет, и также силу ей дают ключи, и пьют мальчишки из ковша ладоней. 2) Мои спутники тоже осматривали берег, но в виду имели

совсем другое. 3) Если дуб и черная береза избрали себе южные StudyPort
склоны гор, то липа спустилась ниже, где толще были.
слоиru
наносной земли; но в то же время она сторонилась других деревьев, кото-

рые могли бы затенить ее от солнца. 4) Я склонился к реке, но и там, и в этой темной, холодной глубине, тоже колыхались, дрожали звезды. 5) «Да, хорошо!» — так же тихо отвечала она [Ася], не смотря на меня. 6) В ячейке сети запуталось около сотни скумбрий, но попалась также одна очень странная, не виданная мною рыбка. 7) Разные цветы точно по времени раскрываются в разные часы утра и точно так же закрываются к вечеру. Предприятия стояли молчаливые, тихие и тоже пустые. 9) Секунду он молчал, мать смотрела на него тоже молча. 10) Людям Павла Ивановича деревня тоже понравилась. 11) Они так же, как и он, обжились в ней.

III. 1) Что сходит с рук ворам, за то воришек бьют. 2) Этот зверь обладает огромной силой и превосходным обаянием, зато зрение и слух развиты у него довольно слабо. 3) Ружье — вещь благородная, самая любопытная забава, притом и украшение в комнате приятное.

4) Закончилась эта ссора тем, что обе стороны обратились к моему третейскому суду, причем стараясь перекричать друг друга. 5) Берись за то, чему ты сроден, коль хочешь, чтоб в делах успешный был конец. 6) Как ветер, песнь его свободна, зато, как ветер, и бесплодна. 7) Итак, одно желанье пользы заставило меня напечатать отрывки из журнала, доставшегося мне случайно. Неуловимые образы бродили в душе, возбуждая в ней не то жалость, не то недоуменье. 9) Почему-то у Лизы осталось совершенно ясное впечатление, будто Цветухин произнес эти слова шепотом.

№
315.
1) Кругом, куда ни глянь, природы роскошь южная, и розы, и герань. 2) Взводы занимали огневой рубеж. 3) Ямщик ходил кругом от нечего делать улаживая упряжь. 4) У кого желчь во рту, тому все горько. 5) Днем раньше посеешь, неделей раньше пожнешь. 6) Хлебсоль ешь, а правду режь. 7) За дверью были слышны вздохи и негромкий плач. Издали по цвету зелени можно было отличать заросли ольхи от березовых рощ и сосен. 9) Тяжелый воздух был пахуч и тревожен. 10) Аксинья пошла закрывать брошенную настежь калитку. 11) За нами гнаться не посмели, мы берегов достичь успели и в лес ушли. 12) Ничего не сказала рыбка, лишь хвостом по воде плеснула. 13) Офицер грянулся навзничь. 14) Во время путешествия скучать не приходится. Заденьтакуходишься, чтоеле-еледотащишьсядобивака.

№
316.
Разве — модальная вопросительная частица; не — отрицательная частица; уж — модальная усилительная частица; вот — модальная указательная частица; как — модальная восклицательная частица; что за — модальная восклицательная частица; ни — модальная усилительная частица; даже — модальная усилительная частица;

неужели — модальная вопросительная частица; только — модальная StudyPort
ограничительная частица; же — модальная усилительная.
частицаru
.

№ 317.
1) Ведь были ж схватки боевые, да, говорят, еще какие. 2) Он отворил мне дверь, я вошел в обширную комнату и что же увидел? 3) Очерки его столь же кратки, сколько и резки 4) Поди-ка принеси огоньку запечатать письмо. 5) «Соседка, перестань срамиться, — ей Шавка говорит. — Тебе ль с Слоном возиться?» 6) Нет ничего в мире, что бы могло прикрыть Днепр. 7) «Точно так-с», — промолвил Петр. Куда же они едут, в город, что ли? 9) Так-таки брат к тебе и вошел?.. Дай-ка мне покачать Митю. 10) В последние дни погода была довольно-таки сырая. 11) «Что ежели, сестрица, при красоте такой и петь ты мастерица, ведь ты б у нас была царьптица!» 12) Вступило от овец прошение в приказ: «Что волки-де совсем сдирают кожу с нас». 13) А роман все-таки хорош! 14) Пора бы уже отдохнуть. 15) Маленький Сережа, как только просыпался, сейчас же лез к окну посмотреть, не прилетели ли скворцы. 16) «Кумушка, мне странно это: да работала ль ты в лето?» 17) Сколько же

сухих дней должно пройти, чтобы потребитель природы не ругал бы природу за дождливое лето? 18) Нет мысли, которую нельзя было бы выразить просто и ясно.

№
318.
1) ненастный — без не
не употребляется. 2) не огнистое, не раскаленное, не тускло-багровое, но… — наличие противопоставления. 3) небольшой – с не
образуется новое слово, можно заменить синонимом без не
(маленький). 4) невольно — без не
не употребляется. 5) не стало — не
с глаголом. 6) ненавидел — без не
не употребляется. 7) недосмотрел, недослышал — приставка недо
-. не хотевшая — не
с причастием с зависимыми словами. 9) немигающие — с не
образуется новое слово, можно заменить синонимом без не
. 10) несмотря на — предлог, несносный — без не
не употребляется. 11) не смотря, не оборачиваясь — не
с деепричастиями. 12) не кошена — не
с кратким причастием. 13) недоствало — приставка недо
-. 14) не достает – не
с глаголом. 15) несокрушимые — без не
не употребляется.

№
319.
I. 1) Она была далеко не красавица. 2) Даша сказала твердо: «Мне кажется, нам не о чем говорить». 3) Поджав губы, Иван Ильич кивнул. Ему нечем было дышать. 4) Направо желтая, немигающая звезда стояла невысоко над лесистыми холмами. 5) Без тени робости он неторопливой походкой вошел в кабинет начальника. 6) Не слыша ответа, Печорин сделал несколько шагов к двери. 7) Только Григорий Александрович, несмотря на дождь и усталость, не хотел воротиться. Обломов не тупая апатическая натура, без стремлений и чувств, а человек, тоже чего-то ищущий в своей жизни, о чемто думающий. 9) Не бурная, порывистая сила, а, напротив, мягкость

и
какая-то
поэтическая умеренность служат характеристическими

чертами его [Тургенева] таланта. 10) С Филофеем пришло двое его StudyPort
братьев, нисколько на него не похожих. 11) Большов.
— вовсеru
не сильная натура. 12) Павел Петрович — человек очень неглупый.

13) В необыкновенной тишине зарождается рассвет. 14) Это не настоящий, это сказочный лес. 15) Матросы с трудом справлялись с незнакомыми для них механизмами. 16) Мы поднимаем сеть и вместо дорогой семги вытаскиваем морскую свинку, совсем ненужную. 17) Из экипажа «Светлана» недосчитали ста шестидесяти семи человек. 18) Она недослушала, отошла прочь. 19) Это [Моргач] человек опытный, себе на уме, не злой и не добрый, а более расчетливый. 20) Только неожиданное выпадение снегов может принудить пернатых лететь дальше, невзирая на ветер и стужу.

II. 1) Вот луна: она не тускла, не бледна, не задумчива, не туманна, как у нас, а чиста, прозрачна, как хрусталь. 2) Печорин был долго нездоров, исхудал, бедняжка. 3) Анатоль был не находчив, не быстр и не красноречив, но у него зато была драгоценная для света способность спокойствия и ничем не изменяемой уверенности. 4) Я

не богат, не чиновен, да и по летам ему совсем не пара. 5) Выражение этого взора было очень неопределенно, но не насмешливо. 6) Она [княжна Мери] запела: голос ее недурен. 7) Она [Татьяна] была нетороплива, не холодна, не говорлива, без взора наглого для всех, без притязаний на успех…

№ 320.
1) С утра я чувствовал себя нехорошо, хотя еще не мог ясно определить, в чем заключалось мое нездоровье. 2) Мы вели между собой неторопливый разговор. 3) Солнце было не мутное, как вечером, а светлое, отдохнувшее за ночь. 4) На глазах у нее выступали слезы, не робкие, не горькие, а гордые, сердитые слезы. 5) Не старая еще и довольно красивая женщина внесла небольшой самоварчик. 6) Незнакомец, когда его разглядели, оказался человеком лет тридцати, некрасивым собой и ничем не замечательным. 7) Лицо у него было такое, как всегда, — не умное и не глупое. За окном горел, никак не мог погаснуть неяркий свет. 9) В характере его [Давыдова] появилась никогда ранее не свойственная раздражительность. 10) Всякая, даже малейшая грубость, неделикатно сказанное слово волнует меня. 11) Соловей уже не по-вечернему, отрывисто и нерешительно, а по-ночному, неторопливо, спокойно заливался на весь сад. 12) Молодые гимнастки выполнили обязательные упражнения далеко не безупречно. 13) Дождливые дни для меня очень неприятны. 14) Изба была никуда не годна. 15) Хор у нас был небольшой, но чудесный. 16) Давыдов шел неспешным, но широким шагом. 17) Каждый колокольчик говорил по-своему: расстояние уменьшало только силу, но не ясность звука. 18) Солнце жгло по-вчерашнему, воздух был неподвижен и уныл. 19) Направо и налево от беседки

тянулись неровные глинистые берега. StudyPort
№ 321.
1) Вверху непогасшим костром тлели Стожары.
2) Всеru
мат-

росы, не занятые вахтой, вышли на верхнюю палубу. 3) Воспоминания — это не пожелтевшие письма, не старость, не засохшие цветы и реликвии, а живой, трепещущий, полный поэзии мир 4) Только несжата полоска одна. 5) В невидимую, завешенную ковром дверь кто-то постучал. 6) Поднималось солнце. Еще не видимое глазом, оно раскинуло по небу прозрачный веер розовых лучей… 7) Занятие себе Савка выбрал особенное, ни от кого не зависящее, — охоту. Телегин сложил недочитанное письмо. 9) Мать с непокрытой головой выбежала из сеней. 10) Солнце, яркое, но не греющее, холодно смотрело с высоты неба. 11) Павел поднял голову, посмотрел на Сухарько взглядом, не обещающим ничего хорошего. 12) Резкий крик вырвался у меня из еще не окрепшего горла. 13) Подхалюзин

Человек сметливый и вовсе не привязанный к своему хозяину. 14) У него [Островского] на первом плане является всегда общая, не зависящая ни от кого из действующих лиц обстановка жизни.

15) Бедная девочка, не получившая широкого теоретического образования, не знающая всего, что на свете делается, не понимающая хорошенько даже своих собственных потребностей, не может, разумеется, дать себе отчета в том, что ей нужно. 16) Команда разошлась, недоумевающая и пораженная. 17) Дома давно не штукатурены, крыши не крашены… Двери дачи были незаперты.

№
322.
1) Все было полно грустного и сладостного, необъяснимого весеннего очарования. 2) Он пел какую-то песню, мне не знакомую… 3) Друзья мои, прекрасен наш союз! Он как душа неразделим и вечен. 4) Левин, не замечаемый народом, продолжал лежать на копне, и смотреть, и слушать, и думать. 5) Все его поступки, большие и малые, необъяснимы. 6) Обе подруги были одних лет, но между ними была неизмеримая разница во всем. 7) Тишина, не нарушаемая ни движением, ни звуком, особенно поразительна. Князь Андрей мог думать о другом, совершенно независимом от общих вопросов предмете — о своем полке. 9) Свечи, не зажигаемые по другим дням, разливали яркий свет по комнате. 10) Райский, не шевелясь, смотрел, никем не замечаемый, на всю эту сцену. 11) Источник знания неистощим. 12) Сорока шел наугад, руководясь ветром и какими-то неуловимыми для непривычного человека приметами. 13) Княгине холодно; в ту ночь мороз был нестерпим. 14) Какая точность и определенность в каждом слове, как на месте и незаменимо другим каждое слово! 15) Глубина чеховских произведений для вдумчивого чуткого актера неисчерпаема.

№
323.
1) Разговор Ефима Андреевича был важен, нетороплив и насыщен содержанием. 2) Я все более убеждался, что это далеко не

заурядный артист. 3) Иногда он [Авилов] представлял себя извест- StudyPort
ным путешественником…Он открывал неизведанные.
ещеru
земли.

4) Странные, ему самому не ясные ощущения волновали его. 5) Вихорь, не холодный, а теплый, ударил по деревьям, по стенам, по улице. 6) Особенно хорош сад, небольшой, но густой и приятно запутанный. 7) Старая барская усадьба стояла на невысокой, но заметной горушке. Райский считал себя не новейшим, то есть не молодым, но отнюдь не отсталым человеком. 9) За курганами на востоке лежала желтоватая мгла, непохожая ни на дым, ни на пыль.

№
324.

—
О прошлом вспоминать незачем, — возразил Базаров, — а что касается до будущего, то о нем тоже не стоит голову ломать, потому что я намерен немедленно улизнуть. Дайте я вам перевяжу теперь ногу, рана ваша не опасная, а все лучше остановить кровь.

Павел Петрович старался не глядеть на Базарова, помириться с ним он все-таки не хотел: он стыдился своей заносчивости, своей неудачи, стыдился всего затеянного им дела. Молчание длилось,

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Перейти к содержанию

I м. разг.

1. Тот, кто, подвергшись закалке [закалка 1.], стал физически крепким и выносливым.

2. перен.

Тот, кто обладает стойкостью, умением преодолевать трудности, переносить невзгоды, лишения.

II прил.

1. Физически крепкий, выносливый, подвергшийся закалке [закалка 1.].

2. перен.

Обладающий стойкостью, умением преодолевать трудности, переносить невзгоды, лишения.

ЗАКАЛЁННЫЙ, закалённая, закалённое; закалён, закалена, закалено.

1. прич. страд. прош. вр. от закалить. Закаленная сталь. Закаленный судьбою человек.

2. Твердый, мужественный по характеру, умеющий стойко переносить лишения, жизненные невзгоды. Закаленная в боях армия. Закаленная воля. «Отец твой, старый воин, закален в бою.» Лермонтов. Закаленная в классовых боях большевистская партия.

|| Хорошо воспитанный физически и потому не подвергающийся простуде, болезням. Закаленный ребенок. Закаленное здоровье.

-ая, -ое.

1. прич. страд. прош. от закалить.

2. в знач. прил.

Обладающий выдержкой, выносливостью, умением преодолевать трудности, переносить неблагоприятные условия, лишения.

[Бабушкин] вырос в политическом отношении. Это уже был закаленный революционер, с самостоятельным мнением. Крупская, Воспоминания о Ленине.

|| Испытанный.

Он был человек закаленной, спокойной храбрости. Л. Толстой, Рубка леса.

закалённый; кратк. форма прич. -ён, -ена́; кратк. форма прил. (выносливый, умеющий преодолевать трудности) -ён, -ённа

1. закалённый, -ён, -ена́, -ено́, -ены́, прич.

2. закалённый, -ён, -ённа, -ённо, ённы; сравн.ст. -ее, прил.

закалённый (неправильно зака́ленный).

закалённый, закалённая, закалённое, закалённые, закалённого, закалённой, закалённых, закалённому, закалённым, закалённую, закалённою, закалёнными, закалённом, закалён, закалена́, закалено́, закалены́, закаленне́е, позакаленне́е, закаленне́й, позакаленне́й

закалённый (прилагательное)

обладающий физической закалкой, хорошим здоровьем, не подвергающийся простудам; закалившийся

выносливый, нравственно стойкий, умеющий преодолевать трудности, лишения

закалённый (причастие)

прич. от закалить

закалённый п 1*a/b②, ё [//п 1*a①, §8]

ЗАКАЛ, ЗАКАЛИТЬ (ЗАКАЛЁННЫЙ)

Русский литературный язык 30-50-х годов прошлого столетия все теснее сближается с профессиональными диалектами и специальными языками. В этом процессе отражалась стилистическая реорганизация литературного языка, отрыв его от старой дворянской эстетики художественного слова. Терминология и фразеология разных профессий и специальностей вливаются в стили публицистики и повествовательной прозы, расширяя и обобщая свои значения или подвергаясь метафорическому переосмыслению. Тут не обходилось без влияния западноевропейских языков, из которых исходили толчки к тому или иному словоупотреблению и в которых находили опору чисто русские, национальные тенденции языкового развития (в силу однородности законов исторической семантики). Так, в 30-40-е годы XIX в. обозначается новый путь развития значений у слов закал, закалка, закалить; намечаются новые линии их стилистического употребления.

Ср. у Державина в стихотворении «Снегирь»:

В стуже и в зное меч закаляя,

Спать на соломе, бдеть до зари.

По-видимому, прежде всего расширяется, отчасти под влиянием французского retrempé (ср. être trempé), переносное значение у причастной формы закаленный, которая входит в стиль художественной прозы и в стихотворный язык. Ее употребление в переносном смысле было особенно часто в литературном языке 30-х годов. Ср. у Лермонтова в «Казачьей колыбельной песне»:

Но отец твой старый воин,

Закален в бою…

Но вместе с тем не подлежит сомнению, что новые значения и оттенки сразу же распространялись и на другие формы глаголов закалить и закалиться.

Любопытно, что в «Словаре церковно-славянского и русского языка» 1847 г. эти новые веяния, охватившие широкий круг слов, производных от калить (закал, закалка, закалить, закалиться, раскалиться, раскаленный и т. п.), еще не находят никакого отражения. Так, в глаголе закаливать — закалить здесь выделяются лишь такие значения: «1) Раскалив железо, опускать в воду, чтобы посредством внезапной остуды сделать его тверже. Закаливать железо. 2) Допускать закал в хлебе и хлебных яствах» (сл. 1847, 2, с. 22).

Конечно, соответствующие значения указываются и в словах зака́лка и зака́л. Например, зака́л определяется так: «1) То же, что зака́лка… (т. е. а) действие по глаголу закаливать — Закал чугуна, стали; б) степень твердости, производимая закаливанием — Слабый, крепкий закал). 2) То же, что зака́лина (т. е. `недостаток рыхлости; плотность в хлебенном или в хлебе под коркою. Хлеб с закалиною») (там же).

Однако в русском литературном языке 30-х годов XIX в. переносные значения глаголов закалить, закалиться, закаленный уже выражены чрезвычайно рельефно. Повидимому, они сначала воспринимаются как метафоры, тесно связанные с военными образами, с образами оружия.

Ср. у Лермонтова в «Хаджи-Абреке»:

Его свободные сыны

В огнях войны закалены…

У Гоголя в «Тарасе Бульбе»: «По смуглым лицам видно было, что все они были закалены в битвах, испробовали всяких невзгод». Ср. тут же употребление глагола закалиться: «…когда человек вел еще кровавую жизнь одних воинских подвигов и закалился в ней душою, не чуя человечества» («Тарас Бульба»). У Лермонтова в «Вадиме»: «…его сердце, закаленное противу всех земных несчастий, в эту минуту сильно забилось…». Ср. у И. В. Киреевского в «Обозрении русской словесности»: «Следуя преимущественно направлению французскому, кн. Вяземский умеет острые стрелы насмешки закалять в оригинальных мыслях…». У Ксен. Полевого: «Стих Языкова закален громом и огнем русского языка» («Московский телеграф», 1833 г.).

Таким образом, ярче всего и прежде всего переносное значение и употребление выступают в причастии закаленный, которое приобретает оттенок: `получивший твердость, стойкость, выдержку, способность крепко переносить лишения, жизненные невзгоды, мужественный’.

Ср. у Л. Толстого в «Рубке леса»: «…он был человек закаленной, спокойной храбрости…».

В глаголе закалиться в русском литературном языке 30-40-х годов XIX в. также развивается переносное значение: `стать закаленным, развить в себе твердость, настойчивость, выдержку, приучиться стойко и мужественно переносить лишения, невзгоды’.

Ср. у Н. И. Греча в «Воспоминаниях старика»: «Ода Державина показывает, до какой степени может закалиться поэзия в душе человека» (Греч 1930, с. 328, сноска). У Никитина в стихотворении «Внезапное горе»:

Привыкайте, родимые, к доле худой!

Закаляйтесь в кручинушке смолоду!

Ср. у Салтыкова-Щедрина в «Господах Ташкентцах»: «Но, к общему удивлению, Ольга Сергеевна закалилась, как адамант» (Салтыков-Щедрин 1970, 10, с. 88). У Тургенева в переводе легенды о Юлиане Милостивом (гл. 2): «Кожа его заскорузла от ветра, члены отвердели от соприкосновения ратных доспехов, он весь закалился» (Тургенев 1967, 13, с. 233).

Понятно, что эти значения переливаются и в активное употребление глагола закалить.

У Гоголя в «Переписке с друзьями»: «…уже с самого начала вы должны были помышлять о том, чтобы действовать так прочно и закалить сделанное так крепко, чтобы после вас никто уже не мог своротить того, что раз направлено» (Гоголь 1952, 8, с. 353). У Салтыкова-Щедрина в «Губернских очерках»: «Княжна усиливается забыть его [слово], усиливается закалить свои чувства…» (Салтыков-Щедрин 1965, 2, с. 76). У Н. И. Греча в «Воспоминаниях старика»: «Александр предвидел бурю: и все враждебные происшествия и обстоятельства закалили его по природе мягкое сердце, внушили ему твердость и настойчивость…» (Греч 1930, с. 348).

Новый оттенок значения в глаголе закалять — закалить: `правильным физическим воспитанием приучать к холоду, делать крепким, выносливым’, а в форме закаленный — `хорошо воспитанный физически и потому стойкий, не подвергающийся простуде, болезням’ — оформляется лишь во второй половине XIX в.

Ср. Лейкина (в «Петербургской газ.», 1899, № 108): «Померзнуть немножко не мешает — это закаляет здоровье…». У Потапенко в «Истории одной коммуны»: «Ты должен всячески закалять себя, чтобы сделаться крепким и выносливым».

Необходимо подчеркнуть, что и в традиции старого высокого и среднего стиля XVII — XVIII вв., опиравшегося на церковнославянизмы, была фразеологическая опора для метафорического развития глагола закалять. Из старославянского языка вошло в древнерусский язык слово горнило как синоним слова горн (Востоков, Сл. ц.-сл. яз., 1, с. 187). Это слово дожило до XVIII в. и укрепилось в высоком слоге. Например, у Ломоносова в «Оде, выбранной из Иова»:

Сверкают очи раздраженны,

Как угль, в горниле раскаленный…

Слово горнило вошло в связанную цепь фразеологических оборотов для образного выражения испытаний, переживаний, впечатлений опыта, закаляющих характер человека. Круг этих фраз расширялся и употребление их оживилось в русском литературном языке 30-х годов. Например, у И. И. Лажечникова в «Ледяном доме»: «Душа моя испытана в неугасимом горниле, тяжкий молот судьбы бил ее со всех сторон». У Лермонтова в «Герое нашего времени»: «…я увлекся приманками страстей пустых и неблагодарных; из горнила их я вышел тверд и холоден, как железо…» (Лермонтов 1957-1958, 4, с. 129).

Тот же ход изменений значений наблюдается и в словах закалка и закал. Так, переносное значение слова закалка в языке Гоголя («Мертвые души», т. 2, гл. 1) еще получает мотивировку в виде сравнения: «…растопившись, подобно разогретому металлу, богатый запас великих ощущений не принял последней закалки…». У Лажечникова в «Басурмане»: «Они воспользовались отсутствием великого князя и главных противников своих, чтобы сыскать новые вернейшие орудия с адской закалкой» (ч. 3, гл. 8). Ср. употребление слова закал у Герцена в «Былом и думах»: «Сибирь кладет свой отпечаток, вовсе не похожий на наш, провинциальный; он далеко не так пошл и мелок, он обличает больше здоровья и лучший закал» (ч. 1, гл. 6). У Тургенева в рассказе «Часы»: «…мне нужно было в целости сохранить весь пыл мести, весь закал безвозвратного решения!» (гл. 8). У Писемского «В водовороте»: «Только немецкий закал характера и надежда на свою ловкость дали барону силы не пасть духом…» (Писемский 1959, 6 с. 175).

В 40-50 годах XIX в. и слово закал сближается с французским la trempe. Еще акад. Я. К. Грот в «Филологических разысканиях» указал, что в 50-60-х годах широко распространилось выражение человек такого закала под влиянием французского un homme de cette trempe (Грот 1899, с. 13, сноска).

В письме Е. Я. Колбасина И. С. Тургеневу (от 7 февраля 1857 г.): «…Вы человек такого закала, которому суждено жить долго и делаться год от году лучшим» (Тургенев и «Современник», с. 323). У Ап. Григорьева в «Моих литературных и нравственных скитальчествах»: «Вот людей такого-то чисто русского закала, людей с серьезной жаждой мысли и жизни, способных прожигать жизнь или ставить ее на всякую карту, кроме еще небольшого кружка людей дельных, способных специально чем-нибудь заняться — мало удовлетворяло направление «Телеграфа» и общий уровень тогдашней литературы» (Григорьев Ап., с. 117). «Довелось мне быть наставником одного крайне ленивого и крайне же даровитого отрока — купно с весьма положительным гувернером-англичанином, честнейшим и ограниченнейшим господином мещанского закала…» (там же, с. 133). У Тургенева в романе «Отцы и дети»: «…это был человек старого закала, не разделявший новейших воззрений» (гл. 3). У Писемского в романе «Взбаламученное море»: «Его встретил губернского закала мрачный и грязный лакей…» (ч. 1, гл. 8). У Салтыкова в «Благонамеренных речах»: «Я догадался, что имею дело с бюрократом самого новейшего закала» (Салтыков-Щедрин 1971, с. 44). У Мельникова-Печерского в романе «На горах»: «Одного закала были, хоть по разным дорогам шли». У Григоровича в «Литературных воспоминаниях»: «У меня был готовый план для большого романа; мне хотелось изобразить в нем два поколения: отживающих помещиков старого закала и новых…» (гл. 15). У Б. М. Маркевича в романе «Бездна»: «Кто же его по Москве-то не знает! Старого закала, хороший барин, благородный…» (ч. 2, гл. 4).

Статья опубликована в сборнике «Этимология» 1965 (М., 1967) в серии статей об истории слов набожный, набожность, перелистывать — перелистать, сосредоточенный, сосредоточенность, стрюцкий под общим названием «Историко-этимологические заметки. III.» В архиве сохранилась рукопись, состоящая из 11 ветхих листков разного формата. Здесь печатается по оттиску, сверенному и уточненному по рукописи, с внесением ряда необходимых поправок и уточнений. — Е. К.