Простите, возможно текст не слишком филологически продуманный и структурированный. Всего лишь несколько недоуменная чисто эмоциональная реакция. Просто я с этой точки зрения никогда ситуацию не оценивал. И даже не очень понимаю, как такую точку определить, эстетическую, культурологическую, искусствоведческую или ещё что подобное. Потому постараюсь совсем без затей.
Великая русская патриотка Маргарита Симоньян тут недавно на одном очередном телешоу изложила примерно следующее. Вот во время той, великой Войны, были поэты, профессиональный вклад которых во всеобщую борьбу был столь высок, что отмечался самыми высокими государственными наградами, вплоть до Сталинской премии. К возрождению именно Сталинской она не призывает, но что-то подобное, несомненно, и сейчас следует ввести, так как есть множество прекрасных истинных поэтов, своим высокохудожественным и духоподъемным творчеством способствующих успеху спецоперации.
И в виде одного из самых ярких примеров привела некого поэта Мельникова, даже процитировав четверостишие из его произведения. Я, каюсь, такого поэта не знал и с его произведениями был не знаком, но не поленился, нашел то стихотворение целиком и сейчас осмелюсь вас с ним познакомить.
Напиши мне потом, как живому, письмо,
но про счастье пиши, не про горе.
Напиши мне о том, что ты видишь в окно
бесконечное синее море,
что по морю по синему лодка плывет
серебристым уловом богата,
что над ним распростерся космический флот —
снежно-белая русская вата.
Я ломал это время руками, как сталь,
целовал его в черные губы,
напиши про любовь, не пиши про печаль,
напиши, что я взял Мариуполь.
Напиши — я тебя никому не отдам,
милый мой, мы увидимся вскоре.
Я не умер, я сплю, и к моим сапогам
подступает Азовское море.
Ну, не знаю. Я не только тут не эксперт, но даже не уверен, что такие эксперты могут существовать в принципе. Вполне возможно, это гениальные стихи. И рифма «губы – Мариуполь» — великолепное развитие русской авангардной поэтической традиции в русле Хлебникова – Вознесенского.
Но мне почему-то тут же вспомнились некоторые строки поэтов той Войны. Вообще-то отнюдь не самых мною любимых в русской поэзии, совсем не тех, томик стихов которых я беру в руки при желании получить удовольствие. Но слова которых помню ещё с юности как знак времени. Приведу только отрывки, без желания вдаваться в текстологию:
Я раньше думал: «лейтенант»
звучит вот так: «Налейте нам!»
И, зная топографию,
он топает по гравию.
Война — совсем не фейерверк,
а просто — трудная работа,
когда,
черна от пота,
вверх
скользит по пахоте пехота.
Марш!
И глина в чавкающем топоте
до мозга костей промерзших ног
наворачивается на чeботы
весом хлеба в месячный паек.
На бойцах и пуговицы вроде
чешуи тяжелых орденов.
Другой поэт:
Я убит подо Ржевом,
В безымянном болоте,
В пятой роте,
На левом,
При жестоком налете.
Я не слышал разрыва
И не видел той вспышки, —
Точно в пропасть с обрыва —
И ни дна, ни покрышки.
И во всем этом мире
До конца его дней —
Ни петлички,
Ни лычки
С гимнастерки моей.
Я — где корни слепые
Ищут корма во тьме;
Я — где с облаком пыли
Ходит рожь на холме.
Я убит подо Ржевом,
Тот — еще под Москвой…
Где-то, воины, где вы,
Кто остался живой?!
В городах миллионных,
В селах, дома — в семье?
В боевых гарнизонах
На не нашей земле?
Ах, своя ли, чужая,
Вся в цветах иль в снегу…
Я вам жить завещаю —
Что я больше могу?
И его же:
Я знаю, никакой моей вины
В том, что другие не пришли с войны,
В то, что они — кто старше, кто моложе —
Остались там, и не о том же речь,
Что я их мог, но не сумел сберечь,-
Речь не о том, но все же, все же, все же…
Никого ни с кем не хочу сравнивать. Тем более, убитых подо Ржевом со взявшими Мариуполь. Есть вещи, которые даже такому старому цинику, как я, представляются кощунственными.
Но стихи каждому могут нравиться разные. Мне в принципе это представляется абсолютно не важными. Тут не до поэзии.
Мельников Дмитрий Петрович родился в 1967 году в Ташкенте. Окончил филфак Ташкентского государственного университета. Работал литературным редактором, верстальщиком, художником-дизайнером. Живёт в Москве.
***
Великая весна приходит на Донбасс,
храни вас всех Господь, вы лучшие из нас,
на траурный Донецк из ледяной Вселенной
струится вечный свет, нетварный и нетленный,
на пролитую кровь, на скромные цветы,
нет, ничего не будет так, как раньше,
у прошлого – безумные черты,
у будущего – светлые, не плачь же,
бывало, что врагу мы подавали руку,
сухую и горячую ладонь,
но больше не простим, спасибо за науку,
за слёзы стариков – огонь, бойцы, огонь.
Март 2022
***
С утра снаряд прошивает дом,
убивает отца и мать,
теперь я один проживаю в нём,
спрятавшись под кровать.
У кошки кровью сочится глаз,
Сгорела шерсть на лице,
но снова наводчик, не торопясь,
подкручивает прицел.
и снова флажок поднимает палач,
и новый летит снаряд,
не бойся, котя, не плачь, не плачь,
им за нас отомстят.
Напиши мне потом…
Напиши мне потом, как живому, письмо,
но про счастье пиши, не про горе.
Напиши мне о том, что ты видишь в окно
бесконечное синее море,
что по морю по синему лодка плывёт
серебристым уловом богата,
что над ним распростёрся космический флот –
снежно-белая русская вата.
Я ломал это время руками, как сталь,
целовал его в чёрные губы,
напиши про любовь, не пиши про печаль,
напиши, что я взял Мариуполь.
Напиши – я тебя никому не отдам,
милый мой, мы увидимся вскоре.
Я не умер, я сплю, и к моим сапогам
подступает Азовское море.
31 марта 2022
***
Мы ехали вдоль рапсовых полей,
в местах таких красивых, что ей-ей,
хотелось огадаться и проснуться.
Весь день крутилась в голове моей
фамилия смешная – Кукурудза.
Та женщина, которую убило,
что перед смертью дочери звонила,
скажи, Закир, что было в ней такого,
такого, что нельзя её забыть?
Наверное, работала в столовой.
В больнице медсестрою? Может быть.
А вечером готовила еду,
а утром дочку в школу провожала.
Ту женщину ты помнишь? Помнишь ту,
что с животом разорванным лежала?
Мой голос, неопознанный страной,
хрипит, срываясь. Я хочу проснуться
в краю другом, в реальности иной,
где всё ещё живая Кукурудза
с утра до блеска намывает пол
и обнимает дочку, и смеётся.
Пускай я буду вечно нищ и гол,
да будет так, но пусть она вернётся.
Я вдаль гляжу и говорю: «Давай,
давай, Господь, показывай свой рай».
Но гаснет день и наступает ночь,
и в ней лишь призрак обнимает дочь.
***
Опять гремит за терриконами,
опять по городу прилёт.
Любовь с глазами воспалёнными
по нашей улице идёт.
Садится у окна на лавочке
под самый яблоневый цвет:
«Здесь жил хороший мальчик Ванечка.
Красивый мальчик, спору нет.
А бабушку его вы знаете?
Такая, круглый год в пальто.
Да, у неё проблемы с памятью.
Конфеты любит? Нет, не то.
Она их покупает с пенсии
и носит Ване на кровать,
там шторы новые повесили.
Ну как? Не можете не знать.
В той комнате, в той светлой комнате,
там, где теперь его портрет,
жил мальчик Ваня – вы запомните.
запомните, что смерти нет.
Я говорю вам – всё кончается,
и боль, и слёзы, и война,
а в жизни той, что начинается,
останусь только я одна.
Я не меняюсь – вы меняетесь.
Становитесь другими, да.
Ну, улыбнитесь. Что прощаетесь?
Я здесь. Я с вами. Навсегда».
#своихнебросаем #позывнойпобеда #Фондкультурныхинициатив #Грантдлякреативныхкоманд #Культура
-
-
May 27 2022, 23:16
- Литература
- Cancel
Стихотворение Про Мариуполь.
«Напиши мне потом, как живому, письмо,
но про счастье пиши, не про горе.
Напиши мне о том, что ты видишь в окно
бесконечное синее море,
что по морю по синему лодка плывет
серебристым уловом богата,
что над ним распростерся космический флот —
снежно-белая русская вата.
Я ломал это время руками, как сталь,
целовал его в черные губы,
напиши про любовь, не пиши про печаль,
напиши, что я взял Мариуполь.
Напиши — я тебя никому не отдам,
милый мой, мы увидимся вскоре.
Я не умер, я сплю, и к моим сапогам
подступает Азовское море».
Автор Мельников